Штурман Капитана Гнездилова, Глава 27

А НА ВОЛНАХ КАЧАЛСЯ БУЙ...

В синем небе звёзды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идёт,
Бочка по морю плывёт…

А.С. Пушкин, «Сказка о царе Салтане»


Каждый божий вечер я выхожу на крыло мостика, чтобы полюбоваться звёздным небом. Будучи курсантом, я изучал Мореходную астрономию в Морской академии, но тогда мне казалось, что эта наука изжила себя – эдакий, знаете ли, анахронизм! И хотя я научился твёрдо держать в руке секстан*, довольно точно определять при помощи этого замечательного прибора высоты светил, пользоваться звёздным глобусом, мне по-прежнему доставляет удовольствие только сам процесс наблюдения.
Вот и сейчас я стою, задрав голову вверх, и любуюсь созвездием Южного креста.
Вспоминаю из лекций Панасенко*, что Южный Крест состоит из пяти звёзд. Четыре главные звезды — это Акрукс (также известная как Альфа Креста), Мимоза (Бета Креста), Гакрукс (Гамма Креста) и Имай (Дельта Креста). Акрукс — самая южная звезда, а Гакрукс — самая северная. Мимоза и Имай образуют перекладину. Пятая по яркости звезда в созвездии Южного Креста, Гинан (Эпсилон Южного Креста), включена в некоторые изображения Южного Креста: например, на национальных флагах Австралии, Папуа — Новой Гвинеи, Самоа и Бразилии. Гинан находится между Имаи и Акруксом, а не в центре креста.
Вместе со мной любуются Южным Крестом на своей вахте старпом и вахтенный матрос Вова Маточкин.
— Чего не спится-то тебе, Игорь Владимирович? – спрашивает меня на редкость умиротворённый чиф.
— Да вот, не спится чего-то, Владимир Яковлевич! Когда ещё увижу такую красоту!
— И то верно! Я тоже никогда не видел Южного Креста — всю жизнь на север ходил и смотрел на Большую Медведицу...
— А мы сейчас идём на юг, и, кто его знает, может, застрянем там надолго!
— Как знать, как знать... Хорошо, что хоть жара спадает! – сетует чиф. – По мне, так лучше холод!
— Ну на Большую Медведицу мы ещё с вами наглядимся! – резюмирую я и иду отдыхать в свою каюту после вечернего моциона.
Я теперь частый гость на вахте у старпома, поскольку ежедневно определяю поправку компаса по заходу Солнца и заношу её в судовой журнал. Делаю я это, конечно же, не ради развлечения, а по распоряжению мастера, ведь «Капитан Гнездилов» впервые идёт в Австралию, и нас там ожидает серьёзная инспекторская проверка.
В связи с этим обстоятельством весь пароход стоит на ушах: старпом чуть ли не каждый день с упоением играет учебные общесудовые и шлюпочные тревоги, боцман с палубной командой увлечённо занимаются покраской палубных помещений и механизмов, третий пыхтит над корректурой, а я занимаюсь рутинным оформлением индивидуальных таможенных деклараций на английском языке. В общем, все при деле!
За делами и заботами чуть было на забываю, что у меня сегодня день рождения.
В море это грустный праздник! Начальник рации приносит ко мне на вахту две радиограммы: одну — от жены, другую — от тёщи и тестя. И хотя я не очень сентиментальный человек, но чувствую, как на глаза ненароком наворачиваются слёзы… Как же хочется оказаться сейчас дома и увидеть родные лица!
Меж тем мы неумолимо приближаемся к пятому континенту, благополучно проходим проливом Витязь, названным в честь российского корвета «Витязь», открывшего этот пролив между Новой Гвинеей и Новой Британией во время первой экспедиции великого русского учёного — Николая Николаевича Миклухо-Маклая, и выходим сперва в Соломоново море, а затем в Коралловое море.
Ну почему же сей южный континент, напоминающий гигантский остров, назвали Австралией? – невольно задаю я себе вопрос.
И тут же узнаю из энциклопедии о том, что об Австралии заговорили задолго до того, как она была открыта. Даже великий Птолемей был уверен, что в южном полушарии имеется огромный материк, который должен «уравновешивать» планету.
За загадочной землёй, которая то ли есть, то ли её нет, закрепилось условное название Terra Australis Incognita, что в переводе с латинского означает «Загадочная Южная Земля».
Англичане в 18–19 веках активно занимались поисками Загадочной Южной Земли или Новой Голландии. И, наконец, Джеймс Кук и Мэтью Флиндерс, совершив несколько плаваний, способствовали тому, что на картах появились берега пятого континента.
Флиндерс первым обогнул материк. Он писал, что был скован названием Terra Australis (Южная Земля), однако с большим удовольствием назвал бы материк по-другому – Австралия.
Так с лёгкой руки Флиндерса этот континент стал называться Австралией, потому что предложенный мореплавателем вариант показался учёным картографам и географам весьма удачным.
Я с удовольствием несу свою законную вахту. Настроение у меня отличное, поскольку вокруг на десятки миль ни души — тишь да благодать!
Периодически поглядываю в бинокль в надежде узреть хоть какое-нибудь встречное судно и нежданно-негаданно замечаю прямо по курсу едва заметный на горизонте неопознанный плавающий предмет, напоминающий по форме швартовую бочку. «И откуда же здесь, посреди моря-океана, могла взяться эта бочка?» — задаю я себе вопрос и не нахожу ответа…
На мостике я остался совсем один, поскольку вахтенного матроса забрал к себе в команду боцман на авральную покраску парохода, поэтому смотрю, как говорится, в оба! Сомнений быть не может – прямо по курсу плавает огромная металлическая бочка, и нужно обязательно её обойти от греха подальше!
Времени на раздумья нет, поэтому снимаю с автопилота рулевой и изменяю курс на пять градусов, затем набираю по судовому телефону старпома и докладываю обстановку.
Озадаченный чиф тут же поднимается на мостик, берёт в руки бинокль и внимательно рассматривает сей объект.
— Это же буй! Похоже, гидрографический, – резюмирует он после тщательного визуального осмотра.
Мы благополучно расходимся с бочкой-буем, и я возвращаю пароход на прежний курс.
И тут на мостик поднимается обеспокоенный мастер.
— А зачем вы курс изменяли? – спрашивает он меня прямо с порога.
— Расходились с неопознанным плавающим объектом! — уверенно чеканю я в ответ.
— С каким ещё, на хрен, плавающим объектом? – недоумевает кэп.
— Предположительно с буем! – уверенно докладываю я.
— Вы что, четвёртый, белены объелись?! Откуда здесь, вдали от берегов, буй?
— Не могу знать, Сергей Алексеевич!
— Так, предположим! И какие же действия вы предприняли?
— Доложил старпому и изменил курс на пять градусов вправо!
— Владимир Яковлевич, а вы что же? – мгновенно переключается мастер на стоящего рядом со мной чифа.
— Сергей Алексеевич, действия вахтенного помощника считаю грамотными! Я сразу же после его доклада поднялся на мостик и сам лично проконтролировал расхождение. Предполагаю, что это был гидрографический буй… – сообщает, не моргнув глазом, чиф.
— Ну что ж, Владимир Яковлевич, судя по всему, вы будете тоже мне сдавать аттестацию вместе с горе-штурманом, которому буи посреди океана мерещатся… Распустились, я смотрю, вы в южных широтах!
— Ну зачем же вы так, Сергей Алексеевич! – вступаюсь я за старпома. — Владимир Яковлевич тоже, как и вы, имеет диплом капитана дальнего плавания, и опыта у него не занимать!
— А ваше мнение, молодой человек, меня не интересует! Без году неделя в море, а уже за старпома заступаетесь! Вот не сдадите мне аттестацию, спишу, и будете начальнику службы безопасности мореплавания пароходства объяснять, у кого какой опыт! — сказал как отрезал и демонстративно покинул мостик, оставив нас с обескураженным чифом наедине.
— Ну зачем ты на рожон то-лезешь, Игорь? Ничего он тебе не сделает, он ведь только пугает… – тепло, по-отечески обращается ко мне чиф.
— Вот именно, а вам может! Да ещё и ведёт себя по-хамски! Что мы не так-то сделали?
— Я думаю, что мастер просто сегодня не в духе, вот и сорвался на нас… Нужно потерпеть, всяко ведь бывает!
— Не знаю, как вы, а я не намерен терпеть незаслуженно такое хамство! – не сдаюсь я.
— Эх, молодо-зелено! Тебе ещё стольких капитанов придётся пережить, пока сам капитаном не станешь! – закрывает тему старпом.
В дурном настроении чиф покидает мостик, а я остаюсь наедине со своими невесёлыми мыслями нести вахту.