Снежный Витязь. Баллада. Часть 2

Часть вторая

В ночь тропу у скалы осветила луна,
Княжна смутной тревоги, смятений полна.
Воротилась в покои… Ей всю ночь напролет,
Ангел прочил любовь, Дьявол - наоборот…
В нетерпении, решилась признаться отцу;
Юной деве о суженном говорить не к лицу.
От томленья души нет услады ни в чем,
И надежда ложиться, лишь на друга плечо.
Так вещала пустыня всю ночь, говорят;
Томным звуком песков, звоном певчих цикад,
О любви, что рождается раз - на века!..

Среди звездной ночи разбудило видение,   
То от матушки Витязю, благословение.
Явилось как милость, как запахи рук,
Как памятных душ замыкающий круг.
И молвила, родная, сыну слова;
Чтобы впредь уцелела его голова,
Чтобы помнил заветы священной земли,
Где воины в славе былой полегли…
Вновь снились поляны, леса и луга,   
Где мать была к сыну не в меру строга,
Где белые пали на землю снега…

Под утро, как в давность, не пала роса,
Лишь тени немые, барханы бросали,
Там, с песнями ветра, гудел саксаул,
И плакал шакалом забытый аул…
Витязь Бога молил, но видел в ответ,
Лишь хладной Гюрзы исчезающий след…
Только время ночи миновало, и вот;
Непрошенный рыцарь стоит у ворот.
Взоры гневные стражей; к дворцу не пройти,
Не Ильнару окликнуть, ни князя найти.
Чужеземцу законом закрыты пути…

Где чужая земля; не земля, а песок,
Где обычаи гор, голос там не высок…
И не Витязь снегов, не принесший дары,
А избранник Ильнары предстал, до поры.
И какой не была бы учтивою речь,
Чужеземному гостю, в пору слово беречь…
Но не свойственно воину в строгом строю,
Отступить или выказать слабость свою!
Гордому рыцарю северных мест,
Тушеваться ли, прятаться - неуместно;
Он намерен не красть, а лишь сватать невесту!..

Молвил Витязь снегов, не смутившись ничуть:
«К князю гор, я уж долго держу этот путь.
Отросла без ухода моя борода,
И от злобной вражды не осталось следа.
Я колено свое преклонить не смущусь,
Если милостью князя, приют отыщу.
От того моя просьба; принять ко дворцу,
Не без добрых вестей я явился к отцу!..»
Дерзость слов поразила, визирей и знать;
Проще было бы Витязя стражам изгнать,
Чем правителю рода иноземца признать…

«Кто смел через меру иль мудростью слаб,
Готов притязать, даже рваться в палаты,
К хранителю гор. Царь пустыней рожденный,            
Не примет без рода колен приклоненных…
Так пусть же не смеет, тешить лихостью двор;
В том дерзость и слабость, ему лишь в укор…
Кто в низменной просьбе, к стопам припадает,
Коль попрана честь - пусть обидчик страдает!..»
Такие слова произнес повелитель,
Глава и хранитель и рода спаситель. 
Княжне будет избран иной покровитель!..

Темницы и склепы – удел храбрецов,
Кто смел пренебречь гордой волей отцов!
Отныне Ильнара не станет перечить,
Выбор падет на надежные плечи;             
Так будет строптивая дочь лишена,
Варяжского клана опеки сполна.
Предстанут пусть воины пред ним;   
С достоинством, честью, желанием одним.             
Поклонятся, дар поднесут для порядка,
И князь обольстителя ставит в тот ряд;
Любовь свою в битве пусть все отстоят!..

«Смелый вызов мне ясен, о воин снегов,
Выбор твой сделан - ты в стане врагов!
В темнице морить не к лицу мне обоих;
Пусть битва решит, кто Ильнары достоин.
Лелея надежду до скорого срока,
Хочу, чтоб узнал ты всю силу востока.
Пусть долго по свету блуждает молва,
Как «Снежная» срублена голова!.. 
Но, горьким осадком не ляжет вина мне,
Судьбой падет выбор, что в небе луна,
Ибо знатная княжна, покоем гор защищена!»         

О, если к любви прикоснулись сердца,
Течение жизни для них – без конца.
Но строгие нравы степного народа,
Традиции гор и обычаи рода,
Княжну погружали в печаль иногда;
Ей вторило небо, шептала вода,
Сегодня ли, завтра ли грянет беда,
Что строгий отец не простит никогда.
И пусть смертна арена любви состязаний,
Ничто не изменит ее ожиданий;
Она с воином снегов, вопреки назиданий!..

К замку, что слит со стеною горы,
От знати востока стекались дары.
К отцу и кумиру великого рода,
Шли рыцари - воины, шли из народа;
Как бронзовый Сандж, округа звенела,
В садах виноград и хурма сладко зрела,
И Чанга звучала, и пилось вино,
Разлитое предками очень давно.
На пышном пиру, князь свой род прославлял;
Звучали Куссабы, их Даф прерывал,
Лишь в знойной степи бедуин изнывал…

Свадебный пир возвещали гонцы;
Пусть будут воины и удальцы,
Достойны стать избранными Ильнары;
Княжне величавой отец ищет пару!..
Наследников родов, удачей гонимых,
Певцов и поэтов высокочтимых,
Отважных и славных не счесть состязаний,
В надеждах, имеющих дух притязаний…   
Но выбор отца двое лишь утолят;
Витязь снегов встанет третьим в их ряд:
Чтобы свадьбы княжны не увидеть обряд!..

Воинственность пылкого нрава отца,
В униженном сердце не знала конца:
«Пусть медные кубки наполнит вино,
Разлитое предками очень давно!
Чтоб дерзкого воина видел народ,
Он меч обнажит у священных ворот!
Пусть карой великою смерть снизойдет;
Из рыцарей трех, в дом один лишь войдет!..
И кубок с вином пусть возвысит того,
Кто славою венчан! Победа его,
Станет наградой для рода всего!..»

В ночи и глаз не сомкнула княжна,
Ее речи невнятны, грудь тревоги полна.
Пояс бисером вышит на одеждах в шелках,
И отец уж готовит праздник свадьбы – «Никах».
Ей иного обряда, не увидеть венца,
Как не ведать покоя и прощенья отца.
Одержимость Ильнары, для князя - позор;
Не приклонен и важен его царственный взор.
Но свободное сердце хочет лишь одного;
Быть обласканной милым, стать невестой его,
Под сиянием солнца и неба всего:               

«Ну что ж, если так, то послушай, отец;
Любовь усмиряет гордыню сердец!..
Или может быть нет ее в сердце суровом,
Что дочери смерть, вместо счастья готовит!?
И станет утехой всей свите двора,
С влюбленною парой, прощанья пора!..
Придворных поэтов опишет глава,
Как от мук поседела твоя голова!..
Коль Снежного Витязя гибель милей,
Коль значима столь она в душах Царей,
То лучше уж яду, княгине налей!..

Снежный Витязь земною судьбою мне дан…
И пусть в сердце моем ты увидел изъян,             
Через верность, я гибель приму без зазрений,
Смерть, жизни потомков лишит поколенья…             
Коль род наш иссякнет, не станет князей,
К ногам твоим бросит песок суховей…
Такое пророчил ты счастье Ильнаре,
Любимой княжне уготовил подарок!?..
Традиций дороже, любовь много крат,
Померкнет пред ней бриллиант в сто карат,
И много весомее - жизнь всех утрат!..»