Арина Браги Микриют ло микрит

АРИНА БРАГИ НЕСЛУЧАЙНЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ «МИКРИЮТ ЛО МИКРИТ»

Рассказ таинственной дамы в годах двум ее ровесницам-спутницам, подслушанный авторкой в электричке.

Три питерские дамы весело ехали в электричке до Выборга, болтали и задели тему о роли случайных неслучайностей в жизни. Первая, Татьяна, судя по всему психолог, разразилась тирадой: "Моя версия такова: жизнь и есть череда случайных неслучайностей. Пусть философы рассуждают, случайность ли то, что случилось с человеком в его жизнепроживании или сам человек распорядился этой случайностью. Изотерики пусть говорят о теории желаний и мыслеформе и о материальности мысли. Верующие благодарят всевышнего за божий промысел. Экзистенциалисты о том, что случайность это слияние двух составляющих - исполнение  бессознательных желаний человека и его сознательного выбора. В моей практике я часто думаю, что с данным клиентом произошло то, что и должно было случиться."

И когда все немного приуныли, то она со смехом рассказала, что сказал ее внук вчера: "Бабушка, выходи из ступора, сегодня в школе смотрели фильм о зачатии, миллион бегущих спермиков остались у меня за спиной, они погибли, а я вот тут сижу с вами и горжусь.»

Вторая, Марина, заметила: «Мы дети случайно выживших в войне». И добавила, что на иврите "случайные неслучайности" - "микриют ло микрит".

А третья, имя которой я так и не узнала повторила в задумчивости "микриют ло микрит" и вдруг разразилась целым воспоминанием.

Итак вот рассказ третьей дамы.

"Помню, как случайно встретила великую книгу. Я девочка из провинции. Это я потом оказалась «девочкой из провинции» в Москве, а потом в Питере. А тогда в девятом классе я не знала, что я «провинциалка».

Так вот пришла я на выставку Нади Рушевой, год, наверное, 1971, в нашем севастопольском (тогда «закрытый» город) художественном музее в двух маленьких зальчиках первого этажа. В здании старинном, как тогда казалось. На завитке Большой Морской, напротив гостиницы, рядом с музыкальной школой в которую я провалилась, фальшиво и громко спев «Как родная меня мать провожала», и получив вопрос: «Это у вас дома такое поют?». А это потому, что лето я провела в лагере колхозном «Волна» в Учкуевке. Там это пели, заедая волшебными варениками с картошкой, облитыми маслом с поджаренным лучком.

Кормили деревенские повара отменно!

Ну да ладно, возвращаюсь к «микриют ло микрит». 

Хожу себе, смотрю Надины иллюстрации к Анне Карениной, которую конечно же читала и спорила с папой, который предлагал «выгнать ее в поле и выбить всю дурь». Ну и, конечно, к Пушкину, который, как и Надя был гением с детства. И вдруг цикл иллюстраций из какого-то «Мастера и Маргариты»: кот Бегемот, двойной портрет Мастера и Маргариты, полет ведьмы на метле. И неслучайная случайность встречи с жёлтыми цветами. Тогда я еще не знала, что они жёлтые, ведь у Нади чёрная тушь на бумаге.

Что за роман?

По дороге домой, а Севастополь, как вы знаете, город маленький, а я любила проходить его всего пешком. Короче, по дороге домой, зашла в детскую библиотеку, на площади Ушакова. Это напротив взрослой, имени Толстого, что в двух шагах от мест действия его Севастопольских рассказов. Библиотеку эту любила, все время книги брала, все читала запоем.

Ну вот прихожу и совершенно нормальным голосом, каким обычно просила Стендаля и Голсуорси, говорю: «Дайте мне, пожалуйста, «Мастера и Маргариту». До сих пор помню взгляд библиотекарши и дрожание ее крупных нефритовых серег, но тогда подумала, что она какая-то сегодня странная. Она не отплыла, как обычно, в дальний зал, а прямо из-под стола достала два потрепанных журнала «Москва» за 1967 год, кажется. Я спокойно их взяла и пошла домой.

Сейчас я слышу воспоминания ровесников, как они из-под полы читали этот роман где-нибудь в богемных тусовках Москвы…

А мой город, внук древнего Херсонеса, он был такой. Хочешь Булгакова? Так иди себе в библиотеку и читай. Какая разница: Пушкин, Толстой, Булгаков?

И вообще, в моей литературной студии при доме пионеров учились и будущий министр Израиля, и будущий журналист Известий (тех Известий, что гремели в 90-е).

И Анна Горенко закапывала платье в черепки и мраморные голыши пляжа, где и я бросала велик и, надев ласты плавала по три километра вдоль берега… Тогда я не знала про Ахматову, но меня прокалило то же солнце и просолила та же вода. Вода Понта Эвксинского - горькая вода с катышами мазута от сбросов с военных кораблей на горизонте.

«Микриют ло микрит, микриют ло микрит, микриют ло микрит, микриют ло микрит».

Как сладко это звучит. Как строго, сурово, и восхитительно".

Вот что я подслушала и передаю вам. Вдруг пригодится?

5 декабря 2024