Белка решила остаться

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                Изабелла.

        «Ну, и чего ты застыла, прости господи, как суслик у новых ворот?» - спросила Белла. К использованию фольклора Белка подходила творчески, а слова «прости господи» являлись  у нее словами-паразитами, как бы странно это ни звучало. Жила Белка в квартире напротив и работала на дому: присматривала за детьми, стригла собак, пекла пироги, шила лоскутные одеяла, делала браслеты из бусин или ракушек… Все перечисленное (кроме детей и собак) она продавала в интернете. Когда-то Белка звалась Изабелла Витальевна и работала в школе, но уволилась из-за травмы.  На вопрос любопытных Варвар: «А какая у тебя травма?» - бывшая учительница начальных классов отвечала: «Моральная». Присматривать за Варварой соседка начала сто лет назад, и со временем стала самым близким Варвариным человеком, плавно перейдя из статуса молодой няни в статус старшей подруги. Надо признать, что Белка для своих преклонных «сорока с хвостиком» выглядела неплохо. У нее было мягкое лицо, обманчиво-нежная улыбка и раздражающая манера -  смеяться над серьезными вещами.
 
      Появилась она, как обычно, внезапно. - «А не рвануть ли нам завтра к морю? – предложила Белка и растеклась по дивану, отрезав Варваре путь к отступлению. - Говорят, что вода уже совсем теплая», –  улыбнулась она, взглядом склоняя Варвару к ответной улыбке.  - Что именно вам «сдалось сто раз», ваша Унылость? – притворно удивилась она, - Море? Ладно, бог с ним, с морем. А - горы? Поднимемся по канатке на самый верхний верх, потом угробим ноги на камнях, как ты любишь. Пообедаем на этом самом верху. Закажем мясо… ага, ты меня слышишь, оказывается... Себе я закажу мясо убитого  животного, а тебе – ту зеленую бурду и салат из травы с водой. Ну?.. Потом можешь пойти на  набережную, к своим лесорубам, а я по-быстрому смотаюсь на рынок». – Белка говорила беспрерывно, так что Варвара даже не успела вставить обычное: «Сама ты - лесоруб …» - Смотается она на рынок, как же. По-быстрому, ага. У Белки было две страсти. Первая: море, в котором она могла плескаться весь день, почти не выходя на сушу. И вторая: рыбный базарчик неподалеку. Там она точно так же теряла чувство времени и могла бродить часами, подобно счастливому зомби. Однако в целом Белкино предложение звучало заманчиво. У Варвары в районе Побережья тоже были любимые места: смотровая площадка на вершине горы и тусовка художников на набережной. (Это их Белка называла «лесорубами», черт знает - почему).
      Справедливости ради стоит сказать, что сами «лесорубы» были к подруге неравнодушны. Одно Белкино появление, даже один звук ее голоса вносили оживление в ряды художников. Изабелла снисходительно поглядывала на поклонников с высоты своего богатырского роста, ее синее платье (девять из десяти Белкиных платьев были ярко-синими)  платье это колыхалось и облегало. Бедные мужики кружили вокруг нее мелкой стаей, наперебой предлагали написать портрет или просто «посидеть с ними, украсить скучное мужское общество». Один из художников сказал как-то «Изабелла, вам так идет море», - и подарил картинку с белым парусом над золотистыми волнами.
     Впрочем, нынче этот маринист свихнулся, заработав, среди прочего кличку «Крокодил Денди». Он отрастил волосы до спины, купил старый байк, и даже (по непроверенным слухам) связался с какой-то местной бандой. По набережной Крокодил разгуливал, нарядившись в  кожаную жилетку на голое тело, штаны с бахромой и ковбойскую шляпу. И торговал он уже не акварелями, а цепями, грубыми поделками из кожи и подозрительно дорогими сборами «горных трав» в холщовых  мешочках. Даже отношения с Белкой у них стали иными. Крокодил поглядывал на нее хищно, она на него - презрительно. Впрочем, при гипотетической схватке, Варвара поставила бы на Белку.


                Марина-балерина.
     На Марину они наткнулись в толчее рыбных рядов. (Ты?! Не может быть! Варвара, помнишь Маришу? Которая: «Марина-балерина»?)
      Марина-балерина много лет назад завелась у них в подъезде в виде безымянного существа с красивым профилем, красиво летающего по лестнице вверх-вниз. При этом она набирала такую скорость, что казалось: по лестнице, обгоняя друг друга,  мчится сразу десяток Марин. Но однажды, когда, после долгой засухи, город накрыло ливнем, балерина вытащила Белку из лужи в прямом смысле слова. И посадила возмутительно довольную, грязную Белку в свое чистенькое Пежо, и вытерла чем-то сухим, и напоила, пока они стояли в пробке, чем-то горячим. С тех пор к бесконечному списку  существ, которых Белка подкармливала (бездомные кошки, бродячие псы, бывшие мужья, хромые утки...) добавилась еще одна строка: соседка-балерина. Та пыталась сопротивляться, но безуспешно. Потому что от одного пирожка еще никто не потолстел. И от двух – тоже. И ешь прямо сейчас, при мне.
 
      Родители Варвары, которых Белка называла  «археологи-прости господи», дома бывали редко. Несмотря на это, Варвара выросла и даже начала искать себя. Одно время она пыталась пойти по стопам малознакомых родителей, но в археологии себя не нашла. Не найдя себя еще в нескольких профессиях, Варвара решила прекратить поиски и временно побыть никем. У Белки в это время появилось новое страстное увлечение: подпевать народному хору,  пританцовывая. Равнодушная Варвара наотрез отказывалась обсуждать с ней хороводы и переплясы, так что знакомство с балериной подруга сочла знаком свыше. Однажды судьба, явно развлекаясь, совместила Марину и Белку на одной сцене. В сводном концерте на Дне города они стали участницами  грандиозного финального действа под названием: «У моря, у синего моря».  К сожалению, из длинного видео сохранился только короткий фрагмент. Приятельницы  выглядели на нем как существа с разных планет: Мариша комплекции «скелет плюс» в трико с имитацией рыбьей чешуи и монументальная Изабелла в сине-зеленом балахоне и парике из веревок. Ветер трепал Маринины плавники и раздувал Белкин балахон, а из динамиков неслось: «…и чайки кричат над волнами… о том, что рядом будем мы всегда, словно не-бо и водааа!..»

     Потом балерина куда-то подевалась. И вот теперь выяснилось, что, выйдя на раннюю балетную пенсию, Марина по-тихому переселилась из своей шикарной квартиры в небольшой дом с видом на море. Прежнее Маринино жилище Варвара видела только раз, но запомнила навсегда. В спальне балерины стояла  невиданной красоты кровать с резной спинкой и настоящим балдахином. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через  комнату с зеркалами и балетным станком. Из кабинета Варвара была изгнана моментально, но успела увидеть книжные полки, уходящие в потолок, и шкаф с ажурными птичьими клетками, похожими на маленькие дворцы. – «Коллекция,  - ответила Мариша на невысказанный Варварин вопрос, - нет, потрогать нельзя. Потому что».

                «Существо – вещество».
      Фаина Лещинская была человеком с высокими моральными принципами. Иногда она даже упоминала об этом вскользь  «…если бы ни мои принципы...»  Ну, хорошо, не иногда, а регулярно, суть не в этом. Нет, она не была занудой, просто фразы типа «наука не терпит», «археология не допускает», или, к примеру: «мы с моим мужем – единое научное целое…» вполне могли произвести такое впечатление на случайного слушателя. Среди ученого планктона Фаина заработала необидную кличку «флешка». По ее собственному утверждению, она «никогда и ничего не забывала». Все изменилось, когда они вошли в чертову пещеру. Фаине тогда  показалось, что один из камней, лежащих у входа,  отличается от других. (Только ученый с моим опытом и интуицией… - подумала Фаина). Она давно не употребляла слов «необычный» или «странный» по отношению к подобным находкам, считая восхищение уделом  дилетантов. Вот и теперь, смахнув с предмета несколько слоев песка и пыли, Фаина приготовилась мысленно произнести фразу: «Как я и ожидала, это оказался типичный для подобных мест…» Но тут произошла заминка: Фаина не смогла выбрать вариант из слов «существо» и «вещество», возникших у нее в голове одновременно. Однако через мгновение на ладони вновь лежал обычный (разве что – слишком теплый - для холодного и сырого места) камень. Сунув предмет в карман куртки, Фаина невероятным образом о нем забыла. Среди ночи она  проснулась легко, словно кто-то тронул ее за плечо, сразу же встала и пошла в небольшую кладовую, где хранилось снаряжение. Когда она засунула руку в карман, то обнаружила там небольшую  дыру, а на полу – кучку еще горячего песка. Фаина осторожно, как некую драгоценность, собрала песок в ладонь и подержала немного, чувствуя аномальное возбуждение.
     Далее  ученая дама совершила целый ряд несвойственных ей поступков. О найденном Фаина не сообщила даже   собственному мужу. (Тому самому, с которым еще накануне составляла единое научное целое). Это было неслыханно. Более того: она привязала пакетик с песком на шнурок и спрятала (!) на груди, под одеждой. В полдень женщина, еще не оправившаяся от необъяснимости собственного поведения, почувствовала себя плохо. Диагноз местного врача звучал страшно: «Поздравляю, у вас будет ребенок». И саму Фаину, и ее мужа одинаково изумил и срок беременности (да вы с ума сошли), и сам ее факт. Итак, за один день, археолог Фаина Лещинская превратилась из солидного ученого в воровку артефакта,  неверную жену и будущую мать. На этом фоне даже исчезновение из пакета загадочного вещества прошло незамеченным.

                "Наша Варвара не создаст".

      … «Наша Варвара не создаст вам проблем». Изабелла  собственных детей не имела, зато имела собственное мнение о некоторых, прости господи, матерях. Например, если мать утверждает, что рождение ребенка было «…в каком-то смысле   недоразумением…», это значит, что никакая она ни мать. Недоразумение по имени Варвара была в самом раннем возрасте отправлена к одной родственнице, потом – к другой (вот – фото в телефоне…) Последнее время ребенок жил под присмотром «прекрасной женщины; специалиста в области медицины, педагогики и психологии» (подборка фото с унылой теткой и злющим ребенком). Это означало: девчонка переходила из рук в руки, пока ее родители, законченные, прости господи, археологи ездили по раскопкам и симпозиумам, потому что были просто незаменимы для науки. Изабелла познакомилась с чокнутой дамочкой и ее ненормальным мужем, когда семья переехала в  квартиру напротив. Тогда-то она и услышала впервые историю рождения Варвары: «…в это трудно поверить…  не планировали… полгода - в экспедиции… по медицинским показаниям… и вот, опять – очень сложное положение…» - Изабелла поняла: если вопрос с бесхозной Варварой не будет решен немедленно, археологии как науке грозит полный крах. Бывший муж, находящийся в оппозиции, сказал Белке: «Если послушать тебя, так они не имеют права заводить детей...» - на что Белка ответила, не задумываясь: «Пусть размножаются делением».
 
      У нее самой положение было тоже не ахти. Тот самый бывший муж никак не хотел удаляться из ее жизни и квартиры. И тогда Белка сделала ход конем. Она забрала детеныша археологов к себе (…максимум – до осени…  вы нас бесконечно обяжете… ради науки…) Просроченный муж удалился, не выдержав конкуренции с пятилеткой, и Варвара стала частью Белкиной жизни. Она и вправду не создавала проблем, хоть и была с некоторыми странностями, не без этого. Например, Варвара открывала рот только при крайней необходимости, а потом словно каменела, уставившись человеку в лицо. Впервые,  услышав: «Вы не думали показать девочку специалисту?» Белка сменила элитный детский сад, выбранный археологами, чтобы больше не видеть элитную, прости господи, воспитательницу, которая посмела. В чем вина Варвары, воспитательница так толком и не объяснила. Не считать же объяснением подобный бред: «Дети Вареньку… нет- нет, не то, чтобы не любят… и не то, чтобы - боятся… но с тех пор, как она здесь появилась, наши детки  стали ненормально-тихими. (Ага, ИХ детки стали ненормальными, а Варвара виновата) Вот, и сейчас – заметили, да? «Гробовая тишина»? Э… можно и так сказать. Сидят как… ну, это вы утрируете, Изабелла Витальевна…  Просто могут  подолгу рассматривать, например, одну и ту же игрушку.  Иногда – часами. Нет, не все современные игрушки - страшные. Вон, у Сашеньки – нормальный серый зайка…  Сейчас они поменяются игрушками  и снова замрут. Смотрите-смотрите... Прямо ритуал какой-то. Дошкольная секта?!!! Ах, вы шутите, Изабелла Витальевна…».
 
                Альбинос.

      Оказалось, что в новом доме Мариша живет не одна, а со старшим братом. – «Прямо настоящий брат?» – фальшиво изобразила восхищение Белка. У «брата» были волосы  цвета мыльной пены, птичий профиль и стертое лицо альбиноса. Работал он каменщиком в мастерской ритуальных услуг, и серая пыль, которая следовала за ним, добавляла бесцветности его - и без того -  бесцветному - образу. Альбинос устроил себе мастерскую в сарае, укрытом разросшимся плющом, где, судя по звукам,  беспрерывно долбил что-то твердое чем-то острым.


                ГЛАВА ВТОРАЯ.

                Д.У.Ш.А.

        Открытие принадлежало рядовому ученому, получившему за свое изобретение высокую степень Создателя. Результатом работы стала возможность - отцифровать личность любого разумного существа. Вскоре выяснилось: конечный продукт имеет некоторые отличия от оригинала. То есть, образно говоря, электронная копия была ближе к идеализированному художественному  портрету, чем к фотографии.  Неожиданно все уперлось в проблему названия, которое должно было быть коротким,  емким и устраивать всех примазавшихся, пардон – причастных к открытию. «Электронный носитель разума» - название, предложенное Создателем, отвергли сразу. Ученые мужи сцепились, да так, что пришлось объявить конкурс. Наконец, в виде компромисса, его составили из первых букв тех слов, которые наиболее часто звучали во время словесной драки: «действенный», «уникальный», «широкого применения» и «аккумулирующий». Сокращенно – «Д.У.Ш.А». Итак, как говорилось когда-то давно на планете-прародительнице: «камень покатился с горы», то есть - изобретение пошло в массы. (Первое время пользоваться им могли только избранные, но потом удовольствие стало общедоступным, хотя и потеряло в качестве). Наличие «души» у большинства членов космического сообщества открывала массу возможностей в самых разных, часто – неожиданных – областях. В их число входил и космический туризм

                Туристы.

       Группа была совсем небольшой, но разнообразной. Варвара сама подбирала себе клиентов, чтобы получать от туристического бизнеса не только прибыль, но и максимальное удовольствие. Компания включала в себя одну гигантскую синюю медузу, одну летучую рыбу, дюжину человекоподобных лесных грызунов, рептилоида, двуличность и белого стервятника (дятла).

      Медуза (Белка) в своем собственном мире выглядела как растрепанный синий бант из желеобразной ленты, внутри которой загорались и гасли светящиеся линии. Этот «бант» обладал ярко-выраженными гипнотическими способностями: при желании медуза могла внушить любому созданию, что перед ним – легкая добыча в виде стайки мелких рыбешек или   кустика морской травы. Однажды Варвара, посетившая Белкин мир, наблюдало одну из них в деле. Перед нападением существо исполнило так называемый «танец намерений». Оно развернуло десятки своих «лент», которые синхронно колебались, действительно напоминая танец. При этом ядовитая тварь испускала попеременно короткие крики и протяжные завывания. Первые соблазняли, лишая воли; а вторые были убийственны. Слабостью самой Медузы была чистая вода, которая в космосе встречается редко и является дорогим  удовольствием. Неудивительно, что «души» медуз постоянно стремились на далекую планету, обладательницу множества океанов и морей.
       Птицерыба Марина-балерина (правильно будет так: Марины-балерины). Одно из самых загадочных существ Обитаемых Миров. Согласно последним утверждениям, это была неразделимая стая, столь стремительная во время движения, что со стороны выглядела как единое существо. Узкое туловище, острые крылья, маленькая гладкая голова. Тело (тела) покрыты мельчайшими пушистыми перьями, маскирующими сверхпрочную чешую. Птицерыбы могут жить и в воде, и – в воздухе, предпочитая воздух. Конкретная, же, «Марина» имела, ко всему прочему, очень высокое происхождение. Типа – дочь (дочери) не то религиозного лидера (лидеров), не то - Владыки (Владык) своей планеты.
        Третье существо, так называемая «двуличность». У него всего – по два комплекта, в том числе - две головы, сросшиеся затылками. А вот мозг – один. Возможно, этим и объясняется полное отсутствие фантазии. В любом воплощении, в любом мире они вновь и вновь занимаются подобием археологии: ищут, находят, исследуют. Интересным в естественной среде у них был разве что способ размножения: в нужный момент существо разделялось, как простейший организм,  каждый из которых заново отращивал себе недостающую часть. Сложность заключалась в том, что большая часть мозга доставалась только одному, а у второго он существовал как рудимент. Этим объяснялось и резкое разделение общества, и его медленная деградация.
      «Лесорубы» было устаревшее и скорее – обидное название, которое тянулось за разумными грызунами из самого дальнего прошлого. Да, когда-то они уничтожили почти все леса на собственной планете. Но, много поколений спустя, едва не погибнув из-за собственной  недальновидности, бывшие «лесорубы» начали леса восстанавливать. До сих пор по всей планете можно встретить целые рощи рукотворных деревьев. Это - пластиковые, каменные и металлические памятники погибшим лесам.
      Рептилоид был типичным рептилоидом; крупным хищником, в преображении сохранившим склонность к мелким подлостям.
       Белый стервятник  когда-то и вправду питался падалью, потом перешел на жуков, живущих внутри  местного песчаника. Цивилизация стервятников была результатом бессмысленного эксперимента и имела искусственное происхождение. Так называемый «разум из пробирки». В результате космическое сообщество получило цивилизацию мыслящих птиц, идущую (летящую) вполне традиционным путем. Альбинос был самым старым на планете и самым… уважаемым, скажем так. И путешествием патриарх был награжден именно за «долгую службу на благо…». Если начистоту – от него просто захотели отдохнуть.
       Объединяло членов группы только одно: все они  выбрали для отдыха эту планету, это время, этот городок и это море.

                Прощание Варвары.

      Варвара, существующая в виде разумного вещества, умеющего менять не только внешний вид, но и собственную химическую формулу, последний раз лежала у кромки обрыва, глядя вниз, и выглядела как неприметный серый камень. Пора. Она дрогнула, сорвалась и  покатилась вниз, по пути превращаясь в ветер.
     А туристы собирали вещи и паковали чемоданы. Они уже «забыли» друг друга, превратившись в незнакомцев, будущих случайных попутчиков. Экскурсионный лайнер отплывал через полчаса. Тот самый, который никогда не прибудет в пункт назначения. Так уже случалось много раз: пропавшие с радаров самолеты, корабли, затонувшие во время шторма; группы любителей экстрима, заблудившиеся в джунглях.
 
       Варвара бросила взгляд на палубу довольно большого корабля, вмещающего в себя сотни туристов. Варвара любила этот момент. Сейчас каждый из путешественников испытает то, что можно назвать «вся жизнь пролетела перед глазами». Точнее - жизнь, прожитая на этой планете. Вот оно, началось… Толпа дрогнула, из нее вышел один человек, другой… Они продирались сквозь толщу пассажиров, спеша к трапу. Еще один, еще…
   - «Чему я удивляюсь, прости господи, - весело удивилась Варвара сама себе, - по последней переписи, население планеты на девяносто процентов состоит из бывших туристов, обладателей «душ». И им совершенно наплевать, что виртуальная нить, связывающая их с собственным, настоящим миром, разорвалась». - А вот и то, на что она втайне надеялась: из толпы вылетела Марина, понеслась к трапу, который уже начал подниматься, резко приказала что-то человеку у сходней, шагнула. За ней, разрезая толпу подобно ледоколу, неслось что-то ослепительно-синее. Белка тоже решила остаться.