Волшебный пиджак

ВОЛШЕБНЫЙ ПИДЖАК

роман

Глава 1. Небо разверзается — раз!

День начинался обычно — без дождя, ядовитым восходом с сумасшедшими красками и фантастическими отблесками каменных джунглей Новой Москвы. Июнь обещал ещё один жаркий день типа небольшой, зато доброй вспышки ядерного взрыва над городом. 
В 12-метровой арендованной квартирке-студии Евгения, которого мать называла Женюлей, а коллеги Жоржиком, не встать, не повернуться. Напротив окна — от пола до потолка, откуда глядишь как рыба из аквариума, громоздилась новостройка. Там что-то скрежетало, искрилось и бухало. Брат мэра застраивал все пустоты между микрорайонами и даже отдельными домами в доле с владельцами участков или на городской земле, подключая новостройки к общим коммунальным сетям. Пока гастарбайтеры, скукожившись на ветру, вязали там где-то арматуру, их работодатель у бассейна в солнечной Италии пил фруктовый коктейль в компании местных манекенщиц. Капитализм… Каждому своё — негодяям блага, порядочным объедки. Внизу на улице виднелись бусины автомобилей, стоящие вдоль тротуаров и другие бусины, перебирающие нитки-штрихи разделительной полосы. На тротуарах — муравьиные фигурки людей. Единственная доступная взгляду живность.
Крохотный душ, раковина, куда дай бог влезет ладонь, небольшой унитаз, навесной на стене, откатная стеклянная дверь. Что-то вроде гальюна на подводной лодке. Но там — под водой при отсутствии места. Здесь тоже самое — место на Земле кончилось. Вернее оно есть, да не про вашу честь! Полуторная кровать от стены до стены, над ней фотокартина вечно серого Нью-Йорка. Она как бы намекала обитателю коморки: «Не отчаивайся, бывает ещё хуже!»
Вдоль стены комнаты-квартиры от входной двери до окна неширокая полка, под и на которой всё имущество: ноутбук, телевизор, крохотный холодильник, вентилятор, тройник с зарядками для устройств, кофемашина для капсул, пара свитеров и пара джинс, куртка, ветровка, комок грязных носков, кроссовки, комок грязных трусов, стопка футболок, диски и флешки с играми и фильмами, консервы, упаковки рисовых и кукурузных, хлопьев и чипсов, пачка сигарет, чей-то женский бюстгалтер 2-го номера, мусорная корзина со всякой всячиной. Стула и стола — нет. Пол — новый ламинат, но с дефектами, потолок и стены — небрежная покраска. Светиотники — три точки. На всём слой чёрной пыли — город, стройка, вентиляция, дующая в обратную сторону. Одеяло — со скидкой, крючок для одежды на входной двери — подарили на работе, подушку дала мама. Главный предмет жилища — длинное зеркало над полкой — оно расширяло пространство вдвое, жило своей жизнью, словно волшебный очаг, нарисованный на старом холсте в каморке папы Карло, сделавшего из палена мальчика Буратино. Настоящие дети? Даже не думай!
На зеркале в его отстутсвте хозяин квартиры скотчем в его отсутвие приклеил записку, что если местный долг сегодня не будет погашен, он придёт с консьержем и участковым и Жоржика с его футболками и ноутбуком выставит вон. 
Освежавшись, Жоржик, высыпал в рот сладких кукурузных хлопьев, запил холодным молоком из пакета, извлечённого из холодильника. Главное — дойти до палатки с шаурмой. Он быстро по-солдатски оделся в три предмета: футболку, шорты-плавки, кроссовки на босу ногу. Щёлкнул замком двери.
Количество вещей в коридоре прямо пропорционально соответствовало отсутствию места в квартирах: велосипеды, скейтборды, гладильные доски, холодильники, шкафы, покрышки, лыжи, чемоданы, коробки, запчасти, канистры воды и так далее. Внизу, в холле перед лифтами, таком же узком, как и коридор, среди объявлений о всякой всячине, Жоржик рассмотрел своё объявление: «Помощник по хозяйству. Не дорого» и рядом список должников, где его фамилия в верних строчках. Бахрома с телефонами на обьявлени по-прежнему не оборвана, а зарплату не платят второй месяц. Ну и пусть! Главное — поиск, жизненная активность!
На работе он занимался снятием сканов с бумажных документов одной уважаемой корпорации. Коробка документов в день. Если документы сшиты, приходилось их расшивать, а потом опять сшивать. Коробок в подвале имелось множество и в будущее Жоржик смотрел с оптимизмом, хотя работал без трудоустройства и даже без трудового договора. Кому-то ведь потребовалось разгребать эти Авгиевы конюшни!
У его матери тоже дела шли неплохо. Пенсию ей платили чисто символическую, но с двумя подругами-пенсионерками она устроила бизнес — они жили втроём в одной квартире, а две другие — сдавали в аренду гастарбайтерам. Тем втроём и жили.
На улице — толпа. И чем ближе к метро — тем гуще. Жоржик шёл в толпе среди будущей, настоящей и бывшей обслуги сильных мира сего в разных отраслях: технике, медицине, развлечениях, охране, банковском и чиновничьем деле, а также те, кто ратотал в тех или иных машинах богатей по производству денег, изготовлтвал лекарства, шил джинсы, крутил рекламу и собирал микросхемы.
Рядом по проезжей части плелись в пробке моторизованные счастливчики, которые как-то выделились среди обслуги и части денежных машин и стали начальниками над такими же как они. Хозяева всех этих людей в этот момент подплывали на синих яхтах к Мальдивам, скатывались по склонам в Куршевеле или развлекались с любовницами на автогонках или радео.
Вот-вот впереди покажется ларёк с кебабами и отстояв очередь, Жоржик получит свой завтрак, от которого пучит живот, и вверх и вниз от него промываются желудочные и кишечные газы. Хлеб с мясом — рецепт многотысячелетней давности. Впервые его вкусил, наверное ещё неандерталец, когда нашёл среди сгоревшей дикой пшеницы обуглившуюся крысу. С тех пор этот вкус — зерновых и мяса вместе — такое же важное изобретение человечества как огонь и пуговицы. Наконец-то он позавтракает!
Вот среди спин и пяток, мелькающих впереди, он заметил странно одетую молодую женщину. О её молодости говорила лёгкая походка. Блондинка. Выше среднего роста, стройная, как манекенщица. Она шла впереди, и он каким-то случайным образом оказался прямо за ней. Странность её одежды заключалась в твидовом клетчатом пиджаке.
Самый обычный серый твидовый пиджак. Приталенный, в чуть заметную клеточку. Не ветровка, не толстовка, не кофта, не футболка-поло или другая, не джинсовая безрукавка или куртка, а вполне себе мужской пиджак из прадедушкиного сундука.
Ну и ладно! Ему-то какое дело? Мало-ли в городе сумасшедших, разгуливающих в жару в шерстяных пиджаках! Хоть на ногах у неё шлепанцы со стразами. И то!
И вдруг как-то совсем обычно женщина на ходу обернулась и замедлилась. Жоржик, естественно — тоже. Люди стали их обтекать. Парень на электроскутере пребольно до укола зацепил его за локоть. 
Очень даже миленькая молодая женщина с лёгким налётом косметики и провинциальности. Может, из Кемерово, а может, из Находки… И вдруг она быстро снимет пиджак и говорит
— Не могли бы вы мне помочь, понести мою вещь?
Будь Жоржик женщиной, он, наварено, инстинктивно отстранился бы, но Жоржик, как молодой мужчина, наоборот, протянул незнакомке руки, и тут же на них, как на вешалке, оказался этот самый твидовый пиджак. Пока он искал слова для ответа, а ему хотелось произвести на весьма привлекательную особу приятное впечатление, она как-то незаметно исчезал в толпе. Всё, нет её! Надежда посидеть с ней в кафе, пригласить в свою арендованную берлогу, уговорить остаться на ночь, безобразно быстро улетучилась.
— Вот так дела! — пробормотал Жоржик, об которого со всех сторон обтирали и пихали спешащие утренние прохожие.
Быстро осмотрев пиджак, он не нашёл ничего примечательного. Особых примет — нет. Карманы — пусты. Как он теперь её найдёт, чтобы отдать вещь? Ну ничего, она сейчас, наверно, сама его ищет. 
Он завртелся на месте, выискивая знакомый силуэт, стройную, выше среднего, светловолосую девушку. Но ничего похожего он не обнаружил. Никто среди текущего к метро потока не мечтался, ничего не искал, не ривставал на цыпочках, жадно выискивая взглядом свою цель. Только пара рекламщиков с щитами на груди: «Скупка золота» и «Микрокредиты» бродили как неприкаянные. 
Двигаясь дальше в толпе, он оказался у вожделенной палатки шаурмы и встал в очередь. Все дороги ведут в Рим! Трудно сказать, что за мясо вертелось на вертеле, но для голодного и крыса — деликатес! Отличить запах жареной баранины от жареной собачатины, может быть и можно, но вот от свинины — вряд ли!
Приезжий из тёплых краёв в какой-то тюбетейке и прилипшей от пота футболке с надписью «Star Wor» с видом солдата Красной Армии, кормящего в мае 45-го в поверженном Берлине кашей немецких детей, заворачивал чью-то бывшую плоть в лепёшки и одарял этим новых москвичей и гостей столицы. Таджик, а может быть, аварец, то подставлял терминал для карт, то ладонь для наличных. Место у метро — проходное!
Жоржик сглотнул слюну и сунул руку в карман шорт за кредитной карточкой. А карточки-то и нету! В другой карман! Там только ключ, проездной билет на метро и старенький китайский смартфон!
До шаурмена остался один человек. «Девушка вынула у него карточку из шорт, отвлекая пиджаком?»… «Забыл дома?»… «Вынули из кармана в толпе?»… «Выронил?»...  «Как теперь позавтракать, пообедать?»… Его охватила лёгкая паника. Поспешно надев пиджак, чтобы не мешал, Жоржик одновременно сунул руки карманы шорт и ещё раз их обшарил. Результат тот же: ключ и проездной.
Вот он остался один на один с шаурмистом.
— Сколько? — спорил продавец.
— Почём? — в свою очередь спорил Жоржик, сгорая от стыда: во первых, ценник стоял перед ним, во вторых, для того, чтобы задать подобный вопрос, не нужно стоять в очереди.
Тем не менее шаурмен назвал цену. Секунды показались вечностью. Предстояло покинуть место покупки не солоно нахлебавши.
— Ну! — послышалась сзади, ведь там стоял ещё какой-то голодный Жоржик.   
Жоржик воинственно сунул руки, сжатые в кулаки в карманы пиджака и уже хотел обернуться для того, чтобы заняться контрпродуктивным делом — поскандалить, но, о чудо, костяшками пальцев он уткнулся к бумажки и монетки. Деньги! Он извлёк на свет божий ворох тясячарублёвых банкнот и отделил одну бумажку.
— Мне одну! — выдавил он из себя, как будто его одолел запор: очень боялся, что бумажка растает в воздухе.
Бумажка не растаяла.
— Барам-барам, — или что-то похожее произнёс шаурмист, кромсая ножом тушку на вертеле. 
Повеселевший Жоржик, бойко запихивая в рот чье-то бывшее тело, вошёл в вестибюль метро, похожий на складской ангар, куда вместо ящиков затолкали людей. Пройдя мимо колонны в рубашке и полированной нержавейки, краем глаза отметив, что пиджак на нём смотрится будто украшенный у школьника средних классов, он заложил крутой вираж, выходя из потока к самому крайнему турникету. Прислонил к турркету карточку, прошёл к эскалатору вниз, не видя, что за ним турникет не закрылся, будто никто через него не прошёл. Тётя Клава, у которой в кабинке на экране через этот сам по себе открывшийся турникет никто, вроде бы не проходил, думала, что турникет сломался, но когда он закрылся за следующим пассажиром, который прошёл бесплатно, она успокоилась.
Не зная, что камеры его не видят, Жоржик, стоя как раз напротив одной из них в районе островки первого вагона, долго комкал бумагу от шаурмы. Встав спиной к колонне, он завёл руку за спину, словно чесался, и разжав кулак, бросил обёртку на пол. А то прибегут ещё полицейские или служители подземных нор штрафовать за нарушение чистоты!
Он перасчитал деньги в кармане. Оказалось, что исчезнувшая в толпе девушка подарила ему 15 тысяч рублей — половину его зарплаты! Это хорошо! Но что же делать с квартирой? Ему вдруг стало холодно и липко. Подошёл поезд, выдавливая из тоннеля сырой, пыльный, душный, как в заводском цеху, воздух. Заплатить сегодня 60 тысяч он не сможет. Вернувшись, он, скорее всего, застанет квартиру запретой на верхний замок, а коробка с его вещами будет дожидаться у консьержа внизу. Паспорт, находящийся в залоге, ему не вернут, и новое жильё он не снимет, пока не рассчитается за старое. Постучаться в однокомнатную квартирку в Марьино, где живут три старушки? И что? Попроситься к школьному другу Кольке, что живёт с девушкой в 20-метровой студии в Коммунарке? И что? Найденых денег хватит на несколько дней в посуточных апартаментах. А дальше? Если дадут зарплату, она вся уйдёт на частичное погашение долга за жильё. Без паспорта какой кредит никто не даст. Да и пережние долги никуда не делись. Он числится в базе злостных неплательщиков и должников. Куда не кинь — всюду клин!
Метропоезд остановился. Толпа. Его проигнорировала. Она ждала поезд в сторону центра. А этот шёл от центра и был уже полупустой. Кому нужно утром в спальный район? Только кому-то из ночной смены, уборщикам, продавцам, учителям или пенсионерам к малолетним внукам. Все остальные рвались к кормушкам и водопоям в деловой части города, словно шведы под Полтавой или немцы на Кавказ. Без сантиментов, уверенно и зло.
Войдя в вагон, Жоржик занял масто лицом к перрону. Жара жуткая. Влажно, как в бане.
— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция… — сказал поезд человеческим голосом и тронулся. В последние мгновение перед провалом в черноту, он увидел спускающуюся по эскалатору из другого вестибюля свою девушку, которая отдала ему поджак. Рядом с ней стояли на ступеньках два амбала бандитского вида и сухонький старичок в чёрных очках. Корый что-то зло говорил девушке, сверкая снежнобелыми вставными зубами…
— Та-дам, та-дам… Та-дам, та-дам… — запели каретки.
— Буль-буль… — отзвалсь шаурма в желудке.
Жоржик почувствовал, что неприятный холодок начал бегать по телу. Что эти люди хотели от той девушки? Почему она вдруг отдала ему пиджак? Как это может быть связано? 
Но вот ещё квартира… Его сегодня выселят… Что же делать? Спать на лавке в парке? Найти себе чердак мам подвал, не занятый бомжом? Но это путь в один конец! Лишившись гигиены, одинокий человек после ночёвок вне обычного человеческого жилища в мятой, пыльной, воняющей одежде, с немытыми, всклокоченными волосами, полными сора, с дурным запахом изо рта, пожитками в руках или на тележке, не может получить никакую работу. Алкоголизм убыстряет поцесс десоциализации. Лишившись средств к существованию, он уже не может в дальнейшем оплатить себе никакого жилья и возможность получить его вовсе исчезает. Далее ко всему прибавляется питание из мусорных баков, со всеми вытекающими последствиями для желудка и кишечника — диарея, вздутие, нематоды, что ведёт к быстрому ослаблению организма. Это ловушка. Возвращение в общество людей невозможно. Происходит деградация личности. Человек умирает в течении пары лет, если дело происходит в северной стране, то в первую же зиму, как солдат армии Наполеона или Гитлера, отступающий от Москвы… Если ему попадётся «ночлежка», где есть душ и питание, если помогут с трудоустройством, если нет отягощения алкоголизмом, если личность ещё не деградировала — есть небольшой шанс выкарабкаться. Однако у людей, один раз махнувших на себя рукой, и отказавшихся на делёких подступах к этой проблеме борьбы, так построено логическое мышление — они имеют предрасположенность к десоциализации, и могут и второй и третий раз отказаться от борьбы и махнуть на себя рукой…
По спине Жоржика пробежал холодок. Он увидел себя в воняющем экскриментами драном розовом пальто из искусственного меха, обросшим, с фингалом, выбитыми зубами, пакетами с просроченной едой и тряпьем, заменяющем ему подушку, матрас и одеяло, в которых копошились насекомые, просящим милостыню у входа в метро…
Снять апартаменты посуточно? Онаруженная в кармане пиджака сумма позволяла жить так несколько суток. Потом слёзно просить трёх старушек пустить его спать хоть на коврике у двери. Иначе… Дружки по работе? Таких, кто пустит его пожить — нет… Школьные дружки давно ушли из его поля зрения… Да и не даёт совместное курение в туалете и обмен шпаргалками на контрольной надежду, что они примут его как брата? Вряд-ли…
«Так, на сколько хватит денег на посуточные апартаменты, а там, может, зарплату, наконец, выплатят!» — с этой мыслью Жоржик полез в карман пиджака за чудесно обнаруженными тысячарублёвками. К своему удивлению, вместе с пачкой денег, на свет божий он вынул сложенный вчетверо лист бумаги и зелёный пластиковый брелок в виде дракона, с ключом на конце хвоста. Это ещё что такое? После обнаруженой в ранее пустом кармане пачки денег, возникшие там ключ и бумажка уже не произвели на него такого же впечатления. Пиджак словно рождал в своих карманах всякие вещи. А может, Жоржик просто очень невнимательный?
Ключ как ключ. Но вот бумажка! Бумажка оказалась договором аренды квартиры на улице Марии Чухвостовой дом 15б квартира 150 на имя Евгения Леонидовича Кулеша, то есть на имя Жоржика сроком на год и более того — он весь оказался оплачен — ниже подписи собственника, некоей «Э.Э. Кралевой», стояла заверенная ею приписка, что вся сумма получена вперёд! Сюрприз за сюрпризом! Но какие приятные!
Жоржик захлопал в ладоши и крикнул «Вау!» так громко, что сидящая неполалёку пожилая сонная женщина
 с мятой льняной кофте, вздрогнула и принялась пристально его расстраивать.
«Так! Улица Марии Чухвостовой… Это, наверное, где-то в Новой Москве…» — Жоржик достал смартфон и принялся набрирать адрес. Ултца Чухвостовой оказалась в двух остановках по ходу движения. Чудесно! До работы можно успеть туда заглянуть!    
Пока Жиржик радовался, что угроза попасть в категорию бомжей для него на этот раз миновала, с другого конца вагона к нему прошли два бритоголовых парня в тренировочных штанах, кедах и майках-алкоголичках. Разномастные цветные наколки и пирсинг говорили о плохом вкусе, беспорядке в голове и массе свободного времени. Тот, что имел на шее цепь из крупных звеньев белого металла с медальоном в виде листа марихуаны, навёл на Жоржика камеры своего смартфона. Отчетливо щелкнул звуковой сигнал, имитирующий съёмку плёночной камерой. Он показал экран своему дружку со спортивной сумкой «adidas».
— Эй, друган! — крикнул «adidas», выпячивая пустые, как пуговицы, глаза. — Где такой пиджачок украл?
Жоржик встревожился. Во-первых, странно, что они к нему подошли. В вагоне имелась пара девушек-студенток, более молодой и совсем щуплый паренёк в очках, несколько пенсионеров, и проявлять агрессию к достаточно крупному парню, явно имеющему возможно за себя постоять, выглядело странным. Во-вторых — пиджак. Они сразу поняли, что он чужой. Да, на Жоржике, в шлепанцах и пляжный шорах, пиджак смотрелся станновато, но не более, чем из наколки и майки-алкоголички. В-третьих, при чём тут снимок на телефон?
Может у него на лице какая-то сыпь? Жоржик вынул из шорт свой телефон и быстро сделал селфи. Что за черт! На снимке сидение, окно и они тоннеля. Он проверил настройку фронтальной и тыльной камеры — не перепуталось ли, хотя тогда на снимке отобразился бы пол, и сделал ещё один снимок. Парни переглянулись. На снимке снова сидение, точно его место под кривым рекламным стикером на стекле: «Квартиры в Троицке с выгодой для Вас!» Его на снимке не было! Вот чего проверили партии! Чертовщина какая-то!
— Оглох, чел?! — нахмурился «марихуана».
— Чё надо-то? — наконец вступил в контракт с парнями Жоржик.
— Отдай нам пиджак!
— Чё?
— Это на тебе пиджак ворованный! — пояснил «adidas».
— Это мой пиджак! — не моргнув глазом соврал Жоржик.
Врать его учили всю сознательную жизнь. Если с профессией психолога он ещё не особо ладил, поняв из всего процесса обучения, что у людей обычно каша в голове, то профессией лжеца он овладел в полной мере. «Не обманешь — не проживёшь!» — девиз не только олигархов и президентов! 
— Чем докажешь, что пиджак твой?
— А чем докажешь, что он краденый?
— А чё ты так с нами разговариваешь? — «adidas» после этих слов стал шарить взглядом по потолку вагона, выискивая камеру.
Камера имелась. Работала или нет — неизвестна. Однако, если она тоже не видела Жоржика, как и смартфоны, то нападение двух парней на пустое место вряд ли заинтересовало бы машиниста и полицию на следующей станции. Похоже, парни решились на нападение. «Аdidas» отодвинул сумку в сторону с дороги, а «марихуана» снял цепочку с шеи и намотал на кулак.
В теле Жоржика разоралась адреналиновая бомба. В горле пересохло. Время замедлилось. Кожа перестала чувствовать предметы. Кебаб в желудке перестал бурлить и затаился. Вот сейчас…
Жоржик сунул смартфон в боковой карман пиджака и он клацнул обо что-то. Оставив смартфон внутри, Жоржик извлёк предмет наружу. В его руке окзался небольшой пистолет: воронёный, с надписью «Вальтер». Будучи странным интернет-фанатом всякого оружия, и изучив вдоль и попёрк устойчиво разных моделей постолетов, улавливая общее в из конструкции, он почти машинально отщёлкнул язычок удержания магазина и наполаинину извлёк его из рукоятки. На ладони матово заблестели 9-миллиметровые патроны с блестящими же боевыми пулями. Вот это да! Не задумываясь, откуда в только что пустом кармане сначала появились деньги, затем ключ от квартиры, затем пистолет, Жоржик ладонью загнал обойму в рукоять и дёрнул кожух ствола назад. Щёлкнул патрон, оказавшийся в патроннике, а язычок бойка остался во взедённом состоянии.
Парни переглянулись. Охота нападать у них исчезала.
— Продай пиджак, братан! — уже примирительно сказал «марихуана».
Поезд остановился. Жоржик мотнул головой, сунул «Вальтер» в корман и выскочил из вагона. Он оказался прямо перед парой разнополых полицейских по охране метрополитена.
— Гражданин, предъявите паспорт! — скучно сказал низенький сержант чуть старше Жоржика.
— Нет документов с собой! — ответил Жоржик.
— Тогда пройдемте с нами для выяснения личности! — строго сказала женщина-полицейский. — Вы обязаны носить с собой паспорт!
— Надолго идти?
— Как получится! По закону — до трёх суток!
Идти с полицейскими в их дежурную часть, где его обыщут и найдут пистолет — это попахивает 10 годами за незаоегистррвангое оружие в обществесом месте! А могут и 25 влепить за террризм, если кому-то захочется «раскрыть подготавливать к терракту»!
— К меня есть договор аренды! — хлопая себя по карманам, застудил Жоржик, как на экзамене не знающий ответа студен. — Мне очень надо на квартиру, а то выселят!
Он сунул руку за деньгами, и о, чудо! Пистолета уже не было, а вместо него твёрдая небольшая книжечка. Уже ко всему готовый, он вынул из кармана эту книжечку и вытаращивал на неё глаза — новенький синий паспорт США. Автоматически он протянул его полицейским.
— Это чё? — спросил сержант, раскрывая паспорт. — Иностранный?   
— Иванов Иван Иванович. Голливуд, штата Флорида, прочитала женщина-полицейский. — Фото, вроде, похоже… А говоришь, что нету! Зачем потребовалось скрывать? — она разочарованно протянула паспорт обратно.
— Так, не хотел время терять, торопился… — на ходу придумал отговорку. — Могу идти?
— Может возмём его, странный он какой-то для амеркагца, — протянул сержант, рассматривая перед собой пугало в женском пиджаке не по размеру. — А чего ту тут делаешь? Зачем приехал?
— Отвечу только через МИД, прошу вызвать представителей! — гордо заявил Жоржик.
При этих словах полицейские синхронно повернулись через левое плечо, звякнув наручниками, размеренной походкой двинулись к центру перрона станции.
Жоржик чинно проследовал в другую сторону — к эскалатору. Стальные ступени со стальными гребешками деловито пронесло пассажира мимо рекламных щитов и светильников. Кто-то что-то объявлял, кто-то бежал сверху вниз, кто-то говорил по телефону и не по-русски…
Но у Жоржика в голове переливалась из пустого в порожнюю густая каша вопросов, главный из которых формулировался глобально: «Что это за хрень!?» Он очень сомневался, что это происходит на самом деле. Казалось, что это просто реалистичный сон. Высокая температура воздуха, солнечное утро, отсутствие болезней, быстро работающий мозг, делали молодое тело юноши почти невесомым. От того ему всё казалось нереальным, как во сне. В конечном итоге, делая шаг с уплывающих в бесконечность ступеней, похожих на спину железного дракона, который ныряет в каменную пропасть, он решил проверить, спит он или не спит.
Как он где-то слышал, до этого достаточно себя ущипнуть. Если ущипывание чувствуется — значит — не сон. Если нет — сон. Но ведь во сне человек может сам себе внушить чувствительность — его мозг сам себе, без рецепторов кожи смоделирует сигнал. Это как иллюзорно болит ампутированная рука. Руки нет, но тот отдел мозга, который раньше отвечал за обработку сигналов от неё, скучая, развлекается, сам в себе моделируя ощущения от несуществующей руки. Он боится, что, если он не будет работать, то он организму больше не понадобится, и организм аннулирует его клетки. Так же как и сон.
Сны снятся больше в детстве, когда мозг постоянно растёт, и его активность зашкаливает, не давая его отделам, особенно отвечающих за органы движения, полостью уснуть. Эти ощущения от растущих органов и нервных окончаний складываться в соответствующих отделах мозга в причудливые сочетания, поражая удивительные видения.
С возрастом тело перестаёт расти, и мозг спит спокойно, без сновидений. Если, конечно, человек на ночь не объедается, не напивается, на обкуривается и так далее, заставляя органы трансформироваться, живот, например, растягиваться.
Ещё позже, когда организм стареет, органы начинают трансформироваться в обратную сторону. Кости рассасываются, сосуды утолщаются и извиваются, печень деревенеет, мозг теряет клетки. Получая множественные сигналы об изменениях стареющего организма, мозг тоже  создаёт из них причудливые комбинации образов. Однако они отличаются от тех, что возникают при росте организма. В детстве нервные окончания не поспевают за органами, «теряют» их, из-за чего возникает иллюзия полёта во сне. В старости нервы обжимаются распухшими сосудами, наростами на костях, контрактурами сухожилий и мышц, от чего полётов больше нет, а есть сюжеты со скованностью: подлодка, завалы, наручники…
Но причём тут пиджак?! Жоржик начал озираться, разыскивая того, кто бы его мог ущипнуть. Но как назло вокруг никого подходящего. Ну не просить же это делать уборщика-таджика, моющего на машине гранитный пол вестибюля или целующуюся парочку в углу. Пока Жоржик соображал, к кому пристать с такой необычной просьбой, он оказался перед распашными стеклянными дверями. И вот — свершилось! Сворка, отпущенная впереди идущим, со всего размаха полетела на Жоржика, пока он смотрел совсем в другую сторону, продолжая тем не менее двигаться в проём. Ещё немного, и его ухо могло оказаться на линии удара, но дверь просто застыла на полдороги, как  будто её кто-то удержал! Не замечая этой странности, наш герой оказался на улице тут же получил за шиворот струи воды. Ливень хлестал вполне тропический — в жару самое милое дело!
Отпрянув обратно под козырёк, Жоржик стал судорожно соображать, что делать. До его улицы Марии Чухвостовой, судя по карте «Гугл» — четыре квартала. Можно и пешком, но ведь ливень! Судя по небу — черным-черно, ливень может продолжаться час или больше, хотя в такую жару… Инстинктивно шаря по карманам, Жоржик нашёл то, что интуитивно хотел — упаковку с плащём-дождевиком размером с пачку сигарет.
— Странно, что не зонтик! — само собой слетело с его губ.
Спокойно выдержав завистливые взгляды всё прибывающей толпы, он закутался в дождевик. Вместе с юношами-смельчаками, разувшимися и раздевшимся по пояс, он шагнул в поток. Отлично!
Новомодная застройка сразу за углом вдруг закончилась. Двухэтажные домишки начала XX века, заборы из профнастила или сетки, лужи на проезжей части выше барьерного камня — поребрика, хаотичная парковка видавших виды авто очень старых марок… Москва — город контрастов…
— Так… — пробормотал Жоржик. — Кто теперь меня ущипнет?
Помощь пришла неожиданно быстро. Вдогонку ему мчалось бешеное такси «Яндекс». От жёлтого, как эментальский сыр, «Хёндая» в сторону тротуара шла волна. Так откидывает вбок снег бульдозер, так режет волну скоростной катер…
— Мама! — только и успел Жоржик, замирая в ужасе.
В полумраке лицо чернобородого водителя и такого же, как на подбор, чернобородого пассажира, сидящего на переднем сидении — светились инфернально хищными улыбками…
Он ведь даже не пытался спрятаться! До остановки автобуса 30 метров — слишком далеко! Жоржик только видел, с каким интересом оттуда на мизансцену с его участием взирали голодные до зрелищ глаза — одно дело смотреть в Ютьюбе или Тик-Токе, другое дело живьём! Как всё-таки люди любят смотреть на несчастья других, тем затушёвывая своё убожество…
Грохот воды возник вокруг и сразу, а больше там, где поток ударил в забор из профнатсила! Бау-вух-с-с! Как-то так это случилось…
— Эх! — зажмурился Хоржик, — Жалко я не попросил себе водолазного костюма! 
Что уж делать? Снявши голову — по волосам не плачут! Он решительно зашагал дальше, так и не подытожив порсходящего с ним, не определившись, как же он проверит — спит он или бодрствует!
Достигнув остановки, он как-то машинально оглянулся. Автобуса не намечалось. Информационное табло гласило, что до него 15 минут. Вокруг потоки воды, брызги, водная пыль… Проходя мимо людей, жмущихся по другую сторону стекла остановки под куцым тыльным навесом, чтобы не попасть под волны и водопад, он отметил их странные взгляды. Наверное, дождевику завидуют, но что в нём толку при морской волне! Вот и деньги с договором аренды, наверно, размокли в кашу…
Он сунул руку в кармин и обнаружил, что деньги и договор — абсолютно сухие. Телефон в другом кармане — тоже! Более того — он весь сухой, даже дождевик сух снаружи и даже не запотел изнутри! Щиколотки — сухие, шлёпанцы — сухие. Ливень отлетает от Жоржика, как и должен, но не касается его. Вот почему люди так станно на него смотрели — он ведь, значит, неприкасаемо прошёл сквозь волну! Вот и теперь идёт «по морю аки по суху»!
— Точно сон! — заключил Жоржик. — Ну ладно, последний тест!
Подойдя к припаркованному автомобилю «Мерседес», старому ещё «очкастой» модели, он со всей дури ударил кулаком по колпаку бокового зеркала заднего вида. Бах! Колпак треснул и разделялся, а по пальцам будто ток пробежал, и рука заныла так, что аж свело зубы. Жоржик повернул ладонь и увидел форменный кровоподтёк! Красный и добротный! Вот это да! Если он сам нападает на себя, «Оно» его не защищает! И то хорошо, а то ведь не побоиться, не постричься, на выпить пиво и кофе — ядовитые, вредные, в общем, вещи…
Ситуация ещё более запуталась! Лучше бы рука не ныла, и происходящее оказалось бы однозначно сном! А теперь что думать?!
— Эй, стой! — из-за тяжёлой филёнчатой двери неподалеку показалась пожилая небритая личина с двойным подбородком. — Ты чего творишь, сучок!
Рядом с дверью красная табличка не то какой-то госконтроры, не то музея или ремонта обуви…
Искушать судьбу Жоржик не стал, и пустился наутёк. Преследователь — горомила в тренировочном костюме «а-ля рюс» с орлом и белых кроссовках бросился за ним.
Сверху по-прежнему лило как из ведра! Ноги скользили по лужам, словно по льду, поскольку атомарная плёнка воды не успевала выходить из-под подошв, работая как смазка. Гонка походила на лыжную, когда оба спортсмена не угадали с лыжной мазью, и лыжи скользили назад больше, чем вперёд, или на катание на тупых коньках, когда лезвия ехали даже вбок! Просто мучение! После синяка и резкой боли от экспериментального вандализма, Жоржик боялся упасть — вдруг это тоже не станет парировать это «Оно»! Вербальный контракт с преследователем «орлёнком» тоже оказывался нежелателен! Всё запуталась!
Вот и перекрёсток... Поперёк — поток жёлтой воды, заливающий и тротуар, будто начало Вселенского потопа. Наверно, тот, Билейский Потоп тоже произошёл из-за неправильной эксплуатации водостоков племенем Ноя, или от того, что тогдашие отцы-командиры также, как это присходит теперь, украли деньги со строительства ливневой канализации, в сами сбежали на Арарат.
«Будь что будет!» — решил беглец и ринулся в мутный поток.
Далее произошло вот что: он побежал над водой! Почти касаясь её, но только почти, хотя ему полагалось уйти в воду минимум по щиколотку! На другой стороне проезжей части, он обернулся. Мордатый «орлёнок» стоял на краю тротуара с открытым ртом и вытращёнйными глазами, мокрый, как мышь… Если бы он двинулся дальше, с кроссовками он мог бы простился! То-ли кроссовки он пожалел, то-ли его напугал Библейский сюжет с хождение по воде, перемещённый в будний день…
В любом случае — вопрос погони окзался закрыт… Не буди лихо, пока оно тихо!
Как бы в продолжение каскада происшествий под аккомпанемент всевозможных «Вау!», «Эх!», «Ух!», перед Жоржиком оказался самый натуральный старый бомж, вроде того, в кого мог превратиться он сам, не заимей вдруг договора аренды и ключа. Хотя договор этот, впрочем, казался пока нелепицей, ведь он не понимал, откуда он взялся и почему без его участия! Бог дал — Бог взял! Через секунду в кармане этого волшебного пиджака вместо договора ведь мог оказаться сухой кленовый лист или драный носок, а вместо ключа — окурок или таракан!
Всклокоченный старик сидел по-турецкий под козырьком временного электрощита, откуда за забор стойки убегали змеи кабелей. Он даже чем-то напомнил лицом Жоржика — круглое лицо, но те как у неандертальца, а скорее как у денисовца, невыраженный подбородок, серые глаза, большие уши, никакая линия волос на лбу…
— Тебе туда, сынок! — вполне отчётливо сказал этот Будда, показывая неровно обгрызенным ногтем в сторону прохода между стройкой и чем-то вроде старого кирпичного склада. Номер дома на этом «складе» — 15 по  улице Марии Чухвостовой. Вроде — очень даже может располагаться корпус «Б» во второй линии. 
Но бомж-то здесь при чём? То ли он всех напрягает туда, то ли только таких малохольных — в женском пиджаке не по росту, а дождевике, шортах, шлёпанцах и обалделым взглядом. Возможно и такое, что это и есть «оно», или часть него…
Воодбще-то Жоржик пытался читать «Матера и Маргариту» Булгакова, из мистических соображений выбрасывая куски про Ешуа и Пилата, но когда дело дошло до терзаний Мастера по поводу его романа, бросил. Каша какая-то! Так же, наверное, кашей показался бы учебник математики, изучай его кто-нибудь через две страницы на третью! Но запомнился страхом прочитать всё целиком, прикоснуться к миру проклятий, дьявольщины — которая, вполне возможно, заразнее гриппа и смертельнее чумы.
В его сегодняшней истории, на манер Булгакова, недоставало Воланда, Корвьева, Бегемота и так далее… Может, старик-бомж — один из кого-либо подобных персонажей? Тогда всё ясно — он спит, и ему снится что-то наподобие «Мастера и Маргариты» в интерпретации его спящего мозга! Фух! Полегчало! Тогда можно делать — что хочешь! Особо не переживать. Сейчас настанет утро, он проснётся, и поедет на работу, и не будет записки о выселении, двухмесячной задержки зарплаты, пиджака и так далее…
Ливень, а потом и гомон города как-то сразу сникли, будто скачком отдалились. Тропичесакая парилка ударила по телу, словно замахали брёзовым венком в бане. Футболка и шорты прилипли к коже. Наконец-то, как положено, прилип к телу и дождевик.
Жоржик с лёгким сердцем снал и скатал дождевик, со словом «Дарю!» сунул его бомжу, направляясь в указный проход между стройкой и складом. Где-то там, по логике паззла Москва, располагался корпус «Б». А вот и он!
Глухая кирпичная стена, по-видимому какого-то дореволюционного цеха, котельной, депо… Вокруг подобные строения. Потемневший от времени кирпич, пустые окна, заколочанные досками двери, вокруг хлам, кузова битых машин, лысые покрышки, бочки, раскисшие коробки из-под запчастей. Лужи, ручьи, капель из разбитых высоко над отместкой водосточных труб… Всё как положено на задворках полудикого армянского автосервиса. Охотники за металлоломом странным образом прошли мимо этого Клондайка! Видимо, хозяева ушли отсюда недавно…   
Ворота, двери корпуса «Б», скорее всего, раполагались с совсем с другой стороны. Ну, и ладно! Ясно, что это розыгрыш! Кто может здесь сдавать квартиру, судя по арендной плате, — минимум двухкомнатную?!
Собравшись развернуться и с некоторым даже облегчением отбыть в сторону работы, Жоржик, почувствовал вибрацию в левом кармане. Ожидая любого чудачества в кармане, он сунул руку в карман. Нет — это его смартфон. Намер на «Телеграмм» подписан «Элла Краль». В трубке зазвучал грубый женский голос. Слова произносились в целом по-русски, но не по-московски — без замены «о» на «а», «чёкая» и ударяя больше на окончания.
Смысл сказаного соответствовал вопросу:
— Ну, как, уже заехали?
— Нет, ещё не заехал! — автоматически ответил Жоржик.
— Осторожно с бассейном — там плитка скользкая! В лифте не нажимайте кнопку принудительного закрытия дверей, пусть сам закрывает, а то он так заедает… — таков оказался смысл сказанного далее. — Если что, звоните!
Послышались короткие гудки. Тут только Жоржик заметил белую дощатую квадратную дверцу, крашенную побелкой, красную цифру 150. К явно технической дверце, скорее люку в стене, вела лестница, сваренная из арматуры.
Красная, грубо намалёваная цифра на белой двери. Всё это на фоне старого кирпича, почерневшего от времени и копоти московского воздуха, внизу подёрутого мхом.
«Идти или не идти? — подумалось Жоржику. — Вот в чём вопрос!»
В этот момент молодой, цветущий организм юноши просигнализировал, что шаурма уже исчерпала себя. Несморя на то, что в кармане лежали деньги, где-нибудь поблизости чего-нибудь съестное точно продавалось, древний инстинкт поиска пищи придал мужской особи чаловеческого вида излишнюю энергию поиска и исследования. По-простому — чёрт под руку толкнул!
Следя за тем, чтобы шлёпанцы-вьетнамки не соскользнули с прутьев лестницы, Жорзик добрался до двери. Врезной замок. Вынул ключ. Он подошёл. Повернул. Потянул за край двери, поскольку ручки не имелось, а только дырки от шурупов. Послышался хлопок, словно открылась банка пива. Пахнуло какими-то восточными благовониями.
— Эй, друг, есть чё пожрать? — послышалось сзади.
Желая избежать нежелательного контакта с бездомными, широко распространяющими вокруг себя запах заплесневевшего сыра, Жорик быстро захлопнул за собой люк-дверь и ринулся прочь.

Глава 2. Вся наша жизнь — игра!

И вот в дверях послышалась музыка, выкрики, смех. Как навождение, в только что пустом зале с высоким потолком с барочной лепниной и огромной хрустальной — в половину потолка люстрой, возник игральный зал с рулетками, карточными столами, игровыми автоматами «джекпота», красотками с лотками сигарет и сигар по 200 долларов за штуку и бесплатным шампанским на подносах официантов в белых фраках. Этакое классическое дорогущее казино.
— Однако! — пробормотал Жоржик, покидая пустой зал с брошенным банкетным столом.
Публика в игральном зале находилась разная, но все больше довольная жизнью. Господа в приталенных и зауженных по чиновничьей моде костюмах, пожилые толстяки в просторных джемперах с золотыми и бриллиантовыми пуговицами джигиты в чёрных бородах. На нового гостя никто не обратил внимания. 
Постояв некоторое время около стола с рулеткой, вокруг которого кипели страсти, Жоржик вдруг обнаружил в кармане своего волшебного пиджака несколько фишек из ABS пластика по 5000 долларов каждая. Не долго думая, он при вопросе крупье о том, сделаны ли все ставки, поднял руку с фишками, сделал шаг и плюхнул их на цифру 15 «красная». Почему на эту, он не знал, но особенно не волновался, понимая, что может выгребать из своего кармана сколько угодно фишек любого достоинства. Шарик скакал-скакал и в конце концов в самый последний момент заскочил на цифру 15 «красная».
— 15 «красная». — объявил крупье и сдвинул лопаткой несколько гор фишек других игроков с различных делений поля ставок в сторону того угла стола, где бедным сиротой стоял Жоржик.
— Парню фишек тысяч на сто досталось… — прошептал кто-то сзади.
— Всё на 15 «красная». — произнёс Жоржик как во сне, двумя руками сдвигая гору чёрных, голубых, фиолетовых, оранжевых, серых фишек с рисунками животных, насечками и кусочками металла фишек в сторону поля даже не пытаясь их разместить на поле.
Вместо горы его фишек крупье поставил на поле гирьку-плак, заменяющие все фишки Жоржика. Игроки, сверкая бриллиантами браслетов, перстней и колец принялись хищно ставить всё что было на красное и чёрное, нацеливаясь на куш странного игрока, явно идущего на проигрыш своей кучи фишек, ведь никто не может выиграть одну и ту же цифру подряд на рулетке.
Вот шарик брошен и поскакал. Скакал и постукивал он долго. Когда он утих, в подпольном казино раздался странный звук, похожий на то, как сдувается пробитая арматурой шина.   
— 15 «красная». — объявил крупье после некоторой задержки и начал сдвигать лопаткой все фишки к Жоржику.
Поскольку все игроки поставили всё, выигрыш перевалил за полмиллиона долларов. Из-за других столов с картами и костями поднялись другие игроки, дамы, господа и приблизились.
Через несколько минут перешёптывания за спиной невероятно везунчика возник бородатый громила в кожаном пиджаке и с некоторым кавказским акцентом выдавил:
— Уважаемый, управляющий залом просит пройти к нему и обсудить получение выигрыша! Надеюсь, пригласительный билет имеется…
Жоржик нащупал в кармане какую-то продолговатую пластиковую карточку и вынул её. На куске плотного пластика имелась изображение рулетки и трёхзначный номер. Кавказец заметно огорчился.
— Я хочу, чтобы мой выигрыш передали равными долями в детские дома города! — сказал Жоржик. — Чего далеко ходить? Где здесь касса?   
— Нет-нет, надо поговорить! — стал настаивать громила.
— А что, у господина Иудина есть какие-то сложности с получением выигрыша? — почему-то раздражёно произнесла рыжеволосая пожилая толстая дама в чёрная платье с бриллиантовым ошейнике и таких же браслетах, переливающихся всеми цветами радуги.
— Наверно, это шулер, — предположил седой мужчина во фраке.
— На рулетке? — недоверчиво ответил генерал в парадном мундире с золотыми погонами. — Шулер?
— Вы действительно хотите отказаться от получения денег себе, а всё отдать сиротам? — с интересом спросила Жоржика довольно молодая особа в леопардовой накидке — мех так блестел, что было похоже, что он натуральный.
— Да, — ответил Жордик, — Судьба человека подобна своенравной реке. Она его несёт мощным потоком. Поток этот обычно такой сильный, что очень немногие могут с ним поспорить. Обычно человек старается хотя бы не утонуть в волнах и бурунах, и на это тратятся все его усилия до самой смерти...
Наступила странная тишина. Жоржик чувствовал, как щекочет под ложечкой, голова туманится, а руки становится тяжёлыми, словно они стали из чугуна. Он вдруг начал рассказывать про одного учителя, которому досталось пытливые ученики :
 — Учитель, почему ты никогда не удивляешься тому, что всё вокруг тебя так быстро меняется, будто ты уже жил в таком новом мире? — спросили как-то раз любопытные ученики своего старого учителя.
Чуть изменив голос, Жоржик ответил сам себе от имени учителя:
— Человек всегда живёт в мире, который не знает, поэтому нет смысла удивляться сегодня чему-нибудь, что уже когда-то случилось, потому-то завтра ещё чего-нибудь станет известно о ранее произошедшем, и послезавтра, а ведь ты уже жил с этим и до того, как узнал о нём, — ответил учитель, — Чего же удивляться чему-то?
Снова он заговорил за учеников:
— Но ведь мир всё время меняется: разве это не удивительно?
— Ошибка считать, что мир меняется вокруг человека. Мир и так всегда другой вокруг человека, не такой, какой ему кажется, — ответил за незримого седого учителя Жоржик, почему-то показывая пальцем на потолок, за которым через несколько этажей начиналось небо. — Меняется не мир, а знания и представления человека о нём. Знания о событии могут очень долго идти к человеку после произошедшего события и даже никогда не дойти. Вот и получается, что человек всегда живёт в мире, который не знает!
Посетители подпольного казино переглянулись. Всё выглядело более чем необычно: откуда-то с чёрного хода взялся бедно одетый и застенчивый молодой человек, у него в кармане оказалось достаточно стелсы для покупки фишек, он фантастическим образом выиграл за пару минут полмиллиона долларов, объявил деньги принадлежащим сиротам, а теперь вещает как пророк. 
— Я смотрю, парень, ты большой фантазёр! — сообщил своё мнение седой мужчина во фраке.
— Нет, мне кажется, что он шутник! — воскликнул генерал. — Строит из себя провидца после того как ему повезло на рулетке!
— Спросили однажды любознательные ученики своего старого учителя: «Учитель, а почему одних людей, что говорят о будущем, ты называешь провидцами, а других фантазёрами? В чём разница?» — как бы отвечая на замечание генерала, и в то же время обращаясь к собравшимся вокруг него посетителям казино, проговорил Жоржик. — «Первый знает историю, а второй нет!» — ответил учитель.
— Но какое отношение история имеет к будущему, в будущем всё ещё не произошло? — удивился генерал.
— Тогда больше уроков не будет, поскольку не будет больше утра, с которым они начинаются. — ответил Жоржик. — Уезжайте в свои города к родителям.
— Но дорогуша, утро будет обязательно после того, как завтра взойдёт солнце! — язвительно проговорила рыжая богачка. — Солнце всегда всходит!
— Вот потому тот, кто думает о будущем, всегда должен отправляться за опытом к прошлому, иначе его думы будут только фантазиями! — ответил Жоржик.
 — Да уж, говорить я умеешь. А что ты ещё умеешь? — с вызовом в голосе произнёс охранник.
Не говоря ни слова, Жоржик положил себе под ноги гору своих фишек и стал вынимать из карманов золотые червонца Николая II и двинувшись вдоль ряда стоящих вокруг него посетителей, начал отдавать им золото.
В его руках оказались золотые монеты регулярного чекана предназначенные для обращения в Российской империи с 1897 года: 5 рублей, 7 рублей 50 копеек, 10 рублей, 15 рублей, а также золотые монеты Николая II чеканенные для Финляндии на Гельсингфорсском монетном дворе: 10 марок, 20 марок.
Все монеты выглядели так, словно только что вышли из-под пресса Санкт-Петербургского монетного двора. Кроме нумизматический ценности каждый червонец, к примеру — это 11,6 грамм чистого золота, то есть около 100 000 рублей. И вот Жоржик с каким-то блаженным выражением лица вынимал и вынимал золото из своих карманов и одарял им в общем-то богатых бездельников, барыг, взяточников. Творилось что-то странное. Эти бездушные, злые люди стояли и подставляли ладони с такими умилёнными лицами, словно дети под конфеты дедушки мороза. Охранник уронил один и своих червонцев и монета с оглушительным звоном поскакала по граниту и плюхнулась на ковровую дорожку. Все очнулись.
— Вот это фокус! — восхищённо произнесла дама в накидке из натуральной шкуры Южно-Африканского леопарда.
— Это не фокус, это чудо! — спокойно ответил Жоржик, вообще не отдавая себе отчёта в совершаемом, ведь он полностью открывался этим злым людям. — Я вынужден сейчас покинуть вашу компанию. Мне нужно обналичить фишки своего выигрыша.
— Я провожу! — выпалил бородатый охранник и странно зарумянился. — Пойдём, уважаемый!
В сопровождении охранника, толстухи в бриллиантовом ошейнике, дамы в леопарде и человека во фраке, Жоржик проследовал к окну выдачи выигрыша и с грохотом выложил на лоток свои фишки. В обратную сторону из-за матового бронестекла, за которым виднелся женский силуэт и несколько мужских, в выдвижной лоток стали томительно долго по одной выходить десятитысячные пачки долларов. У охранника нашёлся большой синий пакет из пластиковой лапши, как из строительного магазина, и пачки полетели туда. Всего более 50 пачек купюрами по 100 долларов.   
— Золото настоящее! — в сильнейшем возбуждении выпалил появившийся генерал. — Тут за углом ломбард, я послал водителя туда, вот он позвонил сразу и сказал, что золото настоящее.
— «Учитель, почему ты так не любишь партнёров? — спросили как-то раз ученики своего старого учителя после уроков». — ровным голосом произнёс Жоржик. — «Ягнята должны иметь кроме рогов и копыт голову на плечах, и не являться шакалам и волкам надёжными партнёрами за обеденным столом! — ответил седой старик». А теперь мне нужно подарить с управляющим Иудиным, отдать ему деньги и получить подтверждение того, что деньги попадут в детские дома по списку.
— Мне кажется, тебе лучше туда не ходить, иначе тебя самого разведут по разным адресам. Частями. — скептически сообщил своё мнение человек во фраке.
— Я с ним пойду! — заявила вдруг рыжеволосая пожилая дама в чёрная платье с бриллиантовым ошейнике.
— И я пойду! — как в школе подняла руку дама в леопардовой накидке.
— Пойдёмте! — сказала кавказец в кожаном пиджаке. — Не бойтесь. Я ему не дам ничего такого сделать.
Пошли по длинному коридору. На стенах и потолке лепнина. На полу ковровая дорожка на полированном паркете. Полированные белые филёнчатые двери с золочёными колёвками.   
За торцевой тамбурной дверью небольшой кабинет. Из него ещё две двери. Окна нет. Полумрак. За столом, заваленном пачками рублей и исписанными бумагами, смотрел в монитор компьютера-моноблока iMac на Apple silicon.
Подняв на вошедших тяжёлый недобрый взгляд, коренастый человек среднего возраста с короткой причёской как у боксёра процедил сквозь зубы:
— И что, странный парень, которого не было в списке гостей, но у которого оказался жетон на вход, ты мне свой выигрыш принёс?
Жордик разжал руку и синий пакет из строймагазина с полумиллиона долларов с выдохом, словно живое существо, плюхнулся на паркет.   
— Вот деньги, которые нужно раздать детдомам по списку. А Вы и есть господин Иудин?
— Неужели ты думал, что сможешь уйти отсюда с этими деньгами? — скривился Иудин. — Гости казино могут уйти с выигрышем, но они фишки покупали. А ты мало того, что предъявил билет с номером, который на сегодня не выдавался, так ещё и фишки в кассе не покупал. Я запись всю прокрутил. Фишки я посмотрел. Он точь-в-точь как наши, но наши все на месте.
— Элементы защиты фишек у вашего казино многочисленны: изображение на фишке имеют очень высокое разрешение и фотографическое качество; комбинации цветов на гранях фишки характерны только для конкретного казино. Разве не так? — Жоржик развёл руками. — На фишках ультрафиолетовая маркировка и радиочастотная идентификация, такие как в казино «Wynn» в Лас-Вегасе. В любой момент ваши люди могли удалить все фишки с игровых столов и заменить их новыми с альтернативной маркировкой. Правила требуют, чтобы в каждом казино имелся дополнительный запас фишек с альтернативной маркировкой, хотя количество резервных чипов не обязательно должно соответствовать количеству основных фишек казино. Но вы ведь фишки не меняли. А ультрафиолетовая маркировка и радиочастотная идентификация на месте. Разве не так? В чём вопрос?
— Не так, парень! Тебе кто-то дал образцы билета и фишек. Какой-то сообщник. И я догадываюсь кто это. Правда, Мухаммад? — Иудин выразительно посмотрел на кавказца в кожаном пиджаке.
— Я ничего никому не давал. Я честен даже с неверными, если они мне ещё не враги. — ответил верзила, вынул из кармана пачку денег и бросил её на пол. — Мне теперь ваши деньги не нужны. Я ухожу с этим человеком.
— Чеченец бросил деньги на пол? — не поверила своим глазам рыжеволосая пожилая дама в чёрном платье с бриллиантовым ошейником, — ты видела такое, Натуля.
— Я тоже не видела такого, Маргарита, и никогда о таком не слышала, — пожала плечами дама в леопардовой накидке.
— «Скажи учитель, ты мудр и знаешь жизнь, какая пытка самая страшная на свете?» — спросили как-то ученики своего учителя. — «Одни говорят, что огнём, другие, что жаждой...» — показывая на сумку с деньгами, произнёс Жоржик. — «Самая страшная пытка жадностью и завистью!» — ответил учитель.
— Как же так? — удивился Иудин.
— «Пытка огнём всегда имеет конец», — ответил старик на точно такой же вопрос учеников. — «Пытаемый либо умрёт, либо его освободят. Пытка жадностью и завистью не прекращается ни на минуту. Жадность такая же жгучая, как жажда, но жажду можно утолить, а жадность и зависть неутолимы. Вот и получается, что пытка завистью и жадностью страшнее пытки огнём и жаждой...» — закончив свою фразу с видом проповедника, Жоржик повернулся и стал протискиваться между Маргаритой и Наталией в коридор.
Маргарита на лету поймала его руку своими пухлыми ладошками в кольцах с крупными бриллиантами, сжала и с мольбой в голосе произнесла:
— Научи меня как жить без обузы жадности!
— И меня! — благоговейно притрагиваясь к груди Жоржика.   
В дверях Жоржик обернулся:
— Учтите, я поверю, что деньги оказались в детских домах! Не советую меня обманывать!
— Ты понял, что сказал учитель? — сверкнул глазами чеченец.
Без вдруг возникшая группа единомышленников последовала к выходу. Теперь Жоржику не требовалось лезть через люк с бомжами. Вестибюль обрамляли мраморные колонны, впрочем гипсовые с мастикой, но от того не менее роскошные, хрустальные светильники, инкрустация разными породами камины на полу. Здесь группу нагнал генерал и мужчина во фраке. Они решили пойти с Жоржиком. Он не возражал. Охрана безмолвствовала. Мухаммад обменялся с ними выразительными прощальными жестами.
Генерал оказался не моряком, а таможенником. Его синий мундир и синие погоны с вышитыми на воротнике ветками какого-то растения сразу не идентифицировался. Помог шеврон на левом рукаве с надписью. У генерала имелась немецкая легковая машина с водителем. У Маргариты «Майбах» с водителем. У других почитателей Жоржика машины последнего модельного ряда тоже впечатляли стоимость. Только Мухаммед владел сильно подержанным джипом «Porsche».
Жоржик не особо понимал, что с ним происходит.