Хроники Аэла - Начало

Дракон был старым, как сама земля, на которой он лежал. Его чешуя, некогда сияющая, поблекла до серого пепла, словно и она знала: время уходит. Он вытянул длинную шею, чтобы встретить солнце, которое, упрямо пробиваясь сквозь отравленный дым техногорода, все ещё пыталось напомнить миру о своём величии.

Ринтар закрыл глаза, чувствуя слабый пульс магии, истончившейся, как разодранная ткань. "Ещё немного," — подумал он. — "Ещё одно дыхание, пока она не исчезнет совсем."

На горизонте, где магия и технократия сталкивались в непрекращающемся молчаливом конфликте, вырисовывалось будущее, которое он никогда не увидит. Мир, выжженный, исчерпанный и разрушенный человеческой жадностью к контролю.

Но что-то изменилось, когда он почувствовал приближение. Далёкое биение сердца, молодое и настойчивое, пробудило в нем угасавшую надежду. Кто-то шёл. Кто-то, кто все ещё нёс в себе магию.

— Ты опоздал, человек, — пробормотал дракон, прежде чем снова закрыть глаза. — Но, может быть, не слишком поздно.


============================

Техногород Тесей — сердце прогресса и кладбище магии. Высокие, как горы, небоскрёбы вырастали из земли, словно гигантские копья, направленные в небо. Их стеклянные фасады отражали приглушенный свет химически жёлтого неба. Здесь не было места случайностям. Каждое движение было подчинено логике, алгоритмам и расчётам.

Аэл сидел в классе, смотря, как очередной робот-лектор чертил формулы на голографической доске. Он знал, что должен слушать, должен быть, как все. Но его мысли ускользали в другое место. На запястье мерцал браслет слежения — «неотъемлемый аксессуар каждого добропорядочного гражданина» — который следил за его пульсом, вниманием и уровнем концентрации.

Но сегодня его не беспокоило даже это. Угрызения совести — вещь неприятная, но далеко не такая острая, как зов, который он почувствовал этим утром.

Его отец, Регулус Аэлберн, был не просто человеком, а легендой. Главный архитектор техногорода, создатель самосущих алгоритмов. Тот, кто, по словам учителей, «заключил окончательный контракт с разумом вселенной». И его сын, как все ожидали, должен был следовать за ним.

Но внутри Аэла что-то было неправильно. Словно треск.

На обеде он выбрал место на краю столовой, чтобы никто не мог подслушать. Его друг, Тарик, сел рядом.

— Опять думаешь о ней? — спросил он.

Аэл поднял взгляд.

— О чем ты?

— О магии, конечно.

Тарик ухмыльнулся, но в его голосе звучала тревога. Они оба знали, что нельзя говорить об этом громко. Однако, как бы он ни старался скрыть свои интересы, Аэл больше не мог.

В эту ночь он откроет сейф деда.

Сейф стоял в тени массивного шкафа из чёрного дерева, украшенного гравировками. Эти узоры — тонкие линии и символы, напоминавшие переплетение ветвей древнего леса — показались Аэлу странно живыми. Он провёл пальцами по гравировкам, и что-то внутри защемило. Словно шкаф дышал.

«Глупости», — сказал он себе.

Ключ лежал в одном из ящиков письменного стола, там, где дед, должно быть, спрятал его десятки лет назад. Удивительно, что отец так и не избавился от сейфа. Регулус Аэлберн гордился своей рациональностью, но никогда не трогал вещи деда, будто боялся столкнуться с чем-то, что не мог объяснить.

Аэл вставил ключ и повернул его. Металлический щелчок показался оглушительным в тишине ночного дома.

Внутри он нашёл предметы, которые никогда раньше не видел: книга с потрёпанным кожаным переплётом, небольшой стеклянный шар, внутри которого что-то мерцало, и кинжал, лезвие которого было покрыто странными рунами.

Он взял шар и поднял его к свету. Внутри завораживающе переливалась энергия — неоновая, но живая, словно дыхание запертой стихии. Когда его пальцы коснулись поверхности, раздался едва слышный голос:

— Ты нашёл нас.

Аэл отшатнулся, роняя шар. Он упал на ковёр, но не разбился.

«Что это?» — его мысли были хаотичны, но он не мог оторвать взгляд от шара.

Книга манила его сильнее. На её обложке не было ни названия, ни символов. Лишь голая кожа. Он открыл первую страницу и тут же почувствовал, как воздух вокруг стал другим — плотным, тяжёлым. Строки на странице были написаны языком, который он не знал, но каким-то образом понимал:

«Мир начинается с баланса. Когда одна чаша весов перевешивает, реальность рушится».

В голове пронеслось что-то вроде отзвуков далёкой грозы. Картинки мелькнули перед глазами: разрушенные города, разломы в земле, горящие небеса. А потом — он, стоящий на руинах, и вокруг него свет.

«Что это?» — снова спросил он, но уже у самого себя.

— Это твоё наследие, — прозвучал голос позади.

Аэл резко обернулся. На пороге стоял его отец. В глазах Регулуса Аэлберна читалось не гнев, а разочарование, что оказалось куда хуже.

— Ты никогда не оставишь это в покое, да?

— Я лишь хотел узнать правду, — начал оправдываться Аэл.

Но отец перебил его.

— Правду? Правда в том, что магия — это пережиток. Иллюзия, созданная слабыми умами. Ты не понимаешь, во что влез.

Регулус шагнул вперёд, забирая шар и книгу. Его движения были резкими, почти яростными, но в глазах мелькнул страх.

— Эти вещи привлекут внимание тех, кто не должен знать о них. Ты ещё ребёнок. Ты не понимаешь, что поставлено на кон.

— Но ты понимаешь, да? — не удержался Аэл. — Ты знал, что магия настоящая, и все равно решил уничтожить её.

Отец замер. Это был единственный момент, когда маска технократа дала трещину.

— Уничтожить магию было не моим выбором. Это был единственный способ спасти нас всех.

Он развернулся и направился к выходу, унося артефакты.

Но Аэл не собирался сдаваться. Его отец слишком привык к подчинению, но на этот раз все было иначе.

— Если ты не объяснишь, я найду ответы сам, — сказал он.

Регулус остановился, но не обернулся.

— Тогда ты не сын мне.

Слова ударили, как удар кулаком в грудь.

Этой ночью Аэл принял решение, которое уже не мог отменить. Он дождался, пока отец уснёт, собрал вещи и покинул дом.

На утро мир казался другим. Без тепла родного дома техногород стал для Аэла пустым лабиринтом из стали и стекла.

Он выбрался на окраину, туда, где цивилизация уступала заброшенным землям. Никто не преследовал его, но он знал, что это лишь вопрос времени.

Первый день в изгнании был жестоким: холодный ветер, отсутствие еды, сомнения. Но во второй день он почувствовал её. Магию. Она была слабой, едва ощутимой, но она звала его вперёд.

И он пошёл.

Заброшенные земли начинались внезапно. Аэл прошёл через последний техноблок, и его ноги ступили на землю, покрытую густым слоем пыли. Здесь не было ни роботов, ни людей. Лишь ветхие останки цивилизации и деревья, стоявшие как высохшие призраки прошлого.

Но магия была здесь. Он чувствовал её в воздухе — чуждую, щекочущую кожу. Она была слабой, но настоящей. Каждый шаг, который он делал, казался сопротивлением. Словно мир пытался вытолкнуть его назад, в технократический город.

К ночи он нашёл развалины старой башни. её стены были покрыты странными символами, которые отзывались в его сознании — не словами, а образами. Внутри было холодно, но здесь он впервые за дни почувствовал себя в безопасности.

Он достал из рюкзака кинжал с рунами, который успел украсть из сейфа, и положил его рядом, словно оружие могло защитить его от того, что скрывалось в темноте.

Сон пришёл неожиданно. Но он не принёс покоя.

Аэлу снился огонь. Земля разрывалась на части, а в воздухе кричали голоса, которых он не понимал. Магия и технологии сталкивались, рождая нечто необъяснимое и пугающее. В эпицентре стоял он, дрожа от того, что чувствовал.

И этот сон был прерван голосом:

— Твоя кровь горит.

Аэл вскочил, хватая кинжал. Перед ним стояло нечто. Высокий силуэт, наполовину светящийся, наполовину туманный. Его глаза мерцали, как угли, а изо рта вырывались слова на языке, который Аэл не знал.

— Кто ты? — спросил он, чувствуя, как кинжал дрожит в руке.

Существо не ответило сразу. Оно наклонило голову, будто изучало его, а затем произнесло:

— Ты пришёл. Но не ты ищешь нас. Мы искали тебя.

Силуэт рассеялся прежде, чем Аэл успел что-либо сказать. На его месте остался только светящийся след, ведущий вглубь развалин.

След привёл его к арке, покрытой гравировками. Раньше она, должно быть, была воротами в магическую цитадель. Теперь — лишь памятник ушедшей эпохе.

За ней его встретило существо, от вида которого Аэл застыл в страхе. Это был дракон. Ринтар.

Дракон был огромным, даже старость не могла уменьшить его величие. Его глаза смотрели сквозь Аэла, будто видели не только его, но и весь его род. Чешуя тускло поблёскивала, а голос был глубоким, как рык горы.

— Человек, — произнёс он, — зачем ты пришёл сюда?

Аэл не знал, что ответить.

— Я... я ищу магию. Я хочу знать, почему она исчезла.

Дракон засмеялся. Это был горький, тяжёлый смех.

— Ты ищешь магию? Тогда скажи мне, что ты готов отдать за ответы?

Аэл почувствовал, как его сердце замерло.

— Что вы имеете в виду?

Ринтар сложил крылья, наклонившись ближе.

— Мир умирает, мальчик. Магия исчезает, а с ней и жизнь. Но у неё ещё есть шанс. Вопрос лишь в том, готов ли ты стать тем, кто отдаст все ради её спасения.

— А если я не готов? — прошептал Аэл.

— Тогда ты погибнешь так же, как и мы.

На рассвете Ринтар рассказал ему о прошлом. О том, как магия и технологии когда-то сосуществовали, как технократы начали вытеснять магов, считая их опасными для стабильности. О последней великой войне, которая стёрла почти всех магов с лица земли.

— Ваши отцы и деды уничтожили нас, — произнёс дракон, — но, уничтожив нас, они уничтожили себя. Магия — это не просто сила. Она — сердце реальности. Без неё мир разрушится.

Аэл начал понимать, что его мир — его дом, его семья — на самом деле стоял на краю пропасти. Но это не объясняло, почему именно он чувствовал магию, когда все остальные утратили к ней доступ.

— Потому что ты один из нас, — произнёс Ринтар, словно читая его мысли. — Ты — мост между двумя мирами.

Дракон показал ему странную руническую карту, на которой, как он сказал, отмечены «швы реальности». Эти места были очагами катаклизмов, где магия и технологии сталкивались с наибольшей силой.

— Если ты хочешь что-то изменить, начни с этого, — сказал он. — Но знай: каждый шаг, который ты сделаешь, будет приближать тебя к жертве.

Руническая карта, переданная Ринтаром, излучала странное тепло. Символы, которые Аэл не мог расшифровать, двигались, словно пытались подсказать ему направление. Первым швом на карте оказался регион под названием Залесье Пепельного Ветра, когда-то считавшийся сердцем магической цивилизации.

— Будь осторожен, мальчик, — предостерёг Ринтар, когда Аэл готовился отправиться в путь. — Эти земли охраняют те, кто не забыл, как люди предали магию.

Дракон протянул ему амулет, светящийся тусклым золотым светом.

— Это даст тебе защиту. Но лишь на время. Магия в твоих жилах сильна, и те, кто чувствует её, придут за тобой.

Аэл кивнул, ощущая нарастающее беспокойство. Он покинул руины, и его путь начался.

Залесье встретило его грозой. Дождь, смешанный с пеплом, затруднял дыхание, и лишь слабое мерцание амулета позволяло идти вперёд. Вокруг простирались скелеты деревьев, чьи корни, казалось, тянулись в небеса, как в последней мольбе.

На второй день пути он встретил своего первого союзника.

На краю леса Аэл наткнулся на обрушенный мост. На первый взгляд он показался нежилым, но, когда Аэл приблизился, стрела, свистнув, вонзилась в землю в нескольких сантиметрах от его ноги.

— Ещё шаг — и следующая будет в твоей груди, — раздался голос, холодный и уверенный.

Из тени вышла девушка. Она была одета в кожаную броню, покрытую узорами, напоминавшими магические руны. На поясе висели ножи, а за спиной — колчан со стрелами. её лицо скрывала маска, но глаза, сверкающие зеленью, казались дикими и опасными.

— Ты не выглядишь как кто-то из технократов, — сказала она, опуская лук, но не убирая его совсем. — Но почему от тебя пахнет магией?

Аэл чувствовал, что каждое слово нужно подбирать осторожно.

— Я ищу швы реальности, — ответил он. — Мне нужна правда.

Девушка засмеялась, но в этом смехе была горечь.

— Правда? У магии и технологий одна правда: они уничтожают все, к чему прикасаются.

Она назвалась Кирой, изгнанницей из племени защитников магии. Когда-то они клялись охранять баланс между магией и технологиями, но после великой войны их народ был уничтожен. Кира была одной из немногих, кто выжил, но вместо того, чтобы спрятаться, она выбрала путь войны с технократами.

— Если ты действительно ищешь швы, то ты глупец, — сказала она. — Но мне интересно, сколько ты продержишься.

Она предложила сопровождать его, мотивируя это тем, что "с таким неопытным мальчишкой даже пыльные духи справятся".

Залесье оказалось местом, где прошлое и настоящее сталкивались с пугающей силой. Вместе с Кирой Аэл нашёл руины древнего города магов. Его улицы были покрыты слоем пепла, а здания — иссечены следами древней битвы.

— Здесь, — сказала Кира, указывая на символы на стенах, — магия умерла окончательно.

Но Аэл чувствовал, что это неправда. Под поверхностью реальности что-то шевелилось. Когда он приложил руку к стене, почувствовался слабый импульс тепла.

Кира заметила это.

— Ты странный. Магия откликается на тебя, как будто ты один из них.

Но прежде, чем Аэл успел ответить, из руин возникло нечто. Сгусток чёрного дыма, сверкающий кроваво-красными глазами. Это был Забытый Дух, остаток магической энергии, искажённой временем и ненавистью.

— Уходи, — зашипел дух, его голос был похож на треск тысяч сломанных веток. — Здесь нет места живым.

Аэл почувствовал, как амулет на его шее начал вибрировать, словно пытаясь защитить его. Но Кира не дрогнула. Она выхватила лук и пустила стрелу, окружённую магическим светом.

Сражение было стремительным. Дух атаковал их с яростью, но что-то в Аэле позволило ему почувствовать слабость врага. В момент, когда Кира оказалась в опасности, он поднял кинжал и, сам того не осознавая, активировал его магию. Клинок вспыхнул, и сгусток тьмы растворился в воздухе.

— Как ты это сделал? — спросила Кира, тяжело дыша.

Аэл посмотрел на свои руки, ещё дрожащие от волнения.

— Я… не знаю.

Победа над духом открыла путь к шву, скрытому в центре руин. Шов представлял собой разлом в реальности, из которого медленно исходила странная энергия.

Кира остановилась на границе, но Аэл чувствовал, что должен подойти ближе.

— Это опасно, — предупредила она. — Ты не знаешь, что может случиться.

Но голос внутри него снова зазвучал. Он не мог отвернуться. Приблизившись, он протянул руку к шву. В тот момент мир вокруг изменился.

Его окружила пустота, наполненная звуками далёкого шёпота. Из тьмы к нему вышел светящийся силуэт — та же фигура, которую он видел в своём сне.

— Ты на правильном пути, — произнесло оно. — Но твоё время истекает.

Шёпот усиливался, заполняя каждую мысль Аэла. Голоса звучали древними языками, но их смысл стал кристально ясен: предупреждение о скором распаде мира.

— Кто ты? — выкрикнул он, глядя на фигуру перед собой.

Существо снова склонило голову, его черты напоминали одновременно человека и нечто неземное.

— Я — тень прошлого. Осколок того, что когда-то было реальностью. Я здесь, чтобы указать тебе путь.

Аэл почувствовал, как шов вокруг него вибрирует. Картина перед его глазами сменилась: он увидел великие города, поглощённые хаосом, море магии, захлёстывающее технологии, и людей, борющихся за выживание.

— Если ты продолжишь свой путь, — произнесла фигура, — ты столкнёшься с истиной, которая разрушит тебя. Твоё место — стать связующим звеном, но ты должен решить, какой мир ты хочешь спасти: этот, пропитанный технологиями, или мир магии, который был уничтожен твоими предками.

Аэл хотел спросить ещё что-то, но прежде, чем он успел открыть рот, шов закрылся, а видение исчезло. Он обнаружил себя снова в руинах, а Кира встревоженно трясла его за плечо.

— Ты был там целую вечность! — воскликнула она. — Что ты видел?

Аэл, ещё не до конца понимая свои чувства, произнёс:

— Истину. Но она пугает меня.

Кира предложила передохнуть в одной из уцелевших башен, но Аэл настоял на том, чтобы продолжать путь. Его охватило чувство срочности, будто время утекало сквозь пальцы.

— Ты становишься одержимым, — заметила Кира, с недоверием наблюдая за ним. — Я знаю этот взгляд. Такие люди не живут долго.

Но Аэл был неумолим. Теперь его цель стала яснее: найти все швы, понять, как их объединить, и решить, какую реальность сохранить.

На пути они встретили первую деревню магических существ. Здесь жили остатки фауны, когда-то процветавшей в магическом мире. Эти существа избегали людей, но Аэл с удивлением обнаружил, что они чувствуют в нем не угрозу, а что-то родное.

— Ты изменился, — сказала Кира, наблюдая, как светящиеся олени и крылатые лисы следуют за ним. — Они видят в тебе больше, чем человека.

Деревенские старейшины рассказали, что следующий шов находится в Долине Бурь — месте, где магические энергии сливались с атмосферными явлениями, создавая постоянные ураганы. Но путь туда был опасен: регион был оккупирован технократами, которые пытались использовать бурю как источник энергии.

— Выбор будет твоим, — предупредил старейшина, вручая Аэлу жезл, который, по его словам, поможет ему контролировать магию шва. — Но знай, что чем дальше ты идёшь, тем меньше ты будешь принадлежать своему миру.

Путешествие в Долину Бурь стало настоящим испытанием. По мере приближения буря становилась все сильнее, и даже амулет Ринтара с трудом справлялся с её яростью.

Технократы, патрулирующие регион, заметили их уже на подходе. Аэл и Кира были вынуждены прятаться в ущельях, избегая дронов и солдат. Но когда они добрались до центра шторма, оказалось, что технократы не просто изучают шов, а пытаются уничтожить его.

— Они не понимают, что делают, — сказал Аэл, наблюдая за тем, как гигантские машины раскачивают поток магической энергии. — Это уничтожит нас всех.

Кира молча смотрела на него.

— Тогда останови их.

Аэл не ожидал от себя смелости, но к тому моменту он уже чувствовал, что магия внутри него стала сильнее. Используя жезл, он создал барьер, чтобы пройти сквозь бурю, и попытался остановить машины.

Но, подойдя к шву, он столкнулся с чем-то новым: техномагом. Это был человек, который научился соединять магию и технологии, используя их для контроля над разрушительной силой.

— Ты думаешь, что спасаешь мир? — спросил техномаг, его голос был сухим, как треск металла. — Мир уже не спасти. Он принадлежит нам.

Сражение с техномагом стало переломным моментом. Аэл впервые использовал магию в полном объёме, и это изменило его. Кира, сражаясь рядом с ним, видела, как его глаза начинают светиться, а голос становится громче, будто сам мир говорил через него.

Техномаг оказался сильным противником. Его оружие соединяло магию и технологии, создавая неожиданные атаки, но в Аэле пробудилось нечто древнее.

В момент кульминации Аэл ощутил, как шов раскрывается, пытаясь затянуть его внутрь. Вместо того чтобы сопротивляться, он позволил энергии шва захлестнуть его. На мгновение реальность снова сменилась.

Он увидел фигуры, которые шептали:

— Ты должен решить. Ты — последний шанс для обоих миров.

Аэл использовал жезл, чтобы стабилизировать шов, и техномаг исчез, втянутый в разрыв. Но последствия были ужасными: энергия шва разрушила технократические машины, и буря поглотила их лагерь.

Кира вытащила Аэла из эпицентра, но он уже не был прежним. Магия захватила его настолько, что даже его голос звучал иначе.

— Ты теряешь себя, — сказала Кира, потрясённая тем, что увидела. — И я не уверена, что это к лучшему.

После событий в Долине Бурь Аэл и Кира нашли укрытие в пещерах на границе региона. Но даже вдали от разрушений они чувствовали, что мир вокруг изменился. Буря, успокоившаяся после стабилизации шва, оставила после себя не просто разрушенные земли, но и странное напряжение в воздухе, как будто сама реальность стала тоньше.

Аэл сидел, прислонившись к холодному камню, и смотрел на свои руки. Вены под кожей светились слабым золотым светом.

— Я не чувствую себя человеком, — наконец произнёс он.

Кира, которая внимательно наблюдала за ним, нахмурилась.

— Ты начинаешь напоминать тех, кого я поклялась уничтожить. Тех, кто позволил магии пожрать их души.

— А если это единственный способ остановить катаклизмы? — Аэл поднял на неё взгляд. — Ты видела, что сделал техномаг. Они тоже ищут швы, но их цель — разрушить их. Если я ничего не сделаю, мир уничтожит сам себя.

Кира отвела взгляд. её охватила неуверенность. Впервые за долгие годы борьбы она начала сомневаться в правильности своих принципов.

— Но, если ты разрушишь себя ради спасения мира, что останется? — тихо спросила она. — Кто ты тогда?

На следующий день они отправились дальше, направляясь к следующему шву, который находился в Чёрной Ущелине, месте, где когда-то проходил стык двух великих магических цивилизаций. Теперь это был безжизненный каньон, скрывающийся в вечном сумраке.

Но перед тем, как достичь ущелья, их путь преградили наёмники-технократы. Это были не обычные солдаты, а элитные бойцы, оснащённые гибридным оружием, в котором технология и магия сливались воедино.

— Они знают о тебе, — прошептала Кира, прячась за валуном. — Кто-то выдал твоё местоположение.

Аэл понял, что времени больше нет. Он ощущал, как магия внутри него жаждет свободы, словно древний зверь, готовый вырваться на волю.

— Я отвлеку их, — сказал он. — Ты должна идти вперёд.

— Нет! — Кира схватила его за руку. — Если ты отдашься магии, то потеряешь остатки себя.

Но Аэл уже принял решение. Он вышел из укрытия, подняв жезл. Его голос звучал спокойно, но глаза горели странным светом.

— Я не ищу битвы, — сказал он наёмникам. — Но я не позволю вам разрушить то, что осталось от этого мира.

Солдаты открыли огонь, но магия внутри Аэла активировалась сама. Барьер из чистой энергии защитил его, а затем он, впервые осознанно, использовал шовную магию. Земля под ногами наёмников начала трескаться, выбрасывая клубы золотого света.

Сражение было стремительным. Аэл чувствовал, как магия становится частью его, а его тело — лишь сосудом для огромной силы. Когда последний наёмник упал, вокруг стало тихо.

Кира подошла к нему медленно, её лицо выражало смесь страха и восхищения.

— Ты стал кем-то другим, — прошептала она.

Аэл, тяжело дыша, покачал головой.

— Нет. Я стал тем, кем мне нужно быть.

Чёрная Ущелина оказалась ещё более жуткой, чем они ожидали. Вечный сумрак скрывал древние руины, чьи стены были покрыты символами, которые светились слабым красным светом.

— Это место пропитано смертью, — сказала Кира, оглядываясь.

Аэл чувствовал это тоже. Шов здесь был другим — нестабильным и опасным. Когда они добрались до его центра, перед ними появилась фигура, закутанная в тёмный плащ.

— Ты слишком поздно, — сказал незнакомец, его голос звучал будто из далёкого эха. — Мир уже начал разрушаться.

Аэл понял, что это был ещё один техномаг, но он отличался от предыдущего. Его сила была намного сильнее, а его магия — более извращённой.

— Кто ты? — спросил Аэл, сжимая жезл.

— Я был тем, кто пытался остановить распад, — ответил он. — Но теперь я вижу, что единственный способ спасти что-то — это уничтожить всё.

Сражение с ним стало самым тяжёлым испытанием для Аэла. Шов реагировал на их магию, становясь все более нестабильным. Каждое их движение вызывало разломы в реальности, и Кира, оказавшаяся на краю разрыва, едва не погибла.

В момент кульминации Аэл понял, что должен сделать выбор: использовать всю свою силу, чтобы уничтожить техномага, или попытаться стабилизировать шов, рискуя собственным существованием.

Он выбрал второе.

Складывая свои руки на жезле, он позволил магии полностью поглотить себя. Потоки энергии ринулись к шву, стабилизируя его, но ценой стало частичное разрушение Аэла. Когда процесс завершился, он рухнул на землю, а из его тела начала медленно исчезать светящаяся магия.

Кира бросилась к нему, её глаза полны ужаса.

— Не умирай, — прошептала она, обнимая его.

— Я всё ещё здесь, — ответил он слабо. — Но времени осталось совсем мало.

Аэл очнулся под ночным небом. Над ним склонилась Кира, её лицо было покрыто сажей и утомлением, но в глазах читалась решимость. Она бросила взгляд на его руки — свет, который раньше струился по его венам, потускнел, но его тело выглядело слабым, будто он стал тенью самого себя.

— Ты чуть не погиб, — произнесла она хрипло. — Стабилизировав этот шов, ты изменил его, но изменился и ты.

— Это неизбежно, — ответил Аэл, приподнимаясь. — Каждый раз, когда я соединяю миры, я становлюсь связующим звеном между ними. Магия течёт сквозь меня.

Кира молча смотрела на него. Она не понимала, чем станет Аэл, если он доберётся до последнего шва. Это больше не был тот мальчишка, который сбежал из дома. Теперь он выглядел... почти чужим.

— Нам нужно торопиться, — сказал он, возвращая её к реальности. — Последний шов находится на пересечении времён.

Они отправились в путь через опустошённые земли, где реальность искажалась: солнце замерло в одном положении, время двигалось скачками, деревья росли вверх тормашками.

На их пути возникли остатки армии технократов, но, к удивлению, Аэла, они не напали. Один из солдат, чьё лицо скрывал шлем, подошёл к нему.

— Мы не будем сражаться с тобой, — произнёс он. — Мы получили приказы прекратить операции.

Аэл насторожился.

— Кто отдал приказ?

Солдат замолчал, но потом протянул ему странный артефакт — металлический диск с выгравированным символом.

— Они ждут тебя. На последнем шве.

Кира сжала руку на рукояти своего оружия.

— Это ловушка, — прошипела она.

— Возможно, — согласился Аэл. — Но выбора у нас нет.

Путь к последнему шву привёл их в место, где реальность окончательно разорвалась. Небо было заполнено трещинами, из которых струились потоки света. Земля под ногами переливалась, словно зеркало.

На этом фоне стоял массивный купол, сияющий энергией. Возле него находились техномаги — не враги, а, казалось, наблюдатели. Их лидер, высокую фигуру в чёрном плаще, Аэл узнал сразу.

— Отец, — прошептал он.

Технократ обернулся. Его лицо, обычно суровое и непроницаемое, казалось, выражало что-то близкое, к сожалению.

— Ты далеко зашёл, сын, — произнёс он. — Но ты не понимаешь, что делаешь.

Аэл ощутил, как в его груди вспыхивает гнев.

— Это ты не понимаешь. Ты уничтожаешь мир ради своей технократии. Ты думаешь, что можешь заменить магию своими машинами, но это приведёт только к хаосу.

— А что дашь ты? — спросил отец. — Магию, которая уничтожит нас всех?

Шов между ними раскрылся, и мир вокруг завибрировал. Аэл понял, что это не просто разлом, а сама ткань времени и пространства, которая должна была соединить прошлое, настоящее и будущее.

Схватка между Аэлом и его отцом стала кульминацией. Магия и технологии сталкивались с такой силой, что разлом расширялся, угрожая поглотить всё вокруг.

— Ты не понимаешь, что этот мир уже нельзя спасти, — выкрикнул отец, сражаясь с оружием, которое переливалось странными узорами. — Единственный способ сохранить хотя бы часть его — это уничтожить магию полностью!

— Ты думаешь, магия — это проблема? — ответил Аэл, используя жезл, чтобы стабилизировать пространство. — Это не магия, и не технологии! Это наше высокомерие!

Кира наблюдала за битвой, не в силах вмешаться. Её сердце разрывалось от осознания того, что Аэл больше не сможет вернуться к прежнему.

Когда схватка достигла апогея, Аэл понял, что шов можно стабилизировать только одним способом: пожертвовав собой. Он остановился на мгновение и взглянул на Киру.

— Ты была моей путеводной звездой, — сказал он тихо. — Не дай этому миру снова повторить свои ошибки.

— Нет! — закричала она, осознав, что он собирается сделать.

Но Аэл уже слился с швом. Потоки магии и времени охватили его, и на миг мир замер.

Когда Кира очнулась, швы исчезли. Мир вокруг был тихим, спокойным, будто катаклизмов никогда и не было. Но Аэла не было рядом.

Она бродила по пустынным землям, пока не нашла место, где стоял последний шов. На земле остались только его жезл и металлический диск технократов.

— Ты спас нас, — прошептала она, сжимая артефакты в руках.

Мир не стал прежним: магия и технологии начали соединяться, создавая новую реальность. Люди и магические существа начали восстанавливать разрушенные земли, но никто не знал, что именно произошло.

Кира знала. И она поклялась, что не допустит, чтобы жертва Аэла была напрасной.


=========================

В глубине леса, среди восстановленных земель, ребёнок услышал странный шёпот. Он подошёл ближе к древнему дереву, на котором сияла надпись:

"Мир — это мост между противоположностями. Храни его."

Шёпот затих, но ребёнок почувствовал, что этот голос будет вести его.