1346. Хуторская чертовщина. Застольная перепалка

            Глядя своими честными глазами на жену и с притворным удивлением приподняв свои плечи и слегка повернув голову на бок, держа опущенные вниз руки и выставленные вперед с раскрытыми ладонями повернутыми к ней, сладкоголосым пением произнёс.
-Нюсечка, голубица ты моя ненаглядная, хозяюшка додельница!
-Не подумай чего дурного, сколько денег мне дали за работу, столько я тебе и передал из рук в руки.
- А если ты подумала, что я чего-то посмел утаить от тебя, то можешь справиться у Гаврюшки и узнать в точности, так это или нет.
-Ну а чего ты хотела, доски не мои, а привезённые, опять же гвозди дадены мне дядькой Сафроном.
-От меня требуется только работа, сколотить доски не велика важность, согласись, что это не столь затратно с моей стороны, а посему и оплату положили должным образом.
-Дурак ты Петя, был им и остался,
                сказала жена Петюни, так чтоб этого не услышал Гаврила,
-да у этих Кондратюков денег через край.
-Мог бы и запросить по боле,  мелочиться им не пристало, выпросил бы больше, не обеднели разом.
-Нюсечка ты не совсем права, надо к людям с уважением подходить, деньги деньгами, а ведь нас с тобой попросили прийти на поминки, а там девять дней, опять же застолье и на сорок дней  сходим с тобой.
-А теперь подумай сколько нами будет съедено и выпито?
-Муженёк твой Петя не совсем выходит дурак и имеет на будущее кое-какие понятия, подумаешь выклянчил бы лишнюю десятку, так и уважения к нашей семье было бы иного толка.
-Сколотил гроб и на этом до свидание, а так сколько полезностей получается, ты к ним отнёсся с пониманием сложившегося положения и они к тебе с большим уважением и ещё людям расскажут, вон мол какой у Нюсечки Капустиной толковый и понятливый мужик.
-Чего ты мне тут плетёшь, за дуру что ль считаешь, коль не было в тебе ума, так и последний растеряешь.
-Ты по смотри на него, уважили человека, задарма работать упросили.
- Да случись у тебя такое горе, так они с тебя бы дурака три шкуры  содрали и глазом не моргнули.
-Не умеешь ты Петька с людьми обращаться, не понимаешь истинного положения дел, уж если подвернулась такая возможность, так за требуй за свою работу достойную оплату.
-Слабохарактерный ты у меня, тебя ж легко уговорить, стоит только похвалить, какой ты умелец и всё, потёк как смалец по горячей сковороде.
-Хотела тебя сегодня побаловать, да видно придётся заправить кашу старым с горчинкой салом.
- А чего ты хотел, чтоб я тебя за эти копейки откармливала как кабана?
-Сначала заработай, а там видно будет, чем и как тебя потчевать.
-И с чего ты Нюська сделалась такая жадная до сей поры понять не могу.
-Деньги то не малые тебе отдал, у других и такого не имеется.
-А от того и жадная, что вечно экономить приходиться,
                зло и с презрением взглянув на своего мужа ответила ему жена,
-где этих денег набраться, чтоб жить достойной жизнью.
                Смотрел на неё печальными глазами Петюня и не желал слышать, чего она ему тараторила, думая о своём.
               «И наслал же на меня господь такую напасть в лице этой разжиревшей как свинья бабищи.
             Это сколько же было ей съедено, чтоб разнесло до таких невероятных размеров, а откуда бралась еда?
             Так опять же муженёк старается, работает с утра и до позднего вечера, а случается приходиться работать и по ночам.
               И ты ж посмотри на эту стерву, всё ей мало, это какие деньжища  истрачены только на поддержание её фигуры.
              Опять же, если взглянуть на него, так нет на его теле лишней жиринки, а всё почему, да оттого что не знает продыху, всё работая и работая.
               Если взять для сравнения и поставить их рядом, то в этой Нюське таких как он поместиться трое без всякого сомнения.
              Выходит он содержит в одном лице три жинки, ну и как их всех разом прокормить?
              Взять тех же хуторских мужиков, так они своих тощих жинок прокормить не могут, а Пётр Капустин вон какую жабу раскормил, так хотя бы уважение от неё по имел, так нет, вечно чем-то не довольно….».

-Ты чё, заснул?
-Я тебе говорю жрать собираешься или будешь передо мной пень — пеньком стоять?
-Ну ты глянь на него,
                не довольно произнесла Анна,
-стоит и глазами лупает, я тут перед ним распекаюсь, как дура, он меня вроде и не слышит.
-Нюся ну не устраивай на пустом месте скандал, не удобно получается перед Гаврилой, ещё подумает, что ты меня отчитываешь, как провинившегося пацана, я всё хорошо слышу и понимаю тебя, но и ты пойми, всё окупиться в тройне, только это случиться не сразу.
-Иди уже в хату и спрячь деньги.
-Сама же знаешь, что деньги не задерживаются в моих карманах.
-Как дала бы тебе по морде, чтоб знал гад, как деньгами швыряться на пропой.
-Ну это уже лишне, по имей совесть, я ведь ни единой росинки не выпил за эту неделю, могла бы и похвалить.
-Петро!
                окликнул Петюню Гаврила,
-куда тебе гвозди положить!?
-Я сейчас подойду,
                отозвался мастер гробовых дел,
-а ты моя голубка не обижайся на своего соколика, выпровожу Гаврюшку и приду отобедать.
-Отведаю с удовольствием, чего там моя стряпуха приготовила сегодня на обед,
                заискивающего произнёс Петюня развернулся и направился к тележке. 
              А развернувшись и оказавшись спиной к жене небрежной походкой направился к своему рабочему месту, всё своё внимание сосредоточив на Гавриле, а тот понимая значимость возникшей ситуации решил успокоить Петюню, говоря ему.
-Ну всё Петька сделал, как ты и просил.
-Вот  уложил доска к доске,
                и указал рукой в их сторону, только Петюне был ясен и понятен этот завуалированный жест, понимая, что бутыль благополучно перекочевала из короба тележки и спрятана в надёжном месте.
               А свёрток с гвоздями, довольно внушительных размеров с завёрнутой  в него закусью Гаврила кладя на верстак, сообщил ему.
-Здесь найдёшь всё что тебе нужно.
-Да смотри слишком не увлекайся, забивай гвозди по мере надобности.
                А когда Петюнина жена ушла в хату и унесла с собой деньги, Гаврила решил напомнить.
-Петро, посудину обязательно верни.
-Сроку тебе не более недели.
-Бутыль не столь дорога, как необходима в хозяйстве.
-Эт мы Гаврюха с превеликим удовольствием сделаем,
                потирая ладони с восторженно произнёс Пётр Григорьевич, прикидывая в уме, сколько он может позволить себе  при умеренном употреблении.
-Ты давай езжай к себе и скажи своему отцу, что к завтрашнему утру всё будет готово в лучшем виде.
               Гаврила ухватил за уздечку ишака и повёл за собой Яшку из двора Капустиных на улицу, а закрывая за собой ворота, заметил мастеру гробовых дел.
-Ты бы Петька взял большой гвоздь, да пришпандорил жердь, негоже в таком состоянии содержать ворота.
-Всё сделаю Гаврюха, можешь не сомневаться, если Пётр Капустин сказал сделаю, значит исполнит всё в точности.
                Но у Петюни в данную минуту мысли были не об этом, он всем своим нутром был там у верстака и всё  своё внимание  сосредоточил на  единственном желании, куда бы ему заныкать бутыль, да так, чтоб его жинка во веки веков не могла её отыскать.
                Забравшись в короб тележки Гаврила сказал.
-Ну я Петро поехал, завтра прямо с утра и заявлюсь за гробом.
-Да езжай уже ты,
                отмахнувшись на него рукой сказал Пётр Григорьевич, даже не поглядев в его сторону.
           Гаврила погоняя ишака выкатил на хуторскую дорогу, а Петюня весь в заботах о бутыли с сиводралом, обдумывал дальнейшие планы, то что из четвертной бутыли следует отлить спиртное в более мелкую посудину у него не сомнений не возникало.
            Уж если вдруг его жинка случайно выследит или учует запах, то лишившись малого он останется с большим.

               Не закрывая скособоченной калитки, Пётр погрузившись в собственные мысли было направился к верстаку и находясь в заоблачных мечтах, представляя себе, как он прямо из горлышка четвертной бутыли вольёт в себя изрядную порцию алкоголя, но в самый ответственный момент своего блаженства был окликнут собственной женой.
-Ну и куда ты потопал бестолочь не понятливая?!
-Я для кого здесь на стол накрываю?!
-Мух кормить, что ли!?
- Так они и без этого жируют день ото дня.
-Иди вымой руки и садись за стол, обедать будем.
              Повинуясь своей жене и посылая мысленно в её адрес поток проклятий, за несвоевременное приглашение к столу, оторвав его от более значимого дела, с кислой миной и постным выражением лица уселся за стол и без всякого аппетита запихивал в себя пшённую кашу с толчёным салом, прогоркшим ещё с прошлой осени.
             Его жена навалив в свою чашку каши и с удовольствием уплетая её, не могла не высказать своего возмущения.
-Ну и чего мы здесь свои бзыки выказываем?
-Али аппетита ещё не нагулял?
-Ешь давай, зря что ль у плиты провозилась полдня.
-Ты посмотри на него, какие мы привередливые, жри, чего дают.
- А коль в горло не лезет, так подлей из крынки молока или боишься несварения желудка?
-Так продрыщешься за одно, далеко то бегать не надо.
-Ну вот чего ты Нюська опять затеялась меня хаять, ну нет у меня аппетита.
-Да и откуда ему взяться, сварганила бы борщеца, может тогда бы и поел в удовольствие.
-А чего не сварить, да ещё с мясцом, да под чарочку водки,
                с ехидством произнесла Анна,
-да только милок мой на это гроши требуются.
-А где мне их взять, коль мой муженёк не расторопен, свалилась на него раз в сто лет выгода, а он видите ли не может себя поставить и затребовать за работу двойную цену.
-Ты Нюська и вправду дура или только ей прикидываешься? 
-Разве можно такое допустить, на чужом горе своего счастья не построишь.
-А борща сварить ума большого не надо, можно обойтись и без мяса, оно сейчас не к месту, а вот зажарку потушить на сале, это в самый раз.
-А где я тебе сейчас той же капусты возьму, ещё с весны оприходовали, в кадушке хоть шаром покати, слопали всё без остатка.
-Ты думаешь, что я совсем дурак бестолковый?
-Нет капусты, так щавеля сходи на зады нарви.
-Не надо мне красных борщей варить, сгандоби зелёный.
-Картошка, яйца, лучок да щавель и кушай со сметаной в удовольствие.
-Ишь ты какой умный выискался,
                возмутившись сказала жена Петюне,
-картошка та, что оставалась, на огороде высадила, жди теперь, когда вырастет.
-И не надо со мной умничать, сама знаю, чего и как стряпать, как погляжу, так много учителей и советчиков вокруг, ото сиди и жри кашу, у других и такого нет.
-Умеешь ты Нюська аппетиты портить,
                отодвигая чашку с недоеденной кашей, сказал Пётр,
-иной раз с тобой и за стол не хочется садиться.
-А ты и не садись, кто тебя заставляет, проголодаешься, так сразу будешь иного мнения.
-У других такого не бывает, всё внатрусочку даётся, уж если чего положили в чашку, так съедается без лишних разговоров.
-Не хочешь, не ешь, никто тебя заставлять не будет.
-Молока с хлебушком заешь, всё ж какая-то сытость для желудка.
-Да мне от твоего молока живот пучит, не принимает мой организм этого продукта, чего себя обременят беспокойством.
-А всякую гадость пить, так  у него видите ли, одна польза организму получается.
-Опять ты Нюська за своё, чего тебе неймётся, ну такая особенность у моего организма, чего я могу поделать.
-Оно мне только в пользу, приму и о всех болячках забываю.
-Вон только доски грузил, а уже чего-то в боку покалывает, а мне ещё колготиться остаток дня и возможно всю ночь.
-Обещался людям к утру предоставить гроб, а раз обещал, сдохну, но сделаю.
-Если бы все твои Петруша обещания сложить вместе, то такая бы скирдища получилась, что до самого неба можно было бы дотянуться.
-Здоров ты Петя обещаниями раскидываться, а как до дела доходит, начинаешь юлить.
-Я ж тебя как облупленного изучила за многие годы совместного проживания и всем твои словам грош цена в базарный день.
-Давай вали всё на меня, во всём выходит я виноват?
-А ты как вроде не причём, вся такая правильная, ну прям икона ходячая, хоть молись на тебя.
-Да если хочешь знать, хреновая из тебя хозяйка.
-Сготовить ничего толком не умеешь, не вкусно у тебя получается, вот и нет никакого аппетита есть твою стряпню.
-Ты посмотри, как он тут заговорил, не вкусно ему, тогда берись и сам себе готовь.
-Будет он тут меня упрекать, да ты ж зараза только и знаешь, как к стакану прикладываться.
-А хозяин из тебя никудышный, куда ни глянь, всюду одна расхлябанность, калитка и та скособочена, уж за столько лет мог бы её поправить.
-Не стыдно тебе перед людьми, приходят и видят, сказать не  скажут, а подумают, что Петька Капустин лентяй и бездарь.
-Ну это ты через чур загнула, есть маленько, отрицать не стану, руки порой не доходят, а как ты хотела, чтоб я без пролазно ишачил?
- Так нет у меня такого здоровья, а своё плотницкое дело знаю и очень даже хорошо.
- Это люди ко мне ходят, а не к тебе Нюська.
-Если кто к тебе и ходит, так это сплошные сплетницы, соберутся бездельницы и давай косточки перемывать всем подряд.
-А сами-то чем лучше других?
-Вот я тебя сейчас гад грязной тряпкой да по твоей противной роже съезжу, чтоб знал подлюка, как мне тут всякие подлости высказывать.
-Всё Нюся, довольно горячиться, пойду лучше делом займусь.
-Так иди, чего расселся, да языком тут треплешься.
-Поел и давай топай, не действуй мне на нервы своим присутствием.
                А Петюня был невероятно рад, что так ловко удалось ему отделаться от своей жены, если и было у него желание, так это по скорее отхлебнуть из бутыли сиводрала.
           А придя к верстаку и встав к нему, так, чтобы всё время иметь под наблюдением свою жену и как только она удалиться в такое место, откуда не видно будет его рабочее место, приложиться к горлышку.

             Но что за очередная напасть приключилась, Нюська как нарочно продолжала крутиться у дворовой печки, явно имея предчувствие, что её муженёк не с проста закатил ей мелкий скандал.
          Приходилось импровизировать трудовую обстановку, то перебирать и перекладывать доски, то взяв одну из досок начинал внимательно её обследовать, постукивая и проверяя на ровность боковин.
             А когда для вида решил пересчитать количество выделенных ему гвоздей и было развернул свёрток, как ему в нос ударил запах слегка прокопчённого окорока, отчего так и побежали слюнки, а проснувшийся аппетит заурчал в животе, затребовав употребить вкусной пищи.
              Имея опасения, что его жинка может унюхать этот приятный до одурения запах, торопливо завернул обратно и отложил в сторонку.
               До чего же вредная эта его баба, в любое другое время давно бы куда-то ушла, так нет чего-то там возиться, намывает.
              Эх зря он её упрекнул, что она скверная хозяйка, вот теперь хочет перед ним  выдобриться и доказать, какая она умелая додельница.
            Да уж, не большая вышла промашка, будь он чуток по сдержанней, уже был бы под лёгким хмелем, а так мучайся и ожидай, когда она выскоблит до блеска свои кастрюли и сковородки.
            Да было бы в них чего готовить, чтоб от одного только запаха в один момент жрать хотелось, а набивать свою кишку ради того, чтоб в животе не бурчало, нудное и противное пережёвывание пищи.
                А что он какое-то животное и должен есть что подадут?
                Да ни в коем случае, Пётр Капустин знает толк в хорошей пище, вот и позволит сегодня себя побаловать окорочком да ещё под выпивку, ну чем не праздник для души.
             Надо давать организму получать удовольствия, у каждого по такому случаю свои пристрастия, вот Пётр Григорьевич предпочитает к хорошей выпивке вкусную закусь, хотя может и без неё иной раз обойтись.
             Ну и противнючая же эта  Нюська, умеет испоганить все удовольствия, чего столько времени толочься вокруг печки, развела возню и уже сама этому не рада.
            До чего же возмутительно, хоть берись и начинай стругать доски, а иного выхода нет, ведь может и заподозрить, чего он целый час кружит у верстака, а за работу не принимается.
          Да как тут начать, когда все мысли о бутыли с сиводралом и рад бы заняться работой, да ни какого настроения нет.
          А когда нет настроения,  трудно себя заставить чего-то делать против собственной воли.
           Ничего не поделаешь, ситуация не из лучших, придётся приступать, глядишь и время не заметно пролетит.
             Хорош окорочок, ни чего против не скажешь, а как подумаешь, да представишь, что после выпитого сиводрала с большим удовольствием закусываешь, так сразу хочется чем-то тяжёлым бросить в эту опостылевшую Нюську. 
            Молил Петюня господа и всех святых, чтоб по скорее убиралась его жинка и скрылась с его глаз долой, ну ни какого не хватает терпения, совсем измучился, несколько глоточков алкоголя и он бы во спрял желанием и с таким бы энтузиазмом принялся за работу, что уже к вечеру половину дела бы сделал.
                Положив одну из досок на верстак, долго возился и настраивал рубанок, а затем без всякого желания и пересиливая самого себя Петюня не хотя принялся стругать доску.
              И такая на него напала тоска слезливая, что хотелось взвыть издыхающей собакой на цепи, которую уж несколько дней забыли покормить.
             А впав в печаль понурую и грусть угрюмую, кляня судьбу свою несчастную, елозя рубанком по доске, сам того не замечая, вдруг предался удивлению, не находя своей супруги, только что возившейся у печки.
              Заволновался Петюня не на шутку, ещё бы ему не запаниковать, не заметив когда и куда подевалась его суженная.
            Возникло даже подозрение, такое случилось не спроста и явно его противная язва, где-то притаилась и ведёт тайное наблюдение за ним.
              Чувствует стерва всем своим подлючим нутром и желает выведать, где у него припрятан сиводрал.
               Но не таков Пётр Капустин и он не допустит большой глупости, и обезумевши не станет кидаться на бутыль, есть у него выдержка и по твёрже железа будет, а эта стерва скорее устанет, чем выведает, где у него спрятано лечебное зелье.
                А когда его острый слух уловил, что из хаты вышла его Нюська и принялась вытряхивать половичок, то Петюню тут же охватил радостный восторг, он откладывает в сторону рубанок и оглядываясь в сторону хаты, делает стремительный рывок, припадает на колени, словно собирается произнести молитву, достаёт припрятанную бутыль, торопливо вынимает кукурузную пробку, прикладывается к горлышку и большими глотками вливает в себя сиводрал с наслаждение ощущая, как приятным теплом в него вливается и растекается по телу алкоголь.
             Оторвавшись от горлышка и с вороватой поспешностью затыкает пробку, прячет бутыль и с чувством полного удовлетворения встаёт с колен, а вернувшись к верстаку и развернув свёрток, отламывает кусочек хлеба, кладёт на него несколько порезанных долек окорока, всё это запихивает себе в рот и с чувством нахлынувшего блаженства не торопясь начинает пережевывать. 
               Вот оно чувство приятного наслаждения, где сочетание различных вкусов придаёт  неповторимую гармонию потрясающего восторга, после чего жизнь начинает казаться восторженно восхитительной, как в таком случае не порадоваться, что есть ещё на свете люди, которые могут доставить невероятного удовольствия.
               Да для таких Петюня готов работать с утра и до вечера, а если надо будет, то и ночей не пожалеет, уж если к нему отнеслись с уважением, так чего ему противиться и отказывать, сделает и подаст в самом наилучшем виде.

                09-10 декабрь 2024г.