Г. Лелевич. Ленин как историк партии и революции

СТАТЬИ И ОЧЕРКИ А. А. ДИВИЛЬКОВСКОГО

Сборник публикует его составитель Ю. В. Мещаненко*

…………………………………………………………………

                ПЕЧАТЬ И РЕВОЛЮЦИЯ

                Журнал литературы искусства критики и библиографии

                При ближайшем участии

А. В. ЛУНАЧАРСКОГО, Н. Л. МЕЩЕРЯКОВА, М. Н. ПОКРОВСКОГО, В. П. ПОЛОНСКОГО, И. И. СТЕПАНОВА-СКВОРЦОВА

КНИГА ПЯТАЯ–ШЕСТАЯ

ИЮЛЬ–СЕНТЯБРЬ

Государственное издательство

Москва

1925

Редакция номера закончена 14 июня

Напечатано 8.000 экз.

Страниц всего: 584


   326

                ОТЗЫВЫ О КНИГАХ

                Литература о Ленине и ленинизме

                А. Дивильковский


Г. ЛЕЛЕВИЧ. Ленин как историк пар­тии
и революции. Москва. Госуд. Изда­тельство.
Год не указан. Страниц 63.
Напечатано 10.000 экз.


   Брошюрка представляет собою перепечатку статьи из № 4 «Пролетарской Революции» за 1924 г., причём, по сообщению автора в предисловии, очерк несколько дополнен.

   Брошюрка может быть полезна в качестве готового конспекта-путеводителя по собственно историческим писаниям Ленина.

   Правда, — как указывает автор, — у Ленина нет ни одной специально исторической работы, тем не менее его живой, «прикладной», диалектический марксизм имеет под собой всегда такую солидную историческую почву, самый метод марксизма и ленинизма настолько «насквозь» историчен*, что в сочинениях Ленина можно почерпнуть целую сокровищницу исторических взглядов и отзывов. Автор и дает нам более или менее связный набросок этих взглядов Ленина, в частности по истории партии и революции в России.

   Подбор мест и цитат надо признать в общем удачным.

   Взяты они, конечно, из произведений разных годов на протяжении 30 лет писательской работы Ленина, но автор пытается расположить их, так сказать, по хронологической канве всей нашей революционной истории.

   Благодаря этому получается род чрезвычайно беглого, но связного курса истории «по Ленину», который может служить первым пособием читателю, желающему углубиться в вопрос.

   Автор нашёл возможным начать такую непрерывную нить революционной истории «по Ленину» с декабристов и Герцена – используя в качестве первого звена статью Ленина в память Герцена их № 26 заграничного «Социал-Демократа» (26 апреля 1912 г.).

   Здесь Ленин всю историю нашей революции делит на три «классовых» периода: буржуазно-дворянский, разночинно-интеллигентский и рабочий. «Буря» – так определяет Ленин третий период, прибавляя: «первый натиск бури был в 1905 году: следующий начинает расти на наших глазах».

   Это было сказано в 1912 году, с удивительной «угадкой» политического метеоролога.

   Затем автор переходит к более детальному освещению взглядов Ленина на эти «классовые» периоды, останавливаясь сперва на втором периоде – разночинском, народническом.

   Всем известна сравнительно высокая оценка Лениным  с т а р о г о  народничества, как «поставившего впервые вопрос» критики грядущего капитализма с точки зрения труда (хотя и разрешавшего этот вопрос близоруко-романтически и мелко-буржуазно) – по сравнению с народничеством новейшим, эсеровским.

   Это, последнее по Ле-
               
                ______________
               
                *Не надо, однако, смешивать этот «взрывчато-революционный» исторический метод с холощёным «эволюционизмом» или «мирным прогрессом» буржуазных так называемых «историков».


   327


нину «реакционно и вредно» – в наш момент, когда настоящая, революционно-острая критика давно-наличного капитализма идёт слева «изнутри» капитала, от поднявшегося рабочего класса России.

   Из знаменитого «Что делать?» берутся затем тов. Лелевичем исходные точки зрения для характеристики третьего «рабочего» периода – или истории русской социал-демократии.

   Помимо двух корней социал-демократии по Ленину вообще – массового тред-юнионизма и революционно- интеллигентской социалистической теории автор черпает из того же произведения опять три этапа истории нашей партии до 1901 года (год издания «Что делать?»), а именно: 1884–1894 г. г. – «процесс утробного развития», 1894–1898 г. г. – «период детства и отрочества» («повальное увлечение рабочих стачками»); 1898–? Г. г. (тов. Лелевич подставляет здесь на месте ленинского вопросительного знака 1902–1903) – «период разброда, распада, шатания», период экономизма и борьбы с ним ленинской «Искры».

   Из «Детской болезни левизны» берёт автор затем следующую историческую схему Ленина – за период с 1902 по 1917 год, а именно шесть этапов: 1) годы подготовки революции (1902–1905), 2) годы первой революции (1905–1907), 3) годы реакции (1907–1910), 4) годы подъёма (1910–1914), 5) всемирная империалистическая война (1914–1917), 6) вторая революция (с февраля по октябрь 1917 года).

   Помимо этой схемы автор даёт и некоторые выдержки, её поясняющие и «выявляющие подпочвенные классовые соки» этих периодов, характеризуемых Лениным блестяще-метко и мастерски-сжато, истинно по-ленински.

Наконец, Октябрь и после-октябрьский период революции тоже находят в брошюрке свою беглую, но яркую, историческую характеристику по Ленину – из той же «Детской болезни», из статьи «Выборы в Учредительное Собрание и диктатура пролетариата», написанной в 1919 году, и из статьи «Новые времена, старые ошибки в новом виде» (20 августа 1921 г.).

   Отметим здесь лишь деление Лениным истории пролетарского переворота на четыре этапа:
   1-й – «чисто политический, так сказать» от 25 октября до разгона учредилки; 2-й «Брестский мир»; 3-й – «гражданская война от чехо-словаков и учредиловцев до Врангеля 1918–1920 г. г.; 4-й до нашего времени».

   Самое интересное в брошюре – конечно, революционно-диалектическое, гениально-проницательное обоснование Лениным всех этих схем и этапов.

   Не имея возможности приводить соответствующие цитаты в отзыве, мы ограничимся согласием с автором, что им действительно показана на конкретных примерах наличность у Ленина настоящей «ариадниной нити» ко всей нашей истории революции и партии.

   Согласимся и с тем, что «намеченные Лениным этапы должны послужить схемой каждого научного курса истории РКП(б)».

  Следует, однако, решительно возразить против некоторых общего характера высказываний самого автора в применении к Ленину.

   Так, когда тов. Лелевич несколько раз в виде особой заслуги упоминает об «историзме» Ленина, даёт ему титул «социолога», эти, слишком пахнущие «академизмом» похвалы, заставляют спросить автора: почему ему кажутся недостаточными такие, казалось бы, точные и определённые термины, как «исторический материализм» и «научный коммунизм»?

   Что прибавляет к славе Ленина поблекшие лавры школьных так называемых «общественных наук»?

   Но в особенности приходится вооружиться против такого, например, применения слишком «привычного» школьного жаргона: «В. И. не мог не коснуться той важной области общественных наук, которая называется историей».

   Здесь уже является опасение за автора, что ему «общественные науки» в общем представляются в виде ряда не-исторических, «статических», что ли, научных «областей» (как у Спенсера, например, – «социальная статика») и лишь одна «область» ото всех на особицу – историческая наука.

   Но ведь такая «классификация» «общественных наук» не имеет ничего общего ни с действительным положением вещей, ни с Марксом и Лениым. Настолько ничего общего, что в действительности


   328


следовало бы формулу автора «поставить на голову»! То есть, все общественные науки – поскольку та или другая из них может претендовать на научный титул – суть только более или менее «важные» области науки  и с т о р и и.

   Все они входят в неё, как иголки в игольный футляр. В самом деле, что такое политическая экономия, наука права и т. д., как не  и с т о р и ч е с к и е  науки о развитии хозяйства, права и т. д.  Что такое сама пресловутая «социология» (предполагая, что есть такая особая наука), как не история развития «социальности», общественности вообще?

   Что такое, наконец, политика, как «общественная наука», если опять-таки не непосредственно-прикладная историческая наука – не прикладная история современности?

   Таковою она и явилась в руках лучшего мастера научной коммунистической политики – Ленина, и не потому ли тов. Лелевич нашёл у него такие чеканно-выработанные исторические схемы по всем периодам развития революции и партии?

   Эти схемы в руках русского Маркса были не просто объективными формулами науки, а в то же время – остро отточенным оружием в сегодняшней классовой борьбе пролетариата.

   Но это уже вопрос о значении истории вообще, как науки, в нашем действенном смысле, а не в «академически»-отвлечённом и созерцательном.

   Сейчас же дело лишь в том, что об «общественных науках» не-исторических раз и навсегда надо забыть, даже в чисто «торжественном» словоупотреблении.

   Хорошо, что данные терминологические – или методологические (по существу) – ляпсусы автора на брошюре мало отразились. Но предостеречь против них принципиально необходимо.

               
                А. Дивильковский**

               
                -------------------------------


       Для цитирования:

 
А. Дивильковский, Г. ЛЕЛЕВИЧ. Ленин как историк партии и революции, ПЕЧАТЬ И РЕВОЛЮЦИЯ, Книга пятая–шестая, июль–сентябрь, 1925, М., ГИЗ. Стр. 326–328.
   

       Примечания


      *Материалы из семейного архива, Архива жандармского Управления в Женеве и Славянской библиотеки в Праге подготовил и составил в сборник Юрий Владимирович Мещаненко, доктор философии (Прага). Тексты приведены к нормам современной орфографии, где это необходимо для понимания смысла современным читателем. В остальном — сохраняю стилистику, пунктуацию и орфографию автора. Букву дореволюционной азбуки ять не позволяет изобразить текстовый редактор сайта проза.ру, поэтому она заменена на букву е, если используется дореформенный алфавит, по той же причине опускаю немецкие умляуты, чешские гачки, французские и другие над- и подстрочные огласовки.

   **Дивильковский Анатолий Авдеевич (1873–1932) – публицист, член РСДРП с 1898 г., член Петербургского комитета РСДРП. В эмиграции жил во Франции и Швейцарии с 1906 по 1918 г. В Женеве 18 марта 1908 года Владимир Ильич Ленин выступил от имени РСДРП с речью о значении Парижской коммуны на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам: 25-летию со дня смерти К. Маркса, 60-летнему юбилею революции 1848 года в Германии и дню Парижской коммуны. На этом собрании А. А. Дивильковский познакомился с Лениным и с тех пор и до самой смерти Владимира Ильича работал с ним в эмиграции, а затем в Московском Кремле помощником Управделами СНК Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича и Николая Петровича Горбунова с 1919 по 1924 год. По поручению Ленина в согласовании со Сталиным организовывал в 1922 году Общество старых большевиков вместе с П. Н. Лепешинским и А. М. Стопани. В семейном архиве хранится членский билет № 4 члена Московского отделения ВОСБ.