Сеятель. глава Последний горизонт

 На восходящем солнце, где-то над самой кромкой горизонта, шёл сеятель. На каждый вздох, его огромная, натруженная  рука, размеренно и размашисто, брала из   лукошка  зёрна и бросала их вниз.
Зерна разлетались и, достигнув какого-то предела, вопреки гравитации,  втягивались назад,  в то же лукошко.
Вдох.
Ладонь сеятеля, вновь, захватывала их и  устремляла  вниз.
Выдох.


- Сон... - Аз начал  беседу с собственным "Я" еще до полного пробуждения. А проснувшись, продолжил этот странный диалог. Все равно  других собеседников у него здесь не было.
-  Хоть молчи, хоть кричи. Тюрьма... - прошипел он и с тоской  в сердце огляделся.
В эту явь, тюрьма предстала нечто иным, нежели во все предыдущие его пробуждения, что, кстати, не являлось для него неожиданностью. Он уже привык к тому, что каждый раз после сна, находил себя в новом месте. Неизменным оставалось  одно -   это была тюрьма.
Теперь же, за ее границами,   бушевала стихия. Эти действа Аз наблюдал  сквозь полупрозрачные стены. Надо сразу заметить, что там, где он находился, все было условным и изменчивым.
 Какая-то тянущаяся структура скатывалась и размазывалась о полупрозрачный пузырь, внутри которого находился Аз. Она принимала то густую, то жидкую форму, то вовсе превращалась в эфир.
Аз снова подумал о невообразимости происходящего и о том, как все сложилось в его жизни, что он оказался здесь.
И дело было даже не в географии, хотя и в ней тоже, а в мироощущении. Здесь не было ничего похожего на земное, разве что гравитация... И то, у Аза к ней были большие вопросы.
"Где я нахожусь?"- спрашивал он себя в который раз и тут же отвечал: "Одному богу известно". 
  Аз припал к полупрозрачной стене и прислушался.
 "Ни звука..." - слышалось только собственного сердца. 
Тут пленнику показалось, что тюрьма его  покачнулась, дав ему полное ощущение того, что он пьян или  испытывает качку.
Как матрос на палубе, Аз поднялся в полный рост, расставил  ноги и принялся балансировать, но это не помогло. Тогда он лег на спину и тут же  обнаружил  отверстие сверху: чернее-черного в самой середине и окаймленное некой горловиной.
Отверстие напомнило ему ту самую, поглотительницу космоса - "Черную дыру".  Нет, это сравнение не напугало его, напротив, ему  захотелось - привнести еще,   что-нибудь из его предыдущей жизни. Он подключил воображение и  нашел.
 "Стеклянная банка...  Обыкновенная…  из под какого-нибудь "ассорти""   
Согласившись  с собой, Аз продолжил оглядывать обновленное пространство тюрьмы, напоминающее огромную стеклянную банку.
Ему даже вспомнился вкус тех "ассорти". На языке приятно отозвались рецепторы.  Привкус теплой сладости появился во рту. Сразу вспомнилось лето и синее-пресиние небо, какое бывает только в детстве.
 "Вот бы там было небо" - представил он, прищурив один глаз –
"пусть даже  горлышко у банки было бы ещё уже..."
 Он примерил самые минимальные размеры такого клочка неба:
 Сложив руки под голову,  Аз  ненадолго уставился в центр горлышка "банки" - "черное..."- скривился он, а после повернул голову набок и занялся разглядыванием стихией за "банкой".
" На что же она похожа?"
- Ерунда какая то...
Увы, в его голове не нашлось ни единой аналогии,  чтобы сравнить это с чем-то земным.
 Идиллия ассоциаций закончилась.
Аз снова увлек свой взгляд на условный потолок и дыру в нем.
- Да, да... всё... будем считать, что я поверил, угу... там выход...  уже лезу в эту дыру... держи карман шире! - его голос сорвался  на последней фразе и, он тут же затих.
С одной стороны, Аз надеялся, что все же есть тот, кто его услышит, но с другой стороны, этого же и боялся. 
" Все равно никого там нет...  А если есть?" 
В общем, Аз уже давно предпочитал не искать здесь ни каких выходов. В его голове не было не причин не следствий для иного. И дело было не в отсутствии в нём   сил или жажды свободы, а в том, что вероятно, его окружал  мир, безмерно далёкий от его родной планеты. Он пытался примириться с той мыслью, что из этой чужбины нет  выхода.
И причины для этого не утешительного вывода были совершенно конкретные.
Всё дело в том, что в этом мире полностью отсутствовали привычные и логичные  для человека вещи. Здесь нельзя было рассчитать расстояние и отправиться в путь. Не  получится здесь прорыть лаз, проплыть, составить план и обмануть надзирателей.
В этом мире, не было ни каких ориентиров и,  так привычных для человека, причинено следственных связей.
Человеческое понимание самой природы тут  было равно нулю.
Здесь не было  дня и не было ночи, как и всего остального необходимого для человеческого существования. В общем, наш герой пропал.
- Где она... Аз поддался эмоциям и подумал о родной планете как о матери и о том, что    может   быть, они обе уже умерли.  Ему стало ещё горче и тоскливее, и пришлось потрудиться, чтобы совладать с чувствами. Он снова вернул себя к утверждению, что его способность мыслить, и разговаривать с самим с собой - это всё что у него  осталось. А это не так мало.
И правда, у Аза здесь не было абсолютно ничего. Ни одной даже самой пустячной вещи. Ничего из того что он, каким-нибудь чудесным образом, мог  бы  сохранить для себя или сделать собственными руками. Не имелось не единой крохи из  земного мира.
Можно предположить, что Аз был  гол, но и тех, перед кем ему было бы стыдно за свою наготу, в этом мире тоже не было.
 Прошлое  пробуждение его тюрьма явила себя ему в виде куба, до этого, она была призмой, еще ранее, чем-то вроде огромной гантели. В тот раз нашему пленнику  пришлось ползти, так как, пробудившись, он оказался зажатым в узкой и длинной трубе между двумя огромными шарами.  Шары к тому же, то сходились между собой, то расходились, увлекая и перекручивая концы этой трубы.
А ещё был тягучий, как карамель, конус и пористая пирамида,   вершина которой, в конце концов, опустилась Азу на голову. 
 Тогда же, замурованный в этом пространстве, он испытал облегчение, что всем его терзаниям пришел  конец. Аз был уверен, что умирает, а на деле, всего-навсего,   уснул.  Когда же очнулся, увидел вокруг себя новую иллюзию, но определенно она оставалась его тюрьмой.
Аз припомнил  десятка два самых ярких преобразований его неволи. А еще, узник помыслил об одной очевидной невероятности.  Находясь здесь, он без сомнения тратил энергию, но его организм  не испытывал ни жажды, ни чувство голода. Помимо всего, отсутствовали и другие естественные физиологические потребности.


На восходящем солнце, где-то на горизонте или даже за ним, шёл великан - сеятель. На каждый вздох, его огромная натруженная  рука,  делала одно-и-тоже движение: брала из   лукошка  зёрна,  и  бросала  их вниз.
- Зерна устремлялись к невиданной цели,   достигали  какого-то  предела, а затем  рассыпались во все стороны. Каждое зерно  занимало строго своё место. А труженик-великан всё сеял и сеял... - как сочинение на вольную тему, пробубнил Аз, вспоминая свой "вечный" сон.
 Вероятно, пытаясь материализовать не раз виденное во сне , он сжал кисть руки,  как сделал бы это, окажись в ней пригоршня семян. Подушечки его пальцев заскользили по коже, добиваясь ощущения присутствия в его ладони не очищенных зерен. Затем разжал кисть и сделал вид,  что высыпает из ладони налипшую к коже  шелуху, оставляя себе только зерна. 
Добившись убедительности  ощущений,  он закачал  головой:
 -  Да понял я, осознал и осмыслил - да, да... что посеешь, то и будет тебе - философия... - сдерживая  сарказм, озвучил он собственные мысли, как будто бы его кто-то слышал.
Его тюрьма качнулась.
Наш герой принял удобное телу положение и продолжил рассуждать о скрытом смысле сна. 
- Здесь-то кому это нужно? - переваливаясь на  бок, отмахнулся он всё от того же воображаемого собеседника.
- Поздно уже самовоспитанием заниматься, уроки отменены, и курс не пройден - потому что школа сгорела! 
Тут он вздрогнул и  резко поджал ноги. Взгляд его застыл, остановившись на одной точке.
В двух шагах от  него висел стул. Самый обыкновенный стул, только "выросший" из стены.
Не успел Аз, как следует, удивиться, а его тюрьма выкинула еще один фортель: перевернулась с " ног на "голову" и он завис посередине замкнутого пространства, буквально уткнувшись лицом в "стул".  Испытанное при этом  чувство невесомости, не перекрывало его удивления от появившегося предмета из земной жизни.
- Эй! - крикнул Аз, когда невесомость снова пропала, а он, сделав кульбит, прилепился к условной стене.
Конечно, стулом этот предмет можно было бы назвать только за   форму, но не за содержание.
Его четыре ножки  вытягивались из внешней стороны тюрьмы во внутреннюю сторону, там, где и находился Аз. И составляли одно целое с тюрьмой.
  Все в этой тюрьме имело целостность и одну нераздельную суть. Здесь  ничего   нельзя было отделить, одно от другого. Все структуры были податливыми, вытягивались или вминались, но не отделялись от единого. Сколько бы усилий  не прилагалось, для подтверждения иного, ничего не выходило. Аз это проверил опытным путем и многократно.
Всю остальную  явь, до самого сна, он посвятил,  этому новому образованию - так похожему на стул,  занявшее часть его пространства.
Интересным Аз считал то обстоятельство, что "стул" был почти точен в размерах, а еще, если так можно выразиться - и в деталях. Предмет человеческого быта ни имел каких либо не свойственных дополнений или "авторских нюансов".
Появление "стула" Аз связал с тем, что его тюрьма все же разумна и в доказательство подает ему - узнику некий сигнал. Ошеломленный от собственных выводов, Аз решает ни в коем случае не засыпать, а лишь сделать вид и  наблюдать за происходящим. Но, ещё мгновение и он,  потея и кряхтя, схватившись за сиденье " стула", уже выдергивал и скручивал предмет мебели со стены, желая затянуть его под собственный зад. " "Стул" вытянулся, но не поддался ни усилиям, ни технике рук, ни упорству, ни ярости. Пройдя все этапы физического воздействия, "стул" принял прежнюю форму.

Всего лишь на всего, "стул". Его  надо было отделить от всего остального и, наконец, превратить  в нормальный предмет. Аз еще раз доказал себе всю тщетность подобных действий. В дополнение в голову пришли  картинки из жизни зоопарка, где шимпанзе, с любопытством, изучали пустую коробку из под сигарет. Закинутая, внутрь клетки, кем-то ради смеха, коробка была обнюхана и попробована на вкус. Обезьяны скалились, кричали и носились по замкнутому циклу, отбирая коробку, друг у друга. - "Никакой логики... " -  подумалось нашему герою о действиях приматов.
Очень скоро вслед за приматами, его мысли запутались в собственном  же замкнутом цикле и логические связи пропали. Это означало только одно - он заснул.