Глава 6 - Неизбирательная месть - Часть II

Даксим-Друва

Район Чикитца (Медгородок)


25 апреля 2332 года

-...Седжаль, это опасно?
- Ранения Маргарет? На настоящий момент уже нет.


Седжаль, равно как и второго врача ГУВБ в городе можно назвать дежурным доктором. Даня привёз Маргарет сюда на такси, разбудил её, и Седжаль приступила к операции практически сразу. Чтобы расчистить операционное поле Седжаль молниеносно срезала всю одежду Маргарет выше пояса, немудрено что Артамонов сидит ко всему действу спиной и сильно переживает.

- Артамонов, я не просто так сказала, на настоящий момент. Насколько я имею представление о вашей истории, то четыре столетия назад тяжелые ранения в печень считались смертельными, три столетия назад - критическими. Знай, что этой операцией всё не закончится - кроме печени повреждены другие органы, их нужно менять новыми.
- Понятно. Она ведь не встанет после такой операции?
- Встанет, но, конечно же, не сразу. Последствия полостных операций живота, тем более такого объёма очень болезненные. Маргарет будет лежать под обезболивающими препаратами ещё какое-то время.


Своими разговорами Артамнонов совершенно не отвлекает Седжаль. Если бы он повернулся, то увидел бы презанятную картину, как их врач держит в каждой руке по хирургическому инструменту и орудует ими независимо от другого. Будет совершенно не преувеличением сказать, что один азадийский врач может заменить целую бригаду хирургов потому, что их мозг соображает не только быстрее, но и отслеживает несколько задач сразу. Седжаль не перегружена даже тогда, когда работает зажимами в обеих руках и отвечает Артамонову.

- Артамонов, ты можешь повернуться.


Седжаль уже почти закончила. Она закрыла операционные раны, наложила в меру тугие повязки и накрыла Маргарет одноразовым одеялом, чтобы не мёрзла. И ещё  нашла свои запасы спирта, достала пару стаканов, разлила в них спирт, развела его и предложила Дане выпить. Ведь она прекрасно видит, что Артамонов нервничает и в данном случае это абсолютно обоснованное применение алкоголя - проблему не убрать, но можно изменить своё отношение к проблеме.

- Артамонов, выпей и успокойся. Ты сделал всё правильно, вовремя доставил Маргарет ко мне. Переживать больше не за что.
- Спасибо. Седжаль, можно вопрос? Вам он может показаться личным.
- Попробуй, задай свой вопрос.
- Вы спасали жизни на войне и продолжаете заниматься тем же самым и через семь с половиной лет. Наверное вы про себя думаете, когда же это кончится?
- Ты прав, но стоит заметить что я служила и во времена "недели длинных ножей" и в те времена мне приходилось оперировать даже маленьких детей. Ты прав в том, что я жду того дня, когда мне больше не придётся браться за плазменный скальпель и не стоять под операционным освещением.
- Тогда я пью за ваше здоровье.
- Благодарю.


Краем глаза Седжаль поглядывает на дисплей жизнеобеспечения. Маргарет потеряла много крови пока не добралась сюда, Седжаль влила в неё много препаратов крови и прямо сейчас оценивает как организм их принял. Конечно, вопрос Артамонова для неё не из приятных. Но азадийская психика работает по другому, и задавать такие вопросы так же полезно, как проводить ревизию нагноившейся раны. Болезненные темы лучше проговорить, а не заставлять их гнить где-то внутри. Даня получил сообщение от Найи пять минут назад, что она подъехала и ждёт его, очевидно перед тем как удалиться Артамонов должен задать хотя бы вопрос-другой для приличия?

- Седжаль, я ведь больше не нужен?
- Нет, Артамонов, ты больше не нужен. Скажу больше - ты был не нужен с того момента как передал Маргарет в свои руки, но ты предпочёл быть рядом и сопереживать.
- И точно. Всех же этих уродов ловить надо. Они уже убили отставного майора, устроили бойню в ресторане, стреляли в Маргарет...
- Артамонов, не двигайся!


Седжаль встала со стула, зашла к Дане со спины, поковырялась в броне и что-то оттуда достала.

- В тебя стреляли тоже, ты не почувствовал попаданий?
- Надо же! Нет, я ничего не чувствовал. Или чувствовал, но мне было совершенно не до этого. Это сути дела не меняет, но спасибо за вашу наблюдательность.
- Не за что.


Седжаль отдала Дане две расплющенные автоматные болванки после того, как они врезались в бронекостюм Артамонова. Это не "сувениры" что бы их можно было выбросить - это доказательная база в уголовном деле.

Даня, недолго поразмыслив, закинул их в тот же кармашек где у него лежат ещё несколько шприцов с промедолом и направился на выход. Он поднял правую руку в знак прощания и, что удивительно, Седжаль сделала так же.


На улице, как и всегда, холодно. Дождь недавно закончился, но весь камень и металл блестит от дождевой воды в свете полицейских стробоскопов.

- Ная, я уж не помню, здоровались мы или нет?
- Думаю, можно считать что здоровались. Что-то случилось?
- Коллега, которая обматерила вас с Фархань, прилетела с Тотенгама без брони. Итог - четыре сквозных ранения из автомата. В том числе серьёзные. Вот что случилось.
- Понятно. Куда мне вас отвезти?
- Сейчас, с этим нужно определиться. Я ведь не читал почту всё то время пока Седжаль оперировала Маргарет... та-ак. Подстреленный мною засранец выжил. Он в больнице, в сознании, и мне предлагают принять участие в его допросе. Ух ты, сыворотка правды и без санкции суда?
- После эпизода в ресторане властью полицмейстера в городе введено особое положение. В этих условиях полицмейстер может сам выписывать ордера на применение того, что вы называете сывороткой правды. 

***

Первая муниципальная больница
Отделение хирургии


Больница выглядит неаккуратно. Вонь, везде грязь, валяются какие-то посторонние предметы, освещение работает нестабильно. Но это было на первом этаже. А на втором этаже ощущение такое, будто здесь произошло прямое попадание авиабомбы. Стены обшарпанные, с потолка свисают искрящие провода... Персонал под стать зданию, это воевавшие азадийцы, которые в "прибухнутом" состоянии постоянно, их водочный "наркоз" для души работает всё время пока они бодрствуют. Даня быстро сориентировался - около одной из комнат стоит полицейская охрана, в коридоре ещё несколько полицейских один из которых целый младший полицмейстер.

- Господин полицмейстер, здравствуйте. Артамонов, ГУВБ.
- Здравствуйте, господин из ГУВБ.
- А вы у нас?...
- Второй заместитель начальника городского управления полиции. Эпизод со стрельбой в ресторане абсолютно безобразный, оставшиеся на свободе преступники должны быть пойманы незамедлительно.
- Преступники которые, как вы говорите, должны быть пойманы незамедлительно, скорее всего сидят под землёй. И ваш шеф не настолько давно заявил мне что под землю он никого из ваших не пустит. Неужели что-то изменилось?


Вопрос, можно сказать, с издёвкой. До расстрела в ресторане шеф городской полиции думал ну хлопнули какого-то майора, ну и хрен бы с ним. А вот такие, как говорят азадийцы, эпизоды, уже совсем другое дело.

- Городское управление соберёт сводную штурмовую группу. Сначала нужно сузить район поисков, иначе в нас будет стрелять всё городское подземье. ГУВБ ничем не хочет нам помочь?
- Думаю захочет, но детали решать не мне. Ну что, давайте сужать район поисков? Узнали кого я подстрелил и какое отношение он имеет к Херцогу?
- Херцог, скажу в прошедшем времени, содержал автомастерскую. Раненый вами - один из его работников.
- Наверное, был как этот, отец солдатам. Господин полицмейстер, у вас пока нет никаких догадок, чего это Херцог так резко взбеленился? Я понимаю, убили дочь, но вот так заняться...это ведь даже не самосуд.
- Догадки есть. Его автомастерская была в восточном округе, в ней ремонтировался спец транспорт двух окружных управлений полиции. Наверное, скажу так, к полицейским у него выработалась стойкая неприязнь.


Даня скорчил кислую мину, он уже догадывается, что для стойкой неприязни к полиции в городе здесь есть все основания. Ведь местные полицейские за редким исключением берут взятки и пьют как не в себя. Плюс множество копов взятки ещё и вымогают.

Они прошли в палату - в ней темно, сыро, может показаться что это не больница, а склеп. Подстреленный Артамоновым в сознании, но его уже приковали к кровати по рукам и ногам. К нему подошёл возможно врач и внутривенно ввёл синеватую жидкость.

- Не видели раньше этот препарат, господин из ГУВБ?
- Нет, не видел, но наслышан. До этого я служил на Инанне, но там полиция обходилась без этого.
- Хотите сказать, мы перебираем?
- Нет, господин полицмейстер, ничего такого не хочу сказать. Здесь наверняка другие законы и у нас с вами...ну почти чрезвычайная ситуация.
- Это замечательно, что вы оцениваете ситуацию как почти чрезвычайную. Вы же и сами офицер в отставке?
- Да, но я предпочитаю об этом забыть. Я и свою "чудную" работу предпочту забыть как только уйду со службы к чёртовой матери.
- К чёртовой матери? Я начинаю.


Даня только сейчас увидел, что выражение лица подельника Херцога изменилось. Зрачки расширились, взгляд стал рассредоточенным. Такое ощущение, что пытается смотреть но не видит ничего. Наручники с рук и ног у него убрали, при этом он так и не шолохнулся.

- Представьтесь.
- Франсуа Декъен.
- Год и место рождения?
- 2295-й, Земля, Льеж.
- Давно знаете Херцога?
- Пять лет. С весны 2327-го.


Полицмейстер многозначительно посмотрел на Даню своими фиолетовыми глазами, мол видите как всё идёт по маслу.

- Вы добровольно присоединились к его неизбирательному отмщению?
- Да.
- Почему?
- Не знаю. Херцог говорил убедительно.
- Где он сейчас?
- Где-то в канализации, я не знаю точно.
- Если подумать?
- Я не знаю. Он водил нас за собой и мы шли за ним. После первого нападения на майора в лифте он сказал нам, что на поверхности больше небезопасно. У него есть схема городских подземелий, нам с Мартином он её не показывал.
- Что он планирует теперь?
- Может он это уже совершил. Херцог планировал убить генерала. Он так и говорил - следующим грохнем генерала.


Даня весь на иголках, он поднял руку, мол он хочет продолжить допрос, и вот полицмейстер дал знак рукой. Подозреваемый весь в руках Артамонова.

- Франсуа, о чём вы думали?! Что вас погладят по головке? Как вы представляли себе конец вашей сраной охоты?!
- Херцог говорил, что в конце мы заляжем на дно. Не будем выходить на поверхность пару месяцев и про нас забудут.
- И вас это устраивало?! У вас что, совсем мозгов нет?!      
- После того, как мы расстреляли встречу трёх офицеров в "Косте", Херцог сказал что по нам плачет пожизненное, но два или три пожизненных нам не дадут. Так что нам уже без разницы.


Даня глубоко выдохнул. Он, впрочем, понял, что спрашивал всякую фигню, которая прямо сейчас не имеет к делу никакого отношения. Это суд только в более плоской форме будет спрашивать у него какого хрена они всё это затеяли и каким местом думали вообще. Меж тем, полицмейстер вышел из палаты и Даня вышел вслед за ним.

- Господин из ГУВБ, по нашим данным в городе живут три генерала в отставке. На данный момент все они живы и я распорядился чтобы соответствующие окружные управления взяли их под охрану. Причём сделали это как можно более незаметно. У вас же есть машины без опознавательных знаков?
- Не уверен, но вроде бы есть.
- Тогда, как мне кажется, вам стоит их задействовать. Я дам вам адреса где Херцог со вторым подозреваемым может объявиться и вы можете принять посильное участие в их задержании.

***

Северный округ
Район Калата


Ямамото выделил шесть агентов включая Артамонова для слежки за домами, где живут отставные генералы. Непонятно, что делать в городе людям с таким званием и с такой пенсией - может привязанность к месту службы, может ностальгия, может быть что-то ещё. Дом за которым следит Даня - аккуратная трёхэтажка. Полицейская охрана на крыше и на этаже, полицейской машины перед домом нет и это выглядит как приглашение, иди и делай своё дело.

Артамонов сидит в жутко мощной британской машине, по сравнению с ней тот семейный седан на котором он учится водить ну просто небесный тихоход. В водительском кресле Катаржина Жулевска, агент, которую Даня увидел в городе первой. Даня по правде говоря переписывался с Седжаль, спросил как там Маргарет и когда её можно увидеть так, чтобы она была в сознании. Получилось некрасиво - Даня не один, а свою временную напарницу он вроде бы проигнорировал. Даня ещё раз проверил своё оружие - Карабин Стивенсона Специальный, опустил его и решил пообщаться с полячкой, иначе всё это выглядит совсем некрасиво.

- Катаржина, да? Давно здесь?
- Примерно столько же, сколько и ты.
- А до этого откуда?
- Баграда.
- Вроде, благополучная планета?
- Все так говорят. Но мне там жизнь мёдом не казалась. То какая-нибудь гнусь вылезет из шахт, то объявится садист, готовый калечить ракнайских девчонок. А полиции всё пофиг, пока их фиолетовые морды в говно не ткнёшь, они и не шевелятся. А ты откуда?
- Инанна.
- Это где?
- Бывшая имперская планета.
- Девчонка есть?
- Ну-у... Там была. Со мной не переехала... Так что я не знаю, есть она уже или не есть. Написала мне два раза - один раз когда я приехал, ещё раз через неделю после первого.
- Ракнайская девчонка? Они не переезжают. Хотела сказать, не перелетают. Как говорят умные люди, у них фобия относительно перелётов.
- Как говорят умные люди? Катаржина, а ты что, не умная?
- Я - прапор линейной бригады, санинструктор. Какая я, нахрен, умная?


Лицо Жулевски и впрямь не блещет проблесками недюжинного интеллекта, но вот так вот расписываться в собственной ограниченности? В конце концов у Артамонова за плечами только среднее образование, но он не бьёт себя пяткой в грудь что он тупой.

- Ладно, проехали. Катаржина, у меня просто бесплатный совет - надень шлем. Они ведь с автоматами, а запасную голову не выдают.
- Шутник. Ладно, одену. Так, видишь двое мутных типов в правом зеркале?
- Это они! Лежать!!!


Жулевска успела надеть бронешлем, она выключила всё освещение в машине и опустилась ниже приборной панели. Справа от них ползут двое в длинных пальто, автоматы они придерживают правой рукой.

Время замедлилось... Даня открыл двери машины, прокричал "ГУВБ, стоять!" и выпустил длинную очередь поверх двух фигур в пальто. Они начали отстреливаться короткими очередями и побежали туда, откуда пришли.

- Вот же сучьи потрошки!!!


Катаржина не просто вывалилась из машины, она сделала это крайне профессионально, заняв позицию лёжа и сразу открыла огонь. Одного она подрезала и Даня, решив что тяжелая броня должна его защитить, бросился в погоню. Вот он бежит за двумя уже с пару минут и его накрывает усталость, ведь они бегут налегке, а Артамонов несёт на себя тяжелый бронекостюм, который весит примерно восемнадцать кило.

- Стоять я сказал!!!


Даня решил, что пора стрелять, а не бежать. Он вскинул карабин, но впопыхах забыл сделать поправку на расстояние и все выпущенные им болванки не долетели до цели...
   
- Бежим, чувак, уйдут же!!!


Катаржина обогнала Артамонова, она бежит опустив карабин так, будто бы её задача просто догнать убийц, как на уроке физкультуры, а не обезвредить. Она догонялась за ними до такой степени, что двое попросту обернулись и расстреляли её. Выпустили по достаточной длинной очереди каждый практически в упор. Катаржина упала в конвульсиях, а Херцог с подельником скрылись в темноте...

***

Район Гара Ка (Мусорка)
Бар "The Afterlife"

Четыре часа спустя


Когда Артамонов вернулся сюда от Седжаль, Ямамото сказал, что в рисовом вине Даня может себя не ограничивать. Иначе говоря, выпить столько, сколько влезет. Когда Даня приволок Катаржину к Седжаль, та не говорила ничего более часа. Но потом, уже умаявшись делать сложнейшую операцию, сказала, что оперировать брюшную полость это одно, а пытаться хоть немного "починить" мозг, куда влетели три автоматные болванки вместе со стеклом бронешлема - совсем-совсем другое. Она сопровадила Артамонова недавно, дождалась пока он выпьет второй стакан едва разведённого спирта и сказала, что в одиночку она не сможет сделать так, что Жулевска выживет, и, что немаловажно, не превратится в ничего не соображающего "овоща".

- Ямамото-сан, скажите что-нибудь.
- Что я могу сказать? Только то, что сам виноват. Было слишком самонадеянно бросать вас двоих против двух обречённых с автоматами.

Мы сделаем всё возможное, чтобы Жулевска осталась жива. В Центральном клиническом госпитале в Соколово её уже ждут. За ней уже выслали челнок с медбригадой на борту, меньше чем через полчаса её заберут и тогда над ней будут колдовать лучшие медики Объединённых территорий.

- Лучшие медики... Если бы азадийцы умели смеяться, они бы ржали как кони с нашей "эффективности". Каждая попытка задержать людей, не умеющих профессионально обращаться с оружием и тяжелое ранение. Я всё-таки надеюсь что Жулевска выживет и так говорю, тяжелое ранение.


Даня выпил ещё саке и подумал, а как же он? Может что-то он сделал не так? Возможно, если бы Маргарет сразу или почти сразу показалась Ямамото как она хотела, то старик бы сразу настоял на бронекостюме для неё и Седжаль бы не пришлось "перепахивать" ей брюшную полость вдоль и поперёк. Жулевска? С ней Даня успел договориться чтобы она надела шлем, и это спасло её буквально. Если бы в неё стреляли в упор без бронешлема от её головы бы ничего не осталось и спасать было бы некого...

- Артамонов, за ними всё равно надо идти. Я дам тебе Клауса, за вами пойдёт штурмовая группа полиции. Протрезвей, отойди, если хочешь, выпей успокаивающее и можешь взять себе оружие потяжелее.
- Оружие потяжелее я...возьму прямо сейчас.


Даня, пошатываясь, встал и пошёл вниз, в оружейку. Оружейка двумя этажами ниже и в ней нормальная, шлюзовая пропускная система. Открыл первую дверь, зашёл. Закрылась первая дверь - можно открывать вторую и входить внутрь. Хоть Артамонова и мутит, и вообще это грубейшее нарушение техники безопасности, но он уже вошёл в оружейную комнату и глазом окинул её содержание. Брать "слонобойку"? Это даже не смешно. Вот лежат две модернизированные М240, но это слишком тяжелое оружие, оно вообще не предусматривает возможности стрельбы с бедра, как минимум с сошек. Вот есть замечательная "немка" MG54, но вес этого ствола без магазина восемь с половиной кило, это оружие явно не под комплекцию Артамонова. И вот висят замечательные спецназовские АН-294.

294-е удобнее. Если у АН-284 складывается только приклад, то у 294-го разъезжающаяся ствольная группа, этот автомат может быть очень коротким и использоваться даже в тесных помещениях. Ещё он мощнее. Не намного, но мощнее и в городских условиях можно использовать мушку с целиком без коррекции на дистанцию стрельбы.

***

Подземье Даксим-Друва
Район Северо-Восточных очистных сооружений.

26 апреля

Ямамото дал Дане в напарники Клауса Венцеля, австрийца, настоящую груду мышц. У Клауса настолько шкафообразное телосложение, что тяжелый бронекостюм влезает на него еле-еле. Зато Клаус может запросто ходить с MG54, причём снарядив её не шнековым магазином а здоровым коробом на 250 зарядов. Клаус молчалив, можно даже сказать неразговорчив, он работает по принципу ты указываешь, я делаю, но если ты творишь какую-то дурь, то я сам за себя.

Они только что спустились через канализационный люк, к которому их привёл след крови. Ведь Жулевска зацепила кого-то, этот кто-то стремительно от них с Даней убегал и занялся своими ранениями позже. Они спустились вниз и здесь повсюду вода. Артамонов не задумывался над тем простым фактом, что городу даже с таким населением с избытком хватает дождевой воды, бурить какие-то скважины вроде артезианских при таких осадках нет никакого смысла. Дождевая вода, повторная очистка воды канализационной и одной проблемой меньше. Даже с учётом того, что азадийцы изводят на себя любимых по несколько тонн водопроводной воды в месяц нежась в душе высокого давления. Здесь темно и шумно, и Даня даёт знак легкобронированному бойцу из полицейской спецгруппы найти кровавый след дальше. Этот азадиец петляет между водопадами систем очистки и у Дани есть время перекинуться парой слов со своим временным напарником.

- Клаус, ты сюда уже ходил?
- Нет. Но слышал про обширные городские подземелья и то, что в них полно вооружённых обитателей.
- Второй зам шефа городской полиции говорил что местные обитатели могут стрелять в чужаков только потому, что они чужаки. Заклинаю тебя, будь осторожен. Не хватало ещё чтобы с тобой что-нибудь случилось.


Клаус ничего не ответил, он просто кивнул. А полицейский-ищейка вернулся, он уже готов проводить их дальше. Вот они прошли, кажется, какие-то насосы, потом огромные резервуары с отстаивающейся водой и через пару минут вышли к технологическим помещениям, которые заняты. Здесь лагерь обитателей подземья...

- Двадцать часов назад здесь было двое с автоматами. Один был ранен. Куда они пошли?
- Парниша, а не пошёл бы ты? Все, кто прячутся здесь - наши, и мы своих не сдаём.
- Понятно. Клаус, ну-ка сделай громко.
- Легко!

Клаус направил своё оружие прочь от лагеря, но нажал на спуск и не отпускал секунд десять. Сказать, что его стрельба произвела жуткий грохот это ничего не сказать. Звук в бронешлемы поступает через клапаны, и в них сработала защита через десятые доли секунды после того, как Венцель нажал на спуск. Штурмовая группа, надо отметить, тоже не лыком шита - полицейские в броне и с автоматами окружили лагерь и взяли его обитателей на прицел.

- Повторяю ещё раз - двадцать часов назад здесь было двое с автоматами. Один был ранен. Куда они пошли?
- Э, парниша, не шуми так больше!!!
- Мы пошумим ещё раз если не получим то, что хотим. Куда они пошли?
- Ладно, чёрт бы с вами. Недалеко отсюда ютится доктор Мендель. У одного из них было ранение в бедро, он истекал кровью. Мы поделились с ним жгутом и показали куда идти к Менделю.
- Значит и нам покажете, не так ли? Если кто-то вытащит оружие ему не сдобровать. Покажите нам где этот добрый доктор и мы будем считать что вас не видели. 


Полицейский в лёгкой броне уже понял куда идти, но он настоял чтобы как минимум Даня и Клаус шли прямо за ним.

***

Процессия медленно движется между водопадами уже с полчаса. Городское подземье проснулось, по ним постреливают то одиночными, то короткими очередями из-за углов. Полицейские также отстреливаются короткими очередями и Даня не понимает, то ли они медленно продвигаются, то ли удавка вокруг них всё стягивается и стягивается. Тем более, что шум падающей воды подчас полностью маскирует звуки выстрелов и только азадийцы видят или чувствуют выстрелы.

Полицейский-ищейка остановился, он сделал говорящий жест поперёк горла.

- Нас что, ждут?
- Впереди несколько дюжин людей с оружием.
- Ясно, просто так нам сведения о добром докторе не отдали. Клаус, ты ведь здесь?
- Здесь.
- Дюжины трупов нам не нужны. Ты можешь знаешь что?
- Пока не знаю.
- Да... Подайся чуть вперёд, и как только по тебе начнут стрелять, то опять сделай громко. У этих оборванцев нет никакой брони, нет шлемов, от стрельбы в этих тоннелях они немного поглохнут и разойдутся. Я так думаю. А ты как думаешь?
- Кроме заряженного короба у меня ещё три на поясе. Мой боекомплект не бесконечен.
- Это я догадываюсь. Поэтому я и спросил что ты думаешь.
- Думаю, надо идти дальше.


Сказав "думаю, надо идти дальше" Клаус подался ещё метров на пять вперёд и по нему начали стрелять из всего, что есть. А сам он, прикинув куда будут рикошетить болванки, снова зажал спуск секунд на десять, которые для Артамонова были секундами полной тишины, потому что звуковые клапаны ушли в защиту по уровню шума и не открывались до того момента как Венцель отпустил спусковую скобу. Полицейские в броне времени не теряли, они бросили несколько баллонов со слезоточивым газом пока толпа с оружием затыкала уши. Даня же, как только закончилась стрельба прокричал следующее - "Или вы разойдётесь или следующие наши выстрелы будут на поражение. В голову и в грудь".

Люди и немного ракнайцев с кашлем начали медленно расходиться. Именно медленно - они не давали понять, что с ними можно общаться и, что главное, добиваться своего методами грубой силы. Процессия во главе с Даней и Клаусом прошла через пустой склад, где ещё пару минут назад было множество людей. Полицейские, что следуют за ними немного сами по себе, но сами по себе в хорошем смысле этого слова - они бросили ещё пару баллонов со слезоточивым газом чтобы убедиться что вся эта орава прямо сейчас за ними не пойдёт.

Помещение, которое занимает местный врач - пультовая в семидесяти метрах  по коридору. Что очень важно, оттуда больше нет другого выхода. Даня уже взял на прицел дверь в пультовую, он чувствует что развязка, что называется, вот-вот. Артамонов сделал ещё два шага вперёд, дверь открылась, из неё вышли двое, встали на одно колено и открыли огонь длинными очередями.

АН-284 может давать удовлетворительную кучность огня когда находится в умелых руках, а сейчас всё сыграло против Херцога с его подельником - они держат автомат купленный на чёрном рынке всего третьи сутки и никак не могут справиться с его отдачей. Пока Даня целился и думал куда лучше пальнуть, Клаус уже прицелился и тремя короткими очередями срезал Херцогу и сообщнику всё, что ниже уровня бедра. Опустив оружие он припустил к подозреваемым, а как только добежал до них, то отбросил автоматы и вколол каждому по шприцу с кровеостанавливающим, ведь под каждым лужа крови и без квалицированной помощи они долго не протянут...

***

Наверху

Четверть часа спустя


Неотложка с парой полицейских в каждой машине уже отъехала и Даня с Клаусом осели на мокрый камень. Они выполнили программу-максимум - подозреваемые задержаны, будут жить, и при этом во всей их штурмовой группе никто не пострадал. Полицейские тоже разъехались, каждый из них положил свою ладонь Дане с Клаусом на левое плечо.

- Клаус, а ты откуда такой?
- Спецназ. Меня комиссовали весной 24-го, уже в мае я полез в драку, а в драке забил насмерть лейтенанта штурмового батальона. Принудлечение на срок от восьми до десяти лет. В 30-м приговор пересмотрели, выяснили что меня спровоцировали, ну а я после поллитры бил куда учили - в горло и в грудь. Новый приговор - от шести до восьми лет, осенью меня освободили и меня под белы ручки сразу в ГУВБ. Как и всех тогда в "детский сад" в Ван-Праядви на Тотенгаме, полтора года и сюда в порядке усиления.
- Тоже принудлечение...
- Нет, Артамонов, не тоже. Я с бабами...хорошо, с девчонками никогда не ходил и под выстрелы их никогда не подставлял. Я - не ты, не надо путать кислое и пресное.


Даня замолк, хотя хотел многое сказать. И что он может сказать? Спецназ - стопроцентно маскулинная среда, там вообще уверены что женщине на войне не место. Даже когда, что называется, дело дошло до триариев. Клаус действительно другой человек, он слеплен войной из другого теста и доказывать ему что-то абсолютно бесполезно.

- Да, Клаус, я не тоже. После нашего с тобой общего "детского сада" меня послали на Инанну, где я стрелял только в тире. Потому что всё остальное это разговоры, разговоры и ещё раз разговоры. Все проблемы можно было решить с помощью разговоров, а не так как сегодня, когда вокруг тебя сотни людей со стволами и ещё непонятно как выбираться наружу. А раньше у меня эта проблема вообще не стояла - я ведь летун и выбирал между пикированием и бреющим полётом. И насчёт Маргарет и Катаржины ты, возможно, и прав. Катаржину, кстати, уже прооперировали в Соколово, и она будет жить. Не только будет жить, но и будет понимать кто она такая и откуда.
- Тогда пойдём и выпьем, летун. И больше никаких разговоров, кто мы такие и откуда.