Утро

Это было очень заметно, что Джульетта прихрамывала, она подтягивала медленно к туловищу свою ногу, и, видимо, если бы собака умела говорить, то собака рассказала бы, что ночь была холодной, и она лежала на пожухлой траве, и понимала, час за часом, что земля её тянет к себе, - всё сильнее и сильнее. И это была не тяга прохлады, а мертвецкая сырость. И она в ночной тишине стала копать землю. То ли она хотела зарыться в неё и так согреться, то ли она хотела успокоить себя навечно. Так она встретила утро. Щенки уже немного подросли, - и она их не кормила. Они были уже сами по-себе. Но утром она каждого ласкала, облизывала холодным языком, точно прощаясь. Её напарница, тоже овчарка, с зловещим оскалом когда-то порезанной губы, точно не обращала на Джульетту внимания. Но щенки спокойно грелись в её большой конуре. Когда-то и у неё были детки.
Когда хозяева увели Джульетту она успокоилась. Она осталась одна взрослая на участке, и так она привыкла, - за всё отвечать, - и за участок, и за этих тёплых детёнышей, что ищут у нее защиту. Она так привыкла жить.
Утро морозило, но как-то больше по-весеннему грело выглянувшее солнце. Было тихо и пустынно. Никто не мешал лежать на траве, смотреть на щенков, и молчать.