Глава 23. Кабаняка

Я шла и думала…
Самое интересное, что и по архитектурной форме, «Эдем» отличался от своих собратьев. Те, в основном, имели вид: множества  чистящих головок  зубных щёток; дружно  ощетинившихся - огневыми комплексами.  И  нанизанными,  на одну ручку. Где стыковочные пирсы,  выполняли роль  соединительных шеек, как и проходы: от отражающих комплексов,  к центральной оси станций.
А тут…   
Наличествовал и властвовал – «лохматый» бублик. С восьмёркой, вместо отсутствия всего,  посередине. Соединяющей его части между собой,  дополнительными переходами. Где щетинки пирсов, соседствовали с огневыми установками. Действительно,  очень своим видом  напоминая мне,  мелкие волосинки. Коими  станция,  вся и обросла.
При этом, «Эдем» не был «глубоким» объектом. Как та же «Заря», например. Всего – то, семь этажей вниз. Так называемых – служебных. Плюс – нулевой и  центральный. Да три жилых, и три  гостевых, в качестве верхних ярусов. Один из которых (4 +), предназначался для вип персон с их охраной.
Естественно, имелись в наличии и «чердак» с «подвалом».
А  восьмиричная  смычка, в основном, служила переходом между отсеками основного «тела» станции. Ну, правда  ещё и дополнительными складами, и резервным комплексом управления, и запасом жилых помещений, и автономными машинными залами. Со своими огневыми платформами, в наличии, естественно.
Само собой, все части «Эдема» могли расстыковываться. Как на довольно крупные узлы. Так и по отсекам. Задействовав, до поры спящие генераторы, двигатели и пр. «вещи»  нулевого этажа,  необходимые для выживания в Космосе.
В принципе, всё более - менее нужное, хранилось на «-1»  ярусе. Поближе к основному узлу управления. Я имею ввиду – склады.
Меня же отправили, на « - »  четвёрку. Где собрали,  не то чтобы,  вышедшие из строя агрегаты.  Но однозначно,  нуждающиеся в нормальной отладке и  калибровке,  своих систем.  Так было со всем «расходником».  От  роботов – уборщиков  и  дронов, до скафандров и МЕХов, хранящихся на моем складе. Плюс, по мелочёвке… Типа элементов слежения, индикации и т.п.
Короче, запихнули меня,  куда подальше…
А я была,  и  не  против.  Работы здесь,  мне хватит. И надолго.
Да и, надо же кому – то, и ремонтом заняться. Раз тут все – безрукие.
Но это всё, было лирикой.
Что касается сей моментного…
То  я,  вернувшись на свой: «- 4 – ый», на лифте;  далее – вниз, потопала ножками.  Не, можно было бы и по спусковому столбу,  соскользнуть в «подвал», но… Я решила, что мне нужно почувствовать энергетику нижних рядов, что называется. И желательно, прочувствовать «низ», никуда не спеша. А с чувством, толком и расстановкой.
Вот и отправилась – вперёд.
Быстро выяснив, что начиная с площадки между «-5»  и « -6»  этажами, лестничные пролёты, стали винтовыми.
Никогда до этого момента, я не встречала на станциях или базах,  такого конструктивного изыска.
Что ж, всё бывает впервые.
Я отдёрнула руку от чёрных, основательного вида, перил. Поскольку под пальцами, едва  похрустывая,  начала рассыпаться в пыль, липковатая структура, очень напоминающая застывшую и запёкшуюся кровь.
Металлические ступени лестницы,  еле ощутимо  пружинили у меня  под ногами.  Словно откликаясь на  такт,   моих  бесшумных шагов. (М - да.  Слышны они не были. А  вот вибрация,  от моей походочки, присутствовала.  И сие,  было палевно.).
Свет,  к «- 6»  ярусу, совсем потускнел.
Погрузив окружающий мир,  в сумерки.
Впрочем, на покрытой бурыми кляксами, почти утонувшей во мраке, стене; всё еще была  видна,  моя тень. Периодами,  как бы  двоящаяся, и  глумливо извивающаяся; стоило взглянуть на неё,  искоса.
Через несколько десятков, то скользких, то  чересчур шершавых ступеней, мне под ноги,  попалось  какое – то тряпьё. В  котором,  я без труда узнала,  истлевшую форму десантника.
Останков его самого, мною обнаружено не было.
Осторожно отодвинув ногой  мундир неизвестного, в сторону;  я продолжила путь вниз.
Гоня от себя предположения…
Но отметив про себя тот факт, что особых испарений,  тут нет.
Да, присутствует элемент затхлости. Чуть щекочет ноздри, послевкусие пролитой крови. Не сам запах.  А  части, на которые он уже распался.
Что ж, обойдусь без респиратора.
Дальше…
Гладкий, словно отполированный, чёрный металл под ногами… Плотный, словно сбитень, холодный воздух. Почему – то, вызывающий испарину.  Каплями,  проступившую на моих  висках.
«– 7»  этаж… 
И,  на погрузившейся во мрак стене,  уже не видна моя тень.
Зато  навалилась, плотная и тяжелая, словно снежный ком, глухая тишина;  пытающаяся задушить меня в своих объятиях. Утопить,  в патоке  беззвучия, моё сознание. Поглотив, его рациональную часть.
Под ногами,  всё так  же, чуть вибрируют ступени лестницы, ставшей  заметно   уже.  Очень напоминающую своей формой,  ушную  раковину. Чей проход,  уводит тебя – всё  дальше вниз;  с каждым шагом, закручиваясь  всё более крутой,  нисходящей спиралью.  Превращая твой  спуск,  в нисхождение по вертикали.  Почти в падение… 
Когда итог пути, тонет в равнодушном беззвучии тьмы;  исчезая в антрацитовом тумане, где – то далеко внизу, вместе с  последней лестничной ступенькой. Без намёка на просвет,  в  этом царстве, беспроглядной ночи.( Разума?)
Неровности чужих костей под ногой…
Я отбрасываю их прочь.
Слыша,  как  исчезает, и так, почти отсутствующий  звук;  по мере их падения  в  черничную непрозрачность, взявшую лестницу в окружение.
Психологическое дно местных индивидуумов?
А  вот  собственно, и  «-7»  этаж…
Стоп.
В подвал, я пока не пойду.
Аккуратно схожу со ступеньки. Не спеша подходя к дверям, над которыми красным,  высвечивается: «-7».
Дёргаю за ручку. Чувствуя прохладу металла,  под  рукой.
На моё удивление, тяжёлая дверь  легко отъезжает в сторону. Пропуская меня на ярус.
Осматриваюсь.
Что сказать?
Мир вновь обретает звучание. Отвечая едва слышным эхом, на каждый мой шаг.
Появляется,  еле уловимый, аромат плесени.
Становится   еще более душно.
Воздух словно заперт,  внутри данного яруса. Не движется. Ни сквознячка, ни ветерка. Атмосфера внутри семёрки,  висит  тяжёлым,  удушливым маревом. Уже напоминая туман.
Однако здесь, по сравнению с лесенкой, темнота всё  ж таки,  слегка рассеивается,  аварийной подсветкой.
И тени за моей спиной - множатся…
Вызывая горячее желание: оглянуться.
Появляется ощущение, что меня сейчас толкнут в спину… Выплыв их чернильной мглы, множеством скрюченных пальцев.
Сердито цыкаю зубом.
Я и сама, сейчас: ка – а – ак  пну, больно! Тоже мне: пугалкин, нашёлся.
Энергетика места говорила, что гуманоидов здесь нет. Значит, иду дальше…
И делаю шаг вперёд.
Дверь за моей спиной,  с грохотом захлопывается. Отрезая меня от выхода.
Тусклый, желтоватый свет,  доселе блёклых ламп, ярко вспыхивает под потолком. И тут же,  гаснет.
Оставляя,  лишь аварийное освещение.
Похожее,  на свечное - фонарное.  Неверными  пятнами умирающих  факелов, змеёй  тянущееся вдоль стен коридора, будто,  вдоль старинных улиц  древнего города. И песчинками рассыпающееся в  промозглой высоте,  под напором ночного тумана.
Сев на пол, и поёрзав на основательно потёртом  покрытии;  я  высыпала себе «в подол» солёные сухарики.   Доброжелательно позвав:
- Доброго денёчка, Хозяин. Знакомиться будем? Я тебе угощение принесла. Давай дружить. Как тебя зовут? Меня – Рафика.
Сидела скрестив ноги, и ждала…
Собственно, ожидание не затянулось.
И уже через минуту, огромная тень,  прекратила слабые попытки  электричества,  развеять тьму.  Загородив своей мощной формой, и так  неяркий,  свет.
Передо мной стоял - огромный…  Кабан!
Ага?!
И  чему тут удивляться?
Местная публика – те ещё свиньи. Неудивительно, что их  соборная сущность, это - секач. Т.е.,  существо: умное, злое, истеричное, неприхотливое, всеядное. Но,  и не сильно агрессивное, всё же. Больше – нелюдимое.
Я осмотрела представителя здешней психической энергии…
Метра под три ростом. Мускулистый. Подтянутый. Хряк. С множеством огромных клыков, торчащих из внушительных видов, удлинённой пасти, оканчивающейся пятачком. Лохматый. Порос густой, чёрной шерстью. С  серым подшёрстком. Маленькие, раскосые, перламутрово – карие  глазки,  с  разноцветием искр в глубине зрачков, смотрят на меня настороженно. Но в них,  светится ум.  Да и что – то мне подсказывало, что и плохим зрением, существо явно не страдает. Вообще, симпатичная морда… ( рыло, то бишь). Большие, мимимишно поросшие шерстью уши, стоят торчком. Чутко прислушиваясь к издаваемым мною звукам. (И не только  к физическим.). Покатый лоб. Увенчанный парой острых рогов. Туловище аккуратное. Мощные, длинные  ноги.  С огромными, раздвоенными копытами.
Стоит. Перетаптывается.
Зачерпнув в ладони горсть сухариков, и мысленно погладив существо по жёсткой шкуре;  я осторожно протянула к нему руки, повторив:
- Здравствуй. Давай дружить.  Я – Рафика.
Секач молча потянулся пятачком к моим ладоням. Задумчиво принюхиваясь. А затем, резко, молниеносным движением сиреневого  языка…  - слизнул все сухари,  с моих ладоней. И хрюкнув, мыслеформой сообщил:
- Давай. Меня никак не зовут.  И никто,  до тебя, не звал. Что ты хочешь, странное создание?
- Жить. Спокойно работать. Ходить, где хочу. Прятаться, если придётся. И возвращаться назад. Чтобы с моими друзьями, если они появятся, тоже так было. А  что если  я,  буду звать тебя: Коба? – тепло поинтересовалась я у Сущности.
 (Про себя заметив, что тема с: «возвращаться назад»;  лишней не будет.  А то, уйдя в межмирье, можно было там и остаться.).
- Коба… - задумчиво протянул секач. Уточняя:
- Это моё имя?
- Да. – подтвердила я.
- Договор. – радостно хрюкнул он, и восторженно заревел, оглашая своим  визгом округу:
- У меня теперь  есть,  имя!!!
- Договор. – подтвердила я, улыбнувшись ему, и поднимаясь.
А  кабаняка, продемонстрировав мне - загнутый крючком хвост; с радостным хрюканьем,  подскочил вверх;  и вскачь  рванул прочь. Вызвав тем самым,  небольшое  полотрясение, на отдельно взятом этаже станции.
« Точно. Хряк.*» - убедилась я, направляясь обратно к двери.

_________________________________
• Хряк – некастрированный самец кабана ( свиньи).