Историческое с позицыи Будущего. Арсеньев ч3

3
А.С. Арсеньев.
ИСТОРИЗМ И ЛОГИКА В МАРКСИСТСКОЙ ТЕОРИИ
Доклад на заседании сектора 6 декабря 1966 г.

предидущее :  http://proza.ru/2024/12/07/1789

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ доклада.
...
В большинстве же существующих учебников, курсов философии авторами даже не ставится вопрос о собственной логике (логике собственного рассуждения, построения курса и т.д.), об ее историчности, – настолько эта логика кажется им абсолютной, непререкаемой и не подлежащей обсуждению. Между тем диалектика предполагает такую критическую рефлексию в каждом моменте собственного движения. В противном случае она остается чисто внешней и формальной. Любой свой логический шаг нужно немедленно сделать объектом критики и рассмотрения, для того чтобы продвинуться дальше. Если это не делается, то вряд ли возможно говорить о диалектике. И так же трудно говорить о диалектической логике, если она выступает вне своих земных корней, вне истории, сама себя не выводит из анализа исторически определенных форм предметной деятельности.

Характерно, что в специально истматовских работах так называемое применение общих положений, которые якобы заложены в диамате, производится обычно независимо от того, о какой истории, каком ее периоде, о какой стране идет речь: строятся лишь общие фразы. И при этом совсем не случайно получается, что логика движения исторического процесса и логика мышления во все эти эпохи рассматривается как одна и та же.

 Например, исследуя средневековье, сталкиваются с тем, что теоретическое знание в форме современной научной теории тогда не существовало, что привлекались какие-то странные, с точки зрения современного мышления, факторы для объяснения, скажем, явлений природы. Если люди спорили о явлениях природы, почему-то никому в голову не приходило поставить эксперимент, чтобы проверить, так это или не так. Этот характер средневекового теоретического знания, как правило, принято объяснять невежеством, засильем церкви, религиозной идеологии и т.д.

А между тем можно показать, что в средние века существовал просто другой способ мышления, другая логика, которая по-своему настолько же совершенна и последовательна, как и общепринятая логика научного мышления нашей современности. Странность и нелогичность для нашего восприятия многих средневековых теорий и рассуждений объясняется в данном случае только тем, что мы собственную логику не рассмотрели критически как историческую и она выступила неявно как абсолютный критерий логичности. Т.е., короче говоря, мы подошли к истории неисторично (а следовательно, и нелогично).

Иногда говорят, что тезис о первичности материи и вторичности сознания в диалектическом материализме превращается в тезис о первичности общественного бытия и вторичности общественного сознания в историческом материализме.

Возникает вопрос: а какое же сознание, кроме общественного, можно рассматривать в философии? Ведь никакого другого сознания нет.

А какое бытие может быть? Индивидуальное бытие и индивидуальное сознание – это результат присвоения индивидом своей родовой сущности, данной ему в общественных формах жизни и культуры. Если мы начнем рассматривать становление индивида как личности в этом процессе и подойдем к этой проблеме научно, то окажемся в области психологии. Если же мы попытаемся взять индивида как изначальный естественный элемент системы, называемой обществом, т.е. попытаемся сконструировать общество из индивидов (следовательно, как механическую систему), то мы останемся на позиции Фейербаха и вынуждены будем рассматривать абстрактного «естественного» индивида.

Следовательно, приходится брать само сознание в форме сознания общественного субъекта, а бытие – в форме деятельности этого субъекта. И если мы не поймем вопроса об отношении мышления к бытию как проблемы отношения субъекта к объекту, отношения, возникающего и развивающегося только в связи с предметной деятельностью субъекта в ее исторически изменяющихся формах, мы не сможем построить никакой диалектики, никакого диалектического материализма. А когда мы берем отношение субъекта к объекту, то сразу же обнаруживается, что и объект историчен, и субъект историчен.

Поэтому можно было бы сформулировать такой тезис: правильно понятое развитие предметной деятельности субъекта – это и есть тайна логики.

Выраженное во всеобщей форме, оно и есть то, что мы называем диалектической логикой. Поэтому марксистская диалектика и есть материалистическое понимание истории.

Иначе говоря, есть некая система материалистической диалектики, созданная Марксом и Энгельсом. Она отличается от предшествующей, т.е. гегелевской, диалектики своей материалистической формой, а эта форма необходимо связана прежде всего с тем, что материалистическая диалектика исторична и может быть только открытой системой, т.е. не замкнутой, не сводящейся к формальной системе категорий.

Этот факт, мне кажется, для историков особенно важен. В самом деле, у историков нет другой платформы для исследования прошлого, кроме платформы настоящего (и в смысле настоящего состояния общества, и в смысле их собственного способа мышления, логики). Но это настоящее может быть по-разному рассмотрено: либо это настоящее выступает как некий завершенный результат истории, и тогда вся история поворачивается в плане предыстории современности; либо современность рассматривается не просто как результат, но как момент движения, и тогда предыдущая и будущая история оказываются слитыми. Тогда возможна и критическая оценка современности с каких-то более высоких позиций как момента в непрерывном движении, которое протекает дальше, к будущему.

И действительно, когда Маркс рассматривает современное общество и человека в современном обществе, он делает отправным пунктом рассмотрения будущее, т.е. некоторые потенциальные возможности будущего человека как универсального существа. И с этой точки зрения Маркс критически анализирует мир, отношения, в которых живет современный человек, разделение труда, классы и пр. Эти современные отношения принимают исторический характер только тогда, когда мы покажем их историчность с позиций будущего. Оказывается, историческая концепция в данном случае включает в себя момент будущего. А как это возможно, в рамках какой логики?

Попытаемся это разъяснить.

Дело в том, что, когда я характеризовал диалектическую логику как открытую систему, это означало только то, что такая система, если мы начнем в ней двигаться логически, принципиально никогда не может быть завершена. То, что Гегель ее фактически завершил и свел в систему категорий, было как раз недостатком гегелевской диалектики: сама она не может быть уложена ни в какую систему категорий, не может быть выражена окончательно, раз и навсегда.

Конечно, если мы берем диалектику как некий логический процесс, то в каждый данный момент логическое движение можно остановить и выразить получившийся результат в виде структуры неких категорий. Это будет «мгновенный срез» системы, где время как фактор логического движения исключено. Можно получить много самых разных срезов науки, общества, культуры. Эти срезы связаны исторически, но в рамках формальной логики эта связь не дана и понять ее нельзя, – нужна логика органической системы. Это и есть одна из главных задач историка – установить, как и почему эти срезы связаны, т.е. пройти сквозь эти срезы по координате, которая в самих срезах отсутствует, – по координате времени.

Получив «мгновенный срез» системы, мы тут же должны либо в рефлектирующем движении «снять» структуру, либо перейти в план мышления уже не диалектической, а формальной логики, логики механической системы. А это одновременно означает снятие историзма и рефлексии. Каждый такой «срез» может использоваться лишь как конечная формальная аппроксимация (приближение, приближенное изображение) бесконечного, диалектического, содержательного, рефлектирующего логического процесса. Эта система остается открытой, незавершенной, ибо открытым и незавершенным остается процесс становления в человеческой предметной деятельности самого человека как универсального существа. Диалектика по сути дела и есть логика развития этой предметной деятельности.

Однако воспользоваться этой логикой в конкретном историческом исследовании оказывается не так-то просто. Здесь для историка возникает, например, такое серьезное затруднение. При любом научном, в том числе и историческом, исследовании человек, как уже говорилось, сознательно или бессознательно опирается на какую-то логику. Какую же логическую систему мы фактически используем для исследования исторического процесса? Очевидно, что мышление современного человека в значительной степени определяется существованием современной науки как некоего целого, в котором задает тон естествознание, если же говорить в еще более узком смысле, – так называемое точное естествознание с его логикой, его способом мышления.

И можно показать, что логика, которая определяется этой системой научного мышления и воспитывается современной системой образования, есть логика механических систем. В наиболее общей форме это связано с тем, что наука исследует прежде всего мир так называемых вещных отношений, а логика мира этих вещных отношений и есть логика механических систем. Точнее, человек так включен в мир вещных отношений, что этот мир выступает перед ним прежде всего как механическая система. (Вопрос о том, как возникла эта система вещных отношений и что с ней будет дальше, мне кажется также очень важным и существенным для историка.)

С тем фактом, что современная наука, так называемое точное естествознание, свои методы, способы исследования распространяет сейчас на все науки (происходит процесс формализации знаний), связана и некая, совершенно реальная, антиисторическая тенденция. Система современного образования оказывается антиисторичной по существу даже на исторических факультетах. Дело не в том, интересуется ли человек историей или нет. Вы можете интересоваться историей, но при этом ваше мышление остается в рамках такой логической системы, в которой вы не можете понять исторический процесс, т.е. превратить его в движение вашей мысли, в логику.

Этот антиисторизм современной науки в целом ярко проявляется также и в других характерных чертах. Например, один из американских историков науки Т. Кун обращает внимание на то, что после каждой научной революции все курсы и учебники по тем или иным научным дисциплинам переписываются заново. Это оказывается возможным в силу того, что, когда знание проходит определенный этап и достигает новой ступени, старый этап всегда можно изобразить как логическое следствие нового.

Если я перешел от одного этапа знания к другому во времени, в историческом процессе, то логически я могу отношение перевернуть: то, что было во времени предшествующим, окажется в логике последующим, и поэтому можно переписать учебник физики, математики таким образом, что не будет предыдущего этапа, – история выпадает (обычно в учебниках в предисловиях или сносках мелким шрифтом даются исторические экскурсы, потом излагается теория, как она выглядит сейчас). Логика же, в которой исторически предшествующий этап знания вытекает как простое формальное следствие из последующего, это опять-таки логика механической системы.

Итак, формальная логика осознается современной наукой как логика ее собственная, ...

====

КОНЕЦ ВЫПИСКИ  третьей  части  доклада Анатолия Сергеевича Арсеньева (1923-2013 гг жызни).
размер выписки - около  23 % объёма доклада.  Сохранён в книге

ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА И НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ.
Статьи и обсуждения
•
Академия наук СССР
Институт всеобщей истории
Издательство «Наука»
Москва 1969

********

Последующий текст Часть 4  http://proza.ru/2024/12/08/105
тексты расположены в сборнике Проза.ру  http://proza.ru/avtor/gsotula&book=14#14



====