Цветок

          Она 8 марта умерла. Я к ней последний раз заходила. Снег выпал - её паралич разбил. Я как-то смотрю: две женщины возле неё крутятся - неприятные такие. Вроде как ухаживают за ней. Она в полном сознании лежала, не спала, когда кто приходил - глаза у неё открытые были - смотрела: как бы чего не стащили.
          У неё всё заставлено банками, бутылками - она их собирала, ходила. А так чудесный дом, частный. Туалет, вода - это дома. Душ на улице был. Сад - деревья: лавруша, инжир, виноград во дворе. Правда, неухоженное такое.
          Деньги у неё были - семьдесят пять тысяч только на книжке –  она на книжку клала - это я точно знаю, да дома, наверное, столько же. Наверно, половина пропала, когда сторублёвки меняли, она не ходила уже. Вещи были хорошие. Одних ковров штук пятнадцать. У  неё много хрусталя было: двенадцать фужеров шикарных, кувшин хрустальный - он такой большой – серебряная ручка и крышка. И по мелочи там много чего: разные вазочки, безделушки какие-то.
          Так ведь что: племянник одной из этих женщин, или кто, я не поняла, говорит: «Вы отпишите мне что-нибудь в наследство, я за вами смотреть буду, похороню вас».
          Ничего, вроде, не сказала: ни да, ни нет.
          Короче говоря, приводит он нотариуса. А она увидела и, сколько у неё ещё сил было, подскочила и давай кричать: "Убирайтесь! Вы моей смерти хочете! Вон отсюда!"   
          Только их выгнала и умерла. Тут же.
          Из морга её вынесли, а на ней ничего нет - голая. Кольца у неё на каждом пальце  были - не такие, как у меня, может, и с бриллиантами. Всё с неё поснимали. Говорят: ткани нет. Обивать гроб нечем. Тюлью или чем её опутали, что-то одели. Понесли на кладбище. А там, в могиле - вода. Опустили её кое-как прямо в воду. Засыпали.
          На поминки приглашали восемнадцать человек, а пришло пятьдесят - любопытных. Потом милиция всё опечатали. Кому это всё достанется? Государству? Она же за жизнь доброго куска не съела. У ней полный рот золота - коронки. Звали одного мужчину, думали, он придёт снимать. Не пришёл. Так с золотом и закопали. Кому охота во рту у неё копаться?               
         Я через неделю поехала - там уже после неё, как два наших двора - могил новых. Я запоминала, что её с краю вторая. А тут уж не разберёшь... Да ещё дождь прошёл. Всё перемешалось. Потом только смотрю: я ей на могилу свой цветок втыкала. По цветку только нашла. А провалится могила - никто и не найдёт.
         А отписала бы - да хоть тому парню - он бы за могилой смотрел. У её мужа племянница - ей уже тоже лет шестьдесят, так той сообщили, она отказалась: они военные – муж у неё военный, он, по-моему, полковник в отставке, им ничего не нужно. Больше и наследников нет.
         Вы думаете, она хорошая была? А она мать из своей квартиры выгнала, в приют отправила. Определила.  Она, может, молодая была, и та ей, может, что-то такое сделала. Она и меня ни за что выгоняла. Я ей, вроде, не делала ничего плохого. У меня потом инфаркт был. Она мне не враг. Но есть такое, которое не прощается…