Мародёры

    Утром я услышал за окном какую-то возню и, выглянув во двор, увидел, как пару соседских парней катят тачку, доверху нагруженную поленьями.
  «Вот, - думаю, - молодцы, уже и дров набрали. Надо спросить, где они их надыбали? А то камин уже нечем топить».
Выхожу за ворота, а они уже ещё одну тачку везут.
- Откуда дровишки?  – спросил, улыбнувшись, - я бы купил.
 А один и отвечает, мне в тему:
- Вон в спортивной школе тырят, а я отважу!
- И много там дров?
- Дров, вроде много, но народа ещё больше. Там вчера танк сарайчик металлический зацепил, вот он, перекосившись сдвинулся в бок, а из-под него дровишки и вывалились, ну это те, которыми котельную топили в детской спортивной школе.
- Мародёрят – значит, - уточняю.
- Нет, просто берут люди столько, сколько могут унести, - не понял он моего сарказма и со вздохом добавил, - газа и света, ведь, нету!
«Ну, раз такое дело, что можно бесплатно набрать, - подумал я, - типа, по мародерить – на то и война!»
И быстренько, выкатив из гаража тачку, пошёл к спортивной школе.
   Действительно, там стоял контейнер, перекошенный и сдвинутый, с большой вмятиной в бочине, и даже чуть-чуть приподнятый, и подпёртый каким-то пеньком. Видимо – это сделали уже местные жители, чтобы поленья было удобнее из него вытаскивать.
«Да, - подумал я, - это, наверное, тот же горе-механик-водитель зацепил его, который мне забор развалил»,
 Правда, дровишек была уже небольшая кучка, возле которой бабка или пожилая женщина, (просто в такой одежде их хрен разберёшь) сидя на корточках, запихивала чурочки в мешки, а рядом стояло ещё три полных. И молодой мужик, лихо схватив один из них на плечо, туту же куда-то потащил. 
  Ну, и я, подъехав с краю, тоже стал собирать поленья, бросая их в тачку.
Увидев, такую, как ей показалось несправедливость, бабка завопила:
- Куды береш мои дрова?
- Почему это ваши? – удивился я, -  это – спортивной школы.
- Ни, це я назбирала! Це мои! – отрезала бабка и, подбежав к моей тачке, начала их выкидывать.
- Вот зараза, - говорю, - ворует чужое добро и ещё ругается, - и, откатив тачку немного подальше, начал в неё опять бросать поленья.
   Тогда пожилая женщина, со злобной мордой на лице, схватив длинный дрючок, замахнулась на меня и попыталась ударить, и если бы я не подставил полено, то явно угодила по спине или по шее.
- Вот гадина, - закричал я, - что ж ты, падла, делаешь?
 Получив, таким образом, отпор, она только злобно прошипела:
- Вон там пид сарайчиком бэры, - и принялась опять собирать чурки, засовывая их в мешок.
  Врубившись, что я – никудышний мародёр, мне ничего не оставалось, как ретироваться и насобирать мелких палок, которые валялись на нейтральной территории. Но, отъезжая с места брани, я заметил, как этот же уже знакомый мужик опять прибежал с пустым мешком, а взамен куда-то потянул – полный.
«Да, - подумал я, - вот народ, какой у нас, из-за каких-то сраных дров готов покалечить человека? А если хлеб начнут давать, то вы все поубиваете друг друга». А когда, через недельку ко мне заехал мой приятель Игорёк и рассказал, что видел, как люди мародёрили магазины, хватая, что нипопадя, то я всё понял - это у нас такой менталитет,  Но больше всего его поразило, как по-варварски они это делали, разбивая и круша витрины,холодильники и оборудование, высвобождая агрессию и всю ненависть к богатым, что накопилась, за все эти дни, а может быть и годы, как это, наверное, когда-то было во время революции.
И я, только, грустно под итожил: «Они, не ведают, что творят», - как сказано в Евангелии, а некоторые и ведают, но всё равно – делают.
 Вот недавно соседка приходила и рассказывала, что они сидят в подвале райотдела милиции. Их там человек тридцать, и им помогают наши бывшие менты и терробороновцы – человек десять. Приносят продукты, дрова, а они готовят.
- А, где они их берут? – удивился я.
Она, даже не врубившись, о чём я спросил, без тени лукавства, просто ответила:
- Как, где? У нас ещё много целёхоньких магазинов, вот они там и берут, и даже медикаменты приносили нашим некоторым больным. Пошли – вскрыли аптеку и принесли.
- Что значит вскрыли?
- Ну, как в магазины – сломали двери и зашли.
- Просто мародёрили под предлогом помощи населению, -возмутился я, - это, как сказано в одном известном фильме: «Видимость закона должна быть соблюдена, особенно, когда он нарушается».               
- Я видел эту аптеку, - сказал печально Игорь, - там всё было разгромлено и куча лекарств, просто валялось на полу. Ведь, несведущему человеку найти нужные таблетки или пилюли очень трудно, вот так они и искали, вываливая всё из ящиков и шкафов. И в итоге – троим, помогли, а триста оставили без необходимых лекарств.
  Правда, потом зашла луганская милиция и везде расставили блок посты с проверкой и такое мародёрство прекратилось.
  А когда, я увидел едущего на велосипеде бойца в камуфляже с автоматом на плече, то, даже не удержавшись, обращаясь к знакомому, съязвил:
- Впрямь, как бельгийские солдаты.
- Это почему же? - не понял он.
- Они тоже во вторую мировую ездили на велосипедах.
- Ну это и понятно, - парировал он, - ты же помнишь, что у нас на базаре был большой магазин, где торговали скутерами и велосипедами, так он в первые дни сильно пострадал от обстрелов, и сейчас много наших жителей ездят на новеньких велосипедах и скутерах, а старые, даже когда пробьют колесо – выбрасывают.
  «А сейчас, - подумал я, - наверное, специально придумывают новые синонимы на устоявшиеся понятные действия. Вот скажем, если раньше, - завладением чужим имуществом, путём угроз или насилия, называлось, - грабёж, то сейчас заменили его, каким-то нейтрально-расплывчатым термином, - «отжали, и – слямзили», которое конечно звучит более благозвучно, чем – украли.  А магазин и аптеку, набрав жратвы и медикаментов, - вскрыли, хотя до этого, такие действия имели старое и ёмкое название, - взлом и мародёрство».