Шанс Донована

Автор: Фрэнсис Линд. Авторское право, 1920 год.
***
I. Жук и слон 2. В Турмалиновой долине 3. Нарушение дисциплины 51
4. «Старик с горы»  V. В туннеле номер два  VI. Бычий пик и ползучий сланец
7. Незваный гость 8. ПАРЕНЬ ПО ИМЕНИ ДЖОНС 9. «БАНДА!» 10.ПОБЕДИТЕЛЬНАЯ ЦЕЛЬ.
***
ГЛАВА I

 ЖУК И СЛОН


Паровоз 331, самый большой пассажирский паровоз в штате Невада
«Шорт Лайн» представляла собой комплекс в стиле Пасифик-Хайтс с ошеломляющим нагромождением механизмов, из-за которых работа уборщика превращалась в своего рода головоломку.
Задача заключалась в том, чтобы очистить различные устройства, не ударившись головой о свисающие механизмы. Ларри
Донован, вытиравший последние устройства, когда прозвучал сигнал об окончании рабочего дня, закончил на сегодня, бросил горсть маслянистых отходов и вылез из бетонной ямы.

Григг Данэм, пожарный из 246-й машины, которая стояла рядом с
331-й, высунулся из окна кабины.

“Смотри, чернолицый!” - ухмыльнулся он. “Пора идти домой и съесть кусочек пирога”.

Ответная улыбка Ларри обнажила полный рот ухоженных зубов, поразительно
белых на фоне грязи на лице. Обычно он был тем, кого можно было бы назвать светло-рыжим, с рыжеватыми волосами, которые непослушно вились и торчали, несмотря на то, что их часто смачивали и расчёсывали, а кожа, если на ней не было веснушек или солнечных ожогов, была такой же чистой и здоровой, как у младенца; но если вытереть чёрное масло и смазку с нижней части локомотива, то из ангела можно сделать негра — по крайней мере, на время.

«Я пойду за этим куском пирога, как только умоюсь», — сказал он
Данхэму, и через минуту уже снимал комбинезон в душевой
станции.

Благодаря хорошей ванне и смене рабочей одежды Ларри выглядел совсем по-другому.
Вскоре он вышел из душевой и направился через двор к хижине дежурного по станции на Моррисон-авеню. Единственное, чему его научили в школе, где он с таким трудом
учился, — это дружить с мылом и водой, а ещё — оставлять после себя
следы, когда
Прозвучал гудок, возвещающий об окончании смены, — в отличие от многих его коллег по работе на железной дороге. Крупный и мускулистый для своего возраста, он был главным образом известен своей весёлой улыбкой, когда заглядывал к отцу в пристанционный домик.

— Готов, пап? — спросил он, и большой, добродушный смотритель переезда, у которого не было левого рукава, из-за чего он числился в списке «калек» на железной дороге, кивнул, снял пальто с крючка на стене и присоединился к сыну, чтобы пойти домой.

 — Ну что, Ларри, как тебе новая работа? Джон Донован
— спросил он после того, как они прошли пару кварталов в дружеском молчании.

Ларри смотрел прямо перед собой, когда ответил:

— Я скажу тебе правду, пап: я не зацикливаюсь на этом — ни капельки.

Сторож на перекрёстке покачал своей большой головой в знак лёгкого неодобрения.

— Ты отлично справляешься, Ларри: учишься в школе, а по ночам работаешь в магазинах. Но мне жаль, что из-за этого ты стыдишься
кусочка чёрного масла».

«Дело не в этом, ты же знаешь, папа. Чёрное масло не считается».

«Тогда в чём же дело?»

— Это… э-э-э… ну, чёрт возьми! Я просто не могу сказать, когда вы так на меня давите. Я не против работы, не против того, чтобы пачкаться, и тому подобного; и мне нравится возиться с двигателями и механизмами. Наверное, меня беспокоит только то, чего мне ждать в будущем. Я буду протирать двигатели несколько месяцев, а потом, может быть, устроюсь на работу машинистом маневрового локомотива на станции. Через год-два я, может быть, устроюсь на дорожный тягач;
а если буду хорошо работать, то через несколько лет перейду на правую сторону кабины.

— Хорошо, — сказал Джон Донован. — Что в этом плохого?

— Ничего, кроме того, что последний рывок станет концом всему; ты же знаешь, папа. Очень редко машинисту локомотива удаётся стать кем-то другим, каким бы хорошим машинистом он ни был. На этом я остановлюсь; и я вроде как спрашиваю себя, удовлетворён ли я тем, что остановился.

 Джон Донован снова неодобрительно покачал головой.

— «Школа внушила тебе слишком много высоких идей,
Ларри, мальчик мой, — осуждающе сказал он. — Ты забываешь, что твой отец был инженером до того, как старый 69-й
упал в кювет и
мне это” ... переезд пень в пустой рукав.

“Нет, я не забыл, папа; ни на минуту,” Ларри ворвался в
быстро. “Ты наилучшим образом использовал свой шанс - и все остальное. И я
хочу сделать то же самое. Может быть, я делаю это в карусели; я пока не могу
обдумать это. Но я намерен все хорошенько обдумать. Есть Кэти, и Джимми, и Бесси, и маленький Джек; у них тоже должен быть шанс учиться в школе, как и у меня».

«И ты дашь им этот шанс, Ларри, если я не смогу. Даже с зарплатой пожарного ты мог бы помочь».

“Я знаю”, - сказал Ларри; и в этот момент небольшая беседа по душам
вернулась в товарищеское молчание и там и осталась.

Ларри поужинал с семьей в тот вечер, как обычно, но он так сказал
мало, и был явно озабочен, что его мать спросила его, если
он не чувствует себя хорошо. Разговор с отцом по дороге домой был его первой попыткой облечь смутные ощущения в слова, и естественным следствием этого стало то, что он пытался придать этим ощущениям какую-то определённую и осязаемую форму.
Конечно, они наотрез отказались делать что-либо столь разумное, как это, —
что свойственно всем амбициозным начинаниям на ранних стадиях, —
и в результате он стал задумчивым и косноязычным.

Так что застольная беседа продолжалась во время трапезы без его участия, и он поймал себя на том, что слушает вполуха, когда отец рассказывал о том, как днём на его перекрёстке едва не разбился автомобиль, полный людей. Кэтрин, которой было пятнадцать, была единственной, кроме матери, кто заметил Ларри
Она была чем-то озабочена, и когда он спустился после ужина, чтобы выйти из дома, она ждала его у входной двери.

«Что случилось, Ларри?» — спросила она. «Что-то не так сегодня?»

«Ничего особенного, Кэти», — ответил он, изобразив добродушную улыбку и по-братски обняв её за плечи.

— Но ты же не собираешься сегодня вечером возвращаться на работу?

— Не собираюсь, — рассмеялся он, беззаботно нарушая правила грамматики теперь, когда школьные
годы остались позади. — Я просто пойду прогуляюсь по кварталу и
подумаю, вот и всё.

— О чём?

— О, я не знаю, наверное, всё. Не беспокойся обо мне. Со мной всё в порядке. И в доказательство своих слов он ушёл, насвистывая и засунув руки в карманы.

 Прогулка после ужина, совершенно бесцельная с точки зрения направления, сначала привела его на тихие улочки «железнодорожной колонии». Поначалу Брюстер был исключительно железнодорожным городом;
но теперь это был процветающий мегаполис Тиманйони-Парк, город
в миниатюре, с электрическим освещением и энергией, получаемой от
прирученной реки, с некоторыми производствами и орошаемыми полями пшеницы и
Яблоневый сад, раскинувшийся вокруг, занял место пастбищ для скота,
которые существовали до появления железной дороги.

 Теперь, хотя прогулка Ларри, как мы уже говорили, была бесцельной, то есть он не осознавал, что у него есть определённая цель, было только одно направление, в котором он почти неизбежно должен был двигаться.  Он родился и вырос в железнодорожной атмосфере, и для него было естественно идти к красивому зданию из лавы, которое служило одновременно и депо, и вокзалом.
Пассажирская станция линии и штаб-квартира главного офиса.

Длинная бетонная подъездная дорожка, спускавшаяся от подножия главной улицы, служила стоянкой для такси, и когда Ларри проезжал по ней, всё ещё погружённый в свои мысли, зелёный родстер генерального директора Максвелла описал полукруг на повороте, аккуратно припарковался между двумя другими машинами, и молодой человек со свежим лицом, игравший на первой базе в девятом составе «Брюстерской  старшей школы» в победной серии с «Ред Батт», вылез из машины и поздоровался с Ларри.

— Привет, Кёрли! — поздоровался он, используя школьное прозвище, которое Ларри
давным-давно смирился просто потому, что никогда не мог придумать никакого способа покончить с этим.
"Что ты здесь делаешь в такое позднее время?" - Спросил я. “Что ты здесь делаешь?"
”в такое время ночи?"

“‘Ночное время’’, случается раз в начале вечера,” Ларри
исправлено; добавил: “Одно дело я не делаю это, чтобы покататься в зеленом
чух-универсал”.

“ Тэг, ” добродушно сказал сын генерального менеджера. - Я тоже.
У отца какая-то конференция с начальством. Я не знаю, в чём дело, но, полагаю, это всё из-за разговоров об анархизме, которые ходят повсюду и всё портят. Он недавно звонил мне домой
и велел мне подъехать и подождать его.

“ Анархистские разговоры? - переспросил Ларри. - Я ничего не слышал.

“О, это просто, что маленькая кучка смутьянов на западном
конец. Ты читала в газетах, как они испортили много работы
в магазинах и воскресил Каина в целом. Суд округа Юинта
на прошлой неделе отправил троих из них в тюрьму за саботаж, а остальные
пригрозили рассчитаться с компанией за судебное преследование. Вот и
всё.

Ларри пошёл в ногу с бывшим игроком первой базы, когда они
направлялись к зданию вокзала.

“Это все, что ты собираешься делать в эти каникулы, Дик?” спросил он. “Езди
время от времени в офис, чтобы отвезти отца домой на
машине?”

“Только не в твоей сладкой жизни!” - последовал смеющийся ответ. “То, что я собираюсь
сделать, связано с чем-то вроде секрета, но я думаю, что будет нормально
рассказать тебе. Компания собирается построить дорогу по Турмалиновому хребту к
золотому прииску Литтл-Офир, и — это секретная часть — мы
собираемся попытаться опередить «Оверленд Сентрал». Я должен отправиться с
топографической партией, или, скорее, со строительной партией, в качестве
разнорабочий, носильщик цепей — как бы вы это ни называли».

 Разница между перспективами Дика Максвелла и его собственными дала Ларри
Доновану ощущение, будто его внезапно накрыли мокрым одеялом.
В одно мгновение он увидел перед собой картину лета Дика: свободная,
полная приключений жизнь в горной глуши, долгие дни, наполненные
самой интересной работой, костёр по ночам в самом сердце
бескрайних просторов и, самое главное, возможность помогать
делать что-то, что действительно приумножает богатства мира.
О том, чтобы вытирать жир с измученного механизма, не могло быть и речи в один
тот же день. И всё же Ларри был готов; он не стал бы делить мокрое одеяло с
счастливчиком.

«Это просто здорово! — сказал он. — Первые уроки инженерного дела, да?»

«Д-да; может быть, но это должен быть ты, Ларри, а не я. У тебя для этого есть голова, и математика, и всё остальное». Ты пошёл работать в мастерскую, как и собирался?

— Ага, — сказал Ларри и попытался произнести это так, как сказал бы рабочий. — Мне нужно было принять решение. Либо так, либо эдак.
«Круглая хижина» или ученичество в мастерской.

 — Разве ученичество не было бы лучше?

 — Нет, в конце той аллеи ничего нет, кроме, может быть, работы бригадира.

 — И, может быть, работы мастера-механика, — вставил Дик Максвелл.

 — Не очень-то! — усмехнулся Ларри. — В дни нашего дедушки такие вещи могли бы
привести к чему-то подобному — тогда это приводило. Но сейчас вы не можете этого сделать. Посмотрите на нашего суперинтенданта «Мотив Пауэр» — мистера Доусона; он учился в колледже — должен был учиться, как и все остальные главные механики. Хорошо рассуждать о карьерном росте, но...
продвигайся по служебной лестнице, Дик, и я думаю, что время от времени парень действительно добивается этого.
работая не покладая рук. Но главное - образование.

“Я думаю, это тоже так”, - последовал наполовину неохотный ответ. “Но как насчет
‘промо’ с того места, где ты сейчас находишься, в круглом зале, Ларри?”

“С того места, где я сейчас нахожусь, я могу рассчитывать на то, что когда-нибудь заведу двигатель,
если я буду хорошо себя вести - и если я проживу достаточно долго. Это на ступень выше, чем бригадир — по крайней мере, в плане зарплаты».

 К этому времени они прошли через арку вокзала, которая находилась на первом этаже железнодорожного здания, и вышли на
Широкая платформа с пятью путями.

«Давай немного прогуляемся, — сказал Дик. — Они всё ещё совещаются в кабинете начальника станции, и одному богу известно, когда они закончат».

Прогулка превратилась в своего рода игру в догонялки по всей платформе, и в процессе мы много говорили о том, как всё устроено, и о том, как всё должно быть устроено. Поскольку дома он не мог свободно говорить — по крайней мере, ни с кем, кроме Кэтрин, а она, как все говорили, была всего лишь девчонкой, — Ларри излил душу парню, с которым из всех своих бывших одноклассников он был наиболее близок.

— Не знаю; похоже, человек никогда не знает, пока не становится слишком поздно, Дик; но я не удивлюсь, если окажусь на «пути наименьшего сопротивления», о котором всегда говорил профессор Хиггинс. Думаю, я мог бы поступить в колледж этой осенью и как-нибудь продержаться, даже без больших денег; на самом деле я уверен, что смог бы, если бы взялся за это. Но есть ещё родные. Папа взял с собой всё, что смог унести, и даже больше; а Кэти
и остальным нужно подкрепиться перед школой — у них
чтобы получить его. Я оставлю это на твоё усмотрение, Дик: имеет ли человек в моём положении право
уйти в запой на четыре долгих года — как раз тогда, когда деньги, которые он может заработать,
нужны больше всего?

 Это был слишком сложный вопрос для Дикки Максвелла, и он признался в этом. Чего
он не понимал, так это того, что для него этот вопрос стал ещё сложнее, потому что
он никогда не знал, сколько ума или силы, или и того, и другого, нужно, чтобы
заработать в этом мире медленные, как тележка, доллары. Ему не нужно было знать,
потому что его отец, помимо того, что был генеральным директором железнодорожной компании,
был совладельцем одного из самых прибыльных золотых приисков в
близлежащий полигон «Топаз». Конечно, мистер Ричард Максвелл был достаточно демократичен, чтобы отправить сына на лето в инженерную группу, но это не означало, что зарплата, которую Дик мог бы заработать, — или зарплата, которую он мог бы получать, не зарабатывая её специально, — что-то значила бы для кого-то.

 Пока мальчики расхаживали взад-вперёд по платформе и разговаривали, вокруг них постепенно нарастало волнение. В Брюстере еще не было ни турникетов, ни решеток, и будущие пассажиры, купив билеты и сдав багаж, могли свободно выходить на платформу, чтобы
ждать своего поезда — что они и делали в основном.

 Дик Максвелл поднес свои наручные часы к свету одной из
электрических мачт. «Летучий голубь» с запада должен был вот-вот прибыть;
 но «Номер Одиннадцать», товарный поезд с востока, еще не прибыл,
как они могли видеть, глядя на грузовую станцию, освещенную
красными, желтыми и зелеными сигнальными огнями.

«Одиннадцатая не успеет на «встречу» с «Голубицей», если не будет осторожна», — сказал сын генерального директора, который знал расписание поездов и их движение по Короткой линии гораздо лучше, чем
он занимался другими и — по крайней мере, для него — более важными делами.

«Это разобьет сердце Бака Дикинсона», — предсказал Ларри.
«Только позавчера я слышал, как он хвастался, что с тех пор, как ему дали новый большой «356-й», он не пропускал ни одной встречи больше двух месяцев».

Дик снова посмотрел на часы.

«Если «Голубь» прибудет вовремя, у него останется всего тринадцать минут», — объявил он, а затем: «Эй, — что это?»

 «Это» был маленький белый прожектор, спускавшийся по грузовой
платформе с востока. Он был слишком маленьким для фары локомотива — и слишком
почти на уровне земли. Где-то наверху, среди дворовых путей, он остановился;
лампочка переключателя прямо перед ним сменила цвет с желтого на красный; маленькая
фара продвинулась еще на несколько ярдов; а затем сигнал переключателя снова сменился
на желтый.

Ларри Донован рассмеялся.

“Я должен знать, что это за штука, если вы не знаете”, - предложил он. “Это
Машина для проверки бензина мистера дорожного мастера Браудера - ‘Жучок’, как они его
называют. _Я бы_ сказал, что он рисковал, приближаясь к нам с такой скоростью.


«Лучше промахнуться, чем промахнуться мимо цели», — возразил Дик. «Он здесь, и
свернул в сторону и убрался с дороги, и это было всё, что ему было нужно. Вот и всё,
его свет погас.

 Пока он говорил, маленький прожектор погас, и когда мальчики
повернулись, чтобы пойти в противоположную сторону, на западном конце
появился свет фар, приближающийся со стороны мусорного контейнера. Поскольку Брюстер был станцией смены локомотивов, все
поезда меняли локомотивы, и мальчики знали, что этот приближающийся
паровоз принадлежал «Летающему голубю» — локомотиву, который должен был
доставить скорый поезд в каньон Тиманйони и дальше через Красную пустыню.

Полминуты спустя большой пассажирский флайер подкатил к внешней объездной дороге
с единственным человеком - конюхом - в кабине. У
сходящихся стрелочных переводов к западу от платформы локомотива
курс был изменен, и он медленно въехал задним ходом на короткую станцию
ответвление или тупиковый путь, чтобы остановиться в нескольких ярдах от того места, где Ларри
и сын генерального директора тоже стояли.

“ 331, ” сказал Ларри, прочитав номер. — Сегодня вечером она должна хорошо
бегать. Я потратил большую часть дня на то, чтобы почистить её и
смазать оси.

Дик Максвелл не ответил. Будучи сыном практичного менеджера, он
уже начал понемногу перенимать управленческую точку зрения.
 Он смотрел на то, как Хоркинс, машинист,
поднимает рычаг заднего хода 331-го до центральной отметки, а затем
выходит из кабины машиниста и исчезает в темноте.

— Это очень безрассудно и категорически запрещено правилами, — сказал Дик. — Оставлять пожарный автомобиль с включённым двигателем и никого в нём!

— Аткинс и его пожарный будут здесь через минуту, — предположил Ларри.
“И, в любом случае, ничего не могло случиться. Она подключена к центру, и
даже если бы дроссель открылся, она не смогла бы завестись”.

“Все равно, прогревшийся двигатель нельзя оставлять без присмотра”, - настаивал Дик
. “Всегда есть шанс, что что-то может случиться”.

Теперь в случае с временно заброшенным 331-м что-то действительно произошло;
На самом деле произошло несколько очень шокирующих событий, и они так тесно
переплетались друг с другом, что едва ли можно было перевести дух.

Сначала протяжный свисток возвестил о приближении
«Летящий голубь» с запада. Затем ожидающие пассажиры начали
собираться вдоль прибывающего поезда. Дикки Максвелл, снова взявший на себя
руководство, ворчал что-то о том, что необходимо установить
ворота на станции и ограждение, чтобы люди не бегали по платформе,
как сумасшедшие, когда Ларри внезапно схватил его и воскликнул:
«Кто это — на тридцать первом?»

То, что они увидели, было маленьким, неопрятно одетым мужчиной, незнакомцем, с
головой, на две трети покрытой кепкой, натянутой до ушей, который
поднялся на подножку кабины 331-го.
В мгновение ока он переключил рычаг заднего хода на движение вперёд и
потянул за рычаг дроссельной заслонки. В нескольких метрах от него по
платформе толстый круглолицый Джерри Аткинс и его пожарный
поднимались, чтобы забрать свой паровоз для ночного рейса в Копу. Они не
спешили. «Летучий голубь» как раз в этот момент с грохотом проезжал по
западным стрелочным переводам, и прибывающий локомотив нужно было
отцепить и убрать с пути, прежде чем они смогли бы вывести 331-й и
присоединить его к поезду. И поскольку оба машиниста приближались
Сзади высокий, наполненный углем тендер мешал им видеть, что
происходило в кабине 331-го.

 Но мальчики могли видеть, и то, что они увидели, на мгновение парализовало их. Незнакомец с бритой головой медленно открывал дроссельную заслонку, и с дрожащим выхлопом из короткой трубы колёса 331-го начали вращаться. Мгновение спустя он с грохотом выкатился из-за
поворотно-стрелочного перевода, и, когда он рванулся вперёд, кто-то, невидимый в
темноте, переключил стрелку, соединив запасной путь с главной линией.

Дик Максвелл ахнул.

— Кто этот человек у штурвала? — спросил он, но прежде чем кто-то успел ответить, они оба увидели, как мужчина выскочил из правого прохода движущейся машины, спрыгнул на бегу и исчез в ближайшей тени. Тогда они поняли.

 — Анархисты! Они собираются её взорвать! — закричал Ларри. — Давай! — и тогда они оба сделали то, что сделал бы любой, поддавшись первому порыву и зная, что до ужасного столкновения с опоздавшим товарным поездом осталось всего несколько минут: они бросились в погоню.
взрослый паровоз, под парами и брошенный, бежит по рельсам!

Из-за того, что 331-й был «составным», поначалу казалось, что его можно поймать. Составные двигатели устроены так, что отработанный пар из одной пары цилиндров используется во второй паре. Но чтобы получить максимальную мощность
для запуска тяжёлого поезда, есть механизм, который можно настроить на
подачу «живого» пара из котла в обе пары цилиндров;
и 331-й был настроен таким образом, когда машинист открыл дроссель. В результате
В результате большой пассажирский паровоз задыхался от избытка
энергии и поэтому набирал скорость довольно медленно.

«Он оставил её «упрощённой» — мы можем её догнать!» — воскликнул Ларри, когда они
мчались по шпалам вслед за убегающим поездом. «Мы… мы _должны_ её догнать! _Она собьёт товарный состав!_»

Конечно, это было совершенно глупо, но вполне по-человечески. Если бы у них было время подумать — но времени не было — они бы побежали в прямо противоположную сторону, обратно в диспетчерскую, откуда можно было быстро позвонить оператору «ограничений по длине»
За восточной оконечностью грузовой станции можно было бы привести в
движение маневровый паровоз, чтобы направить его на запасной путь и подать
предупреждающие сигналы для приближающегося грузового поезда.

Но никто никогда не думает обо всем сразу, и Ларри со своим
товарищем по бегу казалось, что единственное, что им нужно, — это
догнать этот неуклюжий тихоокеанский паровоз, пока он не уехал и не
покончил со всем миром.

Они не успели пройти и половины пути по пустынной грузовой площадке,
как оба поняли, что даже хорошо натренированные ноги бегуна и
Ветер был недостаточно сильным. Дик Максвелл первым сдался.

«Мы не справимся! — прохрипел он. — Она ушла!»

Именно в этот критический момент Ларри Донована осенило; он почувствовал, как борется с тем драгоценным качеством, которое заставляет поверженного бойца подняться, вытереть пот с глаз и снова сражаться. Вдохновение пришло, когда он увидел переделанную дорожную тележку,
оснащённую бензиновым двигателем, которая стояла на рельсах там, где её оставили предыдущие владельцы.

«Жук — автомобиль Браудера!» — выдохнул он, ведя машину по извилистому пути.
в сторону новой надежды. «Помоги мне подтолкнуть его к стрелочному переводу — быстро!»

 Они навалились на лёгкий вагончик, тянули, толкали,
привели его в движение и быстро довезли до пересечения с
главным путём. Здесь, подталкивая и приподнимая его за угол (у них,
разумеется, не было ключа, чтобы открыть стрелочный перевод), они
перевели его на нужную пару рельсов. Ещё один толчок, и маленький моторчик
завёлся, и они поехали вместе с Ларри, который прошлой зимой, работая
ночным помощником в магазине, занимался переоборудованием
ручной вагончик и установка в него двигателя, на пульте управления.

К тому времени, как всё это было сделано, поезд-беглец миновал сигнальную башню «ограничения»
и скрылся за первым поворотом на пути. Ни один из мальчиков ничего не знал о возможностях «Жука»
по части скорости, но вскоре они обнаружили, что он может мчаться как испуганный
кролик. Ларри безрассудно нажал на педаль газа,
полагаясь на то, что лёгкость машины не даст ей подпрыгнуть на поворотах,
и на первом же километровом столбе они увидели
что они догоняют безумный паровоз, который всё ещё задыхается от избытка
мощности.

«Ещё миля, и мы доберёмся!» — крикнул Дик Максвелл — ему пришлось
кричать, чтобы его услышали сквозь грохот и визг летящих колёс; — «ещё миля, если этот груз только…»

Была веская причина, по которой он не закончил то, что собирался сказать. Две гоночные машины, «жук» и «слон»,
только что проехали поворот и выехали на длинную прямую, и впереди,
частично скрытые густой растительностью на следующем повороте, они оба увидели
отражение от луча фары, направленного на запад. Приближался товарный поезд.

 Неудивительно, что Дикки Максвелл на мгновение потерял самообладание.

 — Останови её, Ларри, — останови её! — закричал он. — Если мы продолжим, нас тоже раздавит!

 Но Ларри Донован мрачно цеплялся за этот бесценный дар, который он недавно обнаружил, а именно за дар, который позволяет человеку держаться.

«Нет!» — крикнул он в ответ. «Мы должны остановить эту беглянку. За что-нибудь ухватись —
я даю ей всё, что у неё есть!»

 Всё закончилось — то есть гонка закончилась — в другой раз
Полминуты. Когда расстояние между большим убегающим и его крошечным преследователем сократилось, Ларри крикнул Дику, что делать.

«Послушай меня, Дик: нет смысла рисковать и врезаться в Одиннадцать. Когда мы столкнёмся, я заберусь на Тридцать один. Когда я прыгну, ты выключишь двигатель, дашь задний ход и быстро уберёшься с дороги! Слышишь?»

Бывший игрок первой базы из старшей школы Брюстера услышал его, но теперь он крепко держал себя в руках и не собирался прислушиваться.

«Не буду!» — крикнул он в ответ. «Думаешь, я позволю тебе взять на себя весь риск? Только если я буду знать об этом!»

Обстоятельства и сообразительность некоего Ларри Донована позволили избежать
протеста — и двойного риска — в тот момент, когда бедному псу отрезали хвост;
прямо под ушами. Когда моторизованная ручная тележка подъехала к
буферу сцепки «гусиная шея» в задней части тендера 331-го, Ларри, так
сказать, сделал две отдельные и самостоятельные вещи в одно и то же время:
Он выключил зажигание в автомобиле, заглушил его и прыгнул, чтобы ухватиться за гуся-водолея.

Ухватившись, он позволил себе оглянуться назад.
Как и следовало ожидать, «Жук» с выключенным двигателем быстро исчезал из виду.
из опасной зоны. Ларри собрался с силами, ухватившись за край
топки, подтянулся, вскарабкался, перебросил себя через груду угля
в кабину большого состава и схватился за рычаг газа и рукоятку
тормоза.

 Времени было в обрез. После того, как он перекрыл пар и одной рукой задействовал пневматические тормоза, а другой держал свисток наготове, менее чем в четверти мили от него показалась фара быстро идущего товарного поезда. Как вы можете себе представить, в кабине товарного поезда тоже кое-что произошло.
когда инженер Дикинсон увидел приближающуюся к нему по одноколейному
пути фару и услышал пронзительный свист паровоза 331.

К счастью, в ту ночь это был довольно лёгкий состав — лёгкий, то есть по меркам современных грузовых поездов длиной в полмили, — и
грохочущие платформы, ящики, гондолы и цистерны, подпрыгивающие на каждом зажатом колесе, были остановлены, пока ещё оставалось достаточно места, скажем, чтобы протиснуть кошку между двумя встречными локомотивами.
Последовали поспешные объяснения, какими бы они ни были, и бригада грузового поезда
Ларри и Дик Максвелл быстро взяли ситуацию под контроль. «Баг» был поднят, снят с рельсов, перевезён в другое место и прицеплен, чтобы его буксировали, а не толкали; затем машинисту Дикинсона было поручено вести 331-й обратно в Брюстер, а товарный поезд следовал за ним на безопасном расстоянии.

 Ларри и Дик Максвелл ехали обратно в кабине 331-го, и Ларри немного подбрасывал уголь на коротком пути. Когда большой
Тихоокеанский тип, буксируя переделанный ручной вагон, задним ходом проехал через
грузовую площадку и спустился на пассажирскую платформу.
Его ждала взволнованная толпа, как и следовало ожидать. Новости о дерзкой попытке преступного саботажа распространились со скоростью лесного пожара, и
двое преступников — тот, кто завёл локомотив, и тот, кто включил его, — были пойманы прежде, чем успели сбежать.

Ларри Донован, уронив лопату, увидел толпу на платформе вокзала и
сразу понял, что это значит, или, скорее, что именно должно было
произойти с ним и Диком, когда они столкнутся с этим. Как и у большинства
нормальных молодых людей, у него была своя особая черта — робость, и
Он выскочил на перрон, когда увидел толпу на платформе.

 Внезапно осознав, что ему будет гораздо легче встретиться лицом к лицу с заряженной пушкой, чем с этими людьми, которые готовы были кричать до хрипоты из-за него и Дикки Максвелла, он быстро выскользнул из левого тамбура, прежде чем поезд № 331 полностью остановился, скрылся из виду за пустым пассажирским вагоном, стоявшим на соседнем пути, и исчез.

Было ещё только начало вечера, когда он добрался до дома.
Взглянув в окно, он увидел, что семья всё ещё собралась вокруг
светильник в гостиной. Делая шуметь как можно меньше, он
завалился в зал и украл по-тихому наверх в свою комнату. Сейчас
что приключение закончилось, было странно немного трясет и острых ощущений
выйдя на дать ему понять, как отчаянно он был взвинчен в
кризис.

Немного погодя он пришел к выводу, что он может пойти спать, некоторые из
шаткость, и у него уже была в одном ботинке развязался, когда кто-то
тихо постучал в его дверь.

«Это всего лишь я — Кэти», — раздался голос, и он встал, чтобы впустить её.
Один взгляд на потрясённое удивление в красивых глазах его сестры заставил его
он боялся худшего.

«Мистер Максвелл только что попросил вас немедленно прийти к нему в офис», —
таково было переданное ему сообщение; и Ларри сел на край кровати, обхватил голову руками и сказал: «О боже!»

«Что ты такого натворил, что генеральный директор послал за тобой в такое время?» — хотела знать Кэти. Вопрос был задан мягко,
как будто тот, кто его задал, был готов либо посочувствовать, либо поздравить — в зависимости от ситуации.

«Вы, наверное, завтра всё прочитаете в «Геральд», — грубо сказал Ларри,
завязал шнурок на ботинке и нашёл свою кепку
и отправился повиноваться приказу.

 Едва ли будет преувеличением сказать, что Ларри Донован счёл шесть городских кварталов, лежащих между его домом и штаб-квартирой, довольно труднопроходимыми, когда он в третий раз за вечер шёл по одному и тому же маршруту. Теперь трусость взяла верх, и он подумал и сказал, что лучше бы его застрелили, чем он столкнулся бы с тем, что, как он предполагал, его ожидало, а именно с аплодисментами множества людей, которые стали бы поднимать шум из-за того, что было не более чем удачей.

Но, как это часто бывает, если вы заметили, ожидание оказалось гораздо хуже, чем реальность. Добравшись до здания железнодорожной станции, он обнаружил, что «Летучий голубь» уже давно отправился на восток, толпа разошлась, и в верхнем коридоре здания, когда он проходил по нему по пути в кабинет генерального директора в дальнем конце, никого не было.

К ещё большему его счастью, когда он довольно робко вошёл в приёмную, там оказался только широкоплечий
Генеральный директор с серьёзным лицом сидел один за большим столом между
окнами. В качестве приветствия он коротко кивнул, указывая на
пустое кресло в конце стола. Ларри сел на край кресла, держа в руках
кепку, и беседа началась внезапно.

— Вы сын Джона Донована, не так ли?

— Да, сэр.

— Хм, так вы тот парень, который был с моим Диком. Что заставило тебя сбежать
и вернуться домой после того, как ты вернулся с 331-м?

[Иллюстрация: «Что заставило тебя сбежать и вернуться домой?»]

Ларри ухмыльнулся, потому что ничего не мог с собой поделать, хотя это было своего рода
_les; majest;_ ухмыляться в присутствии генерального директора.

«Я… наверное, это потому, что я боялся толпы», — признался он.

«Скромный?… или просто стеснительный?»

«П-просто напуганный, наверное».

В проницательных серых глазах генерального директора на мгновение промелькнула тень улыбки.

— Не знаю, стоит ли тебя за это винить, — заметил он. Затем:
 — Дик сказал мне, что ты протираешь двигатели в машинном отделении. Ты сам выбрал эту работу?

 — Н-не совсем, — выдавил из себя Ларри. — Я окончил школу и
должен был где-то работать. Наверное, я просто взялся за первое попавшееся дело.
мог бы найти.

“Ну, тебе это нравится? Это то, чем ты хочешь заниматься?”

Ларри каким-то образом обнаружил, что к нему возвращается мужество.

“Нет, сэр, это не так”, - прямо сказал он.

“Почему это не так?”

Stumblingly и самой неловко, как ему казалось, когда он вспоминал
это потом, Ларри ляпнул какую-нибудь из его половин-образуется амбиции, и
условия, которые были привязывая их; желание выбиться в
мир, не зная, как это должно было быть сделано.

“Если бы папа не был калекой, - закончил он, - если бы он мог жить дальше“
получая зарплату инженера, все было бы по-другому. Но поскольку это
— Что ж, думаю, вы понимаете, в чём дело, мистер Максвелл. Я самый старший из них.

 Генеральный директор выслушал его, не перебивая, и в конце рассказа
посмотрел в сторону одного из затемнённых окон.

 — Возможно, ты не осознаёшь этого, — сказал он, не оглядываясь, — но сегодня вечером ты поступил очень храбро, мальчик. Дик рассказал мне всё об этом: как
это была твоя идея — использовать для погони служебный автомобиль для проверки
бензина; как ты не сдавался, когда он уже готов был сдаться; как ты
в последний момент развернул его и не позволил разделить риск, на который
пошёл один.

Ларри почувствовал, что это уже слишком. Теперь у него было время, чтобы трезво
подумать, и он увидел, как можно было избежать опасности.

«Мне немного стыдно за себя, мистер Максвелл, — смущённо сказал он. —
«Тридцать первая» шла не очень быстро; она была перегружена и задыхалась. Если бы вместо того, чтобы гнаться за ней, мы побежали в диспетчерскую,
они могли бы поймать её прямо на «ограниченной территории».

«Это ничего не значит, — последовал трезвый ответ. — Главное,
что вы сделали то, что собирались сделать, — остановили этот неуправляемый локомотив.
Важны результаты. Вы не стали делать то, что проще всего, но
вы придумали то, что сработало. За это компания в долгу перед вами. Как бы вы хотели, чтобы этот долг был выплачен?

«Мы сделали это не ради денег», — возразил Ларри.

«Я знаю», — коротко ответил он. «Тем не менее, эйты заслужил плату. Чего бы ты хотел? Не стесняйся дважды за один вечер».

 Услышав это, Ларри взял себя в руки и сжал их так крепко, что если бы у них был голос, они бы закричали.

 «Я… я бы хотел этим летом устроиться на работу, где я мог бы заработать достаточно денег, чтобы что-то купить дома, и где у меня была бы возможность чему-то научиться и продвинуться вперёд».

«Большой босс» с серьёзным видом снова смотрел в тёмное окно.

«Скажи мне, какой была бы твоя работа, если бы ты мог выбирать», — тихо сказал он.

На одно мимолетное мгновение Ларри подумал о инженерной группе, которая
собиралась в "Турмалин", и о том, как прекрасно, с оглушительным ревом он мог бы провести время
с Диком, если бы тот был рядом; но поэтому он отбросил эту мысль
картинка перед этим должна получиться слишком крепкой.

“ Полагаю, я не слишком разборчив, - попытался сказать он.
“ Я сделаю все, что вы мне скажете, мистер Максвелл.

“ Но это не будет выплатой долга компании. Если у вас есть
желание исправиться, у вас будет такая работа, которая даст вам эту
возможность», — сказал генеральный директор, добавив: «Конечно, если
Ваш отец одобряет».

Ларри с тревогой наклонился вперёд.

«Можно ли… можно ли продолжать протирать двигатели?» — осмелился он спросить, затаив дыхание.

Он не был уверен, но ему показалось, что в серьёзных серых глазах мистера Максвелла промелькнуло
что-то вроде искорки, когда он ответил:

«Это не такая уж большая награда — сделать тебя бригадиром
мотористов: ты, наверное, сам заработаешь это со временем. Я сказал, что у тебя может быть работа, о которой ты мечтаешь. Дик
рассказывал мне о твоём разговоре незадолго до того, как угнали 331-й.
В следующий понедельник утром вы оба отправитесь со строительной бригадой «Турмалинового
Каньона», чтобы делать всё, что захочет от вас мистер Акерман, начальник
строительства, при условии, что ваш отец одобрит. Ваша зарплата будет немного больше, чем та, что вы получаете сейчас. Вот и всё; а теперь бегите и обсудите это с отцом и матерью».

 И Ларри побежал, не касаясь земли, на расстояние шести городских кварталов.
Теперь, видите ли, ему выпал шанс — и это всё, о чём мог мечтать
Донован.




 Глава II

 В ТУРМАЛИНОВОМ КАНЬОНЕ


Парк Тиманёни, со всех сторон окружённый горными хребтами, представляет собой долину, похожую на большую овальную корзину для белья, длинная сторона которой тянется с севера на юг, а гряда водораздельных холмов делит её пополам в другом направлении.

Южная половина парка — это всё, что среднестатистический путешественник
когда-либо видит, потому что через эту часть парка проходит главная линия
железнодорожной ветки Невада, и если вы спросите мистера А. Путешественника, что
он думает об этом, он, вероятно, скажет вам, что это прекрасная сельскохозяйственная местность
с большими пшеничными полями и прекрасными яблоневыми садами — всё это, конечно, орошается — и процветающим маленьким городком под названием Брюстер, расположенным где-то в центре.

Всё это было бы правдой, если бы это видел проезжающий мимо турист, но к северу от водораздельных холмов находится Запад, о котором вы читали. За исключением одного шахтёрского городка — Ред-Батт — и одной железнодорожной ветки — Ред-Баттской ветки Короткой линии — огибающей его с западной стороны, эта половина «корзины для грязного белья» представляет собой беспорядочную дикую местность с лесистыми холмами, почти в том виде, в каком её оставила природа. И вырезая из неё полумесяц
Эти северные холмы, Турмалиновый ручей, быстрый горный поток,
небольшая, но полноводная река, протекает через изрезанный каньон,
опускаясь в долину, скажем так, немного в стороне от северного хребта, и
снова вырываясь на поверхность через несколько миль, чтобы найти путь к реке Колорадо.

 Время — наше время — для первого взгляда на Турмалиновый ручей
В Каньоне стоит июньское утро; ярко светит солнце, небо такое голубое,
что почти больно смотреть на него, а воздух такой свежий и
так свежо и чисто, что просто жить и дышать этим воздухом — уже радость.

Справа и слева, когда мы поднимаемся по каньону, серые гранитные скалы,
изрезанные и выветрившиеся, принимают самые причудливые формы,
зажатые в узком ущелье, на дне которого ревет, грохочет и гремит
стремительный горный поток, несущийся среди валунов. Слева
стена каньона отвесно спускается к воде, но справа у подножия утёса
есть наклонный, скользящий склон из рыхлой породы. Вдоль этого
склона идут двое молодых людей в вельветовых брюках и высоких
сапожки инженеров на шнуровке медленно продвигаются вверх по течению,
осматривая каждый фут выступа осыпи, пока они его преодолевают.

“Ух ты! В каком-нибудь жутком старом месте можно построить железную дорогу, я скажу миру!
- сказал Дик Максвелл, самый легкий из них двоих, пытаясь найти опору для ног.
на крутом берегу. “Уже нашел что-нибудь, Ларри?”

“Ничего похожего на геолокационную карту”, - был ответ. — Полагаю,
нам придётся немного вернуться назад и измерить расстояние от того,
последнего, что мы нашли.

 — Ну да, — сказал Дик, слегка застонав от потери времени, — давайте
дай мне конец ленты, и я сделаю сальто назад”, - и с кольцом из
стальной лески в руке он пополз обратно вдоль стеллажа.
“Попался!” - крикнул он, когда был достигнут последний обнаруженный кол;
и Ларри, держа в случае ленты, положила сотню футов точки и
снова начал поиск Коле, который должен быть там, и не
показать.

Пятью годами ранее, когда золото было впервые обнаружено в верховьях
реки Турмалин, железнодорожная компания проложила линию вдоль каньона
и около двадцати миль пути к востоку от Ред-Бьютт.
Позже ажиотаж вокруг золота утих, и строительство Турмалиновой пристройки,
завершённое менее чем наполовину, было заброшено.

Но теперь были сделаны новые открытия, и «Маленький Офир»
в одночасье, можно сказать, оказался в центре внимания —
так обычно бывает с новыми открытиями. На месте старых разработок в верховьях каньона вырос оживлённый, шумный город-лагерь, и строительство железнодорожной ветки снова началось. Ведь Маленький Офир не был связан железной дорогой с внешним миром, и каньон Турмалиновый был единственным
практичный маршрут, по которому железная дорога могла бы добраться до него.

В начале июня в Ред-Батте была мобилизована большая строительная бригада,
и начались работы по переоборудованию и расширению уже проложенного пути. Впереди грейдеров и укладчиков путей инженерная группа под руководством мистера Герберта Акермана, начальника строительства, восстанавливала линию старой геодезической съёмки. Именно в этой группе сын генерального директора Дик и Ларри Донован, сын сторожа на переправе Брюстер, были «малышами».

 В то утро, о котором идёт речь, двух мальчиков отправили вверх по каньону
впереди основной партии, чтобы найти и отметить долей бывшего
опрос так, что они могут быть легко расположены по transitmen кто
были после них. На несколько миль было гладко. В
пустынной местности не было ничего, что могло бы повредить колья, и
в высокой, сухой горной атмосфере лишь немногие из них сгнили.
Но теперь, в самой труднодоступной части ущелья, тропа, казалось, была
потеряна.

“ Еще не нашли ее? — спросил Дик, отрываясь от ленты.

 — Ни единого признака. Вот стофутовая отметка, — и Ларри вонзил каблук в глину.

“ Давайте немного разойдемся, ” предложил Дик. “ Это должно быть где-то здесь.
где-то.

Соответственно, они разделились, и в россыпи валунов немного дальше
Ларри нашел кол - или, по крайней мере, _a_ кол. Он был на
коленях перед ним, когда Дик подошел сказать:

“ Привет! наконец-то понял, да? А потом, словно от внезапного потрясения,
он воскликнул: «Послушай, Ларри, это не один из наших старых колышков! Это
совершенно новый!»

 Так и было: он был настолько новым, что, казалось, его вбили
только сегодня утром. Колышки, которые они находили до сих пор, были
побуревшими
и выветренные, какими они и должны были быть, поскольку их использовали пять лет назад. Но этот был явно новым, с надписью «Sta.162-50», сделанной синим мелом. Более того, он был спрятан между двумя камнями в таком месте, где его вряд ли кто-то нашёл бы, если только не знал, где искать.

— Послушай, Дик, — сказал Ларри, хмуро глядя на находку, — я в этом не
разбираюсь. Мне это совсем не нравится.

— Ну, ты и наговорил, Ларри. Ты же не думаешь, что кто-то из наших
людей был здесь до нас и вбивал новые колья, да?

Ларри покачал головой.

«Мы бы узнали об этом, если бы они это сделали. Каждое утро, когда мы выходили, мы проезжали мимо всех
транзитных бригад».

Дик наклонился и прочитал надпись синим мелом.

«Ст. 162-50» означает пятьдесят футов за станцией Сто
Шестьдесят-два. И станция шестьдесят два шестнадцать тысяч двести
сто метров за пределами некоторой заданной начальной точки, то есть чуть больше
три мили. У нас нет отправная точка трех миль. Наши
Все станции пронумерованы от Ред-Батта.

Ларри снова нахмурился и покачал головой.

“Через три мили мы окажемся ниже устья каньона - примерно
до нашего нынешнего лагеря. Слушай, Дик ... это до нас, чтобы получить занят
это вещь. Мне не нравится. Вот, держи ленту за этот кол.
останови меня на высоте пятидесяти футов”, - и он взялся за конец кольца и
полез вверх по каньону.

“ У тебя получилось, ” объявил Дик, когда в кожаном футляре закончилась пятидесятифутовая отметка.
Затем: - Что ты нашел? - спросил я. Затем: “ Что ты нашел?

— Пока ничего, — ответил Дик и продолжил сматывать стальную леску, подходя к Ларри по мере того, как она наматывалась.

«Ничего» — казалось, это было правильно.  Пятидесятифутовая точка находилась в самом сердце
небольшая ольховая роща. Они тщательно обыскали рощу, заглядывая за каждый валун. Но колышка нигде не было видно.

 Хотя они оба были первокурсниками — новичками в инженерной игре, — они уже усвоили несколько основных принципов. Например, они знали, что колышки на «станциях» при съёмке обычно располагались на расстоянии 25, 50 или 100 футов друг от друга, в зависимости от характера местности. Таким образом, пятьдесят измеренных футов от точки, которую они только что покинули, должны были привести их либо к станции 162, либо к станции 163, в зависимости от направления, в котором производилась съёмка. Но, очевидно, этого не произошло.

Именно Дикки Максвелл вскоре разгадал эту тайну, или часть её. Ползая на четвереньках среди маленьких осин, он
увидел на стволе одной из них кусок тонкой медной проволоки,
обёрнутый вокруг дерева. При ближайшем рассмотрении он обнаружил
четыре разреза на коре, сделанные ножом: два пересекающихся
на полпути вокруг дерева, а два других — вверх и вниз по
противоположным сторонам ствола, образуя полуцилиндрический
параллелограмм.

— Иди сюда, Ларри! — позвал он, и когда Ларри пробрался в
заросли, спросил: — Видишь проволоку и эти отметины?

Ларри увидел это и быстро среагировал. Вытащив свой карманный нож и
перерезав тонкую проволоку, он вонзил острие лезвия в одну из
вертикальных трещин. От прикосновения кора отделилась, как крышка
коробки, и под ней, на чистой белой поверхности сердцевины,
была вырезана надпись: «Ст. 163». Дик откинулся на пятки.

— Ларри, старый ты чудак, у меня в заднице что-то зашевелилось, когда мы кое-что нашли, — заметил он с ангельской улыбкой, которая не раз помогала ему избежать заслуженной взбучки.
выговор в школьные годы. “Ты можешь дать этому название, чтобы с этим справиться?”

Ларри Донован, сидя на камне, подпер квадратный подбородок
сложенными чашечкой руками и погрузился в мрачное изучение. Он был довольно медлительным
мыслителем, если только чрезвычайная ситуация не требовала быстрых действий, но обычно он
прокладывал себе путь к разумно логичному заключению в конце.

“Ты помнишь тот слух, который мы услышали перед отъездом из Брюстера”, - сказал он;
— о том, что компания Overland Central планирует проложить железную дорогу в Литтл-
Офир раньше нас?

 Дик кивнул, и Ларри продолжил.

 — Я просто подумал. Единственный способ добраться до Литтл-Офира по
Железная дорога проходит по этому каньону, и, судя по тому, что мы видели до сих пор, в каньоне не хватит места для ещё одной железной дороги, не так ли?

— Ого! — воскликнул Дик, вскакивая на ноги. — На этот раз ты сказал целую речь, Ларри! Но послушай, мы нашли этот каньон много лет назад. Если это и есть тот самый опрос, который мы нашли, то они опережают нас! Давайте вернёмся и расскажем мистеру Акерману прямо сейчас. Мы не должны терять ни минуты!

 Спешка была уместна и, учитывая обстоятельства, даже необходима.
главным фактором в любой проблеме, которая могла возникнуть из-за
конфликта между двумя железнодорожными компаниями. Но вместе со своей
ирландской кровью — которая не была ирландской, пока вы не проследили
родословную на три-четыре поколения назад, — Ларри Донован унаследовал
несколько капель шотландской

крови. «Подожди, Ричард, ты, старый торопыга; давай сначала убедимся», —
поправил он себя. «Может быть, мы сможем отследить эти метки и выяснить, куда они ведут. Когда мы составляем отчёт, мы хотим, чтобы в нём было что-то большее, чем просто догадка.
Не так ли?

 След, который привёл их обратно в каньон, оказался обычным
Работа детектива. Очевидно, было приложено немало усилий, чтобы скрыть все
следы странного исследования. На каждых пятидесяти футах они останавливались и
искали, пока не находили то, что искали. Иногда это был кол, вбитый вровень с поверхностью
земли и прикрытый плоским камнем. В другом месте следы были на валуне,
а перед ними стоял другой камень, чтобы их скрыть.

Грубо говоря, более новая съёмка шла параллельно старой, практически
дублируя её в более узких частях ущелья, где было место
только одна железнодорожная линия, а это означало, как заметил Ларри,
что первые строители, которые доберутся до места, получат монополию на
всю имеющуюся там территорию. По мере продвижения погоня становилась всё более
захватывающей, и они начали немного размышлять о вероятности.

«Если это линия Оверленд Сентрал, то она должна идти откуда-то с севера», —
возразил Дик. «Для этого ему придётся пересечь
Турмалиновую реку, чтобы попасть на нашу сторону. Мы должны внимательно следить за
местом, где она пересекается».

 И они следили, делая аккуратные записи в блокноте о каждом
По ходу дела они обнаружили набор меток. К счастью, их начальник заранее заставил их выучить сокращения, которые инженеры использовали для обозначения колышков: «P.I.» — точка пересечения кривой, «C;;4,6» — выемка глубиной четыре с половиной фута, «F;;2» — насыпь глубиной два фута и так далее.
Ларри записывал эти цифры в свой блокнот по мере того, как они появлялись на
различных колышках; и наконец, прямо напротив устья,
похожего на слепую ветвь ущелья, впадающую в главный каньон с
северной стороны, они нашли один из тщательно спрятанных колышков с
надписью: «Тан. В.3-С., П.И., Н.12-З».

— И что всё это значит? — спросил Дик. Затем: — О, я
понимаю часть из этого. «Тан.» означает «тангенс». Но что бы вы
сделали из «W.3-S.»?

 Ларри быстро предположил:

 — Может быть, это направление по компасу: «запад, три градуса к югу». Как
это подходит?

Дик положил свой карманный компас на кол и, когда стрелка успокоилась, посмотрел в сторону ближайшей станции, расположенной выше по каньону.

 «Почти то, что нужно, — объявил он. — С учётом погрешности компаса, это немного к югу от запада. Следующая станция — «П.И.» — это означает
что это обозначает пересечение кривой. Теперь «север 13-запад». Послушайте!
 это ещё один азимут. Ура! Теперь я вас поймал, мистер Похититель
права прохода. Вот здесь вы собираетесь пересечь;;;;

 Он смотрел на противоположный овраг, пока говорил, и у него отвисла челюсть.

— Эй, Ларри! — воскликнул он. — Они не смогут провести железную дорогу через то место вон там. Это всего лишь небольшая лощина. Отсюда виден её дальний конец!

 Ларри Донован снова сел и подпёр подбородок руками.
 На этот раз он пытался вспомнить всё, что знал или слышал об этом месте.
география региона, лежащего к северу от нас.

«Подойдёт любое место в этом районе», — решил он наконец, добавив:
«Я имею в виду, что им нужно место, где можно будет прорваться. Бернт-Каньон должен быть
примерно в двадцати пяти-тридцати милях к северу от нас, а О.
К. уже построил ветку железной дороги до медных рудников в Бернт-Каньоне.
Это ущелье за ручьем примерно там, где их следует искать.
если они строят к югу от медных рудников, то могут выйти.

“ Но они не могут выйти туда! Дик запротестовал. “Разве ты не видишь, что
в этом кармане нет никакой задней двери?”

На первый взгляд, ничего похожего не было. Противоположный овраг был узким и довольно густо поросшим лесом, и с любой точки обзора, которую они могли занять, казалось, что он резко обрывается у поросших лесом скал на дальнем конце. С другой стороны, там были метки на деревьях, указывающие прямо на него.

 — Что ты думаешь, Дик? — спросил Ларри, ещё раз задумчиво осмотрев окрестности. — Что нам лучше делать дальше?

— Я скажу, что нам нужно поспешить обратно в лагерь и доложить мистеру
Акерману.

— Может, ты и прав, но мне не хочется возвращаться с половиной
докладывай так. Я бы хотел сначала осмотреть вон то ущелье.

“ Бабушка! Ну что ты, Ларри! ты можешь исследовать его отсюда - каждый фут!

“ Признаю, это выглядит именно так. Однако на таком расстоянии нельзя быть уверенным.
Вот что я предлагаю: ты возвращайся в лагерь и расскажи мистеру Акерману о том, что мы нашли, а я поищу место, где можно переправиться через реку и немного покопаться в той лощине. Это в некотором роде зависит от меня, понимаешь, Дик.
 Твой отец вытащил меня из-под лавки и дал мне шанс исправиться. И я не смогу довести дело до конца, если остановлюсь здесь».

После чего Дикки Максвелл заспорил. Помимо ангельской улыбки
для предотвращения заслуженных выговоров, он обладал чертой характера
непреклонного упрямства, которое было трудно подавить. Более того, имея в качестве подтверждения
два его собственных зорких глаза, он был полностью
убежден, что исследование карманного ущелья, либо поодиночке, либо
в совокупности это было бы просто потрачено впустую столько времени и усилий.

Ларри не стал спорить, он просто протянул руку. Итак, в конце концов Дик
ухмыльнулся и сдался, сказав: «Ну что ж, упрямый ты старик, если
тебе нужно спуститься в ту лощину, чтобы найти ещё один хороший
выспимся, пойдем дальше и покончим с этим.

“ Но тебе не обязательно уходить, ” вставил Ларри.

“ Конечно, Майк, я уйду, если ты уйдешь. Отправляйся в путь и найди свой паром, или свой
брод, или что там еще, по чему ты собираешься переправляться через реку ”.

Переправа через маленькую бурную реку представляла собой некоторую проблему
. Одного взгляда на бурный поток, несущийся среди валунов, было достаточно, чтобы убедить даже самого робкого из оленей,
что о переходе вброд не может быть и речи.

«Я понял, — сказал Ларри. — Мы вернёмся вверх по течению к тому месту, где видели
эти большие камни, лежащие в реке. Мы можем сделать три впиваться в нее
есть.”

Это был грубый и суровый четверть мили вверх-каньон на место
из больших камней. Два огромных валуна, каждый из которых был достаточно велик, чтобы заполнить собой
обычную гостиную и представлявший собой доисторические обломки
скал наверху, неправильным треугольником лежали в русле ручья. Прыжки с одного на другой через разделенный поток немного нервировали, и Дик покачал головой.

 «У тебя достаточно длинные ноги, чтобы сделать это, Ларри, но я, боюсь, не смогу, — сказал он. — Если бы мы могли построить какой-нибудь мост…»

Ларри был готов отправиться в исследовательскую экспедицию в одиночку, но
он не хотел оставлять Дика из-за простого физического препятствия.
 Вытащив маленький топорик, который носил за поясом, он срубил
стоявшую рядом сосну и подрезал ветки.  «Это будет не намного лучше, чем канат, — ухмыльнулся он, — но мы оба не очень-то боимся высоты».

Взявшись за неё вдвоём, они перетащили обструганную сосну к первому валуну, и Ларри проверил его.

«Крепко, как часы», — объявил он. «Давай».

Дик перебрался через него, и они перетащили дерево.
перебрались через вторую пропасть. После этого переправа через третью оказалась
не более чем простым прыжком на северный берег ручья, и
через несколько минут они преодолели расстояние до устья ущелья и
вошли в котловину.

Они остановились и огляделись. Даже при таком близком рассмотрении
слепое ущелье казалось не более чем слепым.

— Ну что, — рассмеялся Дик. — Ты доволен?

— Пока нет, — сказал Ларри. — Если хочешь, отдохни немного и отдохни
лицом и руками, пока я дойду до головы этой штуки.

“О, нет, я все еще с тобой”, - последовал шутливый ответ, и они вместе
начали исследование кармана.

Даже после того, как они добились поразительного результата, иллюзия, увиденная
с противоположного берега реки, была идеальной. В сотне ярдов от него
они все равно заявили бы, что ущелье обрывается, все еще находясь в конце.
внезапно ущелье упирается в твердый утес. Но, сделав несколько шагов влево,
они обнаружили, что то, что казалось концом ущелья, было всего лишь
выступающим отрогом горы, полностью скрывающим продолжение
ущелье, которое извивалось дальше, вглубь, в самое сердце вещей.
И на повороте в это ответвление они нашли ещё один из новых, помеченных синим мелом, столбов; этот был на виду, и никто не пытался его спрятать, как те, что стояли на другом берегу реки.

«Это я», — признал Дик, снова смеясь, но на этот раз над собой.
— «Ты можешь на меня положиться, когда дело дойдёт до чистой, беспричинной
тщательности, старина, я тебя не подведу. Но как насчёт сейчас? Мы
возвращаемся с новостями?»

«И снова нет, — возразил Ларри. — Тот отчёт, который мы собираемся
Мистеру Акерману не стоит останавливаться на полпути. Может быть, эти колья ничего не значат, кроме предварительного
обследования; О. К. просто прощупывает почву, чтобы понять, что они могли бы сделать, если бы захотели. Но если посмотреть с другой стороны, может быть, это и есть настоящее дело — рабочая планировка. Что, если они уже тайно строят что-то в Бернт-Каньоне? Что, если они окажутся прямо за следующим поворотом в этом извилистом овраге, готовые быстро переправиться через реку и занять нашу полосу отчуждения в каньоне?

 Дик застонал в притворном отчаянии.

“Понятно”, - посетовал он. “Ты не успокоишься, пока не проводишь меня.
десять или тринадцать миль по дороге в Бернтэнджен. Ладно, поехали.
Я козел отпущения.”

После этого они двинулись дальше по извилистому ущелью, и на какое-то время показалось,
что Дики Максвелл собирается закончить спор надолго.
Да, они по-прежнему находили колышки с отметками через равные промежутки времени,
но это не обязательно означало, что они найдут что-то ещё.

Возможно, в миле от устья ущелья, в самом сердце северного горного хребта, они сделали великое открытие.
открытие. Когда они обогнули последний извилистый поворот ущелья,
вид впереди изменился, словно по волшебству. Извилистый поворот оказался
воротами в открытую долину, со всех сторон окружённую высокими горами,
кроме северной.

 Над холмами на севере виднелась недавно построенная дорога для повозок,
которая петляла по склону. Они поняли, что она новая, по свежести
красной глины в выемках и насыпях; а в центре долины...
Вот что заставило их ахнуть и внезапно пригнуться, чтобы спрятаться в небольшой
рощице из искривлённых сосен. На равнине были разбросаны брёвна для моста
брёвна, большие кучи шпал, аккуратные штабеля стальных рельсов,
вагоны, скреперы, переносной подъёмный механизм — всё, что нужно для
строительства железной дороги!

«Вот это да, Рождество!» — выдохнул Дик, и это было именно то, что он
хотел сказать. Здесь был передовой пост противника, и всё было
готово к стремительному наступлению на территорию Невады.

Казалось, что это был самый подходящий момент для поспешного отступления и
объявления тревоги в лагере на Турмалине, но
Теперь на первый план снова вышла присущая Ларри Доновану скрупулезность.

 «Ничего подобного, — возразил он на неистовые призывы Дика отступить, — давайте сделаем это как следует, пока есть такая возможность. Мы хотим, чтобы, когда мы вернёмся, мы могли рассказать мистеру Акерману всю историю: сколько у них здесь материала и всё такое».

Как ни странно, маленькая долина с её запасами материалов,
инструментов и механизмов казалась совершенно пустой, когда они вошли в неё.
Они не видели никаких признаков жизни; не было даже сторожа.
остановите их, когда они осторожно подкрадутся к грудам материалов и спрячутся среди них.

«Давай, Дик, поторапливайся!» — скомандовал Ларри. «Ты измерь эти мостовые балки и посчитай их, пока я считаю шпалы и рельсы!» И они принялись за дело, «остервенело», как выразился Дик, рассказывая об этом позже, как пара ребят, решающих сложную задачу на экзамене. А поскольку, как говорят, нет ничего глупее гадюки, ни один из них не слышал ни звука, пока грубый голос позади них не произнёс:

«Ну что, как тебе? Они тебе подходят?»

От этого грубого окрика они подпрыгнули и развернулись, как будто к ним обоим привязали одну и ту же верёвку. Они вздрогнули и обернулись и увидели большого бородатого великана в предвыборной шляпе и выцветших вельветовых брюках, который смотрел на них с мрачной улыбкой, кривившей уголки довольно свирепых глаз.

 — Убийство! — сдавленно прошептал Дик, а Ларри не сказал даже этого. Теперь они оба увидели то, чего не замечали, глядя вниз по долине, а именно: скопление грубо построенных хижин, наполовину скрытых в сосновой роще, и несколько мужчин, расхаживающих между ними.

— Шпионы, да? — заметил здоровяк, который их остановил. Затем, медленно убирая улыбку с морщинистых щёк, он спросил: — Кто вас сюда послал, ребята?

 — Никто, — коротко ответил Ларри.

 — Хм! — хмыкнул великан. — Значит, вы просто развлекаетесь, как Шерлоки Холмсы? Полагаю, вы из команды Херба Акермана, да?

Ларри ничего не ответил на это, и Дик, быстро уловив его намек, тоже промолчал.

«Не дуйся — не со мной!» — резко прорычал здоровяк. «Я могу заставить тебя говорить, если захочу. Сколько человек в твоей команде и где они сейчас работают?»

Квадратная челюсть Ларри напряглась, как у бульдога, которому велели отпустить добычу, но он не отпускал.

«Вам придётся выяснить это самому», — отрезал он.

Инквизитор протянул руку.

«Дайте мне эту записную книжку!» — приказал он.

Теперь методичный образ мышления Ларри Донована применялся только в
критических ситуациях, когда было достаточно времени. Но при этом резком требовании мысль
и действие последовали одновременно. Быстрым движением он швырнул
компрометирующую записную книжку в лицо требовавшего. Естественно, тот
увернулся, и Ларри увидел, как записная книжка вспыхнула и спряталась, как он и предполагал
он надеялся, что так и будет, — на вершине высокой кучи сложенных крест-накрест досок.

 — Так вот как ты устроен, да? — прохрипел здоровяк,
без сомнения, разозлённый тем, что увернулся от чего-то, что в него не
бросали.  — Мы позаботимся о вас, двух щенках, не сомневайтесь!  Пошевеливайтесь —
идите в хижины!

Поддавшись общему порыву, они оба бросили быстрый взгляд вниз по
долине, прикидывая шансы на безумный рывок к свободе. Мужчина заметил
этот взгляд и шагнул в сторону, преграждая путь.

«Ни за что!» — прорычал он. «Поднимайтесь в хижины!»

Казалось, что ничего не остаётся, кроме как позорно сдаться, и они
побрели прочь, а их похититель шёл за ними на шаг позади. Их остановили перед одной из хижин, длинным одноэтажным
зданием, которое, как они решили, было лагерным складом. Так и было, но один конец его был отгорожен для других целей, и после того, как запертая на замок дверь в этом конце была открыта и их втолкнули в полумрак, они обнаружили, что спотыкаются о всевозможные инструменты — кирки, лопаты, ломы, домкраты, блоки и снасти, мотки верёвки.

“Ха!” - сказал Дик. “Их сарай для инструментов”. А потом они уселись на пару
мотков веревки, чтобы поразмыслить о состоянии нации.

“Я виноват”, - было первым словом Ларри. “Если бы мы повернули обратно, когда вы
хотел----”

“Вырезать в нем” член ворвался в него. “Нам нужно то, что мы были после ... если мы
может только сошло ему с рук. Как ты думаешь, что они сделают с
нами?”

— «Ваше предположение так же хорошо, как и любое другое», — сказал Ларри с кривой улыбкой.
 «Единственное, чего они не собираются делать, если смогут этого избежать, — это позволять нам
доставлять новости об этом в наш лагерь. И это только
Одно мы _должны_ сделать, даже если это будет стоить нам ноги».

У них было достаточно времени, чтобы обдумать способы и средства.
Сразу же решив, что при дневном свете ничего нельзя сделать или предпринять, они провели долгий день, планируя и разрабатывая
стратегии, но без особого результата.

Их тюрьма, конечно, была временной, но довольно эффективной.
В ней не было окон; тот немногочисленный свет, что проникал внутрь,
попадал через незаделанные щели в стенах. Там была только одна дверь, и она
была заперта снаружи на висячий замок. И хотя там было много отличных
инструменты для рытья туннеля, тяжёлый дощатый пол, надёжно прибитый гвоздями,
делали это невозможным.

В течение нескольких часов их полностью игнорировали. Никто не подходил к их концу
здания, и, по-видимому, снаружи не было никаких лагерных работ. Ларри предположил объяснение, которое оказалось верным.

«Те люди, которых мы видели, — это всего лишь инженерная группа из Центрального
перехода», — предположил он. «Они ждут, когда их рабочая сила прибудет откуда-то
сверху. Вот почему здесь так тихо».

Разрабатывая план, они вскоре обнаружили, что их тюремная камера была отгорожена в конце кладовой или склада.
 Сквозь щели в перегородке они могли видеть другую часть
здания.  Она казалась запертой и пустой и была наполовину заполнена
консервами, кусками солёного мяса, множеством окороков в холщовых
мешках, одним-двумя возами муки в мешках, бочками с картофелем и
капустой — всевозможными припасами.

«Если бы мы только могли как-то пройти через эту перегородку», — предположил Дик,
«Остальное будет легко — с полдюжины окон на выбор».

 Они постепенно шли к этому весь день;
как человек, который, обыскав все вероятные места, где мог бы найти свой пропавший скот,
начинает искать в маловероятных местах; и, будучи механиком в их паре, Ларри
включил свой ум. Перегородка
была сделана из досок, прибитых гвоздями к брусьям внизу, в середине и вверху. Брусья были с их стороны
стены, и пока ещё не стемнело, Ларри внимательно осмотрел их.
из разных досок, по одному, чтобы выяснить, если они были
крепко прибивали.

Его поиски были наконец вознаграждены. Одна из досок не было прибито
совсем домашний, или, возможно, он немного покоробился после того, как был прибит гвоздями.
Как бы то ни было, между доской и брусом была небольшая щель, и
Ларри осторожно поддел доску киянкой, взятой из стопки инструментов, снизу и в середине, оставив её висеть на двух гвоздях сверху. Затем — снова проявилась дотошность Донована — он загнул торчащие гвозди, чтобы доску можно было
он вернулся на место, пока не пришло время отодвинуть его в сторону.

«Кто-нибудь может случайно зайти в кладовую и увидеть, что он выпирает», — объяснил он Дику, пока возился с гвоздями. «Я не против немного помять пальцы.
 Нет смысла потеть, делая цепь, а потом оставлять в ней одно звено, чтобы она порвалась при первом же рывке».

Теперь, когда у них был путь к отступлению в большую комнату, они ждали,
что произойдёт во время ужина. К их большому облегчению, ничего не случилось.
То, на что они надеялись, произошло. Чуть позже захода солнца дверь
открылась, и им всунули основательный походный ужин. После этого
они снова стали ждать наступления темноты, и когда сквозь щели в стене
они увидели звёзды, они отодвинули висящую доску и протиснулись
через узкую щель в кладовую.

Здесь им пришлось пробираться на ощупь среди нагромождённых запасов,
и однажды Дик споткнулся и упал на ящик с консервами,
к счастью, упав на кучу мешков с мукой и тем самым избежав падения.
что могло их выдать. В дальнем конце здания
сквозь щели пробивался красноватый свет костра, и
они осторожно направились к этому мерцающему маяку.

  Сквозь щели в стене они могли и видеть, и слышать. Члены передовой инженерной группы «Оверленд Сентрал» сидели у костра, разговаривали и курили, и вскоре мальчики услышали достаточно, чтобы понять, что Ларри был прав: инженеры ждали прибытия строительной бригады.

Поскольку было ещё слишком рано предпринимать какие-либо дальнейшие действия,
Покинув лагерь, Ларри и Дик устроились каждый у своего наблюдательного пункта.
Казалось, что они провели там целую вечность, наблюдая за происходящим вокруг костра.
Когда мужчины наконец начали расходиться, они уходили по одному или по двое в казарму на противоположной стороне лагеря.

Тем не менее, поскольку всему земному должен быть конец, в конце концов
настало время, когда их осталось только двое: большой вождь и ещё один, которого мальчики приняли за главного строителя мостов. Именно строитель мостов сказал:

— Что ты собираешься делать с теми двумя детьми, которых поймал сегодня днём?

 — Я думал об этом, — сказал великан. — Нельзя допустить, чтобы они вернулись к Акерману и проболтались. Мы должны позволить Акерману прийти со своими проводниками и пройти мимо устья ущелья. Тогда, прежде чем подойдут его грейдеры, мы сможем зайти ему в тыл
и захватить каньон до того, как он догонит нас. Кроме того, у нас будет
преимущество находиться между ним и его рабочей силой.

“Но вы не можете держать детей здесь”, - возразил другой мужчина.
“Их хватятся и будут искать”.

— Нет, мы не будем держать их здесь; мы отправим их в Бернт-Каньон с командами, которые завтра возвращаются. Мы можем задержать их по обвинению в нарушении границы, пока работа не будет выполнена. А что касается того, что их будут искать: это дело Акермана. Если нужно будет что-то сделать, мы позволим Джорджу этим заняться.

— Вы знаете, кто эти парни?

— Нет, но у меня есть смутное подозрение, что один из них — сын генерального директора
Максвелла.

 — Бедняга Майк! — сказал человек на мостике. — И ты рискнул бы запереть
 его?

 Большой начальник усмехнулся.

 — Полагаю, из-за этого поднимется шум, и мистер Ричард
Максвелл будет довольно крут под арестом. Но все честно.
в любви или на войне - или в бизнесе. У нас должен быть этот каньон.
полоса отвода. Докурил трубку? Ладно, мы ложимся спать. От этой
игры в ожидание меня клонит в сон, как домашнюю кошку днем ”.

Но у строителя моста было еще одно слово, и он добавил его.

— Если эти парни из отряда Акермана — а я полагаю, в этом нет никаких сомнений, — то нельзя
допускать, чтобы они разгуливали на свободе. Они в безопасности в этом
сарае?

— В полной безопасности. Там только одна дверь, и я сказал мексиканцу
Мигель, возьми свои одеяла и устройся на ночлег
прямо за дверью. Он услышит их, если они будут шуметь. Но они
не будут. Будучи мальчиками, они будут спать как убитые».

После того, как двое мужчин ушли в казарму, мальчики всё ещё
ждали, хотя теперь от нетерпения у них кровь стыла в жилах,
поскольку они понимали, что каждая минута на счету, если они хотят
предотвратить кражу в каньоне. Снова и снова Дик в волнении
просил о действии, но каждый раз Ларри останавливал его словами: «Не
пока наконец Дик не убедился, что уже почти полночь.

 Когда Ларри наконец подал знак, они подкрались к окну со стороны здания, противоположной той, что выходила на лагерь, вытащили единственный гвоздь, удерживавший раму, отодвинули створку и в мгновение ока оказались на свободе под звёздами. Ларри, осторожный до последнего, повернулся и тихо закрыл окно после того, как они вышли. «Чтобы первый же проснувшийся утром не узнал, что мы ушли, — прошептал он. — Меня беспокоит, что те минуты, которые мы можем сберечь даже таким образом, будут иметь значение».

— В какую сторону нам идти? — спросил Дик, совершенно растерявшись в темноте.

 — Ни в какую, пока я не заберу свою записную книжку, — сказал Ларри и добавил: — Надеюсь, большой начальник не вернулся за ней после того, как нас заперли.

Ступая так же легко, как индейцы из сказок, они крадучись обогнули здание столовой и в конце его, у кладовой, увидели спящего часового, растянувшегося перед дверью, запертой на висячий замок.
Быстрым шагом они добрались до груды материалов, и Ларри взобрался на штабель досок и обрадовался, когда нашёл свой
записная книжка лежала там, где и была оставлена.

[Иллюстрация: они мельком увидели спящего часового, растянувшегося перед запертой на замок дверью]

«Теперь мы в пути», — объявил он, спускаясь вниз, и началось
спотыкаясь, отступление в темноте.

Им обоим казалось, что они проблуждали бессчётное
количество миль, прежде чем услышали желанный грохот Турмалиновой реки,
ворчащей среди валунов в главном каньоне. Однако, добравшись до устья ущелья,
они едва ли знали, куда идти. Выше по течению были большие
валуны и сосновый мост, но работа на канате над бурлящим горным потоком в лунную ночь не слишком привлекала ни одного из них.

«Нет, — сказал Ларри, — мы не можем так рисковать, и, кроме того, это увело бы нас слишком далеко от нашего пути. Для нас это ниже по течению, и нам придётся рискнуть и найти какой-нибудь способ перебраться».

Приняв такое решение, они повернули направо и стали спускаться по
каньону. В темноте это было непросто, и в некоторых местах
скалы каньона так сильно нависали, что им приходилось идти по краю
поток; но они поспешили дальше и, наконец, спустились с горы
опасные места и оказались у подножия холмов, где идти было легче и они
могли быстрее двигаться.

В этот момент большой строительный лагерь, где находился штаб главного инженера Аккермана
, находился на добрых две мили ниже устья каньона Турмалин
. К счастью, уклон железной дороги в этом конкретном месте проходил
почти параллельно реке, поэтому, когда двое мальчиков оказались напротив лагеря
, им не составило труда определить его местонахождение. Несколько возбуждённых криков разбудили
лагерь, и несколько мужчин вышли и загнали повозку в
Таким образом, двух марафонцев переправили через реку.

 Трёх коротких минут в палатке вождя хватило, чтобы поднять тревогу, и сердце Ларри наполнилось… ну, не то чтобы завистью,
но, во всяком случае, жаждой соперничества и надеждой, что он тоже когда-нибудь достигнет таких высот эффективности, когда он увидел, как быстро вождь оценил ситуацию и как умело он с ней справился.

Несколько тихих приказов, отданных его помощникам и бригадирам, столпившимся у входа в палатку, положили начало рокировке, которая была
Теперь, когда предупреждение было получено, всё стало достаточно просто. Когда все солдаты хорошо дисциплинированной армии выстроились в ряд, грейдеры были немедленно отправлены вперёд, чтобы немедленно занять угрожаемую точку в каньоне. Очевидным контрходом было установить и занять короткую линию до того, как Центральная сухопутная армия сможет совершить бросок через реку.

После того как были отданы приказы и люди принялись за
подготовку к наступлению, вождь Акерман повернулся к паре
уставших от ходьбы разведчиков.

«Вы, ребята, хорошо поработали — очень хорошо — для двух первокурсников, — сказал он, от души похвалив их. — А теперь расскажите мне всё
подробно».

 Ларри предоставил Дику рассказывать, а сам ограничился тем, что достал блокнот с аккуратно сделанными записями. Как и в случае с погоней за вышедшим из-под контроля паровозом, когда нужно было отдать должное, Дикки Максвелл поступил по-честному.

— Если вы доложите об этом в штаб, мистер Акерман, — закончил он, — я бы хотел, чтобы вы исправили это и вернули Ларри на его место. Он заставил меня продолжать, хотя я думал, что это бесполезно. Если бы не
если бы не он, у нас не было бы ничего, о чем можно было бы сообщить, кроме той разведки на
этой стороне реки, и...

“ О, перестань, ладно? Ларри зарычал в смущенную растерянность. “Вы говорите
одну кучу слишком много, Дик, когда вы начали.” И затем шефу, в
еще большем замешательстве: “Я надеюсь, вы не будете делать ничего из того, что говорит Дик, мистер
Аккерман. Он участвовал в этом точно так же, как и я. Он тоже это знает,
но всегда так поступает со мной.

Мистер Акерман улыбнулся и не стал говорить, что бы он сделал или не сделал. Но
несколько дней спустя, после того как отчёт был отправлен в штаб-квартиру в
Брюстер, генеральный директор Максвелл, бросил открытое письмо шефа через стол своему зятю, мистеру Уильяму Старбаку, который в тот момент оказался рядом с ним.

«Видишь, что говорит Акерман, — заметил он. — Похоже, мы выиграли первый раунд в борьбе за право проезда по Турмалиновой дороге
Каньон, и мы обязаны этой победой в основном тому парню, Доновану, — вы
помните его, он сын Джона Донована, калеки-машиниста. Я
сказал парню, что он должен показать, на что способен, если мы дадим ему шанс
на новой работе, и он, кажется, справляется. В Каньоне есть хороший лес
— Этот скот Донована.




 Глава III

 Нарушение дисциплины


 — Как ты думаешь, Ларри, что сделают эти люди из О. К., когда узнают, что мы опередили их в каньоне?

 — А? — донеслось зевательное ворчание с противоположной койки в палатке.  Затем: — Боже мой!  Неужели нельзя дать человеку поспать несколько минут?

— Несколько минут? Сейчас десять часов, и я готов поспорить, что мы единственные, кто остался в этом лагере, — если только
второй не повар!

 — Ай-яй! — зевнул спящий, переворачиваясь на спину и потягиваясь.
он закинул руки за голову. — У меня такое чувство, будто я не спал три ночи
подряд, а потом ещё и не спал. Десять часов, ты сказал?

 — Ага, и ещё пять минут. Думаю, мистер Акерман приказал дать нам поспать,
чтобы мы отработали вчерашний и вчерашний вечер. Но ты ещё не сказал мне, что, по-твоему, будет делать отряд О. К. теперь, когда мы продвинулись вперёд и опередили их в том месте, где они собирались пересечь реку.

 Прежде чем Ларри успел ответить, полог палатки откинулся, и в неё просунул голову хорошо сложенный молодой парень примерно на два года старше их.
и добродушно ухмыльнулся им.

«Ну что, лентяи!» — приветствовал он их. — «Готовы выйти и умыть лицо и руки?»

«Мы думаем об этом», — сказал Дик. «Но почему именно сейчас — если не возражаешь,
расскажи нам?»

«О, ничего особенного; просто вождь сказал, что я могу убедить вас помочь мне.
Мы протягиваем провода, чтобы соединить их с новым «фронтом», и мне
нужна пара колокольных звонарей».

«Колокольных звонарей, ничего себе!» — усмехнулся Дик. «Ты ошибаешься. Мы —
великолепные — это хорошее слово, запиши его в свой
блокнот — мы — великолеп-ные ма-лень-кие дела-тели этого
Образ. Разве ты не слышал, что мы делали прошлой ночью?

“Слышал?” засмеялся молодой начальник телеграфной службы, чье имя было самым
необычным у Смита. “Великий цезарь! Я ничего не слышать
еще! Раз свою историю, прошла несколько раз, можно подумать, что там
нечего было ее в этот лагерь с двумя обделенными. Вот что заставляет меня хотеть сделать что-то ради спасения ваших душ — помочь немного уменьшить
грудь. Выйди и перекуси чем-нибудь на завтрак. Мы почти готовы
поехать с проволочной повозкой».

«Ты только послушай!» Дик застонал в притворном отчаянии: «Колокольчики»
на проволочной ограде! Ну что ж, полагаю, ничего не поделаешь. — Затем, быстро откинув одеяла: — Я тебя опережу.

 Турмалиновая река, превратившаяся в лагере из бурного горного потока в сверкающую маленькую речку с водоворотами и кристально чистыми заводями, протекала в нескольких метрах от их палатки. Улюлюкая и
крича, как пара игривых индейцев, они побежали к своей ванне. Ларри
споткнулся на краю и упал в воду с позорным всплеском, а
Дик секундой позже аккуратно нырнул, проиграв гонку. Они
Они не задержались надолго. Талый горный снег, даже в июне, нельзя назвать тёплым, но до сих пор они ни разу не пропустили бодрящий утренний заплыв.

 В столовой толстый ирландский повар нещадно шутил над ними из-за опоздания, но они заметили, что он подогревал для них бекон и кукурузный хлеб, а картофельное пюре было свежеприготовленным. Кофе тоже казался почти свежим. — Барни
нас не забыл, — пробормотал Дик с набитым ртом. — Держу пари, у него тоже были свои приказы. Хорошо быть универсалом, Ларри.

После завтрака они застали Смита за установкой телеграфной
мачты. Позже между Ред-Баттом и Литтл-Офир были проложены
телеграфные и телефонные линии, но до тех пор между разными лагерями
строителей приходилось поддерживать связь с помощью телеграфа.

Примерно через час после полудня, когда землекопы и монтажники
двигались вперёд, а небольшой грузовик перевозил материалы, насколько это было возможно, провода были подняты и проверены до точки, не доходящей до портала каньона. Здесь начались настоящие трудности
начали. В некоторых местах приходилось устанавливать железные скобы на
скале, а монтажник висел на верёвке, чтобы просверлить отверстия в
камне.

«Парню не нужно быть робким, чтобы справиться с такой работой», —
утверждал Дик, глядя на одного из монтажников, который раскачивался,
как паук-исследователь, на верёвке с высоты 90 или 100 футов. Затем он обратился к боссу: «Что ты мне дашь, если я
установлю следующую, Смити?»

Смит хмыкнул.

«Ничего не выйдет, сынок. Если твой генерал
— Отец-менеджер когда-нибудь слышал об этом? Но вы двое можете взять эту бухту верёвки, если считаете, что справитесь с подъёмом и переноской.

 Привязав бухту верёвки к палке для переноски, чтобы разделить груз, Дик и Ларри «полезли на холм», сделав крюк через небольшой овраг, чтобы подойти к вершине утёса с тыла. С трудом поднявшись, они оказались на возвышенности, с которой открывался
широкий вид на каньон, простиравшийся на север.

 Чуть поодаль от края обрыва двое мужчин, опираясь на сосну,
медленно разматывая верёвку, на конце которой висел похожий на паука человек, устанавливающий скобу; а третий человек, лёжа на животе у края, наблюдал за спуском и подавал команды человеку, закреплённому на дереве.

 — Чувствуешь себя немного не в своей тарелке, да? — сказал Дик, когда они осторожно заглянули за край ущелья, и Ларри ухмыльнулся ему.

— Собираешься отказаться от своего хвастовства насчёт следующего? — добродушно поддразнил он.


 — Я ничего не отказываюсь, — решительно заявил Дик и добавил: — Но если я
я всего лишь блефовал, это было бы достаточно безопасно. Джек Смит не приехал бы.
за тысячу миль я позволил бы себе попробовать.

Ларри присел на корточки, прислонившись спиной к дереву. Больше ничего не оставалось делать
до тех пор, пока россыпи скобок не переместятся в новое положение.

“Я думал о том вопросе, который ты задал, когда разбудил меня"
этим утром, - сказал он. - ”о том, что будут делать люди из "Оверленд Сентрал"
теперь, когда мы опередили их в каньоне”.

«Мне кажется, им особо нечего делать, — возразил Дик. —
Я бы сказал, что они в отключке».

“Не обманывай себя таким образом. Крупные корпорации не сдавайся так
легко. Они уже потратили много денег на строительство своей линии на юге
от Burnt Canyon, и они не собираются выбрасывать все эти деньги на ветер,
ни в коем случае ”.

“Но у нас есть право проезда в этом каньоне, и они вряд ли попытаются
выгнать нас оттуда силой”.

“Возможно, они не попытаются сделать это с оружием, как, по словам папы, делали железные дороги много лет назад.
эти бои за право проезда. Но есть и другие способы ”.

“ У тебя что-то припрятано в рукаве, ” заметил Дик. “ Предположим, ты
просунешь под него щипчик и высвободишь его.

— Я тут подумал, — задумчиво протянул Ларри. — Думаю, мистер Акерман
и все наши ребята были бы рады, если бы узнали, что именно собирается
делать компания «Оверленд Сентрал». Это могло бы помочь, как
ты думаешь?

— Ого! — сказал Дик, вставая на колени. — Послушай, Ларри, ты всегда
вытаскиваешь что-то новое из грязи. Что за отличная идея на этот
раз?

— Я подумал, не лучше ли было бы, если бы кто-то из нас
уехал прошлой ночью, а другой остался и выяснил ещё кое-что в лагере.

Дик Максвелл посмотрел через каньон на горный лабиринт, где накануне они пережили приключение.

«Я с тобой согласен, Ларри, — сказал он. — Думаю, у нас приступ того, что дядя Билли Старбак назвал бы «после-умом» — мы думаем о том, что должны были сделать, когда уже слишком поздно».

«Я просто подумал, не слишком ли поздно», — ответил Ларри. — Я бы хотел увидеться с мистером Акерманом на несколько минут. Только, думаю, он не разрешит нам попробовать, если мы его попросим.

 — Попробовать что? Не тупи! — нетерпеливо вмешался Дик. — Скажи мне
что тебя гложет, не так ли?

Ларри повернулся спиной к мужчинам, державшим верёвку, и в нескольких
коротких фразах изложил план, который пытался сформироваться в его
голове.

«Отлично, просто отлично!» — восторженно одобрил Дик. «Ни капли
сомнения» — постучал костяшками пальцев по кудрявой рыжей голове
своего соседа по палатке. — Но скажи, сможем ли мы унести всё, что нам понадобится?

— Мы вдвоём сможем. Но я боюсь, что мистер Акерман скажет «нет».

— Интересно, — задумчиво произнёс Дик. Затем он вспомнил кое-что, что
Он на время забыл о своих намерениях. — Подождите минутку, мистер Акерман уехал в Ред-Батт, чтобы поторопить доставку материалов и припасов, так мне сказал Куки.
 Смити — наш нынешний босс, и если мы сможем его переубедить, то это всё, что нам нужно. Давайте спустимся и поговорим с ним прямо сейчас!

Двадцать минут спустя у подножия утёса состоялось серьёзное совещание, на котором молодой начальник отдела присутствовал в качестве третьего
участника.

«Не знаю, стоит ли мне поддерживать вас, ребята, в чём-то подобном, — возразил он, когда ему изложили план. — Это
Отличный трюк, если бы вы смогли его провернуть, но у меня нет права разрешать его — в отсутствие мистера Акермана. Это было бы своего рода нарушением дисциплины. Если бы он был здесь, я очень сомневаюсь, что он позволил бы вам двоим так рисковать.

 — В этом-то и дело, — возразил Дик. “Все именно так, как говорит Ларри;
риск для нас, парней, будет намного меньше, чем для любого из наших
мужчин - просто потому, что мы дети”.

“Как насчет этого, Ларри?” - Спросил Смит, обращаясь к крупному светлокожему
сыну сторожа на Брюстер-Кроссинг.

“О, конечно; риск, конечно, есть”, - признал Ларри. “Они были бы
Если нас поймают, будет жарко. Но это нужно сделать, и если
нас поймают, мы сможем выкрутиться гораздо лучше, чем пара ваших людей».

 Но молодой Смит думал о генеральном директоре Максвелле и о том, что
он мог бы сказать, если бы его сыну разрешили рисковать.

 «Насколько я понимаю, это твой план, Ларри», — сказал он.г. «Ты не можешь справиться с этим
в одиночку?»

Прежде чем Ларри успел ответить, Дик горячо вмешался.

«Ни за что на свете, Джек Смит! Это идея Ларри, конечно,
но ты не вытащишь меня из этого даже с помощью вышки!»

Смит посмотрел вверх по каньону, туда, где несколько грейдеров
отъезжали, чтобы не попасть под взрыв, который вот-вот должен был произойти. Когда
отзвуки взрыва затихли, он принял решение.

 «Мы назовем это шансом Донована и воспользуемся им, — решительно объявил он. — Спустимся к устью каньона и поедем на грузовике
Возвращайся в лагерь. Скажи кладовщику, что я послал тебя, и ройся в его запасах, пока не найдёшь то, что тебе нужно. Где ты будешь копать?

Ответил Ларри.

— Примерно в полумиле отсюда есть место, где в русле ручья лежат два больших валуна. Мы переправимся через них.

— Хорошо. Пока ты будешь доставать вещи, я устрою там временный терминал. А теперь бегите. Время дорого, если вы хотите чего-то добиться.


 Поскольку время было дорого, мальчики не стали терять его, возвращаясь
к тому месту, где они оставили грузовик, и с
деятельность автомобильного грузового чтобы облегчить вещи за пределами портала каньон вскоре они были на
в походный штаб.

“Свет походный порядок-это слово,” Ларри получает после
магазин номере и его поставки были открыты для них. “Это будет
по крайней мере, две мили, путь, который нам придется пройти, с некоторыми довольно сложными препятствиями
восхождение в горы, и каждый фунт веса, который мы сможем сбросить, будет иметь значение ”.

Из запасов они взяли несколько сухих батареек, моток лёгкой хлопчатобумажной верёвки, два мотка тончайшей изолированной медной проволоки и полевой набор телефонных инструментов. Дик хотел взять два
на случай, если один из них выйдет из строя, но Ларри наложил вето на это.

«Нет, — сказал он, — нам и так придётся много тащить на себе. Этот провод
будет весить тысячу фунтов, прежде чем мы донесём его до нужного места,
и, кроме того, нам ещё предстоит еда».

Барни Догерти, повар в лагере, наполнил их рюкзаки:
сухари, нарезанную ветчину и консервированную фасоль. В качестве последнего штриха к наряду Дик повесил на плечо бинокль, который подарил ему отец, и автофургон снова направился к выходу из каньона.

Добравшись до конца дороги, они выпрыгнули из грузовика, и началась пешая
прогулка. Как только они взвалили на плечи свои грузы, то поняли,
во что ввязались. Проволока, которая составляла основную часть
груза, весила как свинец. Но на первом повороте в ущелье их
встретил один из рабочих, которого Смит послал им на помощь, и они
были очень рады разделить с ним ношу.

Добравшись до переправы у двух валунов, они увидели, что Смит
уже ждёт их. Он приказал своим людям срубить ещё несколько деревьев, чтобы
были проложены удобные пешеходные мостики и временный телефонный терминал.
под навесом северного утеса был установлен временный телефонный терминал.

“Быстрая работа”, - одобрительно сказал молодой начальник телеграфной службы после того, как передача
была благополучно осуществлена. “Сколько человек вам нужно, чтобы помочь вам выбраться
каньон с этими вещами?”

- Ничего, - ответил Ларри быстро. — Это наша работа, и если мы не сможем её выполнить, не покалечив твою банду, мы сдадимся, да, Дик?

 Дик сказал: «Конечно!» — и Смит рассмеялся.

 — Вот это настрой, — сказал он. — У меня и так мало людей. Я
станции кто-нибудь здесь, чтобы сделать ‘слушать’, но и полевая работа
все свои. Вперед, и удачи вам.” И он вернулся к своим
провод-нанизывая на противоположной стороне ущелья.

После соединения свободные концы их провод катушки к клемме Смита,
два мальчика начали искать место, где каньон стена может быть
масштабируется. Что само по себе было чем-то вроде проблемы. В тяжёлом походе
на расстояние в полмили вверх по течению они не нашли ничего похожего на тропу, по которой
они могли бы надеяться пронести мотки проволоки. Более того, расстояние
Это было главным фактором в их плане. Они не могли позволить себе тратить проволоку на
долгие обходные пути.

«Есть только один выход, — сказал Ларри. — Я поднимусь по
той расщелине, мимо которой мы прошли несколько минут назад, с мотком
проволоки. Затем я спущу верёвку с вершины утёса над терминалом, и вы сможете
по частям отправлять мне материалы».

Эта программа была успешно выполнена, и после получасового
тяжёлого труда первый шаг в этом трудном плане был сделан.
С вершины утёса вид на окрестности был не таким пугающим.
Они обнаружили, что стоят на высоком плато, покрытом густым лесом и холмами, но, насколько они могли судить, не представляющем особых трудностей для продвижения вперёд.

 «Одно хорошо, — заметил Дик, когда они обедали на вершине утёса, — эти проклятые катушки с проволокой будут становиться всё легче по мере нашего продвижения. Это заставляет меня чувствовать себя Поллианной, которая радуется всему подряд. Вот так! но последний был похож на подъём на утёс! Я
не понимаю, как ты справился с первым в одиночку.

 «С ним нужно было справиться, вот и всё», — сказал Ларри, который был из тех, кто
они всегда могут сделать то, что должны. «Хотя, признаюсь, я бы с удовольствием содрал кожу с
рук».

 Когда голод утих, они взяли курс по компасу, взвалили
на плечи свои пожитки и целый час тащились по горному
безлюдью, разматывая проволоку и оставляя за собой двойной
след из неё. Колючки становились всё меньше и меньше, пока, наконец,
по их приблизительным подсчётам, не осталось всего несколько сотен ярдов. Дик, который никогда не был силён в ориентировании на местности, подумал, что они заблудились, но Ларри всё ещё упрямо держался.

— Это не может быть далеко, — настаивал он, — и я уверен, что мы
идем правильно. Если только провод выдержит…

 Пока он говорил это, они взбирались на небольшой холм, и полые катушки
уменьшились до размеров ядра в каждой из них. Дик был на несколько шагов впереди,
и, поднявшись на холм, он бросил горсть проволоки и распластался на земле.

То, что они увидели с вершины хребта, было поучительным, если не сказать больше.
 Прямо под ними лежала открытая долина с грудами
материалов в центре. Из долины к ним
налево они увидели ущелье, через которое вошли накануне,
и через которое совершили побег ночью.

Когда они в последний раз проезжали через ущелье, оно было всего лишь частью
первобытной дикой местности. Но теперь все, что они могли видеть, было
оживлено армией рабочих, яростно трудившихся над прокладкой железнодорожного полотна
. Бесконечная вереница рабочих доставляла шпалы и рельсы из
куч в долине, а на севере виднелся чёрный дым, поднимавшийся над
деревьями, что свидетельствовало о присутствии локомотива или парового
экскаватора — или и того, и другого.

Первые несколько минут они могли только смотреть с открытым ртом.
Всё это казалось волшебством. Когда они были в этой же долине
двенадцатью часами ранее, там были только груды материалов и
небольшой отряд инженеров и их помощников, убивающих время. Но теперь;;;;

[Иллюстрация: первые несколько минут они могли только смотреть. Всё это казалось волшебством]

Ларри заговорил первым после того, как они осмотрели закрытую долину в бинокль,
заметив все детали яростной деятельности.

«Я же говорил, что они не сдадутся, — тихо заметил он. — С таким богатством
Золотой прииск во главе Турмалиновой долины кричит о железной дороге, у них
слишком многое поставлено на карту. Они всё ещё хотят обогнать нас в Маленьком
Офире».

«Чёрт возьми, но я очень рад, что мы воспользовались ещё одним шансом Донована!» — сказал
Дикки Максвелл шёпотом, словно боялся, что его услышит работающая в полумиле от него армия. «Что будем делать дальше?»

Ларри уже доставал полевой телефонный аппарат и подключал его
к проводам. В течение нескольких минут они не получали ответа на свои сигналы;
 но как только они начали опасаться, что их линия где-то оборвана,
Несмотря на все предосторожности, которые они предприняли, их начало охватывать беспокойство,
когда в трубке раздался слабый голос. Он сказал: «Всё
в порядке — говорит Смит — стреляйте».

 Ларри попытался передать трубку своему товарищу — просто из вежливости,
но Дик сказал: «Нет, это твой кусок пирога. Съешь его сам».

 Ларри приложил губы к трубке передатчика.

— Это Донован — вы меня слышите? — всё в порядке. Мы на хребте
 прямо над лагерем О. К. и наблюдаем за ним... Да, мы спрятались в
лесу и в полной безопасности, но послушайте: люди из О. К. привезли
силы вдвое больше наших, и они прокладывают путь, чтобы опередить банду
вниз по ущелью, которое ведет к нашему каньону. Поняли это?”

“Попался”, - донесся слабый голос; и затем: “Подержи провод открытым
минуту”. Вскоре голос зазвучал снова и продолжался какое-то время.
Когда он смолк, Ларри в свою очередь попросил подождать.

“Это говорит Смити”, - поспешно сказал он Дику. “Мистер Акерман с ним — только что вернулся из Ред-Батта. Смит говорит, что мистер Акерман считает, что очень важно знать, каков нынешний план О. К.;
что они собираются делать, когда доберутся до нашего каньона. Он хочет, чтобы мы
узнали, можем ли мы это сделать, но настаивает на том, что мы не должны подвергать себя опасности.
Подожди — они снова разговаривают».

На этот раз в трубке гудело целую минуту. В конце Ларри
сказал: «Хорошо, может быть, нам придётся подождать до темноты. Да, сэр,
мы будем очень осторожны. До свидания».

«Ещё больше предупреждений, — объяснил он. — На этот раз это был сам мистер Акерман. Он, кажется, очень волнуется, боится, что у нас будут неприятности. Но он говорит, что очень важно, чтобы наши люди узнали об этом как можно скорее
Именно это и собирается сделать О. К. Вы слышали, что я ему сказал.

Первое, что они сделали после этого доклада, — это снова обошли поле,
можно сказать, шаг за шагом, пока не стемнело, и с помощью превосходного
бинокля. Ларри записывал наблюдения в свой блокнот, пока Дик
сообщал о них.

 — Вон там действительно паровой экскаватор; я вижу клубы пара.
Но там есть и локомотив; это значит, что у них есть соединительный путь
где-то неподалёку. Теперь внизу, в долине: я считаю
людей, которые грузят повозки... их пятьдесят четыре. Да, ещё повозки
все время прибывают со шпалами и поручнями; я могу насчитать восемнадцать штук
не считая тех, что ходят и въезжают в ущелье. Послушай, Ларри, не могли бы мы
проскользнуть туда, где работают банды, и, может быть, выяснить
что-нибудь таким образом? Я думаю, мы могли бы затеряться
в такой большой толпе.

Ларри взглянул на часы.

“ Шесть часов; скоро они поменяются сменами. Тогда это будет проще сделать».

Они подождали, тем временем перекусив. Пока они ели, раздался свист паровозного гудка, возвещающего о начале рабочей смены.
они сменили позицию, и в ущелье внизу начали вспыхивать карбидные факелы.

«Время вышло, — сказал Дик, проглатывая последний кусок. — Нам лучше спуститься с холма, пока не стало совсем темно».

Они так и сделали. Сделав небольшой крюк влево, они
нашли заросли кустарника, которые скрыли их спуск, а в самой лощине
было достаточно деревьев, чтобы они могли подобраться на расстояние,
с которого можно было легко подслушать битву за прокладку путей.
Крупный бородатый начальник строительства «Оверленд Сентрал» —
человек, который захватил
и запер их накануне;;ходил взад-вперёд по лагерю, выкрикивая приказы своим бригадирам, и они знали, чего ожидать, если попадутся ему на глаза. Поэтому они очень осторожно прятались в зарослях кустарника.

 Через некоторое время;;когда совсем стемнело;;вождь ушёл в лагерь в долине, и они вздохнули с облегчением. Они слышали, как мужчины разговаривали во время работы, но в их разговорах не было ничего, что могло бы рассказать им то, что они хотели знать.

«Мы должны сделать что-то получше этого», — прошептал Ларри Дику.
ухо. Затем: «Послушай, взгляни-ка на этого водовоза. Должно быть, он купил свой наряд в том же магазине, что и мы».

 Если судить по нему в целом, то водовоз, о котором шла речь, мог сойти за родного брата Ларри, только на год младше. Это был крупный кудрявый парень в вельветовых брюках, фланелевой рубашке и потрёпанной кепке. Кроме того, на нём были рабочие ботинки на шнуровке —
они догадались, что это были выброшенные вещи, потому что они были на три размера больше, чем нужно было мальчику.

 Когда они впервые увидели его, он ходил взад-вперёд с ведром в руках
воду и ковш, чтобы рабочие могли напиться, когда они окликнули его; и он
только что прошел мимо в третий раз, направляясь к лагерю с пустым ведром
, когда Ларри снова обратил на него внимание.

“Если бы я только мог поменяться работой с этим парнем на часок или около того, держу пари, я бы
смог что-нибудь выяснить”, - прошептал он. Затем: “Чем он сейчас занимается?”

В свете работающих факелов они все еще могли видеть мальчика в
больших ботинках. Он, спотыкаясь, шёл по недавно проложенной дорожке, словно
в полусне.

«Держу пари, этот парень только что встал с постели, — пробормотал Дик. — Спал всю ночь
день, и все еще не наелся. А теперь посмотри на это, ладно?”

“Это” было зрелищем мальчика, который прятал свое ведро за гусеницей.
ящик с инструментами и, шаркая, отходил под деревья, чтобы растянуться на земле.
приготовившись вздремнуть. Ларри вздрогнул. “Если бы я только
было, что старая шляпа его!”, выдохнул он.

“Позвольте мне!” Дик зашипел, но Ларри твердо положил его обратно в тень.
“ Не очень!;; это обычная мужская работа, а ты слишком хорошенькая. Оставайся
здесь и слушай каждое сказанное слово. ” И с этими словами он заскользил
прочь, к сонному водоносу.

Дик Максвелл, не сводивший с него глаз, вскоре увидел, как из тени к спящему потянулась рука, а затем он увидел, или ему показалось, что он увидел, как на голову спящего надели потрёпанную шляпу, которая лежала рядом с мальчиком-водоносом. Через минуту шляпа с шаркающей под ней фигурой показалась в поле зрения, и фигура потянулась к пустому ведру для воды.

 В этот напряжённый момент раздался крик: «Мальчик-водонос!» Спящий под деревьями так и не пошевелился, но фигура с ведром, спотыкаясь,
так сильно походила на настоящего владельца шляпы, что Дик,
сам едва ли мог понять, что это был Ларри, ответивший на зов.

Кричавшим был один из помощников инженера, и он стоял в нескольких ярдах от укрытия Дика.  Когда Ларри, с ведром в руке и надвинутой на глаза шляпой, подошёл, инженер нацарапал что-то на листке из своего блокнота, вырвал его и сунул Ларри, резко приказав:

«Вот, мальчик, брось это ведро и беги в контору с этим. Принеси
бланк, который они тебе вернут. А теперь беги, и
не задерживайся допоздна!»

Дик затаил дыхание, пока происходила передача клочка бумаги
. Казалось невозможным, чтобы Ларри остался неузнанным. Но
сигнальные огни были немного неуверенными, и прежде чем встревоженный наблюдатель успел
сделать больше, чем ахнуть, Ларри повернулся и побежал вверх по дорожке.

Сам Ларри, хладнокровный, собранный и сдерживающий свое волнение с помощью
твердой хватки, не был слишком уверен, что сможет справиться с этим, пока не получит в целости и сохранности этот
листок бумаги и не поспешит с ним прочь. Но если
один риск остался позади, то впереди был ещё более серьёзный. Поле
управление будет хорошо освещен, и, хуже того, свирепым взглядом
начальник может быть там. Кроме того, в интервале реальные воду, мальчик мог
проснуться и показать себя. Это был момент для быстрой работы, а для
больше ничего.

Бежит, как спринтер, пытаясь побить рекорд, Ларри вскоре достигли
лагерь. Проходивший мимо погонщик направил его, и он, спотыкаясь, вошёл в
контору инженеров и отдал записку первому попавшемуся человеку —
чертёжнику, работавшему за столом. В конторе было ещё трое, и один из них был главным. Они разговаривали,
и они не обратили внимания на простого посыльного, стоявшего в стороне, пока
чертёжник искал нужный чертёж. Ларри, весь во внимании,
ждал долгожданной информации.

 «Ну, я же говорил, что мы все передадим это вам,
шеф. Если бы вы не провели вторую разведку на северной стороне каньона, этот быстрый ход Акермана заблокировал бы нас, — сказал один из троих, в котором Ларри узнал главного строителя мостов.
 — А ваш план обойти скалы по временной эстакаде
в русле реки все в порядке. Мы можем это сделать, используя бревна
и сталь, которые мы собирались использовать при строительстве моста ”.

“ Для тебя это нормально, Седжвик, ” был ворчливый ответ, “ но я
все еще злюсь из-за того, что позволил этим детям сбежать прошлой ночью. Это был трюк с тупицей
, и это то, что нас подвело. В следующий раз, когда я поймаю кого-нибудь из шпионов Акермана, с детьми или без, они отправятся в тюрьму!

 Ларри не стал дожидаться продолжения. Он схватил чертёж, который нашёл для него чертёжник, и побежал с ним, словно за ним гнались все серые лесные волки Тиманёниса. Почти чудом, как
казалось, он получил нужную информацию. Соперничающая железная дорога отказалась от своего первоначального плана по захвату полосы отчуждения Короткой линии и готовилась построить параллельную линию на другой стороне каньона!

 Через две минуты после того, как он передал чертежи ожидавшему его помощнику на насыпи и ушёл с пустым ведром, Ларри, вернув потрёпанную шляпу её спящему владельцу и свою собственную кепку, оказался рядом с Диком.

«Пойдёмте скорее! — прошептал он. — Нельзя терять ни минуты!» — и в
в конце душераздирающего, режущего дыхание подъема по крутому гребню они
снова вышли на связь по своей телефонной линии.

Ответ на звонок Ларри пришел быстро, и, задыхаясь, он рассказал
историю их открытия. Ответ, пришедший от Смита, был
приказом из штаб-квартиры. Ларри повторил Дик, как он был
отключение поля от проводов.

“Наша работа сделана”, - объявил он. «Мы должны привезти с собой этот полевой комплект и оставить проволоку, чтобы завтра её смотали двое мужчин, а концы мы заберём с собой, чтобы нашим людям не пришлось
покажись этой толпе внизу. Когда мы доберёмся, мы должны
немедленно доложить мистеру Акерману на новом «фронте».

 Несмотря на темноту, возвращение по холмам плато было
обычным делом. Всё, что им нужно было сделать, — это следовать по проводам, как
исследователям пещер, идущим по верёвке, и к позднему вечеру они
добрались до небольшого расширения в каньоне Турмалинового, где
вождь Короткой Линии устроил свою новую штаб-квартиру.

 Глаза вождя с серьёзным лицом блестели, когда мальчики
закончили рассказывать о дневных приключениях.

— Вы, ребята, слишком много о себе возомнили, — сказал он с серьёзным видом,
который можно было бы принять за суровость, если бы не лукавый блеск в глазах. А потом: «Чья это была идея — эта затея с прослушкой?»

«Ларри», — быстро ответил Дик, прежде чем Ларри успел открыть рот.

«Я предъявляю претензии вам обоим. Как оказалось, это именно то, что нам нужно было знать. Хотя, если бы я был здесь, я бы не позволил вам, двум «щенкам», предпринимать что-то настолько рискованное. И вы не должны были делать это без приказа. За нарушение дисциплины я вас накажу.
завтра я пошлю тебя вперед с инструментами. Может быть, это
на какое-то время убережет тебя от неприятностей.

“ Он говорил серьезно? - Как насчет того, чтобы дисциплинировать нас? - Спросил Ларри несколько минут спустя, когда они
укладывались на пару коек в задней части недавно возведенного дома
инженеров.

“ Ни за что на свете! Дик усмехнулся, заворачиваясь в свои одеяла.
«Он в восторге от того, что ты придумал — и сделал — и я готов поспорить на
курицу стоимостью в пятьдесят долларов, что ты получишь повышение в штаб-квартире,
от которого у тебя закружится голова. Ого! но ты счастливчик!»

“ Из-за того, что я сделал? - сонно проворчал Ларри. “ Мне это нравится! Если ты этого не сделаешь
перестань выпутываться из всего, как ты это делал раньше, я
собираюсь облизать тебя, на днях. Спокойной ночи. ”

И с зевающим “А-йау!”, похожим на жалобный вой голодного пса.
желтый пес уснул.




 ГЛАВА IV

 «Старик с горы»


 Большая «консолидация», одна пара грузовиков-пони, нащупывающих путь для восьми ведущих колёс, штурмует извилистый каньон Турмалиновой горы, толкая перед собой два вагона со стальными рельсами
впереди него и будоража эхо своим грохотом.

Путь, неровный и ухабистый, потому что его ещё не «уложили»,
заставлял большой паровоз раскачиваться и подпрыгивать из стороны в сторону, и Дику с
Ларри, сидящим на месте машиниста и бережно держащим в руках два ящика из красного дерева,
приходилось держаться, чтобы не упасть. Двумя днями ранее
пара геодезических инструментов была повреждена преждевременным
взрывом в каменоломне, и мальчики возвращались из спешной поездки в лагерь снабжения в долине за заменой.

 Когда стальной поезд обогнул один из поворотов каньона,
Когда мы въехали в ущелье с северной стороны, нашему взору предстала бурная деятельность. На противоположном берегу реки рабочие, сбившись в кучу, как пчёлы во время роения, строили эстакаду, которая должна была провести железнодорожные пути через стофутовый участок, где стена каньона поднималась почти перпендикулярно от кромки воды. Ножки эстакады были вкопаны прямо в реку, и трудности, с которыми столкнулись строители, были огромными. И всё же маленькая армия трудилась так, словно
каждая минута была на счету — и это действительно было так. Потому что в этой гонке
чтобы добраться до золотого прииска в верховьях Турмалиновой реки,
«Короткая линия Невады» теперь уверенно лидировала.

«Они устанавливают свои старые леса, — прокомментировал Ларри,
поворачиваясь, чтобы выглянуть из окна кабины 815-го, — и им придётся
проехать мимо, пока они не смогут выдолбить выемку в скале.
Когда они проедут мимо этого места, у них будет достаточно сил,
чтобы доставить нам немало хлопот».

— Похоже на то, — согласился Дик. — Если бы мы только успели
вырубить породу в «Узком проходе» до того, как они доберутся до нас и начнут бурить
и если бы они взорвались на другом берегу ручья, это было бы не так уж плохо. Но если мы этого не сделаем... Поверь мне, я считаю ситуацию довольно сложной, а ты?

 «Сложная» — довольно мягкое слово для описания тяжёлой промышленной битвы,
развернувшейся в узком ущелье Турмалиновой реки. Как и большинство горных каньонов, этот не слишком подходил для строительства даже одной железнодорожной линии, не говоря уже о двух.
Во многих местах это была просто глубокая каменистая расщелина, обычно с
узким пологим берегом по одну сторону ручья, но редко по обеим.

Будучи первыми в этой области, инженеры «Короткой линии Невады»
выбрали самый простой маршрут, переходя с одного берега реки на другой
там, где земля была наиболее благоприятной для их целей. Но конкурирующая
железная дорога, появившаяся позже, проигнорировала проведённую «Короткой линией»
предварительную разведку, в некоторых местах перекрывая и даже дублируя её,
совершенно не считаясь с правами компании-первопроходца. В таких условиях борьба за полосу отчуждения
превратилась в гонку вооружений между двумя строительными бригадами,
каждая из которых пыталась
чтобы опередить другого и захватить и удержать каждый сантиметр
благоприятной местности.

В этой гонке «Короткая линия» на тот момент была победительницей,
уже проложив свой путь примерно на три мили дальше того места, где
«Оверленд Сентрал» входил в каньон через северный овраг и строил эстакаду. Но гонка ещё не была выиграна. В самой труднопроходимой части каньона «Короткая линия» была остановлена скалистым выступом, через который нужно было прорубить полку для рельсов.
А взрывные работы — дело медленное.

В двух с половиной милях над местом, где спешно возводили эстакаду, и
Примерно в полумиле от их собственного «конца пути» двое мальчишек на
потрясающем 815-м увидели, как на противоположной стороне ущелья
работает ещё одна бригада грейдеристов из Оверленд-Сентрал. Они были на крутом склоне, покрытом огромными валунами и стоящими «памятниками» из разрушенных скал, образующими причудливые
фигуры. Ни Дик, ни Ларри не могли разобрать, что делают эти люди, но
казалось, что они чем-то активно заняты.

— Они идут прямо за грейдерами, не дожидаясь, пока их
насыпь будет закончена, — заметил Дик. Затем: — Послушай, Ларри, я не
понимают, что их класс был намного выше, чем у нас. Если их
трек так высоко, как эти ребята работают, как они должны делать
высота намного быстрее, чем мы”.

“Им нужно успеть”, - объяснил Ларри. “Они планируют войти в
Мало Офир на А класс гораздо выше, чем у нас; или, по крайней мере, они
сделал один опрос в ту сторону. Г-н tonas словам, так сказал мне, когда я был
вчера с ним работать.”

— Что, в свою очередь, сулит нам ещё больше неприятностей, — мрачно сказал Дик.
 — С такой высоты каждый их выстрел будет бомбить нас
наш путь и наши рабочие бригады. Похоже, нам просто нужно
опережать их, вот и всё!

 Добравшись до временного «передового» лагеря в Пайн-Галч, в небольшом расширении каньона, похожем на парк, они оставили геодезические приборы в штабной палатке и пошли вверх по ущелью, чтобы явиться на службу к
Голдрику, помощнику инженера, отвечающему за выемку породы в
Узком ущелье.

— Ну что, вы вернулись целыми и невредимыми? — спросил Голдрик, когда они подошли.
 — Как там дела внизу?

 Они рассказали ему о строительстве эстакады и о бригаде на склоне.
они увидели чуть ниже лагеря в Сосновом ущелье. Пока они разговаривали,
вдалеке прогремел раскат грома, и воздух сотрясся от мощных взрывов.

«Должно быть, это та банда, которую мы видели несколько минут назад», — сказал Дик и добавил:
«Это странно. Когда мы проходили мимо, они не бурили, и мы
не видели ни воздушного компрессора, ни какой-либо другой техники».

— Ладно, пусть тратят свой динамит, если хотят, — сказал молодой инженер. — Мы их победим, без сомнения. Затем он обратился к
ребяткам: «Если вы хотите немного побродить, то можете
возьмите инструмент и проведите пробный уровень для Баннагера в этой каменной выемке. Он потерял свои контрольные метки во время стрельбы».

 Обрадовавшись возможности поработать с настоящим инструментом, мальчики поспешили обратно в лагерь, взяли транспортир и вскоре уже трудились над прокладкой линий для бригадира. Абсолютная точность, конечно, не требовалась; если бы она была нужна, Голдрик сам бы проложил линии. Точно так же два дублера, работавшие с инструментом, были настолько усердны, насколько это было возможно, и именно поэтому Дик, взявший
повернулся к окуляру телескопа, внезапно выпалил:

“Послушай, Ларри, ну и дела! что случилось с рекой?”

Ларри, который держал в руках жезл-мишень, ухмыльнулся.

“Я не знаю; я спрошу об этом, если ты этого хочешь”, - пошутил он. “Как ты думаешь, что
ты видишь?”

“ Я не думаю ... я не знаю, ” ответил Дик. “ Тот камень, на который я смотрел,
минуту назад был из воды. Теперь он ушел под воду.

“ Жуки! ” усмехнулся Ларри. “ Тебе мерещится всякое. Что-то не так.
с твоими глазами что-то не так.

“ С моими глазами ничего не случилось, ” настаивал Дик. “ Ты выглядишь
при такой скорости он не поднимается и вполовину так высоко, как раньше. Говорю вам, река поднимается!

 Небольшое дополнительное наблюдение доказало этот факт окончательно и бесповоротно: река действительно поднималась. Подбежав к расщелине в скале, где работали мужчины, мальчики набросились на Баннагера, спрашивая, куда делся мистер Голдрик.

 — Он ушёл за холм, — ответил здоровяк-ирландец. “Чего бы тебе еще хотелось?"
"Когда у тебя глаза вылезают из орбит, как будто ты увидел эту
Банши?”

“Река поднимается, как весело!” - Взволнованно воскликнул Дик.

«Ну конечно, это же тающий под июньским солнцем горный снег.
Чего вы ожидали? Разве вы не видели, как он прыгает вверх-вниз каждый день,
что мы здесь?»

 Два медвежонка смущённо переглянулись. Одной из первых вещей,
которые они заметили в каньоне, было ежедневное колебание уровня воды в ручье, вызванное более или менее быстрым таянием снега на высоких
вершинах.

«Вы забываете свой урок», — рассмеялся Баннагер. Затем:
«Нам понадобится ещё немного дэннимита. Не могли бы вы взять ключ от
дома, пару минут и коляску и
«Подвезти ящик до нас?»

 Они охотно взялись за это дело. С погрузкой было покончено, и поездка на вагонетке позволила им вернуться в лагерь без
необходимости нести его на себе. Через несколько минут они были в пути,
все четверо сидя на маленькой платформе, которая скользила вниз по склону на
тормозе.

Однако машина успела сделать всего пару поворотов в извилистом каньоне,
прежде чем странное поведение Турмалина снова привлекло их внимание. С каждым
ярдом изменения в реке становились всё более заметными. Огромные валуны,
которые раньше возвышались в русле по пояс, теперь лежали на
Поток медленно погружался в воду, и пороги исчезали один за другим, оставляя после себя лишь маслянистые завихрения, отмечавшие места, где они были.

«Не могу поверить, что это всего лишь тает снег!» — крикнул Дик, повысив голос, чтобы его было слышно сквозь визг колёс маленькой машинки. «Мы никогда раньше не видели, чтобы он поднимался так высоко!»

Едва он успел произнести эти слова, как машина свернула за последний поворот и
выскочила в небольшой котлован, где располагался лагерь Пайн-Галч. С изумлением они увидели, что котлован был
Быстро превращающееся в озеро, с водой, уже плещущейся у шпал
единственной короткой подъездной дороги. В лагере люди из ночной
смены выбежали, как по тревоге, и спешно переносили всё, что можно было
перенести, на возвышенность.

 Джексон, начальник ночной смены, объяснил, что произошло, когда
группа из четырёх человек на тачках подбежала, чтобы добавить четыре пары рук к
работе по спасению имущества компании. — Это всё из-за этих чёртовых южан! — процедил он. — Они
свалили половину горы в реку чуть ниже по течению, и получилась
плотина. Нас затопит!

Пророчество сбылось почти мгновенно. Когда в узкое, перекрытое дамбой ущелье хлынула полноводная река, вода поднялась с невероятной скоростью. Мальчики с помощниками бросились к палатке инженеров, стащили её и потащили вверх по склону, к соснам, и пока они это делали, то увидели, как две колеи, главная и боковая, исчезли в потоке.

Мартин, водитель большого 815-го, пытался спасти свой двигатель. Но
чтобы вывести его на главную трассу и подняться по каньону,
Сначала ему пришлось вернуться к стрелочному переводу, и в этот момент вода
уже была достаточно глубокой, чтобы потушить огонь, что она и сделала,
остановив локомотив и заставив Мартина прыгать и пробираться по пояс в воде,
чтобы уйти от него.

Когда вода перестала подниматься, а это произошло только после того, как
локомотив, шипя и плюясь, не стал показывать ничего, кроме трубы
и крыши кабины, у Мартина появилось время осмотреться и оценить
масштаб катастрофы. К сожалению, всё было на своих местах. Благодаря
поспешному спасению большая часть припасов и прочего
Мебель была вынесена из зоны затопления, но хижины
были затоплены, все рельсы и тяжёлые предметы оказались на дне
озера, а в каньоне, где начинался парк, плавали брёвна, доски и
доски-переборки всех видов.

«Боже мой!» — выдохнул Дик, когда у него перехватило дыхание, —
«разве это не заставляет вас плакать? Я думаю, они сделали это нарочно —
эти люди из О. К. Вот чем они были так заняты, когда мы проезжали мимо пару часов назад. Они как раз закладывали динамит!»

 Но Ларри был немного более снисходителен.

“Я не думаю, что их очень волновало, что может случиться с нами, но я
не могу поверить, что они намеренно планировали что-либо подобное”,
он возразил. “Что скажешь, если мы заберемся куда-нибудь, откуда сможем видеть
плотину? Сейчас здесь больше нечего делать”.

Обогнув начало бокового ущелья, по которому лагерь получил свое название
, они взобрались на вершину большого утеса
ниже похожего на парк расширения. Этот утёс был скалистым мысом, названным
из-за сходства его зубчатого выступа с профилем человеческого лица.
«Старик с горы». С высоты они могли смотреть вниз на плотину, которая
затапливала лагерь. Насколько они могли судить, казалось, что вся противоположная
сторона утёса была разрушена и обрушилась в русло реки.

 Разумеется, огромная каменная плотина
была далеко не водонепроницаемой. Когда они смотрели на неё, дюжина
струй вырывалась из неё под огромным давлением вышедшей из берегов реки. Но через некоторое время
речной поток заполнит многие из этих отверстий, и
тогда уровень воды поднимется выше.

“Боже милостивый! они уверены, что у нас где топор достала курицу, это
время!” Дик застонал. “Наши проводники ушли, а мы даже не можем вам слово
Ред-Батт за дополнительной помощью - или рассказать мистеру Аккерману, что с нами сделали
.

“ Мистер Аккерман в Ред-Батте? - Спросил Ларри.

“ Полагаю, он еще там. мистер Голдрик сказал мне, что он спустился вниз
вчера.

Ларри устроился на плоском камне, поставив локти на колени,
и между его широко расставленными глазами появилась хмурая складка.

«Я просто подумал, Дик, — сказал он. — Тебе не кажется, что эти
О. К. люди сами себе устроили большую неприятность?

Дик покачал головой.

«Я этого не понимаю… пока».

«Подумайте минутку. Нам просто необходимо избавиться от этой плотины; мы
не сможем сделать ни шагу, пока не избавимся от неё. Если бы вы были на месте мистера Акермана, что бы вы сделали?»

Дик по очереди изучал коричневые камни, погружался в них и
приходил к решению.

«Думаю, я бы погрузил полмашины динамита за эту груду камней и
привёл бы его в действие. Держу пари, это бы быстро сдвинуло её с места».

«Да, — тихо сказал Ларри. — А что было бы потом, когда
это озеро освободилось?

“Ну и дела!” Дик вздохнул, продвигаясь таким образом от причины к следствию и
последействие: “их эстакада там, внизу; она вспыхнула бы точно так же, как вот так
много спичек! И это послужит их могучими хорошо и правильно, слишком!”

- Да, - сказал Ларри, все еще говоря тихо: “я полагаю, мы могли бы отправить
их слово, чтобы сделать их мужчинами от него. Ты же не захочешь утопить и тех
мужчин, не так ли?

— Нет-нет, — признал Дик, растягивая слово, как будто делал это неохотно. — Но они развязывают войну, Ларри, и должны быть готовы к последствиям.

Какое-то время они оба молчали. В пределах их видимости, если смотреть вверх по течению,
запруженное озеро простиралось бесконечно, как им казалось,
извиваясь среди гор, словно поток расплавленного серебра.
 Вскоре они увидели цепочку людей, поднимавшихся по высокому отрогу на западе
и спускавшихся, словно вереница муравьёв, в затопленную котловину лагеря.
 Баннагер и его люди, привыкшие к суровым условиям, были вынуждены покинуть
Узкое ущелье из-за поднимающихся вод.

«Полагаю, мы можем спуститься вниз», — наконец предложил Дик. «Боб
Голдрик, возможно, захочет отправить нас с новостями, раз уж у нас ничего не вышло
провода ушли”.

Возвращаясь на нижний уровень, они спустились по задней стене “Старого
Мужчина”, спускаясь зигзагами, пока они не достигли кромки воды на расстоянии пальца
от наводнения, которое далеко зашло в поросшую сосновым лесом боковую лощину.
Спускаясь по последнему склону, Ларри был на несколько шагов впереди, и
когда Дик догнал его, он стоял перед любопытным, обшитым бревнами отверстием
в склоне горы почти на новом уровне воды.

— Что это — шахта? — спросил Дик, останавливаясь и кладя руку на плечо Ларри.


 — Нет, просто разведочная шахта, которую кто-то когда-то выкопал, я думаю, —
был ответ. “В этих холмах их полно, так говорит Баннахер. После того, как
в начале каньона было обнаружено золото, все пришли сюда копать ямы
в земле”.

Дик заглянул в темную полость.

“ Интересно, как далеко она простирается? - спросил он.

Не было особых причин, по которым они не могли бы потратить несколько минут
на то, чтобы выяснить, как далеко все зашло, поэтому они нырнули под
гниющие бревна.

Туннель резко уходил вниз от входа, как будто его экскаватор
шел по какому-то неустойчивому минеральному грунту, и он
вскоре перешел из красной глины в камень. Затем, внезапно, созданный человеком
Часть его оборвалась, и в тусклом свете, проникавшем из
входа, они увидели, что находятся в огромной пещере; по крайней
мере, в полумраке они не могли различить её границ.

«Великий Иегу!» воскликнул Дик, и его голос эхом отразился от
стен, «у Старика Горы внутри дыра!»

— И ещё какая дыра, — согласился Ларри и чиркнул спичкой.

 Крошечное пламя почти не рассеивало темноту в огромном зале, но
послужило для того, чтобы показать им, как
Последний залп неизвестного старателя пробил проход в
пещеру.

«И я готов поспорить, что он был так же удивлён, как и мы только что», —
прокомментировал Дик. Затем он сказал: «Тише! — прислушайтесь!»

Они услышали равномерное капанье воды. И тут они
почувствовали затхлый запах, как в сыром подвале.

“Слушай, Ларри,” Дик продолжал: “я хотел бы знать немного больше об этом
место. Давайте вернемся к тому, что осталось от нашего лагеря, и посмотрим, не сможем ли мы
найти свечу.

Отступление на верхний воздух было быстро завершено. На склоне холма, к которому
Когда они добрались до лагеря, то увидели, что люди сидят или лежат под деревьями, ожидая, что кто-нибудь придёт и скажет им, что делать. Баннагер отправил одного из своей смены через гору, чтобы попытаться найти Голдрика, а ещё двое отправились в противоположную сторону, чтобы сообщить о катастрофе в лагеря внизу.

Ларри и Дик нашли свечу в своём лагере, и Ларри,
поискав в куче инструментов и снаряжения, которые принесли из хижины,
нашёл моток лёгкой верёвки. Словно движимый
единый порыв, никто из них не говорил никому о своих
недавнее открытие. Через несколько минут они вернулись в большую центральную часть.
пещера под “Стариком”, Дик нес зажженную свечу, а Ларри
моток веревки.

Опрос о месте стало возможным благодаря тем лучше свет был почти
внушающий страх. Огромное куполообразное помещение в сердце горы имело
полную сотню футов в диаметре и высоту не менее пятидесяти футов
в центре. Он был неправильной круглой формы, и из него в разные стороны вело с полдюжины проходов.

Но это было еще не все. Через множество швов и трещин в
одной из стен камеры стекали капли и маленькие ручейки воды
, образуя неглубокие растекающиеся лужи на полу; лужи, которые были
уже начинает стекать в самый большой из выходящих проходов.
Мгновенно один и тот же вывод пришел в голову обоим мальчикам.

“ Это река, стоявшая в резерве, пробивающаяся сквозь трещины в скале!
- Это река! - сказал Дик благоговейным шепотом.

— Ты это сказал, — согласился Ларри. — Он только начал прибывать;
это видно по тому, как расползаются лужи. Затем: — Эй, Дик! это
Спуститься по склону от той разведочной шахты в ущелье до этого места — довольно крутой спуск. Ты знаешь, что это значит?

 Дик вздрогнул.

 — А я знаю? Это значит, что мы сейчас ниже уровня того
водохранилища!

 Ларри кивнул.

 — Да, ниже; на тридцать пять или сорок футов, как минимум.

“ Ради всего святого! Дик ахнул. - Если по озеру придется бежать.
прыгни и прорвись к нам...

“ Погоди, - вмешался Ларри. - У меня есть идея, и это крупная идея для китобойного промысла
! Боже!;; если только это сработает... но сначала мы должны найти
— Пойдём посмотрим, куда течёт эта вода. Ты готов рискнуть, Дик?

— Риск — это по мне, — сказал сын генерального директора, и не было ничего удивительного в том, что его голос слегка дрожал.

— Ладно, пошли.

Теперь у Ларри была свеча, и он повёл нас по коридору, по которому
стекающие ручейки только начинали исчезать в глубине.

Вспоминая впоследствии о том, как они переживали во время этого изнурительного исследования,
они оба были рады, что не было разговоров о том, чтобы отступить. Для этого было достаточно возможностей и веских оправданий, если
ни один из них не был настроен так решительно. Проход, по которому они поначалу могли идти выпрямившись, местами сужался до размеров
щелей, через которые им приходилось ползти, как паре землекопов.

Кроме того, там было много ответвлений, и в одном из них Ларри
начал разматывать верёвку, чтобы оставить её в качестве ориентира, по которому они
могли бы найти дорогу обратно через лабиринт. Хотя, как он заметил,
если бы они не потеряли верёвку в какой-нибудь бездонной яме, то
могли бы ориентироваться по журчащему ручью под ногами.

В то же время именно ручей вызывал у них наибольшее беспокойство.
 Как бы они ни рассуждали об этом, они не могли избавиться от страха, что он становится больше. И если бы это было так, если бы он стал достаточно большим, то из-за огромного стоячего озера за ним отступление было бы невозможно. Хуже того, он мог бы внезапно затопить их прямо там, где они находятся.

 — Боже мой! Дик содрогнулся, пройдя через одно из самых узких мест.
— Неужели этой жалкой кроличьей норе не будет конца?

Чуть дальше они нашли конец — самый
Любопытно. Впереди они увидели слабый отблеск дневного света,
и он проникал не через одно отверстие, а, казалось, через дюжину. Пройдя немного дальше, они увидели необычное явление.
 В дальнем конце проход, по которому они шли, был разбит на бесчисленные трещины и расщелины, как будто последний каменный барьер был разрушен, но не полностью, и унесён каким-то мощным вулканическим взрывом. И ни одна из щелей не была достаточно широкой,
чтобы они могли протиснуться наружу.

«Вот и всё», — сказал Ларри не без сильного разочарования. «Мы
Нам придётся вернуться тем же путём, что и пришли, и лучше бы нам поторопиться. Этот
ручей действительно становится всё шире с каждой минутой».

 Когда они начали возвращаться, было трудно сдерживать панику,
которая грозила превратить отступление в бегство. В сложных местах Дикки Максвеллу приходилось закрывать глаза и стискивать зубы, чтобы не потерять самообладание; и Ларри, хотя и относился к этому хладнокровно и более методично, как к чему-то, что нужно сделать и сделать правильно, чувствовал ту же панику в критических ситуациях. Теперь это было очевидно
Было очевидно, что поток воды сверху с каждой минутой становился всё
обильнее.

«Не теряй самообладания, у нас всё получится», — сказал он Дику,
приготовившись тянуть своего более лёгкого товарища через одну из кроличьих
норок. Но Дик позволил себе лишь сказать: «Боже!
Ларри, если мы когда-нибудь выберемся из этой ловушки живыми!»

В конце концов они добрались до цели; по крайней мере, они достигли большой пещеры, из западной стены которой сочилась вода. Теперь, когда путь к отступлению через старый туннель был открыт, они остановились, чтобы
Вздохнул с облегчением. Именно в этот момент Дик сказал:

«Кажется, я понял, в чём твоя идея, Ларри».

Ларри кивнул.

«Теперь ты понимаешь, почему мы должны были пойти и выяснить, есть ли в этом месте настоящий
водосток, ведущий в каньон под плотиной. Теперь мы знаем, что он есть. То, чего я не знаю об инженерии, поместилось бы в самую большую книгу, которую вы когда-либо видели, но любой может понять, что несколько ящиков динамита, заложенных в начале этого перспективного туннеля и взорванных, выпустят воду из нашего озера — и сделают это через эти пещерные отверстия достаточно медленно, чтобы не затопить всё внизу до смерти».

Дик ответил не сразу. С одной стороны большой комнаты был каменный выступ, и он сел на него. Когда он заговорил, то сказал:

«Эти люди из О. К. не заслуживают того, чтобы мы вообще их
учитывали, Ларри. Мы должны взорвать их старую плотину и дать им то, что они заслужили, когда она рухнет — там, где они строят эстакаду в русле ручья». Он хотел исправить их хорошие и
много, наверное”.

“Я тоже об этом подумал,” Ларри признался. “Как вы говорите,
они это заслужили и заслуживают. Я никогда в это не поверю
они не стали бы взрывать тот утёс, чтобы создать нам проблемы».
Затем, после небольшой паузы: «Я… думаю… Дик, только от нас зависит, будем ли мы с ними сотрудничать или нет».

«Что ты имеешь в виду?»

«Только то, что мы единственные, кто что-то знает об этой пещере. Если
мы будем держать рот на замке, мистер Акерман взорвёт дамбу». Есть
ничего, что он может сделать, так как он или кто-нибудь еще узнает”.

“Да!”, - сказал Дик; “так ты думал, что понятие учета до сих пор,
тоже есть у вас? Давай поборемся прямо здесь. Должны мы или нет?”

Целую минуту не было слышно ничего, кроме равномерного "кап-кап" воды.
мертвую тишину огромной пещеры нарушал поток воды. Наконец
Ларри сказал:

“ У меня очень скверный характер, Дик, и я никогда не могу сказать, когда это происходит.
толкает меня на то, чего не следует делать.

“ Скверный характер? - у тебя? Дик выдавил из себя смешок. “ Это шутка. Почему, Ларри
Донован! ты, пожалуй, самый уравновешенный человек из всех, кого я знаю!


— Ты так говоришь, потому что на самом деле не знаешь меня, Дик, — я имею в виду, внутри.
 По своей природе я вспыльчив, как ртутный капсюль-детонатор, готовый взорваться
если ты хоть раз уронишь его на пол. Все Донованы такие. Но когда я был маленьким, я однажды впал в ярость — слепую,
безумную ярость — и чуть не убил другого маленького ребёнка; ударил его кирпичом.
 Каким бы маленьким я ни был, это оставило во мне ужасную зарубку; и с тех пор
я начал учиться сдерживать свой гнев, говоря себе, что мне придётся это сделать,
иначе я стану убийцей раньше, чем успею это осознать».

— Ну что ж, — сказал Дик, — теперь ты можешь сесть на него, я буду этому свидетелем.

— Да, теперь я могу его удержать — насколько это возможно, когда он вот-вот закипит.
обеспокоен. Но делают это делает меня уродливой и озлобленным, меня заставляет жевать
из-за чего-пока я не могу отличить правильное от неправильного в этом.... Я имею в виду, когда
это справедливо и тогда, когда они не. Полагаю, ты понимаешь, к чему я клоню
?

“ Да, наверное, понимаю, ” признал Дик. «Ты обдумал всё, что люди из О. К. делали или пытались сделать с нами, и это взбесило тебя. И меня тоже». Затем он снова погрузился в раздумья, возвращаясь к тому, что требовало решения. Когда он вернулся к началу, то вбил небольшой клин в то, что
— Я просто думаю о том, что бы сделал мистер Акерман, если бы знал всё, что знаем мы, — выпалил он.

 — Вам не нужно об этом думать, — быстро вмешался Ларри.

 — Шеф
стоит так прямо, что наклоняется назад — вы же знаете, что он так делает.
 Он бы всегда давал этим ребятам из О. К. презумпцию невиновности.  Нет,
это зависит от нас, Дик. Если мы ничего не скажем ему об этой пещере, он взорвёт
плотину, потому что, насколько он будет знать, это единственное, что можно сделать. Если мы ему расскажем, он взорвёт выход из пещеры,
вместо этого — естественно».

Дик слегка стиснул зубы и отвернулся.

«Я за то, чтобы не двигаться, Ларри. Этим негодяям там внизу нужен урок честной игры».

Ларри встал со своего места на каменном выступе и задул свечу пальцами.

«Хорошо, я с тобой», — коротко сказал он. И они вышли на дневной свет.

Когда они вышли на улицу, их ждало множество открытий. Одно из них заключалось в том, что они провели в пещере гораздо больше времени, чем думали, и было уже поздно. Другие открытия заключались в том, что
и мистер Акерман, и Голдрик, его помощник, были на месте,
и телефонная связь с лагерями под плотиной была восстановлена.

Но самым захватывающим открытием было то, что происходило дальше. Из плавающих поперечин и досок моста был сделан плот, на который группа мужчин грузила круглый железный резервуар, в котором мальчики сразу узнали запасной ресивер воздушного компрессора.
В одно из отверстий в резервуаре был ввинчен длинный резиновый воздушный шланг, а
с другого конца шланга торчал запал.

Им не нужно было спрашивать, что они собираются делать. Главный инженер
принял единственное известное ему решение. Железный резервуар был
огромной бомбой, начиненной взрывчаткой, и его нужно было затопить и взорвать у основания плотины.

 Прежде чем Ларри или Дик успели что-то сказать — если они вообще собирались что-то говорить, — плот оттолкнули, и двое мужчин запрыгнули на него, чтобы доплыть до места, где его подхватит течение. Двое
мальчиков стояли прямо за шефом, когда он отдал Голдрику короткий приказ.

«Позвони Деверни по твоей экстренной линии и снова скажи ему, чтобы он передал
предупреждение начальнику стройки О.К., ” рявкнул он. - Пусть он скажет.
скажите Гриссби, что у него есть около десяти минут, чтобы снять своих людей с
этой эстакады и подняться на возвышенность.

Последовало небольшое нервирующее ожидание, пока шел телефонный звонок
и возвращался ответ. Дик усиленно подмигивал, а Ларри
закусил губу и уставился вдаль, на затопленный каньон. Затем Деверни ответил по телефону со своего поста напротив эстакады,
и Голдрик повторил его слова шефу.

«Они не прекратят работу. Гриссби говорит, чтобы мы продолжали стрелять;
он рискует тем, что наводнение прекратится прежде, чем дойдёт досюда».

«Со стороны Гриссби это не что иное, как хладнокровное убийство», — язвительно заметил мистер
Акерман. «Скажи Деверни, чтобы он сам предупредил людей. Тогда, если они не побегут, им придётся принять то, что их ждёт». Они устроили нам это наводнение, и мы должны от него избавиться — и это единственный способ».

Это было уже слишком, плот с ужасной бомбой на борту уносило течением; через мгновение было бы уже слишком поздно что-то предпринимать.
IT. Как будто их обоих швырнули из одной катапульты, двое
“детеныши” бросились на крупного, широкоплечего вождя
стройка, кричащая в один голос: “Есть другой способ - мы его
нашли!”

[Иллюстрация: Деревянный плот с его ужасающей бомбой раскачивало
по течению]

— Что это? — рявкнул вождь, а затем резко скомандовал: — Баннагер, брось
верёвку на тот плот, быстро! Вы, ребята, хватайте эту верёвку
и вытаскивайте плот на берег! Затем, резко повернувшись к мальчикам: — А теперь
выкладывайте, что вы нашли?

Сбивчиво и смущённо они рассказали о случайном обнаружении полого желудка у Старика с Горы и о том, что это даёт возможность для дренажа. Мгновенно был приведён в действие план, предложенный Ларри в разговоре с Диком. Деревянный плот отбуксировали к берегу ущелья возле старого
туннеля, и совместными усилиями танковую бомбу вставили на место в устье
туннеля, а множество рук с кирками и лопатами засыпали яму и плотно утрамбовали её.

Когда всё было готово, все отошли на безопасное расстояние.
Склон холма и фитиль были подожжены. После напряжённой паузы, которая, как показалось Дику и Ларри, длилась целый час, — хотя на самом деле прошло меньше пяти минут, — раздался низкий рокочущий гул, похожий на стон погребённого чудовища, твёрдая земля задрожала, словно от внезапного озноба, и с грохотом сотни водопадов,
 слившихся в один, озеро начало разливаться по долине.
Старик с горы нашёл дорогу в каньон внизу через
щели.

Прошло довольно много времени после наступления темноты, прежде чем долина, похожая на парк, стала
Снова стало пригодным для жизни, и работа по восстановлению лагеря началась. Палатка мистера Акермана была одной из первых, в ней постелили пол из досок на промокшую землю, и именно сюда Дика и Ларри, выражаясь железнодорожным языком, «вызвали на ковёр».

«Теперь не хватает только одного», — сказал начальник, пристально глядя на них после того, как они подробно рассказали об открытии пещеры:
— Я хочу знать, почему ты не рассказал нам об этой пещере до того, как мы
спустили плот на воду?

 Как обычно, когда их обоих спрашивали, говорил Дик. И его
Ответ был мужественно прямолинейным.

«Сначала мы вообще не собирались вам рассказывать. Мы… мы всё обсудили и решили, что жители О. К. должны получить по заслугам за то, что они с нами сделали». Затем он пару раз сглотнул, облизнул губы и добавил: «Думаю, мы бы не рассказали, если бы не были так напуганы, что кто-то из строителей моста утонет».

Какое-то время вождь ничего не говорил. Затем в уголках его глаз появилась мрачная улыбка, или, по крайней мере, её тень.

“Когда вы, двое парней, поступите в колледж, если вы поступите, одной из первых
вещей, которые вам скажут преподаватели, будет то, что они не будут пытаться
перевоспитать вас морально”, - сказал он. Лагерь строителей железной дороги - это
примерно то же самое; никто в нем не возьмет на себя труд
наезжать на вас стадом в области хорошей морали или решать, что хорошо
вопросы о добре и зле для вас. Вы должны твердо стоять на своих собственных ногах
и делать все это для себя.

«Вы быстро учитесь с тех пор, как пришли на эту работу, и я горжусь вами обоими. Вы проявили смекалку и мужество и
находчивость; качества, которые во многом способствуют тому, чтобы стать хорошим
инженером; хорошим человеком в любой сфере жизни. Но есть одна вещь, которую вы,
по-видимому, не усвоили, а именно то, что хороший бизнес никогда не
бывает мстительным — что в долгосрочной перспективе человек, который наносит ответный удар только для того, чтобы «поквитаться» с другим человеком, в конце концов проигрывает.
Вы понимаете это?

— Понял, — довольно робко ответил Ларри, и Дик кивнул.

«Хорошо, тогда мы вычеркнем это из списка и назовем это «было».
На сегодня всё. Вы можете идти».

Но Дик не сдвинулся с места и, сделав ещё один-два глубоких вдоха, сказал:
«Ещё кое-что, мистер Акерман. Должен ли мой отец знать все подробности? Потому что, если он узнает, то, понимаете, Ларри
должен будет расплатиться, и… э-э-э… — его просьба повисла в воздухе, и он
в замешательстве замолчал.

При этих словах улыбка шефа стала менее мрачной.

— Я думаю, что, когда придёт время, ты сам расскажешь своему отцу, —
предположил он. — А теперь вам обоим лучше пойти спать.
Старик с горы задал вам хорошую взбучку, и вы
— Вы заслужили десять часов отдыха. Спокойной ночи.”




 ГЛАВА V

 В ТУННЕЛЕ № 2


 — Зой!

Грохот, похожий на звук падающего дома, вспышка серовато-зелёной пыли и дыма с противоположной стороны каньона и летящие камни размером от гальки до тыквы заставили двух молодых людей, один из которых нёс геодезический инструмент в коробке, а другой — штатив и посох, поспешно укрыться за ближайшим валуном.

«Эти ребята там — им плевать, кто
«Так уж вышло, что я оказался на пути их дурацкого камнеметания!» Дикки
Максвелл жалобно пожаловался, выглядывая из-за валуна, чтобы посмотреть, не раздастся ли ещё один грохот и не последует ли за ним залп. «Они вообще предупредили? Я не слышал, чтобы кто-нибудь кричал
«Огонь по скале». А ты?»

 Ларри покачал головой.

— «Всё равно ты их не услышишь — река так грохочет», — возразил он. — И всё же, как ты и сказал, они их зовут правильно. Кажется, им всё равно, что они с нами делают».

 Пару недель мальчики «жили припеваючи», как выразился Дик
так он это сформулировал. После того, как в Пайн-Галч случился паводок, их
отправили вперёд с Блейсделлом, одним из помощников инженера, чтобы
вбить колья и протянуть цепь для корректировки одной из первоначальных
топографических съёмок в верхнем каньоне, и всё это время они не
поддерживали связь со строительной бригадой и промышленной битвой,
которая шла день за днём.

За это время гонка между двумя конкурирующими строительными бригадами
шла, так сказать, ноздря в ноздрю. Компания Overland Central
завершила строительство моста в нижнем течении, и пока его
Бригады, прокладывающие пути, отставали от «Короткой линии» на полмили или даже больше, а их грейдеры и каменотесы были разбросаны по всему пути. И поскольку «О. К.» располагалась выше по течению на северном берегу реки, взрывы серьёзно мешали работе «Короткой линии» на противоположном и более низком берегу.

«Если бы они только были достаточно порядочны, чтобы стрелять в определённые часы, как белые люди!» — продолжал Дик. «Но в нашем случае никогда нельзя сказать,
что в какой-то час или минуту они не откроют огонь и не начнут бросать в нас камни!»

“ Мистер Боб Голдрик утверждает, что это часть их плана помешать
и задержать нас, ” трезво вставил Ларри. “Я полагаю, они называют это
‘бизнесом", но я скажу, что это мошеннический бизнес. Думаешь, теперь мы в безопасности?
чтобы предпринять еще одну попытку?”

Дик поднял ящик с инструментами и выглянул из-за угла
валуна.

“Ничего не шевелится”, - доложил он. “Вы готовы? Ладно, пошли!

 Они бросились вверх по неровной тропе, направляясь к неглубокому ущелью, которое
проходило через подножие следующего горного отрога, и едва они
достигли ущелья, как на противоположном склоне раздался ещё один взрыв.
и на них посыпался град из песка и камешков.

«Вот так, старина, продолжай в том же духе!» — сказал Дик сквозь зубы,
обращаясь к невидимым рок-музыкантам из О.К. Затем: «Хотел бы я, чтобы мистер
Акерман хоть раз позволил нам отомстить им. Но он заставляет нас поднимать красный флаг, когда мы собираемся стрелять».

“Шеф прав, однако,” был обдуманный ответ Ларри. “Мы не можем
себе позволить поставить себя на один уровень с теми highbinders на других
сторону каньона”.

“Да! не похоже, чтобы ты рвался в драку,
Ларри. Куда подевались твои храбрые нервы Донована?”

— Не беспокойся о нервах Донована, всё в порядке. Но я не
бегаю по округе в поисках возможности с кем-нибудь подраться. Этим летом я здесь, чтобы узнать всё, что смогу, об инженерной игре — и ты тоже. И борьба с кучей уродливых придурков, которые не играют честно, не входит в наши обязанности. И всё же — чёрт возьми! но это было близко!

Так и было. Ещё один выстрел, сделанный так далеко за поворотом, что они даже не увидели дыма, подбросил камень размером с ведро для воды высоко в воздух, и он упал прямо перед ними.
между рельсами рельсового пути, по которому они спешили. Ее
место высадки находилось не более чем в дюжине футов, и она оборвалась
шпала, на которую она упала, так легко, как если бы тяжелый брус был
сосновой рейкой.

Двое мальчиков бросили свою ношу и пошли откатывать камень с
пути, где он представлял угрозу для первого поезда с материалами, который должен был прийти
. Он был таким большим и тяжёлым, что им потребовались совместные усилия,
чтобы перевалить его через перила и покатить вниз по насыпи.

«Хорошо, что он не ударился о перила», — прокомментировал Ларри, когда они продолжили путь.  «Это было бы плохо».
Он бы сломал сталь так же легко, как и галстук».

«Кажется, должен быть какой-то закон, который бы сдерживал этих парней!»
гневно сказал Дик.«Если бы только отец хоть раз поднялся сюда и увидел, что они с нами делают!»

Ларри тихо усмехнулся.

— Ты хочешь забыть, что ты сын генерального директора, Дикки; это
тебе совсем не поможет здесь, в дикой глуши. Но что касается этого, можешь быть уверен, что твой отец знает всё, что здесь происходит; и я готов поспорить, что он не оставит без внимания ни одной детали, чтобы остановить это.
пиратский бизнес. Наша работа - просто держаться и бить их честно.

“ Да, и при этом получить пулю камнем! Дик проворчал. “Слава богу
, вот и туннель; давайте убегать, пока они снова не развернулись
к нам”.

За поворотом впереди лежал нынешний “конец пути” Короткой
линии. Издалека он больше походил на снежную насыпь, чем на
туннель или вход в него. С речной стороны его охранял
тяжелый дощатый забор, укрепленный грудами камней.
 Однако этот дощатый вал был не снежным ограждением, а защитой
от летящих камней при взрыве на другой стороне каньона.

 Чтобы облегчить вывозку породы — грунта, вынутого при рытье туннеля, — путь был проложен прямо к устью чёрной дыры в склоне горы, но сейчас он был пуст.  Сбоку, также защищённый тяжёлой дощатой перегородкой, находился сарай, в котором стоял воздушный компрессор и паровой котёл.

Голдрик, молодой инженер, руководивший проходкой туннеля,
ждал ребят, когда они пришли с геодезическим
прибором. Воспользовавшись перерывом в работе,
На берегу реки было проложено несколько линий, и после того, как вбили колышки, чтобы их обозначить, мальчики могли спокойно укрыться в туннеле, что они и сделали, когда на склоне напротив и выше возобновилась стрельба.

«_Бум!_ — Похоже на настоящую битву», — сказал Дик, когда летящий камень ударился о толстую деревянную перегородку, закрывающую вход в туннель.

Но Ларри Донован, глядя на свод туннеля и его довольно лёгкую
обшивку, думал о чём-то другом.

«Послушай, Дик, жаль, что мы потеряли вагон с обшивкой туннеля
река,” он вломился в дом, ссылаясь на аварию накануне
при которой поставка брекетов и доски для подпорок туннеля
был сорван и пиломатериалов Смела в стремительный поток
Турмалин. “Мне не нравится, как выглядит эта глина над головой. Вы бы сказали, что это так.
не потребуется много усилий, чтобы обрушить ее на нас”.

Опасная “внешность” была достаточно очевидна даже для нетренированного глаза.
Первые десять или пятнадцать футов своего погружения в гору туннель
проходил по глине, смешанной с обломками породы. Конечно,
Предполагалось укрепить эту часть туннеля, но из-за нехватки материалов проходчики просто делали всё, что могли, временно укрепляя шаткую крышу подручными средствами и продолжая работу.

«Что ж, думаю, нам не обязательно стоять прямо под ней», — предложил Дик.
и с этими словами они двинулись в чёрную дыру, вскоре добравшись до
выхода, где шум пневматических дрелей напоминал грохот
котельной.

 Вспоминая события того ужасного утра, они оба
вспомнил, что именно оглушительный шум заставил их вернуться обратно
к устью туннеля; шум и спертый воздух в направлении
. Пока вентилятор не сдан в эксплуатацию, - а
что будет, когда глубина увеличилась больше-и вытяжного воздуха от
дрели служил только, чтобы сделать воздух в полтора-одурманивающие смеси для кого
придя в него из дверей.

На это время стрельба на противоположном склоне прекратилась, и
сквозь раскаты грома над рекой они могли слышать стук и
лязг пневматических дрелей на уклоне О. К. Как раз в этот момент
«Вражеская» железная дорога была вынуждена прокладывать длинный туннель в скале, чтобы сделать насыпь для своих путей, и стрельба — с короткими перерывами для бурения и заряжания стволов — была почти непрерывной.

Стоя у входа в туннель и глядя наружу, трудно было понять, что происходит в глубине большого ствола.  Заботясь о безопасности своих людей, мистер Акерман разместил сменную бригаду в лагере ниже по каньону. Таким образом, экономьте в
часы смены дежурств, а также в то время, когда прибывает поезд с материалами или
поезд прибывал или уходил, единственными внешними рабочими были мужчина
, который управлял воздушным компрессором, и его кочегар.

Из своего убежища за дощатой переборкой Ларри еще раз взглянул
на плохо подпираемую глиняную крышу.

“Я говорю тебе, Дик, что это достаточно опасно, и это
получая больше так”, - настаивал он. “Если вы понаблюдаете, вы увидите маленький
бит из пластилина все рушится сейчас и потом. Я бы хотел, чтобы, боже мой,
мы могли бы принести сюда немного досок и разместить — Я тоже, — согласился Дик. — Если эта крыша вздумает рухнуть...

Предложение не было закончено, потому что у него не хватило дыхания, чтобы его закончить. Как будто внезапно сойдя с ума, Ларри бросился на своего более лёгкого товарища, как на футбольного игрока, выбил его из колеи и упал вместе с ним. В тот же миг позади них послышалось какое-то ворчание, и, когда они оглянулись, их охватил удушливый ужас. В мгновение ока вход в туннель исчез, и его место занял глиняный холм.

— О, боже милостивый! — выдохнул Дик. — Мужчины… они там задохнутся! И мистер Голдрик там с ними! Что нам делать?


Для этого испуганного возгласа беспомощности были все основания. Кроме двух мужчин в компрессорной, позвать было некого;
 никаких спасательных сил. Правда, на другой стороне каньона были каменоломни О.К.
но даже если бы их можно было вызвать
, у них не было средств пересечь бурную реку.

Ларри первым оправился от шока парализующего ужаса. Воздух
это было первым необходимым условием для заключённых... если бы только труба, по которой подавался воздух для буров, не была сломана...

 Но она была сломана. На неё упал камень, и она оборвалась на резьбе. Компрессор всё ещё работал, но воздух просто выходил через сломанную трубу.
Увидев это, Ларри бросился к телефону в компрессорной
будке, по пути подняв тревогу для двух машинистов. Это
пожарный лишил нас надежды на телефон.

 «Провод не работает уже два часа!» — крикнул он. — «Наверное, обрыв».
из-за взрывов в О. К. что-то пошло не так».

Ларри был в ужасе, но не сдавался.

«Мы должны каким-то образом подать воздух этим людям!» — кричал он
Дику, который последовал за ним к компрессорной. «Четверо из нас
не успеют откопать их, прежде чем они задохнутся!»

«Но как?» — взвыл Дик.

Именно тогда Ларри Донована охватило тёплое чувство благодарности за
необходимость, которая заставила его зарабатывать на учёбу в средней школе Брюстера,
работая по ночам в железнодорожном механическом цехе. Он знал
инструменты и механизмы и умел ими пользоваться.

— Трубу! — крикнул он рабочему, обслуживающему компрессор. — У вас есть дюймовая труба?

— Полно — и трубы, и инструментов, — последовал обнадеживающий ответ.

Взяв командование на себя просто потому, что больше некому было его взять, Ларри
быстро организовал свою команду из трёх человек и сам взялся за дело.
Они вытащили из стеллажа кусок трубы и, приладив к нему муфту и
вкрутив заглушку, чтобы зафиксировать конец трубы, побежали с ней к
преграждающей путь горке. С помощью грубой силы они смогли вбить его на три-четыре фута в глину, но не больше.

«Ещё одна муфта и заглушка!» — приказал Ларри, и с помощью задней части
труба, таким образом защищённая, чтобы по ней можно было бить, он вбил её в землю деревянным бруском и кувалдой, таким образом продвинувшись ещё на два-три фута.

«Она перестала двигаться — ты не справишься!» — крикнул Дик, который поддерживал провисшую трубу и удерживал её от ударов кувалдой.

«Мы должны справиться!» Реплика Ларри не смутила его, но он был почти на исходе своих сил. Почти, но не совсем. Позвав своих помощников, он нашёл верёвку с квадратным концом и, используя её как таран, они втроём смогли продвинуться ещё на фут.

В тот момент, когда спасательная труба всё ещё опускалась, хотя и всего на полдюйма, в их ушах загрохотал долгожданный звук:
это были мощные выхлопы локомотива, с трудом поднимавшегося по склону и
предвещавшего приближение товарного поезда. Они подумали, что это
означает дополнительную помощь, но, оглянувшись на рельсы, они
разочарованно увидели лишь пустое место. Поезд состоял из строительного локомотива,
который толкал единственный вагон, гружёный брёвнами, и в нём не было
никого, кроме двух машинистов. В тот же момент, словно по злому умыслу,
предусмотренный заранее - только, конечно, это было не так - взрыв снова начался на
другой стороне каньона.

Под градом мелких камней поезд остановился, чтобы его остановили флажками
поскольку он переехал выступающую часть трубы. Ларри, все еще командующий
, яростно боролся с новой идеей, которая с жаром пришла
ему в голову. Здесь было достаточно силы, чтобы мощный таран
превзошёл их жалкие попытки с кувалдой и поперечным брусом
на много миль вперёд.

«Подуй в свисток и посмотри, сможешь ли ты заставить тех парней
«Понимаете, что у нас проблемы!» — крикнул он машинисту в кабине.
И когда сигнал свистком был подан, но остался без внимания, он сказал:
«Слегка продвиньтесь вперёд, пока вагон не окажется над трубой... вот так,
правильно — остановитесь, достаточно далеко», — и он лёг на спину под
вагоном, чтобы попытаться сделать что-то вроде сцепки на спасательной
трубе.

Зацепка была сделана кое-как из куска цепи, найденного в куче металлолома в компрессорной, и тисков, наспех снятых с ремонтного верстака, чтобы зажать трубу и протолкнуть её
против. Но как раз в тот момент, когда Ларри выполз наружу, чтобы передать инженеру команду
медленно продвигаться вперед, бац! с противоположной стороны раздался еще один взрыв.
со скалы отлетел каменный обломок, не больше человеческого кулака.
он перелетел реку.

“Берегись!” - Крикнул Дик, и машинист, выглянув из кабины
окно и увидев камень, быстро пригнулся. Но камень не попал
в кабину. Словно снаряд, выпущенный из тщательно нацеленной пушки, он ударил по свистку локомотива и оборвал его на середине.

В последовавшем за этим грохоте выходящего пара никто не мог
услышать друг друга, и Ларри не пытался. Добежав до задней части
платформы, он отцепил её от повреждённого двигателя, отчаянно
жестикулируя инженеру, чтобы тот позволил его машине спуститься с
холма и оказаться в безопасности. Теперь идеи приходили одна за другой,
и хотя его силовая установка была выведена из строя, у него был ещё один
вариант, который он ждал, чтобы опробовать.

«Отключи подачу воздуха, запусти компрессор и наполни резервуар!»
 — рявкнул он на Бизли, инженера-компрессориста, а затем Дику: «Ты и
Джонни Лопата, помоги мне, скорее!;;нам придётся рискнуть с этими
летающими камнями!»

Первая часть нового плана была особенно опасной: нужно было соединить воздушную магистраль, идущую от компрессорной установки к бурам в туннеле, которая была повреждена при сходе с рельсов, с воздушной тормозной магистралью гружёного лесовоза, который стоял на том же месте, где его оставил отходящий локомотив, на полпути к спасательной трубе. Эта работа по соединению не была особенно сложной, но
она потребовала от них всех выйти на открытое пространство, и взрывы в высоких выработках на
С противоположного утёса всё ещё доносились нерегулярные раскаты грома.

«Подай мне то, что нужно», — приказал Ларри, вспомнив свой опыт работы в механическом цехе. — «Сначала большой гаечный ключ — вот так — теперь первую половину соединительного узла, а ты быстро прикрути вторую половину к трубе, пока они не сделали ещё один выстрел!» Вот и идея; теперь подними трубу сюда, чтобы я
мог надеть её на... хорошо, мы её поймали!

 Дик Максвелл не был механиком от Бога, но
кое-что из новой идеи Ларри начало доходить до него.
В том виде, в каком всё было сейчас, пневматический тормозной механизм лесовоза был
соединён с компрессором для бурения, так что давление воздуха, подаваемое
из накопительного бака в компрессорной, приводило в действие тормоза
точно так же, как если бы лесовоз был сцеплен с локомотивом. Пока всё было достаточно ясно, и Ларри быстро продемонстрировал, как нужно применять и использовать новую силу.

«Возьми пару шпал и заблокируй колёса, чтобы лесовоз не мог вернуться!» — крикнул он. Затем Дику: «Возьми инструменты и ползи под
меня; мне может понадобиться помощь».

Под машиной, защищённые прочным деревянным каркасом, они были в безопасности от непрекращающихся камнепадов и могли быстро и эффективно работать. Лёжа на спине под машиной, Ларри быстро перевёл свой карабин с каркаса машины на рычаг, соединяющий поршень пневматического тормоза с тормозной тягой. Таким образом, попеременно затягивая и отпуская тормоз,
каждый раз соответствующим образом сдвигая сцепку с тисками и цепью,
можно было протолкнуть жизненно важную трубу вперёд по желобу.

«Хорошая работа — чертовски хорошая работа!» — восторженно воскликнул Дик, когда
До него в полной мере дошло, насколько это умный ход. «Теперь ты всё сделал правильно! Ты подаёшь сигнал, а я включаю и выключаю воздух».

 К этому времени давление в резервуаре достигло максимума, и предохранительный клапан пронзительно шипел. Ларри, лежавший под
машиной, подал сигнал, и, когда воздух со свистом ворвался в тормозной цилиндр
машины, рычаг выдвинулся, сцепка крепко держалась, и труба
была воткнута в глиняный берег на всю длину хода.

 Ловко поправив сцепку, Ларри снова крикнул, и Дик снова дал
необходимое движение впускного клапана. «Она идёт — идёт прямо!»
 крикнул лодочник со своего жёсткого ложа на поперечных балках. «А теперь,
ещё раз!»

 «Ещё раз» повторялось ещё несколько раз, прежде чем радостный стук
по заглублённой трубе с другой стороны шлюза возвестил об успехе.

 «Мы прошли!» Ларри объявил: «Они стучат на другом конце
трубы. Ещё немного быстрой работы, и у нас всё получится!»

 На этот раз нужно было переключить поток живительного воздуха с
тормозного механизма автомобиля на спасательную трубу, и, поскольку
Вскоре это было сделано с помощью длинного воздушного шланга, который всегда есть на любой буровой установке. Затем возник вопрос, сняли ли заключённые заглушку, которую Ларри неплотно вкрутил в конец трубы, чтобы она не забилась глиной в процессе забивания.

 В течение минуты или около того они пытались сказать заключённым, чтобы те открутили заглушку, постукивая по трубе и используя азбуку Морзе, которую они знали
Голдрик понял, что нужно расшифровать сообщение, но когда они не смогли
прочитать ответные сигналы, они рискнули и повернулись
давление воздуха медленно нарастало. Сразу же пронзительное шипение подсказало им,
что труба открыта и воздух поступает в перекрытый туннель, а серия быстрых ударов возвестила о благодарности людей по другую сторону барьера.

К счастью, примерно в это время обстрел со стороны О. К. прекратился, и они смогли передвигаться свободнее.

«Теперь нужно наладить циркуляцию», — резко бросил Ларри. «Вы не можете
проветрить герметичное отверстие, просто закачивая в него воздух. Если бы они
только догадались отключить буры, чтобы плохой воздух
можно выбраться через сломанную трубу;;;;”

 Быстрый рывок к тому месту, где из шахты вытащили сломанную трубу, показал, что никто внутри не догадался отключить буры. Поэтому им снова пришлось прибегнуть к телеграфному коду. Снова и снова Дик, который знал азбуку Морзе лучше,
чем Ларри, отчеканивал свое сообщение: “д-и-с-к-о-н-н-е-к-т-ч-е
д-р-и-л-л-с”, когда Ларри стоял на коленях перед отверстием, из которого выходила сломанная труба
, прислушиваясь к звукам, которые могли бы подсказать ему, что
на другом конце помещения использовались гаечные ключи.

Наконец-то раздались звуки, а вместе с ними и похожий на выстрел свист вырывающегося
воздуха, который засыпал слушателя землёй и песком по самые ботинки.

 «Ура нашей стороне!» — закричал он, выплёвывая вместе со словами глину.  «Я
набил полный рот, но и у них тоже.  Теперь за кирки и
лопаты!»

Вопрос о том, могли ли они вчетвером, двое из которых были вынуждены
хотя бы время от времени присматривать за паровым воздушным компрессором и его котлом,
произвести впечатление на гигантскую горку, не требовал ответа — к счастью для
экскаваторы. Брэнниган, водитель вышедшей из строя строительной машины,
воспользовался собственным здравым смыслом, позволив своей машине соскользнуть вниз по склону
вне опасности от летящих камней. Поскольку все это происходило по ступенькам
ниже, к лагерю штаба строительства в Пайн Галч,
он просто продолжал идти, пока не добрался до лагеря.

Здесь быстро отреагировали на новость о катастрофе в туннеле номер два
. Выгнали ещё один локомотив, прицепили к нему два вагона,
нагруженных поспешно разбуженными людьми из ночной смены, и
совершили рекордный рывок по каньону.

Так получилось, что Ларри и Дик, а также двое их добровольных, но уставших помощников едва успели приступить к большой земляной работе, когда поезд свернул за поворот в каньоне, и через несколько минут столько людей, сколько мог вместить неглубокий туннель, прокладывали себе путь в оползне, словно паровые лопаты с сотней рук.

И каким-то образом, никто, кажется, не знал каким, весть дошла до
каменотесов на другом берегу реки; теперь большая каменоломня в О. К.
была заполнена серьёзными зрителями, и ни один взрыв не прогремел, пока
спасатели работали.

«Это первое по-настоящему человеческое действие, которое они совершили с тех пор, как мы начали с ними воевать, — сказал Дик, отходя в сторону вместе с Ларри, чтобы не мешать отряду землекопов. — Я бы хотел пожать руку вон тому бригадиру, кем бы он ни был; будь я проклят, если не сделаю этого.
Он какой-то…»

Прервал их громкий крик, раздавшийся, когда первый из
копавших прорвался через заграждение и его лопата столкнулась с лопатой
одного из буровых бригад, работавших на другой стороне
склона. Минуту спустя грязных и потных заключённых вытащили наружу.
один за другим, последним вышел Голдрик, молодой инженер, — как хороший капитан корабля, отказывающийся покинуть свой пост, пока все его люди не будут в безопасности.

[Иллюстрация: через минуту вывели заключённых]

 — Боже мой! — выдохнул он, пожимая руку сначала Ларри, а затем Дику. — Мне
было очень плохо там, внутри, когда эта крыша обрушилась и заперла нас, и я
понял, что только вы двое, Бисли и Джонни Лопата, можете что-то сделать!
Воздух с самого начала был очень плохим, и уже через полчаса у всех у нас
заплетались языки
вон. Кому пришло в голову провести эту трубу через свалку? - и
как, во имя Сэма Хилла, тебе это удалось?”

Дик был тем, кто рассказал историю о способе забивания труб, и
ни он, ни изобретательский гений Ларри ничего не потеряли в рассказе.

“Я не должен знать больше, чем моллюсков, что делать, когда мы нашли
что телефон был мертв”, он завелся. “Но Ларри, здесь присутствующий, был прав.
с самого начала мы приступили к работе. Все, что мы делали, это выполняли его приказы и
ускоряли выполнение ”.

Глаза юного Голдрика подозрительно заблестели, когда он повернулся к
высокий кудрявый парень спросил: «Откуда ты берёшь всё это добро, Ларри?»

Ларри Донован, которому было очень неловко из-за похвал, которыми осыпал его Дик, покраснел, как девчонка, хотя его лицо было таким грязным и чумазым, что румянец был едва заметен.

«О, я не знаю, — уклонился он от ответа. — Я всегда возился с инструментами, машинами и прочим. И это было не что-то особенное». Вам, ребята, внутри нужно было глотнуть воздуха, и сделать это быстро — это знает любой ребёнок, и нам ничего не оставалось, кроме как ввалиться внутрь и дать вам воздуха. Так мы и сделали».

— О да, конечно, — рассмеялся Голдрик, — в этом нет ничего сложного; не нужно быть гением, чтобы попытаться протолкнуть трубу с помощью двигателя, когда молоток не мог продвинуть её дальше, или изобрести пневматический тормоз, когда двигатель вышел из строя! Ты слишком скромен, чтобы самому сделать вдох, Ларри!

 — Всё в порядке, — сказал Ларри, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Всё, о чём я прошу, — это чтобы ты — и ты тоже, Дик, — не
слишком усердствовал, когда будешь отчитываться перед мистером Акерманом. Я не хочу, чтобы у него или у мистера Максвелла сложилось впечатление, что я бездельничаю.
каскадёр на этой работе. Я здесь, чтобы заработать шанс для Донована, если смогу, а прожектор мне не нравится; от него у меня что-то вроде тошноты, когда я получаю слишком много света».

 Вполне естественно, что, поскольку слово каскадёра — это его слово, как вы могли бы сказать, и Дик, и молодой инженер пообещали Ларри, что не будут сильно напрягать его с отчётами.

Тем не менее в тот же вечер, когда мальчики уже собирались
закутаться в одеяла в своей палатке в лагере Пайн-Галч,
телеграфист вышел из своего домика с только что полученным
письменное послание, которое он передал Ларри. Оно было датировано в Брюстере, и
вот что там было написано:

 “Лоуренсу Доновану,
 “Кэру Х. Аккерману, швейцарцу. Англ.,
 “Соснового Оврага.

 “Поздравления на хорошую работу в туннель номер два.
 Короткая строка, компания обязана вам что-то и он будет платить ее
 обязательства. У вас есть шанс, вы делаете хорошо.

 «Р. Максвелл,
 «_Генеральный директор_».




 ГЛАВА VI

 БУЛЛ-ПИК И СКЛАДЫВАЮЩИЕСЯ ШЛАКИ


«Я уверен, что это уже предел, не так ли, Ларри?
Посмотри на тот кол, который ты вбил несколько минут назад, — он уже наполовину утонул!»

В то утро Дику и Ларри поручили новую работу, а именно — заново вбивать колышки перед грейдерами. В обычных условиях не было бы необходимости в таком дублировании работы инженеров-топографов, но местность, по которой они с трудом пробирались, была совсем не обычной. Это был крутой склон каньона, сложенный из самого неустойчивого материала, который когда-либо встречался в
Пандора-коробка великого Континентального водораздела; гладкая, резко наклонная
плоскость ползучего сланца, стекающего, как широкая река, с
высот, кусками размером от ногтя до серебряного полдоллара, и каждый
кусок такой же гладкий и скользкий, как арбузное семечко.

 По этому склону проходила полоса отчуждения
короткой линии Невады, и она представляла собой серьёзное препятствие для
работ. При малейшем
возмущении сланцевая река скользила и текла, медленно, но с непреодолимой
настойчивостью, погребая под собой
колышки для разметки, не дающие устойчивой опоры ни человеку, ни животному, ни штативу геодезического инструмента.

«Как мы вообще собираемся прокладывать тропу через эту дрянь, я не представляю», — продолжал Дик, снова пытаясь найти место, где транзит мог бы стоять неподвижно достаточно долго, чтобы он мог сделать наблюдение в телескоп. «Если кто-нибудь спросит, я бы сказал, что на этот раз мы столкнулись с серьёзным препятствием».

Это определённо выглядело именно так. Склон из сланца был достаточно необычным, чтобы
вызывать удивление даже в регионе, где встречаются уникальные геологические образования
скорее правило, чем исключение. На большей части своей протяжённости
каньон Турмалиновой реки, по которому мчались две железные дороги,
напрягая все силы, чтобы первыми добраться до недавно открытого
золотого месторождения в верховьях реки, представлял собой
вырезанный водой канал в горах с отвесными скалами или крутыми лесистыми склонами
по краям. Но именно в этом месте какая-то доисторическая
стихия природы проделала в южной стене брешь шириной в полмили, и
через этот широкий пролом, спускающийся с высокого хребта Булл,
Достигнув пика, разлилась огромная река измельченного сланца.

Пока что силы, оценивающие короткую линию, были только в начале
своей битвы со сланцем. Рельсовый путь был доведен до западного
края ползучего водопада, и с момента его “взлета” на последней
паре рельсов огромная паровая лопата прогрызала себе путь в ползучий
препятствие. Рядом с главной дорогой была проложена короткая ветка, чтобы
можно было разместить вереницу вагонов-самосвалов, которые огромная лопата
заполняла за один раз.

«Насколько я могу судить, они не продвинулись ни на дюйм»
— Смотрите, — сказал Ларри, указывая на работающую паровую лопату. — На каждый кубический ярд, который они вынимают, приходится
другой, который они закапывают.

 Дик Максвелл посмотрел на склон на противоположной стороне ущелья,
где высокая, похожая на тропу линия обозначала путь конкурирующей железной дороги.

 — Эти инженеры из «Оверленд Сентрал» знали, что делают, когда прокладывали свою линию там, среди скал, — заявил он.
 — Они нас обойдут, Ларри. Нам понадобится месяц воскресений, чтобы
перебраться через эту реку из змеиных чешуек — и даже больше. Затем, оглянувшись на
кол, который они только что вбили: «Смотрите, что там.
я же говорил тебе!;;этот кол закопан так, что его не видно!»

 Было очевидно, что короткие колышки, которые они использовали,
совсем не годились для работы в сланце, поэтому они пошли вверх по течению к
ближайшей осиновой роще на берегу и с помощью своих топоров вырубили
более длинные. При откалывании они не обнаружили дна у скользкой массы; кроме того,
они заметили, что от каждого удара топором по породе
отходили новые ручейки сланца, которые извивались, ползли и
угрожали никогда не остановиться.

Был ранний июльский день, когда они приступили к работе по восстановлению
Они установили колышки через каждые полмили вдоль оползня и усердно трудились весь день, пока солнце не скрылось за западной горой. Тогда они побрели обратно во временный лагерь, разбитый чуть ниже места, где копали паровым экскаватором. За день работы большого экскаватора почти ничего не изменилось, если не считать небольшого углубления в сланце в пределах досягаемости его парового рычага.

После ужина у костра перед палаткой инженеров состоялся военный совет, на котором присутствовали оба мальчика
слушатели. После тщательного изучения нового препятствия
начальник строительства созвал трёх своих помощников, чтобы обсудить
лучшие способы его преодоления.

«По моему мнению, единственное, что можно сделать, — это возвести
переборку, — подытожил Голдрик, который в течение дня руководил
работами с помощью паровых экскаваторов. — Мы ничего не добьёмся, если не построим
какую-нибудь подпорную стену. Вещество просачивается быстрее, чем мы можем его
вывести, и когда это начинается, кажется, что этому не будет конца.
Вся поверхность сланца приходит в движение на всём склоне, насколько
можно видеть».

Джонс и Хэтэуэй, другие помощники, согласились с этим мнением, и после тщательного обсуждения вопроса шеф отдал приказ.

«Хорошо, Голдрик, заделайте его, если придётся. Сейчас главное — время, а не расходы. «О.К.» быстро прокладывает рельсы, и если мы задержимся здесь надолго, то проиграем. Свайный копер находится в Сосновом ущелье. Лучше отправить телеграмму сегодня вечером и получить его, а также материалы для обшивки. Нужно быстро пересечь это место. Пересеките его ради каждого человека в вашей банде
и каждый фунт пара, который ты сможешь унести. Я поеду в Ред-Батт
утром, но постараюсь вернуться к четвергу. Это зависит от тебя,
Голдрик, проваливай!

 Некоторое время после того, как они легли спать, мальчики не спали,
разговаривая о новом препятствии, которое мешало их команде в
великой гонке за призом в Литтл-Офир.

— Если это не одно, то другое, — мрачно сказал Дик Максвелл.
 — Сначала О. К. пытается украсть нашу полосу отчуждения, потом затапливает нас
и бросает в нас камни.  А теперь, когда мы заработали немного больше
комната для работы, а вот и эта лавина из змеиных чешуек, которую мы
не можем пересечь. Если бы кто-нибудь спросил меня, я бы сказал, что мы околдованы!

«О нет, ничего подобного», — тихо ответил кто-то с противоположной койки.
«Это одна из тех вещей, которые делают инженерную битву величайшей игрой в мире. Ты всегда сталкиваешься с чем-то, что требует от тебя всего, на что ты способен, чтобы победить».

Несколько минут царила тишина, а затем Дик сказал:

«Ты так и не придумал, как использовать эту сланцевую
породу?»

«Даже не думал об этом», — рассмеялся Ларри. «Это слишком масштабно для меня».

— Придумает ли мистер Голдрик что-нибудь с переборкой?

— Я очень на это надеюсь. Я не вижу другого выхода.

— Но вы не верите, что это сработает?

— Я просто размышлял, — последовал неуверенный ответ. — Вы же видели, как вела себя эта штука сегодня, когда мы ходили по ней взад-вперёд; от каждого нашего движения она скользила всё хуже. Я подумал, что, может быть, отбойный молоток будет постоянно двигаться. Я хотел сказать что-нибудь по этому поводу, пока мы разговаривали, но это было бы не совсем уместно. Кроме того, мне нечего было предложить взамен.

«Что ж, пусть старая мельница мыслей продолжает вращаться»,
 — насмешливо хмыкнул Дик, уважая изобретательность своего приятеля, но всё же добродушно подшучивая над ним. «Если ты сможешь найти ответ на вопрос о сланцевом оползне, может быть, компания уволит мистера
 Акермана и даст тебе его работу». С этими словами он повернулся на бок и уснул.

Ещё какое-то время после того, как ровное дыхание Дика подтвердило, что он
отдыхает после тяжёлого дня, Ларри лежал без сна, подложив руки под голову,
глядя в темноту и размышляя
над проблемой, которую он должен был решить, только потому, что он пытался
узнать как можно больше за эти самые захватывающие и волнующие летние каникулы,
которые он когда-либо проводил.

Телеграмма от генерального директора, в которой его поздравляли с успехом в
спасении застрявших в туннеле № 2 рабочих, — он
обещал себе, что в будущем, когда добьётся настоящего успеха, он
вставит эту телеграмму в рамку и повесит на видном месте, — была
огромной честью, но в каком-то смысле возлагала на него большую
ответственность — или, скорее, налагала большую ответственность.

В школе у него был примерно такой же опыт, когда он
рано стал «асом в математике». Получив эту оценку, он понял, что должен соответствовать ей, и теперь у него было смутное подозрение, что его ждёт такая же борьба. Мистер
Максвелл сказал, что он хорошо справляется, и от него будут ждать, что он продолжит справляться. Но этот сдвиг пластов, который, казалось, ставил в тупик даже
компетентных и опытных инженеров, был намного сложнее, чем что-либо,
с чем мог бы справиться «мальчик», и Ларри был достаточно благоразумен,
чтобы это понимать. И всё же — и снова —

Пока он лежал в мягкой летней темноте, размышляя над этой упрямой загадкой, звуки трудового сражения, в которое вступила ночная смена, сами собой сложились в его голове: грохот и лязг, быстрые выхлопы большой паровой лопаты, ворчание, когда она откидывалась в сторону, стук и грохот, когда она сбрасывала свой груз в вагон поезда, а затем медленное ворчание локомотива, когда он подталкивал другой вагон, чтобы принять следующую порцию. Акцентируя регулярную последовательность этих близких звуков
Раздался приглушённый расстоянием грохот взрывов; Ларри знал, что они
происходят на Центральном участке Оверленда, либо выше, либо ниже
лагеря.

Наконец он заснул, потому что его дневная работа была не менее напряжённой, чем у Дика, но даже во сне он продолжал размышлять над проблемой, которая тут же неразрывно сплелась с грохотом лопат и отдалённым рокотом взрывов и стала частью этих звуков.

 Выйдя на ранний завтрак, мальчики обнаружили, что дневная смена
уже приступили к работе. Поспешив по тропе, чтобы посмотреть, чего добилась ночная смена, они были потрясены. Да, большая лопата-бульдозер продвинулась на несколько футов вглубь оползня, но, очевидно, нарушение, которое она вызвала на поверхности сланца, распространилось далеко и широко. Ряды пятифутовых кольев, которые они вбили накануне, теперь возвышались над землёй всего на несколько дюймов, и ещё одно движение оползня полностью скрыло бы их из виду.

«Великий Питер!» — воскликнул Дик, слегка задыхаясь, — «если это произойдёт, то…»
Если мы будем делать это каждую ночь, то будем копать ещё сто лет! Боже мой! Вокруг этих столбов на целый ярд больше, чем было, когда мы их вбивали!

 Пока он говорил, рабочие готовились вытащить лопату, чтобы освободить место для отбойного молотка, который привезли из Соснового оврага ночью. Вскоре замена была произведена, направляющая рама водителя
была поднята, и началось перемещение стоек переборки.
Сразу же возникла проблема, о которой Ларри упомянул в разговоре с Диком
. Каждое сотрясение тяжелого молотка-машиниста, падающего на
Головка сваи обрушила ещё больше сланца, и за очень короткое время небольшая выемка, с таким трудом выкопанная лопатами, полностью исчезла.

К полудню дюжина свай была забита в почти невыносимых условиях, и люди с лопатами осторожно копали траншею для установки досок обшивки за сваями, стараясь не обрушить ещё больше скользкого оползня. К ночи они продвинулись вперёд примерно на семьдесят пять футов, и когда
Когда наступила ночная смена, экскаватор-погрузчик передвинули вперёд, чтобы начать
ещё один круг медленного движения.

Пока они ужинали в палатке-столовой, Ларри сделал несколько
заметок на клочке бумаги, вырванном из его записной книжки. Закончив, он
в отчаянии покачал головой.

— Так не пойдёт, Дик, — сказал он. “На сто пятьдесят футов
прогресс за двадцать четыре часа дня мы можем рассчитывать проводится до
здесь целый месяц. Это означает, что О. С. будут бить нам в
Маленький Офир, опускай руки.

“ И ты все еще не заарканил свою блестящую идею? Дик ухмыльнулся ему через
стол.

— Ох, ты меня уже утомил своими вечными шутками, — ответил составитель сметы, но, как и накануне вечером, лёг спать в задумчивом настроении.

На следующее утро его ждало ещё большее разочарование. Ночной смене, которая забивала сваи, не повезло. В предрассветные часы произошло землетрясение — по крайней мере, так утверждал бригадир — и сразу после этого оползень начал сползать, продолжая двигаться до конца ночи. В результате переборка и сам сваебойный агрегат медленно
Когда мальчики спустились на землю, паровые лопаты снова были
приведены в действие, чтобы выкопать машину-компаньона из сланцевой могилы.

 Ларри и Дику, явившимся к Голдрику на службу, сказали, что у них
может быть выходной.  До тех пор, пока не откопают копер, делать было нечего, и не было смысла устанавливать колышки, чтобы их тут же закопали.

 — Ну, чем мы займёмся в выходной? — спросил Дик, когда они возвращались в лагерь. — Мистер Боб Голдрик, кажется, очень расстроен.
доброе утро - за что ты ни капельки не можешь его винить - и я думаю, он
не хочет, чтобы мы путались под ногами ”.

“Я думал”, - сказал Ларри, падая обратно на фразу, которая была
растет в привычку с ним. “ Думаю, мне хотелось бы посмотреть, где начинается этот спуск
- я имею в виду, откуда все это берется.

“ Ну и дела! “ Вмешался Дик. - Это означало бы восхождение на Булл-Пик!

“Ну и что из этого? У нас есть целый день, если мы захотим им воспользоваться.

— Хорошо, — сказал Дик, слегка вздохнув, что означало, что он прекрасно понимает,
на что идёт, отправляясь в поход на целый день с упрямым человеком, который никогда
не повернул назад, пока не достиг своей цели. «Как скажешь.
 Но нам понадобится воздушный шар или самолёт, прежде чем мы увидим вершину старого Булла».

 Ограничившись одним рюкзаком, в котором они несли обед, и биноклем Дика, они отправились в путь, никому не сказав, куда направляются. Поскольку подняться по склону горы, обращённому к каньону, было невозможно, они сделали большой крюк, зигзагами пробираясь через леса на западном склоне вершины и время от времени останавливаясь, чтобы набрать высоту.
Они переводили дыхание и любовались великолепным видом, который открывался перед ними по мере того, как они поднимались всё выше и выше.

 В полдень они достигли границы леса, которая в этом месте была так резко очерчена, как будто голые вершины над ней были расчищены человеческими руками.

 Как они и предполагали, они вышли из леса к западу от вершины оползня, но теперь им нужно было лишь обойти её, не поднимаясь выше.Позавтракав обедом, который приготовил для них кок, они
начали обходить лагерь по кругу. Пройдя около мили, они вышли к узкому
терраса или скамья, с более высокими вершинами, в ущельях которых ещё лежал прошлогодний снег, простиралась над ними.

 Именно во время этого обхода они наткнулись на то, что доказывало, что они были не первыми альпинистами, покорившими суровые вершины пика Булл. Доказательством была сломанная глиняная трубка для табака, почерневшая от частого использования, и именно Дик увидел её и поднял.

— Один из «следов» Робинзона Крузо, — рассмеялся он. — Там, где есть трубка, должен быть и человек, который её курил. Загадка: найдите этого человека. Кем он был и что делал здесь наверху?

— Ты мне скажи, если сможешь, — сказал Ларри. Затем: — Великие умы идут по одним и тем же тропам, знаешь ли. Может, он был таким же, как мы, — каким-нибудь парнем, который хотел посмотреть, откуда начинается оползень. Это наводит на мысль: к этому времени мы уже должны были бы добраться до этого места. Давай поднимемся на вершину того утёса и посмотрим, не откроется ли оттуда лучший вид.

Поднявшись на вершину утёса чуть дальше к востоку, они вскоре оказались прямо над тем, что
пришли посмотреть. Спускаясь от подножия утёса,
Склон тянулся на целую милю, и в его нижней части, так далеко, что большая машина казалась детской игрушкой, они разглядели паровой экскаватор, опознав его по чередующимся выбросам пара из выхлопной трубы.

Дальнейшее расследование показало им причину оползня. Скала, на которой они стояли, опиралась на обширное сланцевое основание, которое, несомненно, разрушалось и осыпалось под воздействием погодных условий на протяжении веков.

— Боже правый, Бетси! — воскликнул Дик, глядя на огромную сланцевую плиту
— Там его столько, что мы будем копать канаву
следующие сто лет!

— Так и будет, если мы не поднимемся сюда и не остановим его, — вставил Ларри.

— Остановим его? Да что ты несёшь, парень? Как ты собираешься
остановить такое наводнение из змей?

Ларри не ответил. Он взял у Дика полевой бинокль и внимательно рассматривал поверхность слайда. Не получив ответа от своего товарища, Дик нетерпеливо спросил:

«На что ты смотришь?»

«Я просто хотел узнать, что сделало эти большие вмятины на поверхности внизу
вон там: вы можете увидеть их без бинокля — вон там, у большого камня, который
образует что-то вроде острова на склоне, — чуть левее от
камня».

Дик последовал указаниям и увидел.

«Забавно, — заметил он. — Похоже, там была какая-то ошибка;
или, скорее, три или четыре ошибки».

Ларри застегнул пальто.

— Я собираюсь спуститься вон туда и взглянуть на те места поближе. Хотите рискнуть вместе со мной?

 — Это самое надёжное, что вы когда-либо слышали, — был мгновенный ответ, и
вместе они совершили круговое и довольно опасное восхождение по
скале и оказались у её подножия.

Остановившись на мгновение, Ларри окинул взглядом обнажившуюся массу сланца.

«Да, — сказал он, как будто неосознанно облекая свою мысль в слова, — я верю, что это можно сделать».

«Веришь, что это можно сделать?» — спросил Дик.

«Остановить пляску солнечных бликов на чешуе змей», — коротко ответил Ларри.
но он не объяснил, что имел в виду, когда они спустились к большой скале, на которой виднелись странные углубления в сланцевой поверхности.

По мере их приближения «углубления» увеличивались в размерах, и вскоре они
когда они смотрели на них сверху, с вершины валуна на острове, из одного из них вытекала тонкая струйка сланца, и они могли проследить, как она медленно ползёт вниз по склону. Внезапно Ларри сказал: «Сними пальто, Дик», — и подал пример, быстро сняв своё. «Теперь ремень», — и снова подал пример.

Дикки Максвелл подчинился, но не без вопросов.

«Что на этот раз тебя так разозлило?» — спросил он.

«Я покажу тебе через минуту», — ответил Ларри.

С ловкостью рабочего он соединил два ремня за их
пряжки, а затем привязал свободный конец каждого к рукаву пальто.
Результат был неуклюжий заменитель жизни-линии достаточно долго, чтобы достичь
с вершины Рок острова к точке на некотором расстоянии в
сланцы трансляция.

— А теперь держись и привяжи меня, — последовал следующий приказ, и когда Дик
сделал из себя якорь, Ларри перелез через край скалы и, держась за импровизированную верёвку, осторожно спустился к одной из впадин. Там он наклонился, поднял
что-то, а затем вернулся тем же путём, что и пришёл, стараясь как можно меньше тревожить скользящие предметы, и взял Дика за руку, чтобы тот помог ему забраться обратно на вершину валуна-острова.

[Иллюстрация: Ларри перелез через край скалы ... и спустился в одну из впадин]

«Боже мой! Я думал, ты можешь сказать что-нибудь!» — возмутился Дик.
Но всё, что Ларри мог показать в этом маленьком акробатическом трюке, — это
клочок жёлтой упаковочной бумаги, который выглядел так, будто был пропитан
жиром.

— Чёрт возьми! — фыркнул матрос, — и это всё, за чем ты спустился?

Ларри протянул ему клочок бумаги.

— Всё? — разве ты не видишь, что это, Дик?

Дик взял клочок бумаги и рассмотрел его.

— Ух ты! — выдохнул он, — кажется, вижу! Это… это часть оболочки динамитного патрона!

Это признание вызвало ещё больше разговоров, и их было немало.

«Теперь мы знаем, что вызвало вчерашнее «землетрясение» Джима Хаскинса»,
 — подытожил Дик. «Кто-то засунул несколько динамитных шашек в эту штуку наверху и выстрелил. _И динамит сделал именно то, для чего был предназначен!_»

Ларри не делал никаких комментариев на очень заметно кусок прикажешь саботаж
или способа ее достижения. Его мозг был занят чем-то
более важное значение.

“Говорят, любопытство сгубило кошку, но это единственный раз, когда оно
спасет кошке жизнь”, - объявил он, натягивая пальто.
“ Если бы мы не забрались сюда из чистого дурацкого любопытства...

“ ‘Мы’! - Запротестовал Дик. - Ты, ты имеешь в виду. Я бы никогда не додумался до этого даже за тысячу лет!»

«Неважно, кто додумался до этого первым: мы здесь, мы оба, и мы знаем, что было сделано и что, скорее всего, будет сделано снова. Это
наша работа - выяснить, кто это делает, и добыть для него оружие. Эта
Старая глиняная трубка, которую вы нашли, - ключ к разгадке. Давайте займемся этим и продолжим расследование.”

Соответственно, они делали длинные цепи снова и снова отправился в
место, где труба была найдена, где они становились прицепы,
работаем в более широкие круги, пока, ну а ближе к вечеру,
они надеялись на открытие.

У подножия невысокого утёса, всего в нескольких сотнях ярдов от начала оползня, они увидели потрёпанную армейскую палатку, установленную под скалой, и неглубокий, похожий на туннель проход в самой скале
который, по-видимому, был либо разведочным отверстием, либо шахтой. Перед
палаткой горел небольшой походный костер, и над огнем двое грубоватого вида
мужчин готовили ужин.

При виде этого Ларри схватил Дика и оттащил его обратно за
выступ скалы, скрывающий нас.

“ Они у нас! ” прошептал он. “Мы достаточно хорошо обследовали местность, чтобы
быть уверенными, что на всем этом склоне горы больше никого нет”.

— Но мы не можем быть уверены, что это они взрывают, — вставил Дик.

 — Мы должны быть уверены в этом, прежде чем уйдём, — мрачно сказал Ларри. — И
Это будет нам дорого стоить».

Ценой стала потеря ужина и бдение, которое измотало их обоих. Осторожно отползая от палатки и входа в шахту, они вернулись на вершину утёса, с которого открывался вид на оползень. Там они растянулись на краю, чтобы начать бдение. Медленно тьма поднималась из далёкого каньона, словно мутный прилив, к более ясным высотам, и одна за другой звёзды вспыхивали в чёрном куполе небес, становясь больше и ближе, чем когда-либо прежде.

С наступлением ночи холодный ветер подул со снежных вершин позади и над ними, и вскоре они уже поднимали воротники пальто и дрожали. На такой высоте, которая, по их подсчётам, не могла быть меньше десяти тысяч футов, июльские ночи холодные, пронизывающие, и даже сухой воздух не согревает.

— М-м-м-мой б-б-боже! — пробормотал Дик, пытаясь унять стучащие зубы, чтобы произнести слова. — Т-т-это что-то с-с-свирепое,
я расскажу всему миру! Я бы отдал доллар, если бы мог встать и побежать
немного покружился по информационным кругам. Вжик! но здесь холодно!

“Заткнись!” Ларри зарычал. “ Если они будут приближаться, они могут услышать
тебя. Держи свои стучащие зубы потише. Они производят больше шума,
чем автомобильная коробка передач.

“ Но мне холодно! - Запротестовал Дик.

“ Я тоже, но я не придираюсь по этому поводу. «Всё дело в работе».

 Насколько они могли судить, прошло около двух часов после того, как они начали замерзать, когда в свете звёзд они увидели две фигуры, бесшумно двигавшиеся вдоль подножия утёса, а чуть позже — крадущиеся
вниз по склону к островному валуну. То, что делали эти две фигуры, было, конечно, незаметно с вершины утёса; но после ожидания, длившегося, может быть, пятнадцать минут, два приглушённых взрыва, за которыми последовало шипение, словно от тысячи внезапно встревоженных змей, сообщили им, что ещё одна управляемая лавина ползучего сланца спускалась к мерцающим электрическим огням, отмечавшим атаку ночной смены на неподатливое препятствие.

 — Быстрее, сейчас же! — процедил Ларри. — Они приближаются, и мы должны убедиться, что это те самые двое, которых мы видели готовящими ужин в той шахте!

Преследование этой парочки, поскольку мальчики были почти уверены в том, каким путём они пойдут, было опасным только из-за темноты и необходимости делать это бесшумно. Тем не менее, дело было сделано, и сделано правильно. Они ни на секунду не упускали из виду мелькающие фигуры, пока не увидели, как те входят в палатку у входа в шахту.

«Работа сделана», — прокомментировал Ларри, когда потрёпанная палатка начала светиться в темноте от пламени свечи, указывая на то, что в ней кто-то есть. «Теперь долгий спуск по склону в темноте».

 Это само по себе было непростым делом, отнимавшим много времени.
ненасытно, как и все альпинисты, застигнутые после наступления темноты в Скалистых горах.
Готовы засвидетельствовать. Крюк, который они были вынуждены сделать
, не мог быть меньше четырех утомительных миль, и это при том, что
они нащупывали дорогу, преодолевали ущелья и карабкались вниз
пропасти в темноте, почти египетской, была полная полночь
прежде чем они добрались до лагеря.

Как оказалось, медленно ползущая лавина, вызванная взрывом, опередила их всего на полчаса или около того. Когда они, голодные и уставшие, вошли в дом, главный инженер Голдрик и Джонс,
Второй помощник только что вернулся с места последнего
катастрофического обвала; поток сланца снова похоронил под собой
бурильную установку и паровой экскаватор.

Разумеется, мальчикам не потребовалось много времени, чтобы рассказать свою историю, и в конце
рассказа шеф сделал краткое и по существу замечание.

«Это очередная уловка О. К., чтобы задержать нас», — заявил он. — Я не думал, что Оррин Гриссби, их начальник, опустится до чего-то столь подлого и преступного! Эти двое, несомненно, состоят у него на жалованье и притворяются, что работают на шахте, чтобы сбить с толку любого, кто
случайно наткнулся на них вон там.

“Ну что, ” сказал Джонс, молодой человек с квадратной челюстью и холодными
серыми глазами бойца, “ будем действовать лежа?”

“Не любым способом!” отрезал шеф. “Ты выбираешь пол
десяток ваши лайки, которые вы можете положиться и идти после тех, Шам
шахтеры. Если эти парни нашли дорогу вниз в темноте, ты сможешь найти
свой путь наверх. Приведите этих парней, и мы выпишем на них ордер. Они отправятся в тюрьму, если в Тиманйони ещё остался закон!

 Будучи молодым человеком, привыкшим действовать быстро и говорить мало, Джонс быстро
Он исчез, чтобы привести приказ в исполнение. Именно тогда молодой
Голдрик заговорил.

«Это устраняет одну из причин волнения, но, судя по тому, что говорят ребята, у нас всегда будут проблемы с этим оползнем. Тот сланцевый утёс
там наверху будет осыпаться до Судного дня».

И тут Дик Максвелл, уставший и сонный, вставил своё слово.

— Ларри говорит, что это можно остановить, — сказал он, — но он не сказал мне,
как.

— Что это? — быстро спросил шеф. — Ещё одна твоя идея,
Донован?

Ларри слегка покраснел под бледной кожей, покрывшейся испариной от усталости.

«Это не то, о чём бы кто-то не подумал, если бы увидел, что мы сделали, — скромно объяснил он. — В верхней части оползня, как вам сказал Дик, есть большой выступ сланца, и я думаю, что он разрушался сотни лет. Я подумал вот о чём: если бы мы могли как-то добраться туда с людьми, материалами и
цементометом, то могли бы нанести слой цемента на всю поверхность утёса,
чтобы запечатать его и предотвратить дальнейшее разрушение.

 Вождь с серьёзным видом переглянулся с Голдриком.  Затем он сказал:

— Я думал, ты был помощником машиниста и тому подобное, Ларри,
до того, как устроился на эту работу. Что ты знаешь о цементировании и
цементных пистолетах?

 Ларри снова покраснел.

 — Это просто случилось, — пробормотал он. — Прошлым летом, когда «Брюстер»
У компании Electric Power and Light были проблемы с этой осыпающейся скалой
над их плотиной. Однажды я пошёл туда и увидел, как они заливают
её цементом из пушки. И эта поверхность устояла и больше не осыпается».

 В палатке шефа снова воцарилась тишина. В конце концов мистер Акерман сказал:

“Я думаю, вы, мальчики, изрядно проголодались - останетесь без ужина. Бегите
вниз, в хижину повара, и возьмите все, что сможете найти
готовое ”.

Когда они ушли, он повернулся к Голдрику с легкой улыбкой.

“Интересно, tonas словам, чтобы заметить, что странные вещи, вскочить в
лес, если ты не свой пистолет вместе”, - отметил он. «Когда мистер Максвелл
сказал мне, что собирается оставить этих двух мальчишек на меня на всё
лето, — и в этой жаркой схватке, которая, как я прекрасно знал,
должна была произойти, — я был очень близок к тому, чтобы попросить его
не делать этого. Нам повезло, что я этого не сделал, не так ли?»

— Скорее, — сказал Голдрик, — я говорю это, и если бы не тот рыжеволосый мальчик, я бы не стоял здесь и не говорил этого.

— Да, — кивнул вождь, — с этим туннелем всё было в порядке. Но сегодня я признаю, что только мальчишеское любопытство привело этих двоих на Бычий пик, но вот вы здесь, а ни у кого из нас не было мальчишеского любопытства. И этот парень, Донован, со своим «это просто случилось»: если он не добьётся успеха, то не потому, что не будет держать глаза открытыми, а разум — начеку. Иногда он кажется на много лет старше, чем говорит.

Именно в этот момент Ларри, находившийся в поварской хижине,
только что открыл банку тушёной фасоли для Дика и ещё одну для себя.
И то, что он сказал, в достаточной мере доказывало, что он по-прежнему имеет право называться мальчиком.

«Ух ты, Дик! — ты когда-нибудь пробовал что-нибудь вкуснее этих бобов за всю свою жизнь? Боже мой! Я думаю, что мог бы есть до тех пор, пока не стану
жабой-лягушкой, которая хотела раздуться и стать большой, как бык!




 ГЛАВА VII

 НЕЗВАНЫЙ ГОСТ


«Разве это не удивительно, как мало здравого смысла у некоторых людей?»

 Дик и Ларри, в поношенных вельветовых брюках и ботинках со шнуровкой, каждый с красным сигнальным флажком под мышкой, шли по строительной площадке пристройки Литтл-Офир. Справа от них бурлящий поток Турмалиновой реки
проносился над валунами и среди них, а через каньон, на полпути к крутому склону,
проходила частично построенная железная дорога Оверленд-Сентрал.

«Просто дайте ей впитаться, — гневно продолжил Дик. — Прямо здесь, в
разгар борьбы с О. К., когда каждый час может быть на вес золота».
Тысяча долларов для нашей компании, а мы должны стоять как вкопанные и развлекать
кучу толстосумов из Нью-Йорка! Меня от этого тошнит!»

«Тошнит — это верно», — согласился Ларри, и его гнев, если не такой яростный, как у сына генерального директора, был не менее враждебным по отношению к вмешательству толстосумов. На самом деле, поскольку он был сыном рабочего, он был скорее более враждебным, чем менее. Но об этом позже.

«Кто-то должен был их остановить, — продолжил Дик. — Если бы я был на месте начальника, я бы сбросил несколько вагонов с материалами на
справа от дороги, внизу, в долине, чтобы они не могли обойтись своими старыми
особенный.”

“ Думаю, с этим ничего не поделаешь, ” проворчал Ларри. “Бьюсь об заклад, твой отец
сказал и сделал все, что мог, чтобы сохранить эту вечеринку junketing от
бодаться на нас; и теперь, пока они идут, мы должны сделать
лучшее из этого. Я только надеюсь, что здесь нет женщин. Это _ было бы_
пределом! ”

У всего этого нетерпеливого поиска виноватых была причина. Рано утром
пришло телеграфное сообщение, уведомляющее начальника строительства о том, что
специальный поезд с вице-президентом Холкомбом и комитетом
директора и несколько гостей осматривали недостроенную
пристройку, и сразу же двое младших инженеров,
Дик и Ларри, были отправлены пешком вниз по каньону, чтобы
занять позиции в двух местах, где была наибольшая опасность от взрывов
на Центральном участке и летящих камней.

Одно из этих опасных мест было совсем рядом, и Ларри вызвался
спуститься и охранять его.

«У тебя будет время сделать большой надрез на скале в Каскадах», — сказал он
своему товарищу-флагману, и Дикки Максвелл продолжил свой путь в одиночестве.

К этому времени специальный поезд, состоявший из большого тяжёлого пассажирского локомотива «Пасифик-типа», вагона-ресторана и пульмановского вагона-купе, уже поднимался по каньону, качаясь и кренясь на поворотах и ведя себя на неровной, неасфальтированной дороге, как капризный корабль в море. На
пожарной будке в высокой кабине машиниста дерзко сидела хорошенькая
девочка лет четырнадцати-пятнадцати — девочка с решительными карими
глазами и губами, которые могли «выдавать» что угодно — от весёлого смеха
до презрительной гримасы.
избалованная единственная дочь — отчаянно вцепилась в подоконник, чтобы
не вывалиться из окна на ходу.

Эта девушка была дочерью вице-президента «Невада Шорт»
и настояла на том, чтобы прокатиться на паровозе, когда поезд остановился у цистерны с водой у входа в каньон. Поскольку запрос сделал сам
вице-президент, Барт Джонсон, седой
инженер 1016, мог только кисло усмехнуться и сказать: “Ну, конечно, мистер
Холкомб!” и вытирать руки о кусок отходов, так что он может помочь
Мисс дочь до высоких шагов.

На протяжении нескольких миль стремительного подъёма по каньону симпатичной пассажирке
не оставалось ничего другого, кроме как держаться и притворяться, что она наслаждается
видом. Но когда поезд огибал один из выступающих горных отрогов
прямо под местом, где река каскадами низвергалась с уступа на уступ,
произошло кое-что, точнее, кое-что произошло.

Сначала из точки впереди на противоположной стороне каньона взметнулся столб желтоватой пыли, за которым последовали
выбросы больших и маленьких камней и оглушительный раскат грома. Затем на
трасса; и девушка, будучи девушкой, взвизгнула и схватилась за новую опору
когда внезапно сработали пневматические тормоза и была произведена остановка
.

Минуту спустя посыльный забрался в кабину. У него было дело
к Барту Джонсону, седому инженеру, и он коротко доложил об этом.

“Лучше отступите на несколько километров”, - посоветовал он. — Скоро снова начнут взрывать, и ты не сможешь пробежать мимо, пока всё не закончится. Если попытаешься, то, скорее всего, на тебя упадёт камень. Затем, когда поезд начал выезжать из опасной зоны, он повернулся к девушке, сидящей на
место пожарного. “ А теперь, ” сказал он, хмуро глядя на нее, “ я хотел бы
знать, что ты делаешь здесь, на этом двигателе, Бесс Холкомб!

“Полагаю, у меня есть право находиться здесь, если я захочу, Дик Максвелл!” - последовал
дерзкий ответ. “_ YOU_ этот двигатель не принадлежит”.

— Нет, если бы я это сделал, ты бы очень быстро вернулась в поезд — только тебе там тоже нечего делать.

 — Ого! — усмехнулась красотка, оглядывая его с ног до головы. — Как мы, инженеры, любим выставлять напоказ своё достоинство, не так ли? Я здесь, потому что папа сказал, что я могу. А что ты хочешь сказать?

“О, ничего, я полагаю. Но, все равно, это не место для девушки"
Я имею в виду, в этом каньоне.

“Почему нет?”

“Вы только что увидели одну причину. С теми, О. С. человек взрывных работ на
на другой стороне реки, это так же, как когда-нибудь мы можем сделать, чтобы получить
автомобиль-загрузки материалов, не имея его взорвали сказать ничего
поезд junketing экскурсантов!”

Девушка насмешливо скривила губы.

«Твой отец-генеральный директор действительно пытался отговорить нас от поездки, —
призналась она. — Но старый мистер Хаззард и некоторые другие настаивали, что
опасности быть не может. Есть опасность, Дик?»

“Хм ... я бы сказал, опасно! У нас потерпели крушение три поезда с материалами - один
из них прямо там, на следующем повороте впереди - и, кроме того, сколько угодно
чудом избежали крушения. Тем парням там наплевать
что они с нами сделают, лишь бы их путь пролегал в Малый Офир
впереди нашего. В этом поезде есть еще женщины?

“Их очень много”.

Дик никак не прокомментировал этот дополнительный ужасающий факт. После того как
взрыв прекратился, машина медленно двинулась дальше, и в конце короткой мили
была сделана остановка, чтобы забрать ещё одного мальчика с флагом, а именно мускулистого
кудрявого Ларри Донована.

“ Кто это? ” спросила девушка, когда Ларри забирался в такси.

“ Мой ‘койка’, Ларри Донован, ” ответил Дик. “ Мы оба новички в
инженерном отряде. Мистер Аккерман послал нас сюда присмотреть за вашим
поездом.

Когда Ларри подбежал к кабине, он должен был сообщить Джонсону, что стрельба
на верхнем этаже прекратилась и что можно безопасно продолжать.
Когда поезд тронулся, Дик взял Ларри за плечи и
резко развернул его лицом к симпатичной девушке.

«Бесс, — сказал он, — это мой приятель Ларри Донован, и он полный придурок».
парень получше, чем кажется. Ларри, это Бесс Холкомб - вам не нужно.
пожимайте друг другу руки, кто-нибудь из вас, если не хотите.

Лицо Ларри стало тускло-красным из-за загара. А еще, он
небольшая польза для девушек, красивая или иначе; и если у него были,
введение шучу, а то, что Мисс Бесс Холкомб отец
был вице-президентом компании, сделали бы ему укрыться в
gruffness работника. В ответ он пробормотал что-то вроде кислого «Рад знакомству», и то, как он это сказал, превратило «рад» в простую фигуру речи.

— Донован? — мило спросила девочка. — Это... э-э... немецкая фамилия, не так ли?
Мисс Бесс Холкомб никогда не упускала возможности смутить смущающегося мальчика, если могла себе это позволить.

 — Нет, — выпалил Ларри, — это ирландская фамилия.  А потом он повернулся к ней спиной и начал разговаривать с Бартом Джонсоном, рассказывая ему, где ему нужно бежать медленно и что будет за поворотом впереди.

— Боже мой! — сказала девушка, обращаясь к Дику, — какой же он грубиян!
Он… он рабочий, не так ли?

Дик тут же возмутился.

— Послушай, Бесс, — нахмурился он, — в Брюстере или в Нью-Йорке
Там, где ты живёшь, ты можешь рисовать любые бессмысленные социальные линии, какие захочешь. Но здесь, в горах, мужчина — это мужчина, независимо от того, насколько хорошо он справляется с работой. Отец Ларри — дежурный по переездам в Брюстере, если хотите знать.
Хотя он был одним из лучших инженеров-локомотивщиков в компании до того, как потерял руку,
прилипшую к его локомотиву, когда он не дал поезду с пассажирами
уехать в кювет. А Ларри зарабатывал на учёбу в старшей школе,
работая по ночам в цехах компании. Если вы считаете, что это как-то
противоречит его принципам, вам придётся сразиться со мной.

Девушка рассмеялась, обнажив ряд красивых зубов.

«Не нужно так злорадствовать по этому поводу, — возразила она. — Я не собираюсь ссориться с твоим… «приятелем»? — так ты его называешь?» Затем:
«Зачем мы здесь остановились?»

Ответ последовал незамедлительно. Когда большой двигатель замедлил ход,
Ларри спрыгнул с подножки и побежал дальше, чтобы исчезнуть за следующим поворотом в каньоне. Вскоре он снова появился в поле зрения, чтобы подать сигнал «вперёд».

«Ещё одно место, где О. К. часто стрелял, — объяснил Дик, — и Ларри пошёл посмотреть, безопасно ли нам там».
пройти”. Затем он исполнил что-то из “грубоватого и рабочего” от своего имени
. “Ты не представляешь, какая досада, что этот твой джанкет
твой поезд тащится сюда на нашем пути, когда каждая минута нашего времени
стоит миллион долларов!”

“Почему, Дик! вы говорите почти как если бы мы были нежеланными!” был
быстрая протест девушки.

— Вы так же нежеланны здесь, как снежная буря в Дакоте в середине июля. Ни у кого в полиции, от начальника до рядового, нет времени на светские беседы или на то, чтобы возить вас, людишек, по городу
— Вы приехали на экскурсию. Как долго вы собираетесь здесь пробыть?

— Боже мой! Я не знаю! Если ваш начальник будет так же холоден с нами, как вы пытаетесь быть холоден со мной, я не думаю, что мы пробудем здесь и пяти минут! Я уверен, что _я_ не останусь.

— Что ж, вы можете знать всё как есть, и я не буду лить слёзы, если вы расскажете об этом своему отцу. Конечно, никто другой ему не расскажет, но я сообщаю вам голые факты.

 — Я бы сказала, что это так! — воскликнула девушка, тряхнув головой.  — Вы совсем не похожи на Дика Максвелла, которого я знала, когда мы были на озере Топаз прошлым летом.

- А может, и нет, ” вмешался Дик. “ Здесь, наверху, мужская работа.

“Ну, предположим, что это так; разве это не причина, по которой мы не должны прийти и
посмотреть, если захотим?”

Дик отчаялся, что когда-либо сможет объяснить это простой девушке, но
он сделал все, что мог.

“ Я думал, ты и без того знаешь. Вот мы здесь, в самой горячей точке ожесточённой схватки с О.К., где всё завалено и мешает, и все работают по двадцать шесть часов в сутки, пытаясь куда-то добраться. И прямо в самой гуще событий нам приходится остановиться и найти место для поезда с вагонетками радости и позволить
работа идёт прахом, пока мы любезничаем со многими боссами из больших денег!»

К некоторому разочарованию Дика, девушка восприняла эту гневную тираду совершенно спокойно.

«Мне твой Ларри Донован нравится гораздо больше, чем ты, Дикки Максвелл, —
холодно заметила она. — Возможно, он и думал обо всём том, что ты
говорил, но он, по крайней мере, был достаточно вежлив, чтобы не швырнуть это мне в лицо».

— «Держу пари, он думал о них, — кисло сказал Дик. — Любой бы думал».
 Затем, когда поезд замедлил ход на повороте, настолько крутом, что
Фланцы колёс протестующее скрипят: «Пайн-Галч, наш штабной лагерь,
прямо впереди. Если у тебя столько же здравого смысла, сколько, по моему
мнению, было у тебя прошлым летом, ты попытаешься убедить своего
отца не просить нас ехать дальше по каньону на этом поезде».

На остановке в Пайн-Галч двое мальчишек — Ларри ехал на передней
платформе вагона-ресторана с тех пор, как он просигналил о последней
опасности, — стояли в стороне и смотрели, как инспекционная группа
высаживается и её встречает мистер Акерман; встречает и приветствует,
конечно, как Крупные Деньги, когда они владеют большим количеством акций железной дороги.

“И все равно, ” сказал Дик Ларри, - держу пари, шеф говорит
что-то себе под нос”.

“Думаю, да”, - ответил Ларри. “Я бы не стал его винить. Каковы они
теперь буду делать?”

“Что” пояснила сама в установленном порядке. Препараты вносят в
место на экскурсионный поезд по единственной доступной и уже многолюдно
запасной путь--это означало, что он собирается останавливаться на сосновый овраг, по
в настоящее время, по крайней мере.

«Это хорошо, насколько это возможно, — угрюмо признал Дик. — Если только они
не попросят, чтобы их догнали на рабочем «фронте», может быть, у нас что-то получится».
мало шансов. Давайте пройдем в столовую палатку и посмотреть, если Dogsy спас
нам что-нибудь пожевать. Это далеко за полдень”.

Пока они ели, парни увидели экскурсанты-есть
были кое-как результат их, в том числе девочки и четыре
женщины, поднимаясь по ступеням в вагон-ресторан в ответ на
белой рубашкой вызов официанта. На высокой дорожке напротив маленького
По похожей на парк долине, в которой располагался штабной лагерь, с трудом поднимался
паровоз, толкавший пару платформ, груженных людьми и стальными рельсами.

«Ещё больше стали отправляется на фронт», — прокомментировал Дик.

«Да, — согласился Ларри, — и я готов поспорить, что они сейчас смеются над нашим новым
недостатком. Ты рассказал той девушке то, что она должна знать?»

— Конечно, и я надеюсь, что достаточно хорошо это до неё донёс, чтобы она рассказала
своему отцу.

Ларри широко улыбнулся в знак одобрения.

— Ты отличный маленький дипломат, Дик. Бедные кошки! Я
никогда бы не додумался до такой уловки за сотню лет. Вот и я.
надеюсь, это заставит их развернуться и вернуться домой, где им самое место.
Я скажу, что мы не предназначены для их сюда, в этот каньон”.

После обеда мальчики пошли в офис, и на
приблизившись к нему, они обнаружили, что главный в компании. Итак, они ждали
у двери. Гость мистера Акермана был одним из экскурсантов — худощавый джентльмен в сюртуке, с седеющими бакенбардами, сердитыми глазами и высоким скрипучим голосом.

— Это мистер Оливер Хаззард, председатель исполнительного совета в
Нью-Йорке, — сказал Дик, прикрыв рот рукой, и Ларри кивнул,
понимая, о чём речь.

В разговоре, который происходил в офисе, не было ничего личного. Джентльмен во фраке настаивал на том, чтобы специальный поезд был подан к настоящему зданию, а главный инженер почтительно и уважительно возражал ему, выдвигая одно возражение за другим, но, по-видимому, без особого успеха.

 — Вы хотите сказать, что строите железную дорогу, которая не годится для
— можно ли его использовать, мистер;;э;;Акерман? — раздался высокий раздражённый голос. — Эта
пристройка стоит нам кучу денег, и она;;э;;предположительно
предназначена для перевозки пассажиров. Учитывая этот факт, я не вижу причин, по которым нам не разрешили бы;;э;;осмотреть её.

— Я сообщил вам факты, мистер Хаззард, — последовал сдержанный ответ.
«В нынешнем незавершенном состоянии пути ваш пульмановский вагон небезопасен. Если вы и ваши люди согласны подняться на платформе с одним из более легких локомотивов;;;;»

“ Ничего подобного, мистер Аккерман, ничего подобного! Мы можем оставить
вагон-ресторан здесь, если вы настаиваете; но мы поедем в нашем
собственном автомобиле с комфортом, как мы ожидаем от наших клиентов после завершения дороги
.

Ларри, краем глаза наблюдавший за большим начальником, заметил, как
плечи измученного чиновника слегка приподнялись в нетерпеливом жесте
разочарования.

— Конечно, если вы прикажете, мне больше нечего сказать, — уступил он.
 Затем, подойдя к двери, он спросил у двух мальчиков:  — Где
Голдрик?  Вы видели его после ужина?

Дик ответил за них обоих:

 «Нет, сэр, я не думаю, что он был здесь с тех пор, как прибыл спецназ».

 «Не важно, вы двое тоже подойдёте. Найдите Браннигана и скажите ему, чтобы он
взял 717-й и вылетел вперёд спецназа в качестве пилота. Вы пойдёте с ним и
предупредите его об опасных местах. Мне не нужно говорить вам, чтобы вы
были осторожны». Если вы увидите что-нибудь, что заставит вас подумать, что следовать за нами небезопасно, один из вас должен немедленно вернуться и подать нам сигнал.

 Получив такие указания, Ларри и Дик поспешили найти Браннигана, маленького морщинистого ирландца, который управлял «Боингом-717».
товарные поезда. Сам паровоз стоял, дымясь, на коротком
прицепном пути в нижней части небольшого двора, а машинист и
кочегар были в кабине.

Дик забрался на подножку, чтобы передать устный приказ начальника,
а Ларри переключил паровоз, который направлялся вверх по каньону,
чтобы тот вернулся на главный путь. Когда они совершали
смену, то увидели, как Барт Джонсон на своём огромном пассажирском
вагоне готовится отцепить вагон-ресторан от специального поезда. И когда
вагон 717 с двумя мальчиками в кабине проезжал мимо, чтобы начать
пилотирование,
Специальный поезд, состоявший теперь из большого локомотива и пульмановского вагона, был готов
следовать за ними.

В течение нескольких миль не происходило ничего интересного. Время от времени Ларри и
Дик, высунувшись из окна кабины на опасном участке, слышали
сквозь грохот локомотива приглушённое жужжание пневматических дрелей
на Центральном участке Оверленда, выше и напротив; но это был сигнал
безопасности. Пока работали дрели, взрывов не будет.

“Мне было интересно, находятся ли та девушка и женщины там, в том "
Пуллман", ” сказал Ларри на одном из безопасных участков.

“Ты можешь поспорить на победу, что Бесс Холкомб, по крайней мере, там”, - ответил Дик
. “Прошлым летом я хорошенько поболтался с ней на озере
Топаз, и она не знает, что значит чего-то бояться.
Большую часть времени она очень милая девушка, хотя может быть ужасно злой и раздражительной.
когда хочет.

“ Ну, ни ей, ни другим женщинам нечего делать в том месте,
куда мы направляемся, ” вставил Ларри.

«Именно это я ей и сказал. Но, если уж на то пошло, ни один из этих
нью-йоркских «зевак» не имеет там никакого дела».

 Как оказалось, на подъёме в каньон не было никаких препятствий.
из Пайн-Галч. После нескольких миль поворотов и изгибов в
эхом отдающемся эхом ущелье, мимо большого оползня с его
переборками из свай и досок, каньон расширился и превратился в
высокую долину, а в верхней части этой долины, где начинались
«узкие места», располагался настоящий рабочий фронт.

 Он считал само собой разумеющимся, что ему придётся вести машину обратно в
Пайн-Галч, после того как посетители осмотрели его, Бранниган
загнал 717-й в нижнюю часть одной из двух боковых дорожек, которые были
заложен в полумиле ниже скалы-sentineled верховьях ущелья, где
rockmen были буровзрывных работ.

В настоящее время на одну машину специальная пришел на средней или главной дорожке,
остановился напротив отвлекаться экспериментальный двигатель, и мужчины
экскурсионные партии вышел. Был небольшой решительный разговор, и
затем мистер Аккерман подошел к 717-му.

— Джентльмены хотят подняться к каменоломне, — сказал он
Брэннигану, который стоял на подножке своего локомотива. — Я сказал им, что
небезопасно брать «Пульман» и этот тяжёлый пассажирский локомотив
дальше по негрунтованному пути. Мы посадим мужчин из группы в
пустой товарный вагон, а женщин оставим здесь, в пульмановском вагоне. Вы знаете
путь и то, что он выдержит, — и уклон, — а Джонсон — нет.
 Поскольку вам придётся толкать товарный вагон впереди себя, я хочу, чтобы вы
поднялись, взяли паровоз Джонсона и вытащили товарный вагон из этой вереницы грузов».

Задача по переключению, поставленная перед Бранниганом, была несложной,
хотя и включала в себя несколько движений. В начале
пассажирский локомотив и его вагон стояли на среднем или главном пути.
Слева был открытый разъезд, соединявшийся с основным путём на обоих концах; и этот разъезд был пуст. Справа был другой разъезд, также соединявшийся с основным путём на обоих концах. На этом правом разъезде сначала, на нижнем конце, стоял паровоз Браннигана, 717-й, а перед ним — вереница из четырёх товарных вагонов, верхний из которых уже был разгружен.

В таких условиях первое, что нужно было сделать, — это отвести
пульман на левый, или пустой, путь; затем вытащить
порожний вагон с верхнего конца другого пути с помощью
пассажирский паровоз, и отцепить его на главном пути между двумя
боковыми путями. Когда это будет сделано, тяжёлый пассажирский паровоз
можно будет пустить вперёд и отцепить на левом пути, чтобы снова
прицепить к пульмановскому вагону; после чего Бранниган сможет
взять свой более лёгкий паровоз, отцепить его на главном пути за
нижним стрелочным переводом, прицепить к вагону и быть готовым
потянуть его к каменоломне.

Для переключения Бранниган и его пожарный перешли на другую сторону и
забрались на пассажирский паровоз, временно взяв его под свой контроль
в то время как Джонсон и его пожарный стояли в стороне в кабине. Мистер Акерман
прошёл по рельсам туда, где инспекторы ждали, когда начнётся смена. Дик и Ларри остались одни в кабине 717-го, и, поскольку им больше нечего было делать, они остались там.

 Из окна кабины они могли смотреть вперёд и наблюдать за различными этапами смены. Бранниган осторожно провёл
спальный вагон над верхними стрелочными переводами и
сдал назад по левому боковому пути. Затем он отцепил вагон и побежал за пустым
вагон-платформа съехал с другого подъездного пути.

“Мне не очень нравится, как выглядит эта хрупкая чурка, которую Джонни Шовел
подсунул под колеса "Пульмана" для "подстраховки"”, - механически сказал водитель.
- подумал Ларри, глядя в сторону спального вагона, где Бесс Холкомб.
У Бесс было открыто окно, через которое она тоже наблюдала за переключением.
операции. “У меня есть хорошая идея, чтобы проскользнуть туда и палкой в
больший кусок древесины. Эта маленькая веточка, которая сейчас там, не выдержит ничего на таком уклоне.

— Это не очень-то похоже на «скотч», — признал Дик. — Но, думаю, всё в порядке; пневматические тормоза удержат её.

Ларри покачал головой.

«Мне это не нравится», — повторил он. «Этот подъём намного круче, чем кажется, а в машине с этими женщинами никого нет, кроме негра-шофёра. Десять к одному, что он не знает, как потянуть за шнур и перезапустить тормоза, если машина начнёт буксовать».

«Чепуха! Она не начнёт буксовать», — легко сказал Дик, а затем, снова посмотрев вперёд: «Эй! Что-то случилось с этим большим пассажирским вагоном!

 Что-то действительно случилось, и очень серьёзное. Бранниган прицепил пустой вагон и осторожно тянул его, словно
пробегали по яйцам вместо наспех установленной конструкции
боковая дорожка. Но, несмотря на всю его осторожность, легкий рельс прогнулся и перевернулся
под тяжелым “Пасифик-тай”, и большой локомотив оказался
на земле.

Оба мальчика увидели небольшую аварию со своего места в кабине 717-го
из окна, и, естественно, их первым побуждением было спрыгнуть вниз и побежать
вверх по трассе, чтобы помочь с повторным перемещением. Но именно в этот момент прямо у них на глазах начал разворачиваться гораздо более шокирующий инцидент. Когда они спускались по трапу 717, Ларри
Дик схватил его за руку и указал на другой путь.

«Смотри! — закричал он. — Этот пульмановский вагон уходит!»

В этом не было никаких сомнений. По какой-то досадной случайности
воздушный тормоз дал течь и ослабил хватку на колёсах;
кусок дерева, который пожарный Браннигана подложил под колесо,
раздавило в порошок, и тяжёлый стальной вагон с людьми
Груз соскользнул с платформы и набирал скорость по мере движения.

Теперь неуправляемый вагон на извилистом пути, каждая миля которого представляет собой
спуск, — это самое смертоносное, что может случиться на железной дороге.
горная железная дорога. При виде движущегося Пульмана мужчины из экскурсионной группы
во главе с мистером Аккерманом, задававшим темп, бросились бежать.
Чтобы догнать его. Но они были слишком далеко. А две локомотивные бригады,
занятые сошедшим с рельсов пассажирским составом, были еще дальше.

“ О, ради всего святого! Дик застонал. «В конце этого разъезда есть стрелочный перевод — они выйдут на главную линию и уедут, и все погибнут!»

Но Ларри, будучи более хладнокровным, всё же сохранил часть своего рассудка.
Он сразу понял, что нет никакой надежды попытаться остановить поезд.
пешком. И не зря его детство прошло на паровозах и вокруг них вместе с отцом-инженером, а также в качестве помощника в депо и на станции, где у него была возможность научиться управлять паровозами под паром.

«Возьми себя в руки!» — крикнул он Дику. «У нас только один шанс — иди сюда и будь готов спрыгнуть и переключить стрелку! Мы пойдём за этим вагоном!» И, не сомневаясь в помощи Дика, он переключил рычаг заднего хода 717-го на движение назад
и выпустил воздух из тормозной магистрали.

Поезд быстро отреагировал на спуск. Дик
повис на правой ступеньке, готовый спрыгнуть и побежать вперёд к
стрелочному переводу. Вместо «трёхстороннего» стрелочного перевода,
где два пути сходились, здесь было два отдельных стрелочных перевода,
по одному на каждый путь: «раздельный» или предохранительный стрелочный перевод
для левого пути и обычный стрелочный перевод для правого. Отель Pullman уже вышла за
переключатель безопасности, его большой вес, толпящихся в Сплит железной более как это
прошло. Но воздушные тормоза были все же подтормаживает немного.

Ларри увидел, как Дик спрыгнул с подножки локомотива, подбежал к переключателю и перевёл рычаг в положение «717». У него мелькнула надежда, что Дик останется на месте; одной жизни было достаточно, чтобы рискнуть ею в опасной погоне. Но когда локомотив проезжал мимо, Дик вскочил на подножку.

 «Поехали!» — крикнул он, и Ларри, отпустив тормоз, позволил легкому локомотиву устремиться в погоню за исчезающим «Пульманом».

Как хорошо знали оба мальчика, успех зависел от мельчайших
шансов. Смогут ли буксующие тормоза Pullman продержаться достаточно долго, чтобы
Смогут ли они обогнать бронепоезд и пристроиться к нему? Или они отпустят его и отправят большой вагон навстречу неминуемой гибели со скоростью, с которой машинисты преследующего поезда не осмелятся сравняться?

Это ещё предстояло выяснить. За время многочисленных поездок туда-сюда по
железной дороге на товарных поездах Ларри хорошо знал, с какой скоростью можно
спускаться, и он крутил руль 717-го так сильно, как только осмеливался, на неровном, извилистом пути. На втором повороте с обратным уклоном
он мельком увидел, как машина несётся по следующему повороту
впереди. Этого было достаточно, чтобы показать ему, что протекающие тормоза всё ещё
работают — частично.

«Мы ещё справимся!» — крикнул он Дику. Затем: «Вылезай на тендер
и посмотри на нашу сцепку — проверь, не расцеплена ли она!»

Это было жизненно важно. Если при сцепке одна из двух
частей стандартной автосцепки остаётся расцепленной,
то сцепки войдут в зацепление и зафиксируются, когда сойдутся. Но если бы и
сцепка на «Пуллмане», и сцепка на «Боинге-717» были закрыты,
то невозможно было бы расцепить их простым прикосновением в полёте.
И это прикосновение было всем, на что они могли рассчитывать в этой безумной погоне.

Дик перебрался через прыгающего, дергающегося матроса, мельком взглянул на сцепку и, скользя по углям, вернулся обратно.

«Всё в порядке!» — доложил он, и Ларри снова смог вздохнуть полной грудью —
вздохнуть с таким облегчением, что на глаза навернулись слёзы.

«Послушай, Дик, — выдохнул он. «Я молюсь, чтобы эти тормоза выдержали
до тех пор, пока она не выедет на прямую перед большим сланцевым спуском.
 Я не осмеливаюсь пытаться догнать её на этих поворотах.  Кричи на меня, когда
смотри на стрелку, а потом держи себя в руках. Она должна быть там или нигде!

 Услышав предупреждающий крик Дика, Ларри высунул голову из окна кабины, чтобы
быстро взглянуть на рельсы. Бегущий поезд как раз въезжал на стрелку, раскачиваясь и кренясь, как пьяный.

— _Сейчас!_ — взревел он и, рванув рычаг дросселя, добавил к напору ста восьмидесяти фунтов пара
давление спуска.

Всё закончилось за минуту — за секунду, как показалось Дикки
Максвеллу, который вцепился в поручни, когда «717-й» прыгнул назад, огибая
последний поворот. С порывом и ревом летящий локомотив устремился вниз.
по прямой на пульмановский вагон без хозяина. На расстоянии
автомобиль длиной Дик увидел Бесс Холкомб в задний тамбур спящего.
Она цеплялась за дверной косяк и пыталась выбраться наружу, к
перилам. Он в бешенстве поманил ее назад, и когда она исчезла, произошло
столкновение.

[Иллюстрация: с грохотом и рёвом летающий локомотив обрушился
на безхозный пульман]

 Ларри Донован подумал, что если бы он дожил до ста лет, то
ему больше никогда не суждено было испытать такой острый трепет мучительного ожидания, как
в тот момент, когда он осторожно нажал на педаль тормоза, чтобы проверить сцепление. И когда он понял, что действительно поймал убегающую машину и проверяет её скорость и свою собственную, он был так близок к обмороку, как только может быть близок к нему здоровый молодой спортсмен.

— О, слава Богу! — выдохнул он, а затем: — Возвращайся в «Пуллман»,
Дик, и скажи этим женщинам, что всё в порядке — они в безопасности.

 Обратный путь на спасённом автомобиле был проделан быстро, и Ларри
Он был один, сойдя с подножки только один раз, чтобы забросить несколько лопат угля в топку паровоза 717. Впереди его ждало испытание — то, которого он больше всего
боялся, — и он ломал голову, пытаясь найти способ избежать его, говоря себе, что лучше его выпорют, чем он столкнётся с толпой безумно благодарных людей, которые, вероятно, набросятся на него, когда паровоз и вагон доедут до подъездных путей в долине.

Когда он уже почти доехал до поворота, ведущего в долину, Ларри
увидел, как Бранниган опускает шлагбаум, чтобы впустить его на открытую территорию
запасной путь. Мгновенно был предложен способ побега. Ларри
выбросил свою кепку из окна кабины и, дойдя до переключателя,
перекрыл пар и остановил 717-й.

 «Забирайся сюда, Майк, и веди свой паровоз», — крикнул он маленькому
Ирландец: «Мне нужно вернуться за своей кепкой». И таким простым способом он ускользнул. После того как кепку нашли, Ларри
ушёл в лес, и его не видели до тех пор, пока незваный гость не отправился обратно в цивилизацию.

Поздно вечером, уставший после долгого перехода по холмам, он прокрался
в лагерь в Пайн-Галч, чтобы предстать перед вождём и получить то, что ему причитается.

 «То, что ты сделал сегодня днём, было прекрасным поступком — героическим поступком, Ларри, —
сказал вождь с серьёзным взглядом после рукопожатия, которое значило больше, чем могли выразить любые слова, — и я знаю, что ты сделал это в рамках дневной работы, как и подобает молодому человеку. Это была мужская работа, и ты сделал её как мужчина. Но то, что ты сделал потом... Почему ты не заехал
на машине и не позволил этим людям поблагодарить тебя, Ларри?

 Лицо Ларри ожесточилось.

 — Я не хотел их благодарности, — сказал он.

— Подождите минутку, — серьёзно вмешался шеф. — Вы хотите добиться успеха в жизни, не так ли?

 — Да, сэр, именно этого я и пытаюсь добиться.

 — Что ж, чтобы быть хорошим инженером или кем-то ещё, нужно быть разносторонним человеком, Ларри; общительным в человеческих отношениях и способным в технических. Сегодня ты немного презирал этих людей отчасти потому, что тебе не нравилось, что они пришли сюда в то время, когда мы не могли позволить себе их развлекать, но отчасти и потому, что ты чувствовал, что не принадлежишь к их кругу. Не так ли?

Ларри опустил голову и ничего не сказал.

«Вот в чём ты ошибаешься, — продолжил шеф. — Если
ты хочешь стать по-настоящему большим человеком, ты должен избавиться от
классового сознания, которое ты перенял в магазинах и на железной дороге. Большие деньги не делают своих обладателей более или менее человечными, чем другие люди, и обычно это не так. Сегодня этим людям было очень больно, потому что вы лишили их
человеческой привилегии — поблагодарить вас за то, что было выше всякой
благодарности. Вы постараетесь это запомнить?

“Да, сэр, я буду стараться”, - сказал Ларри, и он был достаточно искренен в принятии
обещание.

Но позже, после того, как он сбежал и нашел Дика Максвелла, классовое
сознание, о котором говорил мистер Аккерман, восстало во всей своей
гордости за бедность и снова взяло верх. Дик проехал так далеко , как
Пайн-Галч на специальном поезде, уходящем из города, и Бесс Холкомб сказала
ему, что мужчины из компании собирают деньги на спасение
сбежавшего Пульмана.

«Пусть оставят себе свои деньги, — угрюмо сказал Ларри. — Мне они не нужны», —
сказал он после того, как Дик рассказал ему об этом.

И — такова извращённость человеческой натуры — в ту ночь, когда он должен был лечь спать, радуясь тому, что день дал ему шанс спасти жизнь, он завернулся в одеяло и отвернулся к стене со странной горечью из-за соседа по постели и с ощущением, что, возможно, в конце концов, он совершил ошибку, покинув маневровый паровоз и свою работу по смазке паровозов.




 Глава VIII

 ПАРЕНЬ ПО ИМЕНИ ДЖОНС


«Ну что, ребята, вместе!» _лязг!_

 Поезд с материалами только что подъехал к конечной станции
На «Расширении» с вагоном, гружёным рельсами, бригада, которой руководил бригадир с громким голосом, разгружала вагон.

Стоя в стороне, чтобы не мешать, Ларри и Дик проверяли груз стали. Проверка была чисто механическим процессом,
и они продолжили разговор о том, что уже несколько недель не давало покоя
каждому из рабочих, занятых на строительстве, а именно о волнующем вопросе,
который с каждым днём становился всё более волнующим, — о том, чья
железная дорога, их или Оверлендской Центральной, будет построена первой.
скорость на противоположной стороне каньона позволила бы выиграть гонку к золотому прииску Литтл-Офир, который теперь находился всего в двадцати милях.

«Надо отдать должное этим ребятам из О. К., когда они заставляют нас гадать, — говорил Дик. — Десять миль назад мы все думали, что они направляются в Литтл-Офир по возвышенности. Но теперь они так быстро снижаются, что через пять миль или около того будут на одном уровне с нами».

В промежутках между лязгом рельсов Ларри осматривал
выемку на противоположном склоне каньона, отмечавшую путь
Центрального наземного шоссе.

— Верно, — согласился он. — Вероятно, мистер Акерман попал в точку: они провели два или три разных опроса и по ходу дела переходят от одного к другому — всё, чтобы ускорить работу.

 — Да, и они всегда выбирают тот, который больше всего нас задержит, — добавил Дик.

 — Им можно доверять в этом.Через несколько минут разгрузка была закончена, и мальчики пошли
вверх по склону к тому месту, где большая группа рабочих прокладывала
дорогу для будущей железной дороги через выступающий откос справа
гора. Голдрик, который стал известен в штате как
специалист по хард-року, отвечал за взрывные работы, и к нему
Дик и Ларри явились для дальнейшего несения службы.

“Я не знаю ничего, нажимая прямо сейчас, если вы возьмете в поход
линия и найти Блейсделла, и спросить, что он имеет в докладе”
помощник сказал им. “Г-н Акерман приедет сегодня вечером, и он захочет узнать, что делают люди из О. К. наверху — или делают ли они что-нибудь помимо той большой каменной выемки, над которой они работали всю прошлую неделю».

Блейсделл, как знали мальчики, был машинистом, которого вместе с помощником, державшим для него штурвал, двумя днями ранее отправили вперёд, чтобы установить вехи в верховьях каньона и, кстати, выяснить, как продвигается строительство железной дороги.

Приняв предложение Голдрика как приказ, Дик и Ларри немедленно
собрались в поход, который, вероятно, занял бы весь день, и взяли с собой
обед в рюкзаках, приготовленный коком из лагеря. В походном
порядке они двинулись по тропе, по которой шли Блейсделл и его человек.
За несколько дней до этого они выбрали крутой маршрут через «Нос», как называли выступающую часть горы, потому что это сэкономило бы время, а также потому, что более окружной путь вверх по каньону на уровне реки был более или менее перекрыт скалой, в которой каменотесы всё ещё только пробивали и взрывали проход.

 На первой остановке для передышки на полпути к вершине горы Ларри сказал: «Интересно, что так долго задерживает Неда Блейсделла?» Я видел его, когда он только начинал, и у них не было достаточно мяса, чтобы прокормить их двоих больше одного дня».

— Можешь обыскать меня, — ответил Дик. — Может, он вляпался в какую-нибудь
неприятность с какими-нибудь хулиганами из О. К.

 Ларри так не думал. — Нет, — сказал он, — его работа никогда не
приводила его близко к О. К. Они застряли в той большой каменной
выемке в полумиле над нами, как и мы в Носе. Они ещё не закончили в Жёлтом Собачьем Парке, а именно там Блейсделл должен был провести большую часть проверки».

«Неизвестно, где эти головорезы из О. К. и что они собираются делать дальше, — мрачно сказал Дик. — Эта драка становится всё жарче
каждый день. В прошлую среду, когда я ездил в Ред-Батт за некоторыми
справочными материалами для строителей моста, мистер Бриско, наш разрешающий проезд
агент, был в офисе в Ред-Батте. Я слышал, как он говорил мистеру Аккерману, что
владельцы шахт в Литтл Офире выпустили облигации, чтобы помочь
железной дороге, которая первой доберется туда со своими путями.

Ларри кивнул. “Я слышал об этом выпуске облигаций. Это кажется несправедливым.
справедливо. Нашей компании обещали, что это произойдёт в начале весны, если мы согласимся
построить линию от Ред-Бьютт. А теперь они говорят, что отдадут её
той компании, которая доберётся туда первой».

“Именно это они сейчас и говорят”, - заявил Дик. “И, кроме того, есть еще один
удар, который достается аутсайдеру. Мистер Бриско сказал, что
торговцы и крупные грузоотправители руды предлагали, в качестве еще одного быстрого удара,
подписывать контракты, соглашаясь передать победителю весь свой бизнес на
первые шесть месяцев. Таким образом, у проигравшей компании будет мертвая железная дорога
на целых полгода.

Квадратная челюсть Донована твердо сжалась.

— Мы должны победить, Дик. Дело не только в деньгах, отчасти в том, как
поступили эти ребята из О. К. В самом начале это была наша территория
а это территория «Шорт Лайн». Кроме того, они нечестно играли;
они бы украли весь каньон, если бы первыми вошли в него, как и планировали. Я говорю, что мы должны победить».

«Ты прав», — сказал сын генерального менеджера. А потом: «Ты снова в форме? — хорошо, пойдём».

С вершины отрога, на который они поднялись после очередного трудного подъёма,
открывался обширный вид на восток, на фоне которого возвышалась
могучая громада Тимангониса. Где-то в одном из многочисленных
ущелий на возвышенности находился лагерь золотоискателей, к которому
две железные дороги мчались наперегонки. У их ног и, глубоко внизу, пенится
торрент турмалин полоснул его путь лежит через горы, его
узкая, загнув каньон, выходящий в нескольких милях отсюда в каком-то
парк Долина.

“ Парк Желтого пса, ” сказал Ларри, указывая на долину. “ Странные названия
у них в этих горах. Я полагаю, у какого-то старателя была гончая
собака, и она умерла, или потерялась, или что-то в этом роде, там, в той долине ”.

«Странный» подходило к пролому в горном лабиринте, на который они
смотрели, в том смысле, что он был непохож ни на один из
каньон расширялся в нижнем течении реки. По форме он был примерно круглым и довольно большим, с таким количеством оврагов, спускающихся в него, что с высоты он казался центром многоконечной звезды. Казалось, что он полностью лишён растительности, а его цвет, резко контрастирующий с тёмно-зелёными лесистыми склонами гор, был грязно-жёлтым, с вкраплениями зелени, которая была ещё темнее, чем в лесах.

Со своего высокого наблюдательного пункта они не могли проследить течение реки
через долину, хотя в конце концов они пришли к выводу, что Турмалин
должен течь вдоль ее северного края, который находился слева от них, поскольку они
смотрели на восток. В этом случае он был бы скрыт под окаймляющими его деревьями
.

“Как ты думаешь, из-за чего эти квадратные зеленые пятна?” Дик спросил,
сетуя на одном дыхании своей забывчивости, не сумев довести его
бинокль вместе.

“Мне было интересно”, - сказал Ларри; затем: “я знаю! Это
поля люцерны. В той долине есть ферма, которая
орошает свои поля водой из реки».

“ Ранчо? “ Так далеко в горах? - переспросил Дик”

“ Конечно. С триг горно-лагерь, который не может быть более пятнадцати миль
вдали Что будет хороший рынок для каждого фунта сена, которые могут быть
поднял. Папа говорит, что раньше считалось, что в маленьких долинах вокруг
Лидвилл, в прежние времена, и некоторые владельцы ранчо хэй зарабатывали
больше денег, чем шахтеры.”

Дикки Максвелл, всё ещё ворча из-за того, что не взял с собой подзорную трубу,
пытался сделать бинокль из своих скрюченных рук.

«Я не вижу никакого ранчо, — сказал он, — но там есть тропинка или
какая-то дорога, вьющаяся по парку. Разве ты ее не видишь? Она
начинается вот здесь, слева, и проходит через что-то вроде поворота к ресторану на
юго-восток.”

Ларри внимательно посмотрел и увидел, что вдали показались быть
мельчайшие пешеходных дорожек работает в направлении Дик указано.

“Это, скорее всего, скотовод в вагон дорожного движения”, - отважился он. — Ему пришлось бы как-то доставлять сено в Литтл-Офир.

— Что ж, — вмешался Дик, — это не поиск Блейсделла. Спустимся вниз и начнём охоту?

 Теперь перед ними стояла задача найти два человеческих атома в
Лабиринт из леса и гор, раскинувшийся у их ног, был не таким уж сложным для поиска, как могло показаться. Поскольку
Блейсделл и его помощник ушли вперёд, чтобы установить вешки, всё, что нужно было сделать поисковикам, — это найти в лабиринте вешки, а затем идти по ним, пока они не дойдут до тех, кто их устанавливал.

 Сначала они пытались идти прямо вниз по склону горы от смотровой площадки. Но здесь вмешалась великая Природа. На пути
стояли обрывы, по которым они не могли спуститься, и когда они
В обход идти было нельзя, нужно было пересекать крутые ущелья и взбираться на более низкие отроги, а на их дальней стороне были другие ущелья.

 Извиваясь и петляя, поднимаясь и спускаясь, дважды пересекая небольшие ручьи, они наконец добрались до долины с любопытным названием и так сильно заблудились, что им пришлось посмотреть на часы и на положение солнца, чтобы определить точку, с которой они начали путь, которая находилась далеко на южной стороне долины. Другими словами, они
прошли более четверти пути к своей цели, прежде чем добрались до неё.

— Ого! — воскликнул Дик, который начал отставать от остальных из-за
усталости, — «длинный путь вокруг может быть кратчайшим путём домой, как гласит старая пословица, но если это так, то мы его не нашли. Где мы вообще находимся?»

 Было довольно трудно понять, где они находятся по отношению к окружающей местности. При ближайшем рассмотрении долина оказалась совсем не похожей на желтоватую равнину, которую они видели с высоты. Во-первых, жёлтый цвет оказался грязно-коричневым, как у разрушенного песчаника; и вместо того, чтобы быть плоским, как казалось, парк был
густо «усеянное», по крайней мере в их части, невысокими холмами из выветрившегося камня.

«Первое, что нужно сделать, — это найти линию нашего маршрута, — сказал Ларри.
«Мы не сможем не наткнуться на некоторые колышки, если будем идти прямо вперёд, как сейчас».

Это казалось разумным. Благодаря многочисленным предыдущим изучениям карт и
чертежей они знали общий маршрут расширения, хотя это был первый раз, когда они оказались так далеко впереди основных сил. У них не было с собой карт, и ни один из них не мог вспомнить точный маршрут новой линии
В долине им ничего не оставалось, кроме как искать линию кольев. Поэтому они направились на север, к каменистым холмам, внимательно высматривая линию межевания.

 Они прошли совсем немного, как вдруг наткнулись на парня примерно их возраста, одетого в залатанный комбинезон и фланелевую рубашку. У него был острый нос, довольно глупый подбородок и
зеленовато-серые глаза, которые как-то по-кошачьи прятались, не
встречаясь взглядом с другими глазами. Когда они подошли к нему, он
выгребал песок из небольшой оросительной канавы. Когда они приблизились,
он оперся на свою лопату с длинной ручкой и окликнул их.

«Привет, вельветовые штаны! Вы путешествуете или просто куда-то идёте?»

«И то, и другое», — ответил Дик, улыбаясь в ответ. «Мы из отряда «Короткая линия» и ищем наши колышки в этой долине. Вы знаете, где проходят линии?»

При упоминании «Короткой линии» Ларри, стоявший чуть позади Дика,
подумал, что заметил внезапную перемену в глазах чистильщика канав —
глазах, которые не могли оставаться неподвижными. Затем он
пожурил себя за излишнюю подозрительность и решил, что ошибся.

— Я знаю, где эти линии. Вы чертовски правы, я знаю.
Разве мы с Па не вбивали для них колышки, когда их только прокладывали?

— Тогда вы тот, кого мы ищем, — прощебетал Дик. — Я
Дик Максвелл, а Ларри Донован — мой напарник. Мы работаем в
инженерном отделе под руководством мистера Акермана.

— Меня зовут Джонс, сокращённо Билли, — представился он в ответ.
— Пап, он владеет фермой по выращиванию сена на другой стороне парка. Хотите, я
покажу вам эти колышки?

— Если у вас есть время, — сказал Дик, — мы будем очень признательны.
Но сначала, может быть, вы расскажете нам что-нибудь о человеке, которого мы ищем
; Мистере Блейсделле, одном из наших инструменталистов, который был где-то поблизости
здесь последние два дня.”

Всего за долю секунды парень с бегающими глазками, казалось,
стесняйтесь. Потом, глядя уверенно на своих ногах, как он говорил:

“Почему-э-э, да, может быть я мог. Э-э ... вчера там пострадал человек;
Он упал и вывихнул лодыжку или что-то в этом роде. Может, это он и есть.
 Я не слышал, чтобы он называл своё имя. С ним был швед, которого он
послал передать кое-что — может, вам, ребята, в каньон.

Дик и Ларри обменялись быстрыми взглядами. Пострадавший, должно быть,
Блейсделл. Теперь они вспомнили, что это был Олсен, молодой швед,
которого отправили с ним в качестве помощника и стрелка.

— Это наш человек, — сказал Дик. — Где он сейчас?

 Рассказчик, казалось, снова что-то искал на земле у своих ног. После небольшой паузы он сказал: «Он… э-э… он наверху, в сторожке у главных ворот, откуда мы берём воду для полива. Он… э-э… где-то там и поранился». Он так неуверенно произнёс это простое утверждение, что Ларри снова собрался с мыслями.
впечатление, что Билли Джонс либо говорил слишком медленно, либо
что-то его очень сильно отвлекало. И почему-то Ларри
показалось, что он отвлекался, прислушиваясь к какому-то нежелательному
звуку, которого он одновременно ждал и боялся.

«Мистер Блейсделл там один?» — спросил Дик.

«Ну-у-у, да; мы никак не могли отнести его в дом на ранчо —
Швед и я — и он не мог идти. Так что мы уложили его на — на
койку, и швед пошёл обратно туда, где был раненый парень
отправляю его. Там был... э-э ... мы все держим в хижине немного еды - я
и Лапа. Иногда нам придется остаться там на ночь, когда
высокая вода”.

Потом разведчики переглянулись, и Дик сказал: :

“Мы должны идти в ночной, сразу, Ларри. Он может быть могущественным
не вовремя он там в полном одиночестве.” Затем он обратился к Джонсу: «Не могли бы вы показать нам,
как найти это место?»

Разносчик газет бросил лопату, как будто был только рад
помочь.

«Я сделаю даже лучше: я пойду с вами и покажу», — предложил он.
— Вы, ребята, неплохо справляетесь с походом? Ладно, давайте двигаться дальше, —
и он тут же зашагал по холмам так быстро, что для тех двоих, которые уже прошли пять или шесть миль по невероятно труднопроходимой местности, это казалось чуть ли не собачьей рысью.

 Не успели они пройти и нескольких шагов, как на них стали обращать внимание,
так сказать, с пристрастием. Поскольку облако, спустившееся с высоких вершин, закрыло солнце, они не могли определить, в каком направлении движутся, но обоим казалось, что
Они заметили, что проводник ведёт их почти по тому же маршруту,
по которому они недавно прошли, чтобы попасть в долину.

Это было во-первых, а во-вторых, они нигде не видели столбов с указателями. И снова Дику, который был внимателен к необычным звукам, показалось, что он слышит вдалеке слева от них тихий, похожий на стрекотание насекомых звук, который при других обстоятельствах можно было бы принять за приглушённую болтовню пневматических буров, пробивающих твёрдую породу. Дик насмешливо сказал себе, что, конечно, это не могло быть
Возможно, это были воздушные сверчки, и он гадал, пока они спешили вперёд, что это за высокопородное насекомое, которое издаёт такой непрекращающийся
_чинк-а-чинк-а-чинк_.

Только после того, как они прошли по чрезвычайно извилистому маршруту длиной примерно в полмили среди песчаниковых холмов, они вышли к ручью, который, по их мнению, был Жёлтым Дог-Крик, поскольку он был недостаточно большим, чтобы быть Турмалиновым. По течению ручья землекоп
шёл размашистым шагом, и вскоре мальчики увидели, что они приближаются к вершине долины.
Можно было бы сказать, что у многоконечной звезды есть голова.

Этот вывод, по-видимому, подтвердился, когда они вскоре спустились в каньон, расселину в горе, через которую ручей впадал в долину. По этому каньону их проводник торопил их, замедляя шаг только после того, как два или три поворота в ущелье закрывали обзор сзади.

Примерно в это время Дику стало любопытно.

— Послушай, Джонс, что это за каньон? — спросил он.

 — Каньон Эхо, — бросил проводник через плечо.  Затем он резко остановился.  — Слушай, — приказал он.

Отчетливо — настолько отчетливо, что они могли бы поклясться, что источник звука находится не дальше чем в миле от них, — доносилось
«чука-чука-чука» локомотива, тянущего тяжелый состав.
 Их проводник ухмыльнулся, обнажив плохие зубы.

 «Вот почему его называют «Эхо», — объяснил он. — «Вы бы не подумали, что
можете услышать эти поезда из О. К. вон там, в нижнем каньоне, не так ли? Это шесть миль по прямой, если это фут».

 Конечно, это казалось совершенно невероятным, но, похоже, так оно и было. Они слышали шум работающего двигателя, и это было в порядке вещей.
в сущности, он не мог быть ближе, чем утверждал Уильям Джонс.


“ Что это за ручей?;; Желтая собака? - Поинтересовался Дик.

Проводник кивнул.

“Я не понимаю, что наш инструментальщик делал здесь наверху”, - вставил Ларри.
озадаченно нахмурившись. “Наша разведка продолжается на Турмалине”.

“Конечно, это так”, - сказал Уильям Джонс. “ Но это... э-э... что-то вроде короткого пути
к тому... к тому, куда я тебя веду. Мы поднимемся по отрогу еще немного.
пройдем немного дальше.

Возможно, это был короткий путь, но он показался слишком длинным для
двух мускулистых охотников за людьми, когда, после того, что они оценили как
Пройдя ещё три мили по горам и ущельям, их проводник остановил их на краю широкого каньона, в котором между валунами бурлил поток,
крупнее любого из тех, что они видели до сих пор. Прямо под местом, где они остановились, они увидели грубую плотину и начало оросительного канала, а под деревьями у плотины — грубо сколоченный бревенчатый шалаш,
который сверху выглядел так, будто когда-то был охотничьим лагерем.

“Вот ты где”, - сказал Уильям Джонс, указывая на бревно
хижина. «Думаю, вы сможете найти дорогу отсюда, а мне нужно возвращаться, иначе папаша будет искать меня с помощью собачьей упряжки».

 Они горячо поблагодарили его; они не могли поступить иначе с человеком, который добровольно проделал долгий путь, чтобы оказать им дружескую услугу; а потом они увидели, как он скрылся в лесу на вершине горы, через который они только что прошли. Затем они спустились в каньон, где бурлил поток.

 Дик первым добрался до обветшалого бревенчатого укрытия у
грубой плотины.  Это была даже не хижина, а просто лачуга с одной стеной.
открыть погоды, и ... он провел ни койка, ни каких-либо других признаков
последние вместимость!

“Иди сюда, Ларри!” - Крикнул Дик; и когда Ларри застыл, тупо глядя через плечо
: “Если бы я не ненавидел сленг так сильно, я бы сказал, что мы
уязвленные, хорошие и порядочные! Ты меня понимаешь?”

“Думаю, что да”, - сказал Ларри. «Этот длинноногий кузнечик в комбинезоне
не сказал ни слова правды — ни о Блейсделле, ни о чём-либо ещё. Что
заставило его так лгать нам, а потом приложить столько усилий, чтобы
эта ложь сработала?»

«Можете обыскать меня», — сказал Дик, повторяя свою любимую фразу.
“ Должно быть, он совсем спятил. Во всяком случае, мне показалось, что он очень похож на
слабоумного.

Ларри сел на поваленное дерево и подпер подбородок руками.
Через некоторое время он поднял глаза, чтобы сказать:

“ Дик, если бы я не был таким чертовски уставшим, я бы выследил мистера Билли Джонса и
воздал бы ему по заслугам, даже если бы это было последнее, что я когда-либо сделал. Но
мы тоже не выберемся из этого целыми и невредимыми — я имею в виду, ты и я.
Мы попались, как пара простаков, заглотили наживку, крючок и
грузило!

— Разложи по полочкам, — мрачно сказал Дик.

— Это так же очевидно, как то, что у тебя на носу, — горячо продолжил Ларри.
“ Разве ты не помнишь, как ему хотелось поскорее увести нас из долины,
пока мы не увидели или не услышали ничего такого, чего он не хотел, чтобы мы видели или
слышали? И эта чушь о гулком каньоне!;; это был поезд с материалами O.
C. мы слышали, все верно, но он был не в шести милях отсюда
или что-то в этом роде. Держу пари, это было прямо в той долине и менее чем в
полумиле от нас, когда мы услышали это! ”

“Но боже мой!” Дик ахнул. “Это означало бы, что они на шесть
миль впереди нас! Этого не может быть; они остановились в этом скальном ущелье
только по эту сторону Носа. Разве мы не слышали, как они каждый день
там взрывали?

«Это не имеет значения. Они каким-то образом обогнули этот перевал
и продолжали взрывать, чтобы обмануть нас и заставить думать, что они застряли
там. Они в Желтой Собаке со своим следом, и это еще не все:
Держу пари, они арестовали Блейсделла и Олсена и держат их под стражей по какому-то сфабрикованному обвинению, чтобы они не рассказали новости!

— Но зачем этому парню Джонсу помогать им?

— Это просто. Полагаю, у них повсюду в долине есть платные шпионы,
и он один из них. Он увидел лёгкий способ одурачить нас и воспользовался им; вот и всё».

 Было уже далеко за полдень, и Дик потянулся за
рюкзаком, достал забытый обед и разделил его.

 «Это зависит от нас, Ларри; это сложнее, чем когда-либо прежде, потому что мы были настолько глупы, что позволили этому немытому землекопу так с нами поступить». Мы должны выяснить, что происходит, и сообщить новости нашим родным. Приятная перспектива для такого позднего часа! Я уже почти выбился из сил. Мы должны
преодолел что-то около пяти или шести миль” пока добирался сюда из долины.

“ По крайней мере, каждые пять футов, - согласился Ларри, проглатывая бутерброд с беконом.
рот был набит бутербродом с беконом. “Но мы надеемся, что сможем найти обратный путь покороче.
и, ставлю доллары на пончики, что мы найдем. Мы знаем
теперь, когда Джоунси пытался оторваться от нас, именно поэтому он нас повсюду переезжал
все, кто добирался сюда. Должно быть, это верхний каньон Турмалиновой реки, и я думаю, что если мы немного поищем, то найдём наши ставки — и, скорее всего, ставки О. К. Если мы спустимся по реке…

Прерыванием была серия оглушительных взрывов, которые сотрясли
воздух в каньоне и отдавались взад и вперед между утесами
стены отдавались гулким эхом, продолжавшимся целых полминуты.

“Это было то, на что Джоунси не рассчитывал - посадить нас так близко
чтобы мы могли слышать взрывы - я полагаю, он об этом не подумал”, - продолжил Ларри
. “Это касание было не более чем в миле отсюда, самое дальнее,
насколько я могу судить ”.

Наспех перекусив, они снова отправились в путь, на этот раз вдоль реки. Почти сразу же они
на ряд столбов, установленных на разной высоте; фактически, они перекрывали
друг друга. Через двадцать минут послышался знакомый звон
воздушных дрелей, и теперь Дик знал, что это было за таинственное
высокогорное насекомое, стрекотание которого он слышал в начале
длинного кругового маршрута, по которому их вёл парень по имени Джонс.

 Вскоре рабочие звуки стали слышны так отчётливо, что они больше не осмеливались идти по тропе в каньоне на уровне реки. Если их предположение о том, что Блейсделла и его человека держали в плену, было верным, они
Их, несомненно, постигла бы та же участь, если бы они попали в руки
войск О. К.

 Осознав это, они с трудом выбрались из каньона и с вершины скал чуть дальше
смогли посмотреть вниз на чрезвычайно оживлённую сцену: только что начатую
огромную выемку породы с батареей стрекочущих пневматических буров,
суетящимися бригадами рабочих, пыхтящим порожним составом и большой паровой
лопатой.

Несмотря на нехватку времени, Ларри всё же выкроил несколько минут, чтобы набросать чертёж незавершённой резки, зная, что
Эта информация была бы ценной для оценки того, насколько долго конкурирующая
железная дорога может быть задержана в этом конкретном месте.

«Поторопись!» — поторопил Дик, взглянув на наручные часы. «Мы не хотим, чтобы нас застала темнота, когда мы будем возвращаться в лагерь. Мы никогда не выберемся из этой горной чащи, если придётся выполнять работу ночью».

Поднявшись на возвышенность, они смогли проследить путь
Центральной дороги Оверленда до того места, где она
входила в верхний каньон, а затем вдоль южного края долины
Желтая Собака - в лагерь новейших материалов и снабжения “врага”.

Под прикрытием леса на крутом склоне прямо над лагерем они
смогли заметить огромные кучи привезенного материала,
и пока они смотрели, еще один груженый поезд приближался к
один из нескольких побочных треков. Кроме того, со своей смотровой площадки на возвышенности они
могли видеть законченную трассу, петляющую среди холмов из песчаника по всей территории
через круглую долину, окончательно исчезающую под северными скалами
.

Дик хмыкнул.

«Мне бы надо получить кожаную медаль, — сказал он, — за то, что я забыл взять с собой
Сегодня утром я взял с собой бинокль. Если бы он был у нас там, на вершине Носа, мы бы не приняли этот участок пути за дорогу для повозок. Затем, когда его внезапно осенило, он воскликнул: «Боже мой,  Бетси, Ларри! Ты понимаешь, во что мы вляпались? Чтобы добраться до верхнего каньона, нам придётся пересечь их путь — _на подъёме_! А это означает, что
перекрёстный бой может легко задержать нас на несколько дней!

 Ларри снова рисовал; на этот раз он делал грубую
карту долины с высоты птичьего полёта, на которой была проведена
линия фронта, а также было тщательно отмечено расположение большого
лагеря снабжения.

— Вот и всё, — сказал он наконец, пряча блокнот в карман.
 — Теперь начинается настоящая борьба. Уже пять часов, и становится всё хуже, а нам
предстоит пройти по меньшей мере шесть или семь миль, прежде чем мы сможем поделиться нашими новостями. Как ты к этому относишься?

 Дик со стоном вытянул ноги.

— Не думаю, что у меня осталось больше половины того, что было утром, — сказал он с ухмылкой. — Но я готов; я готов ко всему, что ты знаешь.

 В доказательство он взялся за большой круглый валун, рядом с которым стоял.
Он присел на корточки и выпрямился. К его потрясённому изумлению,
большой камень медленно наклонился под его тяжестью, и он едва успел
быстро отскочить в сторону, прежде чем валун полностью перевернулся и
покатился вниз по склону, как небольшая лавина, набирая по пути
камешки поменьше и направляясь прямо к оживлённому лагерю у подножия
склона.

«Великий Питер! — ты это сделал!» Ларри взорвался: «Вставай и беги, если не хочешь, чтобы тебя схватили и бросили в какую-нибудь дыру вместе с Блейсделлом и Олсеном!»

Что бы ни случилось с Блейсделлом и его держателем мишени, можно с уверенностью сказать, что ни одна тревога не была поднята так быстро, как та, что была вызвана падающим валуном. Мгновенно большой лагерь загудел, как гнездо потревоженных шершней. В последний раз подпрыгнув, камень врезался в цементный навес, подняв в небо серое облако «Портленда», как будто под ним взорвался заряд динамита. Со всех сторон побежали люди, некоторые с оружием.

К счастью для двух разведчиков, в этой части горы росли леса
сбоку было довольно густо. При треске винтовки и свисте
пули снизу они забыли об усталости, пригнулись и побежали
по диагонали вверх по склону. При первой же возможности они оглянулись назад,
они увидели с полдюжины вооруженных людей, бросившихся в погоню по горячим следам. И
скудные пятьсот ярдов или около того - это все, что у них было для начала.

“ Придержи дыхание и, ради всего святого, не споткнись! Ларри ахнул.
«Вот здесь мы и должны его искать! Эти ребята никогда не поверят,
что мы не нарочно покатили тот камень!»

 В первые несколько напряжённых минут их поимка казалась вполне вероятной
Это было неизбежно. Их преследователи были свежими, в то время как они сами
были на последнем издыхании, если говорить о беге. В какой-то момент они действительно оказались на грани
катастрофы. Участок земли с редкой растительностью, который им пришлось пересечь,
дал одному из преследователей возможность приблизиться на расстояние выстрела,
и они оба услышали его крик: «Стой, или я выстрелю!» — за которым
быстро последовал выстрел. Но стрелок — если он действительно
стрелял — промахнулся, и они на последнем издыхании
беглецы снова укрылись в спасительной чаще леса.

С этого момента, мучительно страдая от боли в мышцах при каждом шаге,
они медленно отрывались от преследователей, уводя погоню всё выше и дальше в густой лес на подходе к голым возвышенностям, где не было деревьев. Только когда над оврагами начали сгущаться сумерки, они
смогли убедиться, что оторвались от погони. И тогда Дики Максвелл
рухнул на спину под деревьями, бледный, измотанный и задыхающийся.

«Я на пределе, Ларри!» — выдохнул он. «Я не смог бы пробежать и мили, даже если бы захотел».
от этого зависела жизнь! Иди дальше, если сможешь найти дорогу в темноте, и
оставь меня. Новостям не нужно двух ртов, чтобы рассказать об этом ”.

Но Ларри был устроен иначе. Каким бы окоченевшим и израненным ни был он сам, он
опустился на колени над истощенным, массируя и разминая затекшие мышцы
и устроил Дику тренерскую рукоприкладную, которая заставила его вскрикнуть под
это очень грубо с его стороны.

“О, боже!;;Отпусти! ; взмолился извивающийся страдалец. ;Я попробую ещё раз, если ты отстанешь. Я лучше буду страдать и продолжать, чем буду
избит до смерти и лягу и приму это!

Когда сумерки, словно призраки, поползли по мрачному лесу,
они снова ступили на невидимую тропу, направляясь на запад, всё дальше на запад,
спускаясь по крутым склонам в глубокие овраги и с болью взбираясь
по таким же крутым склонам на другой стороне, слепо спотыкаясь о
поваленные деревья и камни, продолжая идти и идти, хотя их ноги
так онемели и затекли, что они едва ли могли быть уверены, что у них
они есть, а глаза, которые мало что видели в темноте, налились свинцом
от усталости.

Конец наступил внезапно, когда он наступил. В тот момент, когда даже Ларри
Когда они уже были на последнем издыхании, то увидели далеко внизу мерцающий костёр. Они не побежали к нему, а просто разжали руки и полетели вниз. Это был лагерь их товарищей у подножия Носа, и они чуть не скатились в тлеющие угли костра, прежде чем смогли остановиться.

Мистер Акерман, их начальник, подобрал их и выслушал их сбивчивый рассказ о дневных приключениях. На этот раз не было ни слова похвалы за то, что они сделали, но это было только потому, что время, которое они так упорно боролись, чтобы спасти, внезапно стало
жизненно необходимо.

Почти как во сне они слышали, как вождь отдавал приказы;
слышали суету и шум лагеря, готового к быстрым действиям;
слышали, как кок колотит по кастрюле, чтобы разбудить отстающих.

Дикки Максвелл, блаженно улыбаясь, сонно повернулся к своему измученному напарнику.

— Слава тебе, Ларри! — слабо пробормотал он. — Мы будем бороться за это; и это будет настоящая борьба. Будем надеяться, что мы будем там, чтобы это увидеть! А потом, ещё более сонным голосом: «Ха! Если кто-нибудь спросит, я скажу, что мы провели парня по имени Джонс».
все... что?




 ГЛАВА IX

 “ТРАП!”


“Да-а-а, вау!” Дик Максвелл, сонно пытаясь высвободить руки из-под
туго скатанного одеяла, широко зевнул. Затем: “Вжик!;; Ларри,
старый разведчик!;;просыпайся!”

Свёрток с одеялом на соседней койке зашевелился, как куколка, которая вот-вот
раскроется и выпустит на волю насекомое, которое в ней находится. Затем появилась кудрявая рыжая
голова, а за ней — пара вытянутых рук.

Дик сел и свесил ноги с койки.

— Эй, Ларри, что ты об этом знаешь? — воскликнул он, глядя на
Он посмотрел на циферблат своих наручных часов. «Клянусь большой ложкой, — это пять часов!
 Пять часов _днём_!»

 Это был день после целого дня ходьбы, и матушка-природа с лихвой брала своё за то, что её потревожили во время долгого перехода через долину с собачьим названием. Сразу после полуночи двое путешественников крепко уснули,
и даже сейчас они оба чувствовали, что могли бы поспать ещё.

«У-у-у!» — зевнул Ларри, вторя Дику. «Послушай, Дикки, кто-то
должно быть, укладывал нас спать прошлой ночью. Я точно не помню, чтобы делал что-нибудь из этого сам.
”

“ Если кому-нибудь будет настолько интересно спросить, я скажу, что это был какой-то
бродяга, который был у нас вчера; настоящий бродяга! ” вставил Дик.

“ Угу, ” согласился Ларри. “Ты говоришь с набитым ртом. Интересно, были ли какие-нибудь хорошие новости от
, которые мы принесли?”

“Я надеюсь. Но сейчас здесь, кажется, очень тихо — если
мы должны что-то делать. Я даже не слышу, как работает
компрессор».

 После того, как они натянули одежду и вышли, тишина
Расположение лагеря было полностью объяснено. Во-первых, они увидели, что работы в большой каменной выемке прямо над лагерем, по-видимому, были приостановлены — как оказалось, временно — и путь в обход препятствия был проложен с помощью наспех построенной деревянной эстакады, которая, как и эстакада Оверленд-Сентрал, располагалась в месте входа этой дороги в каньон, изгибаясь в русле реки.

По этому эстакаду уже была проложена железная дорога, и пока они
любулись чудом, которое было сотворено менее чем за
Не прошло и двух оборотов стрелок часов, как 717-й с Бранниганом за рулём
помчался вверх по каньону, толкая перед собой два вагона, доверху
нагруженных шпалами, — и толкая их прямо вперёд, потому что маленький ирландец
успел лишь помахать рукой, прежде чем поезд из двух вагонов
пронёсся мимо изгиба эстакады и исчез из виду.

“ Ура! ” закричал Дик, размахивая кепкой. “ Это значит, что мы все еще на ринге
и будем сильны! Давай перекусим, а потом пойдем дальше
и явимся на дежурство.

К счастью для них, в почти опустевшем ресторане остался повар.
лагерь в хард-роке и “перекус”, за который они вскоре сели
превратился в сытную трапезу, как и должно было быть, поскольку
он заменил пропущенный ужин предыдущей ночью, и
завтрак и ужин того дня, который они проспали.

Выполнив это очень необходимое предварительное задание, они отправились по
недавно проложенной тропе вверх по каньону. Они восхищались каждым шагом. Летом было проделано много срочных работ по подготовке к восхождению на Турмалиновую гору, но ничто не могло сравниться с этим подъёмом, который продолжался
они спали. «Чудесно» — вот единственное подходящее слово. За короткое
время, прошедшее с тех пор, путь был проложен в обход препятствий в каньоне,
вверх и в парк Йеллоу-Дог, и, судя по количеству поездов с материалами,
которые проезжали мимо них, пока они спешили вперёд, работы всё ещё
продолжались.

  Среди холмов из песчаника в круглой долине они наткнулись на
строительную армию, к которой теперь присоединились все свободные
рабочие. В гуще рабочей суеты мальчики нашли своего начальника.


«Рад вас видеть, ребята, — живо сказал бригадир. — Вы
— Вы выспались?

 — Конечно, — ухмыльнулся Дик.

 — Ладно, мы объявляем это сражением, и я назначаю вас двумя моими
санитарами. Дик, можешь сбегать вперёд и посмотреть, как обстоят дела с
крестовыми перевязками. Доложи Голдрику, если их не хватает.
Ларри, ты побегай по округе, пока не найдёшь Смита, начальника связи, и
скажи ему, что мы должны ввести в эксплуатацию эти дуговые прожекторы в течение
часа. Потом найди Лонергана и узнай, готовы ли его карбидные прожекторы к
расстановке. Пошевеливайтесь — вы оба!

 Таково было начало ночной работы, которую Дик и Ларри
казалось, что они не проживут достаточно долго, чтобы забыть. Почти как по волшебству,
казалось, натянулись электрические провода, и с наступлением
темноты по всей линии вспыхнули дуговые лампы и карбидные прожекторы.
 При свете, почти таком же ярком, как дневной, бригады
путейцев, работавшие в конце двадцатичетырехчасовой смены по два часа
подряд и один час отдыха, приступили к своим обязанностям. Как по часам, из лагерей снабжения внизу прибывали составы с материалами
— шпалами и рельсами, костылями и скобами, болтами и гайками
были распределены, и непрекращающийся лязг молотков с шипами был
похож на грохот в занятой кузнице.

Именно в эту ночь невероятного труда - вторую ночь для
мужчин, которые руководили работой, - был побит рекорд по прокладке трассы
для всей этой части Запада. К счастью, земля между
холмами из песчаника была сравнительно ровной, и требовалось лишь небольшое выравнивание
. Но если уж на то пошло, «выравнивание» можно было сделать позже,
с помощью ремонтных бригад. В тот момент нужно было торопиться, чтобы
построить хоть какую-то пригодную для использования дорогу, и в
Благодаря совместным усилиям гениального ума и множества неутомимых и умелых рук
дорога, пригодная для использования, появлялась на свет семимильными шагами.

«Говорю тебе, Ларри, это то, что нужно записать в твою старую записную книжку!» — с энтузиазмом воскликнул Дик в один из тех редких моментов, когда они могли передохнуть. «Я бы ни за что на свете не пропустил эту работу и не отказался бы от участия в ней».

— И здесь тоже, — согласился Ларри. — Это здорово! И разве шеф не выглядит
как самый большой мужчина, которого вы когда-либо видели? Боже мой, Дик, если бы я думал, что
«Если бы у меня был достаточно большой мозг, чтобы справиться с такой работой…»

«Конечно, ты можешь — и справишься!» — уверенно заявил Дик, демонстрируя товарищескую преданность.
Затем он обратился к подбежавшему к нему парню с грязным лицом, одному из распространителей шипов:
«Ну что, Джимми Даулинг, как дела?»

«Большой босс хочет видеть вас обоих», — передал посыльный, и Дик с Ларри поспешили во временный полевой штаб, где шеф сидел на бочонке из-под пороха, а в качестве рабочего стола использовались две доски, положенные на козлы.

«Я не имел возможности поговорить с вами, ребята, с тех пор, как началась эта кампания», —
Вот такое приветствие они получили. «Подтащите пару пустых бочонков и
садитесь. Теперь, когда у нас есть несколько минут, я хочу, чтобы вы рассказали мне
о вчерашней разведывательной вылазке. Подробно расскажите мне об этом».

 Дик рассказал, или почти всё рассказал, сократив отчёт до минимума, чтобы сэкономить время вождя.

«Очень хорошая, добротная работа», — последовала сердечная похвала в ответ на рассказ Дика, а затем, с тенью улыбки в спокойных серых глазах: «Мы ничего не будем говорить о парне по имени
Джонс. На самом деле не было веских причин подозревать его или сомневаться в его рассказе. А теперь ещё несколько подробностей о лагере снабжения О.К., который вы нашли в начале долины; сколько там было припасов?

 На этот вопрос ответил Ларри. Он достал свой блокнот и показал набросок лагеря и маршрут О.К. через долину. Большую часть своей работы летом он посвятил проверке материалов и смог составить достаточно точное представление о том, сколько шпал и
будут проложены рельсы.

“Я бы сказал, что в том лагере у них, может быть, две мили шпал и рельсов".
”Он рискнул назвать количество".

“Не больше этого?”

“Нет, сэр; думаю, что нет”.

“Это хорошие новости; лучше, чем я ожидал услышать. Если мы сможем пройти
переправу и опередить их в верхнем каньоне, мы победим их
пока. Теперь о той расселине в скале, в которой, по вашим словам, они работают над своим
лагерем. Насколько она велика?

И снова ответил Ларри.

«Это глубокая расселина; я бы сказал, двенадцать или четырнадцать футов в глубину и
более ста футов в длину. Мы не могли
достаточно близко, чтобы оценить объём в кубических ярдах; но я бы сказал, что им там работы на неделю, по крайней мере.

 — Даже лучше, — сказал вождь. — Через неделю мы должны будем оставить их далеко позади.

 — Но когда мы выйдем на их след здесь, в этой долине, они перекроют нам дорогу, не так ли? — спросил Дик.

 — Несомненно, они попытаются. Добьются они успеха или нет — это другой вопрос. Теперь я хочу, чтобы вы двое провернули ещё один небольшой трюк. Следуйте за нами по долине и расположитесь где-нибудь рядом с тропой. Оставайтесь там до конца ночи и будьте готовы
Доложите о том, что вы видели».

 Как бы им ни не хотелось пропустить хоть малую часть радостного трудового сражения,
двое «разведчиков» охотно подчинились новому приказу, потащившись вперёд
вслед за дорожниками и вскоре оставив позади передовой отряд рабочих. Была ясная ночь, или, скорее, раннее утро, ярко светили звёзды,
освещая призрачные тени окружающих гор, вздымавшихся, как склоны огромной чаши,
охватывающей закрытую долину. Несколько поворотов среди холмов помогли заглушить даже звуки
рабочей схватки, и после шума и
Шум был почти оглушительным.

«Как ты думаешь, что именно хочет выяснить шеф?» — спросил Дик, пока они шли.

«Думаю, всё, что происходит», — ответил Ларри. «Люди из О. К. знают, что мы идём; они узнали об этом задолго до этого; и
они будут передавать информацию так быстро, как только смогут». Потому что,
понимаете, если они перекроют нам путь, им придётся перекрыть его и
себе тоже.

Это было хорошее предположение, потому что, как только он его высказал, они услышали грохот
поезда и, немного ускорив шаг, добрались до переезда.
время, чтобы увидеть, как он с грохотом проносится мимо. Впереди толкающего локомотива были три платформы,
гружёные шпалами, и при свете карманного фонарика Дика Ларри
записал этот факт в свой блокнот — факт и время.

 Кроме этого, им почти нечего было делать, разве что
записывать проходящие мимо поезда: гружёные, идущие вперёд, и порожние,
возвращающиеся. В свободное время они могли изучать местность в том месте, где должно было произойти столкновение, если бы оно
произошло. Место переправы находилось на небольшой ровной площадке, окружённой
холмы из песчаника. Насколько они могли определить, пересечение должно было быть
практически под прямым углом; железнодорожная магистраль шла почти на север
и юг, а Короткая линия - на восток и запад. Изучая планировку,
они начали размышлять о том, как будет устроен переход;
нужно ли будет распилить перила надвое или установить обычный набор
перекладин-лягушек.

— Я бы сказал, лягушки, — заявил Ларри, который разбирался в механике. — Распиливать рельсы займёт слишком много времени, а в противном случае нам нужно будет только сделать лягушек, чтобы они подходили по размеру.
их линию, взять два их рельса и опустить на место фальшивый переезд. Это не заняло бы больше нескольких минут, если бы мы были готовы к этому заранее».

 С первыми лучами рассвета снова послышались звуки рабочей битвы, а вскоре после этого появились бригады, распределяющие шпалы. Мальчики встали и потянулись. Прошёл уже целый час или даже больше с тех пор, как по другой линии прошёл поезд,
и пока не было никаких признаков того, что кто-то попытается преградить путь приближающимся силам.

— Ого! — сказал Дик, дрожа от утреннего холода, но больше от волнения. — Вот мы и пришли, а путь всё ещё свободен. Как ты думаешь, эти ребята всё-таки не упустят шанс заблокировать нас?

 Прежде чем Ларри успел ответить, из-за южных холмов донёсся грохот, и он быстро развеял их надежду.
 По Оверлендской дороге медленно двигался состав из трёх вагонов со стальными рельсами.
На центральном пути в полумраке рассвета мальчики увидели, что
в каждом вагоне были люди, и их было довольно много.

Поскольку это был гружёный поезд, идущий не в том направлении, в котором обычно идут гружёные поезда, не было никаких сомнений в том, куда он направлялся и с какой целью. Очевидно, у «врага» тоже были разведчики, и он точно знал, когда наступит время для установки заграждения.

 Дик и Ларри оставались на своём наблюдательном пункте, спрятавшись за валуном из песчаника, пока поезд не остановился. Однако вместо того, чтобы остановиться на перекрёстке, он проехал немного дальше,
остановился, развернулся и снова поехал вперёд, медленно и размеренно повторяя это маятниковое движение.н таким образом, чтобы сохранить место пересечения
покрывал большую часть времени с движущегося поезда.

“Я не вижу в этом особой пользы”, - сказал Дик после того, как маятник
качнулся должным образом. “Почему они не остановят его прямо перед нами?" - Спросил я.
”Почему они не остановят его прямо перед нами?"

“Фиксирует нас так, что мы вообще ничего не можем сделать, пока они продолжают двигаться ... Не можем
нанести удар”, - проворчал Ларри. — Кроме того, так они смогут охватить большую территорию; это
помешает нам строить в обе стороны. Пойдёмте, найдём мистера Акермана и
отчитаемся. Здесь больше нечего делать, пока мы не закончим с трассой.

Итак, они спустились по склону и нашли начальника.
После того, как они доложили о количестве поездов, прошедших за время их дежурства, им велели пойти позавтракать.

Покончив с завтраком, они поспешили обратно на фронт.
За то короткое время, что их не было, обстановка на
перекрестке сильно изменилась. Путь на Короткой линии был проложен
вплотную к полосе отчуждения противника, и бригады
уже ходили вокруг раскачивающегося, как маятник, поезда с
грудами шпал. Но самая большая часть строительной армии
остановились. Вокруг дюжины костров путейцы завтракали и пили горячий кофе, который повара подавали в
огромных жестяных банках.

«Пока всё выглядит довольно мирно», — заметил Ларри. «Интересно, что мы будем делать? — нападем на них?»

Дик покачал головой — довольно неохотно, надо признать.

«Нет, мистер Акерман не из таких. Ты ведь не провела с ним всё лето, не узнав этого, не так ли? Но мы могли бы это сделать,
если бы он только сказал. В том заградительном поезде всего двадцать семь человек, считая машиниста и кочегара, и мы
превосходите их числом по крайней мере дюжина к одному.

“ Что вы имеете в виду, говоря "поторопить их"? Отберите у них поезд и перегоните
его в сторону? Поинтересовался Ларри. “Вот бы так же легко, как прокатки
от журнала.”

“О, да, достаточно легко. Но ты увидишь; Мистер Аккерман не буду этого делать.
Конечно, в такой стычке кто-нибудь обязательно пострадает,
и начальник этого не потерпит».

Это было правильно, но, кроме «поспешного бегства», ничего нельзя было сделать. Пока движущийся поезд раскачивался взад-вперёд над местом, где уже был перекрёсток,
Соединенное вместе и лежали в готовности возле колеи, должны быть поставлены
в, не более насильственный очистив ее от закупорки, казалось,
обещание той или иной степенью успеха.

Ларри посмотрел на движущееся препятствие и нахмурился.

“ Будь я на месте шефа, я бы поторопился с этим за минуту!
он скрипнул зубами. “У них нет права, законного или какого-либо другого, так нас задерживать
они просто вне закона! Каждый из нас, кто работает, с радостью
вступил бы в бой, если бы мистер Акерман только отвернулся
и закрыл глаза на минуту-другую».

И это был Ларри, заметьте; парень, который обычно дважды подумает, прежде чем что-то сделать, и который, в целом, был таким же добродушным и миролюбивым, как и большинство мускулистых парней. Возможно, это была вспышка того боевого нрава, о котором он однажды говорил Дику; нрава, который при достаточной провокации всё ещё мог вырваться из той ямы горечи, которую он пытался описать.

— А ты бы? — спросил Дик, а затем, немного подумав, добавил: — Возможно, и я тоже. И всё же... может быть, мистер Акерман прав, Ларри. Когда ты
давайте сразу к делу, вся эта железнодорожная заварушка не стоит жизни
одного человека из нас - или из них. Некоторые из этих людишек на
стальной машины вооружены; это уж точно; и----”

Он не договорил, потому что только тогда следующий акт драмы был получать
готовы к самой сцене. Вниз по линии Сухопутных центральный свет
двигатель быстро пробегает, и на мгновение казалось, как будто она должна
столкнуться с блокированием железнодорожного. Но он остановился чуть раньше, чем маятник
начал раскачиваться, и с подножки сошёл крупный мужчина в
грязная коричневая утка и леггинсы со шнуровкой слетели с плеч и спустились вниз пешком.
сбоку от дороги.

“ Смотрите, кто здесь! Дик угрюмо пробормотал: “Гриссби ... операционный директор.
Ты бы сказал, что у него хватает наглости, не так ли?;;ворваться сюда, застигнув нас врасплох
в такое время!”

— Я так и сказал! — прорычал Ларри, и, когда они уже отворачивались, к ним подошёл высокий бородатый мужчина, мрачно улыбаясь.

 — Привет, ребята, — сказал он, — где ваш босс?

 Прежде чем они успели ответить, их собственный начальник подошёл от одного из костров, где готовили завтрак.

 — Как дела, Акерман? — поздоровался вошедший.  — Я решил заглянуть.
спускаюсь и поздравляю вас с прекрасной работой, которую вы проделали
за последние два дня. Вы побили все рекорды по прокладке треков в
этом захолустье. Но, как вы видите, это не приносит вам никакой пользы.

Начальник короткой линии покачал головой, изобразив на лице торжествующую улыбку.
спокойная улыбка.

— Ты не можешь бесконечно блокировать этот переход, Гриссби, и ты это знаешь, —
ответил он, и двое мальчишек отошли в сторону, прислушиваясь изо всех сил. — Это наша полоса отчуждения, которая была обозначена и зарегистрирована задолго до того, как ваши люди задумались о строительстве в Литтл-Офир, и мы можем это доказать
это в суде. Как вы, наверное, знаю, запрет уже
началось. Тебе придется съехать, когда сотрудника организации суд Штаты
приходит с того, судьи”.

“ Вы забываете о ‘неизбежных задержках закона’, ” вставил посетитель.
с добродушной насмешкой. “ Задолго до того, как сюда поступит ваше постановление суда, мы будем
прокладывать путь в Малый Офир.

«Не с тем количеством строительных материалов, которое у вас есть перед этой вашей блокадой — и которое вы не сможете увеличить, пока сами перекрываете себе путь», — последовал ответ с улыбкой. Затем: «Я буду
благодарен вам, Grissby, если вы включите ночной, мой instrumentman,
и его помощник свободно. Я принимаю за аксиому, что у тебя их
где-то заперт”.

Вождь “врага” рассмеялся.

“Это уже сделано. Двое ваших людей скоро присоединятся к вам. Извините за
доставленные вам неудобства, но мы не могли позволить им вернуться к вам
чтобы сообщить новости о нашей стратегии. Надеюсь, вам будет приятно ждать своего судебного пристава. До свидания. И он пошёл обратно по дорожке, сел в свой мотоцикл и уехал.

 Вскоре после этого визита Гриссби произошло небольшое тёплое
совещание, состоявшееся в штабной палатке мистера Акермана. Присутствовали все члены инженерного
штаба, включая Ларри и Дика, и молодые люди во главе с первым помощником Голдриком единогласно и с энтузиазмом высказались за то, чтобы «прорваться» через блокирующий поезд;
 подавить его команду численным превосходством и столкнуть поезд с рельсов, чтобы убрать его с пути.

«Они просто пользуются вашими хорошо известными возражениями против применения силы, шеф, — так выразился Голдрик. — В том заградительном поезде всего двадцать семь человек, и мы можем
закроем дело примерно за столько же секунд, если вы скажете слово.
 Эти придурки из нашего отряда готовы к драке, и они пойдут на это
со смехом.

 — Нет, — серьёзно возразил шеф. — Как я уже много раз говорил,
мы не можем позволить себе брать закон в свои руки и прибегать к насилию. Если мы можем обхитрить их любым способом, который не предполагает
рукопашный бой, мы сделаем это. Но я еще не слышал ни о тебе
предлагаю средств”.

Именно в этот момент спора Дик толкнул Ларри локтем.

“Говори громче и скажи ему!” - настаивал он.

Бывший подмастерье из механического цеха покраснел, несколько раз сглотнул и заговорил хриплым шёпотом, который показался ему оглушительным криком.

— Вы хотите сказать, что если бы мы могли убрать этот поезд с пути без боя, то всё было бы… всё было бы в порядке, мистер Акерман? — заикаясь, спросил он.

— Что ты имеешь в виду, Ларри? — спросил начальник.

Ларри повторил свой вопрос, добавив: «Я просто подумал…»

«Хорошо, продолжайте. Мы слушаем».

«Это… это просто то, о чём мы с Диком говорили после ухода мистера
Гриссби. Мы смотрели на этот блокирующий механизм, когда он появился
И тут машинист высунулся из окна кабины и спросил нас, не хотим ли мы подняться и прокатиться по настоящей железной дороге — наверное, просто подшучивал над нами.

 — Ну что?

 — Если вы позволите нам — или мне...  Понимаете, это так.  Иногда он останавливается на переезде, но в основном позволяет поезду немного проехать мимо, прежде чем дать задний ход. Если бы мы могли сделать что-то, чтобы он каждый раз
отъезжал немного дальше, а потом что-то случилось бы с его двигателем,
чтобы он не смог развернуться…

«Мы всё ещё слушаем», — сказал шеф Акерман, и к этому времени все они
слушали.

Естественно, это настойчивое предложение продолжить смутило изобретателя схем ещё больше, чем когда-либо. Но он зашёл слишком далеко, чтобы отступать.

 

 «Я просто подумал: если мы с Диком будем слоняться здесь, у переезда, и этот инженер снова подшутит над нами и пригласит нас прокатиться…» «Ты бы принял приглашение, — перебил его Голдрик. — И что тогда?»

«Затем, через некоторое время — чтобы это не выглядело слишком
искусственно, понимаете, — если наши путейцы внезапно займутся
работой и сделают вид, что собираются изменить нашу линию и сделать переезд
несколькими сотнями ярдов дальше по трассе....

“Клянусь Богом!" - воскликнул Джонс, заместитель Голдрика в "рок-боссе";
“это идея, мистер Аккерман!;; чтобы не дать этому блокирующему поезду проскочить
между двумя возможными переездами.

Шеф кивнул.

“Да, одна из идей Донована”, - сказал он наполовину задумчиво. — Главный вопрос, Ларри, в том, сработает ли твоя часть плана? Сможешь ли ты сделать то, что задумал, не разбив себе голову и не убив Дика?

 — Да, сэр, я так думаю: я почти уверен, что это можно сделать.

 Человек с трезвым взглядом, которому приходилось нести всю ответственность, задумался.
на мгновение. Затем он сказал:

«Хорошо, приступайте. Я не спрашиваю вас, что вы собираетесь делать; мне
не особенно интересно это знать — официально. Но подождите минутку; я
не думаю, что вам двоим понадобится этот двигатель. Вам лучше остаться здесь с нами, Дик».

Дик быстро поднял взгляд.

«Это приказ, мистер Акерман?»

“Н-нет, не совсем. Это просто хороший совет”.

“Если это не приказ, я пойду с Ларри. Возможно, для этой работы понадобится кто-то другой
выступать с речью, и это во многом мой лучший прием ”.

Когда конференция была закрыта, было сделано несколько вещей, чтобы затихнуть
подозрения со стороны блокирующих сил — если таковые были. Три бригады «Коротких линий» были заняты
выпрямлением и выравниванием пути, так поспешно проложенного ночью; но большинству людей было велено не торопиться, что они и делали, сидя
у угасающих костров и бездельничая, как будто им было приказано отдыхать, пока не прибудет посыльный из суда Брюстера с
величественным законом в кармане.

Тем временем Ларри и Дик вдвоем подошли к перекрестку
несколько парней, которым почти нечего было делать, сели на груду шпал в нескольких футах от путей. Каждый раз, когда мимо с грохотом проезжал маневровый паровоз, машинист маневрового паровоза, крупный мужчина с щетинистой бородой, который, по словам Дика, был похож на бандита с хитрыми глазами, высовывался из окна кабины и что-то им говорил. Каждый раз Дик ухмылялся ему в ответ и отпускал
шутку за шуткой, но в такие моменты Ларри, казалось, изучал
нижние части локомотива — особенно те, что находились прямо под
полом кабины или подножкой.

— Всё именно так, как я и надеялся, — тихо сказал он Дику, когда поезд проехал в третий раз. — Это обычный кран, такой же, как у нас на локомотивах. Открывается с помощью стержня, проходящего через подножку, как у одного из пожарных гидрантов на вашей лужайке — ну, знаете, вы тянете за стержень, и он открывается. Если его открыть резким рывком, рукоятка, скорее всего, выйдет за пределы
центра, и если это произойдёт, её нельзя будет закрыть, пока кто-нибудь не
залезет под неё. И никто не сделает этого, пока она в действии,
поверьте мне!»

— Хм, — хмыкнул Дик, — мне кажется, это удача, что тебе пришлось зарабатывать на учёбу, работая по ночам на станках в мастерских Брюстера, — я имею в виду, удача для «Коротких линий». Я бы не узнал всего этого, если бы сидел здесь и изучал её неделю.

— Послушайте, вы двое, ребята, выглядите очень одиноко — торчите здесь без дела, — пошутил дородный инженер, проходя мимо в следующий раз. — Почему бы вам не подойти, не пообщаться и не рассказать нам, чем вы собираетесь заниматься?

 — Вам лучше быть осторожнее, если вы хотите нас нанять, — рассмеялся Дик, когда они
забрался в кабину в ответ на повторное приглашение. “Мы поможем тебе подняться, если сможем, ты же знаешь".
”Хо!

хо!“ - хихикнул гигант на водительском сиденье. - "Мы сделаем это, если сможем". - Сказал он. - "Мы сделаем это, если сможем". ”Хо!" - хихикнул гигант на водительском сиденье. “Я думаю, мы можем
немного рискнуть. Кстати, кто вы такие?;; разносчики воды для этого.
у вас большая банда?”

“ Ну, вы могли бы называть нас и так, ” любезно сказал Дик. — В каком-то смысле вас можно было бы назвать специалистами по воде: мы её много используем, и горячую, и холодную.

Ларри не принимал участия в шутливой беседе. Его взгляд был прикован к кольцу в железном полу кабины, свободному кольцу, которое было продето через
глаз на конце железного стержня, который торчал из отверстия в полу;
стержень и кольцо мелодично позвякивали, когда паровоз подпрыгивал на стыках рельсов.

Дважды Дик совершал это медленное путешествие туда и обратно, и всё это время он
усердно обменивался шутками с «хитроглазым бандитом» на площадке машиниста.  Затем внезапно вмешался пожарный.

— Смотри, Билл! — крикнул он инженеру. — Они готовятся напасть на нас!

 Тревога была не совсем беспочвенной. В течение двух минут произошла быстрая перегруппировка сил, прокладывающих пути на короткой линии,
за чем последовало быстрое возобновление напряженной ночной работы.

Свободная рука здоровяка-механика тут же схватила Дика за воротник,
и он отбросил шутливое настроение, как ненужную одежду.

— Теперь ты знаешь, почему я взял тебя с собой! — угрожающе прорычал он.
— «Я случайно узнал, кто ты, парень; ты — сын генерального директора «Шорт Лайн», и если эта банда попытается устроить нам какую-нибудь подлянку, ты получишь по шее, и получишь первым — понял?»

 Это было самое неожиданное испытание из всех, что я когда-либо проходил.
Дикки Максвелла; но он встретил его, как человек, - и со смехом.

“Я не прячусь за спиной отца моего--не так, что ты не мог этого не заметить:” он
бодро парировал. “И, если хочешь, я могу рассказать тебе, что наши люди
готовятся сделать. Они собираются дать тебе два перехода для наблюдения
вместо одного ”.

Это было то, что произошло практически в кратчайшие сроки. Как будто каждый шаг был спланирован заранее — что, собственно, и было на самом деле, — армия «Короткой линии» начала прокладывать путь по широкой дуге, чтобы выйти на перекрёсток примерно в четырёх-пятистах ярдах ниже первоначальной линии. Когда это произошло
объект стал понятен, кто-то из начальства в одном из стальных вагонов блокирующего поезда выкрикнул приказ, и главный инженер тут же удлинил ход маятника, чтобы он включал в себя как новое, так и старое положение, одновременно немного ускорив ход.

 На втором проходе по линии к новой точке опасности Ларри бросил быстрый взгляд на Дика, подавая ему сигнал, что они договорились. Инженер был занят педалями газа и тормоза, и
поскольку он едва ли мог делать три дела одновременно, он, очевидно, не
заметил, что Дик медленно пробирается к правому выходу из вагона.

 Кульминация наступила, когда локомотив с грохотом пронесся мимо занятых работой рабочих, прокладывавших двойную стальную колею к предполагаемому новому переезду. Это был удачный момент, когда машинист, который слишком сильно разогнал поезд, перекрыл дроссель и потянул за тормозную ручку, чтобы остановиться.

Тихо и так быстро, что его едва можно было заметить, Дик выскользнул из-под трапа и упал на землю; и в тот же миг
Ларри наклонился, просунул два пальца в позвякивающее кольцо на полу кабины и резко дёрнул вверх. Секундой позже, под прикрытием оглушительного грохота, который издал двигатель, он спрыгнул с трапа и тут же растворился в толпе рабочих, которые окружили его и с торжествующими криками потащили назад.

На несколько бурных мгновений в рядах «врага» воцарилась неразбериха.
 Простой план Ларри сработал.
Успешно проведённая операция заключалась в том, чтобы «убить» блокирующий поезд в точке, наиболее удалённой от настоящего переезда, и тщательное изучение нижней части локомотива позволило определить, что предохранительный клапан котла, расположенный прямо под кабиной, нельзя закрыть из кабины, если он уже широко открыт.

Это был хитрый способ бескровно избавиться от незаконной преграды, и он сработал как по маслу. Из-за того, что паровой котёл
терял воду со скоростью, превышающей давление в сто шестьдесят фунтов
его можно было заглушить, и через несколько секунд двигатель
полностью вышел из строя. Не прошло и минуты, как хитроглазый бандит и его кочегар лихорадочно тушили костёр, чтобы спасти котёл от возгорания; остановившийся поезд был благополучно и навсегда убран с пути; а путейцы с Малой линии, как один человек, покинув место нового переезда, с громкими криками «По вагонам!» бросились устанавливать уже готовые стрелочные переводы, пока не прибыла бригада остановившегося поезда.
Теперь, мчась во весь опор по рельсам, они могли добраться до лагеря О. К. и привести подкрепление.

 * * * * *

 Вечером того же дня, когда благодаря расширению Короткой линии был сделан ещё один значительный шаг вперёд, один из товарных поездов, направлявшихся на новый фронт, в качестве прицепа вёз товарный вагон. В вагоне-ресторане, который
в тот момент служил личным автомобилем генерального директора
Максвелла, начальника строительства, который ехал по новой линии со своей
старший офицер рассказал историю короткой, но блестящей переправы.
бой, который вообще не был боем.

“Он выпустил воду из их двигателя, не так ли?” - засмеялся генеральный.
менеджер, когда история была рассказана. “Как отец Дика, я полагаю, что я
не должен был отпускать его с молодым Донованом в такую безрассудную авантюру
, если бы я был на земле; но все в порядке: я должен был быть
извините, если он принял ваше предложение остаться. И, возможно, как вы и говорите, его длинный язык был нужен для того, чтобы эти механики не слишком много думали о других вещах. Дик мог выговорить себе освобождение из тюрьмы
если бы ему дали справедливый шанс: это то, что у него получается лучше всего. Где
мальчики сейчас?”

“Я послал их вперед с небольшой группой топорщиков расчистить дорогу"
. Мы в лесу на пару миль вверх.”

“Вы хотите сказать, что они пошли помогать?”

Начальник строительства улыбнулся.

“Не совсем как помощники. Эти двое мальчишек отлично поработали здесь всё лето, мистер Максвелл, как вы знаете. Будучи мальчишками, они успели придумать несколько схем, которые очень помогли нам в этой гонке со временем; и эта идея о том, как О. К.
Блокада могла быть прорвана этим утром, что стало кульминацией. Когда
я спросил мальчиков, какую награду они хотели бы получить, они оба
попросили одно и то же: чтобы их назначили главами небольшой банды и
чтобы они могли действовать по собственной инициативе».

«Хм! Значит, ты сделал их боссами, да? Ты ведь не балуешь их,
а? Они всего лишь дети, как ты мог бы сказать, пока ещё дети».

«Я знаю, в чём-то они просто мальчишки; славные, прямолинейные,
американские мальчишки, одинаково готовые к драке или к веселью. Но в чём-то
они чудесным образом повзрослели за это лето тяжёлой работы. И это
немного амбиций в отношении начальства — это совершенно естественно. Они оба знают, что если хотят расти, то должны научиться обращаться с рабочими. Я подумал, что вы не будете возражать, если я дам им немного шансов в этом направлении.
 Они это заслужили.

— Хорошо, — решительно сказал генеральный директор, — но не торопите их ради их же блага, вот и всё. У Дика немного не в порядке с головой, но
Я не так уж много знаю о молодом Доноване.

 «Донован делает успехи, — тепло сказал главный инженер, — во всех отношениях.  Единственное, в чём я могу его упрекнуть, — это то, что он
Он привнёс с собой из своего рабочего опыта изрядную долю классового самосознания. Но есть надежда, что он это перерастёт».

 Но насколько Ларри воспользовался шансом, предоставленным ему в начале лета коренастым маленьким джентльменом, сидевшим в плохо освещённом тамбуре со своим главным инженером, никто не узнал ещё две недели спустя.

 Но об этом, опять же, в своё время.




 Глава X

 ПОБЕДИТЕЛЬНАЯ ЦЕЛЬ


«Ну и ну!» — жалобно сказал Дикки Максвелл, сидя на краю
Он лежал на койке в палатке и натягивал на себя промокший ботинок со шнуровкой, чтобы надеть его.
«Ещё несколько дней этой дурацкой драки на железной дороге, и мы вернёмся в цивилизацию, гадая, действительно ли мы прожили эту большую, свободную жизнь здесь, в горах, целых три месяца, или нам это только приснилось».

Ларри Донован, натягивая вельветовые брюки, смотрел через открытый полог палатки на сцену, которая вскоре должна была стать для него и Дика частью прошлого.

На заднем плане виднелись высокие лесистые склоны Восточного
Тиманниона; на среднем расстоянии — скалистый Турмалин, на
это место в своем течении немногим больше шумного ручья, разделяющего
широкую долину пополам. Между их палаткой и рекой,
и дальше вниз по склону, были лачуги и палатки железной дороги
строительный лагерь с огромными грудами шпал и рельсов, натянутых
рядом с недавно проложенным рельсовым путем. А через реку тянулась линия другой
железной дороги, по которой сновали и толкались переполненные составы с материалами
вперед, к фронту.

— Я тоже думал о том, чтобы уволиться, — серьёзно сказал Ларри. — Это было
прекрасное лето для меня, и я в долгу перед тобой, Дик. Если бы не ты,
убедил твоего отца позволить мне пойти с тобой;;;;”

“Ничего я не должен! — усмехнулся Дик. — Кончай, старый вояка, — кончай всё это.
Если бы тебя не было рядом, я бы не справился с этой работой. Кроме того, ты хорошо справляешься; ты показываешь отличные результаты в этой игре с О. К., Ларри Донован, и ты это знаешь — ты, с твоим «я просто думал».

«Да, игра в гонках почти закончилась», — задумчиво вставил Ларри.
«До золотого лагеря осталось всего три мили, и мы идём ноздря в ноздрю на последнем круге. Но мы их обгоним». У них есть
эта большая каменоломня, которую нужно закончить в двух милях отсюда, к востоку от Офира; и наша
дорога почти готова к строительству».

«Погоди-ка, не будь так уверен!» — предупредил Дик. «Нам нужно преодолеть ещё одно препятствие — вон там, в устье Слепого Мула».

«Ты имеешь в виду заявку на добычу полезных ископаемых?»

Дик кивнул.

«Да. Я слышал, как мистер Акерман и Джонс говорили об этом вчера вечером. Похоже, что эти двое мужчин, которые были здесь вчера, владеют участком россыпного золота
прямо там, где нам нужно пересечь его. Согласно закону о добыче полезных ископаемых, каждый участок россыпного золота имеет право на беспрепятственный отвод воды к ближайшему
водоток; в данном случае это Турмалин. Эти люди говорят, что мы
не можем провести нашу железную дорогу через их дренажное ущелье.”

“Блин!” - сказал Ларри; “железнодорожные эстакады не мешали
дренаж!”

“Конечно, это не так. Но это ничего не меняет; эти
люди говорят, что так и будет, и они обратились по этому поводу в суд; подали в суд на
судебный запрет или что-то в этом роде, чтобы остановить нас ”.

Ларри внезапно поднял взгляд.

«Дик, ты знаешь, я не верю, что там есть настоящее месторождение.
 Помнишь, когда мы расчищали здесь лес,
как было три недели назад после боя пересечения, не было
признак делать что-либо в этом ущелье. Я считаю, что это еще О. С.
уловка, чтобы задержать нас. Если бы они могли связать нас хотя бы на один день,
у них еще был бы шанс победить нас.

“ Именно это и сказал мистер Аккерман, ” вставил Дик. “Но мы не можем
доказать, что в этом пересохшем русле ручья нет золота. Любой может
застолбить участок для добычи полезных ископаемых где угодно в этих горах и
приступить к работе. Шеф сказал Джонсу, что наши юристы проверили
это, и действительно есть зарегистрированный участок, оформленный на
имена этих двух мужчин, Шоу
и Болтон. Конечно, мы не причиним никакого вреда, проложив наш путь
через него, как вы и говорите. Мы планируем построить мост от берега к берегу,
а брёвна уже распилены и подогнаны и лежат на земле. Кроме того, мистер Акерман говорит, что мы предложили возместить им любой разумный ущерб. Но они даже не хотят об этом говорить.

— Ну и что мы будем делать? — спросил Ларри.

«Судя по тому, о чём говорили вчера вечером, я подозреваю, что мы продолжим
строить нашу железную дорогу, а потом будем бороться за неё в суде. Наша
полоса отчуждения была обследована много лет назад, и если
Если говорить начистоту, то эти шахтёры — настоящие нарушители границ».

Ларри взглянул на свои наручные часы. Было восемь часов утра, слишком рано для них, чтобы выходить на работу. Но накануне они засиделись допоздна, помогая доставлять материалы на фронт, и начальник приказал дать им поспать.

«Нам лучше позавтракать и приступить к работе», — сказал он, и они вместе направились в столовую.

За завтраком с беконом и жареным картофелем разговор вернулся к
быстро приближающемуся концу их летней прогулки.

«Полагаю, ты собираешься через неделю или около того поступить в колледж,
не так ли?» — спросил Ларри, не отрывая взгляда от своей тарелки.

«Да, именно так я и планирую».

«Ты знаешь, в какой колледж собираешься поступать?»

«О, конечно, это будет отцовский колледж — лучшая старая техническая школа в
стране». В прошлом году мы не проиграли ни одной футбольной игры и только две
в серии по бейсболу. Неплохие результаты, скажу я вам.

 Ларри ухмыльнулся.

 — Так вы подсчитываете плюсы колледжа?

 — А почему бы и нет? — возразил Дик. — Парень должен получать высокие оценки в этой школе
или он не сможет попасть в команду. Это непреложный факт, и, естественно, это означает, что все будут в восторге. Не нужно подавать заявку. Но что ты собираешься делать, Ларри?

— М-м-м, — сказал Ларри, не отрывая взгляда от тарелки, — для меня это «возвращение на ферму». Я протирал двигатели в мастерской Брюстера, когда твой отец дал мне эти каникулы, и, думаю, скоро я снова буду их протирать».

«Вот это да! — Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной в Олд-Шеддон», — сказал Дик, и он действительно так думал. «Ты не мог бы как-нибудь это устроить?»

Ларри покачал головой.

«Не могу, Дикки, ни за что на свете». Ты же знаешь, какие мы
У нас дома всё в порядке; там Кэти, Джимми, Бесси и маленький
Джек — им всем нужно какое-то представление, чтобы получить
образование. А папа не может в одиночку содержать их на зарплату дежурного на переезде.

 — Ты посылал им свою зарплату этим летом?

 — Конечно, Майк, иначе я бы не смог приехать.

 — Ну, это просто позор, — возмутился Дик. — В твоей старой башке за минуту
придумается больше инженерных штучек, чем у меня за всю жизнь, если я доживу до ста лет... Закончил с
закуской? — ладно, пошли.

 От лагеря снабжения до того места в долине, где
Дорожники ускоряли темп, и с одного из поворотов на холме они увидели, что
приближаются к Литтл-Офир, к цели, к которой стремились обе железные дороги. На следующем повороте они увидели, что
дорожники продолжают работу; много людей и лошадей, поезд с припасами
медленно продвигался вперёд, так как требовались шпалы и рельсы, а протяжные
гудки паровоза звучали в унисон с криками и лязгом костылей.

Как раз перед тем, как они добрались до главного входа, мальчики увидели приближающегося мужчину
напротив, на противоположном берегу реки, где разыгрывалась сцена, похожая на
индустриальную битву в шорт-лайне на О. К. грейд;
коренастый мужчина, грубо одетый и выглядящий чем-то похожим на вышедшего на пенсию рейнджера
. Добравшись до реки, он пересек ее, перепрыгивая с камня на камень
в русле ручья и направляясь прямо к короткой насыпи
Line, прямо перед Диком и Ларри.

Не отставая от этого крупного незнакомца, они шли за ним по пятам, когда он
вошёл в толпу рабочих и резко спросил,
босс. Бригадир указал на главного инженера, идущего по рельсам,
и через мгновение грубоватый на вид незнакомец оказался лицом к лицу с человеком,
которого искал.

«Вас зовут Акерман?» — прямо спросил он, и когда начальник
«Короткой линии» кивнул, продолжил: «А меня зовут Гриммер, и я помощник шерифа округа Бьютт. Я представляю документы на вас по делу Шоу и Болтона
’я в вашей компании; судебный запрет, запрещающий вам вторгаться на эту территорию’
вот моя заявка. Вот йух”, и сунул сложенный лист бумаги в
силы главного инженера.

Г-н Акерман, мальчики слышали, совершали достойно протеста.

— Вы, вероятно, выполняете свой долг, мистер Гриммер, и никто не может вас за это винить, — сказал он. — Но… — в этот момент он открыл бумагу и взглянул на неё. — Да это вовсе не судебный запрет; это просто предупреждение о нарушении границ, выданное мировым судьёй. Как так?

 — В нём всё равно будет столько воды, сколько вам нужно! — прохрипел незнакомец. — Вы сейчас нарушаете границы участка Шоу и Болтона. Я предупреждаю вас, чтобы вы прекратили работу и отозвали своих людей, ясно?

 И снова кроткий вождь попытался возразить.

— Мы не можем сделать это только по уведомлению от судьи, — возразил он. — Мы имеем право на рассмотрение нашего дела в суде, и пока мы не получим его и не докажем своё право на строительство этой железной дороги в этом конкретном месте, только судебный запрет от суда компетентной юрисдикции может нас остановить.

 — Я покажу вам, если мы не сможем вас остановить! — процедил сквозь зубы здоровяк-помощник.
 — Вы идёте со мной — вы арестованы!

«Только с более веским основанием, чем это предупреждение о нарушении границ», — последовал
тихий, но мрачный отказ. «Когда вы захотите арестовать меня или кого-то из моей семьи,
форс, вы должны прийти подготовленными, с надлежащими юридическими документами; в противном случае
вы ничего не добьетесь, мистер Гриммер.

“Ха!;; ты будешь сопротивляться нарушителю закона, да?

“ До такой степени; да. А теперь, если ты меня извинишь, я сегодня очень занят
утром.

Это был вежливый, но прямой отказ, как сказал бы Дик, и это обрадовало двух мальчиков, которые стояли в стороне и слушали. Единственное, что больше всего не нравилось им во время летней борьбы с «Оверленд Сентрал», — это то, что их начальник не обращал внимания на нападки конкурирующей железной дороги
слишком добродушно.

Помощник шерифа, ругаясь, развернулся и направился к переправе. В этот момент подошел Голдрик, и Дик с Ларри услышали, как он сказал:

«Они что, натравливают на нас закон?»

Шеф Акерман с сомнением покачал головой.

«Я совсем не уверен в законности этого; не уверен, что этот человек не притворялся». Нас предупредили, чтобы мы не трогали эту шахту.
Какой-то мировой судья из Бернт-Каньона, который является строго
городком в Оклахоме. Этот парень пытался меня арестовать, но у него не было ордера, и
не было никаких признаков власти. А что насчёт тех двух старателей?

— Они не появлялись, и сейчас в хижине старателей никого нет, —
 ответил Голдрик. — Я только что был там, и там пусто.
 Это подстава, чистая и простая, а эти ребята, Шоу и Болтон,
всего лишь подставные лица, за которыми прячутся пираты из О. К. Я
сказал плотникам, чтобы они продолжали устанавливать эстакаду.
Если бы эти старатели собирались по-настоящему сражаться, они были бы
здесь, на земле.

Дик и Ларри отошли в сторону. Только что прибыл ещё один поезд с материалами,
и они пошли проверить рельсы, когда их разгружали. С новой позиции
им был хорошо виден процесс на другой стороне
долины. Два локомотива меняли вагоны на железнодорожных путях, и
далеко в долине виднелся дым от другого поезда. Дик увидел
это первым и обратил на это внимание Ларри.

“Больше материала, я полагаю”, - сказал Ларри, когда он видел дым
предстоящий поезд.

Дик прикрыл глаза рукой и снова посмотрел.

«Да, наверное... Нет, чёрт возьми! Это паровоз и один
пассажирский вагон!»

“Ха!” - проворчал Ларри. “Пассажирские поезда уже ходят, не так ли?” и
он продолжил проверку.

Имея на себе меньше ответственности за проверку, чем Ларри, Дик повернулся, чтобы
понаблюдать за новым поездом, который мчался в самую гущу событий на
другом берегу реки. Когда машина остановилась, он увидел дюжину или больше мужчин.
спрыгнули с подножек единственного вагона, образовали неровную группу
и направились к реке. И хотя расстояние было почти в полкилометра, он отчётливо видел, как солнечный свет отражается от стволов орудий.

— Смотри, Ларри! — поспешно крикнул он. — Теперь мы имеем дело с чем-то другим. Эта банда идёт за нами, и у всех у них есть оружие!

 Пока они стояли и смотрели, а люди, разгружавшие сталь, тоже остановились и посмотрели, вооружённая группа добралась до берега реки и начала переправляться по камням, которые служили мостом для Гриммера. Малкахи, бригадир-ирландец, руководивший разгрузкой стали, спрыгнул с платформы и, спотыкаясь, побежал по рельсам, на бегу выкрикивая предупреждения.

 То, что произошло дальше, произошло так быстро, что Ларри и Дик не успели
Все были в замешательстве, и можно с уверенностью сказать, что всё было кончено ещё до того, как многие рабочие поняли, что происходит. Сначала
вооружённый отряд, подбежавший на полном ходу, на мгновение затерялся
в толпе рабочих. Затем, так быстро, что казалось, будто каждый шаг был тщательно спланирован заранее, — что, несомненно, так и было, — группа снова выстроилась в круг и под предводительством нескольких пленных поспешила к реке, а затем через неё к ожидавшему их пассажирскому поезду
на тропе О. К. И среди пленных мальчики увидели высокую, широкоплечую фигуру своего вождя.

«Ну и что! — что ты об этом знаешь!» — выдохнул Дик, когда смог перевести дыхание. «Они схватили вождя, и Голдрика, и Джонса, и
Смолли — да у них все, кто был у нас!»

«Конечно!» — сказал Ларри, стиснув зубы. «Они всё это время держали это в рукаве и сначала послали этого человека, Гриммера, чтобы попытаться захватить мистера
Акермана, чтобы не было «большого босса», который мог бы возглавить всё, если бы мы попытались сопротивляться!» Затем: «Давайте посмотрим, с чем мы имеем дело!»

Не дойдя до первой бригады путейцев, они увидели, что работа остановилась так внезапно, словно всю армию «Коротких путей» парализовало. Инструменты были брошены, и люди стояли или сидели в праздных позах, кто-то набивал и раскуривал трубку, кто-то смотрел вслед быстро удаляющемуся поезду на конкурирующей железной дороге.

 «В чём дело? Почему вы все бросили работу?» — рявкнул Ларри на первую группу бездельников, к которой они подошли.

Крупный итальянец-гвоздарь ответил за себя и остальных:

«Не могу работать без босса: они забирают всю работу на себя — арестовывают».
они… говорят, что арестуют нас, если мы не бросим молот».

 Затаив дыхание, мальчики перебегали от бригады к бригаде,
находя везде одно и то же. Забрали не только всех инженеров,
кроме них самих, но и всех бригадиров. Все, кто имел власть, были
захвачены. Беркетт, один из плотников в бригаде, строившей мост, рассказал им краткую историю массового ареста.

«Это был отряд шерифа, — сказал он. — У них был ордер, достаточно большой, чтобы охватить весь мир, — выданный против Джона Доу и Ричарда Роу»
и другие — вы знаете, как они заставляют их читать, когда не называют настоящих имён. Насколько я понял, слушая их, обвинение
состояло в неуважении к суду, и все они были вызваны предстать перед судьёй
Кем-то там, в Бёрнт-Каньоне. Ни одного начальника не осталось на
работе, ни одного-единственного».

«Это уловка!» Дик взбесился: «Подлый, грязный трюк, чтобы остановить нашу работу!
 Они могут убивать сколько угодно времени, пока едут на своём поезде
отсюда до Бернт-Каньона, и одному Богу известно, когда наши люди
смогут внести залог, освободиться и вернуться!»

Именно тогда восемнадцатилетний Ларри Донован стал выглядеть как минимум на десять лет старше.

«Мы всего лишь «детки», Дик, но, похоже, сейчас мы превосходим всех остальных на этой работе, — медленно сказал он. — Мы должны собраться и что-то сделать. Ты поддержишь меня?»

«Я-то? — воскликнул Дик. — Это самая надёжная старая штуковина, которую ты знаешь или когда-либо слышал! Но, боже мой! мы не справимся с двумя сотнями и
пятьюдесятью мужчинами!»

«Что ж, — сказал Ларри, мрачно стиснув квадратную челюсть, — мы всё равно не
собираемся сдаваться. Пойдёмте в шатёр вождя».

В палатке полевого штаба был протянут провод, соединяющий с
лагерями снабжения ниже по линии, а через них - с штабом Short Line General
офисами в Брюстере. Они обнаружили, что палатка пуста, а оператор
ушел; он тоже был задержан по ордеру “Неизвестный доу” такого
грандиозного масштаба.

По предложению Ларри Дик сел за телеграфный аппарат и попытался
дозвониться в несколько офисов по линии. Оказалось, что провод оборван;
без сомнения, его где-то подрезали, чтобы он умер. После этого они провели
короткий военный совет, чувствуя себя как пара подростков
оставил в команде супер-Дредноут, с офицерами все ушли и
буря бушевала. Впереди стояли два локомотива: тот, который использовался
при прокладке пути, и тот, который недавно прибыл с
двумя вагонами рельсов. Пока они разговаривали, инженер последнего из них
просунул лицо в отверстие палатки.

Ларри быстро взял на себя часть новой ответственности.

— Барни, — начал он, — мы единственные, кто остался на этой работе. Будешь
выполнять наши приказы?

 Ирландец ухмыльнулся, глядя на них.

 — Конечно, — сердечно ответил он. — Я всё ещё работаю на Коротышку
Линия. Более того, я был пожарным у твоего отца на старой главной линии, когда
ты бегал в коротких штанишках, Ларри Донован, — я был таким же.
Что делаешь?

«Я хочу, чтобы ты вернулся в Пайн-Галч и нашёл телеграфиста,
Уэллби, — ты его знаешь, — и рассказал ему, что случилось с нами здесь.
Попроси его отправить телеграмму Брюстеру и распространить новости. Скажите ему, чтобы он сообщил мистеру
Максвеллу, что мы постараемся как-то продвигать дело, пока не найдём новых боссов. Вот и всё. Постарайтесь как можно быстрее спуститься в
каньон. Каждая минута будет на счету.

Когда Барни ушел, Ларри взял блокнот и нацарапал несколько имен
среди них было имя Беркетта, плотника с моста. Затем он
подозвал одного из разносчиков воды и отдал ему листок бумаги.

“Собери этих людей как можно быстрее, Джимми, и приведи их сюда"
”сюда", - приказал он. “Беги за этим!”

Мальчик побежал, и через несколько минут перечисленных люди начали дрейф в,
некоторые полдюжины из них в целом. Еще раз Ларри залез в
нарушения.

“Вы, мужчины, знать, что было сделано до нас и почему это было сделано”, - было
так он начинал. “Мы не много знаем об этом законе дело, но мы
Я знаю, что вождь и все наши люди считают, что мы имеем право пересечь эту территорию. Всё это затеяно, чтобы остановить нас, задержать, чтобы О. К. смог проложить свой путь в Литтл-Офир раньше нас.
 Вопрос в том, позволим ли мы О. К. так с нами поступить или нет?

 Беркетт, плотник, выступал от имени небольшой группы избранных.

— Мы с вами, ребята, и с компанией, конечно. Я могу привести в порядок эту эстакаду, если вы скажете слово. Но я не знаю, как к этому отнесутся люди. Вы же знаете, какими они становятся, когда начальство уходит.

Ларри с трудом сглотнул и выложил последнюю карту.

«Мы с Диком Максвеллом всего лишь «малыши», и то, чего мы не знаем о строительстве железной дороги,
могло бы уместиться в самой большой книге, которая когда-либо была напечатана.
Но нам придётся несладко, если мы не сможем продержаться хотя бы один день. Соберите всех мужчин в одну большую группу и позвольте мне… я… э-э… позвольте мне поговорить с ними».

— Ура! — радостно закричал Дик, когда делегация вышла из
палатки. — Ты справишься, Ларри?

 Ларри тяжело дышал.

 — Я лучше буду застрелен, чем попробую, Дик, вот и всё! — выдохнул он.
«Ты же знаешь, каким я был на школьных дебатах — никогда не мог толком
высказаться, когда вставал на ноги. Скорее всего, я всё
испортил бы. Может, ты возьмёшь на себя эту часть?»

 Дик сделал движение, словно с силой упирался в стену, которая
вот-вот обрушится на него.

 «Фу-у-у, только не я!» — запротестовал он. — Я мог бы болтать с ними и рассказывать им анекдоты
и тому подобное, но, чёрт возьми! — кто-то должен делать больше, чем
это! — подбадривать их по-настоящему. Я не могу этого сделать, как не могу
летать!

 — Ладно, — процедил Ларри сквозь зубы. — Это нужно сделать
и я попробую. Вот они идут ”.

Заключительная часть в любом случае прошла успешно. Толпой на
открытое пространство перед палаткой вышли мужчины, человек двести пятьдесят,
укладчики гусениц, шпалоукладчики, болтеры, погонщики, кувалдники, плотники,
разнорабочие. Ларри, бледный до корней волос, со стучащими друг о друга коленями,
перевернул пустой бочонок из-под пива "Спайк" дном вверх и встал на него. При первом же
выстреле его язык прилип к нёбу, и он просто корчил рожицы, глядя на море лиц. Затем внезапно он обрёл свой потерянный голос.

— Я не собираюсь произносить речь перед вами, ребята, потому что не знаю, как это делается, —
выпалил он. — Я… я просто хочу знать, поддержите ли вы нас, если мы попытаемся продолжать работу, пока не вернутся боссы? Я
подумал и у меня есть своего рода план…

 — Заткнись, парень! — крикнул гигант-корнуоллец из толпы. — Если
вы хотите, чтобы мы взяли пару ружей и отправились на другой берег
реки, чтобы прикончить ту банду, мы с радостью это сделаем!


— Нет-нет, ничего подобного, — крикнул в ответ Ларри. — Есть способ получше
чтобы покончить с ними. Они думают, что остановили нас, и могут загнать нас в Малый Офир. Давайте покажем им, что это не так! Вот что я подумал: вы, мужчины, соберитесь по своим специальностям и выберите себе бригадиров на день. Мы... мы предоставим вам выбрать лучших из тех, кого вы найдёте. Мы — Дик Максвелл и я — можем предоставить вам чертежи, если они вам понадобятся. Что скажете, ребята? Пойдёмте?

 Поднявшийся крик вполне мог быть услышан «вражеской» армией на другом конце долины. Крики «Молодцы, ребята!»
«Откалывайте куски от старого блока!» «Вот вам и подходящий материал!» «Беркетт
для нашего бригадира!» — от плотников; «Трегавон для нашего!» — от
железнодорожников.

Ларри размахивал руками, как ведущий на студенческом фестивале.

«Давайте!» — кричал он. «Давайте сделаем этот день самым большим из всех, что у нас когда-либо были! Тащите эту эстакаду, Беркетт. Если вы не можете читать чертежи,
мы вам поможем. _Поехали!_

 Так начался самый напряжённый и в то же время самый
успешный день укладки путей за всё лето лихорадочного строительства
железных дорог, не считая спешки в долину Йеллоу-Дог.
К счастью для двух «молодых» инженеров, чрезмерное руководство быстро
превратилось в синекуру. В любом большом коллективе, состоящем даже из
полуквалифицированных рабочих, всегда есть несколько человек, способных
стать лидерами, и рядовым, если они проявят смекалку, обычно можно
доверять в выборе надёжных и толковых руководителей.

Хотя Ларри Донован и не подозревал об этом, его идея поставить
мужчин на их же честь и позволить им самим выбирать бригадиров на
день была не чем иным, как вдохновением. Приняв её, он
он бессознательно попал в самую точку и тем самым снял с себя и Дика примерно девять десятых огромной ответственности.

Через пятнадцать минут после «собрания» перед полевым штабом
работа снова закипела: рельсы с лязгом вставали на место, костыли
вбивались в шпалы под звонкие удары кувалд, бригады шпалоукладчиков
спешили опередить рельсоукладчиков, и те и другие спешили
помочь плотникам, которые перекидывали эстакаду через высохшее русло
ручья на спорной территории.

Но если от мальчиков и не требовалось много командовать,
Тем не менее, дел было по-прежнему много. Нужно было провести центральные линии с помощью
геодезических инструментов, объяснить бригаде Беркетта, как
распределять материалы, и следить за тем, чтобы поставки
продолжались, чтобы разные бригады не сбивались с толку из-за того, что
их обгоняли другие бригады.

 В разгар событий вернулся локомотив, отправленный по
железной дороге с новостями о рейде, и Барни подошёл, чтобы
доложить. Оползень
обрушился на рельсы в нескольких милях ниже, и они оказались в ловушке
отрезать от всяких сообщений с их базы в Сосновом ущелье. Они сделали
нет сомнений в том, что блокируя скольжение была вызвана, или, по крайней мере, помог,
недобросовестным врага.

“ Не бери в голову, Барни, ” сказал Ларри. “ Если мы не сможем получить помощь извне,
попробуем обойтись без нее. Приведите сюда свою железнодорожную бригаду
и запрыгните на шпалы. Нам пригодится каждый человек в ней.
Мы отправляемся в Малый Офир — _сегодня_!»

 Ирландец поспешил обратно к своему поезду, чтобы выполнить приказ, когда Дик
схватил Ларри за руку.

 «Смотри! — прохрипел он, указывая на реку, — они снова идут за нами!»

Ларри посмотрел и увидел, что ещё одна группа людей переправляется через реку по
валунам-ступеням. Их лидером был высокий, хорошо сложенный мужчина в
коричневой инженерной форме.

«Это… это Гриссби… начальник О. К.!» — заикаясь, произнёс Дик. — «Он снова нас остановит!»

«Не думаю, что он это сделает», — сказал Ларри, снова выдвинув вперёд свою
боевитую челюсть. «Те, другие, были блюстителями закона,
а он — нет».

 Цель шефа полиции стала ясна, как только он приблизился на расстояние
крика. Он хотел запугать предположительно бесхозных рабочих.

— Бросайте инструменты, или все вы отправитесь в тюрьму! — крикнул он рабочим. — Вы нарушаете закон!

И тогда Майкл Трегавон, здоровяк-корнуоллец, укладчик рельсов, выступил вперёд, прежде чем Дик или Ларри успели вмешаться.

— Бросайте инструменты! — закричал он своим людям. — Уходите отсюда, ребята! Бегите к
реке и загоните их туда!»

 Нападение двух десятков мускулистых путейцев, вооруженных
рукоятками, которые они наспех отломили от своих кирок, было настолько внезапным и сокрушительным, что
полдюжины нападавших, пришедших напугать отряд «Коротких путей»,
остановились и в беспорядке бежали прочь; они не соблюдали порядок
отступления, как гласит старая поговорка. По ровной части долины
пронеслась оживлённая погоня, преследователи торжествующе
кричали, когда захватчиков загнали обратно на их сторону
Турмалиновой горы, и суматоха закончилась.

 В тот день, последний день ужасной гонки между двумя
железными дорогами, Дик Максвелл и Ларри
Донован никогда не сталкивался с подобным. Тысячи мыслей и дел
проносились в голове, и часы летели как на крыльях. Рельсы за рельсами, как в часах
Сталь встала на место на завершённом участке, и
почти прежде чем они осознали это, грохот взрывов в скале,
удерживавшей «врага», отошёл на второй план.

Таким образом, день, полный требований, пролетел, можно сказать, с
криком; и пока солнце ещё полчаса висело над западными
горами, «Короткая линия» описывала последний поворот на
окраине большого золотого лагеря, где делегация восторженных
горожан во главе с духовым оркестром ждала, чтобы поприветствовать
победителя в долгой гонке.

Ларри Донован, грязный и потный, внезапно съёжился от смущения, когда мэр Литтл-Офира подошёл к нему и спросил, где мистер Акерман. Так что Дику пришлось объясняться, и он рассказал, почему не было официальных лиц, чтобы поприветствовать их.

«Арестовали вашего начальника и всех ваших боссов?» — воскликнул мэр.
«И, несмотря на это, вы с утра проложили три мили пути — только вы двое?»

«О, нет, конечно же, нет!» — поспешно сказал Дик. — «Это были сами мужчины. Ларри,
вот он, просто собрал их и рассказал, что О. К. пытался с нами сделать, и…»

Прервал их стремительный одновагонный поезд, который
медленно пробирался сквозь ликующую толпу до самого конца
последней пары рельсов. Со ступенек вагона спрыгнул
начальник строительства Шорт-Лайн, за ним последовали члены его
штаба и все «Джон Досы» и «Ричард Росы», которых собрал
ордер на арест. Затем оркестр заиграл «Да здравствует вождь», и на
марше к мэрии Ларри и Дик смогли передохнуть.
менее заметный — и гораздо более удобный — фон. Их работа была
выполнена.

Через три дня после триумфального въезда «Невады» в
Литтл-Офир, кстати, в тот момент, когда побеждённый «Оверленд»
В двух милях под городом, в Центральном, Ларри Донован сидел на краешке стула в
личном кабинете генерального директора в штаб-квартире «Брюстер» и
ждал, пока коренастый «Большой Босс» с седыми усами задумчиво
пролистывал машинописный отчёт.

— Что ж, — сказал коренастый джентльмен, наконец отложив отчёт в сторону, — Дик говорит, что вы оба прекрасно провели лето там, на Турмалине, и мистер Акерман рассказывает мне здесь, — он постучал по отчёту, — что вы сделали в последний день укладки путей. Это было здорово, Ларри; очень здорово для компании. Как вам пришла в голову эта идея?

 — Вы имеете в виду, продолжить работу? Почему… э-э… похоже, больше ничего не оставалось.

«Да, но способ, которым вы это сделали, — заставить людей самим выбирать себе бригадиров.
Что вам пришло в голову?»

«Не знаю, сэр.  Я просто подумал…»

Генеральный директор кивнул.

«Вот именно, вот именно», — одобрительно сказал он. «Похоже, всё лето вы просто размышляли. Это хорошая привычка,
отличная привычка, и я надеюсь, что вы продолжите её развивать. Вы уже виделись со своим отцом или кем-то из своей семьи?»

«Нет, сэр, я только что приехал из Ред-Батта. Проводник передал мне ваше сообщение с приказом явиться к вам, как только я
доеду до Брюстера, и я сразу же приехал сюда с поезда.

 — Хорошо, именно этого я и хотел. Дик вернулся домой вчера, как
ты же знаешь. Ему нужно поторопиться, чтобы подготовиться к поездке на восток, в колледж.
 Я попросил тебя приехать без промедления, чтобы
спросить, не хочешь ли ты поехать с ним.

 Ларри крепко вцепился обеими руками в сиденье стула — и
это было хорошо. Иначе он мог бы выпасть из него.

 — Поехать с Диком? он ахнул, в кои-то веки выведенный из состояния смущения,
рядовой безмолвствовал. “Я бы ... ну, я бы все отдал, если бы
мог! Но я не могу, мистер Максвелл, у меня... у меня нет денег.

В левом глазу коренастого джентльмена мелькнул лукавый огонек, когда он сказал:

«Я сам учился в Олд-Шеддоне на заёмные деньги, Ларри. Предположим,
какой-нибудь твой друг — скажем, акционер компании Short Line,
который присматривал за тобой этим летом, — предложил бы тебе
занять денег на расходы, дав тебе столько времени, сколько тебе понадобится
после окончания учёбы, чтобы вернуть долг? Как тебе такое?»

 Это было огромное искушение, самое сильное из всех, что когда-либо испытывали
Донованы за все свои восемнадцать лет. Но он боролся с этим — и
победил.

«Я не мог — даже тогда», — тихо сказал он. «Там — там пять
из нас, детей, дома, и ... и у остальных должен быть свой
шанс. Я должен помочь. Папа не может содержать их всех в школе на свою
зарплату сторожа ”.

За этот блеск в проницательных левый глаз перекинулся на правый глаз, как
ну, а потом расширились в улыбке.

“Ты еще дома не был, так что я полагаю, вы еще не слышали эту новость.
Вчера твоего отца повысили — назначили бригадиром в Брюстер,
и я думаю, что его зарплата позволит ему какое-то время обходиться без твоей помощи. Он очень хочет, чтобы ты поехал с
Диком, и я тоже. Будем считать, что вопрос решён?

Ларри закрыл лицо руками и в течение долгой минуты боялся, что
выставит себя на посмешище прямо здесь, перед генеральным директором.
Знаете, как это бывает, когда человек так сильно хочет чего-то совершенно невозможного, что уже чувствует это на вкус,
а потом это врывается в его жизнь, _бах!_ и нет возможности подготовиться.

Этот курс в колледже был тем, ради чего Ларри был готов
работать не покладая рук, и не было даже призрачной возможности его
пройти. Наконец, в его груди образовался большой комок.
Горло у него перехватило, и он, заикаясь, выдавил: «Я… я этого не заслуживаю,
мистер Максвелл; честное слово, не заслуживаю».

«А я думаю, что заслуживаешь, — последовал спокойный ответ. — Три месяца назад я отправил тебя с Диком
и сказал, что у тебя есть шанс. Ты им воспользовался и преуспел. Так будет всю жизнь, Ларри, мой мальчик;
шансы будут поджидать тебя на каждом шагу, и всё, что от тебя потребуется, — это добиваться успеха.

«А теперь беги домой и расскажи своим родителям. Я знаю, они будут рады услышать, что
у тебя будет ещё один шанс, как у Донована. До свидания и удачи тебе.
Дик скажет тебе, что нужно для твоего университетского костюма».

А потом, из доброты душевной, сказал молодому человеку, который был слишком взволнован, чтобы говорить:
«А теперь беги, я занят».


 * * * * *