Из мира следствий в мир причин и смыслов

ОСОЗНАНИЕ, САМОПОЗНАНИЕ И ГОВОРЯЩАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Когда звучит красивая музыка, хочется её слушать, и душа звучит в унисон с нею. А если в музыке прозвучит страдание, горе, боль, – захочешь ты её?
То есть, твоё состояние души определяют эмоции. Это факт.

Разум невозможно сделать рабочим инструментом. Хотя бы потому, что он редко бывает в настоящем, он либо в прошлом, либо в будущем. Он всё время оценивает, что лучше, а что хуже, что выгодно, а что нет, при этом критерий оценки в подсознании, он автоматичен. И его требуется ОСОЗНАТЬ. Потому что, осознав, ты вдруг можешь увидеть, что такой критерий тебя не устраивает, ты не хочешь по нему что-то в жизни оценивать. Или что он тебе навязан.

Психоэнергетика как комплекс человеческих качеств, с которыми связаны понятия «эмоция», «чувство», «переживание», «чувствительность», «биополе», – более чувствительный инструмент. В рабочем состоянии он называется привычно ДУША. Можно придумать другое название, но суть от этого не изменится, а всё равно потребуются пояснения уже другой терминологии.

Есть три вида отношений с миром:
1. Отношения человека как природного существа (более грубо – пусть разумного, но животного) – это индивидуальность. Базовый инструмент индивидуальности – тело.
2. Отношения человека как социального существа – это личность. Базовый инструмент личности – сознание.
3. Отношения человека с миром как целого с целым – сие есть сущность. Базовый инструмент сущности – психоэнергетика. Отношения с этим инструментом «специфические» – более всего потому, что связаны со страхом «это нереально, дурман и воображение», – так считают многие, хотя у каждого из них бывали ситуации, подтверждающие существование «сверхъестественного».

Человек обычно забывает, что сам он тоже «звучит» на определённой частоте, а на других частотах его не видно и не слышно. Он выбирает место и окружение по своей частоте. Когда выбирает не своё место – получает проблемы. Научиться звучать многочастотно в своём обычном состоянии он неспособен.

Действенность инструментов, реальную связь между ними может обеспечить только стабильное самосознание, правильно оценивающее взглядом изнутри своё место и частоту. Получив практические навыки действовать взглядом изнутри, можно продвигаться дальше. Это будет определённая техника жизни в смысле древнегреческого «технос» – искусство, умение.

Стабильное самосознание и качество инструментов дают возможность вступать с миром в диалог. Путь этот проходит четыре этапа:
1) понимание – проблема существует;
2) познание – проблема имеет причину;
3) надежда – проблему можно решить;
4) освобождение – решение проблемы.

Вступая в диалог, ты предполагаешь, что другой человек тебя ПОЙМЁТ. Ты можешь не ожидать, что он поймёт так, как ты этого хочешь, но всё равно обращаешься к нему потому, что ожидаешь понимания.
С непонимающими ты не разговариваешь, а если и разговариваешь, то сам и воспринимаешь тобою сказанное, а непонимающих относишь к неодушевленным предметам.

Есть только один способ определить, является ли человек понимающим, – услышать его ответ. Выходит, что диалог – единственный способ определить понимающего. Вот два человека поговорили. Как они поняли друг друга, это уже их дело, но они ГОВОРИЛИ, значит, каждый из них предположил, что у другого существует сознание.
Отличаются ли самосознания этих людей? Нельзя принять ни утверждения о том, что их самосознание одно и то же, ни утверждения о том, что их самосознания отличны друг от друга. Говорить что-то о самосознании значит приписывать ему свои качества.

А вот СОзнание – одно, едино и множественно, – «одно и положено на многих».
Ты даже не будешь пытаться вступить в диалог с камнем, ибо откуда-то знаешь, что камень не обладает сознанием. И если бы ты услышали ответ от камня, ты бы подумал: а не пора ли обратиться к психиатру?

Ты можешь обнаружить только наличие сознания, но не его отсутствие. Но есть люди, для которых камень – не просто камень, звезды на небе – не просто астрономия. Они могут быть сумасшедшими, суеверными людьми, но тем не менее они воспринимают некоторые факты объективной реальности как язык, посредством которого некий субъект с ними изъясняется.
Есть люди, которые всегда состоят в диалоге, если не с миром, то с какими-то предполагаемыми существами, «говорящими» с ними «языком» объективных фактов. Есть поэты, которые воспринимает реальность как говорящую, и никто не объявляет их сумасшедшими.

Реальность становится говорящей тогда, когда ты приписываешь миру самосознание, наличие незаполненной пустоты. В таком случае ты воспринимаешь мир, говоря научно, антропоморфно, то есть приписываешь ему свои собственные качества.

А можно ли, к примеру, читая текст, удалить из него человека как часть этого текста? Качества человека входят в текст мира так же, как качества мира входят в читающего его человека.

Ежели окинуть взглядом сферу своей личной практики, то можно увидеть, как мало на свете вещей и явлений, о которых я могу сказать: «Они происходят так-то и так-то, я это испытал на своей шкуре». Большинство наших знаний основываются на авторитете энциклопедий, учебников, папы, мамы, соседа и т.д. и т.п.
Самый яркий пример обмена информацией, где главный критерий истины – авторитет, – научные сообщества. Их учёные члены тут же возразят, что именно ученые – наиболее критически настроены, что именно они ниспровергают всяческие авторитеты. Но при этом никакое научное сообщество не просуществовало бы и дня, если бы ученые не доверяли авторитетам, а проверка информации идёт на основании каких-то посылок, которые конвенциально принимаются как истинные.

Тут важно не то, что посылки меняются, а то, что они есть. Проверять можно лишь постольку, поскольку есть посылки, которым ты абсолютно веришь и на основании которых проверяешь.

Как ни крути, а всё наше существование, все рациональное мышление построены на «круге веры» – на некоторых посылках, большинство из которых мы не осознаем, но на основании которых действуем в каждый момент жизни. И называем это «само собой разумеющимся»!

Закрепление истин происходит тогда, когда что-то в объективной реальности на нас сильно надавит, а в самосознании произойдёт момент понимания. А это уже не действие ума, не просто разум и строго говоря не сознание.
Это, во-первых, ощущения. Они всегда тождественны самим себе. «Ощущение в основе своей суть не результат реакции физических органов, а контакт сознания с его объектами», – говорил Шри Ауробиндо.
Во-вторых, это ПЕРЕЖИВАНИЕ. Для каждого отдельного человека – субъективное переживание чего-то как истины.

ВЕРА И СУБЪЕКТИВНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ ИСТИНЫ

«Просветление случится только с теми, кто много делает для этого, но никогда не случится вследствие того, что они делают. Действие не является причиной просветления. Действие – только причина, создающая ситуацию, в которой можно попасть в катастрофу (просветление). И всё!»
© Раджниш
Содержание сознания напрямую зависит от моментов, когда в нас возникает субъективное «переживание истины», – «момент истины» (как в романе Владимира Богомолова «В августе сорок четвёртого»).

А не пережитое как событие не вносит ничего нового ни в сознание, ни в душу – душу как структуру, отвечающую за целостность.

Сколько ни запихивай в человека словесно-логической информации, действовать он будет в соответствии с субъективным переживанием истины. Именно эти переживания определяют его существо, его миро-отношение, причём вне зависимости от того, веру в какую систему он декламирует на словесном уровне.
Усвоенное логическим путем, не ставшее субъективным переживанием, никогда не станет верой.

В этом также суть реального воздействия на человека и проблема его реальной трансформации из личности в сущность, где «сущность» – это уже душа, не только отвечающая, но и действительно обеспечивающая целостность изделия «Человек», которое сотворено «по образу и подобию».

Есть вера как осознанная (или неосознанная) преданность, есть доверие – то, что до веры; есть уверенность – то, что у веры «рядом».

Уверенность строится на экстраполяциях «так у всех», «так всегда» и т.п. Однако это не принимается безоговорочно, то есть уверенность имеет свои границы и может срабатывать по-разному.

Доверие – это как бы вера авансом, то есть временная вера. Не случайно многие и часто говорят: «Доверяй, но проверяй».

А вера связана с субъективным переживанием истины. Оно и рождает веру.

Знания – это только объективная данность, они играют очень малую роль в мотивации.
И только те знания, которые превратились в доверие, в веру, врастают и становятся «плотью» психики. Можно сказать: «доходят до души».
Но чтобы они «проникли в душу», вошли в субъективный мир, – без переживания не обойтись.

Поэтому на рынке переживания ценятся. И конечно налажено их производство и торговля ими. Даже придумали удобного Бога: типа Он нам даёт, а мы потребляем.
Это всё и привело человейник к наблюдаемым ныне последствиям.

Только научившимся внутри себя управлять структурой переживаний не нужно покупать эмоции и им не страшны торговцы переживаниями.
Как этому научиться? По определению, только внутри, в так называемом внутреннем мире. А начать учёбу нужно с разбиения этого мира на две части: область купленного и область своего, не разрушаемого даже под гипнозом. Не разрушается то, что построено не на песке, а на камне – об этом знают читающие Евангелие. Там же можно узнать, что в каждом есть храм Божий.
Но узнать, как уже говорилось, мало. Надо сильно захотеть до этого храма добраться. Проблема в том, что «сильно захотеть» – это страсть, это с точки зрения «логики здравого смысла» – без-умие. Добираются до храма только те, кто без ума от Бога. А «безумие от Бога» в нашем мире одно – любовь.

Вивекананда рассказывал притчу: одному человеку очень мешала гора, которая заслоняла доступ свежему воздуху и солнцу. Он сказал: «Как написано, вооружившись верой, я сдвину эту гору». Открыл окно и взглянул на гору в последний раз – потому что та сейчас исчезнет. Потом закрыла глаза и сказал: «Я верую. Гора, убирайся!», и повторил это трижды, потому что думал, что с одного раза такое может не случиться. Потом открыл глаза – гора была на месте.
Если ты думаешь, то просимое может не случиться, – ты не выполнил условие веры.
Вера может двигать горы – но ВЕРА! Вере не нужно повторять трижды. Это сомнение говорит трижды. Сказано – и всё. Вера даже не откроет окошко, чтобы смотреть. Вера может быть только полной, на уровне дерзания, даже дерзости, – иначе это не вера.

Во многих духовных учениях присутствует дерзкая попытка описать неописуемое. Любая духовная деятельность невозможна без веры с дерзновением, но каждый раз тебя «цепляет» за такую вот зацепку.
Есть много формулировок на эту тему: «Бог живёт внутри тебя», или «Храм ты должен построить внутри себя» и т.д. и т.п. Когда это читаешь как художественную литературу, всё замечательно. А переживания не случается. Пытаешься пробиться, уговариваешь, подбадриваешь себя, строишь образы – бесполезно.
Почему?
Да потому что переживание иной жизни как материального существования невозможно! В материальном смысле ТАМ – пустота. Человек не в состоянии обнаружить себя в пустоте. Он попытается туда затащить какие-то кусочки прежних реальностей, субъективной и объективной, и в результате оттуда выпадает…

Почему так? И почему, когда всерьез начинаешь думать о смерти, ты не можешь пробиться к переживанию и осознанию?
Потому что стоит такой защитный механизм, а если это делать всерьез, то умрёшь.

А вот в жизни «тутошней», материальной может случится – бах! – просветление!
Ни с того ни с сего!
Дело это индивидуальное, но в любом случае это действительно событие. Сколько к такому ни готовься, всё равно – событие, потому что это необратимый ход. Необратимый потому, что оказываешься… типа в раю. Там есть всё, чего человек желает: настоящая любовь, настоящие эмоции, знания – словом, всё, что доступно человеку. Но ты это тут же покидаешь, – и возврата нет. Тебе туда, куда шёл твой поезд, куда идут все поезда… Хотя кому-то может ближе трамвай…

Не зря у многих народов существует тождественность между любовью и смертью. Говорят: «любить до смерти», «умереть от любви».
Всякие многие предания есть о переживании личной смерти, которое испытывали входившие в Царство Любви. Или, если уточнить без романтики – которые подходили к смерти эго, т.е. своего эгоцентрического мироощущения.

Человек, вошедший в Любовь, просто не может сохранить эгоцентрическую картину мировосприятия и мироощущения, происходит переход в качественно иное бытие.

Но обычный «наш человек» (человек от мира сего) не может любить. Потому что не может верить, потому что в нём нет ничего, что могло бы верить. Только в мире Любви существует Вера.
В мире разума существует лишь доверие – то, что до веры, и то, что перед ней – предверие.

А можем ли мы получить хотя бы не предверие, а предощущение того, о чём взялись здесь размышлять? У некоторых такой шанс есть. Не у всех, конечно же, и не потому, что кто-то хуже или лучше, а просто потому, что это потребует другого отношения к себе и к ситуации.

Мы перестали любовь ценить, она стала обыденностью. А как всё настоящее, настоящая Любовь – большая и часто трудная работа. В человеческом языке нет более адекватного слова – работа в смысле творческого труда, такого труда, в котором человек не смотрит, закончился рабочий день или нет. Такого труда, когда человек забывает об отдыхе и не нуждается в нём. Когда забывает есть, пить, спать, потому что он не может её не делать, – в этом смысле работа. И другого способа просто нет.

Почему же всё-таки работа, а не как пишут, «блаженство» и всё такое прочее?
Любовь в любом её проявлении – это всегда снятие дистанции между собой и тем, на кого она направлена. Что такое снять дистанцию? Это прежде всего полностью изъять любое проявление самости и самолюбия. Дать прикоснуться к себе в самой сокровенной глубине своего существа.

В  этом плане ВСЕ люди в их бесконечном разнообразии и в их психологической специфичности для человека (как мы с вами знаем, человек для человека является сверхраздражителем) – точнейшая регистрация наличия или отсутствия Любви.
Поэтому способность или неспособность к Любви лучше всего определяется не в райском шалашике, не в келье, а на базаре жизни.

А теперь представьте, что прямо перед тобой вонючий бомж. Можно ли в этот момент вспомнить о Любви? Если она есть, то можно, потому что Любовь – не умиление или умаление, не сюсюканье и не жалость. Просто нужно так сосредоточиться, так настроиться, чтобы… Но так просто не выходит ни у кого.

Нельзя убрать, вытеснить часть своей субъективности с умозрением, не вместив часть объективной реальности. Наше сознательное «я» – на границе этих реальностей. Чтобы его нейтрализовать (в смысле сделать нейтральным), надо принять себя реального и потом от себя отказаться, – не сделав этого, не войдешь в мир Любви.
Быть влюбленным – значит быть безумным. Безумным в плане умозрения, основа которого – или присвоение себе, или торговля. В явной и скрытой форме умозрение – всегда расчёт. Но, как известно, бесконечность расчёту не подвластна. А поскольку Любовь имеет прямое отношение к бесконечности, то всякое исчисление её уничтожает.

Но отказаться от умозрения или, говоря иначе, сойти с ума… не в смысле психически заболеть, а в смысле сознательного отказа от ума как единственной опоры, – для большинства это за границами всех наших реальностей.
А опора для Любви в другом – в отдаче без учёта себя, без исчисления своей выгоды. Только когда человек осознает величие и великолепие Божественных механизмов, осознает на уровне благоговения, у него появляется шанс осуществить «сошествие с ума»…

Только через Любовь можно прикоснуться к Божьему Царству, которое и есть Царство Любви. Понятно, что это невозможно без Бога. Хотя бы потому, что Любовь есть Бог, а Бог есть Любовь. Это Евангельская истина и в этом Евангельская весть.  Мало того, Любовь – она от Бога, и не всем даётся.

Я всё никак не мог взять в толк, почему отцы-святители говорили, что Любовь – это преддверие свободы. Когда зависимость, пусть и от любви, – какая ж тут свобода?!
Это тоже такое странное для умозрения осознавание – что только войдя в мир Любви, можно войти в мир свободы.
Ибо мир Любви есть предельно заполненное пространство. Мир Любви – не келья, не храм уединения, не гнездышко, где воркуют. Там нет пустого места, куда можно спрятаться или что-то спрятать. Мир Любви – это так называемое слияние с Богом и слияние в Боге с Его мирозданием.

Это не струйка, текущая из крана по моему желанию: скоко открутил – стоко и течёт. Это такое количество психической энергии, которое превосходит все возможные у нас фантазии и абстракции.

Возникает огромное количество вопросов – как без этого? Любовь как истина: когда она есть – вопросов нет. Когда есть вопросы, значит, нет Любви. Только у истины нет вопросов, но и истины в нас с вами, увы, нет.

ЛИШЬ ЛЮБОВЬ ВО ВСЁМ ВСЕГДА ВИНОВАТА

Раньше ещё как-то обсуждался вопрос: зачем человеку так много мозговых клеток, ведь они используются максимум процентов на десять, а зачем все остальные? Наука не может ответить – то ли это резерв, то ли перспектива развития. 
Сейчас вопрос и не обсуждается, наоборот – чем меньше работает клеток, тем лучше.

А если задать более «простой» вопрос: зачем человеку такая вот, как у него, субъективная реальность?

Возьмём уже ранее упоминаемого «нашего человека», – не то чтобы «примитивного», а человека от мира сего, который уже практически существует как бы специально для того, чтобы доказывать свою примитивность.
Зачем ему «субъективная реальность» – он же мается с ней в ней! Образ самого себя постоянно подвергается разрушению, и не извне, а своими «усилиями», изнутри… Потому что образ этот всё дальше от того, по которому он был создан…
А если нам с вами, об этом так умно думающим, умствованиями своими не тщиться, – это ведь мы и есть…

Ну ладно, а зачем такая огромная Вселенная снаружи? Только для того, чтобы человекам ощутить свою УБОГОСТЬ внутри? Зачем, зачем… ни зачем. Она такая. И мы такие… Дальше что?
А при «таком раскладе» – ничего. Вывод вроде бы простой: надо поменять расклад. А как, и кто разложит? Мы же только можем разлагаться, а вот что-то разложить или тем более сложить… Потому что нет точки опоры, даже нет уверенности в собственном существовании…

А если нет этой уверенности, то невозможно принять себя таким, каков есть. И мир принять невозможно. О какой «эволюции» тогда можно говорить?
Страшно бывает, но иногда… Неприятно иногда, но приемлемо, потому что от сознания можно всегда абстрагироваться. Заморочиться или забыться…

Но вот абстрагироваться от Бога и Любви не получится. Ведь не что иное, как Бог и Любовь, порождает это томление духа. Ничто иное, как Любовь, нас не выпускает из уже ненужной никому субъективной реальности. Сквозь страхи, загородки, перегородки, сквозь счастливую и несчастную жизнь, наличие или отсутствие понимания, взаимопонимания – в каждом время от времени прорывается этот голос Любви. Потому как мы – не самосоздавшиеся, а созданные с какой-то вложенной вовнутрь программой. С бесконечной субъективной реальностью – потому что иначе Бесконечный и не стал бы пачкаться….

Эту программу и можно так и назвать: Любовь. И если эта программа ощущается, то и появляется «субъективная реальность». Чем больше пробуждается Любовь, тем дальше загоняет человека в «безвыходное» положение, – то есть в положение, из которого есть только один выход – к Богу как Источнику Любви.

Тут впору бы сказать: это только красивые слова! А сознание тут же подшёптывает: «фигня это всё бездоказательная». И ещё кто-то рядом скажет: «с ума сошествие». И ежели вовремя не припомнить, что «с ума сошествие» и «фигня» почему-то идут от Бога и связаны с Ним, а для Него наше «мудрое здравомыслие» есть мерзость, то легко проваливаешься в свое болото, пусть вонючее, но такое всех нас радостно принимающее…

Поэтому, если сделать ещё одно усилие по пути этого размышления, – боюсь, что эта форма не вынесет содержания. Логика развития нашей нынешней ситуации потребует полной мобилизации. Не на войну, а на переход из мира следствий в мир причин и смыслов.
Потому что, войдя в мир Любви, вы не можете позволить вашей жизни быть какой угодно. С этого момента она должна обязательно быть выражением этой Любви – иначе вы не сможете существовать в мире Любви.

Мир Любви, мир трансформации, мир людей, вопрос «а где я?» – все это сливается в нечто пока непонятное. Мы прикасаемся к пространству, о котором не можем знать, что там…
Можно сказать, что это за пределами «я», которое мы привыкли называть самосознанием, – психологически пустое пространство. Названное забвением, сошествием с ума, Любовью – тем, что у нас в психологически заполненном пространстве.
А вот о ТОМ пространстве, в котором обретает бытие Дух, очень трудно говорить, ведь все слова связаны только в известные смысловые поля. У человека нет языка состояний, но есть такие состояния, реальность которых невозможно ощутить, не войдя в них.

Развиваясь и исправляясь, человек уходит с того места, с которого начал, но… такого ухода как бы и нет, ведь внешняя жизнь никак не выражает нового «места». Субъективная и объективная реальности могут существовать независимо друг от друга, то есть внутри я могу жить одной жизнью, а внешне – другой.

А если сразу начинать «соответствовать», то… мало не покажется. Вы уверены, что этого хотите? Это и есть первая дверь, загородка, перегородка, непонимание других, а может даже «распни его!», – насквозь это не пройти.
Дальше будет нужен период интенсивной, сложной, с большой отдачей «практики» с тренингом. Называемый «переход». Тот, кто выдержит, у того будет шанс… 
Но если ты уже попал «в поток», если ощущаешь это как некоторое воздействие извне, – какая-то сила ведёт, диктует, заставляет идти… то идти к этому всё равно придётся, потому что нет других «дверей», есть только разные «ручки» и варианты её открытия.

И опять круг замыкается: безусловно, если у тебя, пред тобой нет Источника Любви, то ты останавливаешься.
Как открыть этот Источник?

Говорят, и даже пишут, что кому-то сразу даётся – и удаётся: раз – и открылся… И вот – благодать!

А о чём почти не говорят и редко пишут, так это то, что открыть надо будет В СЕБЕ, а чтобы дать сему открытому жить, нужно перенести чудовищную боль…

А мы оберегаем себя от боли, даже от головной. Свою собственную боль мы преувеличиваем, свои собственные переживания не меньше. Чтобы ими заслониться от страданий мира, всех остальных людей, чтобы иметь внутреннее оправдание, почему за всех остальных абсолютно не больно.
Мы предпочитаем идти путем пассивно-оборонительной защиты себя от этого абсурда.

Но если устремленность осталась, если всё так же хочется открыть «дверь» – значит, нужно искать средства, которые позволят выдержать эту боль, жить с этой болью и даже черпать в ней энергию. То есть не за счет какого-то фантастического или фанатического внутреннего ухода, а за счет максимального усилия. Понятно, что усилия не физического, не дёргания или взлома.
В древних традициях – это место и дверь, «где живёт Бог».
Тут круг ассоциаций у вас наверное есть, эти средства известны.
По всему миру проповеданы.
Мало того, во многих временах и местах были явлены.

Устремленность можно растить. Можно ли вырастить в человеке Любовь?
При желании с его стороны вырастить можно, но вырастить можно только имеющееся, или данное семя.
Читаем притчу о семени Веры, поведанную Христом, которая своим смыслом чётко ложится и на Любовь.
Без состояния Веры не даётся состояние Любви. Но Вера – это не делание, лишь Любовь есть и состояние делания, лишь Любовь во всём всегда виновата…

P.S. Человеку присуще, как только узнаёт новое, то пытается мёртвую словесно-логическую информацию оживить содержанием непосредственного переживания. Ежели новая информация всё-таки зацепилась, значит, найдены какие-то переживания по её поводу.
Не найдя ничего такого в своём опыте, он заключает: всё не так, всё – чушь. Кто-то шибко развитый подключит фантазию, с помощью которой припишет неизвестному известные переживания, – иначе говоря, создаст иллюзию. Но и в таком случае новое в сознании не задерживается.
Вот говорят, что чудес не бывает, но в чудом не истлевшем
Кумранском свитке нашли:
«Кто ищет, тот обрящет,
Кто обрящет, тот будет изумлен,
Кто будет изумлен, тот умалится,
Кто умалится, тот прозрит,
Кто прозрит, тот станет
Светом для окружающих».