А была ли любовь или мой первый брак

                « Я люблю тебя! »  –
                Как жаль, что это не означает  –
                « Никогда не сделаю тебе больно »
                / из интернета /

                « Я его слепила из того, что было,
                а потом, что было, то и полюбила … »
                «… всё у нас связалось в узелки тугие,
                у меня проблемы, у него другие.»
                / Михаил Танич /

    Оглядываясь, почти на пятьдесят лет назад, я могу оценивать те события с абсолютным покоем на душе, а тогда …
    Первый раз я вышла замуж, когда училась в Ленинградском институте  авиационного приборостроения. Он не был не студентом группы, где я училась, и даже не студентом моего института. Он был преданный и верный рыцарь, во всяком случае, тогда мне так казалось. Я знала его с детства. Жил он в Подмосковном городе, там, где жили, мои бабуля и дедуля и где я проводила все школьные, а потом и институтские каникулы.  Увидел он  меня, когда мы оба окончили четвёртый класс. Я с бабулей пришла к её подруге, которая жила напротив дома, где он жил. Потом он часто рассказывал, как впервые увидел меня.  Шла  с бабушкой девочка в синих брюках, а тогда они только-только входили в моду, в белой кофточке, со светлыми, в завитушках волосами. Волосы были завязаны в два хвостика с большими белыми бантиками. И с тех пор, его сердечный покой был нарушен на долгие-долгие годы.  В этом прекрасном Подмосковном городе у меня были свои друзья. Он не входил в круг моих друзей и не был членом нашей дружной компании. Нас было три девочки (мы до сих пор дружим) и от восьми до десяти мальчишек. Летом, почти каждый вечер мы выходили гулять, класса с шестого-седьмого нам разрешали гулять до 23-х часов, а иногда и дольше. Все были свои. Все мы, с самого раннего детства, друг друга хорошо знали. И родители наши все были знакомы. Мы играли в разные игры: в испорченный телефон, в колечко (колечко-колечко выйди на крылечко), в краски (я монах в красных штанах пришёл за краской…), в цветы (я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме …), каждый загадывал какой он цветок. Мы взрослели. Потом два брата из нашей очень дружной компании стали приносить баян. Они прекрасно играли на нём, а мы пели песни. Затем баян сменила гитара, а с ней менялся и наш песенный репертуар. Это были чудеснейшие времена. Потом у Нади появился бадминтон и мы по очереди играли в него. Когда я приходила домой, я залезала к бабуле в кровать и рассказывала-рассказывала, что было, что делали, кто на кого и как смотрел, кто мне нравился, кому нравилась я. Надо отдать должное бабуле. Она всегда слушала, чтобы я ей не рассказывала, чтобы я её не спросила. Она всегда находила правильные ответы.
   Сейчас-то я понимаю, какие иногда глупости я спрашивала, но она всегда серьёзно, как со взрослой, со мной разговаривала. А ведь я заползала к ней под одеяло и в 12 часов ночи, и позже, а ей в четыре часа вставать, доить корову и выгонять её со двора.
   По любви ли я выходила замуж? Да! По большой любви, но не моей к нему, а его ко мне! Где бы я ни появилась, куда бы ни пошла, почти всегда маячила фигура моего будущего мужа. Примерно с двенадцати до шестнадцати лет, он меня просто раздражал. Мне было даже неудобно перед нашей дружной компанией. Ребята частенько подразнивали меня: Люба, смотри, не к тебе ли пришли? Как же я злилась на них и особенно на него. Ребят вокруг меня всегда было много, в кого-то влюблялась я, кто-то в меня. Молодость! Мои Подмосковные друзья поочерёдно уходили служить в армию, возвращались уже совсем повзрослевшими. Кто-то уехал, у кого-то невеста, кто-то женился. Наша девичья троица тоже распалась. Надя с родителями и братом, уехала жить ближе к Москве. Валя вышла замуж, переехала к мужу и уже не жила в соседнем доме. Вся наша некогда дружная компания сама собой перестала существовать.
   Я, как и прежде, приезжала в свой любимый с детства город, на все студенческие каникулы. Дом наш частично опустел, бабуля умерла.  В доме остались дедуля и моя тётушка, мамина сестра. Лишь Сашка, вернувшись из армии, оставался всегда где-то рядом. Сколько раз я его прогоняла, но он был кремень! Люблю тебя и точка! Стал постоянно меня встречать, когда я приезжала на студенческие каникулы и праздники, провожать, когда уезжала обратно. Мне казалось, что в любое время дня и ночи, выгляни в окно  – он там.  После армии он пошёл служить в милицию, на телецентр. Я ездила с ним на Останкинскую башню. Причём он мне показывал Москву не со смотровой площадки, а мы вылезали через люк на открытую смотровую площадку, куда вход только для сотрудников. Как же величественна и красива Москва оттуда, когда видишь её не через стекло. Мало того, что он всегда был со мной рядом, так он ещё, когда я была в Ленинграде, стал ходить к дедуле и тётушке и помогать им. Воды принесёт с запасом на пару дней, сарай отремонтировал, полы в сарае перестелил. А один раз, сам себя превзошёл. За городом в поле у многих были посажены борозды картофеля. Так он дедулины борозды выкопал. Уж кто ему копал и как копал, так и осталось неизвестно. Во всяком случае,  он её привёз в мешках и на грузовике прямо к их дому. Да и в подвал помог спустить. Дедуле было под восемьдесят, тётушка работала в совхозе и порой уходила на работу с рассветом, приходила с закатом. И конечно они были рады такому труженику да такому помощнику.
   Я просто позволяла ему за собой ухаживать. Близких отношений у нас не было. Сначала я избегала встреч, затем посмеивалась, ну ходит и ходит. А после нескольких его предложений выйти за него замуж  – задумалась. Может быть, действительно, надо замуж выходить не за того, кого ты любишь, а за того, кто тебя сильно любит. И в какой-то момент я поняла, что он будет любить меня всегда и чтобы  в жизни не произошло, он всегда подставит своё надёжное мужское плечо. Я заколебалась. Может быть, это действительно моя судьба?! Да и дедуля с тётушкой в один голос неоднократно твердили мне и моим родителям, что нечего мучить парня. Лучше быть не может, столько лет любит, такая любовь. На всё для тебя готов. Выходи за него замуж. К тому времени, я уже поняла, что в Ленинграде, после окончания института оставаться не хочу. Хочу жить отдельно от родителей, своей взрослой жизнью. Стерпится  – слюбится,  – сказала я себе и согласилась.
   К нам на свадьбу, из Ленинграда, приехала почти вся моя группа. Свадьба была очень весёлая, интересная, с элементами старинных обычаев. На второй день пригласили гармониста, заслуженного артиста СССР.  На свадьбе были и оба мои дедушки. Один Герой Гражданской войны, другой Герой Великой отечественной войны. Много интересного они нам рассказали. Спустя три дня, я с ребятами уехала в Ленинград, так как был ноябрь и впереди зимняя сессия.  Это было счастливое беззаботное время. Дни летели играючи. Москва – Ленинград, Ленинград – Москва!
После окончания института, по распределению, я приехала в Москву. В первый московский медицинский институт им. Сеченова. В институте создавалась уникальная, по тем временам, лаборатория, в которой работали две группы: группа врачей и группа инженеров. И были нужны специалисты по медицинскому оборудованию. Саша, к моему приезду, снял комнату в доме 24/1 по Кропоткинской улице. Сейчас она называется Пречистенка. В этом доме, впервые приехав в Москву, останавливался Михаил Булгаков. И в квартиру, где он жил, он поселил профессора Преображенского, написав повесть «Собачье сердце». Но тогда мы не знали ни произведения этого, ни того, что живём в таком, впоследствии ставшем знаменитом доме.
   Итак, у нас появилась комната в пятикомнатной квартире. Как же я была счастлива. Я хозяйка! Могу готовить, что хочу! Покупать, что хочу! Центр города  – театры, музеи, магазины и даже до Кремля можно пешком ходить. А рядом Саша, ставший таким заботливым, таким родным. Через несколько дней мы поехали в Волгоградскую область, где я знакомила Сашу с бабушкой и семьями папиных брата и сестры. Папин брат был на нашей свадьбе и сразу скажу, что муж мой ему не понравился. Почему? Я так и не знаю. Папа отнёсся к Саше, настороженно. И сказал мне: « Доченька, подумай, ведь вы такие разные. Не наступит ли такое время, когда вам с ним просто  не о чем будет говорить».
   Папа, папочка – как же ты был прав, но об этом позже.
   А тогда? Тогда я никого не слушала. Меня любят и мне хорошо, зачем смотреть в будущее.
Итак, вся папина родня, кроме брата, была в восторге от моего выбора. Заботливый, а как сильно Любу любит, а какой работящий. Он и там, что-то помогал делать.
   Вернувшись в Москву. Мы зажили счастливой, самостоятельной жизнью молодоженов. Обустраивали своё жильё, так как в комнате стояла только железная полутороспальная кровать, письменный стол и два стула. Мы с удовольствием ездили по магазинам и покупали шкаф, холодильник, телевизор. Самое главное  – две раскладушки. У нас часто кто-нибудь из родственников или друзей оставались ночевать. Всё было нам в радость!
   Я стала профессором Хиггинсом, а Саша моей Элизой Дулитл.
Первым делом, его надо красиво одеть. У нас были свадебные деньги.
   – Ооо…, сейчас мы его оденем и он станет ещё краше, думала я, идя с ним в фирменный магазин мужской одежды «Руслан». Одели! В ГУМе купили модную красивую обувь. А после свадьбы, я в Ленинграде купила ему очень красивую и модную немецкую шубу. История покупки была смешная, потому что надо было в магазине найти мужчину с фигурой Саши, а это я вам скажу, довольно непросто. Он высокий, стройный. Надо человека такого найти, да  ещё уговорить померить, а все всегда спешили. Вернёмся к шубе, шуба есть. Теперь нужна шапка. В лаборатории, где я работала, у врачей были такие связи, что купить, вернее, достать, естественно с переплатой,  можно было всё.  Во второй половине 70-ых самыми  модными были шапки- ушанки. Итак, кроличья ушанка, хотя, нет, она простовата для такой роскошной шубы, нужна ондатра. И вот уже Саша в ондатровой шапке. Пройдёт немного времени, и он начнёт капризничать, мол, это модно, а это не модно.
   Так – сказала себе я (мистер Хиггинс), теперь надо поступать в юридический институт… , упустила сказать, что, когда он за мной ухаживал, он мне рассказывал, что учится в школе милиции и даже подробно про  какие-то занятия. При чём, рассказывал очень правдоподобно и я ему верила. Оказалось, что он врал, но тогда, я совсем не обратила внимания на то, что он может мне врать. В юридический институт мы поступали вместе, так как я должна была написать ему сочинение. За моё сочинение он получил четвёрку. Следующий экзамен он не сдал. Немного поездил на подготовительные курсы, которые вскоре бросил и на этом был поставлен жирный крест. Больше об учёбе говорить было нельзя. Тогда, впервые, я увидела его злым, раздражённым, хлопающим дверью.
   Я очень любила готовить, папа дал мне книгу «Кулинария», которую он купил маме, когда они поженились. Она была небольшая и там были простые, но очень  хорошие кулинарные рецепты. Когда я готовила, соседи входя на кухню или просто в квартиру, говорили, что очень вкусно пахнет, наверное Люба опять, что-то новенькое готовит. Я всегда готовила так и столько, чтобы ещё и соседей угостить.
   Я работала в двух троллейбусных остановках от дома. Саша работал, сутки через трое и часто приходил меня встречать, мы часто ходили домой пешком. Я стала замечать, что иногда он приходит и от него пахнет спиртным. На мой вопрос зачем? Он всегда говорил, что просто выпил бутылочку пива, мол,  подумаешь. Мне на работе часто предлагали билеты в театры. Подруга начальника работала в театральной кассе, которая периодически обслуживала съезды советов, писателей, композиторов и т.д., а также различные пленумы,  заседания…. , коих было множество. И где-то в 15 – 16 часов, оставшиеся от продажи билеты предлагала знакомым, в том числе и нашей лаборатории. Я всегда старалась купить у неё билеты, тем более они были очень дефицитные, в хорошие театры, на отличные места и без нагрузки (то есть, без билетов в те театры, куда народ почти не ходил. Да, в то время было и такое.) Я восторженная, радостная прибегала домой и с порога говорила: «Сашенька, ты даже себе представить не можешь, куда мы сегодня идём …», не успевала сказать куда  – недовольное лицо, раздражение в голосе и вообще, он после ночи – ему надо спать, или он завтра на дежурство и ему опять надо спать и вообще, к театру надо готовиться заранее. Уговариваю, унижаюсь, объясняю, что в эти театры на эти спектакли мы никогда билеты не купим. Снисходит. Соглашается. Идём.
   А потом всем рассказывает, что был, например, в Большом театре, сидел в 4-м ряду партера, смотрел балет «Спартак» с Марисом Лиепой и Владимиром Васильевым или «Жизель» с Павловой и Гордеевым.  Соседи всегда говорили, что если Люба и Саша на повышенных тонах разговаривают, значит, Люба опять билеты в театр принесла. С театрами так было всегда.
   Часто на выходные дни мы ездили к его родителям и обязательно заходили к моему дедуле и тётушке. Но, Саша, был уже не тот Саша, который им и воды принесёт и что-то сделать поможет. И через какое-то время они стали его лодырем называть и отношение их к нему стало совсем другим. Мне он стал высказывать, почему должен из Москвы сумки с продуктами к родителям всё время тащить, а когда я говорила, что это продукты его родителям, он ворчал. Что жили они без этих продуктов раньше и дальше бы без них жили.
Это всё были маленькие звоночки, на которые я тогда особого внимания не обращала.
   Я очень люблю путешествовать и поэтому стала ему предлагать, в отпуск ездить по каким-нибудь туристическим маршрутам, он не противился и охотно соглашался. Но раз я это предлагаю и я хочу, то и ехать выбирать и покупать путёвки, а потом и билеты, должна тоже я. Каждый отпуск мы стали ездить, путешествовать по разным местам СССР.
   Итак, а что же Хиггинс?
   Красиво и модно одела своего Дулитл!
   К театру любовь почти привила.
   К путешествиям интерес помогла проявить.
   Гости. Гости у нас были часто, все мои друзья и подруги, которые и для него такими стали, ездили с пересадкой в Москве и обязательно заезжали к нам и останавливались у нас. И папины родственники приезжали к нам. Когда ему кто-то был не в радость, он просто лежал в кровати лицом к стене, а я объясняла, например, что ему или на дежурство или он с дежурства приехал.
   Чем больше я в него вкладывала своей души, чем больше я его создавала, тем больше он мне нравился. И в какой-то момент я поняла, что люблю его. Люблю своё творение. Получается, что люблю, вопреки, ведь это уже совсем не тот мальчик, многие годы влюблённый в меня.
   Прошло почти три счастливых, как мне тогда казалось, года. И мы получили свою комнату 16,1 кв.метра в Чертаново. Мы переехали и стали налаживать быт уже на своей территории. А ещё через какое-то время я поняла, что беременная. Счастью моему не было предела. Саша тоже был очень рад, ведь это наш долгожданный первенец. Таня родилась утром 5 декабря. Пришёл он в роддом только 7 декабря, как мне потом объяснила свекровь, мол, он расстроился, что девочка родилась, а не мальчик. Я даже на это не обиделась, конечно, мужчины часто хотят сыновей. А передачи, первые дни, мне сотрудники из моей лаборатории приносили. С Танечкой нам помогал мой папа. Он приехал в день выписки меня из роддома. И до трёх лет, пока не подошла очередь в детский садик, был с Танечкой. Летом они жили в дедулином доме, зимой с нами, к тому времени мы уже жили в своей двухкомнатной квартире.
   С большим трудом, но мне всё-таки, удалось уговорить Сашу поступать в Московскую высшую школу милиции  – ему надо было просто прийти на экзамены и вытащить билет, так как у  моей знакомой там преподавал брат. И он договорился с деканом факультета. Кстати, тогда я и узнала, что существуют ректорские списки, деканские, преподавательские, а потом уже по конкурсу.  Так по блату, поступали в некоторые высшие учебные заведения в СССР. Денег мы не платили, а вот «поляны» накрывали частенько.  Так мой муж стал курсантом. Примерно через год,  это уже был совсем другой человек. Человек, с абсолютно, завышенной самооценкой.
   Человек, который мог оскорбить, толкнуть, да, что там говорить, ударить. Я никогда это никому не говорила. Мне было стыдно, об этом сказать. Почему не ушла? Потому что, в тот момент, когда он меня стукнул куклой  (взяв, большую, пластмассовую куклу за ноги) по голове. От удара у куклы отлетела голова далеко в сторону. Я, на какой-то миг, потеряла сознание, нет, я не упала. А просто как стояла, так и замерла. Я была на втором месяце беременности вторым ребёнком. Он этого не знал. А когда узнал, стоял на коленях, просил прощение, умоляя его простить, рассказывал о своей огромной любви, о том, что он без меня пропадёт и опять вспоминал, как увидел меня впервые… .
   Я по-прежнему помогала ему в учёбе. Печатала курсовые работы на портативной печатной машинке, взятой на прокат. Вот и декретный отпуск. Мама с папой зовут к себе, Саша тоже говорит, что нам там лучше будет. Мы с Танечкой едем на вокзал, Саша нас провожает. Через месяц, может быть полтора, мы вернёмся. Май, у него зачёты, экзамены. Без нас ему будет спокойнее к ним готовится. Так и решили.
   Довольная, счастливая и хорошо отдохнувшая возвращалась я домой. На вокзале меня встретил муж. Приехали домой. Ничего не предвещало того, что я впоследствии узнаю. По своему характеру, он молчаливый. Ходит и  молчит. Чем больше проходило времени, тем больше я в поведении мужа наблюдала чего-то нового. Однако предположить, что у него могла быть другая женщина, даже не могла.  Я думала, возможно, какие-то неприятности связаны с учёбой, но он сказал, что нет. Тогда, думаю, наверное, что-то болит и опять, сказал, что нет. Но сильно раздражался от каждого вопроса. Закрывался в ванной, часами там лежал. Какие-то маски делал для тела, для лица. На меня смотрел как на стену или как в пустоту. У меня было такое чувство, что я просто его раздражаю.
   Я всё время копалась в себе:
   что я не так сказала или что я не то сказала,
   что я не так поступила,
   что я не то купила,
   не то приготовила,
   не так оделась,
   не так хожу, сижу, дышу, лежу…
   не так, не так… не то, не то…
   К моим родам приехала мама с Танечкой. Андрюшка родился 5 июля. Мама побыла у нас месяц и уехала, так как ей надо было на работу, она ещё не была пенсионеркой. Во время её пребывания у нас, Саша был золотой, идеальный.
Остались мы вчетвером: он, я и дети. Жить бы да радоваться. Работы у меня прибавилось. Пелёнки мы тогда кипятили, гладили их с двух сторон, кроме пелёнок стирки всегда много было. Стиральной машинки у нас не было и я всё стирала вручную. Купить продукты и приготовить еду. Отвести Танечку в детский садик, а вечером забрать из садика. Убраться в квартире. Саша учится, ему нельзя мешать. Ещё и погулять с детишками надо и коляску затащить вниз и опять вверх, на третий этаж в пятиэтажке. В выходные Саша часто ездил к своим родителям.
   Соседи, в большинстве своём, народ бдительный. И вот, спустя три месяца после рождения Андрея, я получаю письмо, в котором написано, что летом, когда меня не было дома, мой муж приводил женщину, которая ночевала у него в квартире. Я позвонила своей двоюродной сестре, рассказала про письмо, на что она мне сразу ответила, что совсем не удивлена. И что сто раз мне говорила, что у него глаза  масляные, кошачьи и он на баб всех смотрит так, что слюньки текут. И что я её не слушала и ей не верила, а за него ещё и заступалась. И добавила, что он тебе давно изменяет. Я её слушала, и всё равно мне не верилось. И решила спросить у него самого. Сначала он посмеялся над этим письмом. Потом стал раздражённым, а потом как заорёт: « Да! Да! Да!» и рассказал.
   Сказать, что я пережила шок и ужас, будет неправильно. В тот момент я просто умерла. Нет, физически я была жива. Но я была мёртвая. Я на «автомате»  делала все домашние дела, готовила детям еду, занималась с ними, даже книжки по-прежнему им читала. Но я была не я. Три дня я не могла есть, три ночи не могла спать. Андрей перестал брать грудь, сосёт молоко, выплёвывает и плачет. Я побежала с ним в поликлинику, оказывается, есть такой термин «молоко перегорело», стало горьким. Так мой сыночек, в три месяца, перешёл на искусственное питание.
   В один из дней приехала ко мне моя двоюродная сестра, я говорю ей: « Лена, пойдём на улицу. Что же со мной не так? Ты посмотришь, смотрят на меня мужчины или нет? Или я урод? Что? Почему?»  На улице она мне говорит: «смотрят, смотрят. А урод это он, Сашка! Только моральный и стопроцентный!»
   Вы думаете, что после этого, я собрала вещи и ушла? Нет, а куда я пойду с двумя маленькими детишками? К маме с папой ехать? Да я даже ничего им не говорила, не хотела расстраивать. К двоюродной сестре? У неё маленькая комната в коммунальной квартире, в которой ещё три семьи проживают. А больше у меня никого нет. Да и не готова я была кому-то, что-то рассказывать.
   А позже началось…, приехали его родители, стали уговаривать простить его. Протянулась наша совместная жизнь ещё года полтора. Спала ли я с ним, исполняя свой супружеский долг? Думаю, что да, спала! Но между нами в эти моменты всегда стояла Тамара, медсестра из лаборатории в которой мы вместе работали. Та самая, которая в моё отсутствие жила с моим мужем на моём диване. И от неё я никак не могла избавиться. Она виртуально всегда была рядом. И чего только я от него за эти полтора года не услышала. И что следить за собой лучше надо, и в парикмахерскую ходить чаще надо, и одеваться лучше надо и … и… и… .  А когда диплом юриста был получен, он вообще мне сказал: «Да кто ты такая? Ты дура, а я юрист!» С 27 июля по 3 августа 1985 году в Москве проходил международный фестиваль молодёжи, где Саша дежурил. Он стал часто приходить пьяный или вообще не приходить.
   И тут – О! Счастье! Подруга моей двоюродной сестры получила трёхкомнатную квартиру. Ура! Мне есть куда уйти! Собрала я вещи, одела детей. Девчонки заказали мне такси и я уехала! Уехала от человека, которого сама же придумала. Которого сама создала. И которого сама же посадила себе на шею.
Прощай профессор Хиггинс! Прощай Элиза Дулитл!
Не знаю, откуда и как он узнал куда я уехала и где теперь живу. Но он приехал. И всё снова. Прости. Люблю. Вернись. Пропаду без тебя. Детей люблю. На колени встал и руки целует… . Я стояла, смотрела на него сверху вниз и чувств вообще никаких не было. Ни любви. Ни ненависти. Ни жалости. Совсем пусто было внутри к этому, когда-то родному и близкому мне человеку, отцу моих детей. Как будто это было, из какого-то фильма или спектакля.
   Слёзы его капали на мои руки, которые он держал своими рук … .
   А мои глаза были сухие. 
   Я его простила, отпустила и зачем он здесь?
   Я вынула свои руки из его рук. Перешагнула и пошла вперёд навстречу новой, пока совсем неизвестной жизни. С полной уверенностью, что там свет, любовь и самое главное,  там не будет предательства. И там будет хорошо и уютно и мне и моим детям.
P.S.
   Первый мой брак, от большой и чистой любви до предательства и обмана закалил меня и научил тому, что вступая в семейную жизнь, надо чтобы была не только любовь, но и общие интересы и обязательно уважение. Желательно, чтобы образование было примерно одного уровня и  чтобы быть личностью самой, а не взращивать мужа, стараясь быть женой самого. Так, на примере своих ошибок, я дала своим дочкам совет :
   Не прикладывать усилий для того, чтобы их мужья учились и получали следующее и последующие виды образования. А учиться самим, получая новые и новые знания.
   Не помогать мужьям,  двигаться вверх по карьерной лестнице, а заниматься своим образованием и своей карьерой.
   И тогда, если он переступит черту семейных ценностей, семейной верности, будет, конечно больно, но не так, как бывает больно, если ты его создавала (с его же согласия и желания), если ты ему помогала, перестав заниматься собой.
   Я очень хочу, чтобы как можно меньше женщин испытали мужскую измену  – она нас ломает и мы становимся на всю жизнь другими. Не буду вдаваться в подробности какими, но другими. И поверьте – это не всегда хорошо. Теряется доверие и должно пройти время, у всех оно по длительности разное, прежде чем ты снова станешь той, какая ты была, выходя впервые замуж.
   «Каждая девчонка мечтает выйти замуж»  – так говорила одна из школьниц в фильме  «Доживём до понедельника», а я добавлю, что не каждой удаётся один раз и навсегда выйти замуж так, чтобы отношения были чистыми и честными. И прожить в любви, верности и взаимопонимании всю жизнь. Вместе вырастив детей, внуков, а возможно и правнуков.
   И я тоже так мечтала, но у меня не получилось.
   А вскоре я встретила мужчину, в отношения с которым бросилась, как в омут с головой. Пройдёт совсем немного времени и он станет моим вторым мужем. Но это будет совсем другая история.