Пожар

Глава 1
Ханна

Боже, когда это кончится?

Ханна знала, что не получит ответа, но все же затаила дыхание и прислушалась.

Ничего. За окном не слышно ни звука, а весь дом наполнила оглушительная, непроницаемая тишина. Аномально жаркое лето в этом году. Последний раз такое было 10 лет назад, в тот год все и началось. Ханна укуталась в одеяло, вся дрожа, и посмотрела в окно. Фонари отбрасывали свет на голые стены ее комнаты, насмехаясь над пустотой ее жизни. Она закрыла глаза и попыталась уснуть, но сон не приходил. Взглянув на часы, Ханна не удивилась, два часа ночи, как обычно.

Она вдруг подумала о поездке к врачу. Уже через 7 часов я буду снова как подопытный кролик. Бесконечные провода, анализы, новые дозы лекарств и никакого прогноза. За 10 лет болезни она выучила одно: доктора не дают 100% гарантий. Всегда есть возможность того, что имея отменное здоровье, ты умрешь в 30. За столько лет она привыкла не слушать, что говорят врачи, а смотреть им в глаза, чтобы найти…что? Надежду? Приговор?

Ханне даже стало смешно. Подумать только еще год назад у нее почти не было надежды на то, чтобы прожить несколько месяцев, но даже тогда она еще жила, думала о днях, которые принесут ей и горе и радость. В одно мгновение все изменилось, и у нее появился шанс прожить…сколько? 10, 20 лет? Никто не дает точных цифр, и она вдруг перестала верить. Что от нее осталось? Она села в постели и оглянулась: ни одного знака моего присутствия, как если бы здесь никто и не жил. Ушли те звуки, которыми пропитались стены за 15 лет ее беспечной жизни. Смех, мелодия скрипки, музыка на пластинках, которая играя, рисовала привлекательные картинки будущего в ее голове. Ханна не удивилась, что счастью здесь не хватало места, вечный мрак и тишина заняли свободное пространство.  С каждым годом комната все больше походила на склеп, Ханна шаг за шагом отказывалась от того, что когда-то сильно любила.

Наивным подростком она видела, что ждет ее впереди. Престижный университет, работу, мужа, роскошный дом и большую собаку, отпуска на островах. И в конечном итоге, Ханна знала, где ее похоронят, но несмотря на это, она никак не планировала умирать до 30.

Ей было 15 когда все началось. В тот день она держала на руках умирающего дядю. Ханна осталась одна и ничего не смогла сделать. Когда он перестал дышать, она оцепенела и даже не почувствовала слез, текущих по щекам. Родители нашли ее с телом дяди на руках, она не могла отпустить его, ждала, когда же он придет в себя. Сердечный приступ. 35 лет. Разве этого достаточно для жизни? Хотя ей и казалось в 15 лет, что 35 - почти старость, даже тогда она понимала, что этого недостаточно для смерти. После его кончины Ханна изменилась.

Однажды, на уроке физкультуры ей стало плохо, закружилась голова и в груди вдруг начало жечь. К тому моменту Ханна все знала о сердечном приступе и решила, что это он. Что она, как и ее дядя, сейчас умрет и никто не успеет ей помочь. Но она ошиблась. Она потеряла сознание и когда пришла в себя, увидела озадаченные лица одноклассников. В груди больше не болело, она могла спокойно дышать. Но страх никуда не делся. Тогда Ханна еще не знала, что ее ждет и если честно, то и не хотела знать. Она списала все на недоедание, усталость или магнитные бури, но всеми силами отказывалась посетить врача. Первая поездка к доктору случилась много позже, когда обмороки стали учащаться, а ее состояние  - внушать опасение.
Мысли о мрачном прошлом подействовали на Ханну так, как она и предполагала. В груди появилось жжение, и она подумала: паническая атака. Ханна поднялась и подошла к зеркалу, стараясь не шуметь. Глядя себе прямо в глаза, она начала медленно дышать и считать про себя: 1…2…3. Ей вдруг представился лес, в котором она с самых пеленок гуляла с отцом, спокойная, правильная гармония, воздух напоен сотнями ароматов. Она знала его, чувствовала в нем жизнь, он давал ей силу.
Когда пелена с ее глаз спала и Ханна вспомнила, что она сейчас не в том месте, где ее всегда встречал покой, а в холодной темноте своей спальни, она поняла, это не паническая атака. Панические атаки у нее начались сразу после дядиной смерти. Странность заключалась в том, что она боялась не смерти родителей, ведь они были даже старше Джона, а своей. Уже тогда, даже не зная, что у нее есть проблемы, она связала кончину Джона со своей жизнью. И даже сейчас эта связь не ослабла. Когда она все-таки сдалась и позволила родителям отвести ее к психологу и он объяснил как определить паническую атаку и справиться с ней, она начала применять технику концентрации и глубокого дыхания.  За 15 лет жизни панические атаки стали для нее самыми близкими друзьями.

Но сейчас все по-другому. Ее не бросило в жар, руки не тряслись и даже голова не закружилась. Ханна прислушалась к сердцу, может с ним что-то не так? Может мне нужна помощь? Или я уже умерла? Она вспомнила, как задавала себе один и тот же вопрос много раз: понимал ли дядя Джон что умирает? Или это только щелчок, одно мгновение и тебя уже нет? Ей вдруг захотелось кричать, позвать на помощь. Но она остановила себя и внезапно, ощутив новый приступ странного чувства, поняла, что она испытала то, о чем забыла много месяцев назад.

Гнев.

Он разгорался в ней горячим стремительным потоком, сметающим все на своем пути.
Она злилась на родителей, которые относились к ней как к хрупкой статуэтке, готовой развалиться от легкого прикосновения. На людей, которые шептались у нее за спиной, отравляя ее мысли. Будто она сама себя не винила. Но больше всего Ханна ненавидела себя за то, что получила шанс, которым так и не воспользовалась.
Она вернулась к кровати и открыла календарь. Действительно, прошло 12 месяцев. В этот день ровно год назад она получила жизнь. И собственноручно превратила себя в овощ. Сидя на кровати, Ханна обернулась к зеркалу и вгляделась в свое отражение в свете фонарей. Бледное привидение, слишком худое тело для ее роста, почти прозрачная кожа. И взгляд. В ней больше ничего не осталось.

Ханна со злостью поднялась и задернула шторы, комната погрузилась во мрак. Затем, впервые за прошедший год, она с осторожностью прикоснулась к груди, ощущая ладонью шероховатый шрам и сильное биение сердца. И также впервые за год она начала молиться: Боже, не дай моей ненависти утихнуть, распали ее, сожги все внутри, дай мне вернуться. Стать такой, как раньше. Иначе я больше не смогу жить. Удивительно, но Ханна вновь стала надеяться. Надеяться на то, что ее гнев проживет до утра.

Глава 2
Ханна

Когда Ханна открыла глаза, ей показалось, что она уснула только 15 минут назад. Глядя как утренние лучи побеждают плотные темные шторы и освещают ее комнату, Ханна подумала, что день будет прекрасный, впервые за много недель в ней проснулся интерес к тому, что происходит вокруг. Ханна поднялась с постели и подошла к окну. Она распахнула шторы и открыла окно, впустив свежий воздух, который еще не успел прогреться. Она обняла себя, вжалась в собственное тело, ведь даже горячее солнце не давало ей тепла. Я привыкну, стану как прежде. Она взглянула на часы. Ханна давно не пользовалась будильником, ее организм сам понимал, когда нужно вставать.

Она могла слышать, как внизу осторожно захлопнулась дверь - папа наверняка ушел на работу, а мать… Готовит очередную полезную еду, которую невозможно в себя запихнуть. Ханна передернулась. Ее присутствие не давало Ханне покоя, гнев вновь дал о себе знать. Она решила, что готова и спустилась вниз.

- Доброе утро, - сказала Роуз с застенчивой улыбкой, как только Ханна появилась в поле зрения. «Почему она всегда так делает? - подумала Ханна. - Ведет себя так, будто мы только познакомились и еще не успели притереться друг к другу». Ханна коротко кивнула и села за стол, где овсянка с орехами уже ждала ее. 
    
- Я не буду это есть, - сказала Ханна, откинувшись на спинку стула.

Роуз повернулась к ней, закончив мыть посуду. Она ничего не ответила, только смотрела как рыба, которую вытащили на берег. Ханна ощутила новый приступ гнева: Как можно ругаться с человеком, если он тебе даже не отвечает? Зная, что бесполезно чего-то ждать, Ханна продолжила.

- Мне все это недоело. Еда, которую проглотить невозможно, лекарства, врачи и никакой определенности.

Роуз отвела взгляд. Ханна вдруг подумала, что матери стало стыдно, когда она услышала ее слова, словно Ханна не поделилась своими мыслями, а просто разделась и стояла перед ней нагая. Ханна решила, что так ничего и не услышит, но Роуз заговорила:

- Я понимаю, но…

- Ох, куда уж тебе понять! - вспыхнула Ханна.

Роуз посмотрела на дочь в изумлении и продолжила:
 
- Да, ты права, мне этого не понять. Но все то, что тебе нужно делать для твоего же блага.

Ханна фыркнула:

- Блага? Какого блага? Ты разве не видишь, во что превратилась моя жизнь? По-твоему это жизнь?
 
- Ты могла бы жить по-другому… - осторожно начала Роуз.

Когда до Ханны дошел смысл ее слов, она замолчала и ошарашено посмотрела на мать. Не прямым текстом, но она обвинила ее в том, что Ханна сама все испортила. И, несмотря на то, что слова матери разозлили ее еще сильнее, она понимала, что больше всего злится на саму себя. Потому что, как бы горько ни было это признавать, Роуз оказалась права. Ханна не смогла успокоить бушевавшие внутри чувства и неожиданно для самой себя произнесла.

- Знаешь, о чем я молилась в ту ночь, когда мне сделали операцию? Еще до того, как я узнала, что получу шанс? - она посмотрела в глаза матери и увидела в них вопрос. - Я молилась о сердце. Вслух просила Бога дать мне сердце, спасти меня. И он сделал это.

Ханна на секунду закрыла глаза. Вспомнила запах лекарств в палате. Горький и резкий. Плач, доносящийся с соседней койки. Безнадежность. Вернувшись мыслями к разговору, Ханна продолжила:

- Буквально через полчаса мне сообщили, что нашли подходящее сердце. Разве это не чудо? В последнюю минуту Бог решил спасти меня, подарить мне вторую жизнь. Я так радовалась тогда. - Ханна поднялась со стула и отошла подальше от матери. Чем сильнее становилось ее отчаяние, тем больше она хотела отдалиться от нее. - Ты сказала, что я сама выбрала эту жизнь. Да, ты права. Но знаешь, что я поняла после операции? Кто-то умер, чтобы я жила. Человек, который совсем недавно жил, умер, чтобы жила Я!, - голос Ханны сорвался на крик. - И для чего? Скажи мне, для чего? Я пыталась, изо всех сил хотела забыть, оставить прошлое в прошлом. И мне почти удалось. Но стоило мне только раз услышать за спиной шепот, я все поняла. Медицинская тайна. Конфиденциальность. Чушь собачья! Здесь, где все друг друга знают невозможно что-то скрыть. Они знали: я умираю и мне нужно сердце. И когда он погиб, - Ханна не могла назвать его имени. Ни тогда, ни сейчас, - а я спаслась, все всё поняли.  Даже учитывая что тебе плевать, и ты это знаешь. Ты знаешь, они от меня чего-то ждали и наверняка и сейчас ждут. Возможно, они рассчитывали, что я побегу спасать людей из пожаров, как только встану с больничной койки. - в голосе Ханны прорывались истерические нотки. - Мне противно думать, что я много недель делала упражнения ради того, чтобы удовлетворить их желания, чтобы показать: вот она я, мне не зря досталось сердце, я его отрабатываю!

Роуз подала голос:

- Ты не виновата ни в чем. Ни в своей болезни, ни в том, что тебе досталось сердце. Он умер не по твоей вине.

- Я даже в этом теперь не уверена. - ее глаза горели, она с трудом сдерживала слезы, повторяя про себя: только не плачь перед ней, не смей ты и так уже опозорилась. Посмотрев матери прямо в глаза, Ханна произнесла тихо: - Лучше бы я умерла.

Роуз сжалась и молчала в течение секунд, казавшихся Ханне вечностью.

- Так ничего и не скажешь? - хмыкнула Ханна. - Другого я и не ожидала.

Она устало опустилась на стул, за несколько минут она сказала наверное больше слов, чем за целый год. Гнев опустошил ее, оставив совсем без сил.

- Я не поеду к врачу. Мне надоело выслушивать прогнозы, которые не дают никаких гарантий.

- Ты не можешь. Только не сейчас!
 
Ханна в удивлении посмотрела на Роуз, увидев на ее лице испуг. Растерянность сменилась новой вспышкой гнева.

- Я сказала тебе, что лучше бы я умерла и ты не нашла что ответить! Но когда разговор зашел о долбанных врачах ты очнулась. Да что с тобой такое?

Ханна вскочила со стула и бросилась в свою комнату. Хлопнув дверью, она беспокойно заходила из угла в угол, кипя от негодования. Она рассчитывала найти облегчение, после того, как выскажет, что у нее на сердце, но после этого пришла только горечь и бессмысленность ее действий. Нашла кому открывать душу, она всегда была такая, с чего вдруг должно что-то измениться? Ханна остановилась и села на постель. Она пыталась представить, что чувствует ее холодная мать по отношению к ней. Ханна никогда не задумывалась об этом, но сейчас вдруг поняла, что возможно она стала обузой для Роуз, особенно после болезни. Очевидно отец, отчаянно любивший Ханну, настоял на том, чтобы у них появились дети. Неужели равнодушие или неприязнь Роуз к своему ребенку была настолько сильна, что они решили больше не заводить детей. И знал ли об этом отец? Ханна уже ни в чем не могла оставаться уверенной. Даже в том, что для отца она все еще любимая дочь, а не ярмо на шее, которое он тянул уже 10 лет. Не потому ли он так много времени пропадает на работе.

Ханна со злостью смахнула накатившие слезы. Хватит ныть, услышала Ханна свой голос из прошлого. Пора что-то делать, а то так и останешься жалкой неудачницей. Единственное, чего ей безумно хотелось сейчас - сбежать. Вдохнуть чистого, лесного воздуха. Как раньше. С этой мыслью, Ханна начала собираться.

Глава 3
Грейс

После того, как наверху хлопнула дверь, Грейс прошла на кухню. Роуз не видела ее, стояла спиной и пряталась в домашних обязанностях. Грейс, как вероятно все в доме Ханны, плохо спала этой ночью. Жара не давала нормально дышать, дата на календаре - отчетливо мыслить. Грейс не знала, то ли она воодушевлена, что через несколько часов появятся ориентиры, любая информация, которая поможет двигаться вперед, а не буксовать на месте; то ли в ужасе, что новости окажутся не такими радужными, как она рассчитывала. Грейс проснулась еще в сумерках, долго ворочалась в постели и, наконец, поднялась, чтобы отправится к Ханне. Интуиция побудила ее взять машину, хотя пешком она добралась бы за 20 минут. Теперь она благодарила свое предчувствие. Роуз наконец повернулась к ней:

- Привет, Грейс.

- Доброе утро, миссис Томас.

Грейс стало вдруг по-странному неловко, такое с ней редко случалось. Она не собиралась подслушивать и узнавать о чувствах, которые Ханна хотела бы скрыть от нее. Чувства, запрятанные в глубине души. Грейс больно укололи такие мысли.
 
- Мне жаль. - Грейс никогда не ходила вокруг да около. Она не стала оправдываться и извиняться. С тех пор как Ханна и Грейс начали дружить много лет назад, Грейс была здесь как дома.

Роуз посмотрела на нее с грустью и спросила:

- Будешь чай или кофе?

Когда Роуз, не дождавшись ответа, повернулась к чайнику, Грейс тихо вздохнула. Она хорошо понимала Ханну, ее вечное стремление расшевелить Роуз, добиться от нее хоть чего-нибудь, искры понимания или любви. На расстоянии все видится лучше, вот почему Грейс знала: дело не в том, что Роуз не может или не хочет проявлять сильных эмоций и открыться кому-либо, а в том, что для нее это проблема, пути которой всегда идут в прошлое. Не появись у Ханны своих проблем, она наверняка бы заметила, что ее мать что-то гложет. Грейс села за стол и прежде, чем успела попросить чай, Роуз тут же поставила перед ней дымящуюся чашку. Грейс тепло улыбнулась:

- Спасибо.

После недолгого молчания, Грейс сказала:

- Ей стоит еще раз сходить к психологу.

- Она не пошла в прошлый раз и сейчас откажется.

- Тогда было другое дело, мы все думали, что она справится сама, как обычно. Но прошел уже год и все становится только хуже.

Роуз села напротив Грейс. Она заметила, что у Роуз появились темные круги под глазами. Она всегда казалась такой молодой, будто что-то внутри нее не давало ей стареть, но сейчас один только год забрал у нее 10 лет. Она сильно исхудала и была похожа на Ханну больше прежнего, разделив вместе с ней невзгоды болезни.
 
- Я знаю, но меня она не послушает. - ответила Роуз. - Да ты и сама знаешь, - Роуз посмотрела прямо в глаза Грейс, хотела что-то сказать.
 
Когда она отвела взгляд, Грейс подумала, что ей все это померещилось.

- Ханне надоели больницы, похоже, она решила не ехать всерьез.

- Но она должна! Грейс, прошу тебя, - Роуз схватила ее за руку, - уговори ее. Прошел год, она не знает, потому что не хочет знать, но даже через год может начаться отторжение сердца.

- Я знаю.

Роуз на секунду удивилась:

- Ты…ну конечно ты знаешь. - она отпустила руку Грейс и сказала, - я тебя прошу, уговори ее. Отвези ее к врачу, с тобой ей легче.

- Я сделаю все, что смогу, миссис Томас.

И Роуз знала, что так оно и будет.



Поднимаясь в комнату Ханны, Грейс как обычно встречала глазами те вещи, которые находились здесь на протяжении многих лет и новые безделушки, создающие уют и тепло. Грейс поморщилась при виде попыток Роуз придать дому благоухающий вид, притвориться, что жизнь идет своим чередом и никаких проблем не существует, по крайней мере здесь. Грейс понимала, что Роуз делает это не со зла, но усилия матери наверняка ранили Ханну, если она вообще что-то замечала.  Но открыв дверь и увидев Ханну, стоявшую возле окна, она попала в место, где изменилось все.
Бледно-лимонные стены, которые давно не обновлялись, плотные шторы мешали дышать. И что здесь осталось от ее подруги? Ничего. Медали за победы в соревнованиях по бегу убраны с глаз долой. Книги лежали в коробках в чулане. Давно смолк смех, звуки скрипки и музыка. Ханна никогда не стеснялась слушать музыку, которую большинство подростков ее возраста не могут понять. Страстная, романтичная и трогательная, та, которая выворачивает твою душу даже без слов. Сейчас здесь мог жить любой человек. Неприметный и одинокий. Но это же не про Ханну.

Грейс до сих пор помнила первый день встречи с Ханной.  Сама она была 9-летней, вечно чумазой девчонкой, над которой все издевались. Она мечтала лишь об одном, вырасти и сбежать туда, где ее никто не знает. Все изменила Ханна, когда издевательства достигли пика и девочки на два класса старше Грейс пытались заставить ее раздеться. Она поняла, что сегодня точно сбежит, не переживет такого позора. Они пытались сорвать с нее старое платье, но Грейс сказала, что сделает все сама. Если она порвет одежду, то ей не в чем будет ходить еще полгода, прежде чем родители смогут купить новую. Она начала расстегивать пуговицы, когда услышала голос. К ним подходила девочка, которую Грейс видела и знала. Ее все знали. Ханна Томас. Она относилась к богатым, должна вращаться в их кругу и искать друзей среди них, но к удивлению Грейс, Ханна сама выбирала себе друзей и не общалась с такими, как эта свора.

- Вы что здесь делаете?

Странно, подумала Грейс. Их было трое, но Ханна одним только присутствием смогла подавить их. Две из них отступили на шаг. 

- Я кажется задала вопрос. Вы что здесь делаете?

Наконец заводила, которую, как помнила Грейс, звали Триш, решилась ответить:

- Мы просто развлекаемся. Правда…э.

Конечно она даже не знает, как меня зовут, - подумала Грейс. Ханна повернулась к ней и спросила:

- Это правда?

Взглянув Ханне в глаза, Грейс, еще не зная этого, увидела свое будущее. Она давала ей понять: либо ты станешь сильной, либо сдашься им.

- Нет, они чертовы лгуньи.

Ханна рассмеялась и, похоже, ее смех испугал их еще сильнее. Одна из девочек сбежала, и другая, заразившись ее страхом, унесла ноги. Пытаясь сохранить достоинство, зачинщица как можно более беспечно сказала:

- Ну и ладно.

Она собиралась уйти, но Ханна схватила ее за руку и сказала так, что Грейс услышала.

- Еще раз увижу тебя рядом с ней, придумаю развлечение специально для тебя. Скажи, - она внимательно ее оглядела, - ты очень любишь свои волосы?

В ужасе девочка бросилась бежать. Ханна обернулась и, посмотрев на Грейс, протянула ей руку.
 
- Меня зовут Ханна, - ее глаза искрились.

- Я знаю, - она протянула руку, - Грейс.
 
С тех пор, уже больше 15 лет, они были подругами. В те дни Грейс нуждалась в Ханне, она стала ее спасением. Тихой гаванью, где она пряталась от бедности и одиночества. Тогда Грейс перестала чувствовать себя бесполезной и брошенной. Теперь пришла ее очередь помочь подруге. Грейс долго смотрела на Ханну и та, ощутив ее присутствие, обернулась.

- Ты все слышала.

- Прости. Не думала, что так получится. Но теперь, по крайней мере, я знаю, что тебя гложет.

Грейс подошла к Ханне и сказала:

- Мы думали, проблема будет связана с медицинскими показателями, с тем, что сердце не приживется. Я даже подумать не могла, что дело в чьих-то ожиданиях. И потом, я не сомневалась, что ты прошла через это и забыла.
 
Ханна в гневе посмотрела на Грейс:

- Как я могла забыть? Он был героем. Его все так восхваляли, что он теперь чуть ли не святой в их глазах. И надо же, мне досталось это благословенное сердце. И что я с ним сделала? Ни черта.

- Чушь собачья! Этот кретин был ничтожеством. Кому ты веришь? Тем кого он облапошил? Ему было важно только подпитывать свое самомнение, ему было плевать на других людей. Главное, чтобы его считали героем. Ты думаешь, я не знаю о слухах за твоей спиной? О том, что ты зря живешь, если не делаешь тех же хороших поступков, что и он? Его родители распространяют их, все остальные уже забыли о Крейге.

Ханна дернулась:

- Не называй его имя. Только не здесь.

Грейс примирительно подняла руки:

- Хорошо, извини. Я просто хочу, чтобы ты поняла: он не заслуживает твоих терзаний. И если ты веришь в Бога, то должна знать, что он убил его, чтобы ты жила. Потому что тебя он любит больше.

Ханна не сдержала улыбки от рассуждений Грейс о божественном провидении. Ханна и сама начала обращаться к Богу всего лишь около 3-х лет назад, когда отчаяние стало невыносимым. 

- Я предлагаю тебе сделку.

- Что за сделка? - удивилась Ханна.

- Мы едем к врачу, а потом куда ты захочешь. Я целый день в твоем распоряжении. Что скажешь?

- А как же сервис? Клиенты со своими машинами?
 
Грейс отмахнулась:

- Отец заменит меня. А те, кто не может без меня обойтись, подождут.
 
Ханна не колебалась слишком долго.

- Хорошо, уговорила.

Грейс одержала маленькую победу, но впереди ее ждало еще одно дело, которое она должна решить. Она не могла больше позволять Ханне страдать из-за Крейга. Подумать только, парень давно мертв, но до сих пор доставляет людям неприятности. Теперь главное дождаться подходящего момента.

Глава 4
Кларк

- Тоби, поторапливайся. Я жду в машине, - крикнул Кларк и вышел из дома.
 
Кларк один из немногих в этом городке любил свою работу, и понедельник не был для него наказанием. Он вставал утром полный сил, готовый встретить детей, многие из которых жаждали оказаться где-нибудь в другом месте, подальше от учителей и домашней работы. Будучи честным с самим собой, он признавал, что в школе ему легче, свободнее, в то время как дома его ждала только тишина и мрак.
 
С тех пор как умерла Оливия, дом превратился во временную остановку для сна и еды и если бы не сын, Кларк прекратил бы возвращаться домой. Ему не была свойственна меланхолия, он знал, как хочет прожить свою жизнь. Конечно, болезнь и гибель жены не входила в планы Кларка, и это серьезно подкосило его, но он понимал, что исправить ничего не может, и нужно двигаться дальше. Думать о будущем Тоби, о счетах и работе.

Кларк понимал, что Тоби нелегко пришлось после смерти Оливии, тяжелее, чем ему. Их связь оставалась такой же крепкой, как и в те дни, когда он рос в ее утробе. Связь оказалась настолько сильна, что не допускала третьего. Несмотря на попытки Оливии сблизить сына с отцом, Тоби мог лишь в угоду матери провести с ним немного времени или улыбнуться невзначай. Дальше этого он не шел, матери ему было достаточно. Теперь же, как наверняка думал Тоби, он – круглая сирота. Лишь родная тетя Кларка, Линда, могла растопить этот лед, поэтому Тоби больше времени проводил в ее доме, чем в родительском.

Кларк вдохнул уже такой горячий утренний воздух и вошел в гараж. Когда он завел и выгнал машину на улицу, Тоби еще не появился. Кларк посмотрел на входную дверь и подумал: Что мне делать?

Кларк понимал, что происходит с Тоби. Но он не мог в полной мере испытать это на себе, ведь он потерял жену, а не мать. Даже если бы в 10 лет, он узнал, что его мать больна, то он бы не страдал, так как его сын. Кларк еще раньше понял, как сильно хочет избавиться от родительского влияния. Когда его сестра сбежала в 16 лет, он не переживал за нее. Всюду лучше, чем здесь. И мечтал о том дне, когда сам сможет уехать.

Кларк открыл окно и крикнул:

- Тоби, мы опаздываем.

Конечно, он делает это нарочно. Ему хватает и того, что отец, которого он терпеть не может, работает директором в единственной школе в городе. Кларк старался меньше попадаться ему на глаза, уважать его личное пространство, но одно то, что он вел у сына математику, затрудняло все дело. Кларк не был слепцом или наивным простаком, он знал, что школьники за его спиной посмеиваются над ним из-за того, что он не вышел ростом. Он не был коротышкой, но по мужским стандартам ему не хватало пары дюймов.

Всю свою жизнь Кларк плевать хотел на чужие слова, даже на оскорбления сына он не обижался, считал это бессмысленным. Он знал, что люди поступают так из-за злости, обиды или проявленного к ним равнодушия от тех, кого они любят. А еще, в случае его сына, от переживания потери. Он много раз пытался достучаться до Тоби сам и когда окончательно отчаялся, то обратился за помощью к школьному психологу, Джеймсу, они дружили еще со школы и Кларк доверял ему. Джеймс посоветовал поговорить с Тоби и первому открыть свои чувства, объяснить, что они на одной стороне. Но Кларк сомневался, что это сможет тронуть сына и побудить его открыться. Однако прошел уже год, а Тоби так и не стал ближе к отцу.

Кларк решил, что сегодня подходящий день, нечего больше тянуть. Кларк собирался крикнуть еще раз, но входная дверь открылась и сын в мятой и не первой свежести одежде вышел на улицу. Он зажмурился от яркого света и не спеша подошел к машине.
 
- Доброе утро. Как дела? - спросил Кларк и усмехнулся про себя. Глупо думать, что я дождусь ответа.

Кларк отъехал от дома и на перекрестке повернул в сторону школы. Мельком поглядывая на сына, он подумал, что тому давно пора бы уже подстричься и мысленно напомнил себе поговорить об этом с Линдой, когда Тоби вновь сбежит к ней. В который раз Кларк был благодарен тому, что жил здесь, в маленьком городке, вдали от мегаполисов и беспечности. Здесь он знал каждый угол и мог не бояться за Тоби.
Проявляя нетерпение, хотя он и понимал, что ошибается,  Кларк сказал:

- Слушай, Тоби, нам сегодня нужно будет поговорить…о твоей маме.

Кларк заметил, как Тоби дернулся на сиденье. Кларк мысленно выругался, что не нашел более подходящего момента. Но как его найти, если возвращаясь домой, он не находит там Тоби? Если сын приходит домой практически ночью? Поэтому он продолжил:

- Я знаю, что тебе трудно, - Кларк остановился на светофоре, - но мы должны придумать, как справиться с этим.

Тоби поднял на него глаза, и Кларк удивился, как они с ним похожи. Темные волосы, которые немного вились на концах, когда сильно отрастали, голубые глаза слишком темного цвета. Ему вдруг вспомнился недавний разговор с его всезнающими родителями, которого он всеми силами старался избегать. Разговор касался Тоби. Тогда он впервые за много лет вышел из себя и поклялся, что не позволит родителям никоим образом влиять на жизнь сына, он даже готов был отпустить Тоби, чтобы тот жил с Линдой, только не та удушающая клетка. Кларк смотрел в синие глаза сына и ждал, что он скажет. Ответ не удивил его:

- Почему она умерла, а не ты?

Кларк вновь посмотрел на дорогу и повернул налево.

- Я и сам часто задаю себе этот вопрос.

Кларк уже не видел изумления в глазах Тоби, его внимание привлек столбик дыма впереди. Он поехал чуть быстрее, и когда оставалось совсем немного до въезда в лес, он увидел скопление машин и людей. Они смотрели туда, где черный густой дым поднимался над темно-зелеными кронами. Когда Кларк остановил машину, он уже знал, что необходимо сделать.

Глава 5
Ханна

Стоило только Ханне сесть в машину и пристегнуться, как Грейс сразу завела разговор:

- Я знаю, ты не хочешь ехать к доктору. Но сделай это ради меня, ладно?

Ханна молча смотрела в окно, кутаясь в теплый кардиган.

- Хорошо, мы быстро справимся и поедем, куда ты хочешь. Кстати, куда бы ты хотела?

- На лесопилку.

Грейс замолчала и посмотрела на Ханну. Глядя на ее затылок, она пыталась понять, о чем думает подруга, что происходит сейчас в ее голове.
 
- Но…ты не была там несколько лет. Ты…- Грейс вовремя остановилась. Она хотела как всегда спросить: Ты справишься? Хотелось бы Ханне знать ответ на этот вопрос.

- Ты уверена?

Ханна повернулась к Грейс, с прежней решимостью в глазах:

- Я уверена в том, что хочу жить как раньше, до всего этого, - она неопределенно махнула рукой. Затем, отсекая все пути к разговору, сказала: - Мы едем или допрос продолжается?

Грейс ухмыльнулась, завела мотор и непроизвольно зажмурила глаза. Для Ханны такой ритуал стал привычным, ведь машина - гордость Грейс. Когда ей исполнилось 15, она купила ее почти что задаром, и начала собирать собственными руками, потратив несколько лет. Это была ее первая машина, которая помогла ей учиться, совершать ошибки и совершенствоваться. Поначалу клиенты в сервисе ее отца сомневались в Грейс, молодая, да и к тому же женщина. Но она смогла доказать, что многого стоит. Ханна понимала, что Грейс никогда ни перед чем не остановится, будь то работа или дружба. Вот уже почти 10 лет, она борется вместе с Ханной, не отступая ни на шаг. Ханна до этого не задумывалась, что значит для Грейс быть постоянно рядом с ней. Хочет ли она сбросить с себя эти обязательства, хочет ли наконец поставить крест на Ханне и заняться только своей жизнью, как давным-давно сделали другие подруги Ханны.

- Я, наверное, никогда тебя не благодарила. За все.
 
Грейс мельком посмотрела на Ханну.

- Что с тобой? Ты пьяна?

Ханна засмеялась и тут же удивилась этому звуку. Приятные вибрации прошли по всему телу и добрались до сердца.

- Нет, просто в последнее время я была эгоисткой и не думала, каково другим рядом со мной. Из-за меня у тебя практически нет своей жизни.

Грейс повернула налево и бросила взгляд на Ханну, лучезарно улыбаясь.

- Поверь, у меня есть все для хорошей жизни.
 
Ханна вернула ей улыбку и посмотрела вперед. Невдалеке, на безупречно чистом небе, вырисовывался столб серого дыма.

- Что это? - показала Ханна. Только не…

- Пожар, - выдохнула Грейс.

Затем они увидели машины, прижавшиеся к обочинам по обеим сторонам дороги, людей с лицами, искривленными от страха. Некоторые из них метались в беспокойстве, прося помощи.

- Остановись.

- Но нам…

- Остановись, пожалуйста.

Грейс выругалась и съехала на обочину. Ханна выскочила из машины, едва она затормозила. Она смотрела на темно-зеленые, почти черные кроны деревьев, и на дым, который, казалось, с каждой секундой становился все гуще и ближе к ней. Она приложила руку к груди, чувствуя, что сердце понеслось вскачь. Она подумала об отце, мысленно прикинула маршрут к лесопилке и облегченно вздохнула, осознав, что пахнущий смолой вагончик сейчас далеко отсюда.
 
Этот лес всегда в представлении Ханны хранил в себе силу, он простирался на долгие мили, намного превышая площадь их крошечного городка. Величественная и стойкая громада превратилась в убийственное пекло. Будто только сейчас заметив людей, Ханна прошлась по ним взглядом. Кто-то перешептывался, кто-то плакал, порываясь к пожару и Ханна поняла, что ситуация сложнее, чем она предполагала. В какой-то момент она встретилась глазами с пожилой парой, единственной, кто не смотрел в сторону леса. Они, нахмурившись, сверлили ее глазами и тихонько переговаривались. Его родители. Ханна знала их еще до того, как ей пришлось пересаживать сердце. Одни из самых богатых людей города и одни же из самых жадных. Только благодаря родному сыну, они соизволили пожертвовать значительную сумму денег на ремонт и обслуживание вертолета для тушения пожаров. Эти мысли заставили Ханну снова устыдиться. Если бы не он, мы бы сейчас все сгорели.
Она отвернулась, чтобы больше не видеть их лиц, напоминающих о ее позоре. Приехавшая мимо машина отвлекла ее. Она неотрывно смотрела, как открывается водительская дверь и выходит мужчина. Он был невысокого роста, но в нем чувствовалась сила и уверенность, которой Ханне сейчас недоставало. Она стояла довольно близко, чтобы услышать, как мужчина сказал кому-то на пассажирском сиденье:

- Мне нужно уйти. Я не могу отвезти тебя к Линде, слишком далеко. Ты останешься в школе?

Ему что-то ответили, что Ханна не могла расслышать, и он сказал:

- У меня больше нет идей.

Ханна подумала, что он говорит с ребенком, и внутри возник странный порыв. Ей показалось, что вновь вернулось то время, когда она вступала в схватку с жизнью, не думая о последствиях, когда ей неведом был страх или неуверенность. Она просто знала, что так правильно, что ей необходимо это сделать. Поэтому она подошла ближе и громко сказала:

- Я могу помочь.

Мужчина обернулся и Ханну поразили его темно-синие глаза.

- Простите?

- Я могу помочь с ребенком. Мой дом в минуте езды отсюда, он может остаться там.
Кларк оценивающе разглядывал ее, но не как мужчина. Он всматривался в ее лицо, выражение глаз, стараясь понять причину ее поступка. Однако она сама не до конца это понимала. Его взгляд спрашивал, могу ли я тебе доверять? Наконец он решился:
 
- Хорошо. Я буду очень благодарен.

- Я покажу дорогу, - сказала Ханна и села на заднее сиденье.

Кларк забрался в машину, резко развернулся и помчался к дому Ханны. Ошеломленная Грейс молча стояла, глядя вслед удаляющейся машине. Ее взгляд привлекло серое пятно на земле. Она нагнулась и подняла кардиган, который упал с плеч ничего не замечающей Ханны.

Глава 6
Роуз

Долгожданная тишина, в которой осталась Роуз, теперь давила на нее. Генри стал для нее призраком, о присутствии которого она догадывалась посреди ночи, когда его половина кровати проседала под тяжестью крепкого тела. Но все же она знала, что он рядом. Генри незримо присутствовал с ней в течение дня. И если бы она попросила, он остался бы с ней.

Роуз вышла на задний двор и села в кресло на веранде. Как часто в молодости, сидя здесь рядом с Генри, она представляла свое будущее. В те годы, когда планы кажутся прочными, а мечты реальными. Он горячо говорил о том, как они, сидя в тени веранды будут смотреть на своих детей, которые бегают босиком по траве,  догоняя друг друга. Как сладки были их фантазии, и как хотелось Роуз в них поверить, но она знала себя, понимала, что она в себе несет. Поэтому спустя два года, Генри перестал говорить о детях. Роуз всегда поражало и восхищало то, что Генри понимал ее без слов, видел те струны, которые задевать очень больно и избегал таких тем. Он понимал ее как проницательный человек, которому не нужно ничего объяснять, ведь он по глазам может понять, в чем твоя беда. Поэтому Роуз чувствовала себя с ним свободно. Ей не нужно клясться ему в любви, объяснять мотивы своих поступков или оправдываться. Каким-то образом он все знал и ни в чем ее не винил. Не знал он только об одном, что после рождения Ханны, когда Роуз утратила всякую надежду на то, чтобы быть хорошей, а главное любящей матерью, она сделала перевязку маточных труб, чтобы больше не забеременеть. Трудное решение. Но она твердо решила сделать это, чтобы больше ни один ребенок не страдал.
Когда она впервые взяла Ханну на руки в больничной палате, она решила, что вот сейчас все изменится. Она станет другой. Но Роуз была  озадаченна, ее сковал страх и ребенок, почувствовав это, зашелся плачем. Первый провал. Для Роуз стало облегчением то, что Генри оказался замечательным отцом, он дал Ханне столько любви, сколько не дали бы и 10 матерей.  Она надеялась, что ее неумение проявлять эмоции сгладится и Ханна, как и Генри все поймет. Но Ханна всего лишь ребенок, которого мать редко брала на руки, с которым никогда не сюсюкалась, как делают другие матери младенцев и никогда не говорила по душам. Всеми своими страхами, мечтами и надеждами Ханна делилась с отцом, и Роуз это вполне устраивало, до того, как она поняла, что Ханна страдает.

Ее размышление прервал стук входной двери и крик: “Мама”. Роуз в страхе вскочила с кресла и вбежала в дом. На пороге стояла Ханна, рядом мужчина с мальчиком, похожие словно близнецы.

- Мам, некогда объяснять. Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Тоби. Это Кларк, директор школы, а Тоби его сын. Его не с кем оставить сейчас.

Роуз замерла, она не знала, что сказать, кроме: “ты же сейчас должна ехать в больницу”. Но, видя блеск в глазах дочери впервые за много месяцев, слыша ее звонкий голос, она только кивнула и пробормотала:

- Хорошо, конечно.

- Спасибо, миссис Томас.
 
Когда за Ханной и Кларком захлопнулась дверь, Роуз поняла, что совсем забыла спросить, куда же они направляются.

Тоби так и стоял на пороге, оглядывая гостиную из-под длинной челки. Роуз поняла, что должна что-то сделать или сказать. В конце концов он гость, а она здесь взрослая.

- Хочешь чего-нибудь поесть?

Мальчик покачал головой. Роуз силилась придумать что-то еще, но вместо этого она вспомнила Кларка и смерть его жены Оливии. Когда-то Роуз занималась вместе с ней благотворительностью. Потом их дороги разошлись, мысли Роуз были только о Ханне, а Оливии приходилось думать о себе. Она ужаснулась этой мысли. Посреди ее гостиной стоит мальчик, который недавно потерял мать, и его оставили с женщиной, которая меньше всех может ему помочь. Роуз вздохнула, подавляя нервную дрожь, и показала на диван перед телевизором.

- Если хочешь, посмотри фильм или…

- Они могут умереть?

Роуз застыла в недоумении:

- О ком ты говоришь?

- Папа с Ханной. Они умрут?

- С чего ты взял?

Он вцепился в свой рюкзак, так что костяшки пальцев побелели:

- Они пойдут в лес, а там пожар.

Роуз усилием воли сдержала крик. Она взяла себя в руки только потому, что перед ней стоял ребенок и спрашивал, умрет ли сегодня его отец.

- Все будет в порядке, они справятся.

Она отвернулась к кухне, чтобы прийти в себя. Роуз сжала руки в кулаки, пытаясь отогнать тревогу, которая мешала дышать. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Когда Роуз смогла хоть немного успокоиться, она  бросила взгляд на кулинарные книги на полке. Чтобы хоть как-то отвлечься, она посмотрела на Тоби:

- Не хочешь помочь мне?

- В чем?

- Я думала испечь пирог к их возвращению.

То-ли уверенные слова о возвращении отца, то-ли предложение помочь растопили лед в сердце Тоби, что он даже слегка улыбнулся и кивнул.

Тоби знал, что нужно делать. По его уверенным движениям Роуз поняла, что он делал такое не раз. Глядя на него, Роуз впервые пожалела о том, что больше не завела детей. “Может, если бы я постаралась…” Роуз, замешивая тесто, решилась спросить:

- Сколько тебе лет?

- Двенадцать.

Как раз столько же когда Ханна перестала доверять матери. Тогда надежда в ее глазах, ожидание ласки и понимания сменились отчаянием. Роуз думала, будет ли наглостью задать еще один вопрос, но все-таки решила, что стоит попробовать:

- Чем ты увлекаешься?

- Ничем особо. Компьютерные игры.

Вспомнив все книги по детской психологии, которые она читала впустую, Роуз спросила:

- Покажешь мне? Может я попробую.

Тоби в изумлении поднял на нее глаза и, осознав, что она не смеется над ним, улыбнулся и ответил:

- Конечно. У меня в рюкзаке.

После того, как они поставили пирог в духовку, и Тоби объяснил ей правила и показал основные кнопки на джойстике, Роуз начала играть. Она видела, что Тоби смеясь и указывая, где нажимать и куда бежать, отвлекся от мыслей об отце. Да, это несомненно помогало отвлечься. К тому же просто поиграв в игру, Роуз нашла путь к сердцу мальчика. Неужели она не сможет сделать того же для дочери? Она с нетерпением ждала той минуты, когда Ханна появится на пороге их дома, чтобы Роуз смогла все исправить.

Глава 7
Кларк

Кларк не задавал вопросов, когда Ханна вместо того, чтобы остаться дома, пошла к его машине. Он молча сел за руль и поехал в сторону школы. Ему требовалась помощь хотя бы двух человек, чтобы пойти в лес. Если бы не сегодняшний поход шестиклассников, он бы так не переживал. То, что дети находились сейчас в горящем лесу, пугало его, особенно беспокоил тот факт, что их провожатый давно должен был понять, что лес горит и вывести детей оттуда как можно скорее. Наверняка что-то случилось. Что-то такое, о чем Кларк старался не думать.

Вспомнив, что он в машине не один, Кларк бросил быстрый взгляд на Ханну. Она была очень худой, бледная кожа почти просвечивалась. Увидев шрам на ее груди, он стыдливо отвернулся, словно она оказалась перед ним голой.

- Ты наверняка знаешь, кто я и что со мной произошло.

Конечно, он знал, сплетни в таком маленьком городке настигают тебя в любом месте каждую секунду, как бы старательно ты ни прятался от них. Но для Кларка то, что он слышал о других людях, их горести и подробности личной жизни как дуновение ветерка, через секунду уже перестаешь о них думать.

- Ты права, я знаю, - он предпочел не врать, - Но это не мое дело.

- Странно, остальные считают, что это их касается напрямую, - Ханна горько усмехнулась.

Кларк терпеть не мог непрошеных советов, но сейчас ему казалось, что Ханна нуждается в одном и поколебавшись, ответил.

- Им просто скучно. С ними не происходит ничего важного или интересного, поэтому они так зациклены на том, что происходит с другими. Стоит только раз обратить на их слова внимание, и становишься их марионеткой.

Ханна отмахнулась:

- Я привыкла. Не проблема, - она старалась, чтобы голос звучал убедительно, но Кларк уловил нотки притворства. - На самом деле, я хотела спросить…о нем.
Кларк понял о ком идет речь, только когда заметил легкое прикосновение ее руки к розоватому шраму.

- О Крейге?

Она передернулась, услышав его имя, и Кларк понял, что это опасная тропа, на которую лучше не ступать. Однако он не может помочь ей, не говоря о нем.
 
- Что ты хотела узнать?

- Ну…знал ли ты его? Что он из себя представлял?

На этот вопрос Кларк мог много чего ответить. К сожалению Крейг был его одноклассником, и каждая встреча с ним оказывалась непредсказуемой. Крейг был из тех людей, которых можно назвать подстрекателями. Он умело управлял людьми, которые не видели каков он самом деле и получали нагоняи от учителей и директора за то, что придумал и организовал Крейг. Насколько знал Кларк, Крейга никогда не вызывали к директору. Он ни разу не получил предупреждения и на него не обращала внимания полиция.

Кларк остановил машину на школьной парковке и повернулся к Ханне. Он надеялся, что слова, которые он собирался сказать, именно то, что ей нужно.

- Он был куском дерьма. Но мало кто мог его в этом уличить. Он никогда не показывал своей истинной натуры другим людям, но если ты хочешь, то можешь все заметить. Ему повезло, что его сердце досталось хорошему человеку.

- Откуда ты знаешь, что я хороший человек?

- Ты до сих пор переживаешь из-за него. Учитывая все сплетни, которые долетали до моих ушей, ты, возможно, считаешь, что не достойна сердца такого героя, каким он себя выставлял. Поверь мне, Крейг и на секунду не задумался о тебе, если бы вы поменялись местами и его совесть ни разу бы не проснулась. В этом вся разница.

Он не стал дожидаться ответа и вышел из машины. Нужно поторопиться. Кларк был уверен, что пожарные уже на месте, но ему необходимо показать им дорогу, так как только он и еще несколько учителей знали маршрут детей. Он услышал за спиной звук захлопнувшейся двери и торопливые шаги. Они прошли в школу вместе, Ханна следовала за ним, идя по знакомым и все же изменившимся коридорам. Кларк подумал о ее вопросе: почему она хороший человек? Разве может дочь отца, который вложил немало средств в ремонт школы и отказался от именной таблички благотворителя, быть плохим человеком? Кларк сомневался в этом.

По пути они встретили двоих учителей, которые вызвались помочь. Вчетвером они дошли до самого маленького кабинета, который отвели под чулан и хранилище. Там на дальней полке у стены лежали в ряд противогазы. Они были простыми, не предназначенными для долгого нахождения в горящем лесу, но выбора не оставалось. В маленькой коробочке, связанной со шлангом противогаза запаса воздуха хватило бы минут на 20, не больше. Придется экономить. Кларк быстро схватил три штуки, когда его остановил голос Ханны:

- Я тоже пойду.

Кларк в недоумении уставился на нее.

- Ты? Но…Ты уверена? Я имею в виду…противопоказания.
 
- К черту все. Я иду.

Она сама взяла противогаз с полки и не оглядываясь пошла к выходу. Кларку показалось, что ему повезло увидеть Ханну, которой она была когда-то. Не тихую мышку, спрятавшуюся от людей в четырех стенах, а уверенную в себе женщину, знающую, чего она хочет.
 
Дорога от школы до леса заняла около пяти минут. Когда Кларк осознал, что ни пожарных, ни полицейских машин около леса нет, он разозлился. Неужели никто не позвонил? Он выскочил из машины и подошел к первым попавшимся людям.

- Кто-нибудь вызвал пожарных?

- За городом большой пожар, они все уехали туда. - сказал мужчина со страхом в глазах, - там мой сын.

- Я знаю, - ответил Кларк, подумав о том, что и Тоби должен был пойти туда. Впервые Кларк возблагодарил Бога за нелюдимость сына. - я сделаю все, что смогу.

Слова женщины, стоявшей рядом, успокоили его.

- Вертолет уже один раз прилетал.

Кларк кивнул и подошел к Ханне.

- Если бы не твой отец, нам пришлось бы туго. Хорошо, что у нас есть вертолет. Мне сказали, что один раз он уже прилетал, но судя по дыму, ему придется возвращаться еще, по крайней мере, раза три, чтобы наверняка все потушить. Когда вернемся, - уверенно сказал Кларк, - я лично поблагодарю твоего отца.

Ханна улыбнулась.

- Не только он в этом участвовал.

- Значит, ты тоже не умеешь принимать благодарность?

Ханна пожала плечами и посмотрела на лес. Кларк мог понять, о чем ее мысли. Он думал о том, как здесь было спокойно и тихо, когда он занимался бегом. Только вчера он чувствовал под ногами мягкую почву и вдыхал прохладный смолистый воздух. Несмотря на уверенные слова о возвращении, Кларк не мог перестать думать о том, что возможно последний раз видел Тоби утром. И снова обругал себя за то, что не составил завещание.

- Ты готова?

- А ты?

Кларк посмотрел ей в глаза:

- Согласен. Глупый вопрос.
 
Кларк проинструктировал учителей и Ханну, объяснив, что придется использовать противогазы, когда ситуация станет тяжелой. 

- Ты хорошо ориентируешься в лесу?

- Знаю его, как свои пять пальцев. И если маршрут все такой же, как 15 лет назад, то я знаю, куда повели детей.

- Я не зря взял тебя с собой.

- Уж надеюсь. - улыбнулась Ханна.

Они углублялись в лес, не зная, что ждет их дальше. Сквозь густые кроны не проникал свет и только приближающийся звук вертолета давал им надежду.

Глава 8
Грейс
 
Когда Грейс пришла в себя после выходки Ханны, она села в машину и задумалась о том, что делать дальше. Грейс была удивлена. Она знала, что Ханна способна протянуть руку помощи незнакомому человеку в трудную минуту. Однако ее поразило, что Ханне вообще было до чего-то дело. Вот уже год она проявляла истинное безразличие к происходящему вокруг. Но раз Ханна в безопасности и под присмотром Роуз, Грейс решила, что сейчас настал идеальный момент для того, что она задумала. Грейс завела машину и круто развернулась на узком участке дороги. Она репетировала, что скажет и какую причину придумает, чтобы все сработало как надо. Через пять минут она припарковалась перед полицейским участком так, чтобы ее машину не увидели со входа. Она хотела подождать немного, чтобы подготовиться. Грейс знала, что обычно в полицейском участке дежурили 10 человек, не считая обслуживающего персонала. Помещение было довольно маленьким, это мешало ей попасть в здание незаметно.

Грейс не хватало терпения, она как всегда решила, что придумает все по ходу дела и вышла в удушливый зной утра. Крепко вцепившись в ремень сумочки, она пересекла парковку и вошла в стеклянные двери. Приятное дуновение прохлады из кондиционера подбодрило ее. Так легче думать.

- Грейс? Что ты здесь делаешь?

Она обернулась на звук голоса и увидела Скотта, милого и робкого парня, с которым она завела отнюдь не бескорыстную дружбу несколько месяцев назад. Он привез свою машину в сервис ее отца и попросил провести осмотр, чтобы убедиться, что все в порядке. Она уже тогда наводила справки о копах, работавших в полицейском участке их городка, и хорошо знала, кто такой Скотт Прайс. На вид типичный ботаник, который редко бывал на солнце. Несмотря на то, что он казался сильным и рослым, его глаза все равно говорили о том, что он тот еще простак. Грейс попросила отца взять его машину в работу, и когда он вернулся за ней на следующий день, был ошарашен тем, что его встречала Грейс. Он постоянно глупо краснел и отводил взгляд от ее высокого и стройного тела под грубым и грязным комбинезоном. Грейс не сомневалась, что раньше женщины не делали навстречу Скотту первый шаг. Она оформила ему скидку и даже как бы невзначай дотронулась до его руки на прощание. С тех пор их общение набирало обороты. Грейс держала его на расстоянии, не позволяла подумать ему, что собирается лечь с ним в постель. Грейс твердо решила, что даже ради благополучия Ханны не переспит со Скоттом из-за того, что ей нужно. Она методично вытягивала из него информацию. Будучи работником архива, он знал все, что происходило в участке. Благодаря его острой памяти, Грейс узнала, в каком отсеке лежало дело Крейга. Последние данные о нем. Оставалось только забрать документы.

- Ты слышал, что произошло? Где все? - сделав обеспокоенное лицо, Грейс обвела комнату взглядом.

- За городом большой пожар, они поехали туда.
 
Он подошел к ней и обнял за плечи.
 
- Что случилось?

- Так ты не знаешь?

- О чем ты? – он был в недоумении.

- В лесу пожар.

Скотт ободряюще сжал ее руку.

- Я знаю, я сообщил шерифу всю информацию, он просил держать его в курсе, - Скотт явно чувствовал себя донельзя важным. - Не беспокойся, вертолет почти сделал свою работу. К тому же скоро должны вернуться остальные, с пожаром почти справились.
Грейс ощутила беспокойство и заторопилась.

- Замечательно. А-то я так перепугалась. Я схожу в туалет? Хочу умыться.

- Да, конечно. Я принесу тебе воды.

- Очень мило с твоей стороны, - она одарила его самой лучшей своей улыбкой.
Туалет был сразу же после поворота направо; напротив, на такой же серой двери, как и сами стены, висела табличка: архив. Грейс обернулась и удостоверившись, что сзади никого нет, проскочила в комнату. Здесь веяло прохладой и пахло сырой землей. “Как в могиле”.

Грейс достала фонарик из сумки и включила на минимальную мощность, боясь, что из-под двери будет виден свет. Комнатка оказалась еще меньше, чем она думала. Пройдя вдоль рядов, Грейс нашла стеллаж, который искала и направилась к самой дальней стене. Найдя ящик с буквой М, она выдвинула его и начала листать папки. Бумаг оказалось немного, и она быстро нашла файл с именем Крейга. Положив документы в сумку, она направилась к выходу, но внезапно застыла. Ей на ум пришли слова Скотта. “Здесь почти ничего не происходит, вандализм, мелкие кражи, аварии или поджоги, которые, кстати, самые сложные по раскрываемости преступления. У нас даже отведена под них самая большая папка”.

Грейс вернулась к тому же стеллажу и нашла папку с названием “поджоги”. Она благодарила архивную систему города за простоту, с которой она ведется. Спрятав папку в сумке, она решила, что слишком задержалась и направилась к двери. Осторожно выглянув наружу и никого не заметив, она выскочила и подбежала к двери туалета. В это время из-за поворота показался Скотт.

- С тобой все в порядке? - на его лице проглядывало волнение.

- От жары голова закружилась. Пыталась прийти в себя.

Он протянул ей стаканчик с водой и сказал:

- Ты можешь остаться здесь, пока тебе не станет лучше.

- Не беспокойся, поеду домой, приму холодный душ. Лучшее лекарство. - она слабо улыбнулась, изображая больную.

- Позвони, как доедешь, хорошо?

- Хорошо. Ты самый лучший друг, Скотт.

Он с досадой усмехнулся:

- Конечно.

Грейс старалась не торопиться, отъезжая от полицейского участка. Ей не терпелось сделать то, чего она так долго ждала и у нее даже возникла мысль просмотреть папки прямо перед зданием полиции. Но даже в таком возбужденном состоянии, она понимала, что это слишком. Она проехала не больше мили, остановилась на парковке перед магазином скобяных товаров, который сейчас пустовал, и открыла сумку.

С первых же страниц она поняла, что авария, которая казалась простой и очевидной, была совсем не тем, что все представляли. По мере чтения у Грейс созревало слишком много вопросов. Она не могла понять, как на пустой ночной дороге, где проезжает чуть ли не одна машина в час, могли оборваться жизни троих людей. Судя по фотографиям с места аварии, Крейг и молодая пара ехали в одной полосе. Супруги - в легковом автомобиле, Крейг - позади на мотоцикле. Что же произошло? Грейс обратила внимание на заключение эксперта, что-то в документе ее насторожило. Она поднесла его к свету и заметила, что начало, где сообщается о том, что мотоцикл выехал на встречную полосу для обгона, белого цвета, а вторая часть, о том, что водитель автомобиля подрезал Крейга и столкнул его в канаву, бледно-желтого. Грейс не удивилась. С тех пор как дядя Крейга стал шерифом, она догадывалась, что Крейг, хоть и не афишируя этого, начнет делать все, что ему вздумается.

Хорошо, если водитель сбил Крейга, то как легковая машина могла оказаться в канаве с другой стороны? Да, дорога была влажной, но не настолько, чтобы потерять управление. Единственным объяснением казалось то, что Крейг устал тащиться за легковушкой и решил обогнать ее. Мотоцикл понесло, он врезался в крыло машины и водитель, испугавшись, запаниковал, поэтому и съехал в канаву. А Крейга отнесло в другую сторону. Мотоцикл на большой скорости, да к тому же на влажной дороге, не так устойчив, как машина.

Грейс со злостью швырнула папку на сиденье. Он забрал две невинные жизни. И все из-за чего? Торопился получить новую порцию восхвалений?

Грейс с самого начала знакомства с Крейгом видела в нем нечто, что настораживало ее. Какую-то фальшь в каждом из его действий. Она внимательно следила за ним, ища подтверждения своей тревоги.

Однажды, она услышала даже больше, чем планировала. Около 13 лет назад Крейг вдруг заявился к ее братьям. Они уже давно дружили, но Крейг никогда не приходил к ним домой. Первое, на что она обратила внимание: он был пьян. Он ослепительно улыбнулся ей, но Грейс не ответила ему, потому что за привлекательным фасадом проглядывало что-то зловещее. Когда братья с Крейгом закрылись в комнате, Грейс подслушала разговор, мысленно благодаря тонкие стены. Они обсуждали недавнюю вечеринку на озере, где Крейг спас девушку, которая слишком много выпила для того, чтобы плавать, но ее это не остановило. К досаде Грейс, она слышала, как ее братья чуть ли не боготворили Крейга за этот поступок. Но внезапно она услышала то, от чего даже ее братья замолкли на долгое время. Эта фраза навсегда врезалась в ее память: “Если бы не ее фигурка, я бы даже пальцем не пошевелил”.

Он засмеялся слишком поздно, чтобы все можно было счесть шуткой и слишком наигранно. Грейс этого оказалось достаточно, чтобы составить о нем мнение.
Бросив взгляд на сумку, она увидела краешек другой папки, связанный с поджогами. Нехотя вытащив ее, она начала читать. Глаза сами нашли то, что искали. Спустя 10 минут, она пришла к выводу, что Крейг был еще страшнее, чем она предполагала.
Грейс завела машину и помчалась к дому Ханны. Она должна все узнать.

Глава 9
Ханна

Войдя в лес, Ханна удивилась тому, каким спокойным и тихим он был, словно где-то вдали не полыхало пламя. По подсчетам Ханны они шли около 10 минут, достаточно для того, чтобы не слышать голосов десятков людей, собравшихся у леса в надежде на спасение детей. Только сейчас Ханна осознала, что для жаркого летнего дня в лесу слишком тихо, пение птиц не долетало до ее ушей. Она понимала, что животные раньше всех почуяли опасность и наверняка сбежали подальше от огня. Ханна вдруг осознала: она не представляет, что ее ждет впереди, увидит ли она огонь, который бешено несется на нее, пожирая все вокруг или ей удастся этого избежать. Она шла позади и смотрела на спины мужчин, которые уверенно шли вперед. “Разве им не страшно?”

Она споткнулась и привлекла внимание мужчин. Они обернулись и Ханна почувствовала себя более жалкой, чем минуту назад. В глазах Кларка она не видела осуждения, но Ханне хватало и своего, чтобы обругать себя за неуклюжесть.
Она пыталась отвлечься от мыслей, от того, что где-то вдалеке, но все ближе и ближе пылает пожар. Она вспоминала прогулки с отцом, скрип деревьев, клонившихся от ветра и шорох мелких животных в кустах, которые убегали, испуганные звуком шагов.

Сейчас Ханна была особенно благодарна отцу и его напористости. Много лет назад он сам стал свидетелем пожара в этом лесу, когда еще был мальчишкой. Тогда город едва удалось спасти, многие погибли. Помня обо всем, он добился от властей старенького вертолета и с помощью жителей города и огромного количества лично вложенных средств восстановил его до того, что он мог прилично работать. Сейчас Ханне казалось, что она слышит звук лопастей, спасительный и обнадеживающий. Спустя еще 10 минут воздух стал более густым, в нем витал отдаленный запах гари.
 
- Мы скоро должны быть на месте. Но на всякий случай наденьте противогазы. - сказал Кларк.

Ханна еще даже не успела устать, как они увидели группку детей в низине, сгрудившуюся возле провожатого. Бледный мужчина лежал на земле, его губы были плотно сжаты. Дети прижимали к испуганным лицам платки, смоченные водой. Увидев Кларка, мужчина просветлел, и дети, отняв платки от лиц, начали переговариваться.
 
- Мистер Эванс. - сказал мужчина. - Я уж думал, нас не спасут.

Кларк снял противогаз, чтобы сэкономить воздух и спросил:

- Что случилось, Джеймс?

Мужчина поморщился и стыдливо ответил:

- Сломал лодыжку. Я могу остаться здесь, уведите детей. - он хотел хоть как-то загладить свою вину. Представив себя на его месте, Ханне тоже захотелось бы провалиться сквозь землю от стыда.

- Ну уж нет. - сказал Кларк и начал подготовку.

Ханна восхищалась тем, как уверенно и решительно он действует. Кларк проверил, чтобы все дети были на месте. Затем они помогли выбраться школьникам из низины, и Кларк обернулся к Ханне.

- Ты помнишь дорогу?

Ханна сняла противогаз:

- Конечно.

- Сможешь повести детей? - увидев изумление на ее лице, он объяснил, - мы втроем понесем его на одеяле, но быстро мы идти не сможем. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из нас сломал ногу. Дышать все труднее, главное вывести детей. Справишься?

Ханна вздохнула поглубже и полным уверенности голосом ответила:

- Я же не зря сюда пошла.

Они обменялись улыбками, говорящими, что все будет в порядке и Ханна построила детей по двое. Сила Кларка заразила ее. Она твердым голосом сказала, чтобы они не отставали и шли так быстро, как могли, но при этом внимательно смотрели под ноги. Когда дети были готовы, она бросила взгляд на Кларка и он кивнул ей.

Обратная дорога всегда кажется короче и Ханна думала, что через 10 минут они окажутся на месте. Но впереди еще виднелись темные кроны и близко посаженные стволы, когда позади началось волнение. Она обернулась и увидела девочку, лежавшую на тропинке. Дети стояли вокруг нее, кто-то плакал, кто-то просто в изумлении не сводил с нее глаз. Они не могли сдвинуться с места. Ханна подбежала к ней и села рядом. Девочка задыхалась, в ее глазах стоял панический ужас. Ханна оглядела детей и спросила:

- Что произошло?

Один из детей, ответил:

- У нее астма, ингалятор не работает.

“Только этого мне не хватало, слепой пытается помочь немому”. В груди Ханны сильно забилось сердце, бухало о ребра. Она практически задыхалась, как и девочка, лежащая на земле.

- Отойдите подальше, - сказала Ханна детям, она приподняла ее голову, постаралась посадить ее и, глядя в глаза, спросила, - ты меня слышишь? Посмотри на меня.
Девочка услышала ее и безумным взглядом посмотрела на Ханну.

- Кроме тебя самой никто не поможет. Представь, что ты одна. Ты должна справиться, просто дыши. Заставь себя сделать глубокий вдох, хотя бы один.
Ханна чувствовала, что дышать становится тяжелее, то ли ей просто так казалось, то ли дым дошел уже сюда. В любом случае им нужно торопиться.

- Давай, ты сможешь.

Девочка крепко схватила ее за руку и попыталась вдохнуть. Первый вдох получился не очень удачным, она спотыкалась и хрипела, но второй получился уже лучше.

- Вот, молодец. Давай еще.

Когда она смогла нормально дышать, Ханна дала ей попить. По лицу и спине Ханны стекал пот. Нужно торопиться. Как только девочка смогла идти, они поднялись, и тут же Ханна увидела Кларка. Он с обеспокоенным лицом кивнул ей, словно спрашивая, в чем дело? Дети наперебой загалдели, что Ханна спасла Ребекку. Ханна не видела лица Кларка из-за противогаза, но она могла поклясться, что он улыбается.

Оставшийся путь они проделали вместе, всего каких-то пять минут и они снова видели тучи машин и людей, пытавшихся ворваться в лес. Дети уже не стали ждать, они бежали к родным, обнимались и давали волю слезам.

Ханна увидела машину скорой помощи, не местную, наверняка приехали из соседнего города. Она слышала вертолет над головой и молилась, чтобы топлива хватило, и пожар был потушен. Она села и облокотилась о ствол дерева, устало вздохнув. Кларк, передав Джеймса на руки врачам, подошел к Ханне.

- Ты в порядке?

- Лучше не бывает.

Он улыбнулся и сел рядом с Ханной.

- Все так же не принимаешь комплиментов?

- Пожалуй воздержусь.

- Хорошо, - он немного помолчал, - тогда, ты была просто отвратительна, когда пыталась спасти Ребекку. Ничего хуже я в жизни не видел.

Она рассмеялась, счастливая и благодарная за то, что Кларк дал ей возможность спасти саму себя. Она прижала руку к груди, мысленно поблагодарила Крейга и отпустила его.

Глава 10
Ханна

Все то время, что Ханна ждала Кларка, глядя как он говорит с работниками скорой помощи и обезумевшими от счастья родителями, она не думала о тех людях, о мнении которых раньше переживала. Она не замечала взглядов и не слышала шепота за спиной. Ханне не стало вдруг плевать, но она поняла, что не была настолько никчемным и жалким человеком, каким она себя представляла. Туман, который сгущался последние 10 лет, начал постепенно рассеиваться для того, чтобы увидеть: ее жизнь не кончена, она может иметь цель и даже смысл. Пусть она не станет великой, как мечтала в детстве, но сделать что-то нужное и значимое она могла.
Ханна посмотрела на Кларка. Его энергия, сила и уверенность подпитывали ее, давали опору, которой она лишилась. Он будто бы и не сомневался, что она справится, даже когда она была глубоко не уверена в этом.

Кларк дал ей знак, сказав, что они могут ехать. Сев в машину, Ханна пристегнулась и дотронулась рукой до груди, но уже не в страхе или отвращении, а испытывая безмерную благодарность за то, что у нее есть шанс. Даже то, что врач скорой помощи, узнав  о ней, посоветовал поехать в больницу, не смогло испортить ей настроение. Она сделает это, но не сегодня. Сегодняшний день принадлежит жизни, а не медицинским обследованиям.

Слишком скоро Ханна увидела свой дом. Она уехала отсюда с Грейс всего около часа назад. И все было по-прежнему, но в тоже время казалось другим. Как только Кларк припарковал машину, из дверей выскочил Тоби. Он неловко остановился в 10 шагах от подъездной дорожки и сунул руки в карманы. Кларк вышел из машины, подошел к сыну и, не стесняясь, обнял его. Тоби неловко дотронулся до спины отца.
- Я рад, что с тобой ничего не случилось, - сказал Тоби.
 
Кларк промолчал, но блеск в его глазах открыл Ханне многое. Наверняка он долго ждал, чтобы услышать от сына такие слова. Он перевел взгляд на Ханну и коротко кивнул ей, она ответила тем же. Это не было просто прощанием, скорее благодарность за то, что они помогли друг другу найти правильные дороги. Ханна проводила взглядом машину Кларка и только тут заметила родителей на пороге. Она улыбнулась им и Генри сказал:

- Ханна, я так волновался. Я приехал совсем недавно, и когда твоя мама рассказала обо всем, решил сам пойти в лес. Она меня удержала, - в его голосе слышались обвиняющие нотки.

Ханна с удивлением взглянула на мать.

- Почему?

- Я подумала, что тебе это нужно, раз ты так решила, - Роуз выглядела виноватой.
 
Несмотря на многолетнюю отстраненность, сейчас Ханна в душе благодарила маму за понимание и чуткость, которые были ей не свойственны. Она подошла ближе и обняла ее, став мудрее на десятки лет:

- Спасибо, мам.

Роуз ответила на объятие и затем прошептала:

- Нам надо поговорить.

Ханна отстранилась, легкая улыбка все еще блуждала на ее губах.

- Конечно. Но не сейчас. Я хочу отдохнуть.

Будет не просто наладить контакт спустя столько лет отстраненности, но Ханна была готова бороться и идти навстречу матери.

Когда Ханна зашла в комнату она удивилась, как если бы увидела ее впервые. “И куда все делось?” Она покачала головой и прошла в ванную, чтобы умыться как следует. Когда она вернулась в комнату, дверь со стуком распахнулась:

- Ты с ума сошла? Я думала ты осталась с матерью! На кой черт тебе приспичило идти в лес?

Ханна посмотрела на нее и Грейс замолкла. Она не могла не заметить изменений в Ханне.

- Мне это было нужно.

- Почему ты мне не сказала?

- Чтобы ты кинулась меня спасать? - Ханна подошла и взяла Грейс за руки, - Грейс, ты лучшая подруга, ты сама знаешь. Не понимаю, за что я тебя заслужила. И я знаю, что ты потратила много лет своей жизни на меня и мои проблемы. Спасибо тебе, огромное спасибо. Но теперь я должна справиться сама.

Ханна отошла к окну, оставив Грейс в недоумении. Ханна не могла насытиться теплом солнечных лучей.

Грейс подошла к постели Ханны и села. Папки, лежащие в сумке, обжигали ей бок.
 
- Отличная новость, я рада, что все наладилось. Но у меня есть что тебе рассказать.

Ханна подошла и села рядом с Грейс.

- Что, например?

Грейс достала папки и протянула их Ханне. Та взяла их и, увидев имя Крейга, вопросительно посмотрела на подругу.

- Я украла это из полицейского участка сегодня. Не волнуйся, я все верну, когда ты прочтешь.

Пока Ханна читала, Грейс дополняла картину своими соображениями и деталями, которые она выяснила из папок. Перевернув последнюю страницу, Ханна посмотрела на подругу:

- Так что, он был «куском дерьма»?

- Схватываешь на лету. - увидев, что Ханну будто бы и не задело то, что сообщила ей Грейс, она спросила, - Так это тебя больше не.. тревожит?

- Я думаю, что меня потихоньку отпускает. Я не хочу прожить его жизнь и делать вид, что я крутая и собираюсь всех спасти. Я хочу вспомнить о том, о чем мечтала и решить, актуально ли это еще.

Отбросив папки на пол, Ханна легла и уставилась в потолок, который засматривала до дыр последние несколько лет, теперь он казался ей не таким нависающим и тревожным. Грейс прилегла рядом и облегченно вздохнула.
 
- Хорошо, что ты вернулась.

Ханна улыбнулась. Некоторое время они лежали в тишине, пока Ханна не сказала:

- Интересно, моя скрипка еще не рассохлась?

Грейс взглянула на подругу и рассмеялась. Она знала, теперь все будет иначе, лучше, чем прежде.