Картошка, зерно и поваренная книга

Из  всей нашей группы  работу на кафедре  телевидения  предложили только нам троим. Может рассчитывали,что мы защитимся и  станем   хорошими преподавателями, но как-то не задалось. Студенческая вольница кончилась- прежние бордовые пропуска  нас попросили сдать, а взамен  выдали зелёные , опаздывать с которыми на работу  было нельзя. Со временем мы разобрались как остальные сотрудники института обходят все неудобства  зелёного пропуска. Для этого достаточно было  в пропуске  поставить лиловый штампик "СВ", и ходи туда-сюда сколько  душа  пожелает. Первым, таким штампиком, обзавёлся Игорёк. Он тогда занимался расчётами на ЭВМ, и ему часто приходилось покидать наше заведение. А потом и мы с Вовкой. В  начале  80-х годов ,в «Гостином  дворе» располагался вычислительный центр НИИ ценообразования Госплана СССР. В нём работал кто-то  из знакомых папы   Игорька, и  вот туда, на ночь, пускали  нашего Игорька, делать сложные расчёты. Там  стояла  крутая  ЕС-1066  с   операционной системой  ОС 7 ,  и  производительностью  5,5 млн операций в секунду.  Не то,  что наша  ЕС-1052, которая  отставала  раз  в  восемь.  Но Игорька  уважали  на кафедре не только за это,  но и за то,  что он придумал,  как брать не берущиеся  интегралы  целочисленными методами. Расчёты  Игорька  сошлись с  теорией, но радость   была  омрачена  спором с начальником лаборатории  из-за  приоритета  полученных  расчётов. Слово за слово и спор  незаметно перешёл на личности, после чего Игорёк взял да и стёр с  *«кастрюли»  все полученные с  таким трудом данные.(*Раньше так  жёсткие  диски  от ЭВМ называли за их внешний вид: большие  круглые  коробки с ручкой сверху.) Расчёты  эти   делались для суровых военных,  которым хотелось  обнаруживать  танки и самолёты  по их  телевизионным изображениям   в   условиях  реальных  шумов. Демарш Игорька вызвал переполох в местных академических кругах. После чего ему посоветовали  найти себе новую работу. Хорошо ещё , что  только этим дело кончилось. Спасло то, что  его начальник  лаборатории , в тайне  от всех ,  копировал  все расчёты и полученные  данные, так  на всякий случай, как  чувствовал  или  просто  по привычке. А мы с Вовкой дождались  осени, и поехали в подшефный совхоз. За  работу в  совхозе к  положенному  отпуску  давали   дополнительную  неделю  и  нас это вполне устраивало. Когда по прибытии на место   всех   нас   построили  и   «огласили   весь список»,  мы  с Вовкой   выбрали   элеватор. Собирать  картошку надоело.  Работа   на элеваторе   заключалась в  просушке хранимого   там  зерна. Зерна было много, но  печь на солярке справлялась. Если упасть на это подсушенное зерно, то оно  начинает,  как живое ,   обтекать  тебя,  принимает    твою форму, постепенно   всего   тебя   обволакивает,  наступает   состояние    невесомости, и ты засыпаешь  словно  не  рожденный ещё  младенец.   Работали   мы   честно: накидывали на транспортер  сушилки  зерно, отгребали шелуху,  распределяли  ещё  тёплое подсушенное зерно в отсеках хранилища. Про шелуху  расскажу  отдельно.  Когда  шелухи  в  куче  становится   много и она    пару дней  полежит   , то начинаешь  замечать,    как   над   кучей    шелухи   появляется  сизый  дымок ,  наподобие  вулкана  перед   извержением.  А  ещё, если  в резиновых  сапогах  встать  в  центр  такой кучи,  то можно  даже  пальцы  обжечь.  И вот повадился к нам  в сушилку  местный  зоотехник  Миша.   Щупленький такой  неухоженный, хоть  и при   жене  с  двумя   ребятишками.   Сядет , бывало ,  возле  самой  печки  и начинает  нести  ахинею   про лошадей, поросят,   коров  и  прочую  живность.  Однажды  пришёл  он   к нам    с тощим  портфелем, достал из него  бутылку   водки и предупредил нас  с Вовкой  :
- Если  начну   буянить,  вы меня мешком зерна прижмите.
Мы   работаем ,  а Миша сидит в сторонке  и лакомится содержимым  своей  бутылки.  Вдруг замечаем, что наш тихий зоотехник  как-то  преобразился. Весь сгорбился, глазки  зажглись и начал он чудить. Словно в него чёрт вселился.  То лопату Вовкину   спрячет, то  транспортер остановит.  Мы    бросились его ловить,  а он шустрый  ,   сразу  и  не поймаешь.   Наконец загнали  мы его   в угол, вспомнили про мешок,  но  придавили  его   не одним,   а  сразу двумя мешками,  для верности.   Он немного   порыпался  под ними,  да и  заснул вроде. Мы мешки убрали, мало ли   чего  с придурком   может  случиться.   Пока работали,  наш  Мишаня  проспался , собрал  свои вещички   и тихо   удалился.  С того   дня  он   к нам   больше  не приходил , стыдно наверно было. Когда  наша  смена закончилась, стали  все собираться  домой. Неожиданно начальство  предложило   остаться   двоим  из  нашей смены и  поработать  на кухне  стряпухами , вместо   девчонок, которые  чем-то  там  заболели.  Вовка  тут же   загорелся  этой  идеей, это же   дополнительная   неделя  к  отпуску. Он  как раз  надумал  жениться и  должен был  ехать  в Москву на смотрины. Прошлым летом  на раскопках  Херсонеса , он  познакомился  с  симпатичной москвичкой. Я  подумал, а что, надо   товарища  выручать - раз такое дело. Дали  мы   наше  согласие  начальству , но   предупредили, что уедем сегодня со всеми ,  а вернёмся с новой сменой. Я  приехал домой отмылся , отъелся ,  нашёл  мамину книгу - «Кулинария» 1958-го года  и  ознакомившись с  содержанием , пришёл к выводу , что  с такой  книгой  инженеру   сам чёрт не страшен. Когда мы с Вовкой   вернулись в колхоз,  то  завхозу (  инженеру с нашей  кафедры ) , поставили условия: кухонные мужики заготавливают дрова, носят воду и моют посуду. Мы   же   будем   только готовить .  Меню    согласовываем   со всеми,  а   всё что нужно,  завхоз  достает и привозит. И поехало. Трудно было вставать в 5 утра , по привезённому из города  будильнику,   и плиту растапливать. А  так , варили супы, готовили каши :  то рисовую на молоке, то гречу с  мясной подливой, изредка манную, на любителей.  В  обед, пока все  за столом  ели , я выкрикивал:
- Народ !  Что  на завтра   желаете  покушать. 
 Народ тут же прекращал   жевать  и  начинал   спорить, что  готовить  на следующий   день.  Мы  с Вовкой   даже мясо тушили  с черносливом  и   супы  у нас никогда не повторялись,  благо рецептов  в книге  было  хоть отбавляй. Завхоз, правда, очень злился и матерился,  но в итоге нужные нам  продукты  доставал.  Качество еды я  оценивал по количеству отходов в мусорном  ведре, что  стояло  на выходе из столовой.  Девчонкам не  нравилась отварная картошка,  тогда  я начал делать пюре  на  молоке с ложечкой масла по центру и зеленью по краям. Всё недопитое свернувшееся  молоко сливали  в наволочку и  делали из него деревенский творог.  Девчонки  его  потом   с вареньем   уплетали,  только за ушами пищало. Отходы   в  ведре   исчезли ,   и  это  была   наша  победа.  С нами в совхозе  работал   бригадиром    наш  сотрудник  с кафедры   -   Игорь Яковлевич  Зыков.   Его  дома   две тётушки опекали,  с самой    блокады,   поэтому  он так и не женился.   Вот  его-то, я  и спросил  как-то :
- Ну, как?
 Он  как раз выходил  из столовой.  «Бригадир»  постоял,  закурил,  а потом изрек:
- Недурственно. Лучше  чем в институтской столовой, но до ресторана,  господа, вы  не  дотягиваете. 
Вот так мы с Вовкой 30 человек кормили и  поили целых две недели. Большое спасибо книге - «Кулинария».