Меценат

     Александр Сергеевич, идя утром с работы, любил выкурить сигаретку на Житнем рынке.
     Там, напротив входа в мясной павильон, был маленький магазин, точнее, лавочка, где на полках стояли банки с разными сортами кофе в зёрнах, чёрными и зелёными чаями, кружки, заварники, турки - продукция народных промыслов, а также ручные кофейные мельницы, навевающие романтичному Александру Сергеевичу мысли о Средних Веках.
     И в этой лавчонке стояли две старинные кофеварные машины, судя по ним, вывезенные в счёт репараций из побеждённой Германии. В них варился кофе с толстой пенкой и таким вкусом, за которые в уличных кафе на Михайловской взяли бы гривен сорок, а здесь всего лишь семь.
     Александр Сергеевич входил, кивал угрюмому хозяину с флагом полка «Азов» на груди и говорил с двусмысленной иронией:
     - Доброго ранку! Слава нации - смэрть ворогам! «Американо»!
     И потом пил кофе на улице, наблюдая базарные сценки.
     Однажды он, пив таким образом кофе, вдруг совершенно неожиданно вывернул полный стаканчик на себя, ошпарив грудь и окатив шорты спереди. Курившие на скамеечке мясники поглядели и сочувственно ничего не сказали, а Александр Сергеевич с индифферентным видом пошёл домой.
     С таким же видом один босяк рылся в урне возле итальянской чебуречной, ища куски пиццы посвежее.
     Это был не первый босяк с Житнего, с которым Александра Сергеевича свела судьба.
     Дело в том, что раньше он, идя с работы, пил кофе не у входа в мясной павильон, а возле рыбного, где торговали носками, яйцами и вонючими жёлтыми цыплятами.
     Там было больше движения и можно было услышать самые свежие утренние новости - по каким областям бомбили ночью, или смешные случаи из жизни уклонистов.
     А на ступеньках рыбного павильона, где внутри в грязных эмалированных ваннах стояли сонные стада карпов и толстолобов, рядом с по-утреннему пустой урной, тусовался этот самый второй босяк, с которым пересёкся Александр Сергеевич, идя с работы, куря и пья свой «американо».
     Босяк с профессорской бородкой был похож на выгнанного из дому и ещё не успевшего опуститься Васисуалия Лоханкина.
     Интересно - Александр Сергеевич не раз это отмечал, - что среди босяков ему никогда не встречались сельские жлобы, а только городские Жан Вальжаны. У него была своя социологическая теория на этот счёт, но здесь для неё нет ни места, ни времени.
     Босяк стоял на ступеньках в позе статуи, пристально смотря куда-то вдаль и поверх голов, как иногда смотрят домашние кошки, усевшись и уставившись в пустой угол под потолком, как будто что-то там видя. Это стало причиной того, что в ютубе заговорили, будто кошки видят нечистую силу, или, говоря по-научному, сгустки тёмной энергии, которую они принимают на себя и всасывают.
     Александр Сергеевич в это верил, так как когда-то, в особо тяжёлый период своей жизни, когда он продал квартиру за девять тысяч прямо накануне пятикратного подорожания недвижимости, он жил с семьёй на съёмной квартире. И вот, идя пьяным домой, он подобрал в подъезде чёрного котёнка. Котик, оказавшийся кошечкой, быстро вырос, сделался всеобщим любимцем, но вскоре зачах и сдох, не успев ни пожить, ни даже познать любовь. Ещё тогда ветеринарша сказала, что животное наверняка приняло на себя чью-то тёмную ауру и ценой своей жизни спасло какое-то моральное чудовище, глядя при этом на Александра Сергеевича, так как ей, конечно же, было неприятно, что ветеринар с такой репутацией как у неё не смог вылечить паршивую кошку.
     И этот босяк на ступеньках смотрел так же как покойница Бася.
     Это сразу понравилось Александру Сергеевичу, который по утрам, идя с суток, курил и попивал кофеек в самом благодушном и человеколюбивом настроении.
     Интеллигентный босяк ни у кого ничего не просил, ни к кому не цеплялся, как будто питался Святым Духом, курил воздух и пил росу.
     И вот, в одно прекрасное июньское утро, когда природа пробудилась, базар гомонил, а над всем этим ревела и выла сирена воздушной тревоги, не обращая на себя ничьего внимания, Александр Сергеевич вдруг подошёл к задумчивому босяку, протянул ему стаканчик с недопитым кофе и полсигареты, и сказал, почему-то блатным тоном:
     - Не побрезгуй, брат, возьми, от чистого сердца!
     - Это мне? - сказал босяк, очнувшись от своих дум и посмотрел на Александра Сергеевича глазами ангела, приятно удивлённого старым грешником.
     - Сёрбай на здоровье! Удачи тебе! Держись! Жизнь, она полосатая! - сказал Александр Сергеевич и быстро пошёл, чтобы избежать лишних слов благодарности
     И с этих пор он каждый раз подходил к бомжу и угощал его недопитым кофе и хорошим бычком, который в советской армии назывался «генеральским».
     И так же быстро уходил, не ожидая благодарных излияний.
     Александру Сергеевичу казалось, что своим отношением он в чём-то воскрешает это запутавшееся существо к новой жизни.
     Как вдруг, на четвёртый или пятый раз этой филантропии, босяк догнал Александра Сергеевича в овощных рядах, где Александр Сергеевич покупал ранние помидоры.
     Вид у босяка был смущённый, как у собаки, не знающей, чего ожидать от хозяина, пинка или ласки, глаза чудно блистали.
     - Чуеш! - сказал он, волнуясь и притронулся к Александру Сергеевичу страшной рукой, на которой не хватало разве что обезьяньей оспы, да и то, до поры, до времени.
     - Да ладно! - сказал смущённый Александр Сергеевич. - Не стоит, брателла! На здоровье! Разное в жизни бывает. От сумы, как говорится…
     - Чуешь, - сказал босяк, - дай пятнашку! Край надо! Так херово с бодуна, то хоть соточку накатить!
     Александр Сергеевич дал этому чмошнику пятнадцать гривень и пошёл домой с самым неприятным чувством.
     На следующий раз он специально не подошёл к бомжаре, решив его игнорировать. Но тот, едва завидев Александра Сергеича, сам сбежал со ступенек рыбного павильона  и с размаху дал ему «краба»:
     - Здорово, братуха! - сказал он, радостно. - А я тебя уже жду-жду, выглядываю-выглядываю! Только на тебя, дружбан, вся надежда! Дай двадцатку!
     - Нема! - сказал Александр Сергеевич, краснея от стыдухи, так как все кругом на него смотрели. - Самому помидоры покупать надо!
     - Ну хоть пару гриваков! - ныл бомж. - Осыпь золотым дождём, брателла!  - он ухмыльнулся. - Меценат, ****а мать!
     Александр Сергеевич, как писали в старину, бежал.
     И теперь курит у павильона «Мясо», хотя там и не так кайфово.


         2022 г.