***

Фрагмент рассказа "Лунная поляна"

...Душа каждой личности во все времена, испокон веков бессмертна. Во всех конфессиональных исповеданиях истина, не подлежащая сомнению. Так положено считать у всего человечества.
В первые два дня после смерти своей биологической плоти внутренняя сущность наслаждается свободой и страстно желает побывать в тех местах, которые были ей особо любимы и дороги. Неважно где: около отчего дома, на бескрайних просторах родимого края, в школе, где бывший владыка своего уникального мира слыл отличным учеником, в светлом цеху родного завода, на бережке милого сердцу озерца, когда поутру окунь клюет размером с ладошку и золотистая чешуя у него блестит в переливах солнечного света, в любимой березовой рощице возле околицы или же возле любимого тела, которое разорвано на кровоточащие куски и разбросано на поле брани. В любом случае суть каждого преждевременно ушедшего солдата объявится там, где будет наиболее комфортно, уютно и покойно, без земной суеты, напряжений и всяких мирских поспешностей.
На третьи сутки вдохновительная душа вновь преставленного убывает в иные области вселенских ощущений и шесть дней пребывает на различных экскурсиях, восхищаясь обителями святых особ и красотой дивного рая. Здесь приготовлен покой, наблюдается совершенная благость с неиссякаемым изобилием.
Удивлению нет предела. Глазом не окинуть, простирающийся за небосклон шикарный неземной город украшен дарами природы.  В мире согласия, понимания и взаимного уважения существуют двенадцать ворот, созданные из отдельных жемчужин. Широкие створки порталов не запираются днём, а вечера там попросту не существует. Улицы блестят, словно чистое золото, и переливаются, как хрусталь на солнце. Уникального зодчества сооружения отливают инкрустациями с всякими драгоценными камнями, сапфирами, топазами да гиацинтами.
В природе тоже все хорошо. Здесь нет тёмного времени суток. Невероятно, однако волк живёт вместе с ягнёнком, барс лежит-соседствует с козлёнком. В свою очередь, малое дитя водит вола и льва вместе. Здесь давным-давно забыты одолевшие человечество болезни, для всех видится бессмертие.
Как нигде, но именно здесь бывшие люди начинают прозревать, что все корни зла запечатаны в них самих. Становится понятным, как «Отче наш», что немощь и тля человеческие сокрыты во плоти.
Кстати, здесь не принято испытывать сострадание о множестве страждущих субстанций, желающих попасть в райские кущи. Если заслужил в мирской жизни, значит дорога к всеобщему благоденствию будет открыта.
До девятого дня каждая натура умершего человека трепетно сравнивает и стыдится своей земной, плотской суеты, проведенной в беспечности и удовлетворении телесной похоти.
После вторичного поклонения Владыке целых тридцать дней ретивое вдохновение мечется, осматривает ужасы ада и трепещет от неописуемого страха. По пути душа озирает разные отделения огненной и страшной преисподней, горящей для грешников сероводородными купелями. Там из ярко-рыжих, кипящих пламенем отстоев выплёскиваются раскалённые брызги расплавленной пемзы.
Геенна огненная не может понравиться ни одному ранее живому существу. Смрад, зловоние удушающей лавы, жгучая сера в подземном царстве вызывают оцепенение, навевают приступы испуга, сопряжённые с паникой.  Одно слово – мучительное пекло. Пытка. В человеческом понимании жесть.
На сороковой день человеческая суть боязливо предстаёт перед Всевышним Владыкой. Это нормально. Душе сейчас есть с чем сравнить и представить, что ожидает её на финише тленного векования. Судье Страшного Суда только этого и надо, ведь он определяет сердечному характеру приличествующее по делам место. Именно ему вершить суд, выносить приговор и распоряжаться окончательной участью страдальца.
Отсюда такая спешка у погибших бойцов. Поголовно все ребятушки торопились оказаться в родимых с детства краях. Абсолютно все хотели, чтобы душенька ещё раз взглянула на милые сердцу, ненаглядные и прекрасные просторы.
Действительно, ей не сложно заглянуть в окошко дома детства, увидеть милых домочадцев и родню. Вот и славненько, повидались. Множество душ отёрли всякую несуществующую слезу с очей своих. Им окончательно стало ясно, что смерти уже не будет, как и поминального плача, прощальных воплей, тем более неизлечимых болезней. Всё прежнее прошло. Время остановилось. Для убиенных все кончено.
Вот и славненько. Помаленечку, потихонечку смирились, идём дальше в неписанное царство-государство, где каждый будет...