В дороге

Июнь после недели похолодания решил оправдаться – показать себя летним месяцем: жаркое солнце, ясное небо и самые длинные дни. После работы,  не заезжая домой, поехал на дачу. Пятница, вечер, пробки на дорогах в сторону области, но навигатор - помощник наш, выберет правильный маршрут.
Зря я его послушал, потому что повел он меня через тайные тропы якобы  более быстрой дорогой с выездом на платную магистраль. Оказалось что там авария, поэтому - съезд на дублера, и выезд на старое шоссе, проходящее через все деревеньки с ограничением скорости до 50км в час. Хорошо бы так. Только едем в пять раз медленнее,  двигаемся черепашьими шагами.  Уже и заветный час  пик настал, так что теперь не до спешки.

И что в голову взбрело?  Поехал бы в субботу как обычно с утра пораньше, в восемь утра уже был бы на даче. Нет. Жена гундела:  «Я одна целую неделю. Слова сказать не с кем. Приезжай в пятницу вечером». Чего тебе разговаривать? Сажай кабачки и помидоры, цветами любуйся. Вон сирень расцвела, опадает уже, зато на смену ирисы, а вот уже и пионы бутонятся - не сегодня-завтра шапки раскроются. Сиди - радуйся. Нет – приезжай. Еду. Полпути еще. Не еду - ползу. Потому в дороге и мысли и воспоминания.
***
Сегодня девять дней после смерти Алисы. Я не попал на похороны. А надо бы  было. Чувствую себя виноватым. Алиса – моя первая учительница. Она вела  нас с первого класса, а потом взяла классное руководство и преподавала литературу и русский язык в старших.
 С литературой я был не в ладах. Что там литература, чтение давалось с трудом.  Было каторгой прочитать заданный на дом рассказ, тем более повесть. Бабушка рассказывала, что я ерзал на стуле, потел,  пытался выйти из-за стола и постоянно придумывал отговорки – хочу есть, хочу пить, надо в туалет, хочу спать. Мать не выдерживала, захлопывала книгу и уходила в кухню нервничать. Бабушка  же не допускала истязаний и пыток ребенка. Она   брала книгу и  читала мне вслух, чтобы я мог выполнить домашнее задание.  Может она и с учительницей договаривалась, не знаю. Но только Алиса Ивановна всегда, входя в класс и еще не начиная урока, здоровалась с нами и первым делом спрашивала:  «Алеша как дела? Ты готов сегодня отвечать?»  А я с завидным упорством молчал или,  стиснув зубы, сдерживая дрожь от приступов страха, отвечал на вопросы по тексту.
 Сколько неприятностей я ей доставлял! В младших классах своей тупостью и упрямством. А чуть повзрослев  - хамством и хулиганством. Именно так я расцениваю сегодня свои поступки. Она была и Лисой-Алисой, и Алисой Патрикеевной. Да,  и так было не раз. На её «Здравствуйте» раздавался нестройный хор голосов: «Здравствуйте», -   и мой ломающийся голос в качестве дополнения произносил: «Алиса Патрикеевна».

Я перевязывал глаз и был котом Базилио или делал бумажный  колпак и представлялся Буратино. И когда она входила,  ее встречал сказочный персонаж и ехидным  голосом спрашивал:  «Тетя Алиса,  где мои золотые монеты?»
А однажды я принес с помойки в класс зеркало со сколотым углом, перевязал его  красной лентой и поставил к стенке около доски.  На вопрос одноклассников отвечал, что это будет сценка: Алиса в Зазеркалье. Зеркало было длинное и узкое, похоже -  со створки шкафа. Не аккуратно поставленное, оно через некоторое время наклонилось и упало. Разбилось зеркало  в тот самый момент,  когда Алиса вошла в класс. Она вздрогнула, но не подала вида, что испугалась,  а только попросила  позвать уборщицу, чтобы подмести и вынести осколки.  Когда я шел от директора после очередного нагоняя и требования привести родителей,  в приоткрытую дверь учительской я видел, что около сидящей Алисы толпятся учителя,  и кто-то капает  видимо успокоительное из пузырька  в стакан. Заметивший меня трудовик зло захлопнул дверь.
Я еще удивился, что он так. Вчера только хвалил, что у меня руки растут из правильного места и показывал собранную мной табуретку.
***
Где-то сзади послышались звуки сирены, машины стали толкаться, освобождая полосу для проезда машины со спецсигналом. Отвлекся от воспоминаний. Больше внимания на дорогу – тоже надо подвинуться, уступить. Следом за полицейской машиной  прошла машина скорой помощи.   За ними попытался пристроиться белый Lexus LS, но его оттеснил  и заставил занять  свою полосу не менее престижный черный внедорожник BMW. 
- Оно тебе надо, – подумал я про наглого водителя, – увязаться за «скорой», будто своего больного сопровождаешь? Гляди  сглазишь.
Машины распределились по своим местам и так же неспешно продолжили движение.
***
Ненавидеть я себя стал после юбилея старой учительницы.  Решили ученики отметить ее 80-летие,  меня тоже нашли: «Давай в ресторане соберемся». А я предложил  организовать встречу в школе. Возможность есть и учительнице приятно - память. Зал актовый подготовили к торжеству,  речи заготовили и ей - Алисе тоже говорить. Сколько через нее учеников прошло, а всех помнит!  И меня назвала.
- А еще,  - говорит,  - был замечательный, очень способный мальчик  - Алеша Носков. Большой шалун,  но я в него верила,  и он добился больших успехов…
Дальше я не слышал.  Честное слово, на глазах слезы навернулись. И тогда же я подумал: «Какая же я сволочь». Это же надо - через сорок лет прозрение наступило.
После торжественной части – застолье. Так чтобы разгуляться – нет, но вполне достойно -  шампанское, банкетные блюда из кафе:  нарезка мясная, сырная, рыбное ассорти, жюльенчики в тарталетках. К концу вечера только мы остались – первый ее выпуск, и то не все. Подошел, присел рядом, прощение попросил за доставленные неприятности. Предложил на машине  домой подвезти.
- Что ты, что ты. Ты еще мальчик – одуванчик. Вот после вас был класс,  так там девчонка была - оторва. Ни в какое сравнение с хулиганами мальчиками.  Такое вытворяла. От нее все учителя плакали.  Дочь местного воротилы.  Главное он ее в частную школу отдавать не хотел: «Пусть, - говорит, - учится как все. Как я когда-то».
А ты способным был. Помнишь, Буратино здорово ты изображал. Зло по-детски. А я не знала что делать – обижаться или восхищаться. Молодая была, опыта никакого. Поэтому резкость по отношению к поступкам …  И еще та ошибка. Ты меня прости. Помнишь если.  А у меня в памяти сидит. На продленке  у нас был урок на природе: собирали гербарий. А ты принес мне букетик из одуванчиков – пять цветочков. Шапки желтые, а ножки коротенькие – только-только для  маленькой детской ручки.  Я сидела на скамеечке,  а ты положил мне цветы на колени   и сказал: «Я вас люблю»  -  и убежал вприпрыжку  по своим делам. Платье было белое и новое, а одуванчики только что сорванные… и из них капал сок.
 
Знаешь,  мне иногда снится этот сон  в разных продолжениях, и всегда он приносит радость и сожаление. Будто что не сказано,  что-то не случилось. Это было первое признание в любви. Сколько лет прошло,  но я помню каждую мелочь.
А тогда я просто крикнула тебе вдогонку: «Спасибо».  И расстроилась,  что это платье  испорчено навсегда. А потом забыла букет на лавочке, а когда мы вернулись в класс, и ты не увидел у меня цветов, то  расстроился. Очень переживал – было видно. Весь скукожился и зажался,  оказался не понятым.
- Прости,  -  она тронула рукой мое колено.
- Не помню  этот случай. Наверное,  память стала подводить, – попытался я смягчить печальные воспоминания. - Но если это для вас  так важно, то конечно же, какой вопрос. 
- Да,  ты всегда был добрым мальчиком. Спасибо.  А как с творчеством. Рисуешь?
- Неужели помните?  Простите…
Я изобразил Алису в образе Мэрилин Монро, срисованном  с киноплаката,  в  белом развевающемся  платье. Одноклассники сразу  узнали Алису. А она, увидев приколотый к классной доске портрет, дипломатично сказала, что черты лица узнаваемы, и порекомендовала  серьезно заняться рисованием в художественной студии. Дома от отца я получил нагоняй, потому что ему сказали, что это была порнографическая карикатура на учительницу. Порнография!  Знали бы все они про нравы приближающихся девяностых.  А  на картине было чуть более открытое декольте, чуть выше поднятая юбка. В те времена я еще даже не знал,  как выглядит обнаженная женская грудь.
Алиса улыбнулась. Это была та самая улыбка из того детского прошлого.  И она снова была молодой, этот  взгляд, этот блеск глаз. И я вдруг осознал,  что тот мальчишка просто был влюблен в свою учительницу.
- У меня в архиве хранится твой рисунок. Смотрю,  вспоминаю…
 
***
Вроде выбрался на свободу. Машины после долгой пробки на светофоре рванули что есть мочи, не соблюдая установленное ограничение скорости в области. С обгоном,  с выездом на встречную полосу. Еду в потоке. Дорога местная узкая проложена через бывшие совхозные поля, ни тебе кюветов , ни обочин - полоса асфальта туда, полоса обратно. Вот опять притормозили. Впереди трактор с прицепом.  Есть правила и есть неписаные правила: обгон совершает следующий за тихоходом.  Дождался своей очереди, мигнул левым поворотником, выехал на встречку. Вот зараза, встречный автомобиль не уступает, не видит моего перестроения. Мигнул дальним светом - предупредил, прибавил скорость и вижу  в зеркало, что слева на двойной обгон мчит белый «Lexus». 
- Вот же ты наглая скотина. Правила для кого пишут? – а в сознании возникли варианты развития ситуации . Они мелькали отдельными картинками, такое страшное слайд-шоу.
***
Прибавил еще скорости. По всей вероятности проскочу. Главное, чтобы идиот на «Lexus»е не догнал и не прижал к трактору. Получилось. За мной так же медленно плетется трактор... А сзади слева - разбитый в результате лобового столкновения «Lexus» и встречный микроавтобус.
***
 Я чувствовал присутствие Алисы каждый из девяти дней. Будто она рядом. Понимаю, что так не бывает и что это мои фантазии, но от ее образа было ощущение тепла и  защищенности.  Может сам себя в этом убедил. 
***
Помотал головой, прогоняя наваждение: сейчас не до воспоминаний.  Пытаюсь обогнать ползущий передо мной трактор – тихоход.  Бешеный «Lexus» несется во весь опор и сигналит. Резко торможу,  ухожу со встречки, почти утыкаюсь в зад трактору и  занимаю свою полосу. «Lexus» не успевает завершить обгон и сталкивается со встречным транспортом.
***
Протер глаза. Всё та же ситуация («день сурка»)  – впереди трактор, я выезжаю на встречную полосу, сзади летит сумасшедший «Lexus», догоняет.  Мы втроем выстроились в ряд, а нам навстречу – микроавтобус. «Lexus» прижимает меня к тракторному прицепу. Жму на клаксон изо всех сил, мигаю левым поворотником,  выкручиваю руль влево  и мы вместе перескакиваем канаву – кювет и одновременно тормозим,  оказавшись на пашне. Водитель «Lexus»а что-то орет,  рожа красная,   а я не слышу.  Вижу только,  что в тормозящем  автобусе школьники  со страхом смотрят на произошедшую аварию.
Водитель вышел из автобуса и направился к нам.
Мне показалось, что вслед за ним вышла Алиса.