Метафизические переулки прошлого века

Десятый год пошёл со дня отбытия из списка живых Мамлеева Юрия Витальевича (11 декабря 1931 — 25 октября 2015). Сегодня 93 года исполнилось бы со дня рождения основателя литературного течения «метафизический реализм» и философской доктрины «Вечная Россия».

Жизнь складывалась непросто. В 1950-е врачи констатировали у Юрия хронический нефрит – болезнь почек. Что, как писал в последние годы Мамлеев в «Воспоминаниях», «послужило неким внешним толчком, который определил мою жизнь и повел ее в том направлении, в каком мне действительно было нужно <…> это во многом сразу разрубило все проблемы, которые стояли передо мной, и они решились в том ключе, что я просто решил оборвать все мои связи с миром в социальном плане и быть одному <…> По этому диагнозу жить оставалось максимум лет пятнадцать, если чудо – то двадцать. А мне всего двадцать шесть».

Покинул этот мир на 84 году жизни. С диагнозом поспешили. Всегда бы так – обещают 15, получаешь 60.

Вот и Булгаков был уверен, что умрет в 48 лет, потому что в этом возрасте от болезни почек скончался его отец. Михаил Афанасьевич не обрывал связей с миром и никогда не был один. Булгаков сам был врач и знал, о чём говорит.

У Михаила театр и «Мастер», у Юрия метафизика, мистические тексты.

Сейчас нет Южинского переулка (1929–1993). До него была Рождественская улица. После него Большой Палашёвский переулок. В Южинском стоял деревянный барак на шесть квартир, одна из которых принадлежала Мамлееву; в ней проходили собрания московских интеллектуалов с оккультными интересами, Южинский кружок. Барак снесли в 1968 году. Мамлеева выслали из страны в 1974. Кружок существовал до начала девяностых. Из имён на слуху, присутствующих в кружке, Дугин и Проханов.

В 1968 я поступил в МФТИ, в 1974 закончился институтский период. Кружок здесь не при чём. В ту пору понятия не имел о метафизическом реализме, Дугин и Проханов появились для меня в начале девяностых. Кружок закрыли, Союз распался, жизнь продолжалась.

Смотрю на карту, рядом с призраком барака сейчас размещается гостиница «Резиденция Булгакова». Семь лет регулярно маршировал по тому переулку; моё рабочее место в восьмидесятых было на противоположной Южинскому стороне, дальний угол Пушкинской площади.

Мамлеев в полный рост появился для меня в санатории ВОС (Всесоюзное Общество Слепых), где оказался в зрячем состоянии в феврале 2013 года. Широко открыв глаза на толстые тома литературы для чтения пальцами, взял с полок пару книг привычного формата…

Нашёл записи от 11 февраля:
«Вернувшись в корпус, поднялся на третий этаж в библиотеку. Библиотека оказалась довольно приличной по санаторным меркам, есть интересные книги, есть и внушительный набор детективов и фантастики… даже "Путешествие дилетантов" Окуджавы в наличии… Взял Юрия Мамлеева и книгу о Булгакове, "Три жизни…". Отнёс в номер, вернулся с компьютером; здесь остались после семинара столы и стулья, получился читальный зал, можно работать. Если бы не библиотека, совсем затосковал бы.
После обеда прочёл три рассказа Мамлеева – жуть несусветная, но захватывает
…читаю, поражаясь странному таланту Мамлеева, и ухожу на автобусную остановку, с расчётом добраться до Тонкого мыса, до самого конца, и оттуда пойти назад, непременно заглянув в квартал винзавода.
…"Елена" Звягинцева и Юрий Мамлеев. И Булгаков, если уж на то пошло. А также Маяковский».

Квартал винзавода хорошо помню. Мамлеева помню плохо. Перечитывать сейчас не хочу. Нахожу материалы, извлекаю минимум, чтобы вернуться к теме… если будет такое желание. Перечитывать прошлое желание есть. Перечитывать книги не всегда получается, но они постоянно рядом. Даже если их нет на полках.

«Алфавит Юрия Мамлеева«»
https://gorky.media/context/alfavit-yuriya-mamleeva/

З – зияние

Для латиноамериканских прозаиков XX века центральным художественным методом был магический реализм (сочетание обыденности и мистики), а для Мамлеева – метафизический реализм (не путать с метареализмом). Сквозь мир посюсторонний, хорошо известный и порою даже уютный, сквозит и просвечивает другая реальность – жуткая, непонятная, вряд ли желающая нам чего-то хорошего. Грани смещаются, просвечивают и зияют – сквозняк вводит в ступор или экстаз.

«Это началось с ноги, когда он проснулся на кровати и стал кричать. Кричал он не помня самого себя. Но потом прислушался и заметил, что кричит уже не своим голосом. Голос был явно чужой. Он выпучил глаза: зеркало было застлано тьмой.

И тогда в нем из глубин его существа стала подниматься превращенная в душу черная тень. Тень росла и росла, отнимая у него прежнее существование. Маратов стал маленький, как абсолютный идиот, и оказался внутри своего черного существа, которое разрослось почти до потолка, так что исчезли тараканы.
<…>
Но – даже будучи тенью – нельзя было не идти на работу, ведь надо зарабатывать знаменитые доллары. Без божества невозможно жить.

Но самым последним атомом своего сознания Маратов боялся идти преподавать (как раз кончился отпуск), ибо как может – думал он – черная тень преподавать? Это все равно, как если бы преподавал труп, скаля зубы и объясняя поэзию Байрона или Блока. Один только указательный палец был бы живым.

<…> черная тень ушла преподавать. И долго-долго потом газеты писали о массовом помешательстве среди студентов».

О – откровение

Тот или иной инсайт настигает героев Мамлеева не так уж и редко. А вот что сам писатель рассказывает об откровении, случившемся с ним в 1953-м:

 Юрий Мамлеев в детстве
 
«<…> произошел поворот, благодаря которому я стал писателем.

Это было своеобразное глубокое озарение, которое стало результатом реализации особого видения мира и людей и способности видеть их самые закрытые, темные, глубинные стороны, которых они сами в себе не подозревали. В моих героях (в будущем, конечно) стали раскрываться черты невидимого человека, невидимого даже для самого субъекта этих скрытых сторон. Но тем не менее этот невидимый человек мог определять жизнь того или иного героя, хотя тот мог этого и не подозревать».

Как и Федор Достоевский, многие сюжеты Юрий Мамлеев черпал из жизни – в том числе изучая криминальную хронику. Пожалуй, это самые страшные сюжеты мамлеевской прозы.

Так, о ребенке, встретившем вора и убийцу своих родителей словами «Христос Воскресе!», Мамлееву рассказал священник (рассказ «Вечерние думы»).

Преподавая по вечерам в школе рабочей молодежи, он узнал, что причина долгого отсутствия одного из учеников в том, что «он на спор, на водку, надел на себя два пальто, выпрыгнул с шестого или седьмого этажа и разбился насмерть» («Макромир»).

История о женщине, в пароксизме ярости превратившей в кашу кисти рук своего трехлетнего сына за то, что он испортил дорогой ковер (кисти ампутировали, а женщина повесилась), – к прискорбию, тоже реальная («Ковер-самолет»).

Ш – «Шатуны»

Культовый роман, один из самых страшных и насыщенных – деяниями, образами и мыслями мамлеевских «метафизических» – по виду человеков, а в тайне неизвестно даже кем на самом деле являющихся. По определению автора, все они – «метафизические». По сути, это неологизм.

«„Метафизические”, сгрудившись во дворе, на травке, наблюдали, как Клавуша с помощью Федора заколачивает окна.

<…> Клавуша повесила несколько странных плащей на деревья. Все двинулись. „Темен, темен жир-то у Клавеньки”, – шептал Падов, вдумываясь в ее плоть. Выйдя за ворота, они, оглянувшись, увидели опустошенное гнездо: большой, деревянный дом с несколькими забитыми окнами.

Казалось, каждое его бревнышко пропиталось людским мракобесием».

Федор Соннов <…> убивает людей казалось бы немотивированно, а на самом деле – пытаясь разгадать тайну смерти: «<…> гляжу на покойника и думаю: куда ж человек-то делся, а?.. <…> Однажды утопил я мальчика, цыпленка такого <…> в этот же день во сне мне явился: язык кажет и хохочет. Дескать, ты меня, дурак, сивый мерин, утопил, а мне на том свете еще слаще…»

А вот мудрецы из пивной:

«<…> четыре бродячих философа, которые вместе со своими поклонниками образовывали особый замкнутый круг в московском подпольном мире. Вид у них был помятый, изжеванный, движения угловатые, не от мира сего, но общее выражение лиц – оголтело-трансцендентное.

На одном личике так прямо и была написана некая неземная наглость, точно ничего вещественного для этого типа не существовало. Он постоянно плевал в свою кружку с пивом. Его звали почему-то женским именем Таня, и, хотя вкрадывалось впечатление, что его все время бьют какие-то невидимые, но увесистые силы, выглядел он по отношению ко всему земному истерически нагло, а вообще – замороченно.

Другой философ – Юра – был очень толст, мутен, словно с чуть залитыми глазами аскета, вставленным в трансцендентно-облеванную свинью; кроме того, ему казалось, что его вот-вот зарежут.

Третий – Витя – был вообще черт-те что: все пункты его лица стояли торчком, а душа по существу была сморщена. <…>

Четвертый философ был почти невидим…
<…>

Ремин смотрел на все вокруг просветленно чистыми от спирта глазами.

Соберутся мертвецы, мертвецы Матом меня ругать, И с улыбкой на них со стены Будет глядеть моя мать,

– пропел он, устремив взгляд куда-то в сторону».

Ю – Южинский

Южинский переулок, дом № 3. Две комнаты в квартире № 3 на втором этаже в двухэтажном доме в Москве, построенном в начале XX века. Здесь Мамлеев провел детство с самого рождения в 1931 году. Сюда в 1943-м вернулся из Пензы после эвакуации.

В начале 1960-х в Южинском, уже не проживая в этих комнатах, Мамлеев устраивает чтения своих произведений. Соседи по коммуналке, знавшие его ребенком, там еще живут. Так появился легендарный Южинский кружок.

А позже дом снесли.

«<…> мы с друзьями попали туда, когда дом был уже полуразрушен, и одна из стен моей квартиры была уничтожена. И когда мы вошли внутрь, чтобы попрощаться с Южинским и выпить в его честь и в память о нем вина, мы вдруг обнаружили, что стоим словно на театральной сцене – квартира без стены выходила на улицу своей обнаженности. Мы оказались оголенными перед улицей. При этом внутри остались какие-то предметы мебели – вроде декораций, на которых мы и расселись, чтобы проводить Южинский в последний путь. И в этот момент нагрянула милиция. Почему – потому что с улицы всем было видно, что в квартире в креслах сидят молодые люди и что-то распивают. Вошед, милиция задала свои обычные вопросы, но претензии ее иссякли, когда я предъявил документ, удостоверяющий, что я бывший хозяин этого места, и объяснил, что оно дорого нам как память и что мы пришли с ним проститься <…>»

Довольно «Алфавита». Пора о попутчиках.

Останавливаюсь на персоне, для меня неотделимой от последней четверти века минувшего – Ошо, он же Бхагван Шри Раджниш, он же Чандра Мохан Джайн — индийский религиозный и духовный лидер, гуру, мистик. Ошо появился на свет в один день с Мамлеевым (!), но отбыл гораздо раньше, в январе 1990, 58 лет от роду.

Две мистические фигуры, одного дня. Смотрю 11 декабря 1931 года: Солнце в Стрельце, там Юпитер хозяин; Юпитер во Льве, там Солнце хозяин; остальные пять планет (Луна в их числе) в знаке Сатурна, Козероге, хозяин здесь же (Сатурн). Впечатляет.

Мамлеев интересовался восточными религиозными и мистическими учениями. В 1990-е, по возвращении из Франции (когда Ошо уже вернулся в мир иной), Юрий Витальевич преподавал индийскую философию в МГУ. И так далее.

Через пару недель ещё один мистик обозначен в календаре.

Дату рождения Карлоса Кастанеды точно не знает никто. По разным версиям, это либо 1925, 1931 или 1935 год; согласно официальной версии — 25 декабря 1925 года.

Предпочёл бы 1931.

По официальной версии, Кастанеда скончался 27 апреля 1998 года от рака печени, но, по словам его последователей, как истинный воин сгорел изнутри.

Юрий Витальевич не имел такого успеха у дам, как Ошо (камасутра, это вам не комар чихнул), но прожил на четверть века дольше. И очень хорошо.

Книги Ошо и Кастанеды мне памятны. Эпоха запрета в Москве секций восточных единоборств и распространения оккультной литературы Самиздатом. Насколько понимаю, не Ошо был за письменным столом, а дамы-фанатки, внимавшие гуру с открытым ртом… и не только… (скандал с Махариши, которого Битлз, пытавшиеся приобщиться индийским премудростям, застукали в кустах с одной из своих девочек всё в том же 1968)…

Тема угрожающе разрастается, лучше подвести черту. Что и делаю. Пора на волю, там кусты в снегу и лёд на дорогах посёлка.