Убийства по расписанию Гл. 14

Глава 14
В кабинете Марты стояла напряжённая тишина. Даже зашедший Мезенцев, увидев понурые лица своих подчинённых, молча смотрел в окно, о чём-то напряжённо размышляя. Марта, в медицинских перчатках, нахмурив брови, листала найденную в квартире Кузнецова книжицу.
– Таня, записывай, – произнесла она, – так! Шилов сто шестьдесят два, второе июня, Воронеж. Следующая запись. Ерошин сто пятьдесят восемь, Ростов, третье августа. Третья запись, Морозов, сто пятая, пятое октября, Екатеринбург. Ничего не напоминает?
– Статьи?  Кража, разбой, убийство? – с удивлением произнёс Александр Григорьевич.
– Но Кузнецов, какое имел к этому отношение, – задумчиво произнесла Таня.
– Точно. Это же расписание судебных заседаний, – воскликнул Иван.
– Это расписание нахождения наших жертв, – тихо проговорила Марта, – с разницей в один – два дня. Смотрите, Иванцову Надежду обнаружили первого июня. Найдена в придомовом сквере на улице Писарева. В это время…
– В это время на этой улице снимали квартиру Виолетта с Жуковым, – перебил Марту Иван.
– Совершенно верно. И получается, что кто-то выехал в Воронеж на встречу с неким Шиловым. Кто владелец этих записей?
– Адвокат, тогда возможно, он выезжал на слушание дела, – сказала Таня.
– Свидетель? – выдвинул идею Коршунов.
А вот и следующая запись. Мамедов, сто пятая, четвёртое декабря, Москва.
– Убийства по расписанию? Марта, а тебе не кажется, что вы не с того конца рулите?  В общем, так! Разберётесь, зайди ко мне, – сердито произнёс Мезенцев и вышел из кабинета.
– Похоже на то, – тихо произнесла Марта.
– Ты думаешь, это дело рук Вербицкого? Неужели знаменитый адвокат, будет так заморачиваться? – Коршунов удивлённо смотрел на Марту.
– Ему с его связями, легче заказать любовника жены и концы подчистить.
– Александр Григорьевич, выясните нахождение Льва Борисовича, а заодно и его верного слуги Рудольфа. И естественно проверьте есть ли такие дела, слушания. Ну, поняли. Иван, вы с Таней езжайте в Сестрорецк, я позвоню местным, и с ними вскрывайте бывшую дачу Кузнецова. Осмотрите там каждый сантиметр. Езжайте.
Марта созвонилась с областным начальством и получила разрешение на осмотр дачи без участия нового хозяина. А также она ещё раз пригласила к себе Нину Старко.
Марта приятно удивилась, когда ей позвонили из аэропорта Пулково.
– Задержали вашу Шпиц. Ждите, скоро мои ребята её доставят к вам, свеженькую, прямо с трапа.
Как ни странно, Нина Старко приехала быстро. Марта ещё раз показала ей фото всех фигурантов дела и опять заметила, что Нина с тайным любопытством рассматривала фото Рудольфа. Но после долгого разглядывания, всё же сказала, что ничего общего со своим братом она на фотографии не нашла. Девушка на фото, которая была последней знакомой Жукова Вадима, ей также была не известна. Марта уже хотела отпустить Нину и подписывала ей пропуск, когда в кабинет вошла разгневанная Клавдия Шпиц.
– А эта, что здесь делает, – увидев бывшую невестку, удивившись, повышенным тоном спросила она.
Ошарашенная нежданной встречей Нина, не сразу узнала сильно похудевшую и постаревшую Клавдию. Марте с трудом удалось прекратить злобный словесный поток Шпиц.
Марта тоже удивилась знакомству женщин, попросила Нину остаться.
– Вы знаете, кто и за что мог убить сожителя вашей покойной сестры?
– Как? Когда? Кто? – недоумённо спрашивала Клавдия. Но развернувшись к такой же удивлённой, но спокойно наблюдавшей за всем происходящим Нине, перешла на крик, – она, она убийца! Вы не знаете, она моей собачке голову отрубила! Она и человека прибить может. Я ещё удивлялась, как это она меня тогда не убила. Мошенница и убийца! Вымогательница!
Марта удивлённо посмотрела на Нину, лицо которой стало совершенно серым. Она с испугом переводила свой взгляд то на Марту, то на Клавдию.
– Разберёмся. Успокойтесь и подождите в соседнем кабинете.
После того, как Коршунов отвёл Шпиц в свой кабинет, Марта внимательно выслушала подробный, со слезами рассказ Нины. Решив, что эти семейные разборки, происходившие в чужой стране, к этому делу не относятся, она отпустила её. Марта уже подписывала пропуск Клавдии, с тем, чтобы избавиться от её звонких переливов речи, но прозвенел телефонный звонок. Иван сообщил, что в подвальном помещении дома, который перешёл в наследство к Клавдии Шпиц, нашли мёртвую девушку.
– Предположительно это Ольга Потапова. Ждём вас, Марта Леонидовна.
– Да, не хотелось бы задерживать Шпиц, но вдруг она каким-то боком причастна ко всему. Старушка ещё та, если судить по рассказам Старко, – подумала Марта и вошла в кабинет полковника.
– Езжай, конечно, на место, но старуху отпусти. Сама подумай, её не было в России, да и с её темпераментом, не по Сеньке шапка. Подписку оформи, с неё хватит и этого. А что насчёт Нины Старко? Если она способна на такие страсти, может, действительно она способна на что-то большее?
– Не думаю, скорее всего, сначала аффект, но разум подтолкнул на менее выгодную для себя сделку.
– Ты, что оправдываешь её? – полковник с удивлением посмотрел на Марту.
– Да, что вы! Это характеризует Старко как всё-таки, несмотря на все сложности её жизни, безнравственную расчётливую женщину. Хотя она этого сама и не понимает. Другого плана, как тот по которому она выбралась из домостроя, она не смогла найти. При всей своей положительности, думаю видимой, она способна в любой ситуации пойти неадекватным путём, но с выгодой для себя. Судя из её откровения, психологическое состояние детей в их семье было надломлено. Отсюда немотивированные поступки. А вот её брат… Трудно сказать, смог бы он так издеваться над людьми? Но по рассказам соседки, он тоже рубил головы собак, несколько раз находился в больнице. Но он более рационален. Смог при всех своих характеристиках выехать в Германию, а это было нелегко. Возможно, изменил свою внешность, а значит и жизнь. Думаю, он не стал бы прибегать к такой изощрённой мести, и я думаю, нет, я уверена, что это чья-то месть. И кто-то кого-то подставляет. Но, мне кажется, у нас вскоре появится ещё один фигурант.
– Тебе надо было вместо Аси поступать на психологический факультет.
– Нет, я люблю свою профессию. Да и все мы здесь психологи, в своём роде.
– Ладно, ладно. Я с тобой полностью согласен. Давай дерзай, а Коршунов пусть проработает с Вербицкими.
– Хорошо, только я сначала отвезу Шпиц в теперь уже её квартиру, надо снять опечатку и опрошу соседку по площадке, в прошлый раз переговорить со старушкой не удалось. И сейчас привезут Жукова. Его придётся отпустить.
– Да, сроки все вышли. А, что теперь не опасаешься за его жизнь?
– Пётр Кузьмич, мне его, что у себя поселить? Не мальчик, разберётся, может ещё, что от страха за свою жизнь вспомнит. Да и Александр Григорьевич, назначал встречу с Вербицкой и сообщил ей об освобождении любимого. Так, что за него есть, кому постоять.
Открыв Клавдии Шпиц квартиру, Марта пошла ей навстречу и приняла её отказ от поездки на дачу.
– С меня достаточно мертвецов, в этой квартире, хоть свои, а чего мне смотреть на чужих. Нет, моей ноги там не будет, пусть риелтор теперь мотается. Продаю я и квартиру Дашкину и дачу. Жаль, что теперь дача и квартира в цене упадёт. Вот не повезёт же, так не повезёт.
Оставив сварливую женщину, Марта позвонила в соседскую дверь.
– Заходите, заходите, – пригласила старенькая, сгорбленная годами старушка. Я знала, что ко мне зайдёте. Садитесь.
– Вы хорошо знали вашего соседа? – спросила её Марта. Она выложила на стол бумаги и приготовилась к опросу.
– Костьку-то? Ещё бы. Может чаю? – вежливо отказавшись, Марта попросила старушку не суетиться.
– Так вы в курсе, что случилось с Кузнецовым.
– Слышала. Я даже знаю, кто его убил, – заговорщицки прошептала соседка.
– Что? Откуда вам известно, что его убили, это только может установить экспертиза.
– Да, ладно, что вы мне рассказываете! Вчера, когда ушёл ваш товарищ, я смотрю в глазок, а у двери Костика кто-то топчется. Такой тип подозрительный.
– А почему он показался подозрительным?
– Ну как же? По сторонам зыркает глазищами. Сначала позвонил в дверь к Косте. А там тишина. Потом смотрю, к моей двери так осторожно подходит. А я стою у глазка. А он как звякнет! Я аж подпрыгнула, но открывать ему не стала. Думаю, что дальше он делать будет. А он, достаёт из куртки ключи, раз и сам открыл Костину дверь. Ну, думаю, досмотрю до конца. Недолго он там пробыл. Тихо вышел, аккуратно двери закрыл и ушёл.
– Это точно был вам незнакомый мужчина? Он, что первый раз здесь был? Может это его собутыльник?
– Нет, собутыльники стали бы, как обычно, звонить, стучать, звать его. Этот Костя, скажу я вам, как только Дарья, такая умная интеллигентная женщина связалась с этим! Да и вид у них, сами понимаете, пьяньчужки, они и есть пьяньчужки.  А этот такой в кожаной куртке, невысокий.
– А волосы, у него какие? Тёмные, светлые, может кучерявый? Не заметили?
– Так может и кучерявый, откуда мне знать? Он в кепке такой был, знаете с козырьком большим. Так, что цвет волос я не видела.
– А вы не будете возражать, если к вам подъедет наш человек и составит с вами фоторобот.  Сможете описать его подробней?
– Нет, подробней не смогу, темно было, да и вижу я плохо.
– Он нарисует, что вы запомнили. А вы, может ещё что-то заметили?
– Заметила. Он по лестнице стал спускаться, а я сразу к окну. Мои окна во двор выходят. Смотрю, он в машину садится.
– Вы запомнили, какая была машина?
– Конечно, заметила. Чёрная.
***
В полуподвальном помещении дачи Кузнецова, а теперь Клавдии Шпиц было сыро и холодно. В углу на старом диване лежала мёртвая девушка.
– Алексей Иванович, – обратилась к криминалисту Марта, – может это не наша девочка? Все жертвы умирали после того, как их привозили в Питер.
– Может и не ваша, Марточка, но ты не учла холод. У девочки явное переохлаждение и в купе с истощением и обезвоживанием, мы имеем то, что нашли. Ты видишь вокруг наличие продуктов? Даже посуды никакой не имеется. Что же это за изверги такие?
– Алексей Иванович, смотрите, что я нашёл, – обратился к криминалисту его помощник, когда после осмотра труп переложили на носилки, – волосы под матрасом и явно неэтой жертвы.
– Блондинкой была вторая жертва, которую у здешнего магазина нашли.
Марта набрала номер телефона Коршунова.
Александр Григорьевич, завтра с утра привезите к моргу мать Ольги Потаповой, только осторожно. Судя по фото мёртвой девушки, это всё-таки её дочь. 
Переговорив с Коршуновым, Марта зашла в местный магазинчик.
Она заметила удивлённый взгляд женщины лет тридцати, тридцати пяти.
– Я уже всё рассказывала вашим товарищам, – раздражённо ответила она Марте на вопрос, не видела ли она, как мёртвая девушка оказалась у магазина.
– Скажите, вы ничего подозрительного не замечали на территории дачи Кузнецова?
– Да это дача и не его вовсе. Её отстроил первый муж Даши. Они тогда приезжали на каждые выходные, такая пара хорошая была. Но, как умер Дашин муж, где она этого прощелыгу нашла?
– Вспомните, с Кузнецовым кто-то приезжал? Может мужчина или женщина?
– Дашина сестра, после её смерти приезжала пару раз. Так она, к нашему главе поселковому ходила. Какие-то бумажки ей нужны были. Вот если только. Это было летом, давно.
– А точнее?
– Я вам скажу точно, когда, потому, что я у кумы на дне рождения была.  Возвращаюсь я от неё, уже темно было. Смотрю, машина к Дашиному дому подъехала. Из машины вышел сам. Думаю, надо же за рулём, трезвый никак?
– Кто сам?
– Кузнецов Костя, ворота открыть ему мужик из машины вышел. Мужик походка у него странная. Вроде как хромает. Я пока шла, они ворота закрыли, а калитка осталась открытой. Я не подсматривала, мимо прохожу, смотрю, а этот мужик бабу пьянющую из машины вытащил, а она что-то лепечет ему, а язык у неё еле поворачивается. Мы тоже с кумой выпили и повод имелся, но, чтобы до такой степени…
– Возможно, он показался вам, на кого-то похож? – Марта заметила, как продавщица замялась, – Лида, нам любая мелочь может помочь. Что вы заметили?
– Да, не хочу зря на человека наговаривать, но мне показалось, что это Вадим был.
– Вадим Жуков? И хромой? А потом вы их видели?
– Нет, не видела. Да я, честно и не наблюдала. Но, если бы кто приезжал, тут сразу всё и всем известно. Но Вадим, когда приезжает, рёв его машины сразу слышен, да ещё музыку свою, как врубит, пока в гараж заедет, всех разбудит.
– Всегда с громкой музыкой подъезжал, а в этот раз тихо?
– Да, наверное, настроения у него не было музыку слушать.
Оставив Ивана с помощником криминалиста на месте, Марта с Татьяной выехали в Санкт-Петербург.
***
Коршунов, по просьбе Марты сам поехал в Колпино, чтобы привезти мать найденной девушки для опознания. Они ещё не приехали в морг, когда Марту у трупа встретил громадный и громогласный патологоанатом Жихарь.
– Марта, я в курсе. Мне звонил Мезенцев. Но ты же понимаешь, что пока я могу тебе дать только первичную информацию.
– Виктор Иванович, нам просто надо срочно опознать труп и навскидку узнать было насилие?
– Это, пожалуйста. Что сказать? Отсутствие насилия, определяет, что здесь что-то большее, чем интимное. А остальное, всё то же. Истощение, обезвоживание, переохлаждение. Но твоя девочка не успела умереть от этого.
– Как это, может это не мой труп?
–Твой, твой труп, Марточка. Просто у девочки было слабое сердце. Врождённый порок, но хотя и оперированный, сильнейший стресс и сердечко не выдержало. Но думаю, что эта девочка твоя, так, что работай дальше.
– Знать бы ещё, что это определяет.
Вскоре подъехал Коршунов. Под руки он вёл еле передвигающую ноги женщину с мертвецки серым лицом.
– Ну, как же так? Как же теперь мне жить? – тихо повторяла она, постоянно вытирая слёзы.
Жихарь налил успокоительных капель в мензурку и приготовил салфетку с нашатырём. После того, как женщина, обливаясь, видно из-за спазм горла, выпила лекарство, и её подвели к трупу дочери, глянув на неё, она упала в обморок.
Марте стало плохо, заметив это, Жихарь приложил и к её лицу салфетку с нашатырём.
– Ну, ты даёшь, подруга. Раньше я за тобой такого не замечал, – сказал ей Коршунов, после того, когда они отправили Татьяну с матерью Оли на машине скорой помощи в больницу, решив не оставлять наедине с горем теперь совершенно одинокую женщину. Тем более отправлять её домой в Колпино одну было бы жестоко.
– Да что-то нахлынуло. Вчера весь день в разъездах в машине. Недосып.
– Понятно. Марта, езжай домой. А то и твоё сердце не железное.
– А по Вербицким?
– Всё завтра. И о Вербицких, и о Маере.
– Есть, что сказать?
– Не начинай, сказал, всё завтра. А я как раз подобью все документы.
***
Нина Старко после предъявления ей фотографий Вадима Жукова и Рудольфа Майера не могла успокоиться, всё думая о брате.
– Только я стала забывать старую жизнь. Только приучила себя улыбаться просто так, от того, как мне хорошо сегодня. Радоваться тому, что мне стало легко жить. У меня всё сложилось теперь так, как и не мечталось. Я освободилась от того, чем наполнена была моя душа. От зависимости окружающих меня людей. Теперь вокруг меня те люди, которые мне симпатичны. И вот опять меня преследуют призраки прошлого. Эта фотография с мужчиной, который очень похож на Руслана. Неужели он и правда, чтобы избавиться от прошлого, решил изменить свою внешность, имя? Почему оказалось, что судьба опять решила свернуть в запутанный клубок всех нас вместе. Меня, брата, свекровь.
Нина поняла, что Рудольф знаком с Вадимом. Она достала из сумочки визитку Коршунова и набрала его номер телефона. Узнав, что Вадима выпустили, она решила поехать к нему на дачу. Никого там не застав, на следующий день она решила посетить ресторан, где работал Вадим.
Нина села за свободный столик и осмотрелась. Посетителей было мало. Рояль стоял накрытый чехлом, из чего она сделала вывод, что музыки сегодня не будет. Но пока она ждала заказ, долгая дорога и беспокойство вызвало у Нины аппетит, служащий ресторана, убрал чехол с музыкального инструмента. Нина доедала десерт, поданный к чаю, когда столики стали заполняться посетителями. Через некоторое время у рояля появился мужчина, но это был не Вадим.
– У вас пианист новый, – спросила она у рассчитавшего её официанта.
– Да, – ответит он.
– А Вадим у вас уже не работает? – она заметила, как молодой человек улыбнулся.
– Ничего не могу сказать, это дело начальства.
– А оно на месте?
– Начальство? На месте. Виолетта Владимировна у себя в кабинете.
Официант провёл её к кабинету Виолы.
– Войдите, – сухо ответила она на тихий стук в дверь кабинета.
– Добрый вечер, Виолетта Владимировна, вы не могли бы сказать, где сейчас находится Вадим Жуков?
– А вы, собственно, кто? – Виола подозрительно посмотрела на Нину, но после её объяснений пригласила присесть.
– Я была на даче, но Вадима там нет и похоже, он там не объявлялся.
– Странно, когда его отпустили, я привезла его на нашу съёмную квартиру. Он должен был никуда не выходить и дожидаться моего возвращения. Когда я вернулась, его там не было. Я ждала звонка от него, но не дождалась.
Виола не успела договорить, как дверь в кабинет открылась, и вошёл Рудольф. Нина сидела спиной к дверям и не могла видеть вошедшего, но, когда услышала голос мужчины, она изменилась в лице.
– Виолетта Владимировна, меня прислал за вами Лев Борисович. Он в машине вас ждёт. Мы только, что с аэропорта.
– Вам плохо? – испугано спросила Виолетта Нину, – иди, иди, – она махнула рукой Рудольфу, – вам воды дать? Или нет, вот выпьете немного коньяка.
Сделав пару глотков, Нина немного успокоилась и спросила:
– Кто этот человек?
– Это он вас так напугал? Это помощник моего мужа Рудольф Майер. Вы и с ним знакомы?
– Это мой брат, Руслан Старко, – тихо ответила Нина.
Виола в замешательстве всё ещё держала в руках бутылку с коньяком.
– Как брат? Как Старко?
– Я его старшая сестра. Я его узнала по голосу. Пластика может сделать человека неузнаваемым, но голос…
– Подождите, мало ли похожих голосов, вы даже на него не посмотрели.
– Совпадения… Слишком много совпадений.
Неожиданно дверь кабинета открылась, и вошел Лев Борисович, за ним стоял Рудольф.  Нина обернулась, и их взгляды встретились. На лице Рудольфа не дрогнул ни один мускул. Нина, напротив, взглянув в глаза мужчины, покраснела.
– Руслан, – тихо произнесла она, встав со стула и сделав шаг навстречу брату.
– Вы ошиблись, женщина, я вас не знаю, – ответил он.
Супруги Вербицкие с удивлением и интересом наблюдали за ними.
– Ну, да, ты говорил, – так же тихо произнесла Нина, – за что ты так со мной? – тихо произнесла Нина и по её щеке медленно покатилась слеза.
– Рудольф, что это всё значит? – спросил Лев Борисович.
Но вдруг, Рудольф как-то сник. Он сел на свободный стул, задумчиво глядя в пол.
Казалось, что этот человек устал от тяжёлой работы. С безвольно опущенными плечами и руками, которые он положил на колени, Рудольф больше походил на провинившегося мальчишку, или сдувшийся воздушный шарик. Нарушив общее молчание, Нина подошла к брату и прижала его голову к себе.
– Русик, я никогда не хотела тебе причинить боль. Ты был и остаёшься для меня самым родным человеком.
Рудольф не сопротивлялся её движениям, он прильнул к сестре, но продолжал молчать.
– Рудольф, ты должен объясниться, – сказал Лев Борисович и сел за стол Виолетты, которая стояла за его спиной у окна и нервно поглядывала на часы, словно куда-то спешила.
– Можно мне, – наконец, вымолвил Рудольф и кивнул на стол, где стояла бутылка коньяка.
– Пожалуй, я тоже выпью, – произнёс адвокат.
Виола разлила коньяк по бокалам.
– Нина, – опустошив бокал, произнёс Рудольф, – я не хотел, чтобы так получилось. Но ты сама виновата. Ты уехала, бросила меня. Я растерялся. Тогда, в сущности, я был совсем мальчишкой, привыкший к твоей опеке. Оставшись совершенно один, я растерялся.
– А родители? – спросил Лев Борисович.
– По большому счёту, у нас не было родителей. Женщина, которая нам всегда помогала, учительница Руслана, умерла, оставив нам свою квартиру. Это единственное доброе дело, которое мы получили тогда.
– Да…– Рудольф утвердительно закивал, – потом я сделал большую глупость, за которую пришлось долго расплачиваться. Ты же помнишь, какие это были беспредельные годы. Потом пришлось уехать в Германию.
– Но сначала, в Германии, у тебя было всё хорошо, –  возразила ему сестра.
– Было относительно нормально, но вскоре меня и там нашли. Пришлось уехать из города, чтобы тебя не подставлять.
– Почему ты сразу мне ничего не рассказал? Ты наговорил мне столько жестокостей!
– Чтобы ты не разыскивала меня. Тебе не хватало своих хлопот в этом гадюшнике?
Потом у меня остался один выход, изменить внешность. Я женился на немке. На нашей советской. Она была на много старше меня, но её денег мне хватило на все операции. Но когда она умерла, я остался ни с чем. По завещанию всё отошло к её детям. Я не в обиде. Всё правильно. Но мне пришлось вернуться назад и зажить заново новой жизнью. Под чужой фамилией, при регистрации брака, я взял фамилию жены. С чужим лицом. Но видно не судьба мне, забыть своё прошлое.
– Какое отношение ты имеешь в Жукову? – спросил адвокат.
– Никакое.
– Но я же видел, как ты ненавидел его. Какая-то причина этому есть?
Виолетта с испугом смотрела на помощника мужа, но он даже не поднял на неё глаза.
– Есть. Конечно, есть. У меня исключительный слух и музыкальная память. А этот ваш пианист в кавычках, ему только на базарных площадях играть.
– Да, Руслан с детства не выносил фальшивых звуков, – чуть улыбнувшись, проговорила Нина.
– Но ты должен понимать, что у нас не концертный зал, – вставила своё слово Виола.
Рудольф поднял на неё глаза и хотел что-то сказать, но его перебил Лев Борисович.
– Надеюсь, ты не собирался заменить его за ресторанным роялем?
– Что вы? С некоторых пор, я не сажусь за инструмент, но слушать, его фальшь, не в моих силах.
– Ну, вот и отлично. Разобрались.
– Вы меня уволите…– Рудольф поднялся со стула и, плеснув коньяка в бокал, залпом выпил его.
– Рудольф, – адвокат, тоже покинул своё место и подошёл к нему, – если пьянство вам не грозит, то, как помощник вы меня устраиваете. То, что вы обрели вновь свою сестру, я рассматриваю, как положительный фактор. А остальное: изменение внешности, имени, это ваша частная жизнь, в которую мне необязательно вникать.
– Спасибо, – Рудольф с благодарностью протянул руку своему начальнику.
– Идите, забирайте сестру и идите, завтра я вас жду на рабочем месте, – пожав ему руку и похлопав по плечу, ответил адвокат.
– Виола, а ты ничего мне не хочешь рассказать? – обратился он к жене, когда Нина с Рудольфом покинули кабинет.
– Лёва, не тебе меня исповедовать.
– Виола, я во многом виноват перед тобой, я осознаю это. И ты, наверное, догадалась, что мне давно известна твоя привязанность к этому лабуху.
– Тогда почему ты молчал?
– Почему? Потому, что ты изменилась. Ты расцвела, ты летала над ним, как бабочка. Красивая, лёгкая.
– И ты совсем не ревновал меня? – Виола с удивлением смотрела на мужа.
– Ещё как. Но я понимал, что скоро настанет время, когда ваши отношения пойдут на спад. Поэтому не стал тебе мешать. Я ждал.
– Лёва, это ты его подставлял?
– Виола, я загрузил себя работой и стал чаще уезжать на выездные заказы.
– Но почему…
– Потому, что я люблю тебя. Я видел и понимал, что не могу сейчас дать тебе то, что возможно ты получаешь от него. Но раз тебе необходимы эти отношения и раз они тебе пошли на пользу… Я был уверен в твоём уме и рассудительности.
– А сейчас, ты в чём уверен? – Виола с небольшим раздражением прикурила сигарету.
– Я же знаю твой принцип: Делай так, чтобы потом не болела твоя душа. Но я клянусь, если бы я видел, что тебе плохо, я бы вмешался раньше. Но я делаю это теперь.
Дорогая пойми, твой обожатель не достоин тебя, в противном я бы ни дня тебя не удерживал. Но мы прожили вместе столько лет, мы с тобой прошли через такие трудности, что стали друг для друга больше, чем муж и жена. Или ты другого мнения?
– Лёва, мне надо самой во всём разобраться.
– Да, да. Надеюсь, развод не входит в твои планы?
– Нам некоторое время надо пожить отдельно, – тихо ответила Виола, – потом поговорим.
– Да, тебе надо успокоиться. Я знаю, что ты умная, разумная женщина и сделаешь правильный выбор. Я поеду в гостиницу.
– Нет, ты живи дома, – спокойно сказала Виола.
– Тебе есть, где остановить?  Да, я понимаю… – Лев Борисович посмотрел на жену, – хорошо, хорошо. Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется времени разобраться во всём. Прости меня,. Я знал, что ты догадывалась о моих изменах, поэтому не вправе торопить тебя с решением. Но будь уверена в одном, ты для меня самый главный и единственный человек. Я очень тебя люблю. Но главнее всего я тебя очень уважаю и ценю.
Вербицкий вышел из кабинета. Виолетта затушила сигарету. Толи признание мужа, толи сигарета с коньяком произвели на неё успокоительное действие. Она села за стол и
подумав некоторое время, набрала номер Коршунова. Выслушав её нервный сбивчивый рассказ, Александр Григорьевич, предупредив Марту, помчался в ресторан.