Моя профессия

   Я проработал в СКБ (Специальное конструкторское бюро)  28 лет, вплоть до репатриации в Израиль. СКБ считалось воинской частью со своим номером. Военных в ней было двое - командир части и главный инженер. Основное назначение: проектно - конструкторские работы по модернизации и переоборудованию судов вспомогательного флота. Располагалось СКБ на территории военного судоремонтного завода, который, в основном, и воплощал наши проекты в металле. Позже мы перебрались в город. У СКБ с заводом были заключены договора о совместном строительстве квартир, о посылке детей сотрудников в пионерские лагеря и т.д.
   Порядки в части были либеральные, заложенные отцами - основателями и зиждились на полном доверии старших по должности к младшим. Не было слежки за опоздавшими, за отлучившимися из конторы, подсиживания друг друга, как это бывало в других подобных организациях. Каждый знал, что ту работу, которую ему поручили, никто за него не сделает. А нормы времени у нас были довольно жёсткие и со временем только
ужесточались.
   У нас было четыре основных отдела: корпусный, механический, электрический, совмещённый с радиотехническим и технологический. Кроме этого были отдел главных конструкторов, плановый отдел, бухгалтерия, фотокопировальный отдел, переплётная,
отдел нормоконтроля, архивы общий и секретный и библиотека. Всё как полагается. Я
работал в корпусном отделе конструктором.
   Организация была создана за несколько лет до моего поступления и первого её командира я не застал. А он для сотрудников, которые с ним работали, был личностью обожаемой, о нём рассказывали с восторгом и следующих командиров всегда сравнивали с ним и, конечно, не в их пользу.
 Следующим командиром был полковник Блюменберг Юрий Владимирович, человек либеральный, заявивший, что рад работать с коллективом образованных людей. Среди сотрудников он завоевал заслуженный авторитет. У меня к нему особое отношение, т.к. я при нём получил квартиру. Об этом особо. Я стоял в очереди на квартиру три года и один из всей очереди жил на частной. Остальные стояли на расширение. Когда родился второй сын, зимовать с двумя детьми в этой квартире было невозможно и мы на зиму перешли к сашиным родителям. Я на работу стал ездить с другого места, что и засекли конкуренты и отправили комиссию проверить живу ли я там, где  прописан. Случайно получилось, что комиссия нагрянула именно в тот день начала весны, когда мы вернулись в свою квартиру. Задержись мы на один день и было бы нам плохо.
   В конце концов, после хлопот Саши, помощи некоторых сотрудников, мне пообещали
квартиру в доме, который строился недалеко от завода. Тут посыпались жалобы от сотрудницы нашего отдела, от которой я такого не ожидал. Увидев, что жалобы могут пойти выще и будут неприятности, Юрий Владимирович решил посетить нас и посмотреть на наше жильё. Когда он увидел нашу частную квартиру, тесную, тёмную, сырую, он сказал, что ему теперь не страшны никакие комиссии, стоит им показать как мы живём. Так мы получили двухкомнатную квартиру на Абрикосовой.
   Последним командиром при моей работе в части стал полковник Коваленко. Его командирство выпало на время перестройки, уменьшения заказов, развал страны, спор между Украиной и Россией за Черноморский флот и прочие катаклизмы. Он оказался достойным человеком и помог мне в оформлении документов на выезд на ПМЖ в Израиль.
   Когда я пришёл работать в СКБ, начальником корпусного отдела был Гнедаш Александр Александрович (для своих Сан Саныч). Он был старше нас, опытный, знающий и всеми уважаемый. Когда-то он работал в АСС (аварийно - спасательной службе флота) вместе с Друкером Абрамом Моисеевичем, частым нашим работодателем от АСС, затем в Горкоме. Я был молод и он для меня был непререкаемым авторитетом. Его жена работала в плановом отделе. У нас в организации было не мало семейных пар и, даже, родители с детьми, но они работали либо в разных отделах, либо в одном отделе, но в разных секторах. Гнедаш умер от рака. Его смерть была первой в череде смертей сотрудников. Позже из более - менее молодых мужчин сколотилась почти постоянная "похоронная команда", помогавшая в похоронах. После смерти Гнедаша начальником отдела назначался кто-нибудь из начальников секторов, которых было три. Каждый сектор специализировался на каком-то типе судов, но при большом проекте они объединялись.
   Вот некоторые сотрудники нашего отдела, с которыми я "съел не мало каши".
Коган Исаак (Изя). Начальник сектора. Был начальником отдела. Он пригласил меня для работы в часть через свою жену Анну, врача с которой медсестрой работала моя жена Саша. Коган вместе с Полищуком кончали Рижский кораблестроительный институт, который один из немногих, принимал евреев в начале 50-х, в годы борьбы против космополитизма. Прекрасный конструктор с мягким, общительным характером. Над ним, иногда, подшучивали, но все его любили. Он никогда ни с кем не конфликтовал. Женщины отдела смеялись, что когда он напутствовал их, направляя на корабль, шутя говорил: "Ведите себя прилично". Отлично играл в шахматы. В 90-е годы эмигрировал в США.
   Полищук Григорий (Гриша). Начальник сектора. Был начальником отдела. Прекрасный конструктор, выдвигающий оригинальные идеи, за которые энергично боролся.
   Ожиганов Евгений (Женя). Начальник сектора. Был начальником отдела. Прекрасный конструктор. Серьёзно заболел и вынужден был покинуть часть. Его жена работала в отделе у механиков.
   Атаров Виктор. Начальник сектора. Прекрасный конструктор. Острый на язык, любил пошутить и подначить. В обеденный перерыв мы увлечённо играли в бильярд. Он предложил, чтобы за каждую игру участник вносил 10 коп. в копилку, а после соревнования пропить, причём спиртное делить пропорционально занятому месту. Тому, кто займёт последнее место, вручить брошюру "О вреде пьянства" с автографами всех участников. Конечно это была шутка, пили все одинаково, но брошюра досталась мне. Во время этой вечеринки произошёл неприятный случай. Виктор спровоцировал меня, рассказав армянскую шутку, а я ответил ему шуткой из Армянского радио, как мне казалось проармянского содержания. Но он не понял шутки, как понимал её я, и обиделся. Его жена Ия, активистка, работала в нашем отделе, но в другом секторе. Виктор умер неожиданно, находясь в командировке.
   Генин Александр (Саша). Был старше всех нас. Участник войны. Отличный конструктор, уверенный в себе, пользовался уважением сотрудников. любил шутить, сочинял эпиграммы. Аккуратист. Всегда имел очень острый нож и брусок. Не выносил не заточенных карандашей и сейчас же их затачивал, чем пользовался один сотрудник, подбрасывавший ему тупые карандаши, а затем забирая заточенные. Много курил, но после первого инфаркта бросил курить. После выхода на пенсию умер от инфаркта.
   Погорелый Алексей (Лёша).Начальник сектора. Из молодого пополнения. Способный конструктор. Спокойный ровный характер. Пользовался уважением сотрудников. Перед каждым Новым Годом по партийному поручению ходил по домам сотрудников поздравлять детей, родители которых его упаивали, хоть он был непьющим.
   Базов Евгений (Женя). Конструктор - практик. Начинал с чертёжника, стал отличным конструктором. Яхтсмен, сам строил себе яхту и катер. Жена Вера тоже работала в нашем отделе, но в другом секторе. Тоже яхтсменка.
   Анохин Анатолий (Толя). Любитель выпить, из-за чего у него были неприятности и его чуть не уволили. Спасли сотрудники, взявшие его на поруки.
   Кузьменко Валентин (Валя). Тихий и спокойный, бесконфликтный. Холостяк.
   Белова Любовь (Люба). Прекрасный конструктор, выполняла сложные работы. Москвичка, пришла к нам из конструкторского бюро подводных лодок. Характер несколько конфликтный. Незамужняя. Заболела раком груди и умерла. С её работой связаны запомнившиеся мне эпизоды. Она делала сложный чертёж сквозной шахты, проходящий от верхней палубы через платформу до днища в узкой кормовой части судна. Делала она чертёж долго, много стирала и вновь чертила отдельные узлы. Когда-то, когда я работал в КТБ в армии, мой командир подполковник Фришман любил говорить: "Чертёж не должен быть чистым. Если он чистый, значит над ним не работали". Вот именно такой чертёж и вышел у Любы. Затёртый, всего на один лист, но чёткий. Когда она отнесла его на подпись главному инженеру, только что вступившему в должность Бойко Леониду Кирилловичу, я оказался в его кабинете. Он, показывая на её чертёж и на чертёж лежащий рядом, чистенький, простенький на несколько листов чертёж рубки, сказал, что очень несправедливо, что за чертёж, в который вложен громадный труд конструктора, заплатят намного меньше, чем за эти, почти пустые листы. Я был поражён, что он так точно оценил конструкторский труд, и только позже я узнал, что Леонид Кириллович сам работал конструктором, а затем начальником КБ во Владивостоке. Этот разговор имел продолжение. Прошло какое-то время, Люба заболела и аналогичную шахту, в том же районе, но несколько других размеров, дали спроектировать другому, тоже хорошему конструктору Красильниковой Ольге. Она мне призналась, что только сейчас поняла, какую сложную работу проделала Люба и как не правы были Нина и Лина, которые при ней возмущались, что Люба такой небольшой чертёж делает так долго.
   Барчак Нина. Работала с самого основания СКБ. Энергичная. Могла неимоверно быстро найти в архиве нужный прототип. Чертила быстрее всех в части, причём одним тупым карандашом. Её чертежи были не красивыми, но понятными. Но могла допустить и грубую ошибку. Рано умерла от рака.
   Клюева Людмила (Люда). Спокойная, коммуникабельная, неконфликтная. С мужем, строителем кораблей на Севморзаводе, они составляли прекрасную молодую пару. При мне Люда, работая в нашем архиве, окончила вечерний институт и перешла работать к нам в отдел.
   Романенко Ольга. Хороший конструктор, но характер несколько конфликтный.
   Энцель Светлана. Работала как и Барчак со дня основания СКБ. После окончания десятилетки, в наш отдел пришла работать её дочь.
   Сильвестрова Лина. Так-же ветеран СКБ. Муж её был начальником отдела технологов.
   Конечно были и другие более молодые сотрудники отдела, но всех не перечислить.
   Что же касается меня, то моя карьера не привела меня к высоким должностям, да я и не стремился к этому. Моя карьера продвигалась постепенно от рядового инженер-конструктора до ведущего инженер-конструктора. Я любил конструкторскую работу и старался выполнять её добросовестно.
   Работа нашего отдела была тесно связана с работой других отделов. С некоторыми  из их сотрудников мне приходилось общаться более часто.
   Соболев Юрий. Начальник сектора в отделе механиков. Парторг части. Отличный конструктор. У меня с ним часто пересекались интересы по работе и по участию в "похоронной команде". А сам он ушёл из жизни рано и неожиданно. Как-то в конце 70-х, начале 80-х, он мне задал вопрос, почему я не еду в Израиль? Я был ошарашен и принял его вопрос за антисемитскую выходку и наговорил ему дерзостей. Позже, уже после перестройки, мне стало казаться, что я просто не понял его.  Видно он предвидел развитие событий в стране и удивлялся, что я не пытаюсь уехать. Его жена Юлия работала в нашей библиотеке.
   Макарова Ольга из отдела технологов. Энергичная, весёлая, коммуникабельная. Меня с ней связывала не столько работа, сколько выпуск стенгазет, особенно к праздникам.
   Зельдина. Нормоконтролёр. Женщина в годах, незамужняя. Активно участвовала в спортивных мероприятиях, ходила на все экскурсии, играла в перерывах в волейбол, короче, вела активный образ жизни. И, вдруг, скончалась от инфаркта. После её смерти, я разочаровался в спорте.
   Розенцвайг Яков Арнольдович. Главный конструктор. Властный, насмешливый, прекрасный профессионал. Ушёл на пенсию и вскоре умер.
   За то время, что я проработал в организации, было проделано огромное количество работ, иные из которых я уже и не помню. Для общего представления о нашей деятельности, я приведу только несколько работ, с моей точки зрения наиболее интересных и в которых я принимал некоторое участие.
   Для проведения радиолокационных и гидроакустических работ переоборудовался малый рыболовный траулер, полностью изменивший своё назначение и вид.
   Для проведения тренеровок флотом по обнаружению подводных лодок, проектировалась небольшая необитаемая, с задаваемой программой маршрута, подводная лодка - цель.
   Для приёма информации от подводных гидроакустических приборов на судно, проектировалась морская глубоководная швартовная бочка с системой удержания её на месте.
   Для постановки донных приборов, гидрографическое судно снабжалось сквозной шахтой.
   Для добычи песка на стройки Севастополя, переоборудовалась шаланда в рефулёрное судно.
   Под впечатлением англо - аргентинского конфликта, крупные грузовые суда дооборудовались для возможности перевозки авиационной техники.
   Уже после развала СССР, мы переоборудовали рыболовный траулер и сторожевой корабль под торговые грузовые суда, которые приобрели новые хозяева жизни.
   Кроме этого, мы занимались кренованием судов, кораблей и подлодок после ремонта и переоборудования и выпускали для них документацию по остойчивости.
   Если работа была выполнена хорошо, то когда её видишь в металле, испытываешь удовлетворение и, даже, гордость. Редко, но бывали и промахи. Они были из-за вечной спешки, недостатка времени, а иногда, из-за недостатка информации. Выполняя новую для тебя работу, не всегда можешь предвидеть с какой стороны тебя ожидает сюрприз. Проектируя сквозную шахту, закрытую сверху крышкой, на утверждении проекта, нам подсказали, по печальному опыту другого КБ, что на ходу судна крышка может быть выбита. Этого удалось избежать, поставив в шахте вентиляционную трубу.
   Как было принято в Союзе, на каждый год, квартал и месяц принимались соцобязательства. Обычно выполнить работу на один-два дня раньше планового срока, который и так был сжатым.
   Сотрудники части жили не только одной работой. Раз в месяц надо было участвовать в дежурстве ДНД, весной и осенью участвовать в общегородских воскресниках. Одно время все должны были сдавать нормы ГТО. В самой части, уже без принуждения, во время перемен на разминку, многие увлекались игрой в нарды, привезённой из Баку, причём в неё играли не только мужчины, но и женщины. В обеденный перерыв играли или в бильярд или в волейбол. Раз в год устраивали смотр-конкурс увлечений сотрудников. Кто увлекался рисованием, поделками из дерева, кто шитьём, вязанием, макраме и т.д. Несколько раз в году устраивали экскурсии, в основном по Южному берегу Крыма или сбор кизила в лесу. Мы с Сашей любили эти поездки и старались их не пропускать.
   Наши проекты осуществляли не только в Севастополе и в Балаклаве, но и на других флотах. Нам часто приходилось бывать в командировках в Феодосии, Керчи, Баку, Ленинграде и, даже во Владивостоке. Наши женщины особенно любили бывать в Баку. Тамошние производители очень оперативно откликались на веяния моды и там всегда можно было найти недорогую одежду, может быть не самого высокого качества, зато модную.
   У нас в части никогда не было конфликтов по национальному вопросу. Никто себе и представить не мог, что Россия и Украина разойдутся. Но это произошло и во время спора России с Украиной по вопросу Крыма, мнения сотрудников разделились. Часть высказывались в поддержку России, часть в поддержку Украины. Я с удивлением узнал, что часть тех, кого я считал украинцами (конечно по фамилии), считали себя русскими и наоборот. Политические приоритеты высказывались на перекурах и не влияли на отношение к работе, которой становилось всё меньше и меньше.
   С тех пор, как я репатриировался в Израиль, я потерял связь с организацией и не знаю существует ли она ещё.