В госпитале

В ГОСПИТАЛЕ

Знакомый священник позвонил и предложил навестить находящихся на излечении в госпитале бойцов СВО, и я согласился.
О. Михаил, с которым я до его рукоположения несколько лет нёс послушание в одном алтаре, заехал за мной после праздничной службы на Введение, и мы отправились в город. Решено было сработать «на пару» - один священник и один алтарник-артист. Коробка с подарками и гитара поместились на задних сиденьях микроавтобуса.
Проехав КПП Первого Меда, мы остановились возле одного из корпусов.
Поднявшись на второй этаж и поздоровавшись с персоналом, мы оставили верхнюю одежду и гитарный чехол в кабинете заведующего отделением и пустились в рейд по больнице. Войдя в первую палату и поздоровавшись с двумя молодыми парнями, лежащими там, я предложил исполнить для них что-нибудь по их заказу. Ближайший ко мне боец живо воспринял моё предложение и попросил исполнить «Плот» Юрия Лозы. Эту песню я знал хорошо - услышав её в далекой юности, я и недавно, и многократно переслушивал её, поэтому мне не составило труда выполнить заказ раненого солдата, который по окончании песни сел на кровати и с удовольствием подал мне руку. Батюшка разговаривал в коридоре с медсестрой и, дождавшись меня, благословил продолжать, а сам направился в соседний корпус, где его тоже ждали. Ходить по незнакомым палатам с гитарой в одиночку было мне впервой, но освоился я довольно быстро. В следующей палате я исполнил своё авторское произведение «Ледовое побоище» , а также, увидев  костыли и на одной из коек -  их хозяина, пронзительную песню на стихи О. Дмитриева «Вратарь» о парне, вернувшимся с войны без ноги и поразивших пацанов своим мужеством и ловкостью. Следует сказать, что эта песня стала в тот день рекордсменом по числу исполнений - костыли я встречал почти в каждой палате, а обошел я их часа за полтора никак не меньше десятка. Впрочем пел и свои духовные и военные песни. На «ура» пошли «Шестой» и «Последний рейд» об Афганской войне. Пел новые песни про войну на Донбассе - «Рождествееские звезды», прсвященную отцу и сыну Родосским, «Три волхва» - о полевых медсанбатах, «Лампаду» и «Русское счастье». Ребята от души благодарили. В одной из палат попросили спеть на заказ Цоя, и я исполнил «Легкнду» из альбома «Группа крови», вспомнив, что и сам я более 30 лет назад «заряжался» перед поездками на Кавказ песнями группы «Кино». Время как бы отступило - я вернулся в свою молодость к своим боевым товарищам и, как мог, старался их утешить и поддержать.
На отделении, кроме медперсонала и нас с батюшкой, работали, по-видимому, волонтеры. В одной из палат мне предложили чай-кофе, но я, опасаясь «засидеться» , попросил простой воды. Молодая девушка по имени Елена, узнав моё имя, сообщила мне, что её братишка, воюющий «на передке» - поклонник моего творчества. Оказывается, мои песни знают в Бурятии. Я исполнил раненому пареньку на коляске лирическую песню «Сирень», и Елена сказала мне, что слышала эту песню у себя дома в чужом исполнении, исполнитель объявил её, как «песню одного малоизвестного автора». Разговор зашёл о жизни, и я подписал Елене и её брату свои книжки. Вектор тематики сместился в сторону лирики: я продолжил свой вояж с песнями на стихи Николая Рубцова и Сергея Васильева. Так совпало, что звонок о. Михаила завибрировал в моём кармане в крайней на этаже палате - мой обход был завершён. Сделали фотографию и затем, попрощавшись с врачами и обитателями госпиталя, мы на машине отправились домой во Всеволожск.
Дело было сделано.
И мне захотелось написать об этом, хотя подобным сюжетом нынче уже никого не удивишь, и едва ли изменишь что-либо в геополитическом раскладе «войны без особых причин».
И ещё одна строчка Цоя ожила: в памяти от посещения госпиталя остались лишь имена врачей и персонала , даже имя  воюющего Елениного брата , которому я подписал книжку, моментально выскочило из памяти, хоть и не давал я никакой подписки. «Ни чинов, ни имён».
Выкарабкивайтесь, ребята!

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

06.12.2024