Если притвориться

Я сидел на узком неудобном сиденье электрички, ощущая, как стук колес подхватывал ритм моего сердца, и смотрел в окно. Окно показывало мне вечерний зимний пейзаж и отражение моей унылой физиономии. Зима в нашем городе всегда была суровой, режуще жгучей, пронизывающей до костей. Пока я дожидался электричку, холод успел пробраться под куртку. Я не обращал на него внимания и лишь когда очутился внутри вагона, понял, что замёрз настолько, что стало тяжело дышать. Я с усилием втянул в себя тёплый воздух и попытался размять окоченевшие пальцы. Пальцы ответили болью. На улице валил снег.  Снежные хлопья в темноте казались призраками. Они кружились и исчезали во тьме, как и мечты, о которых больше не хватало сил мечтать.

Я всматривался в темноту, пытаясь разглядеть покрытые снегом улицы, и думал о том, что раньше любил зиму. Зима всегда означала для меня нечто большее, чем смена сезона. Это был новый виток жизни, необъяснимое ожидание чуда - нового, радостного. А сейчас зима означала только очередной провальный виток. Жизнь превратилась в непростую игру, в которой я проигрываю раз за разом. Когда всё успело так измениться? Когда работа превратилась в безнадёжный лабиринт? Когда из-за безденежья я начал переживать за каждый потраченный рубль? Когда я растерял всех друзей? С какого именно дня, выходя из дома, я начал ощущать весь этот груз на своих плечах, как будто он впитался в зимнюю куртку и теперь не позволяет мне дышать полной грудью? Ответов у меня не было.

Электричка сделала очередную остановку. Я рассматривал вошедших пассажиров. В салоне было шумно. Конец рабочего дня и вагон забит людьми. Кто-то болтал по телефону, кто-то уткнулся в книгу, кто-то вполголоса пересказывал друг другу сплетни уходящего дня. Все они вскоре приедут в свои дома – светлые, тёплые, отряхнут от снега пуховики и шапки, разогреют ужин и забудут о сегодняшних заботах за бокалом вина и просмотром сериала.
Динамик в очередной раз равнодушно напомнил быть осторожным при закрытии дверей. Я отвернулся к окну и смотрел на яркие мелькающие огни оставшейся позади станции. Щека коснулась холодного металла вагона и пар от моего дыхания нарисовал на окне небольшое облачко.

Стук колёс и мерное покачивание расслабляло, и я уже начал дремать, как сквозь сонное забытьё ощутил движение и приоткрыл глаза. Так и было. Толпа пассажиров двигалась по вагону в сторону «хвоста» электрички. Это могло означать только одно – приближались контролёры. Я немного запаниковал, билета у меня не было, как, собственно, и денег на его покупку. «Зайцем» я ездил уже давно. Поначалу было стыдно и неловко от осознания того, что могу попасться в руки транспортному контролю и как мне, взрослому мужику, придётся бежать от них в соседний вагон или, ещё хуже, оправдываться и врать, что билет выпал из кармана. Но потом привык. Несколько раз меня ловили и даже пытались составить протокол, но каждый раз мне чудом удавалось избежать штрафов. Потом я научился определять приближение контролёров заранее и начал, вместе с остальными безбилетниками, перебегать от них из вагона в вагон.
Так должно было произойти и в этот раз. Я уже мысленно выстроил в голове план действий: встать, пройти к выходу, выйти на ближайшей остановке и пробежать к переднему вагону, в котором эти крохоборы уже проверили проездные билеты. Затем пройти в начало поезда, найти свободное место, сеть и постараться снова заснуть. Как обычно. Но сегодня что-то пошло не так. То ли тепло вагона, то ли накопившаяся усталость и слипающиеся глаза привели меня к одной идее. «А что если притвориться мёртвым,» - подумал вдруг я. Я понимал, что это абсурдная мысль, но в тот момент это показалось мне не самым плохим выходом из безбилетного положения. Тело моё было отогрето и расслаблено и мне совсем не хотелось совершать лишние манипуляции: вставать, идти, бежать. «Да и что я, собственно, теряю?» – уговаривал я сам себя. - «Билета у меня всё равно нет, как и нет денег на его покупку.» Контролеры должны войти в вагон с минуты на минуту. Я отлично знал, что со мной будет — штраф, унижение, возможно, высадка на одной из станций. Я не хотел этого. Воображение моё тут же нарисовало картинки: контролер подходит, смотрит на меня, переспрашивает: "Всё в порядке?" А я — мёртв. Прямо здесь, в электричке, среди жизни. «Главное, ничем себя не выдать,» - думал я. В этот момент в раздвижные дверь вагона вошли две женщины в тёмно-синей форме и с аппаратами для проверки проездных документов в руках.  Собственно, мне и притворяться особо не надо было. Веки мои отяжелели, тело расслабилось, меня накрыло волной необыкновенной лёгкости и спокойствия, я готов был вот-вот провалиться в глубокий сон. И, мне кажется, я мастерски изобразил покойника.
Мир вокруг меня начал меркнуть. Я чувствовал, как стук колес уходит куда-то вдаль. Пассажиры стали терять свои очертания, их голоса растворялись в бесконечности. "Скоро она подойдёт", — думал я, - "пусть проверит, пусть". Вот она уже возле моего места, проверяет билеты моих соседей. Потом что-то говорит мне, кажется, «добрый вечер, Ваш билет». Затем легонько трясёт меня за плечо. Затем сильнее, будто злится, думая, что я притворяюсь спящим. Толчок в плечо, затем ещё один, более настойчивый. И через пару секунд она внезапно отстраняется. Мои глаза закрыты, но я вижу, как злость на её лице сменяется недоумением. Она что-то сказала своей напарнице, они попросили сидящую со мной рядом женщину встать, подошли ко мне ближе и принялись вдвоём приводить меня в чувства. Они трясли меня за плечи, легонько хлопали по щекам, безрезультатно. Я сидел с закрытыми глазами, но видел всё со стороны, будто был наблюдателем. Вот я сижу возле окна. Лицо бледное, голова опущена, шапка съехала набок, руки повисли. Надо мной склонились две женщины. Они задают вопросы. Просят очнутся. Интересуются, не плохо ли мне? Я смеюсь про себя. Нет, мне не плохо. Мне сейчас ****ец, как хорошо. Оказывается, я хороший актёр.
По вагону пронёсся ропот, пассажиры, наблюдавшие за контролерами и мной, притихли и негромко переговаривались между собой. Вот к месту действия приблизилась какая-то пожилая женщина. Она попросила работников транспортной службы отойти, встала рядом со мной и поставила на сиденье чёрную объёмную сумку. Из памяти выплыло слово «редикюль». Открыв сумку, она, порывшись в ней, извлекла небольшой пузырёк и, открутив крышку, поднесла его к моему носу. В ноздри ударил мощный запах нашатыря. Я даже не поморщился. Тогда женщина запрокинула мою голову назад и приподняла мои веки, осматривая зрачки. Затем проверила пульс. «Доктор, наверное», - подумал я, - «или фельдшер». Женщина постояла несколько секунд, склонившись надо мной, а затем подошла к контролёрам и что-то им проговорила вполголоса. Я не расслышал, что, но судя по их испуганным лицам и по тому, как быстро опустело сиденье напротив меня, медработник тоже поверила в мою смерть. Внутри я ликовал и на моём лице даже появилась улыбка, но я вовремя спохватился. Теперь мне точно никто не помешает доехать до моей станции, не попросят билет, не будут унизительно со мной разговаривать, не позовут охрану и не высадят на ближайшей остановке. Я окончательно расслабился. Мне было тепло, комфортно и спокойно. В голове ни одной мысли. Звуковой фон исчезал, как вода сквозь пальцы. Я проваливался в чёрно-синюю бездну сна. Тихого, умиротворённого.

_____________________

Гудок. Электричка приближалась к станции. Динамик прохрипел голосом машиниста: «Уважаемые пассажиры, по техническим причинам поезд совершит вынужденную стоянку на станции. Время стоянки и отправления поезда неизвестно. Ожидаем прибытие скорой.» Повторив свой монолог дважды, динамик отключился. Пассажиры начали покидать электричку.
Где-то недалеко завыла сирена. Машина скорой помощи разворачивалась на подъезде к платформе. Несколько минут назад они получили заявку, труп в электричке.
Скорая остановилась возле платформы и из открывшейся двери вышли трое мужчин в белых халатах. Двое несли носилки. Они прошли вдоль электрички в опустевший вагон. На одном из сидений сидел, прислонившись к окну, мужчина. Один из медработников осмотрел сидящего возле окна пассажира и обернувшись к коллегам коротко сказал: грузите. Достав из кармана куртки записную книжку, медик набросал в ней пару строк и вышел из вагона, на ходу вызывая санитаров из спецслужбы. Тело погрузили на носилки и накрыли его покрывалом.
- Четвёртый за сегодня, - сказал вполголоса один из медработников. И что им не живется-то под новый год?
- И не говори, - хмыкнул второй.
 Они подхватили носилки и поспешили на выход. Машина скорой ждала их возле входа на платформу, сияя проблесковыми маячками.