Колдуй, баба... глава 5

                Глава пятая
 
                БУНТ

       На  следующий  день к мэру с утра заявилась юная пенсионерка Плотникова и потребовала   восстановить ее в прежней должности, поскольку  документы, в утере которых  ее обвиняли, найдены.   Сучилин это сделал даже с удовольствием  -  взамен заболевшей секретарши   усадил  ее в опустевшую приемную и велел печатать приказ о возвращении.  А на радостях   пообещал  за временное совмещение еще и премию.   
   
        Вторая новость была и вовсе  неожиданной –  Костоправов отозвал  команду, приехавшую разбираться с брониславским инцидентом.  Работа по  его изучению   якобы окончена. Выводы засекречены. Администрация города тоже решила отмолчаться.    
            
      Третья  -  Приватский с утра исчез из города.  Кто-то пустил слух, что  «исчезли» его из-за  Лупачёва, заигрался, мол, со своими прямыми трансляциями -  теперь сидит  в камере.   Но к вечеру  на его cайте  появился снимок с  текстовкой о встрече   с  вице-губернатором и назначении  советником  на общественных началах.  Это резко повышало котировки Приватского в Брониславске.
      
        Все  три события, как позже выяснилось, были хотя и косвенно, но  связаны друг с другом. Из них и сложился пусковой механизм,  окончательно  взбаламутивший  Брониславск и без того распрощавшийся  в последние дни с  привычной полусонной  жизнью.
      
     Как только Лариса Павловна навела порядок с бумагами в приемной, она напомнила мэру о приближающемся   отчете  перед городской думой.  Чем сразу испортила ему настроение – из-за  событий, взбаламутивших город, он об  этом  как-то подзабыл.  Потому и подготовкой доклада  без руководящего пинка никто не занимался.  Причем, отчеты ежегодные  обычно  проходят в феврале. Но  Сучилин с подачи Замятина задумал сделать  еще и дополнительный  - перед выборами. Мобилизовать электорат, воодушевить успехами, нацелить туда-сюда  и, красиво подкрепив рекордным уровнем поддержки губернатора,   дождаться похвалы от него самого. Ну, и сопутствующих  преференций и бонусов, естественно.

      Готовила его обычно  большая группа под руководством  Плотниковой – собирала отчеты по экономике,  коммуналке, здравоохранению, образованию и т.д.  Затем  подключался замредактора  «Брониславских новостей»  Викентий Николаевич  Кизилов, пересидевший  еще с  прошлого века на этой должности всех глав города. Он причесывал  собранное, убирал негативные моменты, выпячивал достижения  и ужимал  доклад до удобоваримого объема.   

       Но привычный график был  на этот раз нарушен из-за увольнения Плотниковой.   Узнав, что отчет  придется готовить в авральном порядке, Лариса Павловна,  посмотрела строгими глазами на Сучилина, как на провинившегося школьника,  и  категорически отказалась этим заниматься.   Но потом, когда все нужные слова  о ее профессионализме, ответственности и незаменимых достоинствах были сказаны,  а извинения за нанесенные в прошлом обиды озвучены и подкреплены премией, согласилась с показной неохотой. Тем более, что доклад вчерне у нее уже был готов – не прекращала заниматься им из-за  врожденной ответственности, не покинувшей ее  даже  в период  увольнения. Ей оставалось уточнить   лишь некоторые детали. Но внезапно заартачился Кизилов. Сослался на целый список болезней, мешающих засесть за правку и переписку отчета. И пригрозил даже уйти  на пенсию.  Уговаривать его взялся Замятин. 
 
     В кабинете,  куда он увел его,  в уютном уголке за шкафом был накрыт  небольшой столик с  закусками и премиальным алкоголем.  Дастархан, правда, был предназначен для угощения мэра, чтобы  замять  последствия памятного интервью на телевидении  и правдивого бреда в больничной палате. Но зная робкий характер Кизилова, Замятин надеялся уболтать того влегкую – за две-три рюмки. А уж потом пригласить на пирушку  Сучилина.  Но все пошло наперекосяк.

      После первой рюмки Кизилов твердо заявил, что  прежде занимался докладом по долгу службы  бескорыстно, хотя и  догадывался, что в администрации не чураются мздоимства, но узнав,  чтобы так масштабно и бессовестно… А потому не может …
   
      -Сколько? – перебил его Замятин.

      Викентий Николаевич  наклонился к его уху и назвал  сумму.  Тот охнул.  - Имей совесть!
 
       - Мне памятна ваша исповедь на телевидении и в больничной палате. О какой совести вы говорите – моей или вашей?  - отпарировал непривычно грубовато  Кизилов и потянулся за бутылкой дорогущего рома. 

        Замятин   все же попытался вновь снизить  незаконный гонорар в десять раз, но  Кизилов  отверг  неуместный торг. Омочив  в очередной раз губы  в рюмке,  он  напомнил собутыльнику, что ром был любимым напитком Пушкина.   Гений отдавал ему предпочтение даже несмотря на то, что всю жизнь его отягощали долги. 

    -У меня они тоже есть,  - печально произнес он.  Но  Замятин категорически отказался  повышать сумму.   Замредактора,  погрустнев лицом, осушил, не чокаясь, очередную  рюмку и сделал  провокативную попытку  уйти. Пришлось усадить на место, предложив небольшую прибавку.

     После каждой рюмки   сумма увеличивалась, но  Кизилов  лишь  сардонически улыбался и налегал, как  истинный ценитель,  не только на ром, но и  виски с коньяком, а заодно  опустошал тарелки с закуской.

      Наконец  Замятин  поняв, что ни уговорить, ни перепить вымогателя не удасться, а дастархану грозит   непоправимое опустынивание, спотыкаясь и держась за стенку, проковылял к сейфу.

     -Доклад напишу, только  оставлю место для цифр и процентов – сами вставите, - подвел итог,  тщательно перечитав купюры, Кизилов и, почти не пошатываясь, вышел из гостеприимного кабинета.

       Доклад  был сдан досрочно. Правда, придирчивый наблюдатель заметил бы в нем  повторы из прошлых отчетов, пусть и слегка видоизмененные. Но желающих  прочитать отчет, а тем более сравнить его  с предыдущими, в Брониславске  отродясь не водилось кроме того же Кизилова, а если бы и объявился   ретивый критик, то вряд ли его рвение было оценено по достоинству.  Плагиат с летописных времен не считался  в городе постыдным деянием.

       Отчеты главы ежегодно проводили  в  самом большом зале города, куда демократично   приглашали  всех желающих.   Таких, правда, не находилось,  поэтому приходилось рекрутировать бюджетников. Доклад  затем публиковался в муниципальной газете.  Но самым запоминающимся и ожидаемым моментом оказывался в итоге банкет, проводившийся с купеческим размахом в  ресторане «Броня», на который по специальным приглашениям, помимо верхушки администрации и депутатов,  съезжалась  руководители самых значимых  предприятий и учреждений  и   наиболее оборотистые предприниматели.      

       Зал в  день даже для незапланированного  отчета главы был набит до отказа .   Публика, возбужденная предыдущими коррупционными каминг-аутами, ожидала такого же феерического признания от Сучилина.   Люди  заполнили  проходы,а кому мест не хватило, те садились прямо на пол .  Переполненность зала вызывала нездоровое возбуждение, начались ссоры, перепалки.  Публика становилась все более    взвинченной...  Это наэлектризованное возбуждение толпы передалось и Сучилину.  Шестым чувством он   пожалел о своем опрометчивом решении выступить со столь несвоевременным отчетом. Но отменять его было уже поздно.
      
     Ораторского таланта мэр был лишен.  Сегодня это  было особенно заметно.    Отчет и без того нудный,   он бубнил запинаясь, неправильно  расставляя от волнения  ударения.  Слушать его  в зале, воздух в котором не освежали даже включенные на полную мощность кондиционеры,  было мучением.  Вначале  зрители  покашливали, затем начали шушукаться, а войдя во вкус и вовсе посмеивались, негодуя   комментировали сказанное, когда речь зашла о борьбе с коррупцией.  В итоге  не дали его  дочитать. Начали хлопать. И докладчик  стал торопливо   комкать  выступление,  пропускать страницы, чтобы побыстрей добраться до  духоподъемной  концовки. Наконец  это ему удалось и он, кисло улыбаясь, сообщил, что готов ответить  на вопросы по докладу. 

      У спикера Поклонского были заготовлено пара вопросов, столько же ответов у мэра.  Но игра в поддавки была настолько явной  и  неуместной в  этот неожиданно наступивший период  озвучивания невиданных откровений,  что на сцену один за другим полезли  горожане    cо своими  жалобами.  По-настоящему   зал раскалился, когда зашла речь о коррупции.  Тертерян с Поклонским и пара-тройка заранее рекрутированных на этот случай депутатов  вклинивались в обсуждение, пытаясь  вернуть его в привычное  русло, но их  захлопывали, не давали говорить.  А  из задних рядов доносились даже  неприличные оскорбления.  Народ жаждал новых разоблачений.

       Сучилин  попытался успокоить сообщением, что  все  произошедшее в городе за последнее время  под контролем компетентных органов,   с проблемами разберутся, выводы обнародуют…  Но  его слова встретили   смехом.

      И тогда  на сцену прошествовал  представитель областного начальства, то ли  в ранге министра, то ли   его заместителя. Хорошо поставленным голосом   он задал  трёпку  публике.   По его словам, специально подготовленные зачинщики устроили  бедлам из отчета главы города,  но он с ними обязательно разберётся, его  сам  губернатор  направил сюда, чтобы навести порядок в разболтанном городе. Это было дважды повторено со все возрастающим нажимом.    Народ, привыкший к окрикам, поначалу притих,  а кое-кто даже поспешили покинуть зал, не желая быть причастными к тому, что могут расценить как участие  в беспорядках.
   
    Но выволочка сдулась, когда  на сцене  появилась известная правдолюбка и неуёмный борец за справедливость, директор городского музея истории Брониславска Ирина Александровна Граница ( ударение на первом слоге).   Она не боялась  ничего в жизни, даже  мышей, не говоря уже о власти предержащих.

     - Вы кто такая? - голосом, не привыкшим к провинциальным   возражениям, встретил её   то ли полный министр, то ли еще не совсем. – Сядьте на место, никто вам голоса не давал!

     - Вам тоже не давали, - возразила Граница. 
 
      От неожиданности тот, потеряв темп и напористость,  сбавил тон и был вынужден отвечать и на следующий ее вопрос: бывал ли прежде в Бронницах?

     Как выяснилось, это вообще его первый приезд.

      -Если первый,  то как вы можете судить и говорить о том, что проблемы, о которых говорили те, кто участвовал в обсуждении доклада, малозначимы?  Для вас они, естественно, такие,  но окриком их не исправишь, А вы, видать, только так и привыкли руководить. Если вам есть что сказать  по докладу, говорите, но устраивать публичную  выволочку  нам, брониславцам,  мы не позволим.

        Зал с удовольствием  подхватил : “Не позволим!”. Но  областной посланец уже  обрел пошатнувшую  уверенность и пошел привычным путем – воспользовался  присвоенным правом запрещать. 
        .
     -Виктор Владимирович, что у вас твориться в городе? Это ваш отчет перед депутатами или  уличное  сборище? Вы можете навести порядок? Если нет, закрывайте этот бардак!
    
          Но неожиданно  Граница, вцепившись в рукав костюма,  потянула  его в сторону кулис. Он попытался  стряхнуть ее руку, но заведующая музеем хотя и относилась к слабому полу,  отличалась  крепкой хваткой, обретенной в многокилометровых пробежках и заплывах.  И ему, чтобы  не упираться и не стать посмешищем, пришлось последовать за ней, вполголоса обещая невиданные кары и отлучение от должности.

         Почувствовав, что Сучилин впал в прострацию, а крайним могут сделать  вместе с ним и его,  Поклонский, завладев микрофоном, сообщил, что если порядок в зале не установится, то  в нем  останутся лишь депутаты и примут отчет… Но лучше бы промолчал.   Зал засвистел и заулюлюкал.   И затих лишь после того, как управившись с посланцем области, подошла к трибуне Граница.

       -Мы прослушали  доклад главы, - начала она. – Если честно, он мало чем  отличается от предыдущих.   Про  сделанное им и его командой не буду  говорить - все-таки  только второй год пошел, хотя иным и за такой срок удается показать себя с лучшей стороны. То, что предлагается в докладе, безусловно, тоже необходимо делать –  проложить тротуары,  отремонтировать столько-то домов, построить детские площадки… Но  беда в другом:  была надежда, что человек, присланный губернатором  из области, сможет  предложить масштабные и амбициозные пути развития нашего города.  Как говорится –  не орел оказался.  А уж о массовом  и скоропостижном   воровстве, о котором чистосердечно начали признаваться те, кому доверили управлять городом, в докладе вообще ни слова.  Неужели  все это останется безнаказанным? 

      Зал взорвался…Шум, крики, свист продолжались,  пока  Граница не подняла руку.

      -Мы собрались, чтобы послушать отчет главы о его работе. Обязанность депутатов одобрить  или признать  его неудовлетворительным. Мое мнение: ни  глава с его командой, ни депутаты со своей работой не справились и должны подать в отставку. 
 
      Наступила гробовая тишина.  Потом грянул  гром аплодисментов.  А  Граница   с чувством исполненного долга  спустилась в зал.

     -Ирина Александровна не имеет право ставить вопрос о признании отчета  главы неудовлетворительным, она не депутат,  - неожиданно ожил микрофон в руках Поклонского. –   Из-за бардака в зале считаю невозможным продолжать обсуждение  отчета главы.  Прошу всех очистить помещение. 

       Зал на секунду затих, а затем вновь раздались возмущенные крики.

       На   сцене  появился Приватский.  Несколько минут он успокаивал людей.       

     –Извините, дорогой мой председатель совета депутатов, но о каком бардаке вы говорите? По-моему, люди в зале достаточно адекватные.  Они ведут себя как  болельщики,   за город болеют. Да, для вас непривычно – кричат, свистят.  И отчет идет не  так, как вам хотелось бы.   Но эти люди голосовали за нас, делегировали  свое право  представлять   их интересы.  Поэтому имеют  право быть недовольными нашей работой. Именно это мы сейчас видим.    Мне кажется, нам, депутатам,  надо  как и Ирина Александровна, каждому высказать свое мнение об отчете главы и о сложившейся обстановке в городе.  А потом или поддержать ее предложение о признании отчета неудовлетворительным или одобрить его.
 
      - Правильно, дело говорит, - кто-то закричал из зала. – Пусть каждый депутат выступит. Будем знать, кто чего стоит.

         Аплодисментами поддержали предложение.

         А  Приватский, убедившись, что  дело закрутилось в нужном направлении,  передал микрофон Поклонскому и  уселся за стол рядом c  ним и главой.  На равных.

        -Ну что же, - протянул спикер и поглядел на Сучилина, ожидая его решения, но тот лишь пожал плечами.  - Кто  из депутатов хочет выступить первым?

       Пока остальные депутаты переглядывались, на сцену поднялась  Клавдия Романовна Cкворцова, директор школы.
 
    -Согласна с  оценкой отчета  Ириной Александровной.  Но в том, что творится в городе, виноват и наш  совет депутатов, тоже оказался не на высоте.   Вроде бы, одна из ветвей власти, но чисто декоративная. Все решения по  развитию города готовит администрация. Не помню ни одного, который мы отклонили бы или существенно изменили. Не предусмотрена такая функция. Теперь  понятно почему –  большая часть депутатов  проговорилась  на  последнем заседании, посвященном   ошибкам в предоставленных сведениях о доходах и имуществе.  Была ошеломлена  размерами  незаконного обогащения  некоторых своих коллег. Если сказать, что совесть потеряли –  это слишком мягко.  Что  беспокоит –  все остались на своих местах.  Наказание анекдотичное –  строго предупредить о недопущении впредь. А как быть с допущением  наказания за содеянное? Поэтому не хочу оставаться депутатом и быть причастной к тому, что творится в нашем совете.  Хочу   детям, моим ученикам, которые все понимают,   с чистой совестью смотреть в глаза.

     После Скворцовой выступили еще три  бюджетницы. Каждая  заявила о сложении   депутатских полномочий. Далее застопорилось – оставшиеся  народные избранники переглядывались, но на сцену никто не спешил подниматься.
 
    -Раз нет желающих выступить, то предлагаю проголосовать за то, чтобы признать отчет главы удовлетворительным с учетом высказанных  замечаний, - вновь ожил микрофон в руках Поклонского. – Кто за? Прошу поднять… 
    
      Но  не успел закончить. Микрофон оказался у   Широкова, бывшего начальника бывшего военного завода. Его закрыли десять лет назад.  Никодим Ильич  все эти годы добивался открытия  на его базе  стартапов.  Стал депутатом. Но  к этой идеи быстро охладели как в самом совете, так и мэрии.  С тех пор он перешел  в   оппозицию.  Критиковал городские власти везде, где только можно. Не стал упускать свой шанс и на этот раз.

     -Хочу сообщить пренеприятное известие, - зал при этих словах затих. – Совет депутатов в нынешнем составе, никакими особыми успехами себя не запятнавший, утратил легитимность. С чем его и нас всех поздравляю! Более половины его состава сама себя уличила в указании недостоверных данных в своих декларациях. В том числе и этот торопыга, - Широков ткнул в сторону спикера. –   Формулировку «недостоверные» я бы  заменил на уголовную статью, рано или поздно это должно произойти. Все они по закону  должны быть лишены  депутатского мандата.  Плюс четверо тех, кто сам от него отказался. Я буду пятым. Некому теперь заседать в нем.  Как и голосовать. Нет кворума. Предлагаю совет прямо сейчас  распустить официально, а вместо него избрать общественный. Который до перевыборов будет  работать на благо города. 

       -Это нельзя допустить, это незаконно,  совет должен оставаться! - выскочил из-за стола Поклонский и, подбежав к Широкову, попытался вырвать из его рук микрофон. Но старый вояка ткнул им ему в живот и  тот застыл в полупоклоне, глотая воздух.
 
         -Плохо наш спикер знает законы, - ухмыльнулся победоносно обидчик. – В уставе  есть пункт о самороспуске и назначении досрочных выборов новых депутатов.  Посмотрите на лица в зале – никто вас не поддерживает.  Пора голосовать!
 
         И полуобняв онемевшего спикера, повел его к столу, а микрофон протянул  Приватскому.
 
      -А я хочу вам сообщить преприятнейшее известие, - пройдоха знал, как заставить расшумевшуюся публику внимать ему. – Пока здесь шли словесные баталии, я переписывался  по ватсапу с Ягиной.  Да-да, с ней, как бы вас это не удивляло. И  попросил почтить своим присутствием наше совещание. Лилия Cтепановна согласилась и уже в пути.   Ждем! А пока можно голосовать за предложение о роспуске совета или продолжить заслушивать выступления депутатов. Как народ решит.
 
       Опытный провокатор  уже просчитал варианты дальнейшего развития ситуации и был в наркотическом опьянении от открывающихся  возможностей.

        Раньше всех на ожидаемое прибытие Ягиной среагировал представитель областного начальства, сообразивший чем это может для него закончиться. Сообразил и Сучилин, рванув вслед за ним  к выходу. Следом депутат областной Думы от избирательного округа, в который входят Брониславск и Зареченск.  С опозданием  попробовал удрать и Поклонский, но его  успел  ухватить за полу костюма  и усадить обратно Приватский.  Под шумок собрались ускользнуть и заместители главы с некоторыми депутатами,  самым незаметным  это удалось сделать,  остальных вернули на место. Беспомощность и трусливое поведение городской  верхушки раззадорило  зал. Особенно неистовствовали заднескамеечники  - требовали немедля разогнать совет и лишить полномочий   мэра.  Но первым опомнился Приватский и напомнил, чем может закончится посягательство на органы муниципальной власти.  Решение о  сложении рядом депутатов своих полномочий  должно рассматриваться на отдельном заседании. На нем и будет решена дальнейшая судьба совета. Это охладило страсти.   

     Как только гвалт улегся, по предложению Широкова приступили к  выборам общественного совета с неясными полномочиями – их решили прописать позже на трезвую голову.  Избрали в него 12 наиболее авторитетных брониславцев. В их числе оказались Граница со Скворцовой, Петрова, Плотникова, Широков и непременный Приватский.  А также Ягина. Но она так и не появилась в зале. Блогер лишь по-простецки развел руками – обещала, мол. Хотя в ее присутствии уже не было нужды.

        Ночь окутала город. Но улицы и скверы города были заполнены людьми.  Так случалось лишь на праздники.  У многих были воодушевленные лица.  Они  радовались, что наконец-то  кирдык  чему-то  тупому и злобному, что мешало жить радостно и вольготно.  У других  они были тревожно-скептические. Боялись российской непредсказуемости перемен.  Может, конечно, считали, удастся широкую и ясную проложить дорогу в пору прекрасную, но ведь  не исключены  репрессии, которые могут обрушиться на город за  бунт против власти.  А у большинства было просто  желание пообщаться и выпить. Тем более, что повод для этого просто замечательный.

        Приватский,  накоротке переговорив с некоторыми из избранных в совет горожан, поспешил домой - монтировать сюжет об  сентябрьской революции в городе.  Болванка  начитки была у него заготовлена заранее. Но поскольку ситуация зашла на отчете дальше, чем он предполагал, дальновидно добавил  в текст амортизирующие   уверения в том, что  в Брониславске пробудилась оздоровляющая народная энергия вкупе с желанием внести в жизнь города динамику, инициативу, ответственность  и вместе с областными и центральными органами власти  бла-бла-бла.  Заполночь залил  на сайт ролик и, удовлетворенный сделанной работой, приготовился ко сну. Рядом на тумбочке   замигал смартфон с отключенным звуком. Из-за переутомления   общаться ни с кем не хотелось. Но это был мэр. Пришлось ответить.   
 
      - Ты что ж, сучёнок, к власти в городе рвешься? Бунт хочешь устроить  - разогнать  администрацию и совет депутатов?…Знаешь, что за это бывает? – Сучилин  ожидаемо начал с угроз.
   
     -Да какой это  бунт?  - для успокоения мэра пройдоха даже едва слышно зевнул. – Все будет по-прежнему, вы остаетесь во главе города до следующих выборов. Для вас это даже лучше – избавитесь от жуликов и воров.  Иначе ваша команда не прекратит  рассказывать всем налево и направо, как она грабит город. Самый последний идиот вконец  уверует, кто ими управляет. Так что  совет депутатов  может объявить официально досрочные перевыборы из-за отсутствия кворума.  Народ это успокоит. А вы новую себе команду наберете, потолковее и не вороватую.  Кстати, я уже  Костоправову доложил о том, что творилось на собрании. И как людей удалось утихомирить.  Он одобрил. А этого, кто из области приехал и удрал,  скорее всего снимут.  Так что спите спокойно, все под контролем…

         Провинциальный комбинатор соврал про разговор с Костоправовым, чтобы утешить мэра.  Как он и предполагал,  тот уже был в курсе  - его оповестил  сбежавший недоминистр. Были и другие желающие выслужиться, но вот оказаться в их ряду – себя уронить. Когда надо будет, шеф сам вызовет его, внештатного консультанта, для доклада. С этой мыслью он и уснул. Чтобы завтра со свежими силами взяться за передел власти в городе.