Литой Свинец-воспоминания батальонного врача

Литой Свинец- воспоминание батальонного врача
Др. Михаэль Павлов
Посвящается всем воевавшим в операции солдатам, а так же их семьям.             
 "И мы пройдем опасный путь через туман...." "Сектор Газа"
Летом 2005 года премьер-министр Израиля Ариэль Шарон (да сжалится над ним Всевышний) изгнал евреев из сектора Газа, полностью отдав эту территорию под контроль палестинской администрации. Ариэль Шарон и его эмиссары заявляли, что это принесет мир и дружбу народов на землю Израиля . Однако их обещания не сбылись .  Как в старой поговорке "дай ему палец-он руку откусит", палестинские террористические организации восприняли шаг бывшего защитника еврейского государства, а ныне  марионеточного "голубя мира" как слабость, и усилилили свою враждебную деятельность. Бывшие еврейские поселения в Газе стали удобным плацдармом для запусков минометных снарядов, "касамов" а в последствии-и "градов".  Для неосведомленных читателей я поясню, что стрельба всем этим велась в основном по мирным израильским городам и селам . За 28 месяцев, прошедших после так называемого одностороннего размежевания, по израильской территории из сектора Газа было выпущено около двух тысяч "касамов", тогда как  за 56 месяцев предшествующих изгнанию евреев из Газы-около 500. За период с 2005 по 2009 год в результате ракетных и минометных обстрелов было убито 15 и ранено около 400 израильтян, в большинстве-мирных жителей. Односторонняя уступка Шарона повлекла к усилению обстрела Израиля почти в 8 раз. Данный факт ещё раз свидетельствует о том, что арабские террористы ,которые руководят так называемой Палестинской автономией не желают мира и воспринимают любой жест доброй воли, как слабость.
К декабрю 2008 года обстрелы усилились. По подземным каналам из Египта и, возможно, с так называемыми "кораблями мира" в руки террористов попали реактивные снаряды "град". Взрывы стали раздаваться в Ашкелоне, Нетивоте, Офакиме и Беер-Шеве. Закрылись школы и детские сады. В Офаким завезли бетонные водопроводные трубы, чтобы  дети прятались в них во время обстрела. Сирены противовоздушной обороны стали раздаваться почти непрерывно. Именно эти условия заставили правительство Израиля начать военную операцию "Литой Свинец".
Часть первая-начало.

" Было хорошо, было так легко
 Но на шею бросили аркан
 Солнечный огонь атмосферы бронь пробивал,
" Но не пробил туман...."   "Сектор Газа


  28 декабря 2008 года. Как обычно, приехал с утра на работу, в отделение психиатрии Медицинского Университетского Центра "Сорока" в Беер-Шеве. Вскоре после начала рабочего дня меня вызвал к себе заведующий отделением и попросил возглавить работу со студентами-медиками на время прохождения ими курса психиатрии. Я согласился, составил примерный план занятий. Затем принял ожидающих меня пациентов. Позвонил поздравить сестру Аню, проживающую в Америке, с днем рождения. После полудня раздался телефонный звонок. Мне сообщили о мобилизации и о том, что я должен в течении суток явиться в бригаду Голани, к которой я приписан в качестве врача-резервиста.
Следует отметить,что отношения с медицинским руководством Голани ,да и вообще с медицинским руководством Северного округа у меня давно разладились. Врачом в Голани я пошел добровольно, являясь инвалидом армии. Пошел, потому что после того, как во Второй Ливанской погиб предыдущий врач батальона , доктор Игорь Ротштейн (вечная память герою) , делать резервистскую службу в 13-м батальоне другие врачи не хотели. Вспомнил роман Василя Быкова  "Сотников", где главный герой пошел в разведку будучи больным, потому что здоровые пойти не захотели.
Служба в израильской пехоте-нелегкая задача для врача. Врач идет в бой вместе с солдатами , при этом таща на спине огромную тяжелую сумку с медикаментами. Для своих вещей (к примеру-спального мешка либо сухого пайка) у врача не хватает места. Поэтому, если начальство не позаботится, чтоб чтоб кто-либо из рядовых взял что-нибудь для доктора-то он остается и без еды, и без вещей.  Военные учения в Голани включают маршброски на большие расстояния. Во время последнего такого учения , в котором я участвовал, мы прошли за день более 20 километров, затем нас загрузили на вертолет, высадили  в незнакомой местности и мы шли всю ночь. В результате такой перегрузки моя нога (из-за травмы которой во время службы в 2003 году я получил инвалидность) стала невыносимо болеть. Я начал хромать, стал замедлять движение роты. Под утро начальник медслужбы батальона попросил проезжавших мимо старших офицеров взять меня в машину. Меня приняли, однако минут через 20 офицеры получили приказ куда-то приехать. Они высадили меня , пообещав вскоре вернуться. Естественно, обо мне они забыли. Очутившись один в незнакомой местности  я позвонил начальнику медслужбы батальона (хорошо-хоть пелефон был с сбой) и попросил забрать меня. Он обещал прислать машину, когда доберется до базы. Мне ничего более не оставалось , как свалиться под куст и спать (благо-было уже утро и ночной холод голанских высот стал улетучиваться). Часа через 4 меня нашли
Когда я понял, что более не могу ходить пешком с пехотой-подал просьбу о переводе на должность, подходящую моему состояния здоровья. Однако руководство медицинской службы Северным округом отказало мне, несмотря на то что я предоставил им заключение врача и удостоверение инвалида.

И так,28.12.2008 я получил "цав 8". Даже при такой простой веши, как мобилизация, не обошлось без глупости и нарушения инструкции. Дело в том, что каждый военнообязанный получает предписание, куда он должен явится в случаи экстренной мобилизации. Эта грамотная инструкция подразумевает , что есть определенный пункт в городе Вашего проживания, ( это место известно мобилизованному заранее, ибо минимум раз в год, а то и чаше звонит кцинат кишур и спрашивает, не забыли ли Вы, что в случаи получения "цав 8" Вам надо в течении суток прибыть в такую-то школу на такой-то улице ), откуда Вас должны  организованно доставить в военную часть. Однако мне, жителю Офакима (и местом моего сбора в случаи войны назначен был Сдерот) предложили добираться на базу Голани на севере страны, там получить оружие и аммуницию , а затем вернуться в Цеалим (20 км от Офакима), так как мой полк уже там. Я спросил у позвонившего мне нагада (прапоршика) -не проше ли будет сразу явиться в Цеалим, вместо того ,чтоб делать круг длинною километров в 500. Прапоршик немного поскрипел извилиной и согласился со мной.

Я поехал домой и облачился в военную форму. Из-за травмы ноги ботинки носить я не могу, поэтому одел кроссовки.У меня заранее были куплены билеты на новогоднее детское представление . Я забрал дочку из детского садика и сходил с ней на шоу Деда Мороза.Потом на всякий случай попрошался и с дочкой, и с женой. Сразу после этого направился в Цеалим.
Часть вторая: Газа.
На семи ветрах, на семи холмах,
Солнцем он палим - Иерусалим.
Масличной горой всех зовет он в бой
Сабров и олим - Иерусалим.     Александр Розенбаум

Утром третьего января вернулся на базу. Доктор Гилад сообшил, что вечером начнется наступление. Я попросил командира роты "бет" рав-серена Моти достать мне керамический бронежилет, которого у меня до сих пор не было. Подготовил амуницию и пошел в машину. Написал завещание и заснул. Часа в 3 после полудни явился в расположение роты. Поскольку врачебная сумка была набита до упора-попросил санитаров взять мой спальный мешок и некоторые другие необходимые в походе вещи. Санитары согласились, однако когда я отошел от них-мои веши были вынуты и оставлены в палатке. Попросил у начальства ввиду своей инвалидности завести себя на позицию на бронетранспортере или танке. Мне отказали. Знакомый мне по учениям рав батальона-милуимник сообщил,что с нами в Газу не пойдет (ему не разрешили вышестояшие равины). Часов в шесть вечера прибыли автобусы, которые должны были доставить нас на границу с Сектором. Моти нашел мне бронежилет. Закрасив тушью отражатели на кросовках, я сел в автобус, где солдаты ругались с водителем (тот не разрешал заносить в салон сумку с гранатами).

Мы выгрузились из автобуса и пошли пешком по пересеченной местности. Oставалось несколько километров до границы. Идти по размокшему полю было очень нелегко. Впереди слышались взрывы. Мы миновали пограничный забор и начали наступление вглубь вражеской территории. Шли в  полной темноте. Спотыкались , падали, вставали и снова шли.Территорию изредка освещали вспышки осветительных ракет и взрывы фосфорных бомб (как я понимаю, фосфорные бомбы использовались лишь для освещения, так как они взрывались примерно каждые полчаса в одном и том же месте,). Я несколько раз свалился в канавки, и больная нога начала давать о себе знать. Мы продвигались под обстрелом минометных снарядов противника. Прочего сопротивления мы не встречали. Арабские террористы были храбры лишь когда обстреливали ракетами мирных жителей. Когда же им представился случай по настоящему повоевать-они трусливо бежали без всякого боя, несмотря на свое численное преимущество. За время всей нашей операции я не видел ни одного вражеского труппа,несмотря на то что шел в первых рядах наступавших. Мирные же жители были предупреждены армией о наступлении и заранее покинули свои дома.

Продвигались мы медленно, проходя за час ,на мой взгляд, метров 200-300. Отсветы ракет и вспышки взрывов то и дело освещали решимые лица бойцов. Короткие периоды продвижения чередовались с длительными перерывами. Во время одного из таких перерывов я задремал и свалился в лужу. Тут же проснулся от холода. К утру мы вышли к оливковой плантации на окраине города. Прошел слух, что перед нами лежит минное поле. Рассредоточившсь на местности и выставив часовых, мы слегка перекусили сухим пайком и расположились на отдых. В этом поле ,  по известной лиш командованию причинам нам предстояло провести трое суток.  Минометному обстрелу наши позиции подвергались несколько раз в день. Ночью температура опускалась почти до нуля. Никто из солдат ни взял с собой даже куртки (не говоря уже о спальных мешках). Солдаты жались в кучки друг к другу, чтоб согреться. Мы с доктором Kатаевым нашли какой-то деревянный щит и легли на него. Заснуть на долго не удавалось .
Думаю, что для большинства из нас наиболее тяжелой частью операции была третья ночь в поле. Сухие пайки которые несли с собой солдаты закончились, а поставок не было. У тела не хватало энергии на поддержание температуры. Солдаты сильно мерзли. Заснуть в таком состоянии было смертельно опасно. Я задавал себе вопрос-почему мы остановились? Когда будем продвигаться? Утро я встретил ужасно утомленным. Начался очередной минометный обстрел. Я поднял голову вверх и увидел медленно опускающийся на землю минометный снаряд. Мне казалось ужасно медленным как его падение, так и движения пытающихся укрыться солдат. Запомнился санитар, который упал на землю, закрывшись моей врачебной сумкой. Я же, как зачарованный, сидел неподвижно и смотрел на снаряд. Снаряд упал в рыхлую почву метрах в 30-40 От взрыва меня обсыпало землей.
     Через несколько часов мы получили долгожданный приказ продвигаться далее. Мы прошли еще с километр и начали занимать окраины города. Здесь наша рота впервые вступила в перестрелку. Мы были обстреляны из апельсиновой или масленичной рощицы, находившейся метрах в трехстах от нас. Солдаты пытались остановить меня и кричали,что я врач и нужен им живой. Но я ,распихав их по сторонам (благо, в юности занимался борьбой) , сорвал с плеча М-16 и вступил в перестрелку. Вскоре выстрелы из рощицы стихли. Не знаю-бежали ли нападавшие или были убиты-пойти проверить нам запретили. Мы заняли несколько пустующих домов. В одном из них нашли фото (по-видимому-хозяина дома) вместе с Арафатом. Поражала бедность обстановки. Так называемая палестинская администрация большую часть денег (которую, кстати,выделяет ей и Израиль) тратит на терроризм. Она намеренно вгоняет население в нищету, дабы озлобить мирных людей и внушить им ненависть к евреям, как к виновникам их нищеты. А из нищих и ненавидящих очень легко нанимать террористов смертников.  Сама же верхушка администрации живет в роскоши, получая хорошие дивиденды от спонсоров исламского террора. Мало кто из них сам стремится раньше времени отправиться в обешанный рай к семидесяти девственницам (и где в наше время столько девсвенниц найти? Или рай для шахида разрешает педофилию?)

Мы заняли оборону. Со мной в доме обосновалось пара взводов во главе с командиром роты, Моти. Он оказался очень образованным человеком, имеющим степень по истории. Иногда мы коротали с ним время, обсуждая предпосылки к столетней войне или причины падения Карфагена.
Вскоре приехал первый бронетранспортер с поставкой. Привез крупнокалиберный пулемет, воду и пищу. В дальнейшем мы поняли, что поставка будет раз в двое суток, а привезенной еды хватало на то,чтоб ещё оставались силы ходить и стрелять . В среднем, на бойца привозили пару баночек туны, пару стограммовых пакетиков орехов и две-три небольших булочки.  Литра по два воды (иногда-очень грязной с гнилостным привкусом). И это все-на двое суток, до следушей поставки.  Теплых вещей не привезли. На нашу радость, в доме имелось много одеял, которые спасали нас от холода. Связь с внешним Миром была только через рацию. Мобильные телефоны большинство солдат оставило на базе, да и "клиты" не было. Обследовав дом я обнаружил, что на крыше есть клита. Поэтому раз в сутки, рискуя быть подстреленным снайпером, я на короткое время поднимался на крышу, звонил домой и через максимум минуту разговора выключал пелефон и снова спускался. На крыше я нашел палестинский флаг. Я принес его вниз и хотел демонстративно сжечь, но командир роты запретил это делать.
 В многоэтажном доме напротив, отстоящем примерно в полукилометре от нас, завелся снайпер. Он обстреливал наши позиции. Действовал снайпер очень профессионально, и нашим наблюдателям не удавалось засечь его позицию. Вскоре мы спровоцировали его выстрел ложной целью. По этажу с которого он стрелял тут же было произведено несколько танковых выстрелов. Через день нам сообщили, что после выстрела танка дом обследовал спецназ. Они нашли окровавленные останки . В карманах были тысячи американских долларов и чеченский паспорт.

Так мы сидели на позиции и ждали дальнейших приказов. Моя нога непрерывно отдавала тупой болью. Неподходяшая по размеру каска натерла на голове кровавые раны. Я повязал голову платком и снимал каску в перерывах между обстрелами,чем вызывал недовольство Моти. На каске я написал "si vis pacem-para bellum".  Днем "наш" дом сотрясался от падающих рядом минометных снарядов. Ночью нас обстреливали из ручного оружия издалека. Как то против нас была послана группа смертников с ручными гранатомётами. Танкисты вовремя засекли их и произвели орудийный выстрел.  После этого в течении нескольких минут на ближних позициях слышали предсмертный крик умиравшего врага. Не помню-умер ли он сам, либо кто-то добил его из жалости. Иногда появлялись мирные жители с белыми флагами,пересекаюшие город. Мы в них не стреляли. Несколько раз мы видели, как из канализации вылетали в сторону Израиля "грады". Арабские террористы, как крысы, запускали их из зловонных коллекторов по мирным гражданам и тут же убегали.
 От грязной воды и немытых рук у части солдат начался понос. Ошушалась легкая слабость от недоедания. Я беседовал с молодыми солдатами, внушая им ненависть к врагу и приводя примеры из истории. К моему глубокому удивлению, многие солдаты , даже рожденные в Израиле, не знали даже имени  рав Меир Кахана(да будет светла его память). Как бы Вы не относились к личности рава Меира Кахана-но он стал частью израильской истории, и не знать о нем еврею не льстит.

В нашем роте, как в настоявшем плавильном котле, собрались евреи-выходцы из различных стран. Ашкеназы, сефарды, эфиопы. Все сражались плечом к плечу.  Один солдат оказался добровольцем из Австралии или Новой Зеландии ,давно вышедшем из призывного возраста. Из "русских" мне запомнились солдаты Ярон и Коша, которые иногда почему-то меня называли "дядя Миша". Неизгладимое впечатление на меня произвел  навестивший нас офицер из командования полка. У него не было одной ноги. При этом он был боевым офицером. Почти ежедневно нас навешал заместитель командира батальона. Как то вечером к нам на броневике привезли даже главного армейского равина.
  Все мы кипели неутолимым желанием продолжить наступление, дабы защитить родную землю от вражеских обстрелов.  Но приказ наступать так и не поступил….
Как то Моти разбудил нас посреди ночи, сообщив, что пришел приказ выходить из Газы. Я, да и многие солдаты были разочарованы, считая нашу миссию незавершенной. Ведь только несколько часов назад мы видели, как в сторону Израиля запускаются "грады". Но ничего не поделать-приказа есть приказ.......

    Меня до сих пор прследует чувство, что наша миссия не была выполнена до конца. Враг набрался сил и вновь начал обстреливать Израиль.  И хочется взять в руки оружие ,сесть в танк и довершить операцию. Чтоб больше никогда не падали на израильские города и села "касамы" и "грады". Чтобы дети жили в неведении, как звучит сирена воздушной тревоги.  И чтоб пришел долгожданный Мир в еврейское государство.