Глава 6

   После этого случая, скорее всего, Поля прониклась ко мне ещё, если можно так сказать, - бОльшими чувствами. Теперь она приезжала на свою смену и буквально жила вместе со мной в кафе. Конечно, бытовые условия у нас были нормальные, имелся: душ всегда с горячей водой, отдельный туалет, два дивана и кабинет шефа, правда, в последнее время Сашка, хоть, ничего не говорил, но явно чувствовал неудобства, особенно, когда рано приезжал, заставая нас в своём ложе.
 Тогда ему приходилось сидеть в бухгалтерии вместе с Ларой, (которая, наверное, по этому поводу ему капала на мозги) и ждать пока мы не приведём кабинет в рабочее состояние.               
 Честно говоря, меня тоже это, как у нас говорили, - немного кумарило, и я подыскивал какую-нибудь альтернативу. Самое правильное было – это отремонтировать, хотя бы одну комнату в моей квартире на Салтовке. Правда, для эти целей нужны были небольшие денежные вливания, потому что такой иллюзии, - как, привести быстро всю квартиру в божеский вид у меня не было, зная по опыту, что ремонт закончить нельзя, можно – попросту его бросить.
  А работая у Александра, практически, за копейки, которых хватало, разве, что на бензин и пропой – это было не реально.
  Вообще-то, я рассчитывал, что мы начнём оформлять ему ещё один имеющийся у нас в кафе зал (это нужно было для расширения бизнеса) на который он и копил деньги, и тогда – подзаработать. Но после того, как Сашка купил дом, (явно на этом настояла его жена), я понял, что теперь – эта затея откладывается в долгий ящик. Когда с такими гнетущими мыслями я решил поговорить с Полиной о дальнейшем нашем существовании, изложив все положительные и отрицательные стороны, то понял, что зря нагрузил своими проблемами молодую восемнадцатилетнюю девушку у которой было много радужных перспектив, а в душе было всё, как поётся в песне: «…голубым и зелёным…».
- Так, что же делать? – грустно спросила Поля.
- Можно в одной спальне поклеить обои и жить, а потом потихоньку делать ремонт.
Огоньки надежды вспыхнули в её глазах, и она сказала:
- Я согласна, давай!
- Хорошо, - обрадовался я, - после твоей смены поедем выбирать обои.
Через два дня, взяв у шефа отгул, мы ходили по залу магазина со стройматериалами.
- Вот смотри, какие эти весёленькие с цветочками, - радуясь сказала она.
Глянув на большие разляпистые цветы, я чуть не брякнул, типа, что – это в точь-точь, как в деревне, бабки хаты разукрашивают, но, вовремя в спохватившись, сказал:
- Хорошие, но давай возьмём что-нибудь нейтральное, а то по утрам просыпаясь, будет казаться, что мы на огороде или в поле и, пройдя к стеллажам, где висели обои без конкретного рисунка с намалёванными разноцветными пятнами, я предложил, - вот, давай эти купим в стиле – орфизма.
  Полина, видно не поняла о чём это я говорю, но спорить не стала, хотя по глазам я понял, что она немного осталась недовольная. Купив ещё: тёрку для шлифовки стен, грунтовку, клей и ещё всякой мелочёвки, отправились за продуктами. Когда мы, ближе к обеду, приехали на Салтовку и зашли в квартиру, почти без мебели с ободранными белыми рябыми стенами, а на полу расстеленными грязными газетами и обляпанными краской строительными козлами, то подруга даже опешила. Скорее всего она ожидала увидеть помещение более приемлемое для жилья. Единственное, что скрашивало эту унылую атмосферу, были картины в рамках и на подрамниках, стоявшие вдоль стены.
 - Ну вот, - как можно оптимистичнее, сказал я, - в этой комнате, потолок уже покрашен, так, что можно приступать клеить обои.
- Хорошо, когда начнём? - без особого энтузиазма спросила Поля, и, подойдя к картинам, начала, перебирая их, рассматривать, и, увидев мой автопортрет, спросила, -  это ты?
- Да, я написал его, когда учился в худпроме.
- А мой портрет нарисуешь? 
- Конечно, - и, на той же мажорной ноте, продолжал, - для начала, почистим и про грунтуем стены, а уж потом разведём клей и можно будет браться за обои, - также бодро резюмировал я, - а сейчас переоденемся, я буду грунтовать, а ты на кухне чего-нибудь приготовишь.
 Мы так и сделали. Я ковырялся в спальне, а подруга, зайдя на кухню поняла, что, прежде чем готовить, надо там навести порядок. Ведь после того, как мы с Серым, который мне помогал красить потолок, принимали пишу, там, мягко говоря, - остался бардак. В общем, пока я занимался спальней, а Поля приводила, хоть в какой-то нормальный вид кухню и что-то приготовила, наступил вечер.
  Поужинав, она сказала:
- Мне завтра на смену, - отвези меня домой.
  И тут я всё понял. Подруге в её возрасте хотелось, какой-то романтики, развлечений, острых ощущений и чего-то такого о чём мечтают девушки, как в песне у Н. Матвеевой: «Я мечтала о морях и кораллах, я хотела кушать суп черепаший…», и совсем не улыбалась перспектива потонуть в омуте домашнехозяйственных забот, а тем более – в ремонте…
  Правда, она ещё пару раз приезжала со мной, и мы даже, наклеили обои, но потом, когда настало тёплое лето, жалко было выходные дни тратить на ремонт. Вот мы и ездили, правда, не на море, а поближе – на наш Безлюдовский карьер, где было тоже не плохо, и я потом это изобразил на её портрете, правда, нарисованный пером и тушью, который ей понравился. Но, где-то глубоко в душе понимая, что этого всё равно – недостаточно, старался изо всех сил развлекать девушку, посещая всякие концерты и художественные выставки…               
  Видно, уже немного пресытившись такой жизни, она теперь, приезжая на смену, не оставалась ночевать со мной на три дня, а максимум – два, а бывало, что проводила только одну ночь. Естественно, это меня угнетало и, в один из таки вечеров, я решил немного реанимировать её воспоминания и подлить романтики в наши отношения, накрыв стол при свечах, правда, не в кабинете у шефа, а в подсобке.
  Откупорив бутылку с шампанского, сказал:
- Любимая моя, я написал тебе стихотворение, хочешь прочту?
- Конечно, - согласилась она.
Тогда, отхлебнув из бокала, прочёл:
«Я тебя люблю безмерно.
И поэтому, наверное, ревную,
К Солнцу, что вставая ленно,
Нежно утренним лучом целует.

Я тебя, ещё ревную к Ветру,
Пряди он слегка твои колышет,
Искренне без лести и наветов,
О любви он шепчет еле слышно.

В полдень я к Дождю тебя ревную,
Волосы, лицо и губы мочит,
Каплями и струями танцуя,
Подарить он радость, счастье хочет.

К Вечеру ревную к Звёздам, к Ночи,
Когда ты, спокойно засыпаешь.
Я тебя люблю, ревную очень,
Только, ты, об этом не узнаешь…»
 Улыбнувшись Поля сказала:
- Отличное стихотворение, - это, уже второе! – и поцеловала меня.
 Я был на седьмом небе от счастья и мне казалось, что она по-прежнему меня любит, и всё вернётся, как говорится, - на круги своя, а то, что произошло забудется, канув – в лету.
 Утром Серый, придя на работу и увидев на столе остатки пира, не без иронии даже заметил:
- Ну, у тебя всё, как в польском фильме, недавно вышедшем на экраны - «Охранник для дочери», тем более что героиня очень похожа на Полю: и лицом, и фигурой, а главное – разницей в возрасте.
- Да, хуже, - вздохнул я, - это всё, как в песне Макаревича: «Он был старше её, она была хороша, в её маленьком теле царила душа…» и так далее, а я, действительно, хватаюсь за соломинку, как последний дурак, сочиняя стихи и даже не знаю, что ей ещё подарить.
 Тогда, немного усмехнувшись, он задал риторический вопрос:
- Ты, что не догадываешься, что женщинам нужно?
  По опыту я знал, что все женщины любят деньги…
 И вот, когда, мне позвонил, мой знакомый из Изюма с предложением оформить ему кафе, я его – принял. Конечно, сначала я туда съездил и, подписав договор на кругленькую сумму, вернувшись поговорил в первую очередь с Александром, который совсем не возражал, а даже, как мне показалось, немного обрадовался, потому, как решил заключить контракт на охрану кафе с ППСниками.
  Я не знал, как о такой шабашке, которая может продлиться месяц-полтора, сказать Полине.
  И решил это аргументировать тем, что поеду заработать денег, для быстрейшего окончания ремонта и на то мероприятие, которое может последовать за ним, намекая на свадьбу.
  Но, к моему удивлению, она на такое предложение отреагировала, весьма спокойно, заметив:
- Ну правильно, езжай, а то ты никогда ремонт в квартире не сделаешь, - и добавила, - а дальше – видно будет.
  Последней фразой, она явно меня озадачила, и я понял, что все наши мытарства её немного утомили, -  это, как написал где-то В. Маяковский: «Любовная лодка разбилась о быт…», хотя в глубине души надеялся, что наш корабль все-таки сможет избежать этой участи…