Иван Экстримал

Милейший сударь, сударыня, спешу Вас уведомить, дабы избежать ошибки в ваших рассуждениях. Экстремал – это прозвище. Фамилию он имел другую. Возможно и имя.

Человек маленького роста взрывной энергии и серьезных намерений мог иметь другое – Сергей, Зураб или, даже может, Бадма. В нашем случае важен типаж. Хваткий в деле, физически ловкий, сноровистый человек. Такие к исполнению работы приступают с выдумкой и обстоятельно, а начатое, поспешают закончить в сжатые сроки.

В городе он имел бизнес по ремонту машин.  А в деревню в Стонаделов приехал в гости к родственникам жены. Дома старинного поселения растянулись с двух сторон вдоль междугородней трассы. В давние времена землю, поделенную на сто участков, собственники холили и лелеяли. До сих пор возле домов грелась она на солнце черными боками, словно курско-белгородские нивы – черноземы, сюда на 400 километров севернее  перенеслись трудами ста семейств.

Времена поменялись. Земельные крохи возле домов по 5-6 соток по прежнему принадлежат старым владельцам, а дальняя ширь и долгота полей -  вновь образованному холдингу. Он превращает их в прерии, выпасая на бывших пашнях мясной скот черной масти, закупленный на бюджетные деньги за границей.

Новым латифундистом пашня-прерия досталась почти даром. Колхозы рассыпались, а молодежь уехала, улетела стаями, перебралась туда, где есть заработки, в большие города. В деревянных и, на редкость кирпичных домах, доживали свой срок пенсионеры. Дальняя земля им была уже не нужна. Они и ближние участки при домах из-за своей маломощности наловчились обрабатывать вместе.

В майские деньки, после совместной посадки картофеля два таких семейства пенсионеров, собрались на корпоратив. В соответствии с бюджетом на столе, накрытом прямо на улице, под размашистым ореховым деревом, из холодных закусок, располагались соленые огурцы и помидоры. Из горячего – шашлык из свинины. Гвоздь программы – спиртное, медовуху принес сосед пасечник, еще подвижный старичок лет восьмидесяти. За разговорами о свежих грустных новостях, за воспоминания о веселом прошлом своей молодости уговорил сосед Ивана помочь ему поставить кош в лесу для поимки диких пчел. Похвалил, поманил, мол парень ты бойкий, на дерево легко залезешь. Я в твои годы прыгал по ним не хуже белки. Опять же мед получишь чистейший. Друзей, приятелей в городе угостишь. Говорил, уговорил, да и самого Ивана новое занятие, новые навыки заинтересовали.

На следующее утро, в погожий день, отправились в лес. Кош – старый улей на двенадцать рамок, пасечник приготовил заранее. Место для его размещения выбрал Иван. Ему понравилась высокая сосна с толстыми разветвленными ветками, похожими на растопыренные пальцы. Находилась она за полем на краю обрыва, образованного двумя оврагами, и, потому подход к ней находился лишь с одной стороны по узкой полоске земли, поросшей густым кустарников.

- Доброе место, – отметил пасечник. Посторонние тут ходить не будут. К тому же смотри, наверху обрывки веревки имеются, значит кто то уже здесь кош ставил до нас.

Через пару месяцев он позвонил Ивану.

- Осенью  можешь приезжать на свежий мед. Пчелы поселились. Летают дружно, мед носят.   Иван приехал в деревню к началу сентября на копку картошки. В один из вечеров Иван с пасечником, как давние закоперщики, отправились за добычей, предварительно экипировались – толстые перчатки, сапоги, брезентовые куртки с капюшонами и сетками, закрывающими лицо. Брюки только Ивану нашлись лишь из обычной, но достаточно плотной синтетики. Пасечник заверил – пчелы ее не прокусывают.

Приехав на место, оставили машину в метрах ста от дерева. Дальше шли пешком, по тропинке, протоптанной кабанами, среди густого бурьяна. Захватив нож и стропу с зацепом, Иван полез наверх.

- Смотри, - они еще подлетывают, - сказал он пасечнику. Может рано. Надо было позднее приехать.

- Чего  там, - безмятежно ответил тот. Остатки летают. Все уже в улье сидят.

Подслеповато щурясь, пасечник успокоил:

- Не бойся, закрой леток и спускай кош вниз. Только стропу перекинь через сук. Кинешь мне конец, я буду по-тихоньку подстраховывать.

Какие-то крупные пчелы, - подумал Иван, поднимаясь наверх. Наверное много меду наносили. Его воображении, получив намек, на ожидание лучшего результата уже нарисовало соты, переполненные янтарным медом. 

Сноровисто лавируя между ветвями, он добрался до коша. Протянув руку, осторожно закрыл леток. Затем, поднявшись еще на одну ветвь выше, аккуратно приподнял ящик. По тяжести определил – мед есть. Неожиданно, почти моментально, встрепенулся рой черных охранников. Первый укус в разрез перчатки и края куртки ошеломил. Боль мгновенно вышибла радужное вдохновение. Резко опустив кошь на место, он крикнул пасечнику:

-  Рано приехали. Их много, они кусаются, я спускаюсь.

- Спускайся, только леток открой, – посоветовал тот.

Тем временем насекомые мстительно обжигали ноги своего врага сквозь плотные брюки.

Главное удержаться на стремительном спуске. Грохнуться с высоты еще опаснее – здраво рассуждал Иван, во время бегства, успевая охлопывать ноги, от взбесившихся тварей. Минут через пять они уже отбежали к машине. Преследователи от них отстали.

- Это шершни, - пасечник удивился. За сорок лету меня такая беда произошла впервые. Он ругнулся. Вот заразы. Это значит, они уничтожили пчел и захватили улей. Но они же большие – рассуждал он. В щель летка они вряд ли влезут. Значит прогрызли дырку в стенке улья.

Вернувшись домой Иван нашел в интернете справочную информацию. Шершни – это самые крупные осы. Яд их укусов в 2,5 раза сильнее пчелиного. Даже от одного укуса человек может получить отек горла и умереть. В среднем люди выдерживают восемь укусов, а на девятом умирают.

Иван насчитал на своем теле двенадцать укусов. Прочитав рекомендации смазал ранки разведенным сахаром для вытягивания яда. Принял противоаллергические таблетки. Опасность ощущал один день. На второй понял – пронесло. То ли  стечение обстоятельств помогло, то ли заступничество сверху. Но с тех пор при воспоминаниях он всегда чувствовал обжигающую боль в ногах.

Осень затянулась. Первые холода наступили в конце октября. Приехав на выходные в Стонаделов, Иван сам предложил пасечнику проверить кошь, оставленный на сосне. Он чувствовал какую то неловкость и, даже, вину за то, что предложил поставить кош на это дерево. К тому же в интернете он прочитал, с первыми холодами шершни погибают, остается только одна матка.

Теперь экипировались с удвоенной защитой. Приехали поздно. Перед вечерними сумерками. Тем не менее, среди голых веток, голубой ящик на сосне виделся издалека. Опять острожный подъем, закрытие летка, и, наконец аккуратный спуск коша на стропе, переброшенной через сук.

Их добычей оказали десять рамок, заполненных медом. Две рамки с расплодом и остатками пчел, они перевезли знакомому на пасеку.

Как оказалось, шершни не тронули пчел. Они разместили свои крупные соты клином, в свободном пространстве между деревом и стенкой ящика. На момент снятия эти соты были пусты.

В тот сезон самый вкусный созревший сполна мед, наполненный ароматом луговых трав и хвои деревьев они получили от экстремального места на сосне.

Делай быстро и качественно. Пчелы успели до появления шершней набить улей медом, и этим спасли свое потомство. После нападения они стали кормом, пищей для агрессоров, и к поздней осени из целого роя их осталась малая часть.