61. Дядя Ваня

Довольно давно, еще осенью 1889 года, Чехов написал пьесу «Леший». Это была комедия в 4 актах. Автор получил тысячу рублей гонорара, пьесу поставили в Москве у Абрамовой и Соловцова. Она не провалилась, как позже в Петербурге «Чайка», однако этим дело и ограничилось. Ленскому Чехов написал, что «Леший» идет 31 октября в Александрийском театре. Но ошибся, пьесу просто не приняли. Председателем Литературно-театрального комитета был тот самый Григорович, который приветствовал его приход в литературу. Он же и забраковал теперь «Лешего». Чехов очень обиделся, назвал его «двоедушным», и отношения их испортились. Но Григорович был прав. Чехов сам скоро понял, что пьеса слаба. Печатать ее раздумал. А позже был просто в ужасе от нее. 

Все-таки не все было так плохо в этом произведении. Были удачные сцены, оставалось некое зерно, которому надлежало прорасти. И оно проросло в "Дяде Ване", написанном в 1896 году. В слову сказать были и те, кто считал пьесу "Леший" даже более интересной, чем последующий, знаменитый "Дядя Ваня".

Главный герой, доктор Астров, написан Чеховым удивительно- это умный, тонкий, деятельный человек. Именно он говорит те замечательные слова, которые вошли во все книги под названием "В мире мудрых мыслей". Это фраза: "В человеке должно быть все прекрасно - и лицо, и одежда, и душа, и мысли!" Великие слова великого писателя Чехова. Астров жалеет леса и осуждает их неразумное истребление. И насаждая свои питомники, Астров, в преддверии «Трех сестер» и «Вишневого сада», мечтает о будущем, «через сто, двести лет», и его занимает, будет ли счастлив человек «через тысячу лет».

Интересен образ и дяди Вани- Ивана Петровича Войницкого. Это мужчина 47 лет от роду, всю жизнь потративший на работу в своей деревне для содержания и выплаты долгов по имению, а также ради содержания профессора Серебрякова и его супруги. Человек этот не нажил себе ни жены, ни детей. Только племянница, дочь Серебрякова от первого брака Соня скрашивает, а точнее разделяет тяготы сельской жизни и самопожертвования.

Есть в пьесе и мотив бездельно-томящихся, неплохих, но слабых людей (Елена Андреевна). Кажется, что и она скоро скажет то же, что восклицали чеховские три сестры – «в Москву, в Москву!».

По-настоящему, же украшают жизнь некрасивые и смиренные. Их в пьесе трое. Как бы целая партия: Соня, Телегин (Вафля) и нянька. Телегин, у которого лицо в оспинках и от кого давно сбежала жена, жалуется няньке, что его назвали приживалом. «И так мне горько стало». Нянька ему говорит: «А ты без внимания, батюшка. Все мы у Бога приживалы».

Астров думает о тех, кто будет жить после «нас», и вот те, «для которых мы теперь пробиваем дорогу, помянут ли нас добрым словом? Нянька, ведь не помянут!»
Нянька отвечает ему: «Люди не помянут, зато Бог помянет».

Нянька эта замечательна. В ней есть простота и свет, как в о. Христофоре из "Степи". Она всех утешает, всех согревает, так же естественно, как делали это и Евгения Яковлевна Чехова, и сестра ее Федосья Яковлевна, которую считал Антон Павлович святою.

Некрасивая девушка Соня, влюбленная без надежды в Астрова, в тяжкую минуту прижимается к этой же няньке Марине («Нянечка! Нянечка!» – «Ничего, деточка». «Дрожишь, словно в мороз!.. Ну, ну, сиротка, Бог милостив»).

И при той же няньке Соня заключает пьесу прославленными словами, которые слушал театр в глубочайшей тиши, в сдержанных слезах и волнении: «Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую... Мы отдохнем».

Лишь в 1889-м году монументально-величественный Южин, поклонник «Эрнани», пожелал поставить эту пьесу в Малом театре. Одновременно пожелал и Немирович для Художественного. Чехов был смущен, не знал, как поступить. Помогла бестактность дирекции Малого театра, которые пожелали переделок для третьего акта. Пьеса досталась Немировичу. 26 октября 1899 года явилась она на сцене Художественного театра. Станиславский играл Астрова, Книппер - Елену Андреевну, Лилина - Соню, Войницкого - Вишневский, Вафлю - Артем, няньку - Самарина – все играли превосходно. Говорили, что лучше всех была Лилина (Мария Петровна Алексеева-Станиславская), жена Константина Сергеевича. Простая, очаровательная, так была верна, трогательна во всех своих словах, действиях. Герои пьесы- терпеливые и смиренные заслонили собою всех, вся пьеса стала прославлением смиренных тружеников.

Занавес медленно задергивался, сходился с двух сторон к середине, обнаруживая на своем сукне чайку, символ театра. А в зрительном зале мелькали у женских глаз белые платочки. Кой-где плакали и откровенно.

Книппер писала с своих воспоминаниях: "В сезон 1899/1900 года мы играли "Дядю Ваню". С "Дядей Ваней" не так было благополучно. Первое представление похоже было почти на неуспех. В чем же причина? Думаю, что в нас. Играть пьесы Чехова очень трудно: мало быть хорошим актером и с мастерством играть свою роль. Надо любить, чувствовать Чехова, надо уметь проникнуться всей атмосферой данной полосы жизни, а главное - надо любить человека, как любил его Чехов, и жить жизнью его людей. А найдешь то живое, вечное, что есть у Чехова, - сколько ни играй потом образ, он никогда не потеряет аромата, всегда будешь находить что-то новое, не использованное в нем.
В "Дяде Ване" не все мы сразу овладели образами, но чем дальше, тем сильнее и глубже вживались в суть пьесы, и "Дядя Ваня" на многие-многие годы сделался любимой пьесой нашего репертуара. Вообще пьесы Чехова не вызывали сразу шумного восторга, но медленно, шаг за шагом внедрялись глубоко и прочно в души актеров и зрителей и обволакивали сердца своим обаянием. Случалось не играть некоторые пьесы несколько лет, но при возобновлении никогда у нас, артистов и режиссеров, не было такого отношения: ах, опять старое возобновлять! К каждому возобновлению приступали мы с радостью, репетировали пьесу, как новую, и находили в ней все новое и новое..."

Пьеса "Дядя Ваня" игралась во многих российских театрах, как в дореволюционный период, так и в советский и постсоветский периоды. Пьеса эта с успехом шла и во многих театрах мира. И в настоящее время она все еще популярна. В Англии эта пьеса была адаптирована для сцены британским драматургом Аланом Эйкборном под названием «Дорогой дядя», который перенес действие в 1930-е годы в Озерный край. Ее премьера состоялась в сентябре 2011 года в театре Стивена Джозефа.
В январе 2014 года Еврейская театральная труппа поставила «ТуБишВаня», современную адаптацию, в которой были кроме основного сюжета были затронуты еврейские и экологические темы.
В 2023 году американская постановка «Дяди Вани» прошла в театре на Манхэттене. Режиссером выступил Джек Серио, а переводчиком — Пол Шмидт.
С апреля 2024 года в театре Вивиан Бомонт идет бродвейская постановка «Дяди Вани» режиссера Лилы Нойгебауэр.
Эта пьеса А.П. Чехова была экранизирована во многих странах мира.