Под небом голубым Ч-7 Г 3

   Звук выстрелов и жуткие, наполненные страхом и болью, крики людей были слышны и в помещении пропускного пункта. Степан, ожидавший там прибытия своих любимых жены и сына, рванулся, было, на помощь. Но он не смог пробиться к двери, остановленный вовремя с одной стороны окриком Палыча, а с другой – кем-то из мужчин, также ожидавших кого-то из прибывших.

   – Ну-ка, быстро все вышли через заднюю дверь и притаились в тени стены, если хотите остаться в живых – скомандовал старый охранник, – да и меня вам незачем под пули и разборки подставлять. Пойми, Степан, ты вряд ли кому сейчас сможешь помочь, а вот сам запросто можешь сгинуть, и нас за собою на тот свет утащить. Крепись, мужик, и надейся на то, что, может быть, им повезло. – уже более спокойным тоном с ноткой сочувствия добавил он.

   Мужчина, удержавший Степана от необдуманного шага, подхватил его под руку, насильно вывел за порог и прислонил к стене. Палыч только успел сесть на своё место и сделать вид, что занят составлением отчетности, как дверь, ведущая с пустоши, резко распахнулась под ударом приклада, и в помещение ввалился весь караульный отряд, заполняя его запахом порохового дыма и свежей человеческой крови.
   – Ты здесь один, старик? – грозно спросил Палыча майор – начальник отряда.

   – Да, мой господин, – смиренно ответил тот. – Я нахожусь на посту, скоро придёт мой сменщик, а я сейчас занят составлением рапорта и подготовкой сдачи поста. Вот только не знаю теперь, что делать с дверью. Смогу ли я её починить или придется звать мастера?

   Майор с подозрением посмотрел на Палыча. Уж очень покладистым и безобидным выглядел на первый взгляд этот старик. Потом он отдал короткий приказ солдатам осмотреть помещение и близлежащую к нему территорию. А сам продолжил допрос.

   – Ты слышал выстрелы у городской ограды с той стороны, старик? Не знаешь, почему толпа людей собралась у входа на твой контрольный пункт? Признавайся, ты ждал кого-то, кто должен был незаконно проникнуть в город?

   – Нет-нет, начальник, – испуганно забормотал Павлович, – я немного глуховат, не слышал ничего. И никого не ждал, клянусь Богом! Я всегда честно исполнял свою работу, можете поинтересоваться у моего начальства. У любого спросите, все скажут, что я никогда и никого не пропущу без особого на то разрешения.

   В это время вернулись посланные майором солдаты и доложили, что поблизости они никого не обнаружили.

   – Ладно, старик, на сей раз поверю тебе. Хотя, не сомневайся, поинтересуюсь твоей персоной и у твоего непосредственного начальника. Пока бывай, служивый.

   И, наконец-то, весь отряд покинул помещение пункта и ушёл в город. Палыч дрожащей рукой вытер выступивший пот с лица и положил под язык таблетку нитроглицерина. "Нет, пожалуй, хватит с меня такой работы. Пора уйти на покой, пока отсюда не вынесли ногами вперёд", – подумал он. После того, как приступ прошёл, он продолжил писать отчет и ждать сменщика.

"Насчет ремонта двери – пусть сменщик решает, а меня, надеюсь, больше никто не побеспокоит." – подумал он. Но он недолго оставался в одиночестве. Через несколько минут в дверь тихо поскреблись, затем она приоткрылась и начала, было, заваливаться, но её поддержали чьи-то мужские руки, а затем появился в проёме двери и сам обладатель рук. Это был контрабандист Норайр, чудом избежавший кровавой бойни у входа в пропускной пункт.

   Палыч приложил палец к губам, дескать, не шуми, и жестом показал, чтобы тот закрыл по возможности поломанную дверь. Норайр исполнил просьбу старого охранника, затем тихо подошёл к столу и взглядом спросил его о том, что произошло. Тот пожал плечами и тихо, практически без звука, обними губами, вкратце описал ситуацию. Затем поинтересовался у Норайра, где он был всё это время, и что творится снаружи.

   Внезапно открылась дверь, ведущая в пропускной пункт с города. Вошедший в неё Степан сначала остановился в остолбенении, увидев контрабандиста, затем с хриплым криком, полным боли и гнева, ринулся было на него с кулаками, но тот, выставив вперёд руки с раскрытыми ладонями, тихо сказал:

   – Спокойно, Степан. Я тут не при чём. Только что собирался рассказать Палычу, где был и что видел, а также о том, что сейчас происходит снаружи. Поверь, я ни в чем не виноват. Я пришёл в то время, что мы и договаривались. Приди я на несколько минут раньше, лежал бы сейчас там, вместе со всеми.

   – Я как раз подошёл к краю пустоши. Мне оставалось лишь выйти из-за дерева и пройти несколько метров до стены. Я даже уже смог рассмотреть среди людей, находившихся там, женщину с ребенком и мужчину, стоявшего рядом с ними. Мне показалось, что они вполне подходят под описание, которое ты мне дал, когда просил провести их через пункт. Как вижу, ты и сам успел вернуться домой после выполнения задания.

   – Палыч, и ведь у них было разрешение на проживание в городе. Правда, оно находилось у меня, но ведь те сволочи, твари кровожадные, ни у кого ничего не то, что не спрашивали, они без всяких разговоров просто стали палить без разбора в собравшихся там людей, а потом добивали тех, кто не умер сразу.

   – Ты прости меня, Степан, за дурную весть, но нет у тебя уже ни жены, ни сынишки. Погибли они лютой смертью от рук нелюдей, по-другому я их назвать не могу… И помочь я им, увы, ничем не мог. Ты, ведь, даже попрощаться с ними и похоронить их не сможешь по-человечески. Скоро появятся могильщики, похоронят всех в общем кургане посреди поля. Пойдём со мной, поживёшь какое-то время вместе со мной, пока хоть немного не утихнет боль утраты. Одному тебе оставаться сейчас в таком положении никак нельзя. И здесь задерживаться дольше мы не можем. Никто не знает, когда придут могильщики, да и другой отряд стражников тоже вскоре заступит на дежурство. Пойдём, Степа, пойдём, дорогой. – и он взял под локоть безутешного вдовца, потерявшего разом и жену, и ребенка, и повёл к выходу. Вслед им, вытирая неожиданно выступившие на глазах слёзы, смотрел Палыч…

    Конец седьмой части…

Продолжение следует…