Высоцкий, Петров и телефон

Пожалуй, нынешним молодым (да и не только молодым, время-то идёт…) людям будет непонятна история из личной жизни Петрова, связанная с телефоном. Как говорится, разницу почувствовать не дано, ибо уже, наверное, несколько поколений взросло при наличии мобильных телефонов, которые настолько плотно вошли в жизнь человечества, как будто всегда были доступны и помогали гражданам/гражданкам разного возраста «коммуницировать».

Так сейчас это называется.

Но ведь так же было далеко не всегда! Не скажу о «сильных мира сего», за которыми специально предназначенные люди услужливо таскали телефонные аппараты разной формы, и это при том, что пределом мечтаний большинства было наличие домашнего телефона «без блокиратора». Может, вспомните это «счастье», при котором два телефона были связаны между собой так, что говорить можно было только по одному, по обоим сразу – выкуси! Отсюда и постоянные конфликты между невольными «соседями по телефону», каждый из которых искренне считал, что тот, второй, бессовестно злоупотре-бля-ет общением, лишая, соответственно, его самого этого права?

Говорят, что эта ситуация обыгрывается в фильме «Фонтан», и американцы, смотря кино, никак не могут понять, из-за чего сыр-бор. Ну, у них другая жизнь.

У нас же… вот, например, домашний телефон один на подъезд (вариант – на улицу или переулок), при этом соседи не только ходили «в гости на телефон», но и оставляли номер этого единственного по месту жительства средства связи на случай непредвиденных обстоятельств. Не коммунальная квартира, конечно, («Покровские ворота» незабвенные так и просятся на язык…), но, как бы так помягче выразиться, поневоле «все обо всех всё знают». Особенно те несчастные, в жилом помещении которых находится вожделенное средство связи, сразу превращающее его в помещение общего пользования. Не в том значении, в котором это словосочетание употребляется, но близко к этому.

Иногда – очень близко…

«Прелестей» отсутствия возможностей свободно общаться с помощью изобретения господина Александра Белла, который считается изобретателем телефона, ибо примерно сто пятьдесят лет назад он получил на соответствующее изобретение патент, было множество, и у каждого из живших «в те времена укромные, теперь почти былинные» (если иметь в виду скорость распространения мобильной связи) имеются свои истории об этих «прелестях». Иногда комические, иногда драматические, без трагических, естественно, тоже не обойтись.

Хотя, разумеется, для кого-то и трагедия может восприниматься комедией, люди-то разные.

Но то, что иногда от телефона, его наличия или отсутствия, его рабочего или нерабочего состояния в прошлом могла, без преувеличения, зависеть жизнь человека, бесспорно. Ведь, к примеру, вызов той же самой «Скорой помощи» без телефона был невозможен, а помощь должна быть предоставлена вовремя, иногда счёт на секунды идёт, не случайно же бело-красные автомобили оснащены сиренами/мигалками, не случайно же им все дорогу должны уступать.

В жизни Петрова был как минимум один случай, когда именно от телефона зависело, как дальше будет складываться эта самая жизнь. Такие себе развилки с «налево пойдёшь», только без табличек. Но по значимости, по роли в жизни человека именно что развилки, на которых выбирается (осознанно или неосознанно – вопрос другой) дальнейший маршрут движения по «жизненному пути»:

Зачем, зачем я повстречала

Его на жизненном пути.

Сейчас, когда жизнь почти прожита, Петров понимает, что этот «телефонный случай» и в самом деле могли круто изменить его судьбу. Очень круто. И не было бы сейчас ничего из того, что имеет место быть, а был бы другой Петров с другой историей жизни.

От слова «совсем».

Случай этот произошёл почти полвека назад, когда молодой, если не сказать юный Петров учился на втором курсе педагогического института. На филфаке, что немаловажно. На «факультете невест», как его называли не только в институте, но и в городе, в котором было всего два института: «педин» и известный, можно даже сказать, знаменитый на весь Союз институт, в котором готовили инженеров-кораблестроителей.

Весь Союз упоминается не для красного словца, так оно и было: в «закрытый» город приезжали люди из самых разных республик, которые, отучившись и получив дипломы, возвращались по домам и честно отрабатывали свой инженерский хлеб. Не все, конечно, но многие оседали в городе, известном своими барышнями-красавицами, создавали интернациональные семьи и воспитывали детей-полукровок.

Так произошло с двумя братьями, позже эти горячие кавказские парни, став знаменитыми, добились немалого в деле культурного просвещения народонаселения СССР и личного обогащения. Причём действовали «семейным подрядом»: старший писал песни, младший их исполнял. Оба джигита, студенты, а один даже аспирант, создали семье в городе, в котором получали образование, но, правда, со временем кровь взыграла, и семьи эти были разрушены.

Обычно же всё шло по накатанной: студент-технарь встречал девушку-педагога, они знакомились, встречались, в положенное время шли в ЗАГС, после чего либо оставались в городе, либо ехали по месту распределения супруга. Педагогинь в сельскую местность при наличии законной половины в село не отправляли, а с мужем-инженером можно было и на Дальний Восток отправиться… разные были варианты.

В группе Петрова были 24 барышни и два молодых человека. К моменту описываемых событий Петров остался в гордом одиночестве, потому что его напарник после первого курса рванул отдавать свой долг Родине в войско ратное. И сделано это было отнюдь не по причине патриотизма: парень был прагматиком, его конечной целью в деле образования было поступление в Институт военных переводчиков в Москве. Однако поступить туда сразу после школы обычному человеку из провинции было невозможно, но вот из рядов Вооружённых Сил – вполне свободно. Так у него и вышло, со временем, окончив институт, он сделал не самую плохую карьеру.

Петров же видел себя школьным учителем, никуда не рыпался, учился себе и учился, кровным интересом было получать по итогам каждой сессии повышенную стипендию – 10 рублей в то время для обычного человека были деньги.

Гендерная, как сказали бы сейчас, ситуация в учебном заведении иногда его напрягала, потому как одногруппницы, забывшись в порыве откровений и не замечая его присутствия, могли в деталях рассказать о вчерашнем свидании с возлюбленным, и свидание это было… в общем, как в таких случаях говорили, «уши вянут». Или девушки могли, опять же забыв о присутствии Петрова в аудитории, демонстрировать друг другу некие аксессуары интимного характера, и при этом таки да было, на что посмотреть!

В принципе, особо от своего положения единственного и неповторимого в группе Петров не страдал. Будучи сосредоточенным на учёбе, противоположным полом он, конечно, интересовался, но интерес этот практически всегда лежал в сфере, так сказать, платонической. Тогда как барышни мыслили конкретно, что и немудрено: парень в девятнадцать лет и девушка в этом же возрасте совсем по-разному смотрят на перспективы знакомства с тем, кто тебе понравился…

История с телефоном произошла на втором курсе. Конец семидесятых годов, время дефицита и прочих жизненных радостей. У Петрова дома был складывающийся проигрыватель «Юность-301», такой себе небольшой коричневый чемоданчик, самый простой и поэтому самый дешёвый. А может, и наоборот, самый дешёвый и потому самый простой. Как бы там ни было, песни можно было слушать, но качество звука оставляло желать много лучшего.

Именно на нём Петров «запилил» немногочисленные имеющиеся у него пластинки с песнями Высоцкого, которого готов был слушать часами.

Одногруппницы знали об этой его страсти, и однажды предприимчивая девушка с нежным именем Лиля решила извлечь из неё свою выгоду, поскольку, основываясь на опыте своей семьи, полагала: из недотёпы Петрова можно верёвки вить, а такой муж в доме весьма пригодится.

У Лилиного отчима дома стоял роскошный магнитофон «Юпитер», а сам переживавший кризис среднего возраста мужчина был фанатом Высоцкого, и записей у него было море. Сокровища свои этот инженер-коммунальщик-подкаблучник хранил свято, Лиля постоянно рассказывала Петрову о редчайших записях, и у Петрова слюнки текли.

Как-то Лиля пообещала, что устроит Петрову возможность прослушать бобины с записями. Когда родители и младшая сестра уедут в гости к родственникам.

И Петров стал ждать.

Примерно через пару месяцев Лиля объявила, что долгожданное прослушивание может состояться в следующую субботу. Они договорились, что девушка позвонит Петрову, и тот приедет к ней домой.

Ехать нужно было через весь город, примерно час езды общественным транспортом в лучшем случае. Но разве это препятствие???

Лиля позвонила около семи часов вечера и заговорщическим тоном приказала: «Приезжай!».

Петров мчался «на крыльях любви». Приехал. Дома и в самом деле была только Лиля. В коротеньком халатике, который многое открывал и мало что скрывал, однако Петрову было не до того: он с жадностью смотрел на магнитофон.

Лиля не обманула: записи и в самом деле были потрясающие! «Канатчикова дача», «Баллада о детстве», «Диалог у телевизора» и многие другие песни Петров услышал впервые. Это было необыкновенное «погружение» в мир Высоцкого, из которого Петрову совершенно не хотелось возвращаться в реальность. И длилось оно более трёх часов. После программы «Время» Лиля выключила верхний свет и приглушила звук, мотивируя это нежеланием видеть физиономии соседей и объясняться потом с родителями.

Надо признаться, что, слушая песни, Петров совсем не обращал внимания на гостеприимную хозяйку. Которая, и это не подлежало сомнению, была оскорблена таким невниманием к собственной персоне. И мириться с таким положением дел не собиралась.

Поинтересовавшись в полутьме, не помешает ли она Петрову, если будет крутить обруч («хула-хуп», так это называлось, но тогда Петров этого не знал), Лиля вышла в соседнюю комнату, откуда вернулась уже с этим самым обручем. При этом она оказалась в трусиках и бюстгальтере. Не в купальнике, как героиня известного фильма о студенте Шурике, а именно что в нижнем белье.

И стала крутить обруч,

Тут даже Петров отвлёкся от песен Высоцкого… Сидел и пялился в полутьме на соблазнительные формы, на нежные изгибы красивого тела.

Лиля заметила это. Довольно улыбнулась. И предложила Петрову остаться на ночь, благо, семья точно не вернётся раньше завтрашнего вечера.

Петров промямлил, что должен позвонить домой, предупредить. Лиля поддержала его.

Набрав номер, Петров услышал короткие гудки. «Занято».

Названивал он примерно час. Нервничал всё сильнее. Лиля крутилась рядом и давала советы. Которые не помогали.

В общем, примерно в час ночи Лиле и Петрову, который и подумать не мог, что не сообщит домой о своём желании остаться в гостеприимном доме девушки, стало понятно: телефон не работал. Недовольно скривившись, Лиля предложила Петрову вызвать ему такси. Каковое такси и отвезло Петрова домой, на другой конец города.

Таксист долетел за 20 минут…

Дома выяснилось, что телефон-то работал. Просто Петров, торопясь слушать Высоцкого, неправильно положил трубку. Телефон был корабельный, со специальными зажимами для трубки, которые удерживали её во время непогоды. Сейчас трубка лежала сверху, не была прижата, поэтому номер и не отвечал…

Больше Лиля никогда уже не приглашала Петрова слушать Высоцкого.

Бард умер через полтора года, во время Олимпады-80.

Лиля вышла замуж, родила мужу сына и дочку. Стала довольно известной писательницей.

После института они с Петровым виделись нечасто и никогда не вспоминали историю с телефоном…