11 - 4. Мы. Строительство зоны

 

    Капустин Яр решили оставить для продолжения уже начатых испытаний, а под следующие фундаментальные разработки найти новые места.

    Какими они могут быть – эти  новые разработки, никто не мог предсказать, но надеясь на ещё большую грандиозность следующего изобретения и учитывая предыдущий опыт полигонов для подобных объектов, был выбран вариант, в котором не нужно было размещаться ни в непроходимых местах: лесах, болотах, горах, ни вблизи крупных населённых пунктов.

    В беспредельной стране, которая не испытывала нужды в территориях, были выделены тысячи квадратных километров, которые решили обнести основательным забором из трёх рядов колючей проволоки.

    Это был обширный, малонаселённый район.

    Его земли мало использовались в хозяйстве, но вблизи проходила железнодорожная магистраль, необходимая для доставки различных грузов и надёжные источники пресной воды для обеспечения ею полигона в больших объёмах.

    От этой железнодорожной магистрали отвели специальный железнодорожный тупик, который построили солдаты стройбата обнеся его двухрядным заграждением из колючей проволоки.

    Там расположили автобатальон прикомандированный из Туркестанского военного округа для выполнения транспортных функций.

***

    Бесконечные колонны самосвалов, за рулём которых были солдаты, отко -мандированные из разных военных округов страны, потянулись в этот район.

    Им было сказано, что для уборки урожая.

    У каждого шофёра был сменщик, у каждой группы – командир, бензовоз, ремонтная машина, цистерна с водой, запасные канистры с бензином, которые везли с собой, чтобы не останавливаться в пути.

    Для питания были выделены сухие пайки – консервы и концентраты различных каш.

    Выбор был небольшой.
 
    Из каш – перловая и пшеничная, из консервов - бычки в томатном соусе, свиная тушёнка и сгущённое молоко.

    Иногда получалось напроситься в какой-нибудь гарнизон, попадавшийся по дороге и там, поработав на кухне, можно было, из своих запасов сделать общий ужин и сидеть за столом.

    Иногда, когда заезжали в какое-то село, можно было, подкормиться у местных, получив домашнюю еду за диковинные, для глухомани, консервы.

    Но ещё до выезда из части, двое наших, которым «повезло» побывать на лесоповале соорудили походную печку-чурку. Сварили кольцо с ножками как треногу, в него вставлялось плоское с двух сторон широкое полено, на одной стороне которого бензопилой было сделано насколько вертикальных надрезов.

   Хранили это чудо изобретательства в машине ремонтников.

    Когда не удавалось где-нибудь подкормиться, останавливались там, где было удобно, ставили это нехитрое сооружение на ровном месте, заливали в эти надрезы немного бензина и любое, даже самое сырое бревно становилось жаркой печкой, на которой можно было быстро варить.

    Прибыв по назначению они, сменив туркестанцев, были размещены в железнодорожном тупике, где уже были поставлены несколько пассажирских вагонов, и из прибывших, был создан особый автобатальон.


***

    В этот тупик начали прибывать товарные составы с зачехлёнными платформами со строительной техникой, закрытые вагонами со строительным материалом и огромным количеством колючей проволоки, свёрнутой в  большие «бухты».

    Отдельно прибывали составы с заключёнными и охранниками, которых разместили в палатках внутри уже построенной ограды, но к жилым вагонам они могли пройти лишь через проходную, которую построили ранее.

    После небольшого отдыха прибывшие водители получили направление на строящийся на берегу широкой реки кирпичный завод и, вместо урожая, начали возить кирпич, который брали прямо из печи, где он обжигался в лотках с двумя крючьями на металлических колёсах стоящими на рельсах.

    За крюк сбоку, лоток с горячим, обожжённым кирпичом выволакивался из печи затем, за крюк сверху, подъёмником подымался над кузовом подъехавшего самосвала, а затем, другой цепью, переброшенной через систему блоков, работник завода переворачивал его прямо в кузов.

    За световой день шофера успевали сделать максимум две ходки.

    Тёплый ещё кирпич разгружался далеко от тупика там, где указывали начальники – строители.

    Туда же конвоировали часть, озябших за ночь заключённых, которые были рады погреться и вручную, гуськом друг за другом, переносили по 5-6 ещё тёплых кирпичей к месту, где начали строить здания.

    Это были казармы для них самих и для охраны.

    Другая часть, вместе с солдатами строительного батальона строила ограду внешнего периметра для предотвращения побегов и поддержания секретности.

    Вначале она замкнулась вокруг строящихся зданий, но постепенно изменяла свою конфигурацию.

    Бежать в этой голой степи было некуда и это продемонстрировали, когда вернули первого убежавшего.

    Единственной возможностью побега мог бы быть захват самосвала, но вооружённый сменщик находился рядом с шофёром, машины шли сплошной цепью и, разгрузившись уезжали с поднятым кузовом – все сразу видели всё.

    Чтобы не терять времени на конвоирование утром и вечером, палатки охранников и заключённых перенесли из тупика, ставшего административным центром, вовнутрь нового ограждения.

***
    Плоской, ничем не примечательной степи, успевшей успокоиться и забыть древние набеги, предстояло вытерпеть новые выдумки людей, и её аура вновь заполнялась отрицательными эмоциями принуждаемых.

    Образовывалась новая ментальная зона и, чтобы она не очень расползалась, её окружили оградой в три ряда колючей проволоки и по периметру пустили охрану.

***

   По мере появления необходимости в экспериментах и теоретических разработках, под них внутри зоны, выделялись тематические участки, которые имели отдельную ограду, охранну и имели свой контрольно-пропускной пункт.

    Постепенно, когда были построены казармы для охраны, заключённых и жилья для всех, кому предстояло работать в этих зонах, нужно было приступать к строительству лабораторий и полигонов для проведения работ.

    Темы, которые собирались там разрабатывать, были разными, поэтому и лаборатории должны были строиться не стандартными, а особыми - тематическими.

    Для этого необходимы были подходящие специалисты, но которые не могли бы из этих зон выезжать, чтобы по данным построек нельзя было узнать направление разработок.

    Появился направленный поток заключённых различных профилей и с высшим образованием.

    Они шли из городов.

    Основная часть ментальных усилий большинства жителей городов, была направлена на желание уйти от необходимости думать и что-то решать.

    Поэтому они были рады возможности очиститься от неудобных, чего-то желающих и  образованных интеллигентов.

    Под разными предлогами их, по распределениям, выселяли подальше, либо судили.

    В результате, ментальная атмосфера оставшихся, тускнела и, умственный потенциал вне зависимости от их образования и культуры, оскудевал.

    От интеллигентов избавлялись, и они это уносили с собой.

    Закон сообщающихся сосудов: «Если, где чего - нибудь убыло, оно в другом месте прибывало».

    Это, не принимаемое в расчёт и никем не учтённое богатство, с заключёнными начало поступать в разные места ограничения свободы, постепенно изменяя ментальную атмосферу в них.

    В самом начале строительства, спокойная, атмосфера степи, безразличная ко всему окружающему, резко сменилась на отрицательный потенциал общей озлобленности как заключённых, так и, специально подобранных для такого контингента, охранников.

    Такая атмосфера окружала образовавшуюся группу теоретиков, которые решили заниматься связью со Вселенной.

***

    Отцом руководителя группы был академик, физик по специальности – осколок, погибшей в Бабьем Яру большой семьи, которого не раз «прокатывали» в Ленинграде, но с радостью встретили в Академии Казахстана, где он, после многолетнего сидения в членкорах, сразу же стал академиком.

    Басовые ноты - узости и низости, до которых люди могли опускаться там, в этой Академии сменилось на уважение окружающих.

    И он, без оглядки или опасений, окунулся в работу.

    Испытав на собственном опыте как важны отношения между людьми он, решил курировать группу сына.

    Проблем с допуском не было, поэтому при любой возможности он старался прилетать в зону, где уже появился свой аэродром.

    Прилетал ненадолго, интересовался делами, здоровьем внука и больного сына, обнимал невестку и много беседовал с ребятами группы теоретиков.

    Однажды, рассказав об отношениях Наполеона и Моро, ему удалось в самом зародыше погасить дух соперничества между ними, и они работали весело и продуктивно.

    Но атмосфера озлобленности между заключёнными и охранниками, мешала глубоким теоретическим разработкам, не позволяя полностью окунуться в размышления.

    Когда это поняли, начали селекцию заключённых: самые злобные, жестокие и опасные переводились на объекты в других местах.

    Зная по своему опыту как могут осудить человека, он, обладая широкими полномочиями и уважением в республике, нашёл возможность отбирать из заключённых, которым предстояло находиться в зоне работы группы, самых образованных и интеллигентных.

    В результате постепенной селекции, в ментальной атмосфере этого района начали постепенно появляться элементы взаимопонимания, превратившиеся во взаимоуважение.

    По мере знакомства прибывающих заключённых с учёными, постоянно находящимися в зоне и ежедневно решающими возникающие проблемы, между ними обнаруживались обобщающие параллели в воспитании и мог появиться интерес к развивающимся задачам.

    Антропологический сдвиг, вначале возникший в зоне, сглаживался.

    Людей не хватало и, когда у кого-то появлялся интерес появлялся, то ему, вне зависимости было ли у них образование или нет, и каков его профиль, помогали учиться.

    Общая атмосфера зоны успокоилась, и это уже была творческая атмосфера межчеловеческих отношений, опирающейся на доводы разума, а не под воздействием элементарных импульсов.

    Заключённым делить между собой было нечего, сроки были большими, условия хорошими, на амнистии надежд не было – им это объяснили во время личных собеседований при отборе, да и не ждали их уже на воле – просто было некому.

    Обнаружились общие темы, велись интересные беседы, и межличностная атмосфера улучшалась.

    По мере знакомства новичков с окружением и общения у них появился интерес к развивающимся задачам, а после постепенного сближения и  общения атмосфера в зоне начала накаляться энтузиазмом причастности к великому и необычными, небывалыми личными возможностями для каждого.

    Ко всему, с безразличным видом, прислушивались остальные, и вскоре стало ясно, что «качать» свои права, подмяв под себя «хлюпиков» не удастся - их стало больше, они были дружны и среди них тоже были крепкие решительные ребята, которые могли постоять за себя и за других, не позволяя расправляться с каждым поодиночке.

    Даже сила оказалась на их стороне и, став меньшинством, остальные притихли.

    На их права никто не покушался а, сидеть в своих ментальных норах злобно и обиженно «зыркая» оттуда на пролетающую мимо интересную жизни, долго они не могли.

    Поняв, что «слабаки» им не соперники и не конкуренты они, засомневавшись в своей правоте, начали отказываться от стратегии «хождения по головам».

    Уже не таясь слушали их рассказы о детстве, рассуждения о музыке, соображения о нежности, правдивости — это становилось понятным и близким.

    Постепенно развились уважение, сопереживание и доверие друг к другу, а справедливость Закона Сохранения Жизни начала восприниматься как данность, без которой им самим не выжить, потому что только так можно строить будущее, с которым их знакомили интеллигенты.

    И такое будущее нравилось!

    Общая атмосфера зоны начала приобретать признаки творческой, с межчеловеческими отношениями, опирающимися на доводы разума, а не под воздействием элементарных импульсов.

    Жизнь, заключённых, становилась интересной и увлекательной - всех их связывало общее дело.

    Напряжённый в ментальном смысле эксперимент, не прерывался, и любая поддержка новых жителей зоны помогала продолжать его.

    Но людей всё же не хватало!

    ***

    Пришедшее решение, могло показаться неожиданным, но могло увеличить ментальный потенциал при помощи количества обитателей зоны способных усваивать информацию.

    «Муж и жена – одна сатана» - вспомнив об этом, появилась надежда на то, ими могли стать жёны или подруги заключённых.

    Это заодно могло понизить напряжённость в отношениях с семейными вольными.

    Тема была закрытой, совершенно секретной, но разрешили наладить переписку с оставшимися на свободе семьями, а затем и трёхдневные свидания.

    Условия для этого были – вагоны освободившихся от начальства ещё стояли в тупике.

    Понеслись письма.

    Женщины, жившие в плоскости ощущений и рефлексов, считавшие, что им положено всё и сейчас, сразу же после суда бросились в активный, алчный поиск своего счастья и просто не приехали.

    Эти, получив адрес, в ответ на письмо, прислали своим мужьям уведомление о разводе.

    Чувства находились в далёкой от них, незнакомой плоскости, которая ими не ощущалась, поэтому не ценилась.

    На разных расстояниях между плоскостью ощущений и плоскостью тонких энергий находились отчаявшиеся, махнувшие рукой на надежду выйти замуж на воле, потому что в них, ещё не погасшая старая любовь, боролась со страхом вновь ошибиться.

    Часть из них, смирившись с выпавшей на их судьбу долей приехала, решив простить своих непутёвых мужей и попробовать начать всё сначала.

    Самыми надёжными, достойными и верными оказались подруги интеллигентов.

    Приехав, они были изумлены сравнительной неухоженностью дорогих им людей, и теми изменениями в поведении, которые произошли с мужьями, тем огнём в их глазах, который их вновь околдовал и покорил.

    Не всегда красавицы, часто слабые телом, но почти всегда, сильные духом они, воспитанные в любви и нежности, выбирали себе партнёров, которым был понятен их мир и который мог бы быть ими принят.

    Очарованные, начали искать возможность больше не разлучаться, а это совпадало с необходимостью насыщающейся зоны – души таких жён были способны усваивать информацию и поступающую ментальную энергию, поэтому возражений не было.

    Места в вагончиках быстро закончились, казармы заключённых начали пустеть – пары переходили на «вольное поселение» внутри зоны в общежития, которые были построены для них.

    Для тонких работ были необходимы не только чувствительные женские души, но и нежные руки - жёнам нашлась работа.

***

    А тут подоспело освоение целинных земель.

    Тысячи молодых людей, в запале энтузиазма понеслись в далёкие края и, оказавшись в непривычных условиях, искали выход из создавшегося положения.

    Ехали с лозунгами и песнями, а оказались в жестоких условиях жизнеобеспечи - вающего уровня.

    Резкий, быстрый перепад между желаемым и действительностью породил множество человеческих трагедий и, в большинстве своём, страдали молоденькие девушки - вчерашние школьницы.

    В лицо им глянула жестокая рожа антропологического сдвига, раз за разом разрушаюшающего нежную, и с большим трудом создаваемую канву духовности.

    Некоторые из них оказалась в зоне, где, отношения между людьми не опирались на элементарные импульсы и, постепенно онемевшие от горя души, начали отогреваться.

    Эти события отодвинули момент насыщения зоны, но основной проблемы не решили.