Истории из жизни моего сына. 3. За моей спиной

   - Что он у тебя такой дикий?
   - А он улыбается когда-нибудь?
   
   Эти вопросы задавали мне соседи и знакомые, пытавшиеся взять моего сына на руки. И тут же возвращали его, испугавшись  громкого рёва. Мой сын не признавал никого, кроме меня, и ни к кому не шёл на руки. А после той истории, когда свекровь чуть его не угробила, он  стал совсем диким.
   
   Свекровь была на пенсии и подрабатывала уборщицей на одном очень маленьком предприятии. Называлось оно  «Передающая» и относилось к РЭБ флота. Одноэтажное здание находилось за городом, вдалеке от дороги. Вокруг росли огромные сосны, среди которых возвышались антенны, и всё это было огорожено забором с колючей проволокой. Между соснами и забором была свободная земля, которую перепахивали на случай пожара. Посторонним и без пропуска, заходить на территорию, категорически было запрещено.
   
   Начальница, далее будем называть её Елена, чтобы земля не простаивала без дела, сделала себе огород, так- же выделила участок и свекрови. Нам заходить на территорию, было категорически запрещено.
   
   Всё резко изменилось, когда на свет появился мой сын. Свекровь стала настойчиво приглашать меня прийти к ней на работу с ребёнком, обосновав это тем, что Елена хочет познакомиться со мной и посмотреть на её внука. И я, великовозрастная, наивная дура, даже и представить не могла, что двигало этой  женщиной…
   
   Внутри здания было несколько комнат, напичканных разной аппаратурой. Что-то потрескивало, попискивало, моргали разноцветные лампочки, из эфира доносились голоса. Мы быстро прошли в кабинет начальницы.
   
   За столом сидела дородная женщина лет сорока. Увидев нас, поздоровалась, мило заулыбалась и запричитала:
   
   -Какой прелестный мальчик! Ой, какие щёчки! Какая ты худенькая, а сынок такой упитанный. Чем ты его кормишь?
   
   - Он на грудном вскармливании.
   
   - Не может быть! Такой бутуз! Чем ты его докармливаешь?
   
   - Ничем, только грудное молоко. Он категорически отказывается от смесей и соску не сосёт, выплёвывает. И водичку пьёт только из ложечки.
   
   Елена подошла ко мне, взяла сына и начала его тискать. Ребёнок не понял, что произошло, но уже через секунду орал так, что заглушал всю стрекотню от аппаратуры. Я забрала сына и вышла на улицу, чтобы хоть как-то его успокоить. Следом вышла Елена:
   
   - Какой недотрога!
   
   - Да, он никого не признаёт кроме меня.
   
   - Ты посмотри, какой мамсик! Ничего, мы это исправим, ты только чаще приходи.
   
   Свекрови я сказала, что больше туда не пойду, нет желания.
   
   Через какое-то время пришла свекровь и сообщила, что начальница не против, если мы с мужем будем садить огород на закрытой территории. И я, ничего не подозревая, обрадовалась, что теперь весь урожай будет целёхонек, ведь воровство с огородов и дач было огромной проблемой 90-ых.
   
   Как только мы приходили на огород, тут же появлялась Елена и начинала обхаживать моего сына, но он не шёл с ней на контакт. Однажды она принесла игрушку и конфеты. Игрушку сын взял, а конфеты нет. Я ей объяснила, что ребёнок не знает, что такое конфеты и шоколад и что ему это ещё рано. В следующий раз свекровь сказала мне, что погуляет с внуком в соснах, чтобы мы спокойно работали. Вернулись они быстро и опять с игрушкой. В последствие, прогулки становились длиннее, а лицо у сына довольнее. И что самое интересное, он больше не орал, когда Елена брала его на руки. Я ничего не могла понять, а свекровь отмалчивалась. Выяснилось всё намного позже…
   
   Я никогда не видела мужа Елены. Он, обычно, приезжал за ней вечером, чтобы забрать с работы. Мы к этому времени уже были дома, и поэтому никогда не пересекались. На мои вопросы об их семье свекровь ничего не рассказывала. Или уходила от ответа или делилась чем-то незначительным. Что это за люди и чем живут, для меня оставалось загадкой.
   
   В тот день мы решили устроить небольшой пикник на огороде и пожарить шашлык из курицы. Без алкоголя, я в то время не пила, от слова совсем. Для удобства взяли с собой небольшой переносной мангал. Когда обед был закончен, я попросила мужа убрать шампура подальше, чтобы ребёнок не поранился, так как он носился вокруг нас. Пока муж докуривал сигарету, сын запнулся и сел на землю, где лежали эти шампура. Каким образом он поранился, мы так и не поняли. Да он и сам ничего не почувствовал и не понял, пока не увидел кровь. А крови он боялся…
   
   Этот эпизод врезался ему в память, и, будучи взрослым, он не раз смеялся и вспоминал:
   
   - Мам, я так и не понял, как это произошло? Как я умудрился сесть на шампур? Ведь они лежали на земле…
   
   Мы тоже этого не поняли, но в тот момент мне было не до смеха. Из-за плохой свёртываемости, крови было много. Нужно было чем-то обработать и заклеить пластырем. Свекровь предложила пойти к Елене и попросить аптечку. Я схватила орущего сына и побежала в здание. Пока мы, со свекровью, занимались сыном, Елена уже куда-то позвонила и сказала:
   
   - Сейчас приедет мой муж, и мы отвезём его в больницу. Его должен осмотреть врач.
Я пыталась объяснить, что у нас проблемы с кровью, рана не глубокая, и мы умеем с этим справляться. Но пока мы с ней спорили, свекровь как-то незаметно удалилась. Елена, меняясь в лице, продолжала настаивать на своём, и глянув, в окно, зло сказала:
   
   - Вон уже и муж приехал!
   
   Почуяв что-то недоброе, я прижала сына к себе, выскочила из здания и побежала на огород. Следом за мной прибежала запыхавшаяся Елена. Но это была уже не та добрая и улыбчивая женщина, которую я знала. Это был совсем другой человек…
   
   Её бил озноб, глаза горели лихорадочным огнём, бледное лицо было перекошено от злости. Надвигаясь на меня, она сначала говорила, а потом перешла на крик:
   
   - Отдай мне ребёнка! Ты молодая, ещё себе родишь! Я к нему привыкла, это уже мой сын! Понимаешь? Это уже мой сын! Что ты, нищета, можешь ему дать? А я его выучу, сделаю из него человека! У меня он будет в достатке!
   
   Если сказать, что я была в шоке, то ничего не сказать…  Я вроде бы  понимала, что происходит, и в то же время не сознавала, что это наяву и что всё со мной. В поисках защиты и поддержки я вертела головой, глядя то на мужа, то на свекровь. Они были безучастны, их лица не выражали ничего. И тут мои мозги включились:  меня предали! Предали близкие мне люди.
   
   Я неслась с ребёнком на руках так, как, наверно ни один олимпиец не бегал. Момента, как я оказалась за забором и половину пути - совсем не помню. Помню только, как забежала в подъезд, пулей взлетела на пятый этаж и закрыла дверь на все засовы. Ни муж, ни свекровь, в этот день не появились.
   
   Позже они озвучили свою версию происходившего на огороде: ничего не знали, не ведали, от всего услышанного впали в ступор, и поэтому никак не реагировали. Потом они поругали Елену, погрозили ей пальчиком и пошли домой к свекрови, чтобы дать мне остыть.
   
   Я сделала вид, что поверила. Ладно, муж, человек пьющий - что с него взять? Но свекровь: не пьющая, не курящая, не состоящая ни на каких учётах? Правда скрытная, если это касается её. Про кого-то другого можно громко и вслух.
   
   Решила, в тайне, от них, провести своё расследование. И пока не узнала правду, ходила только там, где людно и с оглядкой.
   
   Вы скажете, почему не обратилась в милицию? А свидетелей-то у меня не было…
   
   Как говорится - земля слухами полнится. Вот и до меня докатились отголоски этой истории. Пазл сложился…
   
   Прожив в браке много лет, Елена так и не смогла родить ребёнка. По какой причине, я не знаю, история об этом умалчивает. Решив, что муж уже никуда не денется, она перестала за собой следить и располнела. Но не тут-то было: муж стал заглядываться на молодых и стройных. Елена поплакалась в жилетку моей свекрови, а та в ответ пожаловалась на своего сына. Женился, дурак, на молодой, а та ему сына родила, вместо того чтобы работать. Вот сидит теперь у него на шее с ребёнком, а он должен как-то выкручиваться, деньги зарабатывать. Дома шаром покати, живут в нищете. Хотя мы жили также, как и большинство в 90-ых.
   
   Вот и созрел в голове у Елены план…
   
   Только меня, почему-то, никто не брал во внимание, как будто меня вообще не существовало. Ладно, если бы я была пьющей…
   
   Я столько лет вымаливала этого ребёнка, чтобы что? Вот просто так взять и отдать?
   
   Во всей этой истории только один человек оказался здравомыслящим - это муж Елены. Это он держал её, бьющуюся в истерике, чтобы она не побежала за мной. И если бы не он, то неизвестно, чем бы всё это закончилось…