Хроника преодоления несчастного случая

Так, к сожалению, случилось, что в конце октября в пятом часу вечера, произошло несчастие: при работе на дачном участке моя левая рука попала под пилу на УШМ (в народе – болгарка).
Рана оказалась глубокой, настолько, что поначалу вызвала непроизвольную панику у хозяйки. Действительно, вывороченные наизнанку мышечные внутренности являли собой зрелище не для слабонервных. Несмотря на это и отдавая ей должное, женщина скоро совладала с собой и в спешном порядке бинтом перевязала мою руку и кровь остановила.
     Вызвали «скорую…», которая, надо, увы, признать, оказалась не такой уж и скорой. Только, примерно через час диспетчер сообщила, что машина в пути и, «…если есть возможность, можете ей двигаться навстречу». В этом действительный смысл имелся – расстояние чуть больше сорока километров. Узнав о случившемся, сосед Лёва без промедления отозвался на просьбу о помощи, и мы выехали. Скоро повстречались. Медики экстренной медицинской помощи внутри салона квалифицированно сделали дополнительную повязку и мы помчались в травматологический центр в Лобаново. Тамошний дежурный хирург, осмотрев рану, незамедлительно велел направляться в профильный стационар. Таковым, к счастью, оказался в – Пермская краевая клиническая больница.
    Справедливости ради надо отметить, что специализированный Центр в полном объёме виделся таковым. Без сколь-нибудь существенных проволочек были осуществлены бумажные формальности в Приёмном отделении и меня на коляске покатили на врачебный осмотр к дежурному доктору.  Видать на счастье (да вот несчастье помогло) так осуществилась первая встреча с ангиохирургом Пугиной Юлией Фёдоровной. Спокойно осмотрев разрез, при этом кинув короткую ворчливую сентенцию в мой адрес «…чего ж так не осторожно…», распорядилась: «В операционную».
    Там, очевидно, уже всё было готово.  Введя нужное вещество, анестезиолог поинтересовался, чувствую ли я покалывание и, убедившись в готовности моего организма, дал разрешение на проведение операции.
….. которую начала Пугина Юлия Фёдоровна. Вскоре к ней присоединилась нейрохирург Загородских Елена Борисовна. Абсолютно ничего не чувствуя, невольно вслушивался в междусобойный разговор двух докторов. Его ровное течение перечило моему пониманию и меня обескураживало.   В представлении рисовалась некая иррациональная картина, где на переднем плане довлело непринуждённое общение двух женщин на этаких отдохновенных посиделках, а в "«заоблачных высях» витал образ моей руки и врачевательство над нею….
…. Уж потом, после самой операции, стряхнув иллюзорную пелену, я ясно осознал прошедшее. Не понимая профессиональных тонкостей, не наблюдая самого процесса, «увидел» атмосферу, дух гармонии. Говор двух докторов как бы отражал сосредоточенность, но не виделось в ней напряженности, олицетворял спокойствие, но не самоуспокоенность, уверенность, но не самоуверенность, а ещё и понимание делаемого дела, и верные отточенные действия рук, и всё это с бесценным ДОБРО(м!) - …деятельностью и …душием.  …

   В тот же раз, между тем воркованием, врачи осуществили нужную часть операции. Накануне следующего этапа своевременно был вызван хирург травматолог. Подошёл Субботин Евгений Викторович. По-прежнему ничего не чувствуя услышал звук работающей дрели. Доктор осуществил остеосинтез пластиной лучевой кости.

   Кстати, подобная операция была выполнена им шесть лет назад. Тогда, совместно с доктором медицинских наук, заведующим отделением сердечно-сосудистой хирургии Мухамадеевым Ильдусом Султановичем, была буквально пришита отсечённая рука. 22 сентября 2018 года 55-летний житель посёлка Юг Пермского района при колке дров случайно отрубил себе кисть левой руки. Впрочем, как оказалось в то время, это был не последний случай. Почти через месяц, 18 октября, в Пермскую краевую привезли 66-летнего пермяка. Тот также случайно отсёк себе руку циркулярной пилой. Операция прошла под руководством того же доктора Мухамадеева.  «Обычно такое случается редко, но тут уже второй такой случай за месяц и на этот раз наши врачи справились на полчаса быстрее – за 4 часа» – поделился радостью и гордостью за коллег главный врач Пермской краевой клинической больницы Анатолий Владимирович Касатов.
    Жизненное, профессиональное кредо «главного» – коллективизм. Вернее, формирование коллективистского духа. Не раз он говорил, что лечебный процесс – это ежедневный самоотверженный труд всего персонала больницы; и особое значение в нём у врачей. В целом, в лечебнице, как минимум, не должно быть равнодушия.

   Именно забота бросилась в глаза, проникло в сознание и стало ощущаться с первого дня пребывания в отделении сердечно-сосудистой хирургии, куда я сразу же попал после успешно завершённой операции. Она проявлялась прежде всего в регулярности осуществления различных медицинских процедур. Интенсивная терапия постоперационного лечения состояла из частых уколов, капельниц и иных других.

   Впрочем, если вникнуть, она гораздо глубже. Прежде всего эффективное лечение невозможно без материально-технических условий и профессионализма врачебного персонала – это, можно сказать, фундаментальный индекс. Иными словами, они отражают  собой интериоризацию проявления как государственной политики, так и деятельность основных руководителей. Фундаментальные показатели в Пермской краевой клинической больнице на самом высоком уровне. Разумеется, эта результативность была бы невозможна без целенаправленных напряжённых усилий руководства больницы. Они были замечены и отмечены Пермской краевой властью. В ноябре прошлого 2023 года депутаты краевого Законодательного собрания единогласно поддержали решение о присвоении главному врачу Касатову Анатолию Владимировичу звания «Почетный гражданин Пермского края» «за значительные заслуги в развитии здравоохранения Пермского края и многолетнюю плодотворную деятельность в развитии системы здравоохранения Пермского края».
    Для полноты картины здесь само просится дополнение. Несмотря на выдающуюся представительность ККБ, в Перми есть и другие значительные специализированные медицинские Центры. В заявленном соотношении у Краевой будет бесспорное лидерство лишь возрастное – в прошлом году она отметила своё 190-летие. В остальном же противостоянии, например, «четвёрка» (МСЧ № 4) выглядит не менее внушительно.  Да и Институт сердца, четверть века назад созданный по инициативе Суханова Сергея Германовича и ныне носящего его имя, чем не «государство в государстве»?

      Касатов Анатолий Владимирович, Ронзин Андрей Владимирович (главный врач МСЧ №4) считают и Суханов Сергей Германович считал, себя  учениками академика Евгения Антоновича Вагнера.
   В лечебном деле тот всегда стремился загодя. Быть готовым к беде, встречать её, так сказать, во всеоружии. В далёкие пятидесятые года прошлого столетия, когда его назначили главным врачом больницы города Березники, больничный городок вырос, что называется, «на глазах»: количество корпусов увеличилось на 7 объектов, а число отделений в больнице возросло в три раза. По мнению доктора медицинских наук Палатовой Людмилы Фёдоровны  Березниковская больница, благодаря стараниям Вагнера, превратилась в Пермскую областную больницу №2, обслуживающая весь север области, «со своей санавиацией, с большим числом и больных, и выездов, и вылетов, и методической работой».

   Словно следуя заветам своего Гуру ныне вся Пермская медицина расширилась и процесс продолжается. Последний объект – новый корпус краевой инфекционной больницы сдан в августе 2024 года. Поступательную мощь развития краевой медицины, для пущей убедительности, можно и цифрами проиллюстрировать. На примере той же «четвёрки». По заявлению главного врача с 2009 года за пятнадцать лет бюджет больницы вырос, без малого, в пять раз, достигнув в 2023 году уровня в 2,6 млрд. руб. И ещё, но уже не то, что интересное, а, скорее, невероятное: за это же время доходы от платных услуг …. сократились – с 15-20 до 2,5 процентов! При этом Ронзин Андрей Владимирович недвусмысленно дал понять, что он не против коммерческого подспорья, но основное лечение должно идти за счёт ФОМС. По сути – бесплатно для населения.  Вот так вот. Кстати, таких же взглядов по платной медицине придерживается и Касатов Анатолий Владимирович. Такие же были этические воззрения и у Вагнера.

   Здесь можно дополнить, что Ронзину посчастливилось и вплотную работать под руководством своего учителя. В 1986 году произошёл несчастный случай – 8-летнему мальчику как бритвой срезало ногу выше колена при взрыве газового баллона. Отец мальчика просто умолял докторов спасти ногу мальчику «…Может пришить…? Ведь мальчик на всю жизнь останется инвалидом…». Его срочно доставили в областную клинику. После внимательного изучения и проведённых консультаций Вагнер решился на проведение рискованной операции. Кроме него в бригаду вошли тогда ещё молодые хирурги – Суханов Сергей Германович, Ронзин Андрей Владимирович и Гуськова Алевтина Юрьевна. Операция длилась чуть более пяти часов. Она не была единственной для мальчика, были и послеоперационные осложнения, но в итоге всё окончилось благополучно и сейчас у 46-летнего Дмитрия Климова заметна лишь незначительная хромота.
    До сих пор он с пиететом отзывается о докторах. Ему действительно повезло, что рядом оказался такой гениальный врач, как Е.А. Вагнер, который, собственно, и отважился на проведение такой рискованной операции. Он считал, что «долг врача – оказать пациенту помощь и посочувствовать», тем более мальчику.

   Ему было присуще спокойное мужество. «…Врачебное мужество допустимо только во всеоружии знания. Идти на риск имеет право лишь тот, кто достаточно подготовлен к случайностям, которые могут встретиться…». Такое мужество необходимо и в научной работе, где должно быть место дерзким идеям. К таким, несомненно, относится  теоретическое и практическое обоснование Вагнером метода реинфузии – переливание пациенту его собственной крови.
   Однако, в целом, опыт, знания, вся ипостась Евгения Антоновича смотивированы одним знаменателем… «Сила врача — в его сердце, в любви к человеку. Я глубоко убежден, что решающим и определяющим качеством врачебной работы является культура собственной личности» писал он в своей книге «Раздумья о врачебном долге».
   Характерным доказательством этих слов является случай. Позвонили из его Березниковской больницы и попросили помочь. Тамошние врачи оказались бессильны, пациент умирал. Вагнер – доктор наук, «без пяти минут» член-корреспондент АМН СССР, профессор, ректор медицинского института – без колебания тотчас собрался и на пассажирском поезде в общем вагоне (билетов в другие не было) выехал в Березники…. И ведь спасли человека!   Вот уж поистине Народный врач, Народный профессор, каковым слыл в тридцатых годах и Александр Иванович Мещанинов, перед которым Вагнер преклонялся.

   ….В отделении сердечно-сосудистой хирургии постоянно витал дух деловитости и строгости. Точно по времени выполняемые (ночью тоже) различные медицинские процедуры явно отражали реальную заботу о пациентах. Чего, иногда, нельзя было сказать о них самих по отношению к себе. Словно на деле следуя Гиппократовскому посланию: «больной ….должен способствовать врачу в его деятельности» Юлия Фёдоровна Пугина без сентиментальных экивоков бранила нерадивых пациентов, требовала неукоснительного выполнения правильного поведения. Так досталось моему соседу по палате Алексею, недавно прооперированному: «Да…, больно, но Вам ногу сгибать нельзя. Терпите, если не хотите, чтобы её отрезали…». Впрочем, жёсткость была явно показной. За этой оболочкой скрывались неравнодушие и реальная забота. Что, к примеру, скоро заметил мой другой сосед Александр, которому она поначалу показалась грубоватой.
    От медсестёр непременно веяло нюансами соучастия, а от некоторых и искреннего сопереживания. Всё было проникнуто добром и естественной ответственностью в их работе. Как-то вышел глубокой ночью из палаты по надобностям организма, а на медицинском посту Елена Леонидовна Петрова и Надежда Аушева. Было, похоже, они и «глаза не сомкнули».
- Что-то вы, девушки, даже без отдыха… – сказал им.
- Пациент у нас сложный – ответили они с приятным налётом улыбки.
   Также запомнились Дюпина Галина Леонтьевна, Веселкова Ирина Александровна, Мансурова Гульшат, Некрасова Юлия.
    Заботой о скорейшем выздоровлении было проникнуто не только Отделение, но, опосредовано, виделось такое во всей больнице…
   ….Великолепное оснащение. Прежде всего для проведения как экстренных, так и плановых операций. Затем, здесь всё под рукой: УЗИ, рентген, физпроцедуры… – пожалуйста                ….. Согласованная деятельность общебольничных служб. Так, тому же соседу Алексею как-то потребовалась перевязка уже к полуночи и через небольшое время в палате появился молодой медбрат с подвижной перевязочной амбулаторией. Прооперированному соседу Василию потребовался массаж и вот появился мужчина крупного телосложения в белом халате и его профессионально сделал. Потом наша медсестра сказала, что это был аж доктор медицинских наук.    
…Питание было пусть и без домашних излишних хлебосолов, но вполне приемлемое, достаточное и, зачастую, довольно вкусное.

    Если раньше, в первое послеоперационное время дни пролетали, то сейчас они стали тянуться. Приближалось время выписки, рука всё более чувствовалась, приходила «в себя». Полученная травма и организм в целом шёл на поправку.  Хоть и продолжались регулярные капельницы, уколы, но Юлия Фёдоровна на меня внимания уже почти не обращала, кроме разве что перевязок: их она неизменно осуществляла сама, видимо не доверяя медсестре перевязочного кабинета. Юлия Фёдоровна беззлобно ворчала на «неумёху» – «вчерашнюю» выпускницу Пермского медицинского колледжа – и Анечка откровенничала, что, наверное, не сможет так, как Юлия Фёдоровна и, вообще, может она зря в хирургию пришла. В свою очередь я как мог защищал сестричку и саму Анечку успокаивал, что, дескать, образуется всё. Про себя радовался, что и там и там хорошо.  Главное, нет, даже основное – у них чувствовалось и виделось сопереживание, не было равнодушия, как к больным, так и к своему делу. Чёрствость чревата, если не опасна, для медиков. Грозит дисквалификацией.

    Так, побывав в Пермской краевой клинической больнице, у меня как бы открылось истинное видение современного состояния медицины. Появилась уверенность, что штурвал большого корабля в надёжных руках. Мухамадеев, Ронзин, Касатов, да и сама министр здравоохранения Пермского края Крутень  Анастасия Владимировна из того же «гнезда» – достойные преемники Евгения Антоновича Вагнера, который сам в своё время принял эстафету от Александра Александровича Росновского, фанатично преданного врачебному долгу и завещавшего подчинять свои интересы больным. Тот, можно сказать заставил молодого учёного, своего любимого ученика, погрузиться в научное изучение деонтологии. Результатом этого исследования стала совместная книга «О самовоспитании врача».
   
    В день выписки сердечно поблагодарил Юлию Фёдоровну, потом, чуть было, не сказал: «До свидания», но осёкся. Наитьем шепнуло и больница как бы вторила: «Прощайте. Да, мы есть, мы придём на помощь, но к нам лучше не попадать».

   Низкий поклон вам, почтенные врачеватели, за великое непрестанное служение.