Голоса Грозного. На них молюсь

Завтра 11 декабря 2024 года   засаднит   дата-зарубка  тридцатилетней давности.  Тогда  в Чечню были  введены  федеральные  войска  со справедливым  опасением, что Россия может повторить судьбу распавшегося СССР.   

Время стирает из памяти детали. Устойчивыми остаются личные впечатления. Скажем, от впервые увиденного мной трупа на улицах Грозного. Но еще больше от той обыденности, с которой местная бабка во многих одеждах, по которым не поймешь, чеченка она или русская, могла этим мертвецом закрыть дорожную выбоину и через него  потащить дальше свою тележку. Не оглядываясь, не молясь.

Затем подобные картины не удивляли. Даже тогда, когда смерть настигала человека, только что делившего с тобой случайное застолье. У твоего товарища появлялся другой, постоянный, несравненно мудрее, чем мы, собеседник. Да, большую Господь снарядил экспедицию, чтобы забрать с мусульманской земли православные души...

Некоторые из тех, кто пролил здесь свою кровь, остались жить в крохотной диктофонной кассете. Посчитал необходимым не называть их имена, а также имена чеченцев и русских, с которыми были встречи. Им там жить.

Вот их голоса, без долгих комментариев. Так это было.



Н А    Н И Х    М О Л  Ю С Ь
 
В полку, который штурмовал Грозный. Среди офицеров:

– Мы уже победили. Есть конкретные примеры, когда один самолет сбивает три девятиэтажки с одного захода. Так о чем здесь говорить? Какое может быть сравнение сил? Там, может быть, пусть десяток "градов", пусть десяток танков...

– Запомни психологию солдата. В первый бой он идет – смотрит на противника как на мишень. Когда он видит, как падает первый товарищ, у него недоумение. После того, как падает второй, у него – вопрос, после третьего погибшего – ненависть. А когда у солдата в глазах ненависть, это – страшно. Он работает хорошо, красиво.

– Андрей прав. Кроме военной силы важна и психология солдата. Это факты, реальность, когда он видит факты глумления над нашими.

– Сколько я видел трупы солдат без головы.

– Это – мусульманская традиция: если отрезал голову, то  в рай погибший не попадет. Ненависть солдата – хорошее подспорье для войны.

– Не совсем так. Вот простого солдата останавливаю: "Твоя основная задача?" Он мне отвечает: "Ну, как? Чтобы порядок был! Чтобы люди здесь могли жить".Радость на сердце. Солдат понимает: сюда он пришел не так, как в старые времена шли Чингиз-хан, Батый и после себя оставляли только пепел. И тогда, конечно, можно было сдать город на три дня, чтобы грабили, рвали в клочья. Мы же не для этого сюда пришли, солдат это понимает. Разве можно такого солдата не уважать! Это–умница...


.....
 
Родители солдата в расположении армейского батальона:

Мать: Мы не приехали его забирать. Только повидать.

Отец: Как у каждого родителя... Если бы письма от него до нас чаще доходили. Или он сам не пишет или... Если бы от него весточка за три месяца была, я, может, не приехал бы. Если бы знал, что с ним все в порядке. Почта плохо работает?

Сын: Нет, я не писал. Недавно решил послать письмо. На Новый год.

Комбат: Жалел родителей, не раскрывая, где служишь?

Отец: Если бы написал прямо и были вести, мы бы не приехали...

Комбат: Как вы узнали, что он служит в Чечне?

 Мать: Мы не думали, что он обязательно будет в Чечне. Раз сейчас военное положение, позвонили в часть, нам ответили: "Он в командировке". Больше ничего не сказали. И мы начали искать.

Отец: Мы же понимали, какие командировки...Взрослые люди. И знаем жизненные ситуации.

Комбат: Сын один?

Отец: Один.

Мать: Много детей – волнуешься. А один ребенок – это вообще... Волнение необычное.

Отец: По его разговору с ним, он переносит эти тяготы нормально.

Мать: Самое главное, чтобы жив-здоров, а остальное... Родина прикажет...

Комбат: Молодец, молодец... У меня по штату двести пятьдесят человек. Вот батальон сюда приехал - только семьдесят! На семьдесят солдат – десять офицеров и прапорщиков. Поэтому я на солдат молюсь.


 .....

После подрыва на подходах к оборонительным укреплениям. При эвакуации  раненных бойцов  с минной  полосы  диктофон случайно остался не выключенным в кармане – через каждое слово запись надо чистить от мата:

– Один "двухсотый". Сколько "трехсотых"? Трое?

– Ну, как же так?!
 
– Как тебя зовут?

– Женя.

– Женя, говори  со мной. Не засыпай. Откуда ты?

– Из Льгова.

– Я тебя найду. После. Мы вот почти "земели" с тобой, соседи.

– Мне лишь бы выздороветь... Матери не пишите! Я вас молю об этом.

– Жень, все будет нормально.

– Мне тяжело дышать...

– Пакет! Мы тебя спасем! Хорошую повязку надо. Хорошую!

– Слышь, мне плохо, командир!

– Кордиамин! Что есть у вас?!

– Уже сделали.

– Что есть еще?!

– Сделайте, чтоб я уснул... А? У меня темнеет в глазах... Только матери не говорите...
               
 
               
                Чечня, зима-весна 1995 года

 
Фото из открытых источников.