Чайные Домики. Глава Сорок Третья

                Глава  Сорок  Третья.

Вот тебе и антураж фильма ужасов.
И когда он только успел? Неужели заранее приготовил?
На полу выложена пентаграмма в круге в виде горящих свечей.
У стены, спиной к широкому окну («Снесли перегородку на лоджию и удлинили комнату» - вспомнил я), стоял бритоголовый субъект, которого я видел играющим в нарды на пляже. Перед ним, на стуле, сидела Марина. Руки связаны за спинкой стула. Рот заклеен плотным серебряным скотчем. Такого же цвета платье с тёмными пуговицами, расстёгнутый ворот, растрёпанные волосы, подрагивающее колено в разрезе платья. На шее удавка.
Бритоголовый в тёмном, мешковатом спортивном костюме и берцах. На груди сверкает знакомый мне медальон. В левой руке пистолет с глушителем, стволом в пол. Правая рука за головой Марины.
- Вот, усовершенствовал, - с гордостью сказал он, приподняв правую руку.
Удавка впилась в шею, Марина дёрнулась и застонала.
Я увидел деревянную ручку в ладони маньяка.
- Теперь не занимает обе руки. Удобно.
- Знаю, - кивнул я. – Видел такие удавки.
Бритоголовый улыбнулся.
– Где ты задержался, мой друг?
Я облизнул сухие губы.
- Копша допрашивал, - соврал я.
Бритоголовый издал неопределённый звук.
- Жив? Ай-ай-ай. Слабак. Должен был покончить с собой.
- Копш сказал, что он один из «Тёмных братьев».
Маньяк фыркнул.
- Он болван. Полезный болванчик. Настоящих «тёмных братьев» не так уж много.
- И вы один из них?
- Разумеется, мой друг. Зови меня Мадин.
- Хушт!
Он покачал головой.
- Просто Мадин.
Я постарался незаметно приблизиться.
- А двигаться не стоит, мой друг.
Он снова дёрнул правую руку, Марина застонала, откидывая голову назад и упираясь ногами в пол.
Я инстинктивно дёрнулся.
- Стоять!
Он держал пистолет на уровне моей груди.
- Я же сказал: не надо двигаться, мой друг.
- Спокойно. Так ведь и придушить можно...девушку.
- Девушку?
Мадин рассмеялся.
- Шлюха! Обычная шлюха. Кот из дома, мыши в пляс. Муж только уехал, а она тут же нашла себе нового...
“Эстет” грязно выругался.
Он ослабил удавку. Марина смотрела на меня глазами, полными боли.
- Послушай (я перешёл на ты), но восьмая жертва уже есть. Тело девушки нашли в багажнике у Копша.
Бритоголовый покачал головой.
- Это не моя жертва, это Руслан её прикончил. А моя – вот она.
Он кивнул на Марину. Её била дрожь.
- Я знал, что Капустин доберётся до портала. Поэтому и послал Руслана.
- А Меликян?
Маньяк не сводил с меня глаз.
- Мой друг, в фильмах главный отрицательный герой, как правило, маньяк и убийца, в конце, перед тем, как убить главного положительного героя, раненого и истекающего кровью, исповедуется ему во всех своих грехах. После чего положительному герою приходят на помощь его друзья, и в конечном итоге они убивают маньяка. Но это в кино. А это, - он усмехнулся. – жизнь. У меня нет желания и времени продолжать разговор. Тем более, что твои друзья могут и в самом деле скоро появиться.
Я молчал, лихорадочно пытаясь найти выход. Если Хушт левша, у меня нет никаких шансов. Если бы сейчас появился Раевский или кто-то другой, и раздался бы шум, который отвлёк «Эстета», я бы успел преодолеть эти четыре метра и выбить пистолет из его рук. Но...в квартире было тихо. Только тяжёлое дыхание Марины и лёгкое подрагивание огня свечей.
- Значит, Меликян тоже болванчик, - тихо произнёс я.
Мадин хмыкнул.
- Кокаинщик хренов. Но я тоже использовал его. И мне хотелось, мой друг, чтобы кто-то стал свидетелем моего ритуала. Восьмая жертва. А ты будешь девятой. Но это неважно. Мужчины не в счёт. А порталов на наш век хватит.
Мне показалось, что глаза «Эстета» засверкали.
- Восемь первых жертв. Первая ступень. Сила, неуловимость. Потом – власть! Возможность наказывать простых смертных за их грехи. Быть властителем судьбы. Вершить правосудие. На своей земле, на которой живёшь испокон веков.
Ясно. От пафоса к обыденности. Противник должен быть сбит с толку внезапным переходом к примитиву.
- Брат, как ты прав! – сказал я проникновенным голосом.
Мадин недоуменно  посмотрел на меня.
Я двинулся к нему, сокращая расстояние, и сбивая те свечи, которые попадались под ноги.
- Смотри, брат, - я поднял левую руку и ткнул пальцем правой в запястье. – Мой знак на левой, а у тебя?
«Эстет» растерянно переводил взгляд с одной моей руки на другую. Он инстинктивно отпустил удавку и поднял руку к задранному рукаву моей левой руки.
Всё! Теперь я его сделаю.
Я крепко перехватил его левое запястье и резко поднял вверх. Раздался громкий хлопок – пуля ушла в потолок. Пистолет отлетел в сторону. Левой ногой я двинул по стулу, который с глухим звуком упал на бок, увлекая за собой Марину. В ту же секунду, согнув колено, я ударил «Эстета» в пах, однако Мадин успел перекрыться своей правой рукой, после чего попытался ударить меня лбом в переносицу. Я успел отклониться назад, и тут же нырнул в ноги противника, обхватил его пояс, и что есть сил рванул вперёд.
Раздался звук разбившегося стекла.
Я всю жизнь боялся высоты.
В первую секунду мне показалось, что я лечу вниз, глотая воздух и чувствуя холод в груди. Звук сыплющихся осколков стекла смолк, я открыл глаза, и отпрянул назад.
Тело «Эстета» медленно опустилось с рамы окна в комнату. Голова неестественно вывернулась влево. Осколок оконного стекла торчал в шее, чёрная кровь била фонтаном . Его глаза вылезли из орбит, тело сотрясалось в конвульсиях.
Я наклонился к нему, и сорвал с шеи медальон Капустина.
- Вот такое кино, - произнёс я.
Только теперь я заметил, что поранил свою правую кисть.
Позади послышался шум, вспыхнул свет.
Я оглянулся. В комнату ворвались  Раевский и ещё двое полицейских.
Я сел на пол, прислонившись спиной к стене.
- Олег, что с девушкой?
Он подошёл к Марине, присел.
- Жива твоя девушка. Обморок.
Я устало кивнул.



*****

Продолжение:  http://proza.ru/2024/12/02/1297