Записка

При работе с графиком два на два можно ужасно измотаться. Сегодняу у Михаила Ильича первый рабочий день из двух до выходных. Он со вздохом садится за стол и, прежде чем открыть медицинские книжки пациентов, с которыми ему сегодня предстоит работать, мужчина замечает помятый листок бумаги, прилипший к его ботинку. Михаил Ильич отклеивает его и обнаруживает, что на нём что-то написано. Буквы резкие, крупные, угловатые. Кажется, тот, кто оставил здесь эту записку, сильно торопился. Мужчина смотрит на часы. Пожалуй, у него есть немного времени, чтоб ознакомиться с содержанием записки.

“Если кто-то это читает, знайте — я, скорее всего, уже мёртв. В этом месте невозможно выжить, и это огромное чудо, что я сохранил рассудок,” — на этом моменте Михаил Ильич слегка усмехается, — “смог выбраться из своей клетки и добраться до ручки и этого клочка бумаги. Я уже обречён, но вдруг то, что я понял, находясь здесь, будет полезно для тех, у кого ещё есть шанс спастись? Они всё равно скоро меня найдут, даже если я перееду в другой город или сбегу из страны, это всё неважно. Важно только что мой дух им не сломить!“ — мужчина переворачивает бумагу, и с этой стороны, кажется, продолжение этого параноидального бреда, — “Они могут сколько угодно пичкать меня отравленными таблетками, заставлять их проглатывать, делать уколы с ядом и заворачивать в эту отвратительную тунику, которую тут называют смирительной рубашкой. Я просто слишком много знаю. Им просто необходимо убрать меня, пока я не рассказал ужасную правду о них всему миру. Если Вы это читаете — бегите! Как можно скорее, пока они думают, что Вы ничего не знаете! Пока вы способны двигать руками, не перевязанными смирительной рубашкой, как Вам только вздумается! Так вот, я намерен открыть эту тайну для всех. На самом дел-”

На слове, вероятно, “деле”, записка обрывается длинной чернильной полосой. Судя по всему, пациент умудрился выбраться из палаты, однако его быстро настигли санитары, и, не дав дописать душещипательнейшую записку, взяли его под белы рученьки и уволокли обратно.

— Угадай, кто автор? — спрашивает Михаила Ильича недавно подошедший коллега-психиатр.
— Этот, как его, — Михаил Ильич хмурится и медленно кладёт записку на стол. — ну, этот, буйный лысый с паранойей из двенадцатой палаты?
— Бинго! — усмехается коллега Михаила Ильича.
— Ну, было сложно промахнуться, Василий Иванович. — Михаил Ильич пожимает плечами и несколько секунд задумчиво молчит. — Как думаешь, что он имел в виду под ужасной тайной?

Василий Иварович тоже замолкает, а после хлопает коллегу по плечу.

— А чёрт его знает. — говорит он после и указывает на папки с медицинскими картами, оставшимися так и не разложенными. — Теперь это твой пациент. Меня он боится.

В ответ на это Михаил Ильич глубоко вздыхает и устало трёт переночицу.

***

Михаил Ильич сверлит взглядом дверь двенадцатой палаты и молча вертит в руках блокнот и ручку. Из-за этого пациента — Петра Николаевича Дворянского — при одном только его упоминании у психиатров, что, когда бы то ни было, были его лечащими врачами, начинал дёргаться глаз. Первой мыслью у Михаила Ильича было вообще от него отказаться,. Собрать вещи и убежать в другую страну, однако, он сумел заземлить себя идеей всё же узнать содержание этой самой страшной тайны.
Михаил Ильич, наконец собрав  всю свою силу духа, открывает мягкую комнату, в которой, забившись в угол, на него в ужасе смотрит Петр Николаевич.

— Доброе утро, Дворянский. — как можно спокойнее произносит психиатр, — Меня зовут Дроздов Михаил Ильич, и я Ваш новый лечащий врач. — стоило ему только начать, как пациент тут же его перебил.
— Мне не нужен лечащий врач. Я здоров. Уходите. — он подтягивает колени к груди и обнимает их, насколько это позволяет смирительная рубашка.

Михаил подавляет усталый вздох.

— У Вас шизофрения. — медленно и спокойно продолжает врач.
— Неправда! — возражает Пётр Николаевич. — Я правда вижу духов, и все они проклинают этот ПНД!
— Ага, — кивает Михаил Николаевиич, записывая что-то в свой блокнот. — а эти духи с нами в одной комнате?
— Конечно. — Пётр хмурится. Как они иогут не доверять ему! — И они хотят уничтожить это проклятое здание.

Михаил Ильич тихи вздыхает.

— Они до сих пор его не уничтожили только потому, что я здесь!
— И Вы хотите выбраться, чтобы позволить духам уричтожить это место?

Пётр не отвечает. Он просто ваеривает взгляд в мягкую белую стену, будто там действительно что-то — или кто-то есть.

— Что ж. Попытаемся скорректировать терапию. — и с этими словами Михаил Ильич выходит из палаты.

***

Газета о неизвестном, выпуск 266.

Доброе утро, дорогиой читатель! Сегодня для Вас мы принесли самую свежую историю, леденящую кровь. Действие происходило в ПНД на улице …, от начала до самого конца.
Вчера вечером здание охватил сильнейший пожар. Неизвестно, откуда взялось пламя, и, когда огонь потушили, все врачи и пациенты сгорели дотла и в разнобой растянулись по полу. Поистине страшная трагедия.
Единственный человек, который умер не от языков пламени, а от удушья — он повесился и сразу после этого вспыхнул огонь. Мы всей редакцией уверены, что его мстительный дух вернулся, чтоб отплатить врачам за его смерть  их смертью.

Перейдём к нашей любимой рубрике: “Пришельцы среди нас”…