9 - 3. Мы. Детство Испытателя

   
    Ночью он спал немного вздрагивая, двигая пальцами и глазами под закрытыми веками.

    Соска давно вывалилась из ротика и он пошевеливая губками спокойно посапывал, находясь в состоянии, когда ничто не мешало пребывать там, где было хорошо и спокойно, где его любили и оберегали, позволяя наполняться уверенностью в том что так будет всегда и иного, чем эта нега состояния, быть не может.

    Он был зачат, выношен и рождён в любви, других чувств не знал, понял, что от этого крепчают, становятся уверенней и ещё не подозревал о том, что бывает иначе.

    В предрассветной мгле, притаившейся перед восходом солнца, начали появляться первые звуки и среди них он услышал колокольчик пастуха, зовущий коров выходить на дорогу, откуда он шёл с ими на пастбище.

    Коровы, заслышав колокольчик, сами выходили из дворов, а там, где, в закрытых сараях они прятались от ночной сырости, их выводили хозяйки.

    Пастух направлял собравшееся стадо на заливные луга, как говорили «луки», у реки, где росла густая и сочная трава.

    Дорога была коровам знакома и они, медленно передвигались в нужную сторону.

    Тяжёлый топот уходящего стада, понемногу стихал, и мальчик возвращал -ся в прекрасное царство сна, где было тепло, уютно и удобно, где ещё не закрылись, прячась от дневного света цветы ночной фиалки, растущие под окном, и приятно пахли, погружая его в то доброе и желанное, где хотелось быть постоянно.

    Городок был небольшим, и первый же залаявший пёс будил в остальных желание сообщить о своём существовании.

    Начинался добродушный перелай собак и злобные окрики хозяев и их соседей, которым они не давали спать.

    Просыпаться не хотелось, но солнце, мешая соням, уже послало свой первый луч, пробуждая природу.

    Лёгкий ветерок зашевелил листья и деревья зашелестели ими, рассказывая о своих планах.

    День начинался!

    Мальчик просыпался, выходя из своего собственного, далёкого от остальных людей состояния покоя.

    И, ещё не открыв глаза почувствовал свою мать, её любовь, встречающую его из того мира, в котором они, совсем ещё недавно, были одним целым, общим, когда отец, любящий его, ещё не родившегося, старался всё  самое лучшее предоставить своей жене чтобы перепало и ему – самые тёплые объятия, самые лучшие слова, самые ароматные цветы, самая лучшая еда.

    И всё это, распределяясь, доставалось и матери, и ему.

    Но и потом, когда они разделились он, мог продолжать почти всё время находиться в том мире.
 
    А родители, для того чтобы у него оставалась такая возможность, оберегали его, но большинство времени должны были, находиться в жизнеобеспечивающем цикле среди других людей.

    Там была другая жизнь, в которой почти не оставалось времени на мечты и негу, выслушивание беседы листьев, а необходимо было куда-то торопиться, что-то делать.

    В этом нелёгком процессе маму поддерживала, неувядающая любовь к ребёнку, уверенность в поддержке и опоре мужа - качества, как оказалось, незнакомые большинству людей.

    Когда истинность и глубину этого чувства невозможно проверить или оценить.

    С какого-то момента у будущей матери появилась уверенность в том, что между ней и, ещё не родившимся ребёнком создалась сознательная связь, что они понимают друг друга.
 
    Обрадовавшись, она захотела своим открытием поделиться с окружающими, но заметив, что её не понимают, быстро это прекратила.

    Шевеление плода или выпячивание ножки другим женщинам было знакомо и ощутимо, но более тонкого уровня общения они не знали, не признавали и, указывая на неё пальцем высмеивали, стараясь огрубить канал её общения до понятного им уровня.

    Поэтому, оберегая свою любовь и возможность ощущать те тонкие и нежные чувства, которые зародилось между ней и её ребёнком, она замыкалась, переставала общаться со своим окружением и была сконцентрирована на контакте с сыном – она уже знала, что это был сын.

    Постоянно находиться в этом состоянии она не могла но, когда он родился, чутко прислушиваясь к изменению этой связи иногда останавливалась, отрываясь от своих дел и переносила центр внимания на потребность ребёнка в её любви.

    Для этого даже не нужно было держать сына на руках или быть вблизи.

    Связь была внепространственной – говорили: «сердце матери»!

***

    Дни пролетали, мальчишка рос, связь с матерью слабела - он учился жить самостоятельно, осваивая весь комплекс, незнакомых до этого, рефлексов и ощущений.

    Но способность спокойно созерцать, восхищаться, вдохновляться, мыслить эвристически, быть готовым к самопожертвованию - то, что было усвоено в самом начале появления сознания, не пропали и оставались с ним.

    Он был зачат, рождён, воспитывался в любви и стереть это можно было только вместе с сознанием.
 
***

    Родившись, дети людей не могут сразу начинать жить самостоятельно и нуждаются в длительном процессе обучения и воспитания.

    Те, кто окутан любовью продолжают, какой-то период, ментально находиться в предыдущей предродовой атмосфере, постепенно осваивая окружающий мир, в котором можно быть голодным, в котором может быть жарко или холодно, можно удариться, тебе могут что-то запретить, наказать за непослушание.

    А там, где зачатие происходит без любви – случилось и случилось, или в результате насилия, - печаль, горе, отчаяние или тупое безразличие сопровождают мать, не оставляя её и после рождения ребёнка.

    И, в своих бедах она часто обвиняет ребёнка.    Такие, далёкие от любви, переживания матери не могут приблизить ребёнка к атмосфере тонкого и нежного, существующего в мире, даже если мать и знакома с этим – не до этого ей в её личных переживаниях.

    Нелюбимые дети не имеют переходных подготовительных стадий и сразу же оказываются в условиях, близких к реальности, окружающей их мать, а её невзгоды становятся их бедой, сопровождающей с самого начала жизни.

    И такой ребёнок, лишённый оберегающего влияния близкого человека, вырастает в мире рефлексов и ощущений, пользуясь только ими, принимая такое положение как единственно возможное, как данное, в котором живут все и, даже не подозревает о существовании в мире иных параметров.

    А любимые продолжают развиваться в области тонких энергий и порождённых ими понятий.

    Нелюбимые могут узнать об этом лишь случайно и не понимать, но могут и до конца своей жизни даже не подозревать об их существовании.

***

    Внешне, и те и другие похожи между собой, но их внутренние миры резко отличаются друг от друга, поэтому принимаемые решения и совершаемые поступки основываются на разных соображениях.

    И пока интересы упираются в, общие для всех, задачи жизнеобеспечения, между ними могут возникать области согласия.

    Как только принятие решений начинает зависеть от влияния морали которая в раннем периоде, у одних создавалась под влиянием любви, а другие этого были лишены, они перестают понимать друг друга и, в общении, между ними может возникнуть зона конфронтации, вредящая обеим сторонам.

***

    Все мы живём в одном, общем для нас, трёхмерном пространстве и, при возникновении напряжённости, между нами, «неженки», воспитанные в любви, часто проигрывают из-за своей малочисленности.

    Они менее подготовлены к конфронтациям и, даже имея оружие, позволяющее победить, смущённые усвоенными моральными обязательствами, колеблются его применять.

    Во время ментальных конфликтов, определяющим в их поведении является Закон Сохранения Жизни, а их соперники принимают его лишь как надоедливую рекомендацию, которая либо вообще не признаётся, либо является, помехой которая иногда просыпается и иногда, что-то напоминает.

    Жестокая борьба между людьми за достижение любой, понятной цели, является определяющей идеологией их жизни.

    Проблемные вопросы решаются силовыми методами и в конкуренции нет места нестандартным подходам и оригинальному мышлению.

    Ему это пришлось испытать на себе – он был осуждён и оказался в лагере для заключённых.