Зеленый камень

Мария Виргинская

ЗЕЛЕНЫЙ КАМЕНЬ
( фантастический детектив)
- Вам известно, что такое Апокалипсис?
На этот вопрос Андрей не счел нужным ответить. Стул ему Павел Петрович Коршунов не предложил, и, сохраняя чувство собственного достоинства» он стоял напротив огромного письменного стола начальника Отдела Экстремальных Явлений с видом безразличным и даже слегка надменным; Положение стоя позволяло Андрею взирать на Павла Петровича сверху вниз, это поддерживало чувство собственного достоинства в ситуации заведомо экстремальной! Павел Петрович въедливо рассматривал Андрея, Андрей - Павла Петровича! Типичный преуспевающий чиновник военного ведомства! В прошлом, вероятно, разведчик! Жилистый, сухощавый, с острыми цепкими глазами, но с уже приметным брюшком, нажитым за годы кабинетной работы! Пресловутого брюшка, которым большинство мужчин обзаводится после тридцати лет, у Андрея не было, и он этим гордился.
Павел Петрович не стал повторять вопрос.
-Мы знаем, кто вы, - пригвоздил он. - Думаю, вы нам подойдете!
-Для чего? - сухо спросил Андрей!
-Вам объяснят. Сейчас мой заместитель побеседует с вами и введет в курс дела!
-А если мне это дело не понравится?
-А у вас есть право отказаться? - тонкие губы Павла Петровича тронуло что-то вроде усмешки, и Андрей понял, что здесь про него действительно знают все! Что ж, рано или поздно с ним это должно было случиться, вот и случилось! И трепыхаться бессмысленно!
-Вы свободны- с непередаваемым сарказмом напутствовал его Коршунов и взмахом руки указал на дверь!
- Честь имею, - попрощался Андрей.
В обширной приемной его поджидала девица, которую он принял было за секретаршу Коршунова. С первого взгляда на девицу его поразил вкус Павла Петровича: вместо стандартной, кукольного вида блондиночки у начальственных дверей восседала яркая брюнетка в джинсах и рубашке военного образца, без погон. С первого взгляда Андрей не успел рассмотреть ее толком, но сейчас отметил и волевой подбородок, и суровый взгляд, и фигуру. Секретарша или кто она там, явно занималась боевыми искусствами, и скорее всего, была в недавнем прошлом человеком отнюдь не мирной профессии. А может, таковой и осталась!
-Следуйте за мной. - подтвердил его правоту командирский тон девки.
 Они пересекли пустую приемную - лишнее глаза и уши здесь не приветствовались - и брюнетка распахнула дверь с табличкой «Зам. начальника отдела Киоса Д.С.». В кабинете она указала Андрею на кресло возле журнального столика и самолично поставила перед ним поднос с двумя чашками кофе. Тот факт, что начальство здесь занималось самообслуживанием, насторожил бы Андрея, не сочти он, что песенка его спета.
-Будем знакомы, - замначальника Киоса Д.С. заняла выгодную позицию на подлокотнике соседнего кресла,- Дина Сергеевна. Лучше просто Дина.
 Имя ей шло. Если бы она назвалась Наташей, Светланой или Людмилой, Андрей бы ей не поверил. Впрочем, у нее могло быть много имен, но сейчас это мало его заботило.
-Нам вместе работать.
-Сейчас и вы скажете, что от этой почетной миссии я не отверчусь?
-Попробуйте. Только вряд ли вы захотите,- в черных глазах Киоса Д.С. мелькнула усмешка. - Мир, как вы знаете, тесен, и все тайное становится явным. Стоит лишь копнуть! Мы копнули. Вот ваше досье - небрежно указала она через плечо, на письменный стол чуть поменьше того, что громоздился в кабинете ее начальника. На столе сиротливо лежала пластиковая папка.- Вы были хорошим офицером, но очень плохим солдатом. Понимаете, что я хочу сказать?
-Нет.
-Хорошим командиром, но отвратительным подчиненным. Упрямым, строптивым, своевольным.
-Я должен оправдываться?
С секунду они смотрели друг на друга в упор - и враждебно и изучающе. Затем Дина слегка пожала плечами: «Дело прошлое. Вас отчислили из ря­дов за невыполнение приказа. За категорический отказ его выполнять. Вы тогда чудом не попали под трибунал. Вас только то и спасло, что правы, оказалась вы, а не ваше командование. По существу, вас спасли наши потери. Но армия есть армия, субординация есть субординация, и никакой майор, даже если он гениальный стратег, не имеет права повышать голос на генерала. А тем более, материть генерала».
Андрей готов был поручиться, что при этих словах Киоса Д.С. едва сдержалась, чтобы не прыснуть, но она сдержалась и сделалась еще строже.
-Дважды за одни и те же провинности не карают,- напомнил он.
-Да. Вы сами наказали себя, и к этому мы возвращаться не будем. В конечном итоге, так оказалось лучше для всех нас.
-Я так понял, вы офицер,- попробовал он вызвать Дину на откровенность.
-Да.
-Ваше звание?
-Здесь и сейчас это не важно. Для вас я - просто Дина.
-Хорошо, просто Дина! Но как военный человек военного человека я прошу вас не ходить вокруг да около, а прямо изложить, чего от меня хотят.
- Я еще не закончила. С вашим досье, - заявила она подчеркнуто официально.- Ваша жизнь на гражданке сложилась так, что вы стали частным детективом.
Она воззрилась на него с вызовом, ожидая, наверное, оправданий, но Андрей спокойно выдержал ее взгляд.
-Да. Жизнь так сложилась. И что в моей жизни вас настораживает?
-Вы совершали поступки, несовместимые с честью и званием офицера. Вы что же, ни о чем не жалеете?
-Жалею. Но жизнь так сложилась. В ней, видите ли, хочется есть.
-И это от великого голода вы помогли скрыться от правосудия известному киллеру, замоч.... ликвидировавшему одну значительную особу?
- Не особу, а мразь. Бандита и садиста, хотя, конечно, вполне богатого Буратино. Если б я мог, я бы сам его пришил.
-Вы часом не Господь Бог, чтобы миловать и карать по личному усмотрению?
- Я не карал. Я лишь помог старому боевому товарищу.
-Помогли и впредь убивать людей? За деньги, между прочим!
-Короче, я все понял. Кроме одного: почему я здесь, а не в тюряге?
-Вы попали к тем, кто искал вас.
Легким точным движением Дина убрала за ухо прядь волос, не длинных и не коротких. Стерва явно издевалась, и Андрей напрягся, сжав кулаки.
-Ближе к делу!
-Разве я уже сделала вам какое-то предложение? - с подчеркнутым удивлением воззрилась на него Дина. - Вы проходите собеседование.
-А моя свобода воли, совести и тэпэ вам по фиг! - разозлился Андрей.
-Со всем вышеназванным вы покончили семь лет назад - жестко проговорила она, - Но сегодня мы предоставляем вам возможность  вернуться в ваше докриминальное прошлое.
-Что?!-
Такого поворота беседы Андрей не ожидал и, дабы скрыть замешательство, спросил издевательски:" Это за каким хреном я понадобился вдруг армии?"
-Берите выше! - с победным удовольствием оглядела его Дина. - Нам.
-Кому - вам?! Родине? Человечеству? Вам лично?
-Человечеству, представьте себе.
-А-а-а! - понимающе протянул Андрей, - Ну, раз человечеству, то конечно! Кто же откажется от служения человечеству! Это святое! Это...
-Хватит ерничать! - прикрикнула Дина.
-А убирать меня вы тоже будете от лица человечества? - не прекратил Андрей глумление над глумящимися. - Я этих высоких словей наслушался...
-Я не филолог! - прервала Дина резко. - Не мне судить, к какому разряду относится слово " человечество". По мне, так слово как слово. Вот если б я сказала "земляне"...
-Даже так?! На нас напала инопланетная цивилизация, и планете, кровь из носа, потребовался отставной майор с опытом...
-Отставить шутки, майор!
-Ого!  Может, мне встать во фрунт?
-Пейте кофе, пресекла Дина его поползновение вскочить с кресла, точнее - выбраться из него. В ее голосе отчетливо проступила усталость, будто всю отпущенную на день энергию она растратила впустую, на пикировку с наглым придурком Сотниковым, тридцатилетним офицером запаса и не слишком процветающим детективом, которому дела нет ни до конкретных людей, ни до человечества в целом, гори оно ярким термоядерным пламенем! - Я вас прекрасно понимаю, Андрей Николаевич. Все это для вас несколько... неожиданно. Но и вы поймите: либо вы становитесь одним из нас, либо уходите от нас. Навсегда. Альтернатива та еще, но между нами не должно быть недомолвок.
- Еще бы! Нам же вместе работать! - с остервенением закончил Андрей.- Ловить зеленых человечков! Ладно, будем ловить, мне без разницы, какого они цвета!
-Коршунов поручил мне поговорить с вами, потому что сам он не смог бы достучаться до вас.
-А вы, значит, смогли?!
-Надеюсь, что смогу, - улыбнулась она почти по-дружески. - Когда вы осознаете всю серьезность...
-Не грузите меня! Все, вы меня завербовали, я ваш! Мне плевать, что у вас тут, филиал Голливуда или психушка, но у меня нет права послать вас к той самой матери! Я сдаюсь! Только не надо мне втирать, что я должен душой болеть за порученное мне дело! Нет у меня души!
-Как - нет?! Вы писали когда-то стихи, фантастические рассказы...
-Не помню!
-Много читали. Вам было свойственно романтическое восприятие мира...
-Бред!
-В любой ситуации вы проявляли себя как рыцарь, а не как солдафон...
-Вы - филолог! Типичный! Все-то вы про всех знаете!
-Ну, не совсем лаптем щи хлебаю, - его выпад ее развеселил. - Что еще вам напомнить?
-Ничего! Человека, про которого у вас там написана всякая хрень, давно нет! - Андрей раздраженно кивнул в сторону пластиковой папки, но его отречение от майора Сотникова А.Н.  Дину, похоже, лишь позабавило.
-Вот же вы, - прищурилась она. - Во всей красе. Ставите блоки и злитесь, что не можете дать деру. Добычей себя считаете, оттого и злитесь. Но не все так однозначно. И не так плохо, как вам кажется. Слово... Что звучит проще и убедительней - " слово чести" или "слово офицера"?
-Когда-то это было одно и то же.
-Вы как были, так и остались романтиком! В душе! - подчеркнула она с особенным удовольствием.
Казалось, Дина расслабилась, уловив перелом в их отношениях. Андрей никакого перелома не ощутил. Он был очень зол. На то чувство обреченности, с которым он привык бороться в себе. Стоит этому чувству взять верх...
-Вас никто не обрекает на заклание, - поняла его Дина. - Вас просят исполнить долг. Человеческий. Мужской, наконец. А еще точней - вернуть долг.
-Родине? - осклабился Андрей.
-Да, и Родине! - теперь уже разозлилась Дина. - Искупить свое паскудство - значит, вернуть долг! Родине, Природе, себе! Своей матери, чтоб ей в гробу не кувыркаться за ваше, Сотников, пособничество убийце!
-Вы мою мать...
-К слову пришлось! - гневно перебила она. - Доконали вы меня, блин! Капризами бабскими! Да - значит да, нет – значит, нет, и все! Все понятно?
-Ничего! - в тон ей ответил Андрей.- Я так и не просек, в чем будет заключаться моя работа.
- Об этом, - сбавила она тон, - мы позже поговорим. После того, как вы пройдете реабилитацию.
-В психушке?
-С вами все в порядке. В смысле мозгов. Душу вам надо полечить.
-Меня что, в монастырь упрячут?
-Нет, - ответила Дина едко,- Мы не будем мучить вами монахов. Реабилитацию вы будете проходить в моем обществе. В санаторно-курортной обстановке. Будете нежиться на пляже и есть фрукты-овощи.
-И все? - не поверил в удивительное Андрей.
-Никакого секса, если вы это имели в виду.
-Не это.
-Тогда - и все! - она рассмеялась и указала подбородком на чашку с кофе.- Вы почему не пьете? Боитесь?
-Любуюсь вами! - улыбнулся Андрей со всей возможной галантностью. - Но и вы свое кофе даже не пригубили. Почему?
-Любуюсь вами!

С Коршуновым Павлом Петровичем - вот кому идеально подходили его ФИО! - Андрей в этот день больше не встретился. В сопровождении Дины, на ее отнюдь не шикарной лайбе, прямо из Конторы, как называла Дина свой отдел с малопонятным назначением, они отправились в гостиницу на окраине, такую же непритязательную, как Динин автомобиль. Здесь им уже были приготовлены смежные номера. Осмотревшись в своем, Андрей подавил импульс покинуть сей гостеприимный приют, не простившись: он попал в лапы  к не хилой, судя по всему, организации, и даже свернув пару-тройку шей, тут же лишился бы головы, а она еще могла ему пригодиться. Жизнь есть жизнь, и до сего дня Андрей не видел в ней безвыходных ситуаций. Другое  дело, что не все выходы ему нравились. Из данной точки времени пока что не просматривалось ни зги, и Андрей решил не торопить события. Следовало поладить с прекрасной тюремщицей.
( сподвижницей? ликвидаторшей?). Умная, красивая, тренированная, Дина могла быть как опасным противником, так и надежным товарищем. Андрей предпочел бы вариант второй, но дальнейший расклад был ему неведом. Пока.
 Он прилег было поверх постели - помедитировать,  но тут, помяни черта,  явилась Дина. Все в тех же джинсах, так подчеркивающих стройность бедер и ног, что мысли о высоком улетучивались сами собой. Дине же, вероятно, ни на миг не приходило на ум, что она вводит коллегу во искушение. Рубашку военного образца она сменила на пеструю, с глубоким вырезом блузку, и, в довершение соблазна, вдела в уши серьги с подвесками.
-Где будем ужинать? - деловито спросила Дина. - Здесь или в городе?
-Не боишься, что убегу? - потрафил Андрей своей профессиональной гордости.
-А ты сам как думаешь? - беззаботно отозвалась она, - Царь зверей, заключенный в клетку! Смешно! Все, вставай, я здесь знаю неподалеку одно кафе.
-С двумя выходами? - так и не смог он преодолеть искус покуражиться.
-С хорошей кухней!
-А цены? Или это не должно меня волновать?
-Я приглашаю!
-Обижаешь, начальник! Если по дороге мы заглянем ко мне домой, я почувствую себя лучше. В финансовом отношении. Или у меня больше нет дома?
-У тебя есть больше, чем ты думаешь - целый мир,- объявила она и шутливо и, вместе с тем, очень значительно - Что до денег... Твои деньги в верхнем ящике стола. Там же документы, шариковая ручка... любимая, как мы поняли. И амулет.
-Что?! - вспыхнул Андрей. - Вы рылись в моих вещах?!
-Спокойно! - прикрикнула Дина. - Все, что тебе дорого, при тебе. Какие проблемы, претензии?
-Да уж, какие у меня могут быть претензии!
Он отвернулся от нее, отошел к столу и резко выдвинул верхний ящик. Там и впрямь оказались деньги, документы, командирские часы и зеленый камушек на прочном шнуре.
-Мои любимые трусы в тумбочке? - спросил он язвительно и надел на себя камень.
-Не знаю, какие у тебя любимые, но стирка явно не входит в число твоих любимых занятий. Белье пришлось купить новое.
-За счет Конторы?
-Главное, не за мой. Контора не обеднеет, не переживай. То ли еще будет!
-Яхта и мерс последней модели?
-Мелочишься!
-Я свое завтра вижу не в столь радужном свете.
-Это потому что ты его не видишь. Отсюда.
-Целей буду, Бог даст. По крайней мере, сегодня.
-Ты так пойдешь или переоденешься?
В шкафу лежали и висели ранее Андрею не принадлежавщие вещи. Путь в дом родной ему, судя по всему, был заказан. С рокового момента, когда он покинул дом, прошло часов пять,  и Андрей счел, что выглядит вполне сносно.
-Так пойду!- буркнул он. Вернулся к письменному столу, сунул в карман несколько купюр и объявил обречено:"Поступаю в ваше распоряжение, командир!"
-Отставить! - улыбнулась глазами Дина.- Приказываю сменить выражение лица. Представь себе, что мы просто мужчина и женщина, которым захотелось вместе поужинать. Им это в кайф!
-В кайф, так в кайф, - покорно согласился Андрей. - И охране в кайф? Или довольно тебя одной?
-А тебе меня мало? - справилась она не как женщина у мужчины.
-Боюсь, даже много!
Сам не зная, зачем - наверное, чтобы уйти из-под ее слишком внимательного взгляда - он выдвинул второй ящик стола и - обалдел. В ящике лежал его пистолет. И патроны к нему. И нож.
-Тебе доверяют, - в спину ему произнесла Дина.

-Я уже понял, что вляпался по самое не могу.
Они сидели в действительно уютном кафе, за столиком у окна, и ели салат в ожидании, когда им принесут горячее.
-Ты ничего не понял,- опровергла Дина. - Ты наконец-то нашел свой путь.
-Встал на путь исправления? - съязвил Андрей.
-Не то слово! - Она загребла за ухо прядь волос не женским кокетливым, а мальчишеским резким жестом, - У тебя, напарник, все хорошо!
-Уже и напарник! Прямо кино и янки какие-то!
-Послушай! - Он, похоже, ей надоел. - Мы сюда пришли толочь воду в ступе? Этот твой мрачный и затравленный вид... он меня вымораживает уже, ты понял? На нас уже косятся!
-А это разве не спецкафе? - не унялся он.
-Дать бы тебе в бубен!
-Без нервов! Я больше не буду портить тебе аппетит. Только ответь. Может, это и бестактный вопрос... За тобой когда-нибудь кто-нибудь ухаживал? Не по-братски, я имею в виду.
-Странный вопрос! - напряглась Дина.
-Насущный. Ты хочешь, чтобы мы изображали влюбленных, а ведешь себя, как пацан. В бубен она мне даст. Супер!
-Извини, - нахмурилась Дина. - Я неправа.
-Ну, так расслабься! Улыбнись! Ты умеешь! Забудь, что пасешь меня. Или что ты сейчас делаешь, раз я все равно не сбегу?
-Ты отдыхаешь в кафе с красивой девушкой, - подыграла ему Дина. - Или я не красивая?
-Ты чудо, капитан! Или кто ты?
-Наша работа не строится на принципах субординации. Как раз то, что тебе надо.
-Кот в мешке!
-И кот коту рознь, и мешок не пустой! - оживилась она, как только речь зашла о работе. Спасибо! - последнее относилось к официанту, поставившему перед ними горшочки с мясом. - За твой интерес к жизни, Андрей!
Она чокнулась с ним стаканом сока.
-За тебя - откликнулся он. - Давай ты немножко расскажешь о себе.
-Женщина должна быть загадкой.
-И я не должен ее разгадывать?
-Всему свое время.
-Никто не знает, сколько его натикает.
-Надо, чтобы много!
-Но ты и правда Киоса Дина Сергеевна, это не подпольная кличка?
-Нет. Могу даже сказать, что мне двадцать семь лет.
-Молодая да ранняя!
-Это, надеюсь, комплимент? - Она изогнула бровь и слегка склонила голову на бок. Это шло ей больше, чем пистолет в сумочке.
-Не надейся. Это констатация факта. Ты сильная, целеустремленная, поэтому можешь быть беспощадной. Если что-то пойдет не так, ты без угрызений совести пустишь меня в расход.
-Я целеустремленная, поэтому все должно идти, как надо.
-Ты отвечаешь за меня головой!
-О, если бы только за тебя! - тяжело вздохнула она. Она улыбалась, но в глазах ее сгустилась тоска, едва ли не мировая скорбь.
-Все так по-взрослому? - искренне посочувствовал ей Андрей.
-Более чем.
-Тогда  твоя взяла: я до поры до времени затыкаюсь. Никаких вопросов. Мы тут просто сидим, едим... Красивая девушка и мужик. Какой я мужик? Я хоть смотрюсь в твоем обществе?
-Более чем, - ответила она благодарно.

Ужин закончился небольшой прогулкой по городу. О делах ни Дина, ни Андрей больше не заикались, а так как ни один, ни другая не отличались болтливостью, из коротких редких реплик разговора не сплелось. Андрею подумалось, что Дина отдыхает, когда безмолвствует. Вероятно, он все же изрядно утомил ее колкостями. Посторонний наблюдатель нипочем бы не догадался, что двое, смакующие мороженое на лавочке, исподтишка приглядываются, почти принюхиваются друг к другу, силясь определить, что у кого из них на уме. Или - правильней - на душе?
Они расстались у дверей его номера, дежурно пожелав друг другу спокойной ночи,  и Андрей даже заподозрить не мог, насколько неспокойной для него окажется эта ночь. Хотя и напомнил себе, укладываясь: "Ты здесь не один, так что спи в полглаза, в пол-уха".
Он знал, что на его жизнь и имущество никто не покусится, но чувство опасности  было сильнее здравого смысла.
Когда сон все же сморил Андрея, он провалился в него сразу. Не в ласковые объятия Морфея - в ночные кошмары. Причем, не в те, привычные, которые он со временем научился вытеснять из подсознания, а в странные, насыщенные по цвету и запаху, полные отчетливых осязательных ощущений. Он куда-то бежал через редкий лес. Он и не он. И лес был чужой, дотоле не виданный, но почему-то знакомый. Может быть, по картинкам в детских книжках? Он бежал к Дине, спасать ее, потому что ей грозила опасность. Кто-то третий - плотная, без лица фигура -  занес нож над спящей в ворохе сена Диной. И если Андрей, или как там его, другого, промешкает... Случится нечто большее, чем смерть Дины. Он когда-то знал, что, но теперь не помнил.
Лес закончился лугом, травянистым склоном, за которым протекала речушка. За речушкой, среди раскидистых деревьев, темнел шалаш, а в нем спала Дина.
Андрей проснулся, когда она закричала. Вокруг было тихо, но в ушах его бился Динин крик. Призывный, яростный, полный боли. Он слышал его, сознавая отчетливо, что такого быть, не может. Если, конечно, он в своем уме, и его не одурманили галлюциногенами. Причем, исключительно слуховыми. Зрительно гостиничный номер выглядел вполне обычно. Тихо было и за стеной соседнего номера. Динин голос в ушах Андрея выкрикнул что-то невнятное и стих, как обрубленный. Тогда Андрей выбрался из постели, вынул из ящика стола пистолет и скользнул за дверь. Никто не остановил его. Коридор был пуст, лишь в конце его, в холле,  мирно дремала над книгой дежурная по этажу. Дверь Дининого номера оказалась не заперта. Андрей вошел, вернее - вплыл в полупрозрачную темноту, и тут Дина рывком приподнялась на кровати. Похоже, она нисколько не испугалась неожиданного вторжения и даже не удивилась. Не говоря уже о том, чтоб смутиться, поскольку на ней не было ничего,  кроме узкой полоски трусиков. Другая на ее месте завернулась бы в простыню или прикрыла руками грудь, но Дина лишь молча, вопросительно пялилась на Андрея. Может быть, она ждала его как мужчину? Его или того, кто бежал к ней через лес? Бред, она же не видела его бред!
-Чертовщина какая-то! - пробормотал он, сраженный и наготой ее и невозмутимостью. - Ты кричала?
-Нет
Она по-прежнему вела себя так, словно они были существами одного пола, и тело ее просто не могло его возбуждать. Стерва  или мужененавистница? Или вообще не воспринимает себя как женщину, лишь как друга, товарища и брата? Или мужское восхищение стало для нее явлением обычным, недостойным внимания?
-Мне показалось…,- процедил Андрей, злясь на себя.- Я понимаю, надо креститься в таких случаях... Я пришел проверить, все ли в порядке. Вижу, все. Извини.
-Постой! - Он был уже у двери, когда она окликнула его. - Я кричала, говоришь? Что я кричала?
Окончательно сбитый с толку, Андрей тяжело мотнул головой, нашел стул и уселся напротив Дины. Ее плоть его больше не волновала - только собственное психическое здоровье.
-Мне это приснилось,-  буркнул он.
-Что такое могло присниться человеку, чтобы он примчался к другому человеку в половине пятого утра и с пистолетом в руке?
-Я уже сказал: извини! Дурак! Переглючило!
-Таких не глючит.
-Как раз - таки, очень даже!
-Но ведь ты слышал мой голос уже, когда проснулся? Ведь так? Иначе бы ты не прибежал.
-А может, я убить тебя хотел! - вспылил Андрей.- Убить и смыться! На волю в пампасы!
-Да нет, - без тени сомнения опровергла она. - Тут - другое...
-Считай, что я заболел! Спятил на фиг, а такой кадр вам на фиг не нужен! Так я пошел?
-Ладно, в другой раз…, - проговорила она. Потянулась, выгнув спину, так что ее маленькая крепкая грудь обозначилась еще резче, и преспокойно улеглась поверх простыни.
-Что, в другой раз? - не понял Андрей.
-Все, - ничего не объяснила она. - Иди, спи. Подъем через два часа.
Озадаченный, он разглядывал ее минуту или две. К его удивлению, она и вправду заснула. У капитана-майора-генерала Киоса нервы оказались на зависть крепкими. Или Дина столь странным образом вымещала потаенную злобу на род мужской? На Коршунова, который ее застолбил? Или Андрей разочаровал ее? Вдруг она хотела, чтобы он запрыгнул к ней в койку? Может, у нее давно никого не было. Как и у самого Андрея. Потому что те, кого он снимал на одну ночь - не в счет. Он их брал не для любви и даже не для секса - для удовлетворения физиологической потребности в сексе, так это можно определить. Он стал очень рациональным и осторожным. Что, если и Дина такого же поля ягода?
-Ладно! - оборвал он себя.- В другой раз, так в другой раз!
Инициативу он проявлять не будет. Не дождется маршал Киоса, чтоб боевой майор Сотников нарвался на отказ. Соплячка она еще, лейтенантишка, пороха не нюхавшая!
И, успокоив себя презрением к дуре - Дине, Андрей уснул до подъема, и утренний сон его был безмятежен.

Дина и не Дина с зеленым камнем на шее. Под зеленой сенью чужого леса. Слов не слышно, и по движению губ их не прочесть, потому что слова - чужие. Когда-то были родные, но Андрей их забыл. Как и Дину забыл очень-очень давно.
Те, кого он помнил, больше не являлись ему. Теперь он сам звал их, но они обходили его сны десятой дорогой. Им не было места в его новых, причудливых сновидениях, более напоминающих явь.  Так как во всех его видениях присутствовала Дина, Андрей стал делиться с ней тем, что видел. Произошло это само собой, когда они вдвоем оказались на условно необитаемом острове. В этот, Конторе принадлежащий курортный рай, утренним катером доставлялись продукты, и до нового утра Дина и Андрей оставались единственными обитателями рая. В бунгало, где они разместились, имелись все блага цивилизации, кроме аудиовидеотехники.  ("Так нужно для реабилитации сознания" - объяснила Дина), но Андрея это нисколько не удручало. Как и абсолютная уверенность в том, что островок насквозь и глубже напичкан всякой "прослушкой" и " подглядкой". Черт с ней, с Конторой, с Отделом Экстремальных Явлений, Андрей устал от экстремального и плевать он хотел на камеры слежения. В конце концов, они с Диной являли собой образчики прародителей землян до грехопадения. А даже если грехопадение состоится... Кого этим удивишь!
-А тебе что, совсем ничего не снится? полюбопытствовал он, когда они с Диной загорали на крохотном пляже возле самой воды.
-Нет, обычная ерунда. Ты так и не понял, что я тогда кричала?
-Если бы и услышал еще раз, не понял бы. Язык чужой. Вроде как праязык.
-Я должна была кричать что-то важное.
-Да кому это может быть важно! Теперь!
-Нам.
-Лично мне...- собрался Андрей внятно изложить свое кредо человека, свободного от мистических, эзотерических и других модных предрассудков, но Дина не собиралась его выслушивать.
-Может, я кричала имя? - приподнялась она на локте. - Твое? Тогдашнее?
-Понятия не имею, как меня там звали. В смысле, того мужика. Зато я точно знаю, что его нет на свете уже как минимум тысячелетий пять!
-Или имя бога?- не вняла Дина. - Говоришь, у меня был зеленый камень? А у тебя? Он был у тебя - того?
-Наверное. - Андрей привычно прикоснулся к своему амулету. Он любил к нему прикасаться.
-А ты его брал... туда? - напряженно спросила Дина.
-Брал, - кивнул он, раздумывая, признаваться или нет в легких проявлениях фетишизма. - Мы с ним... как братья, короче! Он меня защищает. Просто я верю, что он меня защищает!
-Защищает,- подтвердила Дина. И передернула страдальчески ртом, - Если б я догадывалась тогда, если б верила...- И оборвала себя, резко сменив тон на исследовательски-деловитый. - Ты говоришь, что все чувствуешь во сне. Жару, холод, жажду, прикосновения... Сосредоточься и вспомни, был ли у тебя тогда камень.
Андрей прикрыл глаза, честно стараясь выполнить приказ командира, но вокруг царила столь яркая, всепоглощающая реальность, что он не сумел выбраться из нее.
-Жаль! - вздохнула Дина.
Андрею жаль было совсем другого: полковник Киоса явно не желал заниматься сексом, хотя атмосфера острова очень к тому располагала.
-Слушай! - решился он. - Тебе не кажется, что мы похожи на двух придурков? Нет, чтоб наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях... Наблюдатели, наверное, от зависти заболели, а мы...
-А что мы? - удивилась она. - Мы работаем.
-Без выходных и перерывов на обед? - желчно уточнил он, - Если и дальше так работать, я сделаюсь импотентом.
-А,  ты вот о чем! - поморщилась она, словно только теперь догадавшись, что перед ней - не лучшая подруга, которую запросто можно ударять по плечу. - Считай меня  весталкой. Или - амазонкой. Как хочешь.
-Я настолько не котируюсь?..
-Не в тебе дело! - прервала она досадливо. - Во мне!
-А с тобой что-то не так? - спросил он осторожно, боясь спугнуть ее выстрелом мимо цели. - Какая-то драма?
-Всей жизни! - отчеканила она. - Закроем эту тему, Андрей. Наша задача - найти камень. Мой.  И - найти Третьего. Это уже сверхзадача - отыскать Третьего!

Андрей заставил себя не думать о любви на райском острове. Насильно мил не будешь, остается лишь сохранять самоуважение. Утешившись тем, что амазонке-весталке не мил никто. И в душу к ней соваться не след. Мало ли, что за драма с ней приключилась! Может, ее отчим изнасиловал в детстве или еще какой-то козел! Ни к чему Андрею Сотникову лишняя информация. В том числе, о том, какой цели должна служить его реабилитация, кем и как осуществляется, и при чем здесь камень Дины. Меньше будешь знать, дольше  проживешь. Да еще и на всем готовом. Вероятно, поиски зеленого камня, концентрация на нем Андреева сознания - как раз и служат некой терапевтической задаче. Думай о камне, думай только о камне, и ты забудешь свое прошлое. И свои похотливые желания - тоже. Ради этого и навевают Андрею странные сны. А тот факт, что он перестал их пугаться, свидетельствует о верности метода. Чтоб там ни было, будь что будет! Сегодня они с Диной играют в увлекательную игру. В зеленый камень. И эта игра, где все понарошку и все же - взаправду, и море у самых ног - до самого горизонта, и треск кузнечиков в траве под окнами бунгало исцеляют от мрачных воспоминаний. Они делаются куда менее реальны, чем сны. Потому что ничего кошмарного нет и быть не может под таким добрым солнцем, у такого мудрого моря. Какой еще Апокалипсис?! Выдумка параноиков!
Единственной истиной для Андрея  - причем, истиной живой и реальной - стало спокойное море вокруг острова. Ну, и зеленый камень - глобальная заморочка, о которой вещал серьезный дяденька Коршунов. В которую всерьез верит Дина. Разгадка ее тайн - для Андрея - в зеленом камне из его снов. Играем дальше!
-Я вот чего не могу взять в толк, - доверительно проговорил он.- У меня камень есть. Сегодня. У тебя он был пять тысячелетий назад. А Третий... Третий, он всегда лишний!
-Все три камня должны быть собраны вместе - как приказ объявила Дина. - В одном времени и пространстве.
-Ты считаешь, это возможно?
-Да. Камни это... своего рода шифр.
-К чему? К сундуку с сокровищами?
-Считай, да.
-Может, поискать за камнями?- издевательски предложил Андрей. Служащие Конторы, похоже, поголовно страдали манией экстремализма. Или же создавали его сами из ничего для получения потока денежных средств от неизвестного спонсора.
-Только если хочешь размяться... - мрачно, словно поняла ход его мыслей, поглядела на него Дина.
-Можно узнать, что мы будем делать, когда найдем клад? Поровну разделим? А потом слиняем за бугор?
-Нет.
Выражение лица Дины было подобно штормовому предупреждению, но Андрей не внял: « И правильно, зачем нам куда-то! Купим этот островок и заживем здесь на радость человечеству! Мы о нем как-то совсем забыли."
-Отнюдь.
-А, так мы клад разделим? А в сундуке на всех хватит?
-Хватит,- пообещала Дина. - Чтобы устроить Апокалипсис.
Мысль об Апокалипсисе все еще представлялась Андрею такой же нелепой, как профиль работы Отдела Экстремальных Явлений.
-Так. А теперь можно вопрос? Сколько представителей человечества ищет этот пиратский клад?
-Именно что пиратский! - вскинулась она: Сотников как был, так и остался тупицей в ее глазах и лишь по явному недосмотру судьбы владел опасным зеленым камнем. - Мы двое его ищем! И все! А еще мы ищем Третьего!
-А объединимся мы в далеком прошлом! - вознамерился Андрей доказать, что  он не тупица. - Уснем рядышком, и я вас перенесу в свой сон!
-Если не будет лучшего выхода.
-Лучший выход - вообще не обнаруживать клад. Пусть он себе и дальше где-то валяется. Не тронь дерьмо, и оно тебя не тронет!
-Тронет. Когда объявится хозяин дерьма.
-И ты, конечно, не скажешь мне, кто он, когда объявится и почему раньше не объявлялся!
-На эти вопросы ответишь ты. - вперила в него Дина непроницаемо-черный взгляд. - Когда станешь внимательно смотреть свои сны.

Игра перестала быть увлекательной. Андрея чем-то пичкали. Чем-то психотропным - констатировал он с глухой яростью.
Андрей стоял у окна, распахнутого в ночь настежь, и все вокруг представлялось ему враждебным: и деревья за окном, и цикады, и море, фосфорящееся вдали. Он курил, хотя много лет назад избавился от этой привычки, как ему думалось - навсегда. Но кто может быть уверен даже в себе самом! Разве, отправляясь в военкомат за перерасчетом пенсии, мог он догадываться, что окажется в притоне безумцев, который безумцы ласково именуют Конторой?
Контора не сдала его ментам  - она его просто приватизировала без шума и пыли. Для того, чтобы сделать подопытным кроликом, изучить на базе его мозгов резервы человеческой подкорки, к примеру? Не проще ли было отловить пару-тройку бомжей? Или у тех мозги насквозь пропиты? Но ведь и Андрюха Сотников - человек с изрядно покосившейся "крышей". Зачем же Контора тратит нехилые бабки, чтоб обеспечить подобие райской жизни ему, не иначе, как самому наивному представителю человечества?! Менее наивный давно бы отказался видеть чужие сны. Заявил бы со всей категоричностью: « Я не люблю, когда меня используют втемную!" Заявить это со всей категоричностью способен и Андрей Сотников, а толку с того? Единственно, что он может - это врать о содержании своих снов. И ведь хрен кто улучит его во лжи!
Решив для себя, что такая форма сопротивления насилию если и не приведет к свободе - а свободы Андрею явно теперь век не видать! - но хотя бы вернет самоуважение, Андрей несколько успокоился. Он щелчком послал окурок в ночную тьму, и тьма тут же отреагировала на вызов.
-Тебя можно? - спросила тьма голосом Дины. - Выйдешь?
-Может, ты зайдешь? - пригласил Андрей не гостеприимно.
-Нет, я погулять хочу, подышать. Расслабиться. Давай костер на берегу разведем, мидий нажарим, как когда-то давным-давно...
-Когда? - уточнил Андрей. Это странное приглашение могло носить провокационный окрас. Не исключено, что Дина разгадала его намерения врать о событиях Бог весть какого минулого.
-В детстве! - объявила она с вызовом. - В юности!
Андрей вздохнул нарочито недовольно, убеждая тех, кто на прослушке в нежелании своем порезвиться на берегу ночного моря, и через окно покинул бунгало. Дина, судя по ее встревоженному, даже всклокоченному виду, явно дозрела до потребности поговорить с Андреем начистоту, вдали от чужих глаз и ушей. А кому, как не ей знать было, где эти глаза и уши не водятся.
Дрова для костра Дина насобирала заранее, и, не задерживаясь на берегу, они направились к гряде больших подводных камней, вершины которых, сплошь поросшие водорослями и мидиями, лежали у самой поверхности воды. Вода тревожно мерцала, и у Андрея возникло  неприятное чувство, что он вот-вот наткнется на утопленника. На труп того, кто гостил на этом острове до Андрея, а затем тоже полез за мидиями?.. Силясь разогнать наваждение, он стал возмущенно роптать на Дину: заранее надо предупреждать о планах ночного отдыха, чтобы хоть термос с чаем прихватить, полотенце...
-Здесь чисто! - прервала его словоизлияния Дина.
-А мы кого-то боимся? - съязвил он, не утерпев.
-Да, - ответила она сразу. - Я - да, а ты сам решишь, бояться тебе или нет.
Они висели над камнями, уцепившись за водоросли, и волны колыхали их взад-вперед. Как утопленника, что плескался где-то поблизости. И даже если был он всего лишь плодом занемогшего Андреева воображения, ощущение жути это не уменьшало.  - Камень у меня пропал полмесяца назад, - сдавленно сообщила Дина. - В Конторе, я так подозреваю. Я молчу об этом, даже Павлу Петровичу не призналась. Потому что если камень пропал там...
-То его кто-то спер, - закончил Андрей. - И под подозрением все. Логично. Вопрос, что мы можем предпринять. Отсюда.
-Не знаю,- выдохнула она. В этот миг Дина Сергеевна Киоса была не капитаном и даже не прапорщиком Бог весть каких родов войск, не царицей амазонок, а обычной, испуганной, растерянной женщиной, и Андрей ощутил приток энергии: в нем нуждались, и прозябание на острове наконец-то наполнилось для него смыслом. Жизнь поставила перед ним задачу, сложную, но поддающуюся решению. В отличие от прежних, абстрактных задач по поиску исчезнувших кладов и почивших в бозе людей.
-Это правильно, что ты никому не сказала,- похвалил он Дину с высоты возраста и опыта. - Любой мог позариться.
-О контакте знали только мы с Коршуновым, - страдальчески возвестила она. - Но если произошла утечка информации...
-Это запросто!
-Как раз - таки нет. Я контактер, Коршунов - руководитель проекта.
-А он…, - начал было Андрей, но Дина не дала развить подозрение.
-Да что ты знаешь о нем?! - выкрикнула она  обвиняюще. - Если б не он, я не знаю, что бы со мной было сейчас! Он меня буквально спас! Вытащил! Я ж тогда как бешеная была! Вытворяла такое, что вспоминать тошно! Не хочу!!
-Война? – тихо предположил Андрей, и она кивнула, отвернувшись.
-У тебя был парень?…
-Муж! - как выстрелила она. - Его снайпер снял. Я сняла потом того снайпера. Но легче не стало.
-Да уж!..
-А у тебя вот никого не было! – укорила Дина.
-Я не хотел, чтобы кто-то получил на меня похоронку.
-Ты просто не любил никого. Когда любят, много не рассуждают.
-Или рассуждают, – проговорил Андрей в море. – О тех, кого любят.
-Тот, кто мог остаться после тебя… был бы твоим верным человеком. Всегда.
-Пока не встретил бы другого человека. Живого. И это было бы правильно.
-Тебе не кажется, что ты слишком умный?! – она повернула к нему искаженное давней ненавистью лицо. Маску богини войны.
– У каждого своя жизнь, – объявил он маске в прорези глаз. – И вообще, давай вернемся к проблеме. В Коршунове ты уверена, как в себе самой, так?
Дина опустила лицо в воду, смывая с него черты Немезиды, и только после этого подняла голову.
-Я думаю, это был наш Третий, – уже спокойно объявила она.
-И кто он?
-Икс. Если он решил в одиночку собрать все камни, нас могут ликвидировать. Он лично или те, кто за ним стоит.
-Это гипотеза такая веселая? – уточнил Андрей – Или ты знаешь больше, чем говоришь?
-Это гипотеза. Я действительно не знаю, кто – Третий. Но если с ним вступили в Контакт, и он проболтался, кому не надо... Или решил извлечь выгоду из монопольного владения камнями...
-У костра мы можем продолжить нашу содержательную беседу? – прервал Андрей. Нервы его, видимо, разболтались так сильно, что ощущение трупа, всплывающего из-под ног, сделалось нестерпимым.
-Да, конечно! - спохватилась Дина. - Ты замерз.
-Я не замерз, я психую. Ты в конец меня заморочила. Сейчас высадимся на берег, и ты мне все расскажешь. Все. С самого начала. Иначе я тебе не помощник. Я-то, в принципе, уже на все забил, включая свою дурацкую жизнь!

На берегу позорный, полумистический страх Андрея покинул, сменившись злостью – на себя и на Дину. Дина, хоть режь ее на куски, не включит Павла Петровича в число подозреваемых. Такая безоглядная преданность зомбирует мышление и лишает маневренности, но у Андрея не достанет красноречия втемяшить Дине в башку, что Коршунов-шеф Конторы – совсем не тот Коршунов, что был ее командиром. Ко всему прочему, Андрею – впервые во взрослой жизни – стало безудержно жаль себя, одинокого волка, по которому, случись что, никто не заплачет. Свою жизнь он все время откладывал на потом. Вот и дооткладывался. Нет и не будет у него такой подруги, как Дина. Что она сказала там, в море? «Тот, кто мог остаться после тебя, был бы тебе верным человеком». Да, грустно это, начинать жизнь как бы заново, точно зная, что ничего тебе в этой жизни уже не светит. Женщина, которая тебе нравится, превратила себя в склеп, где хранятся воспоминания о другом, и с твоей стороны кощунственно было бы посягать на неприкосновенность этого склепа Тебе радоваться положено. За другого. За то, что ему досталась такая женщина.
Дина сидела рядом, недоступная, как никогда раньше, и поверяла ему историю своего зеленого камня. Это было важно, и Андрей заставил себя встряхнуться.


Камень достался Дине от умирающей прабабки. Пятилетнюю Дину ввели в комнату, где лежала на кровати мумия с черными живыми глазами, и девочка непроизвольно попятилась.
-Не бойся, - подтолкнул ее отец навстречу острому, призывному взгляду, - это прабабушка. Просто сейчас она болеет. Она очень  хочет видеть тебя.
Не умом – чем-то более умным и древним – Дина поняла, что бабушка не просто болеет, и все же совладала со страхом перед тем таинственным и  грозным, что взрослые именуют смертью.
-Подойди, детка, - поманила ее прабабка, - присядь.
Кровать была высокой, а Дина маленькой, и для того, чтобы присесть, ей пришлось подпрыгнуть, потревожив умирающую.
-Осторожней!- прикрикнули от дверей, и прабабка тут же приказала всем удалиться. Слабый голос ее прозвучал столь властно, что родные не посмели ослушаться.
-Дина! – тонкой шафрановой рукой старуха впилась в руку девочки. – Ты моя самая любимая внучка, и тебе я передаю реликвию нашей семьи.  Самую главную, которую ты будешь беречь, как зеницу ока.
-Но я еще маленькая! – запротестовала Дина.
-Я знаю, кому доверять, - не вняла прабабушка.- То, что я тебе отдаю, это не просто украшение – это амулет, оберег всей семьи. Если ты  его потеряешь, случится беда. Большая беда.
Она произнесла эти слова так зловеще, что Дина испугалась по-настоящему, до близкой истерики.
-У меня отберут! – всхлипнула она. – Взрослые отберут! Сестра! Они меня не послушают!
-Они послушают меня, – заверила прабабка. И, велев Дине нагнуться, надела ей на шею камушек на толстом витом шнуре. – А теперь зови всех.
-Ма! Па! – закричала с облегчением Дина. - Идите все!
Когда родные вошли, прабабка заговорила тоном, не терпящим возражений: « Вещь, которую я подарила Дине на память о себе, должна всегда быть при ней. Как нательный крест. Это моя последняя воля, и кто нарушит ее, будет наказан. Жестоко наказан. Независимо от того, по злому умыслу он действовал или по недомыслию. Вы все поняли?»
И словно разом израсходовав на эту тираду остаток сил, прабабка испустила дух.
Как Дина поняла позже, прабабка была главной в семье, так что волю ее – по природному легкомыслию – нарушила однажды лишь Динина взбалмошная кузина, двенадцати лет от роду. Собираясь на день рождения к подружке, она захотела блеснуть антикварной штучкой и…прабабкино проклятие грянуло, как гром с ясного неба. Девочка не дошла до двери, упала вдруг и скончалась от острой сердечной недостаточности. Сердце у девочки было совершенно здоровое, и двойной трактовки трагедия иметь не могла. Мать покойной поносила « проклятущую ведьму» прабабку, « чтоб ей в пекле, суке, гореть!», а заодно и Дину, преемницу ведовства. Это, в свою очередь, внесло раскол в дружный прежде родовой клан: мать Дины, вне себя от страха за собственное дитя, которому тетка прочила место на одной сковороде с прабабкой, чуть не с кулаками набросилась на сестру, а Динин отец, подоспевший на подмогу жене, потребовал, чтоб родственница в их доме больше не появлялась. Отвратительная семейная сцена так подействовала на Дину, к тому времени уже восьмилетнюю, что она поклялась не разлучаться с роковым камнем. Позже, в возрасте семнадцати лет, Дина пересмотрела свое отношение к амулету: бабка утверждала, что камень – оберег всей семьи, но ведь членом семьи была и злосчастная кузина! Бабка попросту пугала родных, чтоб никто не обижал ее любимую внучку! Что до кузины, то она так активно занималась спортом, что вполне могла надорвать сердце. И даже не знать об этом! Потому что, как сказал военкоматовский врач, клеившийся к девятнадцатилетней Дине, больное сердце не болит. Такое объяснение вполне соответствовало материалистической традиции, в которой воспитывалась Дина, и лишь много позже, нутром, а не разумом, она заподозрила, что камень действительно ее бережет. Если бы она тогда в это поверила, отдала свой амулет любимому человеку…Но она была прожженной, закоренелой атеисткой!
И вот зеленый камень исчез. Причем, именно тогда, когда прояснилось его основное функциональное назначение! Исчез в стенах учреждения, созданного вокруг этого камня, можно сказать – краеугольного!
-И много вас там, в Конторе? - задумчиво справился Андрей.
-В моем отделе двенадцать человек, - принялась перечислять Дина, - Плюс бухгалтерия, водители, снабженцы, эксперты. Но в этом проекте задействованы только мы трое: Коршунов, ты и я.
-И кто так не хило профинансировал наш проект?
-Меценат.
-Не смешно!
-Президент очень крутого концерна. А также – Международного Фонда, в который входит и наш Отдел.
-Фонд Спасения Человечества?
-Человечество и правда пора спасать. А ты  не веришь в мудрых любознательных магнатов?
-У них другой склад ума. Наука и искусство интересуют их  в двух случаях: когда угрожают их процветанию и когда работают на  их саморекламу. Благотворительный концерт – это мелко, а вот спасение человечества!.. Наш магнат в курсе проблемы?
- Оно ему не надо, Андрей. Он финансирует  ведомство Коршунова, а уж дальше Шеф сам решает, на что выделять тугрики.
-А магнату какая от этого корысть?
-Большие деньги порождают большие амбиции, но нас это не касается, у нас нет ни того, ни другого, Сотников, только долг и риск. Наш Лоренцо к камням точно отношения не имеет. Он вообще раз в сто лет прибывает из-за бугра. Здесь всем управляет Шеф. Коршунов.
-У него много врагов?
-Не считала!
-Замяли-проехали! - поспешил успокоить ее Андрей, - И вообще, мон женераль, давайте без нервов! Не мешайте детективу работать. Расскажи-ка мне лучше о функциональном назначении бирюльки.
И словно извиняясь за уничижительное слово, погладил свой камень.
-Да, конечно, - кивнула Дина, - но сперва ты расскажи про свой. Ты обмолвился как-то, что вы с ним – братья.
-Что- то в этом роде, подтвердил Андрей не слишком уверенно. – Короче, история почти, как твоя. Мне дед его подарил, когда я закончил училище. Вызвал к себе в кабинет…Я еще прикалывался тогда, чего он таинственности напустил, дверь запер…Молодой же был дурак! А он мне вручил камень. Торжественно. Как лучшему продолжателю рода. Типа – высшая награда семьи самому достойному, чтобы потом передал достойному. Ничем не грозил, этого не было. Но я деда…Я его страшно уважал! Боготворил, можно сказать! И тут – такая честь! Мне! Конечно, я б за дедов подарок хоть кому глотку порвал! Я ведь бесшабашный был и вспыльчивый до жути. – Он отогнал непрошенные воспоминания и посуровел. – А теперь, Дин, когда с сентиментальным покончено, перейдем к основному: что за хрень такая эта бирюлька?

-Мобильный телефон. Что-то в этом роде, – после долгого раздумья подобрала определение Дина. – Канал односторонней космической связи.
-Даже так? – присвистнул Андрей. – Что-то не верится!
И поднес камень к глазам. Камень как камень. Полудрагоценный, наверное. Плохо отшлифованный, тусклый…
-Думаешь, мне верилось, когда эта штука заговорила?! –взвилась Дина. – Я… Я чуть в штаны не наделала, извиняюсь! Но она заговорила. Факт!
-На каком языке? – Андрей все вертел – так и сяк – свой камень.
-На нашем! Прямо мне в мозг! Сказал, чтобы я ничего не боялась, ничему не удивлялась, а слушала. Что час близок, и мы должны собраться втроем – потомки тех, кого оставили для выполнения миссии. Он знает, что людская жизнь коротка, что я всего лишь дальний потомок эмиссара, что информация утрачена,  поэтому введет меня в курс дела…
-Он – это камень? – перебил Андрей.
-Нет! Чем ты слушаешь! Камень – его мобила! А он, который через него говорит…Я не знаю, кто он! Но он вышел на меня через камень! Камень вспыхнул вдруг, заискрился… Я не из трусливых, ей- богу... но я аж до потолка подскочила! Хотела скинуть его, но Голос стал меня успокаивать…
Андрей сильно потер свой амулет – никаких признаков искрения не пронаблюдалось. Может, камень испортился? Много поколений людей до Андрея обращались с сим предметом без особого бережения, а техника, она и в Космосе техника!
-Короче, ты успокоилась и выслушала, - за Дину продолжил он. – И что?
-Моя задача – собрать нас вместе, трех потомков тех эмиссаров. Потомков или наследников, теперь это не важно. Он, тот, что говорил со мной, наведывался на Землю в наши совсем еще пещерные времена…
-Он – Господь Бог? – встрял Андрей.
-Дурак, что ли? Зачем Господу Богу куда-то наведываться, если Он и так – Вездесущий?! Какой-то разум, высший по сравнению с нашим. Разум-подвижник. Просветитель космический. Он хотел приобщить нас к достижениям их цивилизации,  но мы были слишком дикие. И он решил погодить. Он оставил на планете троих из своей команды, чтобы они малость окультурили дикарей, а после…
-Мы, то есть, потомки пришельцев?
-Не знаю! Скорей всего, мы потомки самых продвинутых дикарей, учеников!
-Погоди! – резко вскинул руку Андрей. – Это ж сколько миллионов лет с тех пор проскочило? Тебе не кажется, что это чудо с точки зрения теории вероятности, что мы с тобой пересеклись? Третий легко мог затеряться в веках. Или же он бродит сейчас по Африке.
-Мне думается…- медленно проговорила Дина, - Разум и это предусмотрел. У него кучность стрельбы… потрясная! Раз ему надо, чтоб мы совпали, мы совпадем. Даже если Третий где-то странствует сейчас, он подтянется. Или уже подтянулся.
-Допустим, - кивнул Андрей. – Но почему тогда мне снятся совсем даже не пещерные времена? Может, мне снится тот переломный момент, когда человечество лишилось третьего камня и всех своих радужных перспектив?
-Будь внимательней!
-А почему, интересно, тебе ничего не снится? Только мне!
-Вероятно, у нас разные задачи, - пожала плечами Дина.
- И кто эти задачи распределил так нечестно? Разум? Или Коршунов? Только не вставай на дыбы, у меня есть право на допущения. А если ты будешь и дальше петь, какой Павел Петрович белый и пушистый, я просто умою руки.
-Ты забыл, что нас обоих могут прикончить?
-У меня – камень, - напомнил Андрей, - Со мной ликвидаторам придется много помучиться, а вот ты…Держись лучше меня, а не Павла Петровича. А пока то - да се, объясни, причем тут Апокалипсис? Разум, как я понял, вещал о всеобщем счастье всего человечества.
-А если это ловушка? Если речь идет о космической экспансии?
-Что им мешало воспользоваться нашей дикостью, еще тогда?
-Мы этого знать не можем. Но все, что идет оттуда, для нас опасно.
-Так считает Коршунов?
-Ты опять?! Да, Коршунов проводил консультации со специалистами всех мыслимых областей знания, от экстрасенсов до ученых-атомщиков! Безотносительно к нашему случаю! И все они единодушны в одном: рисковать мы не можем!
-То есть, все непонятное должно быть уничтожено? – поморщился Андрей,- Так вот, не глядя!
-Пока приглядимся, разглядим, поздно будет спасаться.
-Вы, часом, не американских ужастиков насмотрелись? Вся ваша Контора вместе с уфологами?
-Эти ужастики, по сути, есть фильмы-предупреждения!
-Сварганенные дикарским умом!
-Что ты предлагаешь? – вскинулась Дина. – Принять Троянского коня с благодарностью?
-Предлагаю узнать, что за конь такой, насколько Троянский. Ну, а раз без Третьего и двух недостающих камней не узнаем, действовать надо, генерал! А то ведь Разум поглядит, как мы здесь не мычим, не телимся  и выкинет какой-нибудь финт ушами! Может, у него есть запасной аэродром!

Прежняя жизнь, воспринимаемая Андреем как сложная и рискованная, показалась ему вдруг простой, даже спокойной. В той жизни всякую ситуацию всегда можно было худо ли, бедно ли просчитать, теперь же управлять им взялись внеземные силы, существующие по им одним известным законам, и это не радовало. Возможно, правы были академики - уфологи, Коршунов и тэдэ, пасуя перед неведомым. Жаль было бы лишиться если не привычного двуногого облика, то образа мыслей, всего, что с доисторических пор составляло гомо сапиенса. А ведь земной человек наивен и сколько б сам себе ни твердил про сыр в мышеловке, так и тянется к блеску золотых гор!
- Наблюдатели нас еще не хватились? Парашютный десант не высадят? – Андрей взглянул на часы, возвращаясь в привычную обжитую реальность.
-Пусть считают, что у нас секс! – с мрачным вызовом ответила Дина.
-Ладно, лейтенант, пошагали! Тебя ведь тоже пасут. Не то б с какой радости у тебя мобилы пропадали в родной Конторе? Слушай! – осенило его. – А если Третий свою мобилу потерял, услышал зов и выкрутился, стибрив твою?
-Исключено, - тяжко вздохнула Дина.- Без трех мобил ничего не выйдет. Я боюсь, что появился кто-то четвертый. Тот, кто купил нашего Третьего. Или похитил. Или…
-Утро вечера мудренее, - попытался успокоить ее Андрей, - Мы закажем мне какой-нибудь вещий сон.

Можно ли контролировать сны? Оказалось, да. Если не до конца растворяться в них. Оставить часть себя с режиссерской беспристрастностью наблюдать за событиями. Дарина ( ныне – Дина) проснулась во время. Подскочила, оттолкнула напавшего, и тут подоспел Андрей. Схватив его за руку, Дарина повлекла его за собой – к лесу, из которого он бежал к ней на выручку.
-Брат предал! Отступился! – одышечно твердила Дарина. Она  так и сыпала словами – незнакомыми и смутно знакомыми – но Андрей ее понимал, поскольку смысл этих слов  ясен был его двойнику. – Он продал свой камень и пришел за моим!
-Я убью его! – поклялся Андрей.
-Он уже мертв! Он сам себя покарал, когда посягнул на мой амулет! Но тот, кому он продал камень, умрет! Брат солгал ему, и он уже бросил камень в ступу, чтоб растолочь его и принимать от водянки, смешав с медом! Мне известны мысли брата! Они как ветер мчались впереди его тела! Я только притворялась, что сплю! Я надеялась, он одумается, когда увидит меня! ...Тот торговый человек на ладье, он уже мертв. Но камень цел, и я должна забрать его.
-Кому теперь он будет принадлежать?
-Его сыну. Ты приведешь его сюда. А я спущусь немного вниз по реке.
-Я не отпущу тебя одну, – заступил ей дорогу Андрей.
-Но ведь я отпускаю тебя одного!
Теперь они стояли лицом к лицу. Взявшись за руки, и глядели друг другу в лица. И в выражении Дарининого лица Андрей видел, как в зеркале свою тревогу и свою решимость. И – страх за очень близкого человека.
-Мы можем полагаться лишь на себя, - выдохнула она.
-А Он? – воздел Андрей палец к своду. – Почему Он нам не помогает?
-Он далеко. Так далеко, что едва ли нас видит. Ты же знаешь, нам не дано дождаться Его, мы  должны лишь слепо следовать Его воле.
-Он покинул нас! – горестно возвестил Андрей.
Мысль об их оставленности уже давно не давала ему покоя.
-Он придет сюда в час, до которого нам не дожить. Так было сказано. Так передавалось от вещих к вещим. И сказано было: не ропщи, чтоб с тобой ни случилось.
-Но я хочу жить, как все люди! – вырвалось у Андрея. – Я могу понять брата. Он устал от избранности, к которой никогда не стремился, которую силой навязали ему! Он не был для нее создан и попытался скинуть ярмо.
-Богам лучше знать, для чего мы созданы, - тоскливо, но твердо провозгласила Дарина. И опустила голову, скрывая смятение. – Приведи мальчика.
-А вдруг?.. – он подумал, что мальчик не захочет следовать за ним. И будет прав.
-Мы не смеем даже думать об этом! – отсекла Дарина.
-И куда мы пойдем? После смерти брата нам нельзя объявляться в городище, родичи решат, что это мы убили его. Он кричал, что мы ему угрожаем, называл демонами.
-Пойдем, куда глаза глядят. Главное, чтобы нас вновь было трое. Ступай и будь осторожен.
И он пошел. Вернее, побрел. Через несколько шагов Андрей обернулся: Дарина стояла на холме, взметнув к солнцу руки с растопыренными пальцами, и всеми тремя солнышками своего тела – ладонями и животворной точкой в глубине живота – взывала о помощи.
-Боги, боги … - забормотал, прибавляя шагу Андрей, - Не оставляйте нас. Ведь мы всего только люди…


Он свернул таки к шалашу, из которого они с Дариной так поспешно бежали, хотя и знал, что увидит там. Ему не хотелось верить своему знанию, но знание и на сей раз не обмануло его: брат был мертв, и жалеть его не следовало. Брат не просто продал свой камень, через него он погубил человека. Погубил подло, скаредно, набивая цену на ничем не примечательный, явно не дорогой минерал. Брат и на Дарину покушался из жадности. Верно, боги тьмы завладели его душой и помутили его разум.
Он постоял над телом, коря умершего, и покинул шалаш.  Отсюда и до самого городища ему следовало идти осторожно.  С нелегкой руки бывшего брата Андрея и Дарину отлучили от их рода-племени. Отрок вряд ли пойдет за изгоем. Скорей, он поднимет шум, и Андрей больше не увидит Дарину, и великая их миссия завершится бесславно. Бессмысленно.
Миссия Андрея волновала куда меньше, чем Дарина, и с этой секунды видение его расстроилось. Он был и наблюдателем из ХХ1-го века, и тем, кто пробирается к городищу - по сути, селению с лачугами из обмазанных глиной веток, с невысоким частоколом – и тем, кто видит Дарину, решительно шагающую к реке – к группе людей, сгрудившихся вкруг возвышения, оказавшегося погребальным костром. Еще не подожженным. Затем подсознание ( или память?), опустив маловажные детали, вывело его на тропинку у кромки леса. Он держал за руку худенького подростка с льняными кудрями, стянутыми на лбу тонким кожаным ремешком. Дрожа от скользкого предутреннего тумана, они шла на полдень. Туда, где Дарина говорила с людьми. Громко и властно, полыхая кострами глаз. Говорила, как завораживала.
-Яд зла человеческого сразил товарища вашего! – вещала она. – И всякий, кто прельстится зеленым камнем, мертв будет, ибо камень тот – амулет рода моего, нам богами доверенный на сохранение! Лишь я да братья мои числом двое могут владеть тем камнем во благо и на радость богам, прочие же загинут, как загинул товарищ ваш!
-Колдунья черная! Ведьма! – пронеслось по толпе, и Дарина вскинула руку, осаждая ладонью ужас, овладевший людьми.
-Заговорен был тот камень предками наших предков, богами, что сошли с небес и поселились меж пращуров, дабы учить их тому, что неведомо было пращурам! Я из рода, что веками владел даром богов и не о милости прошу – требую назад наследство свое. Верните мне камень брата моего, и будет вам удача в делах, торговые люди! Мое слово!
О том, что произошло дальше, Андрей узнать не успел: солнце так ярко ударило в глаза наблюдателю из ХХ1-го века, что он зажмурился и – проснулся.

-Докладываю, мой генерал!
Дина и Андрей пили кофе на веранде бунгало. Утро было свежим, с дымкой над морской гладью, но день обещал стать знойным.
-Мы с вами то ли кровные родичи, то ли члены одной маленькой секты.
-Да? – новость едва ли ее обрадовала. – То-то я тобой сразу прониклась, братец!
-Не спеши с выводами. Возможно, я был не братом, а мужем.
-Не моим к счастью, некой Дарины. И вообще, все люди – братья. Что мы имеем, кроме этой сентенции?
-Я упорно кручусь в одном и том же историческом интервале. Причем, это даже не Киевская Русь, это, скорее всего, Руса, Русколань.
-Впервые слышу! – нахмурилась Дина.
-Государство такое было, наших пра-пра. Если мне память не изменяет, века с седьмого до нашей эры и по  нашу эру включительно. По сути, союз племен. Они то объединялись, то разъединялись, то опять объединялись, но во всех случаях пили Братскую Чашу и вместе били врагов.
-Сотников, да ты кладезь знаний! – искренне восхитилась Дина, - Так в каком ты, говоришь, веке гостил?
-Не гостил, а жил. Наверное, в пятом до Христа. Наши предки, славяно-арии, вышли из Семиречья и разбрелись, кто куда. Одни на север двинули, другие на юг, третьи – за Дунай, но основная масса кучковалась все-таки между Доном и Днепром, в степях. Там же еще  уйма разных других народов кочевала, с одними предки дружили, с другими бились, кто-то уходил из Степи, кто-то приходил, кто-то уходил, а потом возвращался. Короче, броуновское движение на уровне органических тел! Но, имей в виду! - постарался он снизить произведенный эффект. - Определенно-точно никто ничего не знает. Даже я! – пошутил он над собой. – И нам сейчас не до великих переселений народов, мы не летописцы, мы поисковики. Мне думается, Третьим тогда был пацан.
-Какой пацан? – Дина, заслушавшись, забыла о практической цели путешествия в прошлое.
-Зореслав, за которым я ходил в городище. Но если его потомки перешли Дунай и обитают сейчас где-то в прекрасной Франции, или в Сибирь махнули с Ермаком Тимофеичем, то я пас. Перелистнуть бы одним махом пять-шесть тысячелетий!
-И окажемся здесь, на этой веранде! – мрачно предрекла Дина.
-А камень, сам, может включиться в поиски, интересно? – потеребил Андрей свой оберег. – Эсэмески послать другим камням?
-Мы понятия не имеем, как с этими штуками обращаться. Или – общаться.
-Больше жизни, начальник! Тот, кто спер твою мобилу, должен что? Помереть! Если нет, то либо камень растерял с веками свою убойную силу, либо...
-Либо! – метнула на него Дина предостерегающий взгляд.
-Так точно! – понял Андрей.

Расположившись на пляже с пакетом черешни и бутылкой минералки, Андрей наблюдал за купающейся Диной. Черная точка то исчезала с картины синевы, то вновь появлялась, и от того, что в уме Андрея царила блаженная пустота ( результат переутомления от существования в двух мирах?), мир сей  представлялся ему прекрасным. Незыблемым и надежным. Мысли, еще с утра обуревавшие его, будто рой взбесившихся ос, отвязались все до единой, и это радовало. Потому что из отрывочных, противоречивых мыслей невозможно создать что-то цельное. Зато пустота была цельной. И – насыщенной. В ней Андрей просто, без усилий над собой, жил. Пустота полнилась образами, она смахивала на зыбкий, наяву, сон, являвший  собой не что иное, как проявление второй памяти. Андрей и следил за Диной, и « разбирал полеты» - свои воспоминания о жизни некого безымянного руса.
Пацан убежал, когда они поднялись на кручу, откуда просматривались и лента реки, и ладьи у берега, и Дарина, широко шагавшая вверх по склону холма.
-Не пойду дальше! – вскричал пацан и отпрыгнул от Андрея, словно испугавшись, что тот схватит его. – Там Степь! Там чужие! Я домой хочу!
-Теперь твой дом – там – указал Андрей в небо.- Там твой истинный отец. А земной твой отец…
-Ты его бросил! Не погреб!
-Не мне его хоронить!
-Он камень продал, когда мамка занедужила! Не было у нас ничего другого, чтобы продать! А то сам не знаешь, какой был неурожай! И скотину волки поели! Он спасти нас хотел, а ты…Не пойду дальше! К мамке хочу, к своим! - и   пацан стремительно кинулся наутек.
Андрей и не думал его преследовать. Он спокойно ждал Дарину, а дождавшись, объявил ей: « Он отказался от посвящения».
-Ты все ему растолковал? – недоверчиво спросила она.
-Он сперва колебался, но всю дорогу сюда думал и решился на отказ. Это его право. Не суди его.
-Пусть идет! – Дарина  опустилась в траву. Она выглядела очень усталой.
-Теперь у нас нет Третьего! – развел руками Андрей.
-И камня нет, – добавила Дарина – У них его нет, – указала она вниз, на полосу песка, где копошились крохотные фигурки. Торговые люди наконец-то сподобились отправить дух товарища к праотцам.
-Нет? – переспросил Андрей, не зная, пугаться или радоваться пропаже. – Но раз его нет…Мы свободны?
И смутился под обвиняющим взглядом Дарины.
-Мы сами не знаем, чему служим, - заговорил он после паузы, избывая словами непрошенное смущение. – Мы знаем, что так надо, но это все, что мы знаем. Зореслав свою судьбу решил сам, а за нас ее решили на одре старшие. Разве это правильно, честно? Мы детьми были несмышлеными, когда мор унес наших старших!
-Ты волен передать камень достойному из любого другого рода, из чужого племени, лишь бы достойному. – В голосе Дарины смешались разочарование и тоска. Второе подряд предательство завершалось, и отныне ей одной предстояло нести бремя невыносимой ответственности.
– Главное, чтоб ты был уверен в том, кому вручишь знак бога!- добавила она отчужденно: Андрей больше не был ей братом.
-Я ни в ком не уверен, - сообщил Андрей и присел на корточки рядом с ней, - Я и в себе не всегда уверен.
-Понимаю! – усмехнулась она. – Когда ты принял камень, ты думал, он облегчит тебе жизнь. Разве ты не так тогда думал?
-Так.
-И я. – созналась Дарина. – Мы были маленькими, одинокими, глупыми. Но остальные оказались еще глупей! Они все время ждали чуда! От нас! И за свое ожидание втайне нас ненавидели!.. Ты уйдешь или ты со мной? – в ее вопросе прозвучала такая обреченность, что Андрей, не раздумывая, ответил: «Да. Для меня другая жизнь уже невозможна…Где же, все-таки, может быть камень?»
-Здесь, в реке. Или уже в дельте реки. Или в море. Если кто-то его случайно подобрал, мы его отыщем легко, а если он в иле…
-И тогда мы его найдем, - с горечью пообещал Андрей. – Так было сказано: камень не может пропасть совсем.
-Но было сказано еще, что нам нельзя терять друг друга из вида.
-Мы старались. Но на все воля богов.
Дарина вскочила вдруг, дико озираясь по сторонам.
-Опасность! – выдохнула она. – Слышишь? Чуешь? Бежим!
И схватив Андрея за руку, повлекла вниз по склону.
-Беда! Беда идет! – кричала она тем, кто внизу. – Лихо идет лесное! Спасайтесь!1
-Лихо идет.., - пробормотал Андрей неразборчиво, и Дина переспросила: «Что?». Она давно уже выбралась из воды и тихо сидела рядом, глядя  сквозь темные очки в горизонт.
-Так...,- издалека ответил Андрей. Встал и побрел бездумно берегом бухточки к скалам в оконечности ее. Дина прокричала что-то вслед, но он  оставил ее слова без внимания. Он видел, как из лесу выскочили чужие – волосатые, в шкурах, с деревянными копьями и круглыми щитами, обтянутыми кожей. С луками и стрелами. С устрашающими визгом и воплями. Классические дикари из киношки! Не то шайка разбойников, не то мелкий народец, застрявший на нижней ступеньке общественного развития. Разбираться, что это за народец, и почему он отстал в развитии, Андрею было некогда: важно было унести ноги, и они с Дариной со всех ног бежали к реке. Те, что толпились на берегу, лесных братьев пока не видели и засуетились, кинувшись к сходням, лишь заслышав набатный Даринин крик. Погребальный костер дымил мокрым деревом, все не разгораясь, но торговые люди сочли за лучшее перепоручить дух товарища бессмертным богам.
Стрела просвистела мимо уха Андрея, когда они с Дариной уже были в воде. Не сговариваясь, они нырнули в поток и что сил есть погребли к ладьям. С суденышек, выруливающих на стремнину, тоже сыпались стрелы, вспарывая воду впереди и позади пловцов. О том, что творилось на берегу, судить можно было лишь по истошному звериному реву. Похоже, лесные братья почувствовали себя победителями. Тот факт, что добыча ускользнула от них, не сильно испортил им настроение. Они обратили врага в бегство и могли гордиться собой. Что они и делали, бессмысленно и азартно паля по реке.
Андрей и Дарина достигли наконец, ближайшей ладьи, и Андрей толкнул Дарину из воды – к кромке борта. С борта навстречу ей свесилась пара мощных, поросших рыжими волосами рук, они легко подхватили Дарину…и в тот же миг Андрей получил удар по голове чем-то тяжелым.
В этот миг он и увидел черное среди ослепительно-белого. Это черное болталось в прибое и являло собой материализовавшийся страх Андрея. Тот ночной ужас, что посетил его накануне. Подгоняемое волной, тело в черном перевернулось боком, крутанулось и ткнулось теменем в камень. Минуту или две Андрей глядел на него из своего междувековья, затем решительно шагну в воду, подхватил труп подмышки и вынес на берег.
-Гарик Черных, - услыхал  он за спиной голос Дины.
- И кто он такой? Наш Третий? Или мой предшественник?
-Наш эксперт. Из лаборатории.
Андрей запустил руку под черную футболку утопленника и вынул из-за пазухи Черных зеленый камень на цепочке. Некоторое время они с Диной глядели, остолбенело то на камень, то на тело эксперта, пока Андрей не прервал затянувшееся молчание: « Ну и что мы ляжем-будем делать, как любила говаривать моя бабушка? Камень – твой?»
-Ты не чувствуешь, что это подделка? Этот камень самого что ни на есть земного происхождения. Хризолит, кажется.
-Я не чувствую! – разозлился неожиданно для себя Андрей. – Я еще не настолько тонко вчувствовался во всю эту хренотень, чтоб вот так, навскидку, отличать хризолиты от обломков метеорита! Что здесь делает эксперт в виде трупа?! Он сам утоп или его замочили?!
-Кто из нас детектив?
-Я не тебе – себе задаю вопросы!
-Коршунов приедет, все выясним.
-Ах, Коршунов! – понесло Андрея. – Светлый ум! Бог и царь! Будет нам и белка, как сказал поэт!.. У тебя совсем никаких идей?
-И даже допущений! – в тон ему выкрикнула Дина.
-Зато у меня назрел вопрос! Зрел, зрел и назрел! Как тебе удалось убедить такого крутого дядю как Коршунов, что ты контактер, а не пациентка?! Или это он тебя убедил?
-Я рапорт подала! С просьбой отчислить меня из рядов по состоянию здоровья! Психического! Поскольку столкнулась с паранормальным явлением, о котором не могу даже раструбить на весь свет!
-И что Коршунов?
-Вызвал к себе.
-У вас такие братские, прямо панибратские отношения?
-Мы с ним из одной мясорубки выбрались, чтоб ты знал!
-Я из другой мясорубки и не обязан с умилением взирать на твоего Шефа! Он мне не нравится, поняла?
-А ты – мне! – удаляясь от него, рявкнула Дина. Подняла мобильный телефон с полотенца, на котором они с Андреем только что так мирно сидели рядом, и заговорила отрывисто:
»Павел Петрович! ЧП! Труп Черных! На нем подделка под камень!».
- Не стой там! – крикнула она Андрею, успокоившись так же резко, как вспылила.- Гарик уже никуда не денется.
И принялась за черешню.
Нервная система у  генерала Киоса явно была крепче, чем у отставного майора Сотникова. Это Сотников заметил еще в гостинице.
-Тебе его не жаль, судя по всему? – холодно  осведомился Андрей.
-Я с ним очень мало знакома.
-А вообще тебе бывает кого-нибудь жаль? – почувствовал Андрей  неодолимое желание унизить эту бесчувственную профессионалку в упаковке красивой женщины, эту фанатичку, по-собачьи преданную своему Шефу.
-Никого! Никогда! – с яростью ответила Дина. – Я генетический урод! Маньяк-убийца! Еще есть вопросы?
-Ну, какие могут быть вопросы к маньяку! – пожалел о  своей вспышке Андрей. – Только один. Как ты втравила Шефа в это гиблое дело?

-Я ознакомился с твоим  рапортом. – Коршунов воззрился на Дину так, словно видел впервые. – Ты здорова?
-Я бы предпочла быть больной, – ответила Дина глухо.
-Даже так? – Коршунов ходил по кабинету неспешной пружинистой походкой
И бросал на Дину быстрые, пытливые взгляды из-под полуопущенных век. – Если ты устала…В этом нет ничего постыдного! Но придумать такую экзотическую, так скажем, причину…- Он помахал Дининым рапортом с таким видом, будто ждал, что буквы прахом осыплются с листа на пол.
-Я ничего не придумала. И я не собиралась уходить. Но в сложившихся обстоятельствах…
-Честно? – перебил Коршунов.
-Так точно. Я бы предпочла, чтоб меня признали больной на голову. Это означало бы, что мир нормален и ему ничто не грозит.
-Даже так… - выдохнул раздумчиво Коршунов. – Похвально. Но светила медицины…- взял он со стола другой лист, - светила  засвидетельствовали твою вменяемость. Что мы имеем в результате? Да ты расслабься! – перебил он себя тоном заботливого отца, - Что ты застыла, как чужая? Вот этот камушек и есть – паранормальное явление?
Коршунов протянул руку с намерением прикоснуться к камню, и Дина резко отступила назад.
-Нельзя, - сквозь зубы процедила она. – Я не знаю, что может произойти.
-А вот это мы сейчас и проверим! – с живейшим интересом заявил Павел Петрович. – Снимем камень с твоей души!
Охранник подошел так неслышно, что Дина, караулившая движения Коршунова, заметила его слишком поздно. – Нет!- успела выкрикнуть она, когда чужая рука метнулась к ней под рубашку. Пальцы, сомкнувшиеся на амулете,  разжались тут же, и охранник с хриплым, коротким стоном рухнул на ковер, под ноги Коршунову.
-Это не я, - бледнея, пробормотала Дина, - Честно, не я! Вы же видели!
-Видел, видел, все видел, - поспешил успокоить ее Павел Петрович. Сам он спокойным теперь не выглядел.
-Надо же! – обронил он, о чем-то сосредоточенно размышляя, - Такой бугай, а сердце ни к черту!
Вскинул на Дину жесткие волчьи глаза и объявил: «Мы должны исследовать твой булыжник».
-Нельзя. – Дина прямо посмотрела на Коршунова.
-Но если ты сама, добровольно...
-Его нельзя исследовать.
-Это он тебе сказал? – прищурился Коршунов.
-Это будет то же самое, что меня расщепить на атомы. Даже хуже. Потому что он этого не допустит и еще неизвестно, что выкинет!
-Кому – не известно? – озлился Коршунов. Он не терпел, когда ему прекословили, - Если никому, то почему ты так уверенно говоришь от  лица этой штуки?
-Я его чувствую
-Чувствуешь, значит! – подхватил Шеф со злой веселостью. – А если ты вдруг погибнешь? Скончаешься скоропостижно? Что тогда?
-Вы хотите меня ликвидировать? – спросила Дина спокойно. Эта мысль и не напугала и не удивила ее.
-Бог с тобой! – возмущенно замахал руками Павел Петрович. – Я сказал: предположим! Камень – предположим! – остается бесхозным. Что тогда?
-Мне тогда будет уже все равно. К счастью, – дерзко ответила Дина. Она поняла, что собираясь на встречу с Шефом, не чаяла покинуть его кабинет живой. В защитной силе камня Дина тогда стопроцентно уверена не была. Она все еще цеплялась за свой атеистический скептицизм. Он разбился только о сны Андрея. Но и завет прабабки – не отдавать камень чужим – нарушать было нельзя, это означало попрание вековых нравственных норм. – Тогда я не буду ни за что отвечать. В том числе, и за вашу  безопасность.
-Рад слышать, что ты так ценишь меня! – усмехнулся Коршунов покаянно. И добавил с толикой раздражения.- Никто не собирается тебя убирать. Ты нам нужна и дорога. Ты поможешь мне разобраться во всей этой чертовщине. – Указал он на труп охранника как на нечто, что обрело смысл только после того, как перестало быть живым человеком. – Кроме тебя, как я понял, некому разбираться!
-Есть еще двое. Так мне сказали.
-Ну, те двое от нас никуда не денутся! – самоуверенно заявил Шеф. – А пока работать будем с тобой.
-Я не отдам камень в лабораторию – повторила Дина со всей твердостью, на какую была способна. – Это не обычный минерал, вообще не минерал. Мы все равно не поймем, что это.
- И пытаться не будем? – спросил Коршунов с такой интонацией, что у Дины в обычных обстоятельствах подкосились бы ноги, хотя и была Дина человеком не робкого десятка. – Пройдем мимо того, что само далось в руки?
-Павел Петрович! – в отчаянии воскликнула Дина, но Коршунов жестом остановил ее.
-Твоя правда, - смиренно констатировал он. – Современная наука не располагает арсеналом средств, достаточным для того, чтобы изучить явление, а не уничтожить его. Поневоле загрустишь по добрым старым временам... когда наукой наук была психиатрия! – пошутил он в расчете разрядить обстановку, и тут же стал предельно деловит. – Твои предложения, капитан? Ждать будем, когда эта штука выведет нас на своего хозяина?
-Да.
-И выполнять его инструкции? На свой страх и риск?
-Пока не узнаем больше. Иначе мы не узнаем ничего.
-Твоя правда! – по-стариковски беспомощно вздохнул Коршунов, и глаза его сделались ледяными. – Либо мы узнаем все сразу, либо так и помрем в неведении. Или не помрем пока? – выстрелил он в Дину острым, из-под ресниц взглядом.
-Нам нельзя.

Коршунов прибыл на остров в окружении разношерстной свиты. Андрея он удостоил лишь небрежного кивка, словно подтверждая этим истинность поговорки « вассал моего вассала – не мой вассал», и уединился со своим вассалом Киоса в « башне»,  мансарде бунгало. Сотников остался на растерзание прибывшим с Павлом Петровичем операм: как-никак, это он обнаружил труп. Опера, не имеющие к Конторе никакого касательства, отнеслись к Андрею с откровенной антипатией. На их месте он и сам не возлюбил бы субъекта, прозябающего в праздности в элитном бунгало, пока нормальные люди в поте лица заколачивают на минимум благ насущных. Когда с процедурой дознания было покончено в энный раз, Андрей с облегчением покинул ментов. Расположившись в тени акаций, он собрался было помедитировать, но раздражение не выпускало в астрал. Враждебность ближних – очень едкая эмоция, прожигает дыры в ауре только дай! А болезненное чувство вины безвинной их расширяет. И еще неизвестно, о чем толкуют за закрытыми дверями всесильный Шеф Конторы с непосредственным Андреевым шефом!
-Интересно, я тогда утоп или выбрался из реки? – решил он отвлечься от проблем дня сегодняшнего. – Те козлы меня огрели по кумполу, а Диринку взяли на борт. И что, не прошло и восьми тысячелетий, как мы совпали?

«Кумпол» у Андреева двойника оказался прочный. Когда двойник выплыл, отплевываясь, ладьи продолжали скользить по течению, а лесные братья – горланить на берегу. Если они и заприметили человека в воде, то не стали тратить на него дефицитный боезапас. Спасать его они тем паче не собирались, и Андрей положился на милость богини реки. Она сама решить, куда его вынести. Как только дикари возвратятся в свою чащобу, Андрей поныряет в том месте, где на якоре стояли ладьи. Для очистки совести поныряет, потому что отыскать в густом иле крохотный камень – задача невыполнимая. Разве только случай поможет!
 С рассвета и до заката, сам на себя досадуя, он раз за разом погружался в темную перебаламученную воду, пока не выбился из сил и не разлегся под кустом, ловя кожей последнее дневное тепло. Погребальный костер торгового человека, так и не разгоревшийся, лесные жители залили водой, прельстившись тем, что было на трупе. Вероятно, это племя не питало уважения к усопшим, и обнаженное тело, в раскорячку лежащее поверх дров, делало Андрееву досаду на себя еще злее. Маленький слабый человек, куда он ввязался, если не способен совершить простейшие, необходимейшие поступки! Даже несчастного предпринимателя древности не может он упокоить с миром, потому что дикари где-то близко и дым заметят. Возможно, они оставили за деревьями наблюдателей – в надежде, что караванщики не покинут собрата без погребения и вернутся. Общение с  лихом лесным не входило в планы Андрея. Он немного отдохнет и двинется к югу, уповая на встречу с Дариной.
-Дяденька! – послушалось из кустов. – Это я, дяденька! Зореслав!
Светлоголовый мальчик смотрел на него из зелени во все испуганные глаза.
-Я боюсь один! – признался он жалобно. – Здесь страшные ходят! Пойдем вместе! Ты ведь тоже в городище идешь?
-Нет, - указал Андрей в даль, - я – туда.
-Пропадешь! – предрек Зореслав. – И я один пропаду. Верни меня  домой!
-Что ж ты пошел со мной из дому?
-Глупый, вот и пошел, – повинился Зореслав. – Отца хотел увидеть, узнать, точно ли он мертвый. Разве так бывает, чтобы человек не от хворобы, не от раны загинул, а оттого лишь, что безделицу сторговал?
-То особый камень.
-А хоть и особый! Не чужое, не ворованное отец продал – свое!
Он решился, наконец, выбраться из кустов, скользнул к Андрею и устроившись по-щенячьи у него в ногах, повторил: «Не бросай меня, дяденька!».
Глядя на него, Андрей подумал тоскливо, что они с Дариной поторопились обрести Третьего. Скоро сказка сказывается, да вот что теперь делать?
-Со мной скорее пропадешь, чем один, - произнес он, виновато, - Иди вверх по течению, реки держись и кустов, и доберешься до городища.
-Я не сильный, - горестно вздохнул мальчик. – Меня и отец за то корил, девкой дразнил. Но я петь умею, и загадки разные знаю, и что люди прохожие сказывают, тут же запоминаю, пересказать могу – заслушаешься! – оживился он.
-Это хорошо, – опечалился Андрей. – Да что мне толку в пути от таких твоих дарований!
-Никто наперед не ведает, что в пути понадобится, что нет, – не по-детски рассудительно возразил мальчик. – Пути же никто не ведает!
Андрей понял уже, что не отвяжется от обременительного попутчика. Сам виноват: не фиг было слушать Дарину и срывать пацана с места! Он встал, потянувшись всем телом, и  воззрился  с сожалением на хрупкого Зореслава.
-Ну, коли так, пошли потихоньку!


-Пошли в дом, – неслышно приблизившись, Дина коснулась его плеча. – Уехали.
-Что говорят? – не переменил позы Андрей. Он еще не весь вернулся в день сей из путешествия вдоль реки.
-Шеф рвал и метал. Обещал прогнать через детектор всех сотрудников до десятого колена.
-Ну, праправнуков Ильича до десятого не прогонишь! – усмехнулся Андрей. – Это он погорячился. С экспертом что?
-Классика! Не вышел на работу и даже не позвонил.
-Как в воду канул, извини за каламбур.
-Гариком менты занялись и служба безопасности Конторы, а ты…- Она запнулась и продолжила неуверенно. – Зря ты так психанул! Ты, вот, куришь, когда на нерве, а я не курю. Поэтому – ем.
-Это ты о чем? – ничего не понял Андрей.
-О черешне. Да,  Сотников, я Гарика оплакивать не готова, но я не цинична. Просто я была в шоке!
-Его могли нам подбросить? – поторопился сменить тему Андрей.
-Зачем?
-Чтобы мы больше не искали твой камень. Припомни, когда ты его в последний раз видела?
-Когда мы нормативы сдавали. Я его сняла и убрала в косметичку. Надо было с моста прыгать, под водой кувыркаться, в общем, много чего проделывать.
-И эксперт сдавал нормы?
-Что ты, только оперативный состав. День, короче, был сумасшедший, я просто никакая была! Я ведь все-таки снайпер, а не Рэмбо! Только дома заметила, что камень исчез. Я так перепугалась, что поменяла замки.
-Эксперт проявлял к тебе повышенный интерес?
-Да они все там не прочь! – поморщилась Дина. – Выкобениваются друг перед другом.
-То есть, цветы не дарил, в ресторан не звал, с мамой не знакомил?
-В буфете подсаживался, – передернула она ртом. – Тер что-то… Что, мол, я слишком крутая, не уважаю скромных тружеников, а куда нам с нашими мышцами без их извилин!
-Завлекал! – констатировал Андрей.
-Вроде того. Но мне это было по барабану.
-Мог он обидеться и преисполниться жаждой мести?
-Гарик? Он тихий…был.
-В тихом омуте! ...- назидательно провозгласил Андрей. – К камню он интерес проявлял?
-Да они все изгалялись: такой женщине изумруды нужны, а не какая-то стекляшка!
-А ты?
-Говорю же: мне это по барабану!
-Взять камень и остаться в живых мог только тот, кто не украл его, а нашел! Так?
-Может, Гарик и выкрал, - обреченно вздохнула Дина. – Из научного любопытства. Его могли заинтриговать и использовать….
-Кто? Третий? Коршунов?
-Если Шеф все-таки решил исследовать камень, – неохотно признала Дина обоснованность Андреевых подозрений.
-Или – заполучить его, – предположил Андрей худшее.
-Зачем?- посмотрела на него Дина, как на больного. – Он и так, считай, собственник.
-Не совсем. Ты же ему  камень добром не отдавала. А чтобы сделать копию, нужен оригинал. Это факт. Какие возникают соображения?
-Вариант первый: Шеф меня не послушал, подослал Гарика пошуровать в моей сумке, а когда Гарик умер, камень передали Шефу. Шеф распорядился изготовить подделку и вместе с трупом Гарика доставить сюда. Чтобы я зря не трепыхалась. А мой камень оказался в лаборатории.
-Вариант второй? - согласился с ходом ее мыслей Андрей.
-Третий – кто-то из наших сотрудников, и копию он сделал не с моего, а со своего оригинала.
-Зачем?
-Кто из нас детектив?
-Одна голова хорошо, а две – блеск! – Он закурил и. спохватившись, покосился виновато на Дину. – Это ты меня прости, герр майор, что я на тебя наехал из-за черешни. Хочешь, я тебе сюда приволоку пару кэгэ?
-Я знаю, что тебе со мной тяжело, – потупилась Дина. – Ты мужик, молодой, здоровый, а я…Я свой парень! – провозгласила она и с вызовом глянула на Андрея. – Свой парень, и все!
-Я понял.
-Вот и ладно! – Дина протянула ему руку в знак примирения, и он пожал ее, даже потряс. С пасмурным взором и улыбкой своего парня.


Остаток дня они провели  врозь и встретились – не сговариваясь – там, где жарили мидий.
-Я вот что подумал! – с ходу начал Андрей. – Те, кто подбросил нам Гарика, ни хрена не знали о свойствах камня. Они думали, ты купишься на подделку!
_ А если это вызов? – предположила Дина. – Или предупреждение?
-Если за всей этой возней стоит Шеф с идеей анализа, то он в курсе, что ты распознала фальшивку и, значит, камень тебе скоро вернут.
-Камень? Или то, что от него осталось? Если что-то осталось! А если он…дематериализовался? Обратился в прах?  Может, мне поэтому и подсунули хризолит?
-Если так, то дядя Коршунов – не шибко умная птица. Не высокого полета ума. Ему нужен контакт с Разумом? Тогда какого он рубит сук, на который еще не все слетелись?
-Шеф не верит никому, даже себе, как у нас шутили. И всегда все проверяет.
-Значит, допроверялся!
-Погоди! – осадила его Дина. – Он ведь не свернул операцию.
-Может, он рассчитывает на мой камень? Мол, Разум к стенке приперли, и он удовольствуется малым. Поменяет правила игры.
-А Разум знает? – скептически усмехнулась Дина. – Разум дал указивку и ушел со связи. Дел у него других нет, как только надзирать за нами?
-Значит, он слишком лестного о нас мнения! – фыркнул Андрей.
-А давай мы его не слишком разочаруем? – тут же предложил он. – Давай узнаем, что творится сейчас в городе. Сколько народа перемерло, пока мы тут загораем. Из числа ваших сотрудников, а не вообще. Ты можешь это выяснить?
-Наверное, – задумалась Дина. – Через друзей. Но вот как мне связаться со Славкой и Николаем?
-А если  просто позвонить? Они понимают намеки?
-В Конторе тоже понимают.
-А если их пригласить к нам? На пикничок? С дозволения Коршунова, вестимо. Можешь ты от одиночества со мной охренеть? Тем паче, у тебя стресс! Тебе, кровь из носа, нужно расслабиться! С людьми пообщаться!
-Надо, – согласилась Дина. – Я уже видеть не могу одну и ту же морду изо дня в день! Заросшую!
Дина и впрямь взглянула на него с веселым лукавством, или Андрею это почудилось?
-Моя морда соответствует имиджу Робинзона, – понадеялся он нарваться на еще один такой же интригующий взгляд. – Но если хочешь, я побреюсь.
-Соответствуй, – постановила Дина. – В таком виде не всякий тебя  узнает. Даже если ты прежде с кем-то из моих пересекался.
-А как меня будет звать? – сделал Андрей новый шаг к сближению.
- Андрей – не самое редкое имя, – отвергла она его попытку перейти грань – Фамилию, если что, назовешь любую.
-Неизвестно еще, как прореагирует Шеф!
-Шефа я беру на себя.
Шеф с пониманием отнесся к просьбе верного вассала Киоса – затворничество, ставшее в тягость, подрывало работоспособность потенциального контактера – и в ближайшее воскресенье аборигенов ожидало прибытие Дининых боевых друзей.
-Как-то все слишком уж легко устаканилось,- с сомнением покачал головой Андрей.
-Ерунда! – отмахнулась Дина. – Мы не заключенные – мы курортники!


-Долго ли, коротко ли, - прокомментировал Андрей путешествие своего двойника. Он теперь одновременно и спал, и исследовал свои сны.
Пацан оказался не такой уж бедой, как думалось вначале Андрееву двойнику, он быстро научился бить заточенной палкой рыбу, собирать съедобные травы, и не роптал, когда моцион их ограничивался сырой рыбой с травами. Разводить костер Андрей решался далеко не всегда, но Зореслав одобрял меры предосторожности. Отрок, вдобавок к  непривередливости, был хорош тем, что и впрямь знал множество всяческих историй, включая уж совсем сказочные, которые он выдавал за быль, и на привалах буквально не закрывал рта. Андрей и сам не заметил, как привязался к пареньку и, глядя на него, изводился противоречивыми чувствами: ему хотелось назвать братом именно Зореслава, но он искренне желал парнишке свободы от неизвестной инстанции.
Второй темой его душевного смятения являлась Дарина. Андрей отчетливо ее видел внутренним зрением. Дарина плыла на ладье, и детина с руками, поросшими рыжей шерстью, неудержимо пылал к ней страстью. Точней, похотью. Детина был старшим над охранниками торговых людей, шуток не любил и не понимал, и с ражем животным готов был биться с кем угодно за облюбованную им самку. Потому и огрел он Андрея веслом по башке, что заподозрил в нем соперника. Счастливого! Пока что Дарине удавалось держать поклонника на расстоянии вытянутой руки, но гормоны в нем так и бушевали, грозя восторжествовать над инстинктом самосохранения. К счастью, инстинкт у Громыхи был развит хорошо. Дарина объяснила добру молодцу, что разделит с ним ложе после того, как он отыщет зеленый камень. Такой же, как у нее. Потому что принадлежать она может только обладателю амулета.  Такова воля богов, которая обжалованию не подлежит, и если детинушка эту волю нарушит, его тут же настигнет смерть, скорая, но мучительная. Смерти, да еще такой пошлой, детинушка не искал и потому искал камень. Злоупотребив должностью старшего, а также физическим превосходством над остальными, он произвел на ладьях полный шмон, жертвами которого стали как охранники, так и предприниматели. Но ни в котомках наемных стражей, ни  среди товара – пушнины, бочек с медом и янтаря - слез богов, обильно пролитых над людьми на берегах далекого моря – злополучного камня не оказалось, и Дарине все чаще приходило теперь на ум, что он утерян для людей навсегда. По крайней мере, для ее современников.
Тщета поисков сказалась и на настроении Громыхи. Он стал тихо звереть. Подчиненные при виде Громыхи спешили скрыться с глаз старшего, а торговые люди принялись думу думать, как избавиться от опасного защитника. Их светлая мысль напоить охранника и отправить на корм рыбам,  Дарине решительно не понравилась: как-никак, он служил ей надежным заслоном от любого возможного посягательства, поэтому, когда Громыха справился свирепо: «И что теперь?», Дарина ответила убежденно: «Уходить отсюда надо».
-Это куда? – ощетинился Громыха.
-Вниз по реке, берегом, туда, где брат меня ждет.
-Утоп он, твой брат, – с толикой вины буркнул Громыха.
-Выплыл он, - спокойно возразила Дарина. – Встретимся, тогда и решим, как быть дальше.
-А ежели…- выпивший изрядно Громыха задышал тяжело, и рука его легла Дарине на грудь. – Ежели ты дурачишь меня?..
-Не дурачу! – Дарина сбросила его руку. – Ты живой мне нужен!
-Так ты упроси богов…
-Боги свои решения не меняют, – вперила в него Дарина суровый взгляд. – И нам, смертным, поблажек не делают. Я – жрица, и ты получишь меня, когда сам станешь жрецом, не раньше. Хорошо подумай, нужно ли тебе это.
Громыха отодвинулся от нее, скрежетнув зубами, и буркнул, в энный раз пасуя перед богами: « Пойду еще чарку опрокину!».
-Не ходи! – остановила его Дарина. – Убьют тебя.
-Это меня-то?! – не поверил Громыха.
-Ты людей в упор не видишь, не чувствуешь их!
-Ты меня таким сделала! – перешел в наступление Громыха. – Мне товарищи доверяли, старшим над собой поставили, потому что я!… В битве я беспощадный, а промеж своих – справедливый! Всем это ведомо!
-Было ведомо, – поправила непримиримо Дарина. – А как стал ты злость свою, будто псов, на людей спускать, призадумались люди, нужен ли им такой старший. Сиди, где сидишь. Принесу я тебе зелья хмельного, а как к берегу пристанем, сразу уйдем.
Хмельного зелья своему воздыхателю Дарина так и не принесла. Едва выбравшись на палубу, она оказалась окружена группой соратников Громыхи. Соратники были в изрядном подпитии.
-Вот она, проклятущая! – осмелев от хмельных паров, дали они волю давно копившемуся негодованию. – Уж лучше смерть принять за други своя, чем такую напасть терпеть и дальше!
-Одурманила Громыху!
-В нелюдя превратила!
-Ведьма это греческая! по глазам видать!  лютым, черным!
Дарина собралась уже или дать отповедь доисторическим алкашам, или кликнуть на подмогу Громыху, но несколько пар липких рук схватили ее, оторвали от палубы, и закричала она уже на лету, низвергаясь в реку.

Ранним воскресным утром, катером, привозящим продукты на условно необитаемый остров, прибыли гости: двое Дининых друзей в сопровождении вдвое большего числа женщин, и семеро детей  в возрасте от двух до тринадцати лет. И хотя Дина заранее объявила, что на острове есть все необходимое для изобильного пикника, гости по давней неистребимой традиции в долгу не остались. Они приволокли сумки с домашней снедью и, главное, выпивку. Последнее, в условиях царящего на острове сухого закона, явилось испытанием для аборигенов.
-Ты хоть тосты пропускай! – шепнула Дина Андрею, и Андрей вознегодовал громогласно: « Мне бухать по должности не положено! Я – телохранитель!».
-И от кого надо охранять Дину? – разулыбался тот, кто назвался Славой. – От нас?
 « Профессионал!» - отметил Андрей, глянув в его настороженно-внимательные глаза, и устроился чуть в стороне от компании, чуть повыше – так, чтобы держать всех в поле зрения и никому не докучать своей трезвостью.
-Да! Вы уже знаете, что случилось? – тут же взяла Дина быка за рога. – Я про Черных! Это же мы нашли тело! На нашем пляже!
-Лучше б не говорила! – протестующе фыркнула высокая полноватая блондинка. – Я теперь в море лезть забоюсь!
-Да там, вроде, никто больше не плавает! – встрял Андрей с видом обаятельного кретина. – Но если хотите, схожу, посмотрю!
-Да ну вас! – возмутилась блондинка. – Все настроение испортили!
- И аппетит! – вставила усатенькая худышка.
-Тут же дети! – негодующе возвестила толстушка с кудряшками.
На детей известие об утопленнике произвело впечатление скорее благоприятное: утопленники, равно как обломки кораблей, являлись необходимейшей атрибутикой необитаемых островов. Старшие дети тут же собрались исследовать побережье.
-Там и клады где-то валяются! – напутствовал их Андрей, чем навлек на себя неудовольствие женщин: «Вас кто за язык тянул?!», «Вы за ними следить будете, чтоб в какой-нибудь расщелине не застряли?!», «Вот где их потом искать?!».
-Найдутся! – успокоил Андрей расквохтавшихся матрон. Громче всех разорялась та, что с кудряшками, но при этом явно не собиралась лично надзирать за детьми. – Остров маленький, пусть резвятся. Они вам не мешают – вы им. – С простодушием недоумка указал он на батарею бутылок.
-Дин, он всегда такой циничный? Или он так выделывается? – жеманно покосилась на Андрея блондинка.
-Это он тебя обаяет! – подал голос второй Динин друг, Николай, худощавый, с залысинами и густо синим после тщательного бриться подбородком.
-А меня не так обаяют! Меня можно с аквалангом спустить!
-Нельзя! – отсек Слава. – Парень при исполнении.
-Динка! – по-девчоночьи заныла красотка. – Ты хоть часик проживешь без охраны?
-Нет у нас акваланга! – лицемерно вздохнул Андрей.
-Ну, так просто…А то я одна теперь боюсь в море!
-Дина Сергеевна! – начал Андрей подчеркнуто официально, но Дина благословила его на флирт небрежным взмахом руки: « Да, выкупай Аришу, за мной есть, кому проследить!».
Ариша радостно взвизгнула, а Слава принялся разливать по пластмассовым стаканчикам водку: « Хорошо сидим! Сто лет так не сидели!».
-Вам бы такую службу! – недобро глянула на Дину еще одна участница пикничка, Николаева жена Катерина. По предварительной оценке Андрея, эта мать семейства была зла по жизни на жизнь, ежеминутно обманывающую ее ожидания.
-Такую службу заслужить надо! – попытался Николай урезонить жену, но его каламбур оценен не был.
-И чем она заслужила?
За пренебрежительным «она» крылись истинные чувства Катерины к боевой подруге мужа.
-У Динки особые заслуги перед Отчизной! – вмешался Слава, но Катерина уже вошла в раж: «Какие еще заслуги, каких даже у Коли нет?! А Коля ее на девять лет старше!».
- Они настолько особые, что о них – ни-ни, – приложил Слава палец к губам.
-Еще бы! – неудержимо занесло Катерину. – С какой бы радости Коршунов к вам, мужикам, благоволил?!
-Катя! – гневно вскинулся Николай, и завистница, сообразив, что перелетела через черту дозволенного, неуклюже скомкала обвинение: «Конечно, она ж еще и на психолога училась потом!».
-Скучно с вами! – объявила Ариша, водрузив, наконец, на голову пестрый тюрбан. – Пошагали, телохранитель!
Уже следуя за ней по тропе, Андрей услыхал голос Галки, невзрачной жены роскошного мачо Славы: «Зря ты, Кать, наезжаешь! Будь у Динки служба как служба, не заснула бы она в кафе над чашкой кофе!».
-А что, и такое было?! – изумилась Дина так искренне, что Андрей притормозил, сделав вид, что в сандалию ему попал камушек.
-Ариша рассказывала. Она в кафе забежала, а ты там спишь. Сумка расстегнута, кошелек, мобильник – все на столе…
«Это судьба! – довольно улыбнулся Андрей. – Сейчас я тебя, Ариша, прообаяю! Так отобаяю, что знай держись!»
Дина его намерение одобрила. Этот он понял, полуобернувшись на ее пристальный взгляд вдогонку. Одобрила, но, кажется, взревновала. По крайней мере, как свою одушевленную собственность. Это обнадеживало.
-Иди уже!- крикнул Андрею Слава. – А то Ариша у нас плавает, как топор!


Рыхловатые блондинки, покрытые кирпично-красным загаром, не входили в число Андреевых слабостей и, во избежание нежелательных осложнений, Андрей применил прием под названием «мужская импозантная сдержанность». Сдержанность исключала кобелиную прыть и тем самым провоцировала женщин к инициативе. Так и не дождавшись от телохранителя чего-либо, напоминающего назойливость, Ариша положилась на свои чары. Она так долго входила в воду и так призывно повизгивала, что демонстрация слабости грозила затянуться до вечера. К счастью, один из подростков вынырнул перед самым носом Ариши и, буйно хохоча, обдал ее щедрым фонтаном брызг. Забыв от неожиданности о хороших манерах, Ариша с трехэтажным матом бухнулась в воду, и Андрей мигом оказался подле нее: важный свидетель, плавающий в стиле топор, ни в коем случае не должен был потонуть.
-За меня держись! – велел он Арише. – За плечи. Я тебя покатаю, хочешь?
-И я буду, как Даная на быке? – благосклонно вцепилась в него Ариша.
-Европа.
-Что – Европа?
-Ладно, проехали! Не души меня, за плечи держись!
Распластавшись поверх Андрея, Ариша напевала расслабленно и все норовила поплотней прижаться к нему через флер воды большой мягкой грудью.
-Ты когда-нибудь занимался любовью в море? – спросила она, устав бороться с  мужской сдержанностью.
-Это опасно! – решительно заявил Андрей.
-Почему? – ее скрещенные локти оказались возле самого Андреева носа.
-Судорога может схватить!
-У тебя есть судороги? – вопрос прозвучал более чем двусмысленно, и Андрей торопливо повернул к берегу: « Да. Икроножной мышцы.»
-Мужики пошли! – укорила кокетливо Ариша. – С виду – кони, а чуть копни…
-А ты не копай, где не надо, когда не надо! – сделал Андрей все возможное, чтобы хамство прозвучало как намек на скорый интим.
- Ты сам скажешь, когда можно? – заглотила намек Ариша.
-А вот обсохнем, позагораем…
Копать начал он – пока они сохли и загорали.
- Меня Дина теперь тревожит, - сообщил он доверительно, как лепшей подруге, - не думал, что у нее со здоровьем – дрянь дело!
-С чего ты взял, что дрянь? – с неудовольствием отозвалась Ариша: она с этот миг размышляла о своем, о девичьем.
-Да ты пойми: я при исполнении! И хотел бы исполнять свои обязанности как можно дольше! Мне за них платят!
-Сколько? – Ариша поглядела на него  как на потенциального законного кормильца.
-Коммерческая тайна! – не дал ей прицениться к себе Андрей. – А если с Диной что-то не так… Сама посуди: может нормальная здоровая баба отрубиться в кафе?
-Запросто! - Мысль о Дине раздражала Аришу, нарушая течение сладких ее пляжных грез. – Если перед кофе навернуть чего покрепче!
-Она не пьет.
-Да?! А сейчас?!
-Чокается и пригубляет! И раз она, такая как она, отрубилась в людном месте...
-Значит, траванули ее! – легкомысленно заключила Ариша. – Как в Эркюле Пуаро.
-Ты серьезно?! – вперил в нее Андрей настойчивый взгляд.
-Прикалываюсь! – заявила Ариша с вызовом. – Ну, чего вы все зациклились на ней: Дина! Дина! Что такого особого в той Дине?!
-Дина – это моя работа! – напомнил Андрей. – Случись с ней что, меня же улицы мести не возьмут! Прикинь, в море она заснет! Как над чашкой! Одна она была в том кафе?
-Мне почем знать?! – рассердилась Ариша. – Когда я туда зарулила, одна сидела. Лежала. На столе башкой.
-А ты взяла  и так вот простенько прошла мимо! Не спросила, что с женщиной!
-Почему не спросила? – голословное обвинение в жестокосердии было тут же бурно отвергнуто. – У нее ж самой и спросила! А сперва шмотки ей в сумку покидала – косметичку, мобилу, фигню какую-то мелкую!
-Какую? – напрягся Андрей.
-Я помню?! И вообще, тебе-то какое дело?! Динку ты пасешь или сумку ее?!
-В сумке могли быть документы, ключи, оружие…
-Бумаг не было, – соблаговолила призадуматься Ариша. – Пушки тоже. Ключи были. Карамелька. Одна.
-Ну и память у тебя! – восхитился Андрей. – Надо будет как-нибудь вместе сходить в разведку!
-Ты приглашаешь? – поощрила она развитие адюльтера.
-Отстреляюсь, получу деньгу и – вперед! Сейчас важно с работы не вылететь за метр до финиша! Значит, ты Динку растолкала, и что она?
-Да уставилась на меня, как наркоманка под дозой! Слушай, а она не того?..
-Нет!
-Ну, и все. Я ее спросила, чего это с ней, а она сперва пялилась на меня, как не родная, потом башкой помотала и вроде как очухалась. «Хорошо выглядишь!» - говорит. Я ей: « Ты тоже», а саму так на хи-ха и пробивает! А потом она ушла, и я тоже ушла.
-Врут злые языки, что женщины – народ любопытный! – с чувством провозгласил Андрей. – Потому что на самом деле женщинам все по фиг!
-Это почему? – оскорбилась Ариша.
-Лично я, будь я бабой, не оставил бы загадку без разгадки! Дина, она ж страшно гордая! Она себя уважает в первую очередь за что? За характер! И чтобы так лажануться…
-А она как на твой вкус?- ревниво перебила Ариша. – Красивая?
-Клиент – это табу! – отсек Андрей. – Бесполое существо! Но вернемся к нашим баранам! Лично я, кровь из носа, узнал бы, что такое происходило в кафе, что  Дину – Дину! – сморило!
-А я не такая дура, чтоб допивать ее кофе и узнавать, что ее сморило! – разозлилась Ариша, и Андрей спросил быстро, по-деловому: «Думаешь, кофе?».
-Почему я должна думать?!
-Ты прирожденный детектив! – польстил ей Андрей. - Ты такие детали подмечаешь!.. Как хочешь, а я не верю, что ты не подошла к бармену…
-Ну, подошла! И что? Он-то не детектив! Да, говорит, взяла твоя подруженция чашку кофе без ничего, а мужик, что к ней подсел, вообще ничего не взял. Пять минут посидел и смылся.
-Что за мужик?
-А вот про это я не стала расспрашивать! Не мое собачье…
-Не верю! Когда близ такой крепости как Дина появляется минер…Или я дурак, или ты неправильная женщина, извини!
-Да ладно! – имидж неправильной женщины Аришу не привлекал. – Судя по всему, он был тот. С которым она работает.
-Коршунов?
-Ты чего?! Который утоп! Хотя кто его знает! Этот ваш Черных, он же был самый никакой внешностью.
-Да были у него особые приметы! – заспорил Андрей со столь нелестной оценкой образа покойного эксперта. – Кажется, он очки носил.
-Летом все носят.
-Обычные! И амулет у него был. В виде зеленого камня.
-Не было никакого камня! – выпалила Ариша. – Я бы запомнила!
-Ты?! А откуда…
-Да видала я потом того Гарика! На улице! Когда «скорую» вызывали!

Ариша явно заслуживала более пристального и ласкового внимания, и Андрей устроился с ней рядом на полотенце так, чтобы плечи их соприкасались. Затем он галантно предложил ей сигарету.
-Ты че, я же не курю! – вознегодовала Ариша.
-Правильно! – одобрил Андрей. С девушками без вредных привычек он давно не общался. Он даже сомневался, что такие еще встречаются в новом поколении девушек. За исключением Дины, разумеется. Но Дина – совсем особая песня. – Я и сам только недавно развязал. Из-за того, что работа нервная. Скоро брошу. Если жив буду.
-Куда ты денешься! – не прониклась Ариша серьезностью заявления.
-Тут хрен знает, что творится! – постарался Андрей настроить ее на драматический лад. – Объекту в кафе дурь какую-то намешали! Черных в обморок на улице падает! Молодой мужик! Тоже, что ль, хлебнул из той чашки?
-Ты чего?! – обалдела Ариша от предположения столь абсурдного. – Да он интеллигент был! Мы как-то вместе тусовались у Загорулько – у Славки с Галкой – так он салфетку себе клал на штаны, чтоб не заляпаться!
-Да, такой бы из чужой чашки не отхлебнул, - согласился Андрей. – Но с чего бы он вырубился? Солнечный удар его хватил ближе к вечеру? В двух шагах от кофейни?
-В квартале, – уточнила Ариша. – бабка какая-то кипиш подняла, заставила мужика с мобилой «скорую» вызвать. А то бы он так там и валялся. У нас же пьяных на улице – что собак нестреляных, на каждом шагу! – добавила она брезгливо и осуждающе.
Тему полного падения нравов Андрей ей развить не дал: « Могли его обчистить, пока валялся?».
-Кто, бабка?! Он при ней скопытился! Бабка потому и въехала, что не пьяный.
-«Скорая», конечно, ехала два часа!
-А вот и нет! Они на соседней улице были!
-Повезло Гарику! Хотя, какое там повезло! Вот чего я никак не могу понять: как он в море оказался? Даже если у него денег при себе не было – на уколы, системы, что там еще – не могли же врачи просто взять и выкинуть его на фиг из реанимации?
-Ничего не из реанимации, – буркнула Ариша. Собственная осведомленность постепенно начинала ее тревожить  - Из морга. Он мертвый был, когда его забирали.
-Точно знаешь?
-А то! « Скорая» его не взяла, сказали – не их клиент. Труповозку вызвали, а его с головой накрыли. Ну, голову. Баба одна платок свой дала. Вот как мой. – Ариша прикоснулась к тюрбану и в ужасе отдернула руку. – Ой! Нельзя ж на себе показывать!
-Это все предрассудки. Вредные. – Андрей успокаивающе приобнял ее, но Арише, кажется, любви расхотелось.
-И зачем только я завелась! – как всхлипнула она. – Говорили мне: молчи, дура! Так я, дура…
-Кто говорил, менты? – справился Андрей с участием в голосе.
-Какие менты! Их мне только и не хватало! На меня ж и повесят вашего Гарика!
-С какой радости? Он же сам умер. При свидетеле.
-Почем я знаю, сам или помогли! Может, траванули! Сильней, чем Динку! Я когда к Загорулько тогда прибежала – надо ж было с кем-то поговорить, а Галка – моя подружка закадычная, с самой школы – так вот, Галки дома не было, а Славка мне сказал: « Ты ничего не видела. Менты узнают, что видела – затаскают».
-Я не мент, напомнил Андрей. – Я тот, кому ты можешь довериться. Профессия у меня такая – тайны хранить.
-Да забыла я все на хрен! Забыла! – истерически выкрикнула Ариша. – Если бы не Галка сегодня про то кафе,… Если б не ты!
-Я больше не буду, - покладисто пообещал Андрей и коснулся-таки губами, осторожно и целомудренно, Аришиной шеи под тюрбаном, там, где не лебяжью эту шею венчал остеохондрозный бугор. Ариша давно уж не была юной девой и сексуальными домогательствами промышляла не от хорошей личной жизни. И она точно не могла знать, как злосчастный Гарик Черных из помещения городского морга перекочевал на побережье острова. Да еще и с зеленым камнем на шее!

От необходимости изображать трепетные чувства Андрея избавили остальные Динины гости. Шумной ватагой они спускались по тропе к морю. Впереди – стремительная и легкая – неслась, указывая путь, Дина, за ней поспешал вполне адекватный Слава, а следом  тилипались все  прочие, изрядно навеселе. Шествие замыкала неизвестно чья сестра Аля, толстушка с кудряшками, откровенно злоупотребившая дарами Диониса.
-Так! Эти здесь! – возвестила она, простирая палец в направлении Андрея и Ариши, спешно отшатнувшихся друг от друга. – А дети где?! Детей кто-нибудь контролирует?!
Детей контролировал Андрей. И поглощенный беседой с важным свидетелем, он держал в поле слуха их радостные вопли.
-Дина! – вскричала с ханжеским воодушевлением Катерина. – Тут уже роман в разгаре! Служебный!
 - А тебе что, завидно? – вскинулась Ариша. – Не чужих мужей отбиваю!
-Как знать! – подбоченилась Катерина. Ей, похоже, страсть как хотелось схватиться с кем-нибудь не на живот, а на смерть. Только в этом случае отдых у моря обретал смысл.
- Я свободен и одинок! – вознамерился Андрей лишить ее смысла отдыха.- Шеф свидетель.  Шеф, будут какие-то указания?
-Отдыхай! – великодушно разрешила Дина и ласточкой ушла со скалки на глубину.
-Извини! – как бы всполошился Андрей и похлопал Аришу по спине пониже лопаток. – Мне надо к Шефу! Таков мой печальный долг!
Когда он вынырнул в десяти метрах от берега, определяясь, какая из чернеющих на синеве голов принадлежит Дине Сергеевне Киоса, на берегу оставалась только Ариша. Аля купала в лагуне малышей, остальные расплылись, кто куда. Галка и Катерина предпочитали держаться на мелководье, Слава мощными гребками продвигался в направлении Турции, а Николай блаженствовал на спине, раскинув руки и ноги.
-« Скорей бы этот сэйшен закончился! « – сам не зная, почему, подумал Андрей. И добавил, как помолился: « Хоть бы пронесло! «.
Дина вынырнула рядом с Андреем, отфыркалась, отдышалась, убрала с лица паранджу из мокрых волос и вопросила требовательно» Ну?».
Кажется, она всерьез вошла в образ крутой начальницы.
-Долго рассказывать! – захотелось Андрею помучить крутого шефа.
-Мы куда-то спешим?
-К твоим гостям, генерал. Пока не стряслось чего-нибудь.
-У тебя есть подозрения?..
-Полно!
-Делись! – приказала Дина.
-То-то и оно, герр полковник, что я всех подозреваю Всех и каждого. Кто-то явно не отдыхать пожаловал.
-Ну, баб сразу можно отсечь! – самонадеянно заявила Дина.
-С какой радости? Лично я готов отсеять только Аришу, дай Бог ей долгих лет жизни! И то при условии, что она не гениальная актриса.
-Короче! – потеряла Дина терпение.
-Короче? Фантастика! В детективном жанре! С трупами, самопропадающими из морга! С вашим обмороком, про который вы почему-то не помните!
-Не помню, - подтвердила Дина сердито. – Как в кафе зашла – помню, и как вышла оттуда – помню, а посередине – пропал памяти! Полный!
-И тебя это не насторожило?
-Говорю же – полный провал! Мы ж в тот день – я говорила – сдавали нормы! Повышенной сложности, между прочим! Коршунов следит, чтоб сотрудники не теряли форму!
-Сам он тоже сдает?
-Смеешься? Шеф всегда в отличной форме!
-А из присутствующих здесь кто сдавал? Слава? Николай?
-Слава. Николай уже давно начальствует в охранном агентстве. У него ранение было тяжелое, проникающее…
- А его жена трендит о карьерном росте! – многозначительно напомнил Андрей. – Это где он должен расти?
-Его жена...- Дина поморщилась. – Дура! Но его дура сидит в нашем отделе кадров.
- И что выходит? Что Колян надрывается сразу на двух опасных работах?
-Нет. Его охранное агентство крышует Коршунов.
-То есть, ваши охранники все оттуда?
-Шеф предпочитает работать с Колей.
-Ну, еще бы! – усмехнулся Андрей недобро. – Сотрудники мрут у Пал Петровича в кабинете и – тишина! Верный Колян расстарался так, что комар носа не подточит! А вот Колянова жена…
-Злая, мелочная, завистливая сука! – прорвало Дину.
-Любознательная, – дополнил Андрей характеристику Катерины. – Личные дела штудирует…Это входит в круг ее обязанностей, мон  коронель?
-Она уже там работала, когда Колян женился на ней,  рядовым инспектором. Им и осталась. Может, от этого столько зависти?
-Может быть, – легко согласился Андрей. – Все может быть. Кроме того, чего быть не может. А чего быть не может, мон шер ами?
-Чтобы в одной и той же бухте дважды тонули! – сразу же ответила Дина.
-То-то и оно, что Черных не тонул. Кто-то выкрал его тело из морга и бросил в воду, чтобы мы – именно мы! – нашли его.

Ариша возлежала на полотенце, небрежно разбросав руки и ноги, и поза ее не понравилась Андрею.
-Быстрей! – скомандовал он.
-Что случилось? – насторожилась Дина.
-Ариша!
-Загорает.
-Хочу быть в этом уверен!
Он бегом бросился к Арише, склонился над ней, и когда вода с его волос упала ей на лицо, она подскочила так, что они едва не стукнулись лбами: «Ты че, сдурел?!»
-Я заволновался, что ты сгоришь, - миролюбиво повинился Андрей.
-И поэтому облил меня мокрым?!
-Я хотел, как лучше!
Чувство облегчения, завладевшее Андреем, было таким полным и светлым, что он готов был расцеловать Аришу за то, что она жива. Но тут Аля, тоже решившая, наконец, поплавать, вскинула руки, словно собиралась взлететь, и с шумом, в рост, рухнула на спину. Через миг она заорала.
-Аль, ты чего? – удивилась Галка, принявшая у нее малышей. Утонуть в лагуне-лоханке, где воды было по колено,  Аля вряд ли сумела бы. Даже если бы судорога свела ей обе ноги. Даже будучи изрядно навеселе.
-Может, на стекло наступила? – предположил Слава и невозмутимо разлил вино – на троих, себе, Галке и Катерине – из прихваченного на галечник пакета. – Ладно, девки, поехали!
Дина и Андрей одновременно оказались подле барахтающейся на мелководье Али. Арише лень было слезать с полотенца. Свое участие в судьбе Алевтины она ограничила вопросом: » У ней там че, приступ? Эпи…как ее?».
-Как же! – услыхала Катерина. – Ей лишь бы выпендриться!
-Не злобись! – попросил Слава и демонстративно  тяжко вздохнул.
-А то я свою сестрицу не знаю! - не вняла Катерина. - Вот же не хотела брать ее с нами, так Коля настоял: детям нужно чистое море! Але нужно отдохнуть! Она, корова, всю жизнь отдыхает! Как замуж вышла, ни одного дня не работала!
-Трое детей… - Галка поднялась и, приложив козырьком руку к глазам, попыталась таки выяснить, что приключилось с Алей.
-У меня двое, и что?! – не сменила Катерина злобу на снисходительность.
- У нее сердце здоровое? – Галка продолжала следить за тем, как Дина и Андрей тянут из вод бьющуюся, как кит в неводе Алевтину.
-Здоровее, чем у тебя!
И тут полузахлебнувшаяся, обезумевшая от ужаса Аля обрела, наконец, дар речи.
-Там! – истошно завопила она. – Лежит! Мертвое!

«Это все я, идиот! Накаркал!» - сам себя осудил Андрей, поднимая со дна то, что полчаса назад было Николаем Чеботаревым, вполне здоровым и довольным жизнью мужчиной в среднем подпитии.
Вдвоем со Славой, распластав тело на гальке, они стали делать Николаю искусственное дыхание. Скорей, для успокоения  совести, чем с надеждой вернуть Чеботарева к жизни. Дина стояла над ними, хмурясь сосредоточенно, и, как понял Андрей, мыслями была сейчас далеко. Детей, и больших и маленьких, с пляжа увела Галка. Следом, тихо поскуливая, уплелась Алевтина. Ариша и Катерина вошли обе в состояние ступора, но если Катерина все же следила за манипуляциями мужчин, то Ариша погрузилась без остатка в свой, только теперь осознанный страх.
-Без толку! Поздно!  - одновременно произнесли мужчины и воззрились друг на друга с одинаковым вопросом во взгляде.
-Отчего наступила смерть? – озвучила вопрос Дина. - Мы это можем определить? Здесь и сейчас?
-От дозы алкоголя, несовместимой с жизнью! – процедил Слава почти свирепо. – Пьянка, жара…Последствия ранения… Дурацкая смерть!
При слове  «смерть» Катерина коротко взвизгнула и, оттолкнув Славу, бросилась к телу мужа.
-Почему вы стоите?! – гневно заговорила она. – Почему не спасаете его?! Вы же друзья! Или вы только болтали, что друзья?! Он живой, слышите?! Кому из вас надо, чтобы он умер?!
Во взгляде Славы беспомощность смешалась с тоской, Дина закусила губу, опустила голову, и Андрей в одиночку взялся привести Катерину в чувство. Вернее, ввергнуть в безысходную реальность утраты.
-Иди к детям, - попросил он. – Вот Ариша тебя проводит.
Он призывно посмотрел на Аришу, но Ариша не отозвалась, и Андрей сменил тактику уговоров: « Кать, не дергай его! Коле надо полежать, отогреться…Идем!»
-А он?! – негодующе спросила вдова. – Он так и останется здесь один?!
-Почему один?..
-Я им не верю! – исступленно завизжала Катерина. – Ни одному, ни другой! Им карьера важнее дружбы! Нет у них ничего святого!
Она вскочила, сотрясаясь всем телом, и Андрею показалось,  что сейчас вдова вцепится ногтями Славе в лицо. Почему-то он раздражал ее сильнее, чем Дина.
-Упырь!! – завопила она на все побережье.
Вопль ее пробудил Аришу. Ариша огляделась по сторонам, уставилась на тело Чеботарева, и взгляд ее, став осмысленным, стремительно заполнился ужасом.
-Ой, мама! – пролепетала она и перекрестилась.
-Иди в бунгало! - приказал ей Андрей. – И Катю забери! Слышишь?! Катя, вот Ариша, она…
-Курва! – забилась в истерике Катерина. – Подстилка Славкина!
 -Все! – как обрубила ее крик Дина... – Замолчали все. Калю…- она запнулась. – Колю перенесем в тень, а сами идем в бунгало. Все идем.
-Ты мной не командуй! – Катерина бухнулась на колени у тела мужа и что сил есть обхватила его руками. – Никому его не отдам!  Ой, дурак, дурак! – запричитала она по-бабьи. – Говорила я тебе – не связывайся ты с ними! Знал же ты, чем занимаются в той Конторе, а туда же!.. Не буду я молчать, так и знайте! – с угрозой пообещала она, вперившись ненавидящим взглядом в Славу.
-О чем ты не будешь молчать? – глухо спросил Слава. – Коля обеспечивал охрану, а чем занимается Контора… Этого даже я тебе сказать не могу. Всем понемногу, но никакого криминала, поверь!
Он шагнул к ней и заговорил иначе – и жестко и сострадательно: «Катя! Ты жена кадрового военного! Ты всегда знала, что такие, как мы в своей постели не умирают!»
-Значит, убили?.. - прошептала Ариша у него за спиной.
-С чего ты взяла? – резко развернулся к ней Слава.
-Ты сказал.
-Я сказал, что такие, как мы не умирают в своей постели. И Колька умер от пули! Той, что в него всадили семь лет назад! Ему беречься надо было, но мы, блин, не умеем беречься! И своих беречь не умеем! Расслабляемся на фиг и забываем, что как ходили под богом Марсом, так и ходим!
Он рывком оторвал Катерину от тела и буквально по воздуху поволок с пляжа. Ариша потащилась за ними. Руки она держала стиснутыми у горла.
-Мог он откровенничать с женой? – тихо спросил Андрей, когда над телом Чеботарева они остались с Диной вдвоем.
-Нет, – уверенно ответила Дина.
-Муж да жена  одна сатана! Ты так хорошо его знала?
-Раньше.
-А теперь?
- Теперь?.. - Она прищурилась, подбирая слова. – Это как ретроспекция.
-Ты не узнала, что говорят в городе о смерти Черных?
-Забыли про него почти сразу. Не слишком он приметная был фигура.
- Эту фигуру кто-то передвинул за твой столик в кафе, - мрачно проинформировал Андрей. – Тогда-то, думать надо, и пропал камень. И сразу затем Черных умер. Не мгновенно, потому что ты была не в себе…
-И камень был не в себе?!
-Наверное, ты сама дала его Гарику. Под гипнозом. Короче, в бессознательном состоянии. Потом опамятовалась и все мысленно отыграла назад. Я не нахожу другого объяснения.
-Я вообще никакого не нахожу, – процедила Дина. - Меня чем-то одурманивают, я даю Гарику камень для лабораторных исследований, прихожу в себя и – бац! – Гарика  нет! Но в тот момент я еще не знала, что камень пропал!
-Это тебе кажется, что не знала. Вы же чувствуете друг друга, так? Он послал сигнал, потребовал подтвердить факт его дарения Гарику, а твой мозг эту идею отверг.
-Но откуда Гарик мог знать о камне?!
-От того, кто Гарика подставил. Хладнокровно, заметь!
-Ты опять о Шефе?
-Есть другие кандидатуры?
-В исследовательском центре все живы.
- Ежу ясно, пострадать мог только Гарик. Ведь это он спер камень. Неважно, вольно или невольно.
- И как это вяжется с внезапной гибелью Коли?
-С внезапной гибелью Коли, - медленно, размышляя вслух, проговорил Андрей, - это вяжется, если Коля узнал что-то важное. Возможно, он даже хотел предупредить тебя. С глазу на глаз. Но не успел.
-На Славку намекаешь? – нахмурилась Дина.
-Из списка подозреваемых я исключаю пока только вдову. Ну, и Аришу, чем-то страшно напуганную. Не смертью Николая! Похоже, мне придется стать лучшим утешителем женщин!
-Похоже, – кивнула Дина. – Только уж ты…Побереги себя, телохранитель!


Вокруг было темным-темно, только звезды теплились в небе, и Дарина положилась на волю потока.
- Доверяю тебе жизнь свою, богиня реки! – воззвала она беззвучно, - Свою жизнь и назначение свое, указанное мне звездным богом!
Андрей видел, как она плывет по течению, но видел и кое-что еще: разгоряченный гневом и хмелем Громыха учинил на палубе ладьи маленькое побоище. Измордовав и раскидав попытавшихся скрутить его подчиненных, Громыха со звериным рыком сиганул в реку. Как был – в кожаном нагруднике, в сапогах и с мечом на поясе.
Ладья даже не стала замедлять ход. Тем, кто отборной бранью проводил старшего охраны за борт, ясно было, что он в мир сей не воротится. Андрея участь Громыхи не волновала и он переключил все свое внимание на Дарину. Течение прибило ее к обширной отмели и, поблагодарив богиню реки, она выбралась на песок. Отжала волосы, сняла и отжала платье – у Андреева двойника дыхание сперло при виде  сильного ее точеного тела без ничего – и, свершившись по звездам, пустилась в путь.
-Не спишь, дяденька? – встревожено заворочался Зореслав под боком у Андрея. – Лихо чуешь?
-Нет, – успокоил его Андрей. – За Дариной присматриваю.
-Так она ж на ладье!
-Сюда идет. К утру будет. Вместе камень пойдем искать. Вместе легче.
-Ты на зов идешь, да? – утвердительно спросил Зореслав.
-Нутром чую, что нет его там, где мы уже побывали. Где-то он – впереди.
-А мне обязательно владеть камнем? – после долгой паузы справился Зореслав.
-Ты сын своего отца.
-Ему камень добра не принес. Может, он-то все и отнял у нас!
-Не знаю – честно признался Андрей. – Знаю только, что тот камень и человек друг друга чувствуют и друг о друге заботятся. Пока человек свой камень бережет, как дитя малое, тот, в свой черед, его защищает. Не от всех напастей, вестимо, не от старости, мора, голода. Но меч тебя не возьмет, и стрела мимо пролетит, если на тебе камень. С ним тебе не страшна внезапная смерть.
-Я не хочу быть воином, - подумав, сообщил Зореслав. – Я людей хочу радовать.
-Это хорошо! – одобрил Андрей. – И я хочу. Но чтобы радовать кого-то, защищаться надо уметь. Обороняться и оборонять. Понимаешь?
-То есть, взяв камень, я все равно стану воином? – напряженно уточнил мальчик.
-Разве я воин? – потрепал его Андрей по вихрам. – Или Дарина?
-Да, – ответил отрок серьезно.
-Ну, в какой-то мере! – вынужден был согласиться Андрей. – Всем нынче приходится за оружие браться – и пастухам, и жрецам…
-Вы какого бога жрецы? Мне отец ничего про то не рассказывал. Стыдился он меня, что я…воином никогда не буду. Все хотел других нарожать себе сыновей, а они помирали сразу.
(Несовместимость по группе крови и резус-фактору, – определил для себя вслух наблюдатель из ХХ1-го века.)
-Ты – избранный, – добавил его древний двойник.
-Если хочешь, чтоб я взял камень, расскажи, как и кому я должен служить! – потребовал Зореслав, ничуть не возгордившийся своей избранностью.
-Ему служить – беречь амулет, ничего другого не надо. А потом, когда выйдет твой земной срок, найти достойного. Лучше – в своем роду, но можно и в чужом. Лишь бы достойного, готового на все ради бога, о котором известно только, что он придет на Землю через тысячи лет.
-У него есть имя?
-Мы его не знаем.
-А как тогда молиться ему?
-Никак. Надо просто верить, что он придет, и с ним на земле воцарится Рай.
-Ирий сойдет на землю? – усомнился Зореслав.
-Наверное, – пожал плечами Андрей.
-А Сварог? Или твой безымянный бог сильнее Сварога?
-Не знаю. Предки знали, но прошло столько поколений, что знание затерялось. Малую толику тех знаний мы унаследовали.
-Если я возьму камень, он станет для меня главней рода? – затронул отрок больной и для Андрея вопрос.
-Да. Но, служа камню, ты будешь служить всем родам, всем племенам русов.
-Почему наши боги нам помогают – и Перун, и Даждьбог, и Род, а твой – нет?
Зореслав глянул с вызовом в чашу неба.
-Почему? – задумался Андрей. _ Ну, наверное, потому, что он верит в нас. В нашу силу, в нашу отвагу, единство. Разве станет отец опекать взрослых сыновей, которые уже сами стали отцами? Спи! – оборвал он себя. – Под утро меня сменишь. Как ни крути, а береженого сам Бог бережет!
Последняя фраза принадлежала наблюдателю из ХХ1-го века.


Утешать Андрею пришлось трех женщин сразу. Срочно прилетевший на место происшествия Коршунов заперся в «башне» с Диной и Славой и теперь устраивал обоим незаслуженный свирепый разнос. Старших детей отправили на воздух, младших Галка укладывала спать, и при Андрее остались Катерина, Ариша и Аля, каждая – в своем амплуа. Катерина мерила шагами комнату, явно не находя себе места во времени и пространстве. Ариша забилась в самый дальний и темный угол, угнездившись с ногами в кресле. Аля с видом тяжко больной матроны возлежала на тахте. Андрей обносил дам вином. Этот способ утешения казался ему самым действенным. Впрочем, Катерину хмель не брал вовсе, Аришин бокал оставался полным, и только Аля отдувалась за всех. Ее заунывное бормотание, с каждым новым глотком все менее разборчивое, и слушал Андрей. Алевтина жалела сестру, деток и себя как самого близкого бедной Катеньке человека, и бедного Колю, такого хорошего мужа и отца.
-Почему именно он? – причитала Алевтина. – Ведь такой был добрый, заботливый! Другие и пьют, и жен бьют, и ни копейки в дом не приносят, а живут себе!
-Но ваш-то супруг не из таких? – попытался Андрей вытянуть из Али хоть что-то, кроме слез и соплей.- Вот Катя говорит…
-Да что Катя знает! – запротестовала Алевтина. – Со стороны посмотреть, так я за мужем как сыр в масле катаюсь, а на деле я для него так – подай-принеси! Слова доброго не услышишь! Придет, уткнется в телевизор…
-Наверное, на работе устает, – вознамерился Андрей разобраться с личностью ее мужа. Этот персонаж, пока анонимный, так же не следовало сбрасывать со счетов.
-Так ведь и Коля, упокой Господь его душу, не баклуши бил! – увернулась Аля от дачи показаний.
-Работа работе рознь! – безапелляционно провозгласил Андрей. Слушать очередную оду покойному он был уже просто не в состоянии. – Мера ответственности…
-Вот у Коли была ответственность! – перебила Алевтина. – Не то, что у некоторых!
-Это вы о Славе? Он, по-вашему, плохой муж и отец?
На этот провокационный вопрос Аля, хоть и пьяная вдрибодан, ответить не пожелала. Шмыгнула носом, покосилась на Аришу в углу и затянула свою бесконечную песнь песней. Андрей счел за благо оставить ее в покое и переместился на ручку Аришиного кресла.
-Что с тобой? – заботливо спросил он. – Выпей. Полегчает. Жаль, мне нельзя, а то бы я дал себе оторваться!
Он заглянул Арише в глаза, и Ариша ответила ему взглядом затравленного зверька.
-Чем ты так напугана?
-Всем, – выдохнула она. – Не знаю. Просто боюсь.
-Не бойся, я с тобой! – подбодрил ее Андрей, - Ты, наверное, Колю хорошо знала…
-Нет. Я Славу…Мы со Славой… - И рывком притянув Андрея к себе, зашептала одышечно. – От кого она узнала?! Катька! Никто же не знал! Если Галка узнает, она меня уроет!
-А ты все отрицай, – посоветовал Андрей. Он уже понял, что охоту на Славу Ариша провела когда-то успешно. –Мол, ты белая и пушистая, тебя подло оговорили! Стой на этом, и все будет хорошо!
-Не будет, – предрекла Ариша тоскливо. – Теперь уже ничего хорошо не будет. Все умирают.
-Не все! – с преувеличенным энтузиазмом опроверг Андрей. – И с чего ты взяла, что Гарик и Николай не умерли так называемой своей смертью?
-Камень! – огорошила его Ариша. – Вы все просто помешались на камне!
-Кто – все?! – чуть не заорал Андрей и сильно встряхнул ее. – Ариша, это важно! Это жизненно важно! Кто – все, и где ты видела камень? В косметичке у Дины? На теле Черных?!
-У него. – прошелестела Ариша.
-У него – кого?
- У Славы.


-Ты и вправду вещий! – объявил Зореслав Андрею, растолкав его, когда солнце уже встало над горизонтом. – Она пришла. Твой бог и впрямь сильный.
Дарина спала неподалеку, свернувшись калачиком. Она шла всю ночь.
-Если я возьму камень, - все никак не мог разрешить свои сомнения Зореслав, - я смогу потом людей тешить песнями, сказами?
-Сможешь.
-Тогда я подумаю. Все равно мы этот камень неизвестно когда найдем. Может, я уже вырасту к тому часу. А может, помру.
-Типун тебе на язык! – рассердился в шутку Андрей и даже замахнулся – дать отроку подзатыльник. – Рассуждаешь, как дед старый!
-Детям выживать труднее, чем взрослым, – со стариковской рассудительностью объявил Зореслав. – Они слабей, их и хворобы первых забирают, и враги убивают сразу, от детей им выгоды нет. Греки маленьких не купят, им только сильные нужны, чтоб на них работали,  и все другие враги хотят, чтобы роды наши вымерли, вот и убивают детей. А то сам не знаешь.
-Тебя не убьют! – пообещал Андрей. – Вырастешь, женишься, детей заведешь, камень тому не помеха.
-У меня его еще нет! – напомнил Зореслав.
-Будет!
Андрей уже понял, что идея относительного бессмертия в условиях тотального риска показалась Зореславу заманчивой. Терять он ничего не терял, но владение камнем упасало от преждевременной гибели, и Зореслав готов был теперь со всем рвением разыскивать подарок неизвестного бога. Для него промедление было смерти подобно, и скромный завтрак мальчуган приготовил, когда спутники его еще спали. Завтрак состоял из кореньев, трав и рыбины, добытой в ручье.
-Я там все облазил! – нетерпеливо сообщил отрок. – Там нет!
-Чует мое сердце, он у людей, – задумчиво проговорила Дарина.
-Ты уверена?
Встреча с незнакомыми людьми заранее настораживала Андрея. Степь кишмя кишела всяческими народами, зачастую враждебными друг другу, о чем наблюдателю из ХХ1-го века только что популярно рассказал Зореслав.
-Чует мое сердце, – твердо повторила Дарина. – Камень, он к людям тянется, он не может долго сам по себе.


Судя по звукам, доносящимся из « башни», Коршунов рвал и метал. Катерина застыла посреди комнаты, задрав лицо к потолку – так, словно чаяла услышать благую весть, но вниз долетали только топот, грохот и нечленораздельное порыкиванье.
-А я что говорила? Не заплатят они тебе! – обратилась Катерина к не отлетевшей еще далеко душе  мужа. – Убьют, а не заплатят!
Надо было срочно выяснить, что она имеет в виду, но Андрей не мог раздвоиться: Ариша заинтриговала его не меньше.
-Ты должна мне довериться! – настойчиво заговорил он, – если ты мне доверишься, я позабочусь о твоей безопасности.
-Понимаешь!.. - начала она послушно, но в этот миг в комнату вошел Слава, и Ариша перепуганной улиткой юркнула в раковину безмолвия.
-Меня Зевс спустил на землю, – хмуро объявил Слава. – Динка еще в тучах.
Следовало проявить интерес к событиям наверху, но Андрей все никак не мог переключиться с Ариши на остальных.
-Но она хоть цела? – задал он дежурный вопрос.
-Цела, – неохотно ответил Слава. – Зевс на мебели отрывается. Никогда его таким не видел!
-Будешь? – поманил его Андрей бутылкой вина.
Слава молча шагнул к столу, плеснул себе водки, выпил и снова потянулся к бутылке.
-Тебе хватит, – послышалось от дверей. Галка, уже одетая в дорогу, даже подкрашенная, легко проскользнула в комнату. Слава с ней не заспорил: очевидно, невзрачная тощенькая супруга пользовалась у гиганта непререкаемым авторитетом.
Галка бросила неодобрительный взгляд на Алю, заснувшую в непривлекательной позе, на Катю, все еще обращенную в слух, на парочку в углу - так, словно производила инвентаризацию мебели - и утратив к  живой мебели интерес, обратилась ласково к Славе: « Сильно досталось?».
-А! – отмахнулся тот. – В чужом пиру похмелье! Из меня драли перья вместо вот этого  вот орла! – указал он через плечо на Андрея. – Он недоработал!
Андрей оправдываться не стал. За него Славе возразила его жена: « Мы предвидели и такую развязку».
Слава бросил на нее предостерегающий взгляд, но Галка не вняла: « Мы прекрасно понимали, что эта поездка подстроена. Недаром я не хотела брать пацанов».
-И кем это она подстроена? – напомнил Андрей о наличии в комнате по меньшей мере одной пары трезвых глаз и ушей. – Диной? Мной?
-Возможно, – ответила нелюбезно Галка и вновь сфокусировалась на муже: « Не забывай, что у меня дядя афганец, я помню, как они начинали, как организовывались. Сколько было разговоров о братстве, взаимопомощи! А во что все выродилось?».
-Мы ничего не организовывали! – стал терять терпение Слава.- И в мыслях не имели! Мы просто оставались друзьями! Мы трое! Теперь нас двое! И я не верю, что Дина затащила нас сюда, чтоб порешить Коляна! Бред это! Полный!
-Что?.. - переспросила вдова. – Порешить?!
О ней, пребывающей в прострации, все на этот момент забыли.
-Он жив! Слышите вы?! Жив!! Коршунов приехал! С врачами! Раз он сам приехал, значит Колю спасут! Назло вам, сволочи! Убийцы!
-Катя! – прикрикнула Галка,  устремив на вдову взгляд жестких, золотисто-желтых кошачьих глаз,  и заговорила, выделяя каждое слово: « Возьми себя в руки. Сейчас же. У тебя дети. Ты нужна им. Очень нужна. И не такая вот». Оглядела она с брезгливостью жалкую фигуру в халате поверх купальника.   
- Ты подозревала, что такое может случиться? Почему? – внезапно спросила Галка.
-Дура, да?! – завизжала Катерина. – Да если б я хоть на миг…Я бы разве сюда поперлась?! Да с детьми?! Дура, да?!
-Ты бы куда угодно поперлась корысти ради, – неумолимо припечатала ее Галка. – Ты всегда рассчитываешь на дивиденды.
-Но не такой ценой! – вступился было за вдову Слава, но Галка не вняла голосу милосердия: « Для тебя, сколько я тебя знаю, социальный статус мужа был важнее, чем муж. А поскольку за приглашением на остров стоял сам Коршунов…»
-Стерва! – завопила в неистовстве Катерина. – Мы с Колей хорошо жили, душа в душу!
-Только он старался пореже бывать дома, - парировала холодно Галка.
-Ты в своем белье разберись! – перешла вдова в психическую атаку. – Со Славочкой своим ненаглядным! Кобелиной!
Ариша сдавленно пискнула, и Галка, повернувшись спиной к бушующей Катерине, воззрилась сверху вниз на Аришу. Катерина для Галки не представляла опасности: между ними высился незыблемой стеной Слава. Не всегда верный, но надежный супруг.
-Ну и чего ты задергалась? – с устрашающей ласковостью  спросила Галка Аришу. – Я все знаю.
Ариша сжалась в комочек, что при ее габаритах сделать было не так-то просто.
-Давно знаю. Почему вида не подаю? – Галка полуобернулась к окаменевшему Славе и с легкой укоризной улыбнулась ему.  Затем взгляд ее вновь уперся в кучку женской плоти на кресле. – Во-первых, мы со Славой слишком долго прожили вместе и хорошо знаем друг друга. По крайней мере, я его знаю, – таки бросила она камень в огород мужа. – Да, я далеко не красавица! Но, в отличие от некоторых, я умная. Я знаю, что мужчине нужно иногда погулять, испытать новые ощущения. А чтобы ему было с кем сравнивать и куда возвращаться, всего-то и надо – быть умной!
Слава хотел сказать что-то, но передумал: он сейчас и сам не знал толком, на защиту какой из двух своих ипостасей встать – добропорядочного семьянина или же вольного стрелка. Разоблачение происходило публично, это вдвойне травмировало, нервировало и угнетало Славу. Но и в этих обстоятельствах он не пошел против авторитета главы семьи, каковым, бесспорно, являлась Галка.
-Хочешь знать, почему я не выгнала тебя вон? – с прежней нежностью спросила Галка Аришу. – Лучше ты, чем Бог весть кто. С тобой я, по крайней мере, могла держать ситуацию под контролем. Ты же глупа, как пробка, Арина! Раньше я тебя за это жалела, пока не поняла, что глупость – это болезнь, врожденная и неизлечимая.
-На себя глянь! Глиста зачуханная! – напомнила о своем присутствии Катерина.
-О тебе разговор особый, – не оскорбилась Галка. – Ты не просто дура – ты стерва, а это хуже. Арина, во всяком случае, добрая, – пожалела она переплетение локтей и коленок. – С ней и Славкой мне все с самого начала было ясно. Оставалось лишь набраться терпения. Слава не любит глупых женщин, Арина! – добила она соперницу - Он из тех, кому доверительные беседы за чаем важней постели.
-Да какая с тебя постель! – вновь бурно встряла Катерина. – Скелетина!
-На костях мясо слаще. – доверительно сообщила Галка. – Так что ты, дорогая, опять промазала.
-В каком смысле? – заинтересовался Андрей подтекстом этого заявления. Он возвышался над креслом с останками уничтоженной морально Ариши как страж их физической сохранности.
-В том, что это Катя просветила меня насчет Славы и моей лучшей подруги. Добрая Катя проявила женскую солидарность. Ей так хотелось сделать мне больно!
-Дура!
-Да, Катя, мне было больно. Но не долго. Я умею просчитывать варианты, в отличие от некоторых.
-Вы из Конторы! – осенило Андрея.
-Отнюдь! – развела руками Галка. – Я обычный бухгалтер обычного предприятия. Но со Славой, повторяю, мы прожили и пережили столько, что у него нет тайн от меня. Единственное, что он пытался от меня скрыть, это шалость с Аришей.
Слава явно не знал, как реагировать на определение «шалость»: унижает оно его мужское достоинство или, наоборот, означает полное отпущение грехов.
-Но Катя…- только и нашел он, что сказать. – Откуда Катя?..
-От Али, – охотно просветила жена. – Аля, еще одна идиотка, выслеживала своего благоверного, а выследила вас, голубков. И, конечно же, кинулась к сестре! У нее дефицит общения и она, идиотка, никогда, наверное, не поймет, до чего сестрица Катя ее ненавидит. Впрочем, Катя всех ненавидит, – добавила Галка с легкой усмешкой. – Она и детей своих возненавидит, если те обманут ее ожидания.
Этого Катерина оставить безнаказанным не могла. Издав боевой клич, она ринулась на обидчицу, напоролась на бронеподобного Славу и принялась тузить его в живот кулаками. Галка  тем временем взяла бутылку минеральной воды и сделала несколько аккуратных глотков из горлышка. Опасность залить блузку волновала ее больше, чем сцена за спиной.

Дина появилась, когда Галка уже утолила жажду, а Катерина исчерпала заряд энергии и, опустошенная, осела на пол, под ноги монументальному победителю.
-Мы закончили, – сообщила Дина устало. – Собирайтесь, ребята, вам пора.
-А можно узнать?.. - начал было Андрей, но Дина взглядом остановила его.
-В толк не возьму, что нашло на Шефа, – обратилась она к Славе. – Орал, как баба. Топал, стулья швырял…
-Нервы! – буркнул Слава. Ему было не до Шефа.
-Короче, так! – поняла Дина по-своему Славин уход в себя. – Загорулько собирают вещи, детей, женщин, и вы вместе с Коршуновым летите на материк.
-Я никуда не полечу! – вскинулась вдруг Ариша. – Ни за что! Я с ним останусь!
И судорожно, с колючей кошачьей цепкостью впилась в запястье Андрея.
-Он обещал!
-Что ты ей обещал? – бесстрастно спросила Дина. – Жениться?
-Спасти меня! От всех вас! Я всех вас боюсь! Вас и вашего проклятого камня!
В комнате воцарилось молчание, которое можно было резать ломтями, как черствый хлеб, и длилось до тех пор, пока Галка не протянула раздумчиво, с облегчением: « Вот оно что! Значит, поговорим о камне!».
-Но…- начал было Слава.
-Поздно! – отмахнулась Галка. – Пока мы вместе, мы в относительной безопасности.
-Может, ты и права, – согласился нехотя Слава. – Но Ариша и Катя, Аля…Им не надо знать лишнего.
-Они – свидетели! – отрубила Галка. – А свидетелей, как известно…
-Нет! – взметнулась Ариша. – Дайте, я уйду! С ним!
-Он остается, – объявила Дина. – А ты…Сядь и не трепыхайся, целей будешь.
Ариша попятилась и рухнула в кресло. Выйти целой и невредимой из комнаты она, похоже, мало надеялась. Не говоря уже о том, чтоб покинуть проклятый остров!
-Ну, что, карты, в смысле камни, на стол? – предложил Андрей. – Что там у кого за пазухой? Кто начнет?
-Слава, – указала на мужа Галка. И сама налила ему рюмку водки. – Начни с того, как к тебе попал камень Дины.


Вечерело, когда усталые путники увидали на горизонте дымки костров.
-Люди! – без энтузиазма оповестил Андрей. – Только, вот, что за люди?
-У тебя есть чувство опасности? – коротко взглянула на него Дарина.
-Нет, - пожал плечами Андрей. – Но и восторга я не испытываю.
-И у меня нет чувства опасности! – оповестил Зореслав. – То свои, русы! Табором на ночь встали!
Свои  - или не свои? – не поспешили встречать путников хлебом-солью. Напротив, когда до составленных в круг возов оставалось два-три полета стрелы, как теперь определял Андрей расстояния, из травы поднялись трое в тутошних маскхалатах – с ног до головы замотанные в  свежий вервень из плетей порея.
-Кто такие? – угрожающе осведомился старший над ними.
-Люди мирные, – ответила Дарина.
-Какого рода-племени люди? Почему одни по степи ходите?
Пеший туризм в мире сем был явно в диковинку.
-Из лесов идем, людей ищем – помощи попросить, про беду свою рассказать, – не слишком складно и убедительно соврал Андрей. Не болтать же было об истинной цели их похода! Этого суровые мужи могли не понять.
-По-нашему говорят! – обрадовался самый молодой из дозорных, но третий, мужик в летах, проявил бдительность: « А ну как лазутчики?».
-Так ведь по-нашему говорят! – с нажимом повторил молодой. – Или, думаешь, русы к врагам в пособники нанялись? Не бывало такого!
-Обличие у нее…, - укоротил наивного юношу пожилой и указал на Дарину. – Чернявая, как ромейка. И очи ромейские.
Обличье Андрея, слава богам, соответствовало местным стандартам.
Ковыльноволосый малый также не внушал подозрений.
- Моя мать полонянка была, с Балкан, – бесстрастно выдержала Дарина взгляд старшего. – Отец привез ее из похода, а когда решил отпустить, она не ушла. 
 И добавила с гордостью: « Мою мать все уважали в нашем роду, много жизней она спасла, много отвела бед. И знахарка была знатная, и ведунья, и я в нее уродилась.».
-Ведунья, говоришь? – заинтересовался старший дозора. – Коли так, скажи, тихо ли в степи? Не идет ли откуда Диво Дивное с Лихом Семиоким?
-На три дня к югу все тихо, – призадумавшись на миг, ответила Дарина. – Есть там люди, стада пасут, но опасности от них нет.
- То комыри! – не утерпел молодой. Вероятно, ему нравились экзотические брюнетки и хотелось Дарину выручить. – Те, что из-за Дуная вернулись
-Да, они, – щурясь в даль, подтвердила Дарина. – В союзе они с вашим царем. Если Лихо нападет, первыми на его пути встанут, а к вам гонцов пошлют.
Молодой победно глянул на сотоварищей, и старший, удовлетворенный результатами проверки на « вшивость», сделал широкий приглашающий жест: « Ступайте к нашим кострам. Там и поедите, и отдохнете, и царю Велимудру поведаете, что за беда вас в степь выгнала».
Андрей настороженно посмотрел на Дарину – сам он никогда не был мастером художественного вранья, да и Дарина говорила обычно лишь то, в чем была уверена. Спас положение Зореслав.
-Мы отца моего ищем! – объявил он населению табора. – Овдовел он прошлой зимой, и с тех пор стала к нему женщина приходить из степи. Странная женщина. Под ночь придет, до зари уходит, только ее и видели. Вот она была, а вот уже нет!
Похоже, юный сказочник вошел в раж: слушатели во главе с царем Велимудром внимали ему, затаив дыхание.
-А две седьмицы назад отец ей и говорит: « Останься. Будь мне женой, а сыну моему матерью». А она отвечает, что, мол, с большой радостью, но сперва надо у старших своих дозволения спросить, не то не дадут они дозволения. Отец взял с собой еды на три дня, и ушли они. И не вернулся отец.
-Эти люди кем тебе приходятся, отрок? – указал Велимудр на Дарину и Андрея.
-Это дядя мой родной по мамке покойнице, – без запинки соврал Зореслав. – И жена его.
«Жена», - повторил про себя Андрей с внезапной тоской. – Пусть хоть понарошку назовется женой, и то радость!»
Наблюдатель из ХХ1-го  века попытался овладеть его мыслями: наблюдателю любопытно стало узнать, что поделывают в степи киммерийцы, за два века до того без следа исчезнувшие с исторической сцены. По крайней мере, так гласила историческая наука эпохи Андрея Сотникова. Но его двойника этот вопрос нисколько не волновал: для него было данностью, что воротившийся из-за «бугра» народ – или часть его – предпочел дружбу с русами подчинению скифам, своим многочисленным двоюродным братьям. Возможно, возвращенцы изрядно ославянились в странствиях, или же сохранили убежденность, что земля предков должна принадлежать им. Убежденность, усиленную воинственным духом и священностью традиций! Двойника, коренного обитателя лесостепи, переселения народов не занимали – его лично они сейчас не касались.  Сейчас он всецело поглощен был мечтой о женщине. Раздосадованный Сотников покинул его, чтобы целиком сосредоточиться на происходящем в бунгало.


-Я знал, что за камнем охотятся, – начал Слава. Он хлебнул еще водки и стал мерить шагами комнату, обходя по дуге обосновавшуюся на полу Катерину. – Ну, и за вами, соответственно. Калян сказал. Сам-то он был не в курсе, что за камни позарез понадобились Шефу. Шеф приказал изъять их любой ценой и доставить ему.
-Значит, Шеф, – тоскливо подытожила Дина, и Слава кивнул.
-Коляну задание не понравилось. Уже одно то, что Шеф приказал людей не щадить….
-Лес рубят! – не утерпел Андрей. Новая жизнь, в которую он почти поверил, оказалась мышеловкой с замшелой коркой сыра внутри – очередной великой идеей.
-Шеф запретил Николаю самому добывать камни... Это Коляна тоже насторожило…Он должен был их подобрать.
-Возле бездыханных тел! – буркнул Андрей, и Слава снова кивнул.
-Но Колька был честный. Он и парнями своими дорожил, и то, что Дина оказалась замешана в это…скотство, – не решился он выматериться при Галке, – его напрягало.
-Шеф решил его использовать в темную, – констатировала Дина.
-Он не мог отказаться! – неверно истолковал ее интонацию Слава.- И он знал, что если Шеф что решил,  от своего не отступится. Он боялся, что Шеф на тебя выйдет через кого-то другого и взялся за Черных. Объяснил, что ты по бабскому недомыслию срываешь важный эксперимент, посулил деньги, лавры, заинтриговал…Черных тебя одурманил, завладел камнем, а дальше все пошло наперекосяк. Ты оклемалась раньше, чем Гарик встретился с Коляном, и Гарика отправили в морг. Вместе с камнем, который был у него в кармане. Камень выпал, когда Гарика раздевали, и тут патологоанатома черт попутал, иначе не скажешь! Врач, Алькин муж, между прочим, не включил его в опись, а взял да и подарил Алевтине.  Она как раз к нему заявилась, пирожки принесла. Она его задрала уже ревностью, вот он и решил откупиться. Камень-то простенький был, явно не дорогой. Никому не в убыток, а Альке в радость! Короче, Николай прибыл в морг, когда камень уже был у Альки. Врача Коля расколол сразу и срочно позвонил Катерине, чтоб она, кровь из носа, забрала у сестры бирюльку. Сказал, наверное, что это важно, что ему заплатят…
-Сказал, – глухо подтвердила вдова.
- Короче, Катерина побежала к сестре. Та была на седьмом небе от счастья – знак внимания в кои-то веки! Сподобилась! Катька знала что Алевтина выпить любит, и когда та вырубилась, забрала висюльку. И вот тут Колян встал перед дилеммой: он обязан был отдать Динкин камень Шефу, но он этого делать не хотел! У себя держать его он тоже не мог – из-за Катьки – вот и попросил меня, чтоб я взял Динкин амулет на хранение. Я взял и сунул в Галкины побрякушки – мне казалось, так надежнее. Там его и увидала Арина.
-Ну, Ариша у нас известная сорока! – не удержалась Галка.
-Я свалял дурака! – горячо покаялся Слава. – Я за Коляна испугался и нет, чтоб навешать Арише лапши на уши, вырвал у нее камень и спрятал в сейф.
-А у тебя и сейф есть? – заинтересовался Андрей.
- У меня есть оружие! – развернулся к нему Слава всем корпусом, излучающим нешуточную угрозу. – Есть два пацана! К которым в наше отсутствие приходят другие пацаны! С этим все ясно? Ладно! Арина раньше цацку эту видела на тебе – повернулся он теперь к Дине. – Ну, и решила, что я кручу роман с вами обеими. Закатила скандал…
-Обещала рассказать мне о твоей связи со старым боевым товарищем? – понимающе уточнила Галка. – Дина сука, зато Ариша белокрыла и нимбовидна!
-Я б не стала…, - подала чуть слышный голос Ариша. – Это я – так…
-Ну, и как ты Аришу угомонил? – спросила Дина.
-Расколоться обещал! Перед Галкой!
-Но, на всякий пожарный, ты сделал дубликат камня, – подсказала Дина.
-Да. У Коляна тоже начались корриды в семействе. Алька протрезвела, и понеслось: кто спер подарок дорогого мужа? Шума было выше нормы! А тут еще Шеф нарисовался…
-Короче, дубликат ушел не по назначению, - закончил Андрей. – Уплыл с Гариком.
-Я не мог подставить Коляна! – посуровел Слава. – Алькин муж на все был готов, лишь бы не светиться перед Конторой. Мы втроем снарядили Черных в последний путь, а утром Колька доложил об исчезновении эксперта.
-Гарик случайно оказался в водах острова? – требовательно спросил Андрей.
-Нет. Это было предупреждение вам. Мы надеялись, вы поймете.
-А Коршунов что, поверил? – не поверила Дина.
-Хрен его знает. Но инцидент замяли. Почти. Колян снова отправил Катю к Алевтине. С подарком. Кулончик купил.
-Представляю, что было с Катей! – съязвила Галка.
-Катя верила, что Коляну хорошо заплатят за операцию. Ну, а как она заткнула свою говорливую сестренку…
-Просто. – Оказалось, что Катерина следит за рассказом Славы. – Сказала, что свое в тот раз забрала. Муж Алькин в ювелирке не шарит, попросил меня купить ей презент, а Коля все перепутал. Отдал, не глядя, мой булыжник вместо ее агата.
-Осталось выяснить, кто и зачем убил Колю, – подвела итог Дина.


-То не человек приходил! – выслушав Зореславову сказку, объявил царь Велимудр, и родичи, сплотившиеся вкруг гостей, закивали.
«То Диво Дивное облик человеческий приняло!», «Беда бабой оборотилась!», «Дух то был болотный, злокозненный!» - зазвучало со всех сторон.
Зореслав заторопился сказать, что болот близ их городища нет, а дух назвался выходцем из степи.
-В степи много чего недоброго водится! – сокрушенно завздыхали слушатели. – Не найдешь ты отца живым!
-Хоть мертвого, а найду! – упрямо насупился Зореслав. – Тризну справим.
-Если оборотень за ним приходил, ни живого, ни мертвого не найдешь, только зря сами загинете.
- А вдруг все ж баба та человеком была? – не отринул надежду отрок. – Привела отца к своим, и пируют они, и счет времени потеряли!
-От нас к югу только комыри ходят, – сообщил Велимудр, а длинноволосый длиннобородый старец, сидевший по его правую руку, устремил на Зореслава ясные, требующие ясного ответа глаза: «Ты ту баба хорошо разглядел? Какова она собой? А хоть словом ты с ней перемолвился?».
-Не хотел отец, чтоб я ее видел а, тем паче, говорил с ней, – потупился сказочник. – Знает он, как я по мамке скучаю. Про ту бабу знаю только, что молодая она, невысока ростом, в плечах широкая, а волосы под плат убраны, а лица я не разглядел. При ней отец света не разводил, а уходила она до света.
-Уж раз пошли искать, будем искать, – поспешил на выручку Зореславу Андрей. – До моря дойдем, а там к торговым людям пристанем, с ними, по воде, назад подадимся.
Торговых людей помянул он ох как некстати! Родичи, сострадательно внимавшие Зореславу, вдруг все разом утратили к нему интерес. Вскочив на ноги, они оборотились к линии укреплений - возам, из-за которых неслись яростные крики: « Схватили, царь! Схватили вора! Вот он!». И в круг сильным толчком в спину впихнули огромного бритоголового детину с чубом и с серьгой в ухе – изрядно помятого, разоруженного, но не утратившего молодецкую удаль Громыху.
-К коням подбирался, вор!
-Смерть! – гневно загудела толпа, и Дарина побледнела. Она тоже узнала своего воздыхателя. Сейчас, когда жизни Громыхи угрожала нешуточная опасность, он мог наплести чего угодно в свое оправдание – к примеру, поведать романтическую любовную историю о ведунье с амулетом на шее. Этого Дарина допустить не могла.
-Не вор я! – ощерился Громыха. В его голосе звучало неподдельное возмущение. – Одного коня взять хотел! Чтобы мне до моря скорей домчаться! Заплатил бы я за коня, да они меня сцапали! Слушать не захотели!
-Что ж ты не к царю просить пошел? – не поверили ему сородичи Велимудра. – Ты кому платить собирался, если дозоры стороной обходил?
-Не видал я ваши дозоры! – рявкнул Громыха.
-Кабы псы не забрехали, так бы и угнал табун, вор!
-А может, и не вор он – наймит греческий! – высказал кто-то совсем уж оскорбительное для Громыхи предположение, и Громыха со всей дури саданул себя кулаком в грудь: « Не имел я злого умысла! Поклясться могу!»
-Богам расскажешь!
-Вздернуть его!
-Смерть! Смерть!
Дарина поняла, что дела ее ухажера – дрянь. Понял это и сам Громыха. Он распрямился, приосанился и разгладил усы.
-Ну, коль не боитесь гнева богов, - осуждающе проговорил он, - дайте хоть умереть как воину, от меча!
-Ты не воин – ты разбойник степной! – не смягчились велимудровцы.
Андрей огляделся: ничего такого, на чем можно было бы повесить Громыху, вблизи не просматривалось, но технология казни была, видимо, отработана многими поколениями кочевников.
-Ведите меня к Дубу Мудрости! – потребовал Громыха.
-Чести много! – прокричали ему.
 На Громыху навалились со всех сторон, и тут Дарина властно вскинула руку, требуя тишины и повиновения.
-Не вор он! – провозгласила она. – В том порукой мое слово ведуньи!
Окружившие Громыху велимудровцы стушевались и воззрились вопросительно на вождя. Вождь рассматривал ведунью сурово, с любопытством и недоверием.
-Знаю этого молодца! – не устрашилась Дарина. – Старшим был он над ратниками, что подрядились охранять торговых людей. Те с севера, от холодного моря, на ладьях шли к морю Русскому, меха, янтарь везли грекам – на вино и мечи железные поменять.
-Не впервой он караваны сопровождает,- протянул один из дозорных Велимудру Громыхин меч. Меч у Громыхи был на зависть – из прочной стали, острый и сверкающий, без единой зазубрины на лезвии. Громыха проводил его алчуще-тоскующим взглядом.
-К торговым людям он нанялся? – ехидно спросил кто-то в толпе. – А не у греков ли он в наемниках служит?
-Нет! – не дала Дарина Громыхе и рта раскрыть. – На ладье он плыл головной, да, верно, в реку свалился пьяный.
-Так все было! – подтвердил Громыха, пожирая глазами прекрасное, а может, и спасительное виденье. – Изрядно выпил в ту ночь!
Сообщение это переменило настроение собравшихся. В толпе засмеялись и принялись отвешивать шутки в адрес незадачливого охранника.
-А теперь должен он торговых людей нагнать, – много спокойней завершила Дарина речь в защиту подсудимого. – Договор у него с ними, словом честным скрепленный. Он и деньги за работу вперед получил.
Вешать человека мало что славянских кровей, так еще и  бестолкового, богами наказанного за пьянство, велимудровцам расхотелось. На Громыхино счастье, они не были охочи до зрелища чужих мук. Даринины слова взывали новый взрыв смеха.
-И поделом тем торговцам! Кто же пьяницам добро свое доверяет?! – развеселились в толпе. – За коня ты чем хотел заплатить, серьгой из уха или всей башкой своей дурьей?
Громыха покопался за пазухой и вынул кожаный тяжелый мешочек.
-Вот! Берите! – пророкотал он. – Простите, в чем провинился!
«Да, перемкнуло парнишку!» - покосившись неодобрительно на Дарину, подумал Андрей. Ее заступничество за Громыху огорчило его, хотя умом Андрей понимал, что поступить иначе – значило поступить подло, не по-людски.
-Тут на три коня денег! – пересчитав содержимое мешочка, объявил Велимудр. – Забери остаток!
-Не надо! – отмахнулся Громыха. – Мне торговцы половину денег дали вперед, так их я им отработал. А уж раз утоп, так утоп. К себе возьмите.
-А почто в свой род не хочешь вернуться? – произвел разведку боем длиннобородый старик.
-Нет его, – изменился в лице Громыха. – Кто в сече не полег, те повымерли. А кто  уцелел, в иные края подались. И я со товарищи немало постранствовал, где только ни побывал. А теперь остепениться хочу, семью заиметь, – посмотрел он на Дарину так, словно она уже приняла его предложение руки, меча, сердца и прочего. – Так возьмете в род?
-А справный ли ты воин? – подначил его лидер племени.
-Справный! – ни на миг не усомнился в себе Громыха. – Испытай меня. Выстави против меня любого из своих! – И он протянул к вождю руку, требуя вернуть меч.
 -Не честно! – пронеслось по толпе. – Пусть на равных бьется! Медным мечом!
Громыха спорить не стал, поймал на лету оружие устаревшего образца, помахал им, попробовал лезвие на палец и изготовился к поединку.
-Кто? – спросил он, азартно сверкнув глазами.
Андрею почудилось, что Громыха бросает вызов именно ему, и он уже сделал было шаг на ристалище, когда Зореслав сильно дернул его за рукав.
-Нельзя! - предостерегающе зашептал он. – Тебя же меч не берет!
И спросил, еще сильнее понизив голос: «Почему ты на ней не женишься?».


-Кто и зачем убил Колю? – страдальчески повторил Слава Динин вопрос и услыхал в спину отрывистое, как крик каратиста: «Я!»
Все разом обернулись к дверям. На пороге, возникший как черт из табакерки, стоял и улыбался Павел Петрович Коршунов, и улыбка его никому не предвещала добра. Шеф, наверное, потому и ломал стулья в «башне», что предугадал события: сразу несколько человек вышли из повиновения, что приравнивалось к заговору! Путчу! Бунту на корабле! Но к данной минуте Коршунов уже вполне собой овладел.
-Вы?.., – растерялся Слава.
-Не своими руками, разумеется, – усмехнулся Шеф его непонятливости. – Но если б вы знали, сколько невидимок населяет этот необитаемый остров!
-Кто б сомневался! – зло сплюнул Андрей.
Коршунов воздел руку, призывая всех внимать ему молча, и заговорил прокурорским тоном: « А как еще я должен был поступить с человеком, который уже сорвал однажды важную операцию, а теперь вознамерился сорвать ее еще раз?! Это предательство, мои дорогие, а предательство во все века, у всех народов каралось чем? Смертью!»
-Смотря что понимать под предательством…, - начала было Дина, но Коршунов ее перебил: « Чеботарев предал мое доверие, а значит, доверие Отдела! А значит, предал идею, вокруг которой создавался Отдел! Это что, по-вашему, пустяки?!».
-Идею, говорите? – не удержался Андрей. В этот миг он ненавидел Коршунова как воплощение всех самых гнусных идей.
Коршунов не счел его достойным внимания.
-Вы были не правы относительно трех товарищей, – снизошел он до Галки. – Ваш супруг, Галина Юрьевна, Чеботарев и Киоса верны друг другу до гроба.
Последняя фраза прозвучала более чем зловеще, и Андрей отметил боковым зрением, как вздрогнула железная леди Галка. Взгляд Шефа меж тем  переместился на Катерину. Ее он разглядывал, как бракованный экспонат в коллекции восковых фигур, и Катерина поникла окончательно.
-А дети? – только и спросила она.
-Причем здесь дети? – изобразил недоумение Коршунов. – Вы за кого меня принимаете, дорогая?
-А вы за кого нас принимаете? – медленно, через силу спросила Дина.
-Принимал! – властно поправил Шеф. – За подвижников!
-Тогда почему вы пытались нас обмануть? – выдержала Дина удавий  его засасывающий взгляд. – Вы решили, что Николай вернул камень мне. И послали его сюда за камнями. Моим и Андреевым. Так?
-Приблизительно так, – оценил ее догадливость Коршунов. – Или вы думали, я организовал этот пикничок, чтобы вы здесь как следует оттянулись? Я дал Чеботареву последний шанс. Но как только понял, что он опять провалит задание – хуже, посветит вас в мои планы! – я убрал его.
Он вновь мельком посмотрел на вдову, словно сам с собой заключил пари на то, какой будет ее реакция, но Катерина даже не шелохнулась. Зато зашевелилась Ариша.
-Отпустите меня! – взмолилась она. – Я ведь даже не понимаю, про что вы!
-О, если б все люди понимали, что делают, думают, болтают, мир был бы куда более пригодным для обитания! – изрек философски Коршунов, и Ариша заплакала – тоненько, как ребенок.
-Но я готов к компромиссу! – подал Шеф надежду приговоренным. – Ваши жизни в обмен на камни. Все три. Ведь вы нашли своего Третьего?!
-Нет, – ответила за всех Дина.
-А я думаю – да, - возразил Шеф и устремил на Славу насмешливо-пронзительный взгляд.- Я думаю, что дубликат не мог быть изготовлен в пожарном порядке. Он был сделан загодя, с оригинала, который постоянно был под рукой. Да или нет? Кто из вас Третий? Жена? Муж?
Жена и муж молча стояли рядом. Галка подле великана-супруга казалась блеклой травинкой под сенью цветущего каштана, но столь разительный контраст никого из них не смущал. Супруги Загорулько ценили друг друга не за внешние данные, и Галка доказала силу своего духа, проигнорировав требовательный жест Шефа – Шеф протянул к ним руку ладонью вверх. Галка быстро шагнула к Дине и, вынув из кармана брюк камень на витом шнурке, вложила ей в руку.
-Кажется, все, – проговорила она с видом человека, исполнившего тяжкую, но необходимую работу. – Не знаю, в курсе ли вы, Павел Петрович, но человек, владеющий амулетом, неуязвим. Поэтому я и отдала свой амулет Славе, когда он отправлялся в горячую точку. Так что теперь он – наш общий!
Андрей метнул встревоженный взгляд на Дину, но она была слишком напряжена для запоздалого раскаяния.
-Вот как? – Коршунов с любопытством изогнул бровь. – Но неуязвим только тот, на ком камень! – заявил он со знанием дела.
-Вы хотите это проверить? – Галка взяла мужа за руку. – Извольте!
-Значит, камень у Борислава! – похвалил себя за проницательность Шеф.- Но это не столь важно сейчас. Вы ведь любите своих детей, правда?
-Камень – оберег всей семьи! – напомнила Галка.
- А чужие дети вам безразличны, Галина Юрьевна?
-Да отдайте вы ему эти клятые камни! – взвизгнула Ариша. – Пусть подавится!
-Вот тогда-то он всех нас и порешит, – предрек Андрей.
-Да, я бываю беспощаден, - оскорбился  Коршунов, - но никогда – в интересах себя лично! Уж вы-то хорошо должны это знать! – упрекнул он Славу и Дину.
-Камни сами по себе ничего не значат! – осенило Андрея. – Они вам могут пригодиться только в наборе с нами, но у меня, например, отпала всякая охота служить человечеству! Под  вашим началом, генерал!
-Камни рано или поздно заговорят! – убежденно опроверг его Коршунов. – Пришельцу все равно, с кем он выйдет на связь! Он должен выполнить свою миссию, а я – свою!
-Какую? – непримиримо спросил Андрей.
Из троих обладателей средства связи лишь он не служил под началом Коршунова и уже в силу этого не питал к Шефу ни малейшего пиетета. К тому же, он всегда был плохим солдатом!
-Я не верю, что элементарное любопытство не побудит вас – хотя бы одного из вас! – поддаться на провокацию! – счел нужным Коршунов объясниться начистоту. – Мы не знаем, что затребует пришелец, и каким арсеналом средств воздействия на человеческий мозг он обладает. Боюсь, что немалым. Я должен принять меры безопасности. Проще говоря, я уничтожу камни. Лично. Под свою личную ответственность.
-А последствия? – занервничала Галка. – Вы отвечаете за возможные последствия? Как вы будете уничтожать камни?
-Я сделаю это! – заверил Коршунов. – А как – вас не касается! Особенно вас, Галина Юрьевна. Вас ведь заботит исключительно безопасность вашей семьи. Вы поэтому не хотите отдать камень.
-Вам?! – вскинула подбородок Галка. – Чтобы вы с еще двумя такими же властолюбцами установили диктатуру?!
-Ты так уже установила! – пришла Шефу на выручку Катерина.
Шеф в  помощи ее не нуждался, он с сомнением разглядывал Галку.
-Вам в политику, в бизнес надо, Галина Юрьевна…
-Если бы мне туда было надо…
-Да, для вас семья – центр мирозданья. Вам так долго хотелось иметь семью…
Галка вспыхнула, как от пощечины, и Слава крепче сжал ее руку. Видимо, слишком крепко, потому что Галка побледнела и закусила губу.
-Лично я не взял бы вас на работу в свой Отдел. У той же Екатерины Александровны есть перед вами одно важное преимущество: она мало на себя берет. В отличие от некоторых! – передразнил он Галку.
Слова Шефа оказали на Катерину действие прямо-таки магическое, словно ее, голодную, продрогшую сироту, вдруг пожалели и приголубили, и она заговорила торопливо, исповедально, ни к кому конкретно не обращаясь: « Я для Коли всегда  что угодно б сделала! Делала! А что ревновала к выскочкам всяким с волосатой лапой, так потому что переживала! И не думала я на Коле наживаться, и в мыслях не имела такого! – Эта фраза явно адресовалась Галке, хотя и смотрела Катерина в одной ей видимое пространство. – Мне лишь бы Коле, детям хорошо было! Чтобы Коле друзей не стыдно было в дом привести, чтоб дети выучились, образование получили! На себя не тратилась, по пять лет одни и те же платья таскаю!»
- Это все к чему? – осведомилась высокомерно Галка, – Если к тому, что Катя должна стать для меня примером для подражания…
-К тому, что я вам не Борислав! – резко перебил Коршунов. – Из ваших рук не ел и не буду! Камень давайте!
-Нет! – отрезала Галка.
-Полковник Загорулько! Приказ поняли? Исполняйте!
-Нет! – ответила Галка и за мужа.
-А вот это вы зря, Галина Юрьевна! – прищурился Коршунов. – Камень может спасти вас от внезапной гибели, но не от взятия под стражу, не от заключения в лечебницу особого  типа…
Слава потемнел лицом, подобрался и уже шагнул было к Шефу, но Шеф жестом пригвоздил его к полу.
-Да и то, что камень обладает мощным защитным полем, - как ни в чем ни бывало, продолжил он, - это, скорее всего, миф, доставшийся нам от предков с их склонностью к мифотворчеству.
На эти слова Галка ответила снисходительной, победной полуулыбкой и ободряюще пожала Славины пальцы.
- Рано радуетесь, Галина Юрьевна! – оценил Шеф произошедшую с ней перемену. - Как я понял из сообщений нашего путешественника,- коротко кивнул он на Андрея, - камень, по существу, - вещь в себе. Он себя защищает в первую очередь, а тех, кто владеет им – постольку-поскольку. Им он попросту дает фору – отыскать для себя новых владельцев, вернее сказать - рабов, носителей информации. Да, наверное, в ситуации экстремальной камень может стать оберегом для кого-то еще! Ему важно, чтоб раб не обезумел от потери любимого человека! Не зашвырнул оберег куда подальше! Но третьих лиц, как я понял, он охраняет лишь в исключительных случаях.
Шеф и Андрей одновременно поглядели на Дину, Андрей – в тревоге, Шеф – с одобрением.
-Не твой случай! – объявил ей Шеф. - Ты человек долга. Очень ответственный, очень жизнелюбивый. Ты бы не нарушила слово, данное умирающей, даже  ради любимого человека. Да ты и не верила в защитную силу камня. Помоги мне! – попросил он вдруг почти жалобно и протянул руку к Дине.
Дина сглотнула и заговорила глухо, с каждым словом выдавливая из себя верного вассала Киоса: « Вы правы, да, камень оброс легендами. Это не амулет, не оберег – это робот, запрограммированный на самосохранение. А это значит, он не даст себя уничтожить. Скорей он сработает как оружие массового поражения.»
-И что ты предлагаешь? – прищурился Коршунов. – Встать в позу кроликов подопытных?
-Получить информацию Мы вот-вот ее получим, раз мы собрали все камни.
И словно в подтверждение ее слов, комната наполнилась ярким зеленоватым свечением. Цветовой сигнал, исходящий из трех источников – один из них оказался под футболкой у Славы – сфокусировался наподобие нимба в аккурат над головой Коршунова. Надо отдать Шефу должное: он не дрогнул и не метнулся в сторону. Поглядел, задрав подбородок, в середину колеблющегося пятна и спросил воинственно: « Ну? И чего он хочет? Отвечайте кто-нибудь! Ты!» – ткнул он пальцем в Андрея.
-Он хочет подарить нам Абсолютное Знание, – проинформировал Андрей.
-Что, что он хочет?! – не поверил своим ушам Коршунов.
-Подарить нам Абсолютное Знание.
- А он им владеет, абсолютным?! Он в этом уверен?! Кто он вообще такой?! Творец всего сущего?!
-Он не творец, – сосредоточился Андрей на том, что звучало в его мозгу. – Он носитель Абсолютного Знания. Его планета погибла…
-Вследствие знания?!
-Их солнце стало гаснуть, и они подались кто куда, осваивать новые территории.
-Самое обычное дело! – фыркнул саркастически Коршунов. – И почему они у нас не остались? Территория показалась неподходящей?
-Она уже была занята. Нами. Нашими предками, – присоединилась к их диалогу Дина. – Они сочли невозможным для себя нарушать процесс нашей эволюции.
-Гуманисты, мать их! – заорал Коршунов.
-Оставили здесь троих, - словно и не услышала его Дина, - с тем, чтоб они ускорили нашу эволюцию, подкорректировали ее в плане духовности. Остальные отправились дальше.
-И как, нашли они свою землю обетованную? – наступательно спросил Шеф.
-По всей видимости, нет.
-Так они хотят высадиться?!
-Они хотят просто подарить Знание, – вмешался Слава. – Бескорыстно.
-Если он им обладает, этот ум, этим знанием, - не на шутку раскипятился Коршунов, - он должен сообразить, что для нас оно – смертельно!  Мы не дозрели до Абсолютного Знания! Вы хоть представляете себе, что случится, если мы его получим?! Все! Наша биомасса! – палец его простерся в направлении похрапывающей Али и уперся в Катерину на полу. – Они хотят одурманить нас своим знанием! Зазомбировать! Уничтожить и завладеть планетой! Вот в чем хитрость! Они на то и рассчитывают, что мы – простачки, детишки дебильные! Но мы на это не купимся! Так и передайте ему! Или у вас нет обратной связи?!
-Он на другом конце галактики, – сообщил Андрей. – Он один остался и никуда высаживаться не собирается.
-А вы и поверили?!
-Он говорит, что жизнь его заканчивается, и ему некогда ждать, когда мы духовно разовьемся. Тем более, что этого может не произойти никогда. Его народ частью погиб в Космосе, частью ассимилирован варварскими народами, но Абсолютное Знание  не должно погибнуть. Оно – высшее достижение их цивилизации.
-А для нашей цивилизации это – Абсолютное Зло! – заорал Коршунов так, словно инопланетный эмиссар мог слышать его. – Мы угробим себя раньше, чем научимся думать! Шевелить мозгами! Уже был такой Мозг – обучал кухарок управлять  государством! И научил ведь! Под кухарками ходим! Так! Спроси его, как он воспринимает свободу воли! Если нормально, мы вправе отказаться от его подарка!
-Он считает, что у нас нет никакой свободы, – проинформировал Слава. – Она появится только с Абсолютным Знанием. Он наших возражений не принимает.
-Мать его!!
-Он обязан передать Знание, и все тут.
-И как он это осуществит?
-Мы, все трое, соприкоснемся камнями, – невнятно, как в трансе выговорила Дина. И медленно вышла на середину комнаты. Слава незряче двинулся к ней и приложил свой камень к ее камню. Затем оба они уставились на Андрея. Выжидательно, требовательно и, вместе с тем, отрешенно. Как из другого измерения. ( Или – из глубин Космоса?).
«Что-то со мной не так, – успел подумать Андрей. Ноги сами несли его к двум застывшим, как монументы фигурам. – Ведь я этого не хочу! Я не согласен! Это насилие!».
Непредвиденное случилось, когда от товарищей по контакту его отделяло не более двух шагов.  Андрей наткнулся на Катю, потерял равновесие ( неужели она сообразила подставить ему подножку?!), и уже падая, отметил, что между ним и товарищами вклинилось что-то темное. Воздух вспыхнул изумрудно, все вокруг заполнил оглушительный треск, и Андрей в последний раз увидел Павла Петровича Коршунова. Почерневший, как головешка, Шеф рухнул на пол, чтобы тут же обратиться горсткой серого пепла.
-Это его знание так? – прозвучал в наступившей тишине кукольный голосок Ариши.
-Бежим! – закричал Андрей, хватая Дину и Славу за руки. Они все еще были не в себе – Быстрей!!
И потянул их – вялых, ничего не соображающих – к выходу.
-А я?! – надрывалась вслед Ариша, но Андрею было не до нее.
« Скорей!» – понукало его нечто, похожее на Сверхзнание. ( Отблеск его? Или – предощущение?). Из их троицы, попавшей под воздействие чужеродного поля, лишь он один сохранил ясность мысли и четкость движений. Может быть, оттого, что в нем обитал его двойник – вещий из вещих снов, и теперь пришел на подмогу всей силой духа, не изнеженного цивилизацией.
-Куда мы?.., - сомнамбулически пробормотал Слава, когда они выскочили в сад за бунгало.
- Куда ты нас тащишь? – Дина уперлась было, но Андрей сильно дернул ее и, не разбирая дороги, напрямик, бросился к морю. Оно фосфорисцировало за чертой сплошной темноты – теплое, мудрое, спасительное. Только бы спутники Андрея не очухались раньше срока! Не потребовали объяснений! Не пристали с расспросами!
Легкая тень метнулась наперерез бегущим, но Андрей с лета отбросил ее ногой, достиг прибоя и потянул Дину и Славу на глубину.
-Ныряем! – скомандовал он. – На счет три! Как можно глубже! Раз, два…


Андрей зря надеялся расстаться с Громыхой в племени Велимудра: узнав, что Дарина со спутниками собралась идти дальше, Громыха во всеуслышанье заявил, что без него троица в пути пропадет. То, какой он, Громыха,   суперский воин, бритоголовый доказал убедительно, одного за другим побив в шутейном бою трех лучших Велимудровых витязей.
-Знаю, что ищете! – нагло ухмыльнулся он Андрею в лицо, когда ясно стало, что от Громыхи им не избавиться. – Вот и я поищу! Мне тот оберег поболе вашего нужен!
Свой железный меч он таки добыл назад – « Меч и конь – наивернейшие братья воину!» - наотрез отказавшись забрать монеты, среди которых имелись и золотые. Отъевшись, отоспавшись и опохмелившись, Громыха к утру выглядел молодцом. В отличие от Андрея, на которого сон так и не снизошел. Громыха по-хозяйски пялился на Дарину, державшуюся с ним подчеркнуто строго, а все и вся подмечающий Зореслав опять сыпанул жмень соли на Андрееву рану: « Почему ты до сих пор на ней не женился? Столько лет рядом ходите!».
«То-то, что рядом, – подумал мрачно Андрей. – Никак не пересечемся. Из-за камня проклятого, не иначе. Я для нее – брат. Брат по камню. Она привыкла, что я – брат!».
Последние слова он, забывшись, произнес вслух, и Зореслав вздохнул понимающе: « Ты можешь жениться на любой женщине, кроме этой. На твоем месте я бы отказался от камня. Подари его Громыхе!».
-Что?! Этому  дуболому?!
-Не такой уж он дуболом. – заступился Зореслав за Громыху. – Просто он ратник. Мы с тобой такими никогда не станем, – не то утешил, не то укорил он Андрея. – Ему нельзя думать лишнее. Отдай ему камень, а сам  женись на Дарине.
-Да она меня даже не замечает!
-Заметит. Когда камень отдашь.
Зореслав говорил так уверенно, что Андрей заколебался: а что, если и правда?..
-Но сперва мы мой оберег найдем! – разрешил его сомнения Зореслав.


-То не пыль в степи поднимается…,- нараспев проговорил Зореслав. И встал, как вкопанный, глядя с ужасом вперед, где и впрямь росло до полнеба густое облако пыли. – То погибель моя приближается…
По настоянию Громыхи, они оплели себя стеблями порея и были незаметны в густой траве, но от конной лавы это их не спасало.
-Не трусь, парень! – хищно ощерился Громыха. – Трусов Мор с Морой в черное царство уволакивают, и не сидеть им на пиру Свароговом в Ирии!
И Громыха обнажил меч, явно собираясь на пир Сварогов. Андрей собрался туда же. Он снял с себя амулет и быстрым, незаметным движением надел на отрока.
-Тихо! – пресек он попытку пацана воспротивиться. – Спорить с вещим – значит, не уважать богов!
-А ты? – без голоса спросил Зореслав. – Ты и без него отобьешься?
-Легко!
Андрею и впрямь стало вдруг легко. Легко и весело. Конница, несущаяся на них – ни свернуть, ни убежать, ни в землю зарыться! – устрашала его не боле, чем облака в синем небе. Там, в небе, может быть и впрямь располагается Ирий, арийско-славянский рай. Главное – поверить, а там будь, что будет!
Земля под копытами гудела совсем не метафорически, а обитающим в Раю пращурам оставалось только смотреть, как двое мужчин закрывают собой женщину и подростка от тяжелой, тысячеконной смерти. К чести пращуров, спокойно смотреть на это они не стали. Пылевой смерч вдруг словно бы закрутился вкруг своей оси, и его стало сносить к востоку – навстречу возникшему там новому смерчу.
-Наши! – рявкнул Громыха. И, подбадривая себя пронзительным рыком, устремился туда, где два вихря сшиблись в один.
Кто и с кем там рубился, Андрей, в отличие от Громыхи, не распознал, но и ему ясно было, что учиняется там нечто свирепое, обратившее в бегство живность, обитавшую, на беду свою, в зоне столкновения человеческих интересов. В этот миг Андрей-наблюдатель порвал связь с ХХ1-м веком. Хрипло, бешено завизжав, он ринулся за Громыхой. Женщина и мальчишка бежали следом по примятой ими траве, но Андрей не оглядывался на них – он был там, где вздымалась до солнца пыль.
Ошалевшая от страха лошадь без седока как взвилась со дна травяного моря, и Громыха с ходу, с неожиданной для его комплекции легкостью, запрыгнул ей на спину. Развернул и помчался в сечу.
Андрей поспешил за ним, на бегу, с плеча рубя упругие заросли. Зореслав и Дарина не отставали. Они бежали в битву, а битва откатывалась от них, словно и впрямь зеленые камни отгоняли ее от своих владельцев.
На месте конной сшибки степь густо чернела трупами. Иные из убитых лежали парами, навсегда вцепившись друг в друга. Иные из раненых пытались ползти, другие лишь взывали к богам и к людям о помощи. Крики, стоны, ржание покалеченных лошадей поднимались от земли, как ее слезная разноязыкая жалоба.
Озираясь по сторонам, Андрей чуть не наступил на голову в шлеме, с широко ощеренным ртом, и наблюдатель из ХХ1-го века, снова оказавшийся тут как тут, содрогнулся душой и телом. Наблюдатель был далеко не солистом кордебалета, но такого количества изрубленных тел и отсеченных голов ему видеть не доводилось. Андрей вспомнил о  своих спутниках – женщин и детей следовало беречь от столь жутких зрелищ – и понял, что наблюдатель взял над ним слишком уж много воли: ни Дарина, ни Зореслав не собирались бухаться в обморок.
-Это чужак, – изучая чью-то голову, сам с собой разговаривал Зореслав. – И чего тебе мало было, скифская морда? Степи мало было? Вот и поделом тебе!
Он пнул голову врага и взял в руки другую.
-А это наш. Наши надо собрать, душки выпустить и Тризну справить. А по комырям убитым тоже нам Тризну справлять? – спросил он у Дарины. – Или тут их оставим, чтоб свои потом подобрали?
-Вместе они бились, вместе их и погребем, – рассудила Дарина. Она, пригнувшись, бродила по полю брани, приглядываясь к  останкам.
« Камень ищут, – догадался Андрей. – Но почему на убитых?».
-Дяденька! – окликнул его Зореслав. – А тут вот гадюка живой еще. Прикончи!
И прежде, чем наблюдатель успел осознать, что делает, Андрей вогнал меч в бородатого, бормочущего невнятное человека. Рядом Дарина поила раненого руса из долбленой тыквы водой, а тот взахлеб вопрошал все об  одном и том же: кто победил?
-Нельзя их к нашим таборам подпускать! – выкрикивал он отчаянно. – Где мой конь? Подведи мне коня! Где меч?
И силился приподняться, не понимая, что нет у него больше ни коня, ни меча, ни рук.
Зореслав, успевший вооружиться, кружил по полю брани ангелом милосердия – добивал врагов и тех своих, кто был безнадежен и только зря мучился на пороге светлого Ирия. Своей спокойной сосредоточенностью он был сейчас отвратителен наблюдателю из ХХ1-го века.
-Изыди! – приказал Андрей наблюдателю. – Мешаешь!
Он должен был настроиться на зов камня. Камень явно находился неподалеку. Это чувствовали и Дарина, и Зореслав.
Камень был рядом, в высоко поднятой руке подъезжающего Громыхи. Весь заляпанный кровью, с улыбкой от уха до уха, Громыха скакал к ним через трупы жутко – радостно и бешено – хохоча. Хохот его означал победу. И над врагом, пустившимся в набег на союзников Велимудровых, комырей, с которыми пили русы Братскую Чашу, и над упрямством Дарины. Качаясь и подпрыгивая, камень на кожаном ремешке свисал из кулака Громыхи.
-Этот? – пришпорив коня, спросил Громыха. И сам себе ответил. – Он. Этот. Я твое условие выполнил. Теперь ты держи слово! Бери меня в мужья!
На лице Дарины смятение смешалось с отчаянием, и Андрей схватился было за рукоятку меча, но тут же и разжал пальцы.
-Что ж…, – через силу проговорил он. – Мир вам да любовь!
И, сопровождаемый растерянным взглядом Зореслава, пошагал куда-то. Невесть куда. Один. Доложить капитану Киоса, что все три камня обнаружились в степях Северного Причерноморья, но дальнейшую судьбу их Андрей отследить не может – он оттуда ушел. Да и не нужно уже ничего отслеживать. Все свершилось. Или – завершилось. Ничем.


Он шел.  Один. Под солнцем, под звездами и снова под солнцем. Шел и шел. Нескончаемой   степью к морю. К Сурожу, чтобы отправиться дальше – за море, погрести тоску-печаль там, где ничто не напоминало бы о Дарине. Об утраченных возможностях. Упущенном счастье. Он шел один, и никто не становился у него на пути. Даже хищные звери избегали его. Даже псы его сторонились. Такова была защитная сила горя. Иногда он встречал  людей, и все они, кто бы ни были, относились к нему с почтением. Звали к столам своим и кострам и давали в дорогу, чем сами были богаты – сухого творога или злаковых зерен, лепешку или вяленого мяса. Он почти не говорил с людьми, только смотрел на них, но и того было довольно, чтобы весть – волхв идет! – опережала его движение к югу. Он и правда был похож теперь на волхва – не столь из-за густой и длинной растительности, покрывавшей голову и лицо, сколько выражением глаз. И когда он все-таки размыкал уста, то вещал о том, чего тамошний Андрей знать не мог. Это были знания бесполезные. Для всех, включая Андрея. Но во все времена люди стремились заглянуть в будущее. И всегда им хотелось, чтобы их будущее было хорошим. Андрей и не лишал их надежд, но и не обещал невозможное. Говорил он по большей части иносказательно, и свое будущее люди старались определить по тому, как он смотрел на них, с каким видом принимал подношения, как прощался. По его жестам, походке, мимике тщились они определить свою участь. А он забывал о них, едва распрощавшись. Он держал путь к Сурожу и дальше – в Александрию Египетскую, чтобы там, в кладовой бесполезных знаний, замуровать свои, не менее бесполезные. Или же двинуть еще дальше – через океан, безымянным предшественником Кецалькоатля. Ему стало ведомо, как попал камень к Громыхе, да и о камне проведал он кое-что. Восстановил для себя ненужный фрагмент былого, хорошо забытого знания. Видел как воочию голоногую, в куцей рубашонке девчушку с деревянной острогой в кулаке. Вот девчушка раздвинула заросли осоки и заметила на мелководье что-то блестящее. Вытащила камень на кожаном ремешке и бегом припустила к матери. Ей и в голову не пришло оставить «улов» себе. Ее народ был бедным, и лишь изредка, когда мужчины возвращались из набега с добычей, жизнь в племени ненадолго налаживалась.  Но мужчины не всегда пригоняли скот и людей на продажу – часто они сами пропадали безвестно, и когда отец девочки собрался в очередной набег на соседей, мать девочки надела ему на шею оберег – дар бога реки. Откуда было знать женщине, что камень не хранит жизни тех, кто не овладел его тайной! Временные хозяева для него – лишь передаточные звенья, и он будет менять их, пока не попадет к тому, кому предназначен. И Громыха, срубивший голову незадачливому древнему оккупанту, лишь передаточное звено, и пребудет им до тех пор, пока не станет жрецом неведомого бога – пока Дарина не посвятит его в служение, поменявшись с ним амулетами. А она поменяется: не может русская жена подставить мужа под меч, если имеет средство спасти его. Даже если не любит мужа. А если все-таки полюбила? Женщин влечет к воителям их звериная нерассуждающая сила, их надежность, их отважное пренебрежение к смерти. По сравнению с Громыхой Андрей – всего лишь бродячий волхв, существо, обремененное ненужными знаниями. А значит, сомнениями.
Он пришел туда, где море было мелким и теплым, и ночью ветер дух с суши, а днем – с моря, и так – с испокон этой земли. Народ, что ютился здесь, промышлял ловлей рыбы, и не пришли еще морем греки, чтобы втиснуть свои усадьбы – с общей стеной – впритык друг к другу. Кучно в страхе перед ордами, идущими из степи. Волна за волной. Степь и море похожи кажущейся безбрежностью и опасностью, которой полны. От народца, что обитает сейчас на стыке волн морских и степных, не останется даже имени в свитках Александрийской библиотеки. И библиотека сгорит в свой век, и нет нужды Андрею  запоминать слова тех, с кем делит он стол и кров, в чьи лица смотрит. Он им скажет, что через два-три столетия покажутся вдали крутобортые ладьи под парусом, и сойдут с них заносчивые, деятельные люди, для которых мир делится на них самих и всех прочих, варваров, недостойных зваться людьми. Но как бы эллины ни кичились своей культурой, сколько б ни укреплялись, степь сметет их многотрудное тревожное бытие, и даже кости предков их выбросят из могил свирепые готы, чтобы в четырехугольнике большого захоронения упокоить своих мертвецов. Но  и те не сподобятся покоя. Общую каменную могилу используют по прямому назначению гунны, ибо людям, живым и мертвым, всегда мало места на земле и в земле.  Пусть же будут осмотрительны завтрашние  жители Тарханкута, пусть не верят речам пришельцев! Он предостережет людей, но они забудут, что он сказал, потому что жизнь – данный день и данная ночь с их делами, надеждами и заботами. Жизнь станет пустой, если прозревать будущее, потому-то знать его дано лишь несчастным, лишенным собственных радостей и тревог. Стоит глянуть в грядущее, и великое множество деяний не будет совершено. Причинно-следственные связи нарушатся, и мир окажется на грани самоуничтожения. И погибнет. Если не появится кто-то, кто усомнится в непреложности знания, осмеет и ниспровергнет его. Освободит пьедестал для очередной идеи, претендующей на звание абсолютной. То же самое, возможно, произошло с пришельцами. И они лишь надменно обольщали себя. Ведь с гибнущей планеты своей в Космос кинулись они на авось, не имея четких ориентиров движения!
Андрей шел и шел, и с каждой встречей с людьми – такими живыми, наивными, полными упований и суеверий! – делался все бесплотней. Эти люди – все! -  были его народом, а значит, им самим, а он ничего не мог сделать для себя самого. История лишит этих людей имен и обрядов, а потомки – истории. Остается лишь уповать на встречу в синем Ирии, где пращуры обнимут своих крещеных праправнуков. Безверных не обнимет никто. Они прахом осядут в черноте ложного знания. Но в силах ли земной ум распознать ложное, ведь он веками приучен был к подчинению?! Не на это ли рассчитывал загадочный бог, космический разум во плоти, положившись на мощь разума своих эмиссаров? Да только что могли они в жалком мире, где взять чужое – проще и престижней, чем вырастить или создать свое? Взять силой – доказать силу. И – право, ее сопровождающее. Преисполниться уважения к себе и своему роду–племени, наречь себя избранным. И пусть за добычу заплачено будет жизнями братьев, сыновей и отцов, она стоит того, добыча, ибо служит удовольствиям, а тот, кто закончил свой земной путь в погоне за ней, удовольствия получит на небе, в дружном сообществе избранных!
Андрей шел так долго, что утратил цель своего движения, и ему расхотелось двигаться. Все, что есть в жизни главного – это твои корни, твой род, который для мужчины знаменуется женщиной. Не будет ее, и не будет рода: ни тебя, ни тех, кто жил до тебя. Твоя женщина – вот единственная точка опоры во вселенском хаосе и, лишившись ее, ты становишься сродни тем грабителям, что налетают за поживой на мирные таборы. Украл у своих – значит, украл у себя. Избежал беды – спас кого-то. Вот что означает без мудрствований лукавых призыв возлюбить ближнего, как самое себя! Андрей не смог возлюбить. У него остался последний способ избавиться от сознания своей никчемности  - забыть себя. Народиться наново в чужой земле, под чужим именем, без памяти о прежнем. Многие пробовали, и кому-то удавалось. Тем, наверное, кто был не столь физически крепок и не столь неуемен в простых, насущных желаниях…
Он шел берегом моря, и многоцветная огромность стихии усиливала ощущение личной его ничтожности. Хотелось раствориться в синеве без остатка, как растворятся в небытии все, кто сейчас жадно ждет от жизни даров и чудес. На то, чтоб уйти, не требовалось усилий: достаточно было лечь у воды и прикрыть глаза. Он так и сделал. Отрекся от беспомощности своей, не вооруженной – отягощенной знанием. И когда воцарилась пустота, узнал свое имя.
-Ратмир! – позвал звонкий мальчишеский голосок. – Ратмир, ты живой?!
-От живой, – ответила Дарина.
Лежа к морю лицом, Ратмир видел их сквозь полуопущенные веки – позади себя, на холме, двух всадников с конем в поводу. Когда они спешились и сбежали вниз, Ратмир спросил: « Что Громыха?».
-Погиб – сдержанно ответила Дарина, и Зореслав подхватил восторженно: «Он погиб, как настоящий герой! Он храбро защищал племя и убил много храбрых, сильных врагов!».
-Почему?.., – начал Ратмир и осекся.
-Я не успела, – поняла Дарина. – Это случилось перед самым брачным пиром.
-Ты жалеешь? – молча спросил он, и Дарина ответила вслух: « Так было предопределено. Самим богом. Громыха не мог владеть камнем».
-А я не хочу, – как отрезал Ратмир.
-И я. – откликнулась она. – Слишком чести мало в такой избранности. И слишком мало от нее пользы.
-Мы уже все решили! – вмешался Зореслав. – Мы оставим камни там, где найдем тебя!
-Они вернутся, – предрек Ратмир.
-А даже если так! – тряхнула волосами Дарина. – У нас будет время для обычной человеческой жизни! Мы успеем вкусить ее и, кто знает, может, если мы как следует в нее втянемся, бог поймет, что мы не достойны его дара!
-Мы умрем, если предадим камни. Если мы бросим их…
-Мы не бросим! – горячо запротестовала Дарина. – Мы оставим их на сбережение богу моря!
Она поднялась на цыпочки и заведя за голову руку с зажатыми в ней тремя амулетами, прокричала в синеву: « Бог моря, услышь меня! Сохрани то, что не нам принадлежит, а брату твоему, богу со звезды! Коль решит он, что и дальше должны мы владеть его даром, он даст знать о том, и дар его нас найдет! И мы не возропщем! А пока…Прими, великий бог моря!».
И, сильно размахнувшись, Дарина бросила камни в воду.
Миг ли, вечность ли они ждали от покинутого бога возмездия. Ждали, что гром грянет с ясного неба, содрогнется земля, а море выйдет из берегов и слизнет их с береговой кромки. Ничего не случилось.
-Он принял! Принял! – завопил радостно Зореслав. – Вставай, дяденька! Ты обучишь меня грамоте, пока мы будем плыть до Египта? Я тоже хочу побывать в той библиотеке!
-Но ему уже не надо в Египет, - улыбнулась Дарина, - тем более, теперь, когда я выбрала его в мужья, а тебя – в братья. В настоящие братья, по духу, а не по камню.
С вершины холма, с высоты коня Ратмир бросил последний взгляд на то, что не давало ему свободы: три камня сплелись шнурами среди водорослей на дне. Они – звали, и Ратмир поспешил от них отвернуться.


Там, где они вынырнули, стоял день. Море было все таким же теплым и тихим, но изменились берега. Дикие травы простирались в даль, насколько хватало глаз, и паслись на них кони, и парили в синем воздухе птицы.
-Где мы? – ошалело спросил Слава.
-Далеко, – ответил Андрей. – Я так думаю, веке в пятом до Рождества Христова. Что до Рождества, так  точно. Я здесь уже был.
-Во сне, – догадалась Дина.
-Да. И я наконец-то понял, почему мне снилось именно это время! Тогда мир точно не был готов получить суперзнание, а посредники притомились. Они сложили свои полномочия именно здесь.
-Что ты трешь?! – вызверился Слава. – Что ты задумал, козел?! Куда ты нас приволок?!
-Он нашел выход, – веско объявила Дина. – Похоже, единственный. Похоже, мы здесь так и останемся? – обернулась она к Андрею.
-Скорее всего, – кивнул он, виновато косясь на Славу.- Я не знаю, сможем ли мы переплыть с этого берега на тот без камней. А тащить их обратно…
-Слушай, ты!.., – Слава метнулся к нему, но Дина оказалась проворней.
-Тихо!- прикрикнула она, тесня Славу от Андрея. - Считай, ты пал смертью храбрых! Исполнил свой интернациональный долг! Так оно, кстати, и есть.
И вновь переключила внимание на Андрея: « Ты здесь был, тебе и командовать парадом. Как-то надо обустраиваться в этой жизни непростой».
-Тут за нас уже почти все решили, – пожал плечами Андрей. – Постараемся хотя бы отсрочить  Апокалипсис. Если не удастся отменить его. У нас в запасе семь тысяч лет, не кухры-мухры, мон ами!
-Будем пересотворять мир? – скептически усмехнулась Дина.
-Чем мы хуже других? Главное условие Космоса: камень должен переходить от достойного к достойному. Не хочу сказать, что мы лучше всех, – поймал он улыбку Дины, - но хоть не людоеды!
И резко помрачнел под ее насмешливым взглядом: « Знаю, о чем ты думаешь! Пособник киллера! Такой тип и в пятом веке до новой эры – убийца!»
- Твой киллер…- проговорила она после паузы. – Теперь можно сказать…Твой киллер стал магнатом, вложившим деньги в проект Коршунова. И не только в него. Он теперь рьяно замаливает грехи, делает добрые дела. С подачи разных подвижников. Шеф, кстати, тоже был подвижником и, похоже, я его мысль разделяю: абсолютное знание и абсолютные возможности человечество уничтожат.  А ты как думаешь, Сотников?
- Я не думаю о том, чего мне все равно не понять. Я о себе думаю. Надо же, как вы меня кинули!
-Не мы. Камни. Не будь у тебя камня, разыскивал бы ты сейчас пропавших собак! И хватит ворошить прошлое! Будущее! Не было этого! Поживем теперь здесь, попросвещаем массы в меру сил и умения, а  через семь тысяч лет вернемся. Мы или не мы, кто-то другой. Если доживем до этих других!
-Куда мы денемся! – примирительно проворчал Андрей.
-Ты теперь Ратмир, будущий вождь.
-А ты? – Андрей улыбнулся - впервые без страха быть униженным ею и оскорбленным. – Царица амазонок? Весталка?
-Вещунья-воительница!
-Суки! – выкрикнул Слава.
О Славе, затихшем в оцепенении, они в эти минуты забыли. Эти минуты были им важны для открытия совершенно нового мира – вокруг, в себе и друг в друге.
-Вы что думаете, я вам поверил?! Или, думаете, я жить здесь останусь, в вашем пятом веке до Рождества?! У меня семья! Дети! Галка! А пошли вы!..
И запустив камнем на шнуре в Дину, он бегом припустил по мелководью. Упал, поскользнувшись на подводных камнях, поплыл и, вдохнув с шумом воздух, ушел на глубину.
-Бог в помощь! – пожелал ему удачи Андрей.
Слава нырял и выныривал, отторгаемый бездной, пока у него не иссякли силы и злость. Тогда он выполз на берег и рухнул в рост на белую доисторическую гальку.
-Увидишь, это пройдет, – пообещал Дине Андрей.
-Куда ему деться с подводной лодки! Да и время
такое, что клювом не пощелкаешь!
-А ты… ни о чем не жалеешь?
-О Конторе? – уточнила она усмешливо. – Или о благах цивилизации? Так я без них легко обходилась и обойдусь! Если я о чем жалею, так о Коле, что его с нами нет. Но Коля – непоправимое.
И посуровев было, согнала с лица тень переживаний. Настоящее стало прошлым. Несуществующим будущим.
-Знаешь!.., - улыбнулась Дина так озорно и светло, как никогда не улыбалась капитан Киоса. – Я, наверное, хотела здесь жить! С тех пор, как ты мне начал рассказывать свои сны, я тоже стала потихоньку перебираться сюда. Мечтой или воображением…Здесь, понятно, тоже не медом мазано, но эпоха тотальных катаклизмов…Маленько осточертела!
-И тебя не смущает знание будущего?
-Нисколько! Жизнь многовариантна. Главное – четко определить цель.
-Ты станешь классной лучницей! – предрек Андрей.
-А то! – ни на секунду не усомнилась она в себе. И вдруг встревожилась, омрачившись. - А где они?  Прежние хранители амулетов?
-У них все хорошо. Они живут жизнью, о которой мечтали.
-Ты уверен?
-Я видел.
-Тогда все хорошо!
-У них, – поправил Андрей. – А у нас…Можно, я тебя поцелую?
-Чуть позже! – обнадежила, улыбнувшись глазами, Дина. – Сейчас надо товарища выручать.
И присела на корточки подле Славы.
-Слава! – позвала она и тронула его за плечо. – Хочешь, я как ведунья расскажу тебе, что будет в ХХ1-м веке?  После нас! Проект закроют ввиду трагической гибели участников, но Галке и Катерине назначат пенсии по потере кормильцев. Вполне приличные, так что Галка и пацаны не будут нуждаться. Свидетели смерти Коршунова – Ариша, Катя и Алька, хоть она и не свидетель – расскажут, какой Шеф был герой, как он ценой своей жизни уничтожил супероружие, которое тайно создавали боевики. Но мы тоже прославимся. Посмертно. Мы ведь тоже посрамили международных террористов, когда сиганули в море, унося с собой гибель человечества. Невидимки Шефа нас видели – как мы бежим. Потом они наблюдали подводный взрыв – вероятно, энергетический, это когда мы перемещались во времени – но от нас, понятно, ничего не осталось. Так что, Слав, мы пали на посту. Проникнись! Мы ведь всю жизнь к этому готовились! Мы ведь и жили-то, в сущности, для того, чтобы геройски погибнуть за какую-нибудь идею! И это случилось! Зато теперь мы знаем, что не погибнем, пока не вырастим себе достойных приемников. Чем плохая идея – растить достойных? От нее и сам становишься лучше. А, Слав?
Слава не ответил, даже не шелохнулся, словно обратился в камень среди камней.
-Оставь его, – предложил Андрей. – Он еще не готов смириться. Семья – это семья, нам этого пока не понять. Погляди лучше, что там такое!
Со стороны горизонта, делаясь все выше и гуще, надвигался столб пыли. Кони, пасшиеся мирно в двух полетах стрелы от переселенцев из будущего, заржали тревожно, сбиваясь в кучу, а люди, возникшие из травы, как из-под земли, засуетились, обнажая оружие.
-Там,- прищурилась Дина. – Там наших собираются бить.
И толкнув Андрея в бок, спросила азартно: « Ну что, брат, покажем предкам высокий класс боевых искусств? Битву богов?»
- Оружие в битве добудем! – крикнула она уже на бегу.
Андрей замешкался лишь на миг – полюбоваться своей пешей пока амазонкой – и в два прыжка нагнал Дину. Он знал, что Слава уже поднялся на четвереньки и трясет головой, словно стряхивая с себя тяжкую одурь, уже подобрал свой камень, и спустя минуту их станет трое. Сакральное число! Ратмир, Дарина и Зореслав. И многие-многие до них. Тремя верными – по гроб жизни! – друзьями были семь веков вперед офицеры спецназа Загорулько и Чеботарев и снайпер Киоса.
-Держитесь, мужики! – кричала Дина горстке людей, обреченных потерять и животы и коней. – Подмога идет!
Скотоводы не поняли, что странно одетые, возникшие невесть откуда люди – подмога. Похоже, они усомнились, что это вообще - люди. Демоны, вопящие непонятно, Диво Дивное с Лихом Семиоким в придачу напугали их сильней, чем привычные недруги. Не заботясь более о приближающейся сзади беде, они принялись стрелять по страшилищам. Страшилища неотвратимо к ним приближались – как заговоренные от стрел, копий и дротиков.
-Уроды! – надрывалось то из них, что имело облик поджарой черноволосой женщины со слишком короткими для женщины волосами. – В кого метишь, дура?! В богиню?!
-Во дает! – оценил и восхитился поравнявшийся с ними Слава.
-То ли еще будет! – предрек Андрей. – Я беру левый фланг, а ты справа заходи, Зореславич!  Ур-р-ра! Мы победили! Ур-ра!!
Они смяли с лета жидкий строй пастухов, смешались с ними, и все вместе оборотились к востоку, откуда шла конница – силой невеликой, мечей в сто, не более.
-Вперед! – скомандовала богиня.

Март – июнь 2008г.