Елеонская гора

 Ветер шевелит пряди твоих волос, если прижаться к груди и послушать удары сердца чередующиеся с взлётом м падением кружащей в синем бездонном небе птицы,
яростью и переодически повторяющими всполохами солнца средь шелеста разговора трав, качания и дрожания веток и листьев облепивших их.
  Время перекатывается всплесками воздушных волн омывая наши тела.
Да есть ли мы, в прищурившихся глазах Бога? Или он видит скорбные тени Адама и Хавы? А может худого и измождённого сатану плачущего во мраке тени отбрасываемой смоковницей?

Любовь сильней гвоздей к кресту Меня прижала;
Любовь, не злоба Мне судила быть на нем;
Она к страданию терпенье Мне стяжала,
Она могущество во телеси Моем.

                Николев Николай Петрович (1758-1815)

 Древнее еврейское кладбище, более 150 тысяч надгробий на западной стороне Елеоновой горы.

Ветхозаветное кладбище,
Пророков прах священный в нём,
На плитах солнца плащаница,
Дыханье вечности на всём.


У подножья горы в долине Кедрон раскинулся Герсиманский сад.


В веков не скошенные нивы,
Он окунал своё лицо.
Не ангелы, а три оливы,
Стояли взяв Его в кольцо.
Когда молился Он, чтоб чашу,
Сию, сквозь вечность пронести.
К Отцу взывая: - "Авва, Авва!"
И жизнь, и смерть - в одной горсти!




Примечание:

Авва – от древнееврейского «аб», то есть отец.
Именно так обратился к Богу Иисус Христос во время молитвы в Гефсиманском саду, известной как «моление о чаше». «Всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты», – просил Спаситель Бога-Отца накануне Распятия, используя обращение, выражающее высшую степень доверия, искренней любви и сыновней покорности.