Я шпионю

Автор: Натали Самнер Линкольн
***
1916 год. _Посвящается миссис САРЕ ВЕЙЛ ГОЛД, моей бабушке, благодаря чьей любви я провела много радостных дней в детстве в «Оклендсе». Эта книга предлагается в знак любви дань её памяти._
***
 I. НА СТАНЦИИ ВИКТОРИЯ 2. ИЗ ПУСТОТЫ 3. ВЛАСТИ, КОТОРЫЕ ОХОТЯТСЯ
4. «НАДО ЛИ ЗАБЫВАТЬ ЗНАКОМСТВА?» V. НАСЫЩЕННЫЙ ВЕЧЕР VI. В КАПИТОЛИИ
7. ПРИЗРАЧНЫЕ ПРОВОДА,8. KAISER BLUMEN.9. ПАУК И МУХА X. СЕСТРЫ В ЕДИНСТВЕ
XI. МУЖЧИНА В Спешке 12. ЗЛОВЕЩЕЕ ОТКРЫТИЕ 13. ПРЯТКИ 14. ВОПРОС ЛОЯЛЬНОСТИ
XV. ИГРА "Я ШПИОН" XVI. В морге 17. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА.18. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
19. ЖЁЛТАЯ ПОЛОСА XX. ПРОБУЖДЕНИЕ XXI. ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА 22. «ТРЕНТОН, ПОСПЕШИ»
XXIII. В ПОЛНОМ ГОРЕ XXIV. ВОЗМЕЗДИЕ XXV. ЛЮБОВЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО.
***
ГЛАВА I.НА СТАНЦИИ ВИКТОРИЯ

Союзные войска, английские и французские, день ото дня отступали.
до тех пор, пока не стало казаться, что Париж находится в пределах досягаемости немцев. Действительно, согнутый, но не сломленный, и с переломным моментом линия фронта союзников рванулась вперед, и Франция снова вздохнула.Двое мужчин, сидящих в помещении клуба организации обслуживания в Лондоне один из хмурых дней в ноябре 1914 г., обсудили ситуацию в тонах слишком низкая, чтобы доехать до других ушей. Пожилой мужчина, сэр Персиваль Харгрейвс, сокрушался по поводу того, что Англия, казалось, была наводнена агентами немецкой секретной службы, а его племянник, Джон Харгрейвс, офицер в форме, был пытаясь его успокоить. Это была прощальная встреча, потому что молодой офицер возвращался на фронт.
"Немцам мало что даст вся эта шпионская возня," — сказал молодой человек.
"Мы с лёгкостью держимся, и, вероятно, с наступлением весны у нас появится
возможность." Он щёлкнул зубами. "Чего тогда стоят все эти предполагаемые заговоры и бесполезные интриги?"— Не будь таким чертовски самоуверенным, — рявкнул его дядя, и его раздражение проявилось в покрасневшем лице и горящих глазах. — Именно эта самоуверенность почти довела Британскую империю до грани распада. Его племянник снисходительно улыбнулся и поудобнее устроился на стуле. - «Ну-ну, — предостерегающе сказал он. — Помни, что вчера говорил тебе старый Собонс о том, чтобы ты не волновался. Он сказал, что тебе не стоит читать или говорить об этой дурацкой войне. Пусть Китченер беспокоится, а мы, ребята, будем делать своё дело».— Если бы всё зависело от Китченера! — сэр Персиваль ударил кулаком по подлокотнику кресла. — Кое-кому из нас было бы спокойнее спать по ночам. И я знаю, что вы, ребята, на передовой,
сделаете всё, что в ваших силах. Хотел бы я быть с вами!
взглянув на свою усохшую и бесполезную левую ногу. «Если бы я только мог пострелять по нищим!»
 «По твоим словам, скоро линия фронта окажется на английской земле», — поддразнил его племянник, избегая смотреть на своего собеседника. Он знал о трагических обстоятельствах, связанных с увечьем его дяди, и хотел избежать всего, что могло бы задеть его чувства.
«Если планы по подрыву внутреннего правительства Англии будут доработаны и
осуществлены, каждому мужчине, женщине и ребёнку придётся объединиться, чтобы
отразить вторжение». Сэр Персиваль понизил голос. «Если здесь ещё остались
здоровые мужчины».
«Не будь таким пессимистом. Китченер собрал огромную армию и только ждёт подходящего момента, чтобы отправить её на поле боя».
 «Лучшие люди Англии вызвались добровольцами, — согласился сэр Персиваль, — но что насчёт бездельников? Что насчёт забастовок шахтёров — проблем на наших оружейных заводах? Во всём виновата военная машина кайзера, которая ни в чём не упускает возможности, будучи полностью готовой». Готовность — Англия
ещё не знает значения этого слова.
 — Мне пора уходить, — сказал молодой офицер, взглянув на часы. — Поверьте мне, дядя, мы не собираемся сдаваться.
— Ну-ну, — рассчитывайте на бульдожью хватку англичан. Да поможет Бог Германии, когда союзники войдут в эту страну!
 — Когда-а-а, когда-а-а? — эхом отозвался сэр Персиваль. — Надеюсь, я доживу до этого дня. Скажи мне, мальчик, — его голос смягчился, — как у вас с Молли?
 Его племянник покраснел под загаром. «Молли не обращает внимания на такого парня, как я», — пробормотал он.  «Она тебе так и сказала?»
 «Ну, нет.  Понимаешь, дядя, это... э-э... не очень-то прилично — предлагать такой очаровательной девушке, как Молли, связать себя с парнем, который может в любой момент её бросить».— Чушь! — косматые брови сэра Персиваля сошлись на переносице. — Сентиментально чепуха! Год назад вы с Молли были большими друзьями. Вы сами сказали мне, что надеетесь жениться на ней; я даже поговорил с её матерью о том, насколько этот брак уместен.
— Вы не имели права, — вспылил его племянник. — Это было чертовски дерзкое вмешательство.— Вы не всегда так думали, — с горечью возразил сэр Персиваль. — Какое отношение к вашему отношению к Молли имеет та дерзкая американка, с которой вы познакомились в Германии?
— Я должен настоять на том, чтобы вы говорили о Кэтлин с большим уважением. — Выражение лица Джона Харгрейвса изменилось. — Если вам так хочется знать, я попросил Кэтлин выйти за меня замуж, и она отказалась.
— Я сказал, что она была дерзкой. Все американцы такие; они не знают, что
лучше, — возмущался его дядя. — Забудь о ней, Джон; подумай о Молли. Говорю тебе,ребёнок любит тебя. Не разрушай её счастье ради мимолетного увлечения.
 — Мимолетного увлечения? — Джон Харгрейвс печально покачал головой. — Когда
Кэтлин отказала мне, я был тяжело ранен; настолько ранен, что не могу жениться ни на какой другой девушке.
Не будем говорить об этом. - Он задумчиво улыбнулся и протянул руку.
- Время вышло, дядя; поезд отходит через час, и я должен забрать свои вещи.
До свидания, сэр. Пожелайте мне удачи. И прежде чем пожилой мужчина успел остановить его, он сказал:Он удалялся по коридору.
Сэр Персиваль рассеянно оглядел комнату. «Последний из своего рода», — пробормотал он. «Боже, помоги Англии! Цена высока».
Несмотря на спешку, Джон Харгрейвс опоздал на вокзал Виктория
и едва успел занять своё место, как поезд медленно тронулся. Когда он посмотрел вдоль длинного железнодорожного депо, то наткнулся на
пристальный взгляд высокого, ухоженного мужчины, стоявшего возле одной из колонн.Харгрейвс посмотрел, и опять посмотрел; потом его рука взлетела вверх, и, опираясь далеко от своего отделения он кричал на носильщика. Но его послание было. Шум более быстро идущего поезда заглушил его слова, и носильщик, потрясённо качая головой, повернулся назад.
 Толпа женщин, детей и нескольких мужчин, собравшихся посмотреть на отъезд военного поезда, молча расходилась, когда подобострастный носильщик подошёл к высокому незнакомцу, чей вид так взволновал Джона Харгрейвса.
 — Ваш кеб здесь, сэр, — сказал он. - Сюда, сэр, - и поскольку незнакомец
не сделал ни малейшего движения, чтобы последовать за ним, он наклонился вперед и снял с руки последнего верхнюю куртку. "Позвольте мне понести это для вас, правительство", - затем...  Шёпотом, чтобы никто не услышал, он сказал по-немецки: «Ради вашей же безопасности, следуйте за мной».
 «Продолжайте», — сказал незнакомец по-английски, приостановившись, чтобы поправить галстук, и неторопливо последовал за спешащим носильщиком. Тот наконец остановился у видавшего виды лимузина.
"Эй вы, сэр", - объявил портье, не дожидаясь водителя открыть дверь. "Я самый amissed вы", он болтал."Kotched в кэб, сэр, заправленные Йер коробки внутри, затем я посмотрел на вы в офисе Писание', 'обтяжка направлениям. Дай-ка я подоткну это, здесь на тебе халат.
Когда незнакомец сел в лимузин, за ним последовал носильщик.
"Они на месте," — прошептал он, и его веснушки ярко выделялись на бледном лице.  "Шофёр — один из нас, он отвезёт вас прямо на нашу стоянку.  Этот пакет для вас. — Удачи! — И, положив в карман предложенный ему соверен, носильщик, громко поблагодарив, отошёл от лимузина и захлопнул дверь.
 Они уже были на окраине Лондона, когда мужчина в лимузине развернул листок бумаги, который сунул ему в руку носильщик. Это были, облепили небольшой электрический фонарик и книгу из папиросных бумажках.
Он медленно читать сценарий в записке.
Быть на месте встречи не позднее четверга. Ганс, шофер, полный
маршрут. Не пропустите семнадцатое.
Перечитав содержание записки, мужчина разорвал ее на мелкие кусочки
и, не удовлетворившись этим, засунул их в табак из своей трубки.
Чиркнув спичкой, он закурил трубку и, поставив ноги на сумку,
долго и пристально смотрел на свои инициалы, выгравированные на
коже. Замедление лимузина вывело его из задумчивости.
размышления, и он выглянул в окно, чтобы посмотреть, в какую сторону они направляются. Лондон, столица цивилизованного мира, остался позади.
Поймав взгляд своего шофера, обернувшегося назад, он подал ему знак продолжать движение вынимая трубку, он пробормотал:
"_Gott strafe England_!"

ГЛАВА 2. ИЗ ПУСТОТЫ

Медленно затихал угрюмый грохот артиллерии, треск пулемётов «Максим» и винтовок. Высокий худощавый артиллерийский майор размял затекшие конечности на наблюдательном пункте, остановился, чтобы бесчувственным взглядом окинуть опустошённые поля перед собой, а затем направился к окопу.
Ранее в тот же день союзники были выбиты с передовой позиции
вражеским обстрелом и отступили к окопам.
«Чертовски горячо, шрапнель», — прокомментировал один из офицеров, когда майор Сеймур остановился рядом с ним.
Майор рассеянно кивнул и, не ответив, сделал несколько шагов
вперёд, чтобы встретить капрала, который явно искал его. — Ну что? — спросил он, когда унтер-офицер отдал ему честь.
"Осталось всего двадцать патронов, майор. — Капрал понизил голос.
"Капитан Харгрейвс приказал прислать подкрепление, как только стемнеет, сэр.
Майор Сеймур с нескрываемым нетерпением взглянул на свои наручные часы.
Боже! Когда же наступит ночь!
"Майор, можем ли мы доставить раненых в полевой госпиталь?" — спросил молодой офицер. Он присоединился к подразделению всего тридцать шесть часов назад, и, хотя он храбро принял боевое крещение, жуткая бойня вокруг него потрясла его. Он не был сыт по горло ужасами, как его братья-офицеры.
"У раненых было бы мало шансов добраться до безопасного места, если бы их заметили немецкие артиллеристы. Они должны дождаться темноты, — ответил Сеймур. "Вот, глотни из моей фляжки. Ты сам был под кайфом, не так ли?"
замечает тонкую струйку крови, стекающую по рукаву его товарища.
"Только плоти раны, не момент", - возмутился молодой человек, вспыхнув на
мысль, что его командир, наверное, неправильно поняли его
вопрос. - Боюсь, капитан Харгрейвз в плохом состоянии.
"Харгрейвз!" Майор развернулся на каблуках. "Где он?"
"Сюда, сэр", - и лейтенант повел его мимо групп солдат и офицеров. Это была ужасающая сцена запустения. Приближение ночи. Начался мелкий моросящий дождь, и земля, изрытая воронками от снарядов, была скользкой от мокрой жирной грязи. Почти все деревья в округе были повалены, как будто их ударила молния, а вдоль правой стороны дороги тянулась вереница разбитых на куски повозок и фургонов. Одна лошадь, совершенно распотрошённая, лежала на спине, и были хорошо видны её рёбра. Его вожак представлял собой груду внутренностей, а
с другой стороны лежало ещё четверо или пятеро, у одного передняя нога была
отстрелена по плечо, у другого не было головы. Полдюжины мотоциклов и более
дюжина толкающих велосипедов лежала в грязи с какими-то неузнаваемыми фигурами, которые ехали на них. Между передовыми траншеями, на Нейтральной полосе, земля была густо усеяна трупами шотландцев, убитых в атаке.
"Гунны обошли нас стороной в отношении дальнобойности", - вызвался лейтенант, потеря крови и реакция от волнения развязали ему язык. "Они
прямыми попаданиями уничтожили пять орудий в комплекте с отделениями. — Вот мы и на месте,сэр, — и он остановился возле разрушенной орудийной позиции. Земля вокруг была усеяна обломками.
 Майор Сеймур подошёл к одной из фигур, лежавших на земле,грязи въелись в ткань пальто, наброшенном на ноги. Несколько рядовых, которые были оказывает какую помощь они могли бы, отошла на подхода своих вышестоящих начальников. Харгрейвс открыл глаза, а Сеймур опустился рядом с ним на колени.
"Мой номер выпал", - прошептал он, и игривая улыбка, искривившая его
белые губы, была жалкой.
"Ерунда". Грубоватый тон Сеймура скрывал эмоции. Лицо Харгрейвса
выдавало неизгладимый след смерти. «Ты поправишься, как только вернёшься в больницу».Харгрейвс покачал головой; он понимал тщетность споров.
 «У тебя есть карандаш и бумага?» — спросил он.
"Да". Сеймур достал свою записную книжку и вырвал страницу. "Что такое?
это, Джон?" Но прошло несколько минут, прежде чем на его вопрос был получен ответ. Голос Харгрейвза был заметно слабее, когда он диктовал.:

ДОРОГАЯ КЭТЛИН.:

Я видела Карла в Лондоне на вокзале Виктория. Клянусь, это был он ... предупреди Дядю ... Кэтлин ... Кэтлин ...
Наступила долгая тишина; затем Сеймур отставил ненужную фляжку с бренди
и медленно поднялся на ноги. Он машинально сложил клочок бумаги, но
прежде чем сунуть его в карман, его внимание привлекла чистая сторона.
«Боже мой! Джон так и не дал мне ни её адреса, ни фамилии. Кто такая Кэтлин?»
 — воскликнул он.  Потрясённый потерей друга больше, чем он был готов признаться даже самому себе, он с горечью смотрел через поле боя на вражеские позиции. Как радостно Харгрейвс приветствовал его в то утро, когда он вернулся после недельного отпуска в Англии! Как же он был рад вернуться в свой отряд и снова оказаться со своими товарищами на передовой! Храброе
душа отправилась в мир иной.
 Вернувшись на свой наблюдательный пункт, майор Сеймур через час посмотрел на
сгущающаяся тьма с удовлетворением. Еще два часа, и было бы
трудно разглядеть руку перед лицом. Несомненно, крайне необходимые
боеприпасы и резервы доставят в окопы вовремя, а раненых можно будет безопасно доставить в госпиталь базы. Линия обороны союзников выстояла, и, несмотря на их отчаянные атаки, немцы были не в состоянии найти уязвимое место.Сеймур провел рукой по глазам. В темноте его воспалённое воображение рисовало надвигающихся «серых призраков». «Они приходят, как демоны из ада, который сами же и создали», — пробормотал он.  «Боже, я надеюсь, что они
не используйте звездного света' за наши окопы сегодня. Плоть и кровь
стоять больше нет".Тьма все плотнее и плотнее. На длинном фронте сражения
Ни один часовой союзников не видел, как мощный биплан Aviatik скользнул над окопами и полетел дальше к своей цели. Несколько раз летчик проверял свой
фосфоресцирующий компас и карту, каждый раз после этого меняя курс.
Наконец, сделав знак своему наблюдателю, он спланировал на более низкий уровень и,убедившись, что достиг нужного расстояния, сбросил бомбу.
Адская машина стремительно неслась сквозь чёрную пустоту. Раздался тошнотворный пауза — затем оглушительный взрыв, за которым последовали ещё и ещё, разорвал тишину, и земля под ногами запылала огнём, когда сдетонировали взрывчатые вещества и снаряды, хранившиеся в тайном складе боеприпасов. Ничто не избежало разрушения; плоть и кровь, миномётные снаряды и кирпичи взмыли в небо, и огромная воронка в земле — вот и всё, что осталось от успешного налёта противника. С безопасной высоты немецкий лётчик и его наблюдатель наблюдали за своей работой. Внезапно наблюдатель заметил приближающийся к ним самолёт. «Бауэршрек!» — крикнул он, и лётчик последовал за его указующим перстом.  Мгновенно под его умелыми манипуляциями их биплан взмыл в воздух по длинным изящным спиралям, пока они не оказались на высоте шести тысяч футов над землёй.  Но как бы быстро они ни летели, их более тяжёлый «Авиатик» не мог сравниться по скорости с быстрым французским самолётом, и вскоре пули из пулемёта последнего оказались пугающе близко.Лицо немецкого лётчика было мрачным, когда он маневрировал своим бипланом, приближаясь к преследователю и уклоняясь от него, резко пикируя и Повороты сбивали прицел француза, в то время как его собственный револьвер и револьвер его наблюдателя вели непрерывный огонь.
В течение двадцати минут продолжалась неравная схватка. Она не могла длиться
долго. Отчаяние охватило немца, когда он увидел, как его
наблюдатель на мгновение пошатнулся в кресле, а затем упал вперёд.
Биплан опасно накренился, выровнялся и, словно почтовый голубь,
полетел в сторону немецких позиций. Ничего не оставалось, кроме как
лететь за ним. Немец не осмеливался оглянуться; только по милости Божьей
выстрелы француза были беспорядочными. Это не могло продолжаться долго; он должен был пристреляться. Конечно, конечно, они уже миновали последние траншеи союзников?
Немец развернулся и в отчаянии выстрелил из револьвера в преследователей.
Слава Богу! одна из его пуль пробила бензобак последнего. Должно быть, так и есть — французский самолёт, очевидно, совершал вынужденную посадку.
Крик, готовый сорваться с губ немца, был прерван жгучей болью в правом боку.
Француз наконец-то попал в него.Почти одновременно его машина перевернулась. Он нащупал в отчаянии пальцы немецкий стремился получить контроль над уровнем и прямо сам. Зря ... и как он начал в спешке, вниз,
спешащий ветер нес бешеный шепот:"Крест, Боже милостивый, крест!"
*************

ГЛАВА 3.СИЛЫ, КОТОРЫЕ ОХОТЯТСЯ

Неподалёку от места катастрофы немецкого лётчика, но так, чтобы об этом никто не знал, располагался главный штаб, пульсирующее сердце и мозг имперских вооружённых сил. Бдительные часовые патрулировали парк, ведущий от
замок, предоставленный в распоряжение военного министра и его свиты,
превратился в штаб-квартиру Великого Генерального штаба. В уединенной комнате
последнего здания за столом, заваленным бумагами, совещалась дюжина
человек. Они сидели там с раннего вечера, но ни один из них не
позволял себе взглянуть на циферблат библиотечных часов, стрелки которых
постепенно приближались к двум часам. Воистину, начальники
подразделений были неутомимыми тружениками.

Герр начальник Генерального штаба подчеркивал свои замечания
с необычайной даже для него энергией, когда зазвонил телефон, не обращая внимания на
персон, послал свой звенящий сигнал. Придвинув свой стул поближе к
столу, герр шеф авиационного корпуса снял трубку с
аппарата. Пока он принимал сообщение, воцарилось вежливое молчание.
Положив трубку, он повернулся лицом к своим собратьям.

"Аванпост сообщает, - начал он официально, - что капитан фон Эльц в своем
Биплан «Авиатик» преследовал и сбил французский лётчик, который был
вынужден совершить вынужденную посадку в тылу наших войск. Французские лётчики были
расстреляны при попытке к бегству. Из-за того, что биплан «Авиатик»
Капитан фон Эльц, зацепившись за ветви дерева и тем самым смягчив падение, был спасён живым, хотя и тяжелораненым. Сопровождавший его наблюдатель погиб. Придя в себя, капитан фон Эльц сообщил, что его миссия была успешной, а новый склад боеприпасов был полностью уничтожен его бомбой.

Его слова были встречены одобрительным гулом. «Отлично, доблестный фон Эльц!»
 — воскликнул один из слушателей. «Он заслуживает Железного креста».

«Он его получит», — с энтузиазмом заявил другой офицер.

"Информация о местонахождении этого нового склада боеприпасов, который
фон Эльц только что уничтожен, это исходило от человека, о котором я говорил вам сегодня вечером.
- Вмешался герр шеф Секретной службы. - Он
был нашими глазами и ушами в Англии. Джентльмены, желаете ли вы, чтобы ему
была доверена деликатная миссия, о которой мы только что
говорили?

Взгляд герра начальника Главного штаба скользнул по его
спутникам. "Значит ли это, что я говорю за всех?" Быстрый утвердительный ответ
ему. "Тогда мы оставляем это дело полностью в ваших руках". Герр шеф
Секретной службы поклонился. "Вы знаете своих агентов; выбор остается за вами
для вас, но смотрите, чтобы не было ненужной задержки".

"Задержки не будет", - ответил герр шеф Секретной службы.
"Мой агент находится недалеко отсюда. С вашего позволения, я откланиваюсь",
и, отдав честь, он поспешил из комнаты.

Солнце было на полпути к небу, когда лимузин остановился перед
придорожной гостиницей недалеко от полуразрушенного города. Прежде чем санитар, сидевший рядом с шофёром, успел спрыгнуть на землю, высокий мужчина подошёл к машине и открыл дверь. На секунду шеф секретной службы и незнакомец молча посмотрели друг на друга.
заговорив, первый указал на свободное место рядом с собой.

- Мы можем поговорить по дороге, - отрывисто объявил он. - Ваш багаж...

"Здесь", засовываю чемодан с яркой надписью внутрь лимузина и
запрыгиваю вслед за ним.

Услышав негромкое слово герра шефа Секретной службы, санитар
отдал честь и быстро занял свое место рядом с водителем. В лимузине воцарилась короткая
тишина, пока мощный автомобиль продолжал двигаться по дороге.
 На первом железнодорожном переезде их остановил поезд,
полный раненых солдат.

- Прошу прощения. - и прежде чем герр шеф Секретной службы успел остановить его.
незнакомец опустил занавески на всех окнах. - Вы
хорошо известны; признание - это наказание за величие. В моих
интересах избежать такого отличия.

- Я одобряю вашу осторожность, герр капитан, - заметил мужчина постарше. — Не
курите ли? — он достал портсигар и, пока тот с улыбкой
закуривал, протянул ему зажжённую спичку, критически
осматривая его. Не обращая внимания на пристальный взгляд
начальника, агент Секретной службы
Он с удовлетворением оглядел роскошную обстановку лимузина и с наслаждением затянулся сигаретой. В нём чувствовалась порода, но беззаботный блеск в серо-голубых глазах
скрашивал невыразительное лицо, которое в противном случае можно было бы назвать тяжёлым.
 Настроение у герра начальника секретной службы поднялось. Он
по-прежнему хорошо помнил и судил; его агент, по мнению мужчин и женщин,
был чрезвычайно красив.

— Новый склад боеприпасов был уничтожен прошлой ночью нашими лётчиками, —
сказал он несколько резко. — Ваша информация была достоверной.

"Извините, это не моя информация всегда достоверна?" интерполированное секрет
Агент Службы.

"Так это уже доказано", - признал главный его радушно, но Марк был
мысленно зарегистрированы против герр капитан. Немецкая бюрократия не
терпеть презумпции от подчиненного. "И благодаря вашему отличное
записи, вы были выбраны для весьма деликатной миссии".

"При тех же условиях?"

— «Имперское правительство нельзя подвергать сомнению», — возразил его начальник, чувствуя, как нарастает гнев.


«Я отличаюсь от других оперативников».
сорвалось с губ говорившего. "Вольнонаемный".

"И тебе была предоставлена полная свобода действий. Мы не спросил на ваш
методы добывания информации, довольствуясь результатом."

"И вовсе не результат оправдает не только ваше доверие, но продвижения?"

Герр шеф Секретной службы подумал, прежде чем ответить; затем он
ответил вопросом.

— Вы бывали в Ирландии?

Агент Секретной службы мрачно улыбнулся и достал из кармана пачку
сигаретных бумаг. Пересчитав их, он выбрал семнадцатую
бумагу и передал её своему товарищу, который с интересом рассматривал маленький чистый лист. «Одну минуту», — и молодой человек снова сунул руку в карман жилета, на этот раз вытащив никелевый фонарик. Нажав большим пальцем на выключатель, он поднёс стеклянную колбу к рисовой бумаге. Через несколько минут на чистом листе появилась слабая линия, которая становилась ярче по мере того, как лучи света нагревали бумагу.

— Подождите минутку, — сказал герр начальник секретной службы. — Держите его над лампочкой, — и, достав блокнот, он сделал несколько записей, а затем с щелчком закрыл его.

— Закончили? — задав вопрос, агент Секретной службы убрал в карман фонарик, достал кисет с табаком, насыпал немного в рисовую бумагу и принялся скручивать сигарету натренированными пальцами.

 — Что насчёт Ширнесса? — спросил герр начальник Секретной службы.

 — Всё улажено.

"Хорошо". Господин начальник Тайной службы позволил себе поселиться
более удобно на просторное сиденье так, что он столкнулся со своим товарищем.
В закрытой и полузакрытой потемнел лимузин опасности не было их
разговор подслушают.

"Я соблюл себе, герр капитан", - сказал господин шеф медленно, "
приятно сообщить вам, что ваши ценные услуги, чтобы Кайзер и
Отечества"--агент Секретной службы поднял свою шляпу ... "являются
признание. Крест еще может достаться вам.

"Как я могу выразить свою благодарность?" Пробормотал агент Секретной службы.

"Не делая поспешных выводов", - улыбнулся его шеф. — Никогда больше
не оспаривайте мои приказы.

— Будьте благоразумны, — горячо возразил агент секретной службы. — Я ежедневно рисковал своей
жизнью ради кайзера и Отечества во враждебной стране. Там
были часы, о которых я не хочу вспоминать. Тон говорившего стал
хриплым. "Когда-нибудь... короткая смена; и я должен позаботиться о другой".

- Насколько я понял, вы не были женаты?

Последовала едва заметная пауза. - Шпионы не женятся, сэр.

«И если агент Секретной службы заботится о собственной безопасности,
он остерегается серьёзных неприятностей», — предупредил его начальник. «Однако,
судя по вашей прошлой работе, я полагаю, что вы вполне способны позаботиться о себе. Благодаря предупреждениям и информации вашей организации мы
Мы смогли предотвратить некоторые из запланированных союзниками согласованных
нападений, и ваша информация о передвижении транспортов и поездов с боеприпасами
оказалась неоценимой.

"Вы по-прежнему хотите, чтобы я продолжал заниматься этим?"

"Нет." Герр начальник секретной службы подался вперёд,
напряжённо глядя на меня. "Эта война снова и снова доказывает, что победа
достанется тому, у кого самая мощная артиллерия."

— Верно! Антверпен, один из самых укреплённых городов на континенте,
пал под натиском наших осадных орудий, — вмешался его собеседник.

Пожилой мужчина не обратил внимания на перемену в его голосе и
продолжил серьёзно: «Рукопашные бои и кавалерийские атаки остались в
прошлом. Мы обстреливаем вражеские окопы из батарей, расположенных
на расстоянии от шести до двенадцати миль. Всё это вы уже знаете; я повторяю это, чтобы объяснить то, что собираюсь сказать. Мы владеем горнодобывающим районом во Франции,
им не хватает боеприпасов; запасы в Англии не безграничны; Россия не может наполовину вооружить свои войска. Все они в один голос взывают к промышленным капиталистам Соединённых Штатов снабжать их оружием и боеприпасами".
"И с успехом", - сухо.Герр шеф Тайной полиции нахмурился. "Это должно быть остановлено. Вы должны отправиться в Америку..."Я?"
"Да, немедленно. У вас гениальный организаторский талант; ваша работа в Англии доказала это. Сообщите нам, какие торговые суда и пассажирские пароходы перевозят военные грузы. Будьте уверены, вдвойне уверены, что ваша информация верна, потому что мы будем действовать в соответствии с ней. Наше правительство готово принять самые решительные меры, чтобы остановить такое
движение.  — Понятно, — агент Секретной службы задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок, задумчивое молчание. «В Англии я шёл рука об руку со смертью; в Соединённых Штатах я, скорее всего, перестану быть полезным».
 «Возможно», — сухо и многозначительно. «Но вспомните, что наше правительство готово прибегнуть к _любому_ средству, чтобы остановить экспорт оружия и боеприпасов нашим врагам». «Например, к чему?»
 «Предоставьте наши методы нам; у вас есть своя работа». Вы разместите свою штаб-квартиру в Вашингтоне. Там вы сможете держать руку на пульсе нации, и там вы найдёте праздных женщин.
"Разве у нас уже нет представителей в столице Соединённых Штатов?"
Глава секретной службы пристально посмотрел на него. «Наше посольство
интересуется только дипломатическим миром. Вы должны сообщить нам,
работают ли арсеналы правительства Соединённых Штатов в полную силу,
о заказах, размещённых военно-морским министерством на подводные лодки,
и о деятельности частных военных заводов. Будьте уверены и изучайте
подводные течения настроений в нашу пользу или против нас. Отчитывайтесь,
как и раньше».- «Как мне связаться с частными верфями и заводами по производству боеприпасов?»«Я дам вам письма жителям, верным своему Отечеству. Номер владельцы пороховых компаний и заводов по производству боеприпасов обычно зимуют в Вашингтоне. Мне также сказали, что мексиканские хунты до сих пор делают Вашингтон своей штаб-квартирой ". Глаза агента Секретной службы сверлили его взглядом, но лицо пожилого человека оставалось маской. "Вы должны иметь в виду, что если американские капиталисты будут упорствовать в продаже помощи нашим врагам, внимание Соединенных Штатов должно быть переключено на другие вопросы...."
«Такой план мог быть осуществлён только путём создания необходимости
в домашнем потреблении военных боеприпасов», — мягко дополнил агент Секретной службы.Не ответив, герр шеф секретной службы достал из ловко спрятанного кармана в обивке лимузина небольшую шкатулку.
"Мы едем в ближайшее место вашего назначения," — сдержанно сказал он, открывая шкатулку.  "Вот ваши аккредитивы, ваш паспорт и рекомендации для наших друзей по ту сторону океана," — он протянул ему кожаный бумажник.  "Они позаботятся о том, чтобы вас должным образом представили вашингтонским хозяйкам. Выходите в свет; мне говорили, что в
столице это очень приятно. Подружитесь с влиятельными общественными деятелями и знаменитостями Вашингтонцы. Прежде всего, — с нажимом, — возделывайте слабый пол; помните, из праздных женщин получаются отличные пешки, мой дорогой герр капитан фон Мюллер.

Глава 4.«Стоит ли забывать о знакомстве?»

Миссис Уинслоу Уитни, подобрав свои вещи, вышла из лимузина.
— Сегодня вечером ты мне больше не понадобишься, Генри, — сказала она, когда шофёр выскочил на тротуар, чтобы помочь ей.
 — Хорошо, мэм, — почтительно сняв фуражку, он взял из лимузина
тяжёлый меховой плащ и поспешил позвонить в дверь своей госпожи.
На полпути к входной двери Миссис Уитни остановилась, чтобы просканировать внешний вид своего дома. Большой двойной кирпичный дом в колониальном стиле, с светом, частично видневшимся за красиво занавешенными окнами, выглядел как
воплощение комфорта, но миссис Уитни резко вздохнула от
недовольства. Окружающая обстановка ей не нравилась. Снова и снова
она умоляла мужа отказаться от старого дома и переехать в
более фешенебельный район. Но с упорством, которое иногда проявляют добродушные люди, Уинслоу Уитни цеплялся за дом своих предков.
передавалась от отца к сыну на протяжении поколений и, наконец, дошла до него, последнего в прямой мужской линии. Хотя бизнес вторгся в его жизнь и стал шумным электромобили проезжали мимо его дверей, и даже правительственные здания казались карликами по сравнению с впечатляющими размерами старого особняка, он отказался уступить свой дом, заявив, что он родился там и там умрет. - Очень хорошо, папа, ты и Провиденс можете уладить этот вопрос между вами — ответила Кэтлин, его единственная дочь, которую привели, чтобы она
уговорила разгневанного родителя. «Но пока мы с мамой «Чтобы жить в этой старой скорлупе, вы должны, просто обязаны, вдохнуть в неё новую жизнь».
И Уитни, с щедростью, которая отличала каждое его действие по отношению к тем, кого он любил, восстановил и перестроил особняк, пока тот не стал соперничать по своей современности с более богатыми домами новоиспечённых богачей на модном Северо-Западе.
"Мисс Кэтлин вернулась?" — спросила миссис Уитни, передавая свои вещи запыхавшемуся Винсенту, который поспешил ответить на властный звонок шофёра, сказала:«Нет, мэм».- «Когда она вернётся, передайте ей, что я хочу её видеть».- «Да, мэм». -«Мистер Уитни в своей студии?»
— Да, мэм. Послать к вам Джули?
— Скажите ей, чтобы она зашла в мою комнату и подождала меня. — С этими словами миссис Уитни пересекла просторный холл и, миновав колониальную лестницу, вошла в лифт. Лифт доставил её на первый этаж, но, передумав, она не открыла дверь, а вместо этого нажала на электрическую кнопку с надписью «Чердак». Лёгкое раздражение, вызванное тем, что никто из членов семьи не встретил её внизу, усилилось, когда она вышла из лифта в тёмный коридор.
"Уинслоу!" — позвала она. Не получив ответа, она подошла.
Она подошла к противоположной стене и с помощью света в лифте нашла выключатель и включила его. Не оглядываясь по сторонам, она прошла в дальнюю часть большого чердака с высокой крышей и подергала за ручку закрытой двери. Поняв, что дверь не открывается, она громко постучала по панели. Она подождала несколько секунд, прежде чем услышала, как отодвинули стул и послышались приближающиеся шаги. Внутренний засов был с силой отодвинут.
— Ну, что там? — спросил Уитни, резко открывая дверь. — О, дорогая, — его тон изменился при виде жены, — я и не подозревал, что ты здесь, возвращаюсь так скоро.- Вы скоро позвоните в половине седьмого? - спросила миссис Уитни, следуя за ним в комнату. "Уинслоу, Уинслоу, я предупреждаю вас, чтобы не стать слишком углубившись в свои работы".
Уитни несколько рассмеялся невесело. "ТУТ Чайник назвать горшок черный?
Что вы делаете, кроме как посвящаете свое время Сестрам из Единства? Я
вторичное рассмотрение. Есть, есть", отмечая, что его жена выражение.
"Не дайте нам спор из-за пустяков. Я делаю, как надо, Минна--топчется на месте".- Я поздравляю тебя, дорогой. Миссис Уитни ласково положила руку на его взъерошил седые волосы. «Я никогда не сомневался, что ты так и сделаешь. Но, Уинслоу, такая полная поглощённость работой нездорова. Доктор предупреждал тебя, чтобы ты не запирался в этой комнате на несколько часов и особенно не запирал дверь изнутри. Вспомни свои недавние приступы головокружения».  «Маклейн — придурок». Головокружение возникло из-за несварения желудка; впредь я буду внимательнее относиться к тому, что ем, — возразил он. — В этой комнате всё в порядке; она хорошо проветривается и отапливается. И я запру дверь — ни один олух-слуга не помешает мне.
пап"--презрительно указывая в сторону зала, где лоток Ладена с
чайник и аппетитные блюда стояли на столе возле двери. "Ты не
пока не поймете, Минна, что это труд всей моей жизни?" Широким жестом
он указал на модели из меди, дерева и воска, которыми была заполнена каждая щель скудно обставленной комнаты.
Миссис Уитни вздохнула. Комната была ее пугалом. Она назвала его «студией», но он выглядел как мастерская. Уинслоу Уитни, которого в клубе считали дилетантом, а учёные знали как Изобретатель, обладавший незаурядными способностями, нетерпеливо нахмурился, заметив неодобрительный взгляд жены.
"Моя дорогая, мы должны согласиться с тем, что не согласны, — сказал он, понизив голос. "Мой мозг сейчас перегружен; я не могу отвлекаться на посторонние вопросы. Всё должно подождать, пока я не закончу своё изобретение." -"Благополучие вашей дочери имеет второстепенное значение?"
"Что?" Уитни оглядел жену напугал сюрприз, и ее красавец
покраснел под его пристальным вниманием. "Что случилось с Кейтлин
благосостояния? Я плохо обращаюсь с ней? Ей отказывают в деньгах? Я заставляю ее тратить часами здесь помогаешь мне в этом... - саркастически... -потогонном производстве? Четыре года назад она увлеклась живописью; ты поощряла ее в этом - ты знаешь, что поощряла", - обвиняюще погрозил пальцем своей жене. "Вы убедили меня позволить ее исследование в Германию, и она не стоит кнопки, так-как далеко в качестве домашнего уюта идет"."Уинслоу!"
«Это правда, — упрямо твердил он. — Раньше она охотно помогала мне с моделированием, с расчётами, с чертежами, а теперь она проводит время с любовниками». «Все молодые девушки флиртуют, Уинслоу».
— Но Кэтлин всегда была такой застенчивой, — Уитни покачал головой. — Теперь меня спрашивают в клубе, не помолвлена ли она с тем или иным мужчиной.
 — Неужели ты никогда не понимал, что Кэтлин исключительно красива и обладает даром очаровывать?
 — Опасная сила, — серьёзно сказал Уитни. — Я не совсем одобряю мужчин, чьё внимание Кэтлин поощряет.— Например, как...
— Юный Поттер и этот барон Фредерик фон Финке — знаешь, Минна, я не одобряю браки между иностранцами и очень рада, что Кэтлин отказала тому англичанину, Джону Харгрейвсу, с которым она познакомилась в Германии...
— Иногда я задаюсь вопросом, не жалеет ли она, — задумчиво сказала миссис Уитни."Кэтлин иногда получает от него весточки, и временами она ведёт себя очень странно.— Хм! Надеюсь, что нет. Я не хочу, чтобы она стала женой военного, — возразила Уитни. — А все англичане из знатных семей в эти дни на фронте. Ты не думаешь, Минна, — с быстро подавленной нервозностью, — что Кэтлин может влюбиться в Синклера Спенсера.
— Синклера Спенсера? — эхом отозвалась миссис Уитни. — Да он вдвое старше её, и, кроме того, Уинслоу, его привычки не...
— Я знаю, — мрачно сказал он, когда его жена замолчала. — Я бы ни за что не отдал свою, согласись на такой брак. Но, Минна, он вечно ошивается поблизости.Кэтлин преследует этот дом".
"Настолько, что Кэтлин от него просто тошнит", - сказала миссис Уитни
успокаивающе. "Она не из тех девушек, которые по-настоящему заботятся о мужчине его калибра". В конце концов, Уинслоу, — не в силах сдержать насмешку, — вы несете ответственность за то, что Синклер Спенсер так свободно чувствует себя в этом доме...
 — Свободно чувствует себя? Ничего подобного. Только потому, что я нанял его в качестве своего патентного поверенного, вам с Кэтлин не нужно было бросаться ему на шею и позволять ему сидеть у вас на шее.
Миссис Уитни рассмеялась в голос. «Мой дорогой Уинслоу, ни Кэтлин, ни я не
поощряли его приходить сюда. Если вы боитесь, — её глаза блеснули, —
что Кэтлин серьёзно относится к его ухаживаниям, я спрошу её об этом. И это возвращает меня к тому, что я собиралась сказать изначально: вы должны расспрашивать о мужчинах, с которыми встречается Кэтлин. Она в том возрасте, когда легко поддаться влиянию, и может подцепить нежелательного _партнёра_.
«Почему Кэтлин не осталась школьницей?» — возмущалась Уитни. «Тогда нам
нужно было бы только нанять компетентных медсестёр и проверить их
рекомендации, и на этом наша ответственность закончилась бы».
«Ваша ответственность только начинается, — весело сказала миссис Уитни.
"Кстати, дни короткие, и Кэтлин должна быть дома не позже пяти часов. Это не самый лучший район для прогулок красивой девушки без сопровождения"».
«Мои предки не находили недостатков в этом районе, — сухо ответил Уитни. «Тогда это было модно, а теперь это хороший респектабельный бизнес-район; и если дивиденды продолжат снижаться, вы можете благодарить судьбу за то, что мы живём в бизнес-районе — для вашего же удобства. Я не откажусь от этого дома, Минна, даже ради вас».
"Дорогой Уинслоу, не волнуйся". Миссис Уитни нежно положила
ладонь ему на плечо. "Помни совет доктора Маклейна... и ужин будет
служил в час. Пожалуйста, спустись и забери его, пока он горячий", а не
жду, чтобы услышать его вялые обещания она вышла из комнаты и
закрыл дверь. Прошло несколько секунд, прежде чем Уитни возобновил свою
прерванную работу.
— Осталось совсем немного, — пробормотал он, — совсем немного.
Прежде чем отправиться в свою спальню, миссис Уитни заглянула в комнаты,
которые были выделены Кэтлин по достижении ею совершеннолетия два месяца назад. Обнаружив, что красиво обставленная и украшенная гостиная пуста, она
вошла в соседнюю спальню и увидела Кэтлин, сидящую за туалетным столиком.
"Что тебя задержало?" — ласково спросила она, когда девушка повернулась к ней.  -"Концерт симфонической музыки закончился только двадцать пять минут назад. Не хочешь ли присесть, дорогая?" — она пододвинула стул.  "Я должна закончить свой туалет. — Мой розовый атлас, Джули, спасибо, — сказала она, когда появилась горничная-француженка.
"Вы сегодня ужинаете вне дома? — удивилась она. — Я думала, вы сказали, что у вас нет никаких планов на этот вечер.
— Я не знала, мама. Это приглашение было совершенно неожиданным, — объяснила
Кэтлин, тщательно поправляя волосы. — Вернувшись с концерта, я нашла эту записку от мисс Киаметии Грей, в которой она просила меня занять место и не дать ей остаться в одиночестве на сегодняшнем ужине.
— Понятно, — миссис Уитни изучила изящную записку и размашистый почерк через
золотой лорнет. Слово мисс Киаметии Грей было законом для многих её друзей, и миссис Уитни высоко ценила богатую старую деву, которая скрывала свою добрую натуру под резкими и часто грубыми манерами.
- Ты не можешь отказаться. Кто прислал тебе эти орхидеи? указывая на
красивый букет, наполовину вынутый из коробки, лежащий на кровати.
"Синклер Спенсер", коротко. "Будь осторожнее, Джули, не порти мне прическу,"
и обсуждая незначительные вопросы Кэтлин поспешила ее одевать столько
насколько это возможно.
— Не зная, что ты уходишь, я сказала Генри, что он сегодня не понадобится, — сказала миссис Уитни, внезапно осознав, что Кэтлин готова идти. — Тебе лучше заказать такси. — О! — Кэтлин непонимающе уставилась на неё. — А ужин в клубе «Шеви» «Чейз».- Простите, мадам, - быстро заговорила по-французски горничная Жюли. "Мадемуазель".Грей позвонил, чтобы узнать, вернулась ли мадемуазель, и сказал, что она надеется, что сможет пообедать с ней. Зная, что мадам это не обручальное вечером, я взял большую свободу сказать Генри, чтобы быть здесь с
лимузин"."Совершенно верно, Джули," Миссис Уитни Роуз. «Не забудь свои орхидеи, Кэтлин».«Я не собираюсь их надевать; они» — не глядя в глаза миссис Уитни — «они испачкают моё платье. Спокойной ночи, мама. Я, наверное, опоздаю; не жди меня ни ты, ни папа». Час спустя, когда её от природы румяные щёки раскраснелись ещё сильнее от сознания того, что она опоздала, Кэтлин, стоя у входа в зал для собраний клуба «Чеви Чейз»
и ожидая, когда её поприветствует хозяйка, которая в тот момент провожала гостей в отдельную столовую, представляла собой очаровательное зрелище. Прошло несколько минут, прежде чем мисс Киаметия Грей заметила Кэтлин.
— «Я так рада, что вы смогли прийти», — сказала она, тепло пожимая ей руку. «
Я не только хотела, чтобы мне помогли с тринадцатым бугименом, но и у меня есть — Вам нужен приятный собеседник за ужином. Капитан Миллер. Да, судья, вы должны меня пригласить. Кэтлин, представься капитану.
 — Мне что, искать его методом исключения? — рассмеялась Кэтлин, когда
мисс Киаметиа положила руку на локоть судьи.
  — Он прямо за тобой, — сказала она, и Кэтлин обернулась. Все до единого
краска сошла с ее щек, когда она встретила пристальный взгляд
высокого широкоплечего мужчины в безупречном вечернем костюме.
- Вы? - выпалила она, ее побелевшие губы едва выговаривали слово. - Вы?
Наступила мучительная пауза, затем капитан Миллер шагнул к ней.
— Давайте поужинаем где-нибудь, — учтиво предложил он.

Глава V.Насыщенный событиями вечер

Поддерживая оживленную беседу с судьей Пауэрсом, мисс
Киаметрия Грей с внутренним беспокойством заметила, что ее визави, капитан
Миллер, большую часть времени между блюдами занимался тем, что
делал хлебные шарики. Что на нее нашло? Обычно она была сама любезность, но хозяйка заметила, что она не сказала ни слова своему спутнику за ужином. Возможно, Кэтлин обиделась на то, что её представили симпатичному офицеру. Но это было не похоже на добросердечную, очаровательную девушку, которую она полюбила и которой восхищалась, и мисс
Киаметия ела свой ужин все менее и менее охотно, пытаясь поддержать разговор и забыть о паре, сидевшей напротив.

Капитан Чарльз Миллер только что положил себе лед, когда боковым зрением заметил, как Кэтлин быстро накрыла своей салфеткой его карточку.

— Давайте поменяемся, — сказал он и, потянувшись через её тарелку,
взял красивую японскую открытку, раскрашенную вручную, с её именем и
сунул её в карман своего белого жилета.

Впервые за этот вечер на щеках Кэтлин проступил румянец.

- Ты не утратила своего...

- Мужества?

- Наглости, - закончила она. "Я не вижу, что годы принесли с собой
большие перемены".

"Для тебя, безусловно, нет", и нельзя было ошибиться в восхищении
в его глазах.

"Я возражаю против личности". - Она замолчала. "И, особенно, на небольшой
знакомство".

Миллер кивнул. "Это моя потеря, что мы не встретились раньше", и он не
Мисс внешний вид облегчение, которое осветило ее глаза за долю
второе. Быстро он сменил тему. "Кто этот человек , который свирепо смотрит на нас
с того конца стола?"

"Baron Frederic von Fincke." Ее манеры были едва ли вежливыми, и это было
все. Глаза Миллера из-под густых бровей сверкнули. Она должна поговорить с ним.
он расправил свои широкие плечи.

"Я уже познакомился с молодой девушкой, сидящей рядом с ним, - сказал он, - и кто
ее партнер по ужину?"

— Капитан Эдвин Сэйр, армия Соединённых Штатов.

— В каком роде войск?

— В артиллерийском.

— Мисс Кэтлин, — вмешался мужчина, сидевший справа от неё, — это правда, что
капитан Сэйр уволился из армии, чтобы занять должность на пороховом заводе Дю
Пон?

— Полагаю, что да.

"Разве это не создает плохой прецедент, мистер Спенсер?" - поинтересовался Миллер.
Он встретился с адвокатом по прибытии перед обедом. "Предположим, другие
офицеры последуют его примеру, что будет делать армия в случае военных действий
с ... э-э ... Мексикой?"

"Вероятно, офицеры подадут заявления о прохождении действительной службы". Синклер Спенсер,
рад предлогу, который дал ему разговор с Миллером, чтобы наклониться ближе.
Кэтлин, он повернулся спиной к своей спутнице за ужином. То, что Кэтлин уделяла ему всё своё внимание на протяжении всего ужина, отчасти компенсировало тот факт, что на ней не было его орхидей. Прошло несколько недель с тех пор, как он
Он наслаждался их непринуждённой беседой. То, что она была рассеянной, а её ответы — немного бессвязными, совершенно ускользнуло от его внимания. Поездка в Чеви-Чейз была долгой и холодной, и, пока он ждал, когда соберутся остальные гости мисс Киаметиа, прежде чем представиться, он выпил не один коктейль. Этот стимулятор в сочетании с превосходным шампанским мисс Киаметиа притупил его восприятие. «Офицерам
будут возвращены их прежние звания, — продолжил Спенсер. — Тем временем они
приобретут бесценный опыт».

«Сейчас действительно нет никаких перспектив войны с Мексикой». Пока она говорила,
Кэтлин с тревогой посмотрела на мисс Киаметью, но та не собиралась подавать сигнал к вставанию. Кэтлин поняла по его невнятной речи и раскрасневшимся щекам, что Спенсер выпил слишком много вина. Она хотела проигнорировать капитана Миллера, но в то же время не хотела поощрять ухаживания Спенсера. Она отодвинула свой стул как можно дальше от стола, чтобы не находиться рядом с ним, когда он наклонялся к ней. Она намеренно отвернулась и продолжила
Миллер заметил:  «Как только будут проведены честные выборы и избран президент, он будет признан нашим правительством».

 Миллер рассмеялся.  «Честные выборы и Мексика — это противоречие в терминах.
 Проблемы там отнюдь не закончились.  Надеюсь, вы не из тех американцев, которые хотят мира любой ценой?»

 «Конечно, нет», — и глаза Кэтлин заблестели. "Я за мир
с помощью перфоратора."

Спенсер снова оборвал разговор, но его состояние было настолько
очевидно, что Кэтлин сжалась от него. "Мисс Кэтлин, дай мне елей'
танец:" он требовал, как Мисс Kiametia отложила салфетку и отодвинул
назад свой стул.

Через секунду барон Фредерик фон Финке оказался рядом с ней, и Кэтлин со вздохом благодарности приняла его настойчивое приглашение на танец. Они поспешили в зал для собраний, который, лишённый мебели, уже был полон танцующих. Это был обычный танцевальный вечер в клубе по средам, и в зале было многолюдно. Кэтлин без труда избегала капитана Миллера. С момента своего дебюта она была признанной красавицей в обществе, и мужчины быстро приглашали её на танец. Но пока
она смеялась и шутила со своими партнёрами, она чувствовала, что отстаёт
время и отупляющий мозг. Сможет ли она продолжать этот фарс?

 Из-за одной из дверей Синклер Спенсер наблюдал за этой веселой сценой с угрюмым недовольством. Попытка потанцевать, хотя и не повлияла на его понимание, заставила его партнершу поспешно искать свою
компаньонку. Единственным утешением для него было то, что это была не Кэтлин
Уитни. Если подумать, она так и не поблагодарила его за орхидеи.
Эта оплошность встревожила его, и он уже собирался проскользнуть мимо танцующих и пересечь зал в поисках Кэтлин, когда барон фон Финке
остановился и обратился к нему.

- Она очень красива, ваша мисс Уитни, - медленно произнес он. Его английский
был не совсем беглым. - Но у нее нет такта ее хорошенькой матери. _ she_
никогда бы так явно не показала, что избегает капитана Миллера
как это сделала мисс Уитни во время ужина.

"Это не было "аннулированием", - запротестовала Спенсер. "Я вырезал его".

— Тогда зачем откладывать ухаживания? — иностранец не позволил ни тени
тайного веселья проскользнуть в его голосе, когда он перевёл взгляд со Спенсера на
танцующую Кэтлин.

 — Я собираюсь пригласить Кэтлин сегодня вечером, — ответил Спенсер с пьяной ухмылкой.
достоинство. - Я не бездельник. Поговори и с Уитни, хотя это не важно.
важно то, что он не откажется. Он на мгновение погрузился в мрачные размышления. "Если он это сделает"
... Я подогрею для него жару ....

— Тише! — фон Финке положил тяжёлую руку на плечо Спенсера и внимательно огляделся. По-видимому, поблизости никого не было. — Соберись с мыслями. Сейчас не время для угроз, Спенсер. Изобретение ещё не завершено; пока оно не будет завершено — никаких угроз. Мы не должны убивать курицу, пока она не снесла золотое яйцо.

— Я не угрожаю, — запнувшись, пробормотал Спенсер, испугавшись сердитого взгляда.
в глазах своего спутника. «А теперь не злись, фон Финке, подумай обо всём,
что я сделал в той Мексике...»

«Пойдём сюда», — и иностранец не слишком мягко подтолкнул Спенсера
в сторону коридора, подальше от гостей и за дверь.

Мисс Киаметия Грей, которая наслаждалась танцами так же, как и её гости,
участвовавшие в них, была прервана в своём бессвязном разговоре с двумя
компаньонками одним из клубных служащих. Получив его сообщение, она
подошла к Кэтлин и её партнёру, которые только что остановились, чтобы
перевести дыхание.

- Хорошо проводишь время, дорогуша? - спросила она. - Жаль прерывать твое удовольствие.
но твой отец позвонил, чтобы ты была дома к
полуночи.

"И твоя машина ждет, Золушка", - вставил Спенсер, который, внезапно вернувшись,
услышал замечание мисс Киаметии. У него были особенно трудные времена
с произношением "Золушки".

Старая дева одарила его хмурым взглядом и острым
взглядом исподлобья. На её взгляд, Синклер Спенсер вёл себя не как джентльмен, и её решение было наполовину принято.
чтобы исключить его из ее списка посещения стала тверда, как алмаз, как она заметила его
внешний вид. Продев свою руку в руку Кейтлин она привела ее к
гардеробная.

"Поймайте меня на том, что я снова приглашаю четырнадцать человек на ужин!" - воскликнула она. "Это всегда так".
В последний момент количество сокращается до тринадцати, и у меня нервный озноб, пока
число не заканчивается".

"Чье место я заполню?" - спросила Кэтлин, представляя ее плащ Регистрация
к горничной.

"Никто, если быть совсем откровенным," Мисс Kiametia печально улыбнулась. "Мой ужин
изначально был рассчитан на двенадцать человек, но капитан Миллер был так очарователен сегодня днем
что я пригласила его импульсивно, а потом послала за тобой, чтобы ты составила ему пару.

 «Спасибо». Сухость её тона не ускользнула от внимания старой девы.
Бывали времена, когда ей хотелось надрать Кэтлин уши. Она была прирождённой свахой, и безразличие Кэтлин к брачным перспективам постоянно её раздражало.

— Никогда не видела, чтобы двое людей так идеально подходили друг другу, — резко бросила она.
 Кэтлин вздрогнула, как от удара.  — И мне говорили, что взаимная неприязнь часто
становится хорошим началом для романа.  Я никогда не видела тебя такой невежливой,
Кэтлин; ты просто игнорировала капитана Миллера до десерта.

"Возможно, у меня были веские основания". Цвет Кэтлин Роуз. "Где молиться, не
вы забрать его?"

"Tut, tut! Не забывайте, что вы беседуете с женщиной, достаточно старой, чтобы
быть твоей матерью". Но доброе сердце Мисс Kiametia смягчилось, когда она увидела
Кэтлин почувствовала, что ее слова. — Ну вот, дорогая, не обращай внимания на старую повязку.
 Капитан Миллер представил меня сенатору Фостеру. Даже невооружённым глазом видно, что капитан Миллер — джентльмен от рождения. Всё готово?
 Тогда я вернусь к другим гостям. Заходи ко мне в воскресенье, — и, дружелюбно махнув рукой, мисс Киаметя вернулась в столовую
где танцоры отправились ужинать.

 Кэтлин нашла свой лимузин, ожидавший у входа, и, пожелав
привратнику клуба спокойной ночи, села в машину, но когда
шофёр начал закрывать дверь, его оттолкнули в сторону.

"Фа-шер теле-телефонировал, что я должен отвезти вас домой," — объявил Спенсер, стараясь говорить чётко. Его поспешность и нетвердая походка привели к тому, что
он почти навалился на девушку, пытаясь сесть рядом с ней
рядом. "Д-Не пугайтесь," положив влажную руку на ее запястье. "Альфа-Шер
заказы. Задать Генри".

Шофер прикоснулся к своей фуражке. "Мистер Уитни позвонила мне, чтобы привести
Мистера Спенсера с вами, мисс Кэтлин, - вызвался он, и
не дожидаясь дальнейших распоряжений, он хлопнул дверью и забрался
на свое место.

С возмущенным восклицанием Кэтлин наклонилась, схватила переговорную трубку
и свистнула в нее. Но, по-видимому, рев
открытой дроссельной заслонки заглушил свист, потому что Генри не поднял свой конец
трубки. Когда машина тронулась с места, мужчина вскочил на подножку, рывком открыл дверь и без церемоний забрался внутрь
Спенсер отошел в угол и сел между последним и Кэтлин.

"Надеюсь, я не заставил вас ждать, мисс Уитни", - извинился он. "Извините за
опоздание".

Кэтлин сжалась обратно. Ей не нужен свет от лампы на
вход на территорию клуба, чтобы сказать ей, злоумышленник был капитан Миллер.
Она была слишком хорошо знаком с его голосом. Голос, который она надеялась никогда больше не услышать.

Спенсер, изрядно потрясённый силой, с которой Миллер прижал его к машине, пробормотал несколько ругательств, которые
Всё резко оборвалось, когда локоть Миллера резко врезался ему в рёбра.

 Слишком ошеломлённая, чтобы говорить, Кэтлин откинула голову на мягкую спинку лимузина.  Ни один из мужчин, казалось, не был склонен нарушать молчание, пока машина быстро мчалась в сторону Вашингтона, и постепенно к Кэтлин вернулась способность рассуждать.  Она была в ярости от злости на себя, на мир, на судьбу. Ах, она _станет_ хозяйкой своей судьбы. Кэтлин сжала губы в молчаливой решимости. Капитан Миллер должен понять, что она
она не потерпит его дальнейшего присутствия. Как он посмел навязывать ей свое общество? Гнев Кэтлин на секунду утих; если бы Миллер не забрался в лимузин, ей, по всей вероятности, пришлось бы либо приказать Генри силой выдворить Спенсера, что могло бы вызвать неприятные сплетни, либо в одиночестве терпеть общество пьяного мужчины всю пятимильную дорогу до города.

Вдоль дороги были натянуты мощные дуговые лампы, и под их
белым светом Кэтлин украдкой взглянула на Миллера. Он по-прежнему красив, подумала она.
призналась себе, что у нее такая же широкоплечая, спортивная фигура. Он
был тем типом мужчины, который нравится как мужчинам, так и женщинам. Она поймала ее
резко дыхание, чувствуя, как горькие воспоминания обступали ее, и скользя вниз по ее
руку, привлек ее юбки тайно от прикасаясь Миллер. Если он
отмечено передвижение он не подал.

Когда показались огни Вашингтона, шофер снизил скорость лимузина
до требуемой законом. Они были в самом сердце
жилого района, когда храп Спенсера объяснил его долгое молчание.
Тепло и движение лимузина в сочетании с его чрезмерным пристрастием
к вину убаюкали его. С усилием Кэтлин заставила себя очнуться
от своих мрачных размышлений.

"Могу я где-нибудь оставить вас, капитан... Миллер?" Холодно спросила она.

"Нет, спасибо, я дойду до отеля пешком после того, как провожу вас домой в целости и сохранности".

Кэтлин возилась с застёжкой своего вечернего наряда и смотрела на
пустые улицы. Она подождала, пока они не подъехали к площади Лафайет,
а затем нарушила молчание во второй раз.

"Я хочу, чтобы вы оставили меня здесь," — спокойно заявила она. "Я уже почти
в нескольких кварталах от моего дома. Не дожидаясь комментариев, она наклонилась вперед,
постучала в переднее стекло и подала Генри знак остановиться.

Миллер встал, когда лимузин подъехал к тротуару. "Как пожелаете", - сказал он.
вежливо. "Но я не думаю, что этот человек подходящий компаньон для тебя",
и, схватив Спенсера за шиворот, он открыл дверь и, вытолкнув все еще
спящего мужчину на тротуар, выскочил вслед за ним.

Глаза Генри выпучились, когда он увидел этих двоих, но поведение Миллера заставило его
сдержать возглас, готовый сорваться с губ.

"Отвезите мисс Уитни домой," — распорядился Миллер и приподнял шляпу,
Кэтлин он смотрел, как лимузин завернул за угол и исчез. Затем он
взглянул вниз на распростертую на тротуаре Спенсер. Странная улыбка осветила
его лицо, когда он уставился на адвоката.

"Что за маленькую игру ты затеяла, Спенсер?" мягко спросил он, и сильный пинок
подчеркнул вопрос.




ГЛАВА VI

В КАПИТОЛИИ


Обычно спокойная миссис Уитни была явно раздражена и не
пыталась скрыть своё недовольство.

"Право же, Кэтлин, ты сильно провинилась, — сказала она, когда девушка присоединилась к ней в вестибюле. — Идея оставить Генри в клубе до
— Уже за полночь! Неудивительно, что он опаздывает. Ни один шофёр не может работать и днём, и ночью.

 — Прости, мама, — но Кэтлин не выглядела особенно раскаивающейся; она считала, что у верного Генри есть удобное место для ночлега. То, что он иногда работает, не повредит. В то утро она надеялась избежать поездки в Капитолий, и когда ей сказали, что Генри не появился ни дома, ни в гараже, она предположила, что от поездки придётся отказаться. Но миссис Уитни была из тех, кто не сдаётся, и для неё планировать означало выполнять. Она была явно расстроена тем, что Генри не появился в её
Хорошо управляя домашним хозяйством, она приказала гаражу временно занять его место, и её лимузин наконец-то подъехал к дому.

Миссис Уитни давала последние указания новому шофёру о том, какой маршрут она считает самым лучшим и безопасным до Капитолия и какую скорость она хотела бы поддерживать, когда к ним присоединился её муж.

"Я решил взять выходной и поехать с тобой," — объявил он, садясь в лимузин. — Место для меня на заднем сиденье найдётся?

 — Конечно, — и его жена похлопала по широкой подушке. — В нашей семье не так много лишнего веса.

"Кроме папы," интерполированное Кэтлин злорадно. Она знала, что ее отец
не понравилось потолстеть, несмотря на отсутствие инициативе учета
тонкий. "Что тебе нужно, Пап, - это холодный душ и десять миль пешком до
завтрак."

Уитни вздрогнула. "Хорошие удобные идеи, которые вы, Кэтлин, на
зимний день. Мне кажется, тебе следует принять дозу своего собственного лекарства.
Внимательно осмотрела её. «Поздние часы не идут вам на пользу, юная леди».

 «Спасибо», — но её обычно солнечная улыбка была натянутой. «И, полагаю, ты
всё ещё работаешь всю ночь, папа, нарушая приказы доктора Маклейн».

— Я не подчиняюсь приказам Маклейна, — коротко ответил он. — И вчера вечером я не очень-то долго работал. Твоя мать пришла и попыталась переубедить меня, как «Сестры в единстве», и я сдался.

 Миссис Уитни не оценила шутку. Хотя она и наслаждалась обществом, по сути она была клубной дамой, и ничто не доставляло ей такого удовольствия, как дебаты и выступления. Она была великолепным оратором и занимала видные должности в разных
клубах. Не обладая чувством юмора, которым в избытке обладали её муж и Кэтлин, она серьёзно возражала против их насмешек над её возлюбленным
организация «Сёстры во единстве», членом-учредителем которой она была.
 Любое упоминание о ней в шутку она считала оскорблением хорошего вкуса.
 Поэтому, погрузившись в благопристойное молчание, она позволила Уитни и Кэтлин
продолжать разговор. На самом деле, большую часть разговора вёл Уитни, и ни он, ни его жена не замечали невнимания Кэтлин.

"Я на верном пути к решению последней проблемы," — ликовал он. «Изобретение
простое, очень простое, но, Минна, оно произведёт революцию во многих сферах
военного дела. Тебе не будет стыдно за своего старого отца, Кэтлин,
когда мир признает то, что я сделал.

«Я горжусь тобой сейчас и всегда гордилась», — подтвердила Кэтлин и, наклонившись, вставила в петлицу его пиджака веточку ландышей из своего букета.

«Кто прислал тебе цветы, Кэтлин?» — спросила миссис Уитни.

— Я не знаю; я не нашла ни карточки, ни записки.

— Возможно, Синклер Спенсер решил отправить их анонимно. — С отвращением на лице Кэтлин сорвала цветы и, прежде чем отец успел вмешаться, открыла дверь и выбросила букет на улицу.
"Боже милостивый, Кэтлин, не воспринимай все, что я говорю, буквально!"
воскликнула миссис Уитни. "Я сожалею, что предложила..."

"Я не сожалею, мама. После вчерашней ночи ничто не заставит меня снова надеть его цветы.
- Его цветы, - решительно заявила Кэтлин. - Отец, что заставило
тебя теле...

"Вот мы и на месте", - вмешалась Уитни, очевидно, не расслышав замечание Кэтлин
, когда лимузин остановился у входа в Сенатскую часть
Капитолия. "Выпрыгивай, Кэтлин. Осторожнее, Минна. Но без посторонней помощи.
Миссис Уитни легко спрыгнула на землю с озабоченным выражением лица.

— Полагаю, Уинслоу, — сказала она, — что я оставила свой пропуск в частную галерею дома. Его нет в моей сумке.

 — Не волнуйтесь, я найду Рэндалла Фостера, он позаботится о том, чтобы мы вошли. Идите сюда.

Они обнаружили, что коридоры огромного здания заполнены спешащими мужчинами
и женщинами, и Уитни потратил целых двадцать минут, прежде чем ему удалось
получить заветную карточку в частную галерею от своего друга,
сенатора Фостера. К ужасу миссис Уитни, они обнаружили, что галерея заполнена;
но удача была на их стороне, потому что сразу после их прихода вошли три женщины
Те, кто сидел в первом ряду, встали и вышли. С быстротой,
которая свидетельствовала о её знакомстве с правилами, миссис Уитни
бросилась на свои места и со вздохом облегчения опустилась на них. В то
утро она преодолела множество препятствий, чтобы попасть сюда, и, хотя
это было пустяковое дело, она терпеть не могла, когда ей мешали.

Кэтлин, как и многие другие вашингтонцы, ограничивала свои визиты в Капитолий осмотром достопримечательностей в компании друзей из других городов, и в то утро она пришла туда только потому, что не могла придумать веской причины для этого.
оставаясь в стороне. Ее вовнутрь сюрприз вскоре она нашла ее внимание
поглощенная дискуссия в Сенате, и, когда один из
уважаемые законодатели начали характеристика слова она стала
не замечая полета времени. Когда сенатор закончил свою пламенную
речь, она подняла голову и, взглянув в сторону галереи дипломатов
, узнала капитана Чарльза Миллера, сидевшего в первом ряду
и смотревшего на нее.

— Ты видела голову Медузы? — спросила Уитни, дёргая её за локоть. — Просыпайся, Кэтлин, если только ты не превратилась в мрамор. Твоя мама сказала
— Я трижды повторил вам, что сенатор Фостер пригласил нас на обед. Она
ждёт нас в коридоре. Пойдёмте.

Когда они присоединились к миссис Уитни, к ним поспешил молодой человек. — Я
секретарь сенатора Фостера, — объяснил он. — Сенатор пошёл прямо в столовую
на первом этаже. Сюда, пожалуйста, — и он провёл их к лифту. Войдя в личную столовую Сената,
они обнаружили, что их ждёт не только Фостер, но и мисс Киаметрия Грей.

"Сегодня мой счастливый день," — радостно воскликнул Фостер. "Сначала ты мне расскажешь
Ваша жена и мисс Кэтлин здесь, Уитни; потом я встречусь с Киаметией по
дороге в галерею. Миссис Уитни украдкой улыбнулась. Ухаживания
сенатора за богатой старой девой были одной из самых обсуждаемых тем в
высшем обществе. «Не смог устоять перед соблазном пригласить вас всех на
обед», — добавил Фостер. «Не хотите ли присесть сюда, миссис — Уитни, — выдвигая стул справа от себя, — и Киамет, — указывая на стул слева от себя, — и Уитни рядом с вами. Мисс Кэтлин, не по этикету сажать отца и дочь рядом, но у меня есть незнакомец для вашей другой руки.
 А, вот и он...

Кэтлин стояла спиной ко входу в столовую, но шестое чувство подсказало ей, кто вошёл, и её лицо ничего не выражало, когда
Фостер представил своего друга, капитана Миллера, миссис Уитни и её
мужу. Поприветствовав мисс Киаметию, Миллер подошёл к Кэтлин.

 — Доброе утро, — тихо сказал он и протянул руку. Кэтлин обратила
обратно, потом воспитанность освоили ее возмущение. Через секунду ее
рука легла в его и мгновенно снимается, но ее пальцы задрожали
от его крепкая застежка.

"Веселая вечеринка у тебя, должно быть, была вчера вечером, Киаметия". Веселый Фостер
голос помог Кэтлин совладать со своими несколько расшатанными нервами. "Звонила
Синклеру Спенсеру, чтобы он зашел ко мне сегодня утром, но его слуга сказал, что он
не появлялся до сегодняшнего полудня".

"Кэтлин признала себя виновной в бессонной ночи", - сообщила миссис Уитни,
к тайному негодованию девочки.

"Это был омар", - ответила мисс Киаметия. — Я пыталась предупредить тебя, Кэтлин, чтобы ты его не ела.

 — Что ж, твой лобстер не объясняет, почему Генри не пришёл, —
 сокрушалась миссис Уитни, вспоминая о своей обиде. — Здравствуйте, миссис Сандерленд, —
прошла мимо них женщина в изысканном платье.
за столом, едва ответив на их приветствие.

"Я сожалею, что в моей жизни, — заявила мисс Киаметиа, сверкнув глазами, —
не сохранилось фотографии миссис Сандерленд, сделанной, когда она впервые приехала в Вашингтон десять лет назад. Это было бы интересно с точки зрения выражения и распространения социального снобизма."

Миссис Уитни, понимая, что своим молчанием она, возможно, была груба, повернулась к капитану Миллеру, который не принимал участия в разговоре.

«Вы впервые в Вашингтоне, капитан?» — спросила она.

«Да, и я нахожу его жителей такими очаровательными, что надеюсь
продлить своё пребывание».

"Что вы думаете о сегодняшней речи?" - вмешался Фостер.

"Превосходно! Сенатор прав; если этот правительственный законопроект о покупке кораблей
пройдет, страна действительно купится на ссору".

"Совершенно верно", - согласился Уитни, откладывая вилку. "Единственные люди
, которые не видят это в таком свете, - это те, кто выступает за принятие законопроекта.
Каждая нация думает так же ".

"За исключением, возможно, Германии", - возразил Фостер. "Она, вероятно, попытается и
продать нам сотни интернированных судов в наших морских портах".

"Ну, а почему бы и нет?" Мисс Киаметия, с воспоминаниями о ней
накануне вечером, отказался от крокет из лобстера. «С немецкими пароходами и грузовыми судами, интернированными здесь, у нас должен быть торговый флот, готовый к использованию».



«И тем самым обеспечить немедленное применение нашего флота», — возразил Уитни. «Дяде Сэму лучше дважды подумать, прежде чем связываться с немецкими подводными лодками», — проворчала мисс Киаметиа.

В глазах Уитни вспыхнул гневный огонек, и он открыл рот, чтобы
заговорить, но жена не дала ему возможности.

"Ты прогерманец, Киаметия?" - удивленно спросила она.

"Ну, я склоняюсь к этому", - призналась старая дева. "Ты знаешь, что меня назвали в честь
Сестра Покахонтас, и капля индейской крови в моих жилах даёт мне хорошую
память. Мне кажется, что эта нация забывает об Американской
революции, не говоря уже о 1812 годе, и я также помню, что Англия не проявляла к нам особой дружбы во время Гражданской войны.

«Идея размахивать окровавленной рубашкой 176-го!» — воскликнула Кэтлин. «Стыдно, мисс Киаметиа!» Мы, англосаксы, должны держаться вместе. И ещё кое-что: Германия, может, и стёрла бельгийцев с лица земли, но они поселились в каждом американском сердце.

 «И однажды мы проснёмся и обнаружим, что немцы сидят в Канаде».
— возразила мисс Киаметия. — Глядя на США.

— «Через садовую ограду», — со смехом процитировал Уитни. — Нет-нет, Киаметия.
 Размахивай своей дурацкой рубашкой, но не пытайся напугать нас соломенным человеком.

— Соломенный он или нет, но кайзер — мировой страшилка. Он преподал нам урок готовности к чрезвычайным ситуациям, которому эта страна будет не скоро следовать.

«Дядя Сэм — хороший воспитатель, но плохой ученик», — признал
Уитни, нервно теребя украшения на столе. «Что ж, Фостер, я
очень хорошо провёл время, но дома меня ждёт работа, и мне действительно
пора идти».

Миссис Уитни, мирно беседовавшая с капитаном Миллером, выглядела значительно удивленной.
поспешность мужа ошеломила ее. Торопливо допив последнюю каплю
своего демисезона, она поблагодарила и попрощалась и последовала за своим
мужем и Кэтлин из комнаты.

- Я пойду домой пешком, - объявила Кэтлин, когда Уитни подала знак их водителю
. "Это пойдет мне на пользу, мне нужен конституционный суд".

"Но ... но это больше мили", - запротестовала миссис Уитни.

- Тем лучше, - и, помахав муфтой на прощание, Кэтлин поспешила прочь.
через территорию в направлении Пенсильвания-авеню. Она нашла
холодный бодрящий воздух бодрящий тоник после паровой обогрев
атмосфера столицы, и наслаждалась ее ходьбы, когда она
осознал, что был фигурой в ногу с ней. Подняв голову, она
узнала капитана Миллера. Кэтлин остановилась.

"В какую сторону вы идете?" она потребовала, совершенно бессознательное
красивая картина, она, ее темные красота усиливается, становится шляпой и
серебряный лисий мех. Не ожидая, что она резко остановится, Миллер был вынужден вернуться на
прежнюю тропу.

"Я дважды обращался к вам, мисс Уитни, но вы, очевидно, не слышали меня,"
он ответил, приподнимая шляпу. "Я спросил, могу ли я сопровождать вас, и принял
молчание за согласие. Мой путь лежит через вас".

Пальцы Кэтлин крепко сжались в муфте. "Неужели у тебя
умерло всякое чувство приличия?" спросила она. "Неужели ты не видишь, что твое
присутствие является оскорблением?"

Миллер покраснел, и в его серо-голубых глазах мелькнул зловещий огонек
, но она бесстрашно встретила его взгляд. "Я думаю, ты преувеличиваешь"
взгляд на этот вопрос, - тихо сказал он. "Я хочу твоей дружбы".

"Ты смеешь спрашивать об этом после..."

Спокойным властным жестом Миллер остановил ее. "Мы живем в
— Я раскаиваюсь в прошлом, — сказал он. — Я раскаиваюсь в прошлом. Пойдёмте, — с нарастающей серьёзностью продолжил он, — вы добросердечны, импульсивны, великодушны — будьте великодушны ко мне — дайте мне шанс исправиться. Клянусь Богом, я не подведу вас.

Кэтлин пристально посмотрела на него. Могла ли она поверить в его искренность?
Встретив его проницательный взгляд, который она знала с давних пор, смягчённый
очаровательной улыбкой, она снова поддалась его обаянию.

"Я не могу дружить с человеком, которого не уважаю," — пробормотала она.

"Но ты будешь уважать меня," — с упрямой решимостью, — "а потом..."

Стайка девушек, выходивших из «Гэлтса», остановилась, чтобы поздороваться с Кэтлин, и
Миллер, не дожидаясь, пока она закончит фразу, поклонился ей и продолжил
идти по авеню. Он не обращал внимания на улицы, по которым шёл, но,
свернув на Ф-стрит, остановился у магазина, чтобы закурить.
 Бросив на тротуар обгоревшую спичку, он обратил внимание на большую
фотографию Кэтлин Уитни в витрине. Это было отличное
сходство, и Миллер, изучая чёткие черты лица, прекрасные глаза и мягкие волнистые волосы, почувствовал, как у него забилось сердце. Он взглянул на табличку
поднялся над окном и обнаружил, что стоит перед фотостудией Эдмонстона
. Повинуясь импульсу, он вошел в здание.

Поглощенность Миллера фотографией Кэтлин не осталась незамеченной, и
когда он вышел из студии, наблюдатель обратился к нему.

"Прошу прощения, сэр, я Генри, шофер мистера Уитни", - представился он. "Мистер
Спенсер, сэр, был очень расстроен, когда проснулся сегодня утром, сэр, и обнаружил, что находится в незнакомом отеле.

"Лучше так, чем быть зарегистрированным как «пьяный и дебошир»," — улыбнулся
Миллер.

"Да, капитан Миллер. Я сказал ему, сэр, что вы оказали ему услугу."

— Ах, вот как? Могу я спросить, откуда вы знаете, кто я такой?

— Я понял, что у вас будут проблемы с мистером Спенсером, сэр, и как только я
отвёз мисс Кэтлин домой, сэр, я развернул машину у парка, сэр, как раз вовремя,
чтобы увидеть, как вы ведёте мистера Спенсера в отель. Швейцар
назвал мне ваше имя, сэр.

— Понятно, — задумчиво ответил Миллер. — Сегодня я обедал с мистером Уитни,
и он упомянул, что вы не пришли, — и его глаза странно блеснули, когда он
осмотрел умное лицо и стройную фигуру шофёра.

Генри покраснел. «Я плохо себя чувствовал ночью, сэр, и
проспал», — объяснил он. «Э, капитан, — Миллер отвернулся. — Я видел, как вы, сэр, смотрели на портрет мисс Кэтлин. Вы купили его в
«Эдмонстоне»?»

 «Нет», — коротко ответил он.

 «Я так и думал, сэр». Они никогда не расстаются со своими фотографиями,
сэр. Но в библиотеке мистера Уитни есть ещё одна, сэр, которую я
мог бы... мог бы... — он резко замолчал, встретившись взглядом с Миллером.

 После паузы Миллер сунул руку в карман и, вытащив её, показал золотую монету, лежавшую на его ладони. — Я вижу, вы
— поддайся разуму, Генри, — невозмутимо сказал он, и шофёр, заикаясь, поблагодарил его.




Глава VII

Призрачные нити


Синклер Спенсер расхаживал взад-вперёд по гостиной Уитни, рассматривая
дорогую безделушку за безделушкой, совершенно не обращая внимания на достоинства
каждой из них, и в нескольких случаях заменял их, совершенно не заботясь о том,
стоят ли они на краю или на твёрдом основании. Его занятие было прервано возвращением дворецкого Винсента.

"Мисс Кэтлин нет дома, сэр," — объявил он.

"Вы уверены, Винсент?" — он протянул казначейский билет,
убедительно жестикулируя.

"Да, сэр".Винсент выглядел обиженным, но поскользнулся на большой совет в своей
карман с удовлетворенной улыбкой. Он видел, как пришибленный вид Спенсер
и оттаял. - Джули, горничная, говорит, что мисс Кэтлин еще не вернулась с собрания Красного Креста, сэр.
но она может прийти почти в любое время.

- Ну, может быть... мистер Уитни дома?

"Да, сэр; но я не смею прерывать его, сэр. Он работает в своей студии".

"Тогда я подожду здесь, по крайней мере, некоторое время. Не ждите, Винсент"

"Очень хорошо, сэр". Но Винсент нерешительно остановился. Его совесть была
упрекая его. Мисс Кэтлин была очень категорична: если мистер
Спенсер зайдет к ее отцу, то хорошо, а если он придет к ней, то его не должны пускать.

В течение шести недель ситуация оставалась прежней, и Винсенту надоело открывать дверь Спенсеру. Он почти каждый день заходил в гости, иногда его пускали, когда Уинслоу Уитни был внизу, и он всегда приходил к миссис Уинслоу проводил дома по одному дню в неделю. Но эти последние визиты ничего ему не
принесли. Кэтлин так и не дала ему возможности увидеться с ней
наедине, и то же самое было на ужинах и танцах, на которые они оба были приглашены
. Спенсер пришла туда тем утром с полной решимостью увидеть
Кэтлин и, как он выразился про себя, "иметь с ней взаимопонимание"
. В кои-то веки обойдя расслабленную охрану Винсента, дикие лошади
не утащили бы его прочь.

На лице Винсента появилось облегчение, когда он услышал, как
звякнул дверной звонок, но его чувства изменились, когда он увидел, что в
вестибюле стоит Кэтлин, а не миссис Уитни, которая
объявила, что вернётся пораньше, так как идёт пешком, а не едет на
лимузин.

- Для меня есть почта с доставкой в полдень? - спросила Кэтлин, и ее улыбка
увяла при отрицательном ответе дворецкого. Почему ее письма в Англию
остались без ответа? Джон Харгрейвз был самым расторопным из корреспондентов,
и вопрос, который она ему задала, требовал ответа. Поглощенная
своими собственными мыслями, она собиралась войти в лифт, совершенно не обращая внимания
на взволнованное поведение Винсента. Когда она положила руку на дверную ручку лифта,
в холл вошел Синклер Спенсер.

"Как дела?" — спросил он, и в его небрежном приветствии скрывалось многое
сокрушение духа. Винсент мельком увидел лицо Кэтлин и
незаметно исчез.

"Вы хотите видеть моего отца, мистер Спенсер?" - спросила Кэтлин, совершенно игнорируя его протянутую руку.
"Нет." Он протянул руку."

"Нет. Я пришел специально, чтобы повидаться с вами", и его вид выражал непреклонную решимость.
нельзя было ошибиться. Кэтлин приняла внезапное решение.

- Может, пройдем в гостиную? - предложила она. - Я могу уделить тебе
несколько минут. Но, оказавшись в комнате, она не стала садиться. "Почему вы хотите
видеть меня, мистер Спенсер?"

"Чтобы попросить вас выйти за меня замуж". Обычно румяное лицо Синклера побелело, и
его обычная самоуверенность исчезла.

"Благодарю вас за комплимент," — с ледяной вежливостью ответил он, — "но я вынужден отклонить ваше предложение."

"Вы... вы отказываетесь?" — Спенсер говорил как во сне.

"Да. Конечно, мистер Спенсер, вы не могли ожидать другого ответа — не могли обманывать себя, думая, что я могу принять ваше предложение? Я изо всех сил старался не обращать на вас внимания.

 «Но почему?» — воздушные замки Спенсера рушились у него на глазах, но он
стоял на своём. Его привязанность к Кэтлин, подогретая её
равнодушие, стала всепоглощающей. Ухаживал и льстит матери
с выданье дочерей, он пришел к убеждению, что он был, но
говорят, чтобы выиграть Кэтлин.

"Почему бы дополнительно обсудить этот вопрос?" - спросила Кейтлин. Она от всей души пожелала
сцена закончилась, он не был ее ищет. Бессмысленно причинять боль другому человеку
чувства были чужды ее натуре, и то, что Спенсер страдал от его предательства.
поведение.

"Я должна". Спенсер подошла на шаг ближе. "Скажи мне, почему ты мне отказываешь".

"Твои привычки..."

"Я не притронулась ни к капле вина с того ужина в "Чеви Чейз","
— торжествующе. — И если ты не одобришь, я больше не выпью ни капли, пока жива.

 — Я, конечно, думаю, что тебе лучше придерживаться этого решения. — Кэтлин направилась к двери в коридор. — Я действительно не вижу смысла в продолжении этого разговора.

 — Но я вижу, — сказал он, следуя за ней. «Возможно, я напугал тебя своей резкостью. Я люблю тебя, Кэтлин, — его голос дрогнул, — люблю тебя больше, чем кого-либо. Я знаю, что могу заставить тебя полюбить меня. У меня есть деньги...»

«Это не имеет значения».

«С тобой, возможно, и нет», — но Спенсер выглядел сомневающимся. «Я клянусь никогда не
попробуй еще вина. Я исполню любое твое желание" - Кэтлин покачала головой
и он горячо добавил: "Что во мне тебе не нравится?"

- Я... я не могу сказать... - Кэтлин направилась к двери. - Это случай с
"Доктором Феллом".

- Феллом? Спенсер покраснел, его самооценка наконец-то была задета. "Это что,
другое имя капитана Миллера?" с наглой многозначительностью.

Кэтлин отступила назад, как будто ее ударили. "Я думаю, пришло время закончить этот
разговор", - сказала она, но на ее замечание никто не обратил внимания.

"Теперь я все понимаю", - пробормотала Спенсер. "Капитан Миллер завоевал вашу
привязанность".

"Он этого не делал". Противоречие вырвалось у Кэтлин с большей горячностью,
чем она намеревалась. Спенсер просияла. Пытаясь убедить
себя, она полностью убедила его.

- Вы с ним не помолвлены? - нетерпеливо спросил он.

- Конечно, нет. Кэтлин покраснела от негодования. Как посмел Синклер
Спенсер поучать ее! "Я настаиваю, чтобы вы ушли. А Вы, Мистер Спенсер,
помните, я желаю, чтобы вы никогда не намекаю на твое предложение
брак".

"Но я буду," - упрямо.

"Тогда наше знакомство прекратится". Ее поведение даже больше, чем слова
вызвало у Спенсера внезапный гнев.

"Нет, нет", - ответил он. "И я произведу от тебя ... понять ... принять вас
пересмотреть свой отказ выйти за меня замуж. Доброе утро," и без
в прошлое он ушел.

Кэтлин облегченно вздохнула, когда за ним закрылась входная дверь.
 - Слава Богу, он ушел, - сказала она вслух, не подозревая, что ее слова
были услышаны. «Он невыносим. Я не могу понять, почему отец
позволил ему прийти в дом».

Вскоре Спенсер быстрым шагом дошёл до угла Семнадцатой и Х-й
улиц и, остановив такси, назвал водителю адрес.
Девятнадцатая улица. Пятнадцать минут спустя его ввели в кабинет
барона Фредерика фон Финке.

"Как поживает превосходный мистер Спенсер сегодня утром?" — любезно спросил фон Финке,
предлагая гостю стул.

Спенсер, однако, остался стоять и проигнорировал как вопрос, так и стул.

"Кто этот парень, Чарльз Миллер?" — спросил он в свою очередь.

Фон Финке тихо рассмеялся. «Проконсультируйтесь со своим «Кто есть кто», мой дорогой друг;
не обращайтесь ко мне, постороннему».

 «Вы знаете, почему я обращаюсь к вам», — с нажимом сказал он. «Я полон решимости».
чтобы узнать прошлое Миллера, и я уверен, вы можете сказать мне, если
вы будете".

Фон Финк покачал головой. "Вы переоцениваете мои силы", - подчеркнул он учтиво.
- Я познакомился с капитаном Миллером так, как знакомятся с любым посетителем этого космополитичного
города. Мое знакомство не простирается дальше нашей встречи у мисс Грей
ужин в клубе "Чеви Чейз" шесть недель назад.

Спенсер в нерешительности замолчал; на мгновение искренность иностранца
развеяла его сомнения. — Вы уверены, что не можете узнать о Миллере? —
продолжал он.

"Я могу лишь расспросить своих друзей в Вашингтоне; они могут что-то знать.
Капитан Миллер, возможно, самый неосмотрительный из всех. Почему вы не обратитесь к сенатору
Рэндаллу Фостеру? Они с капитаном, как вы говорите, неразлучны.

— Так и есть, но я ни за что не обращусь к Фостеру.

— Нет?

— _Нет!_ — это было почти рычание. В то утро Спенсер, всегда
неустойчивый в своих суждениях, подвергся серьёзному испытанию и быстро
сдался под натиском горького разочарования. «Я столкнулся с Фостером
в Сенате по поводу обвинений в лоббировании, и из всех сварливых...»
Он выразительно замолчал, затем добавил: «Раньше я высоко ценил его проницательность
и деловые суждения, пока он не потерял голову из-за этой Серой женщины.
Поскольку она не захотела быть прилично вежливой, он стал угрюмым. Ты
подожди! Я привезу их в "Тайм", и Кэтлин Уитни тоже".

"Ах!"

- Ты можешь говорить "Ах!" сколько угодно, но я собираюсь жениться на этой девушке, несмотря на
ее отказ.

— И как это сделать, если у вас нет согласия юной леди?

Спенсер засунул руки глубоко в карманы и решительно посмотрел на фон Финке.
— Она боготворит своего отца; его слово для неё закон.

— И вы получили его согласие на этот брак?

— Пока нет, но я намерен получить его; если понадобится, то с помощью морального убеждения.

— Осторожно, мой дорогой Спенсер, осторожно, — фон Финке предостерегающе поднял руку.
— Уитни не должен быть раздражён.

— Неужели? — Спенсер с подозрением посмотрел на своего собеседника. — А почему бы и нет?

— Его изобретение...

Смех Спенсера был неприятным. "Откуда вы знаете, что это не завершено и
заявка на патент не подана?"

"Это так?" Фон Финке подошел к своему столу и сел.
"Предположим, мы сядем и поговорим...."

"Нет", - вызывающе. "Время для разговоров прошло. Знаете, я готов поспорить на
последнюю копейку, что у Уитни есть патенты, ожидающие рассмотрения в Патентном бюро США
Бюро на свое изобретение. Все это ждет его, чтобы закончить свою работу
Мак-петух. Почему ты защищаешь Уитни, если он твой инструмент?"

Фон Финк рассмеялся. "У тебя странные идеи. Пожалуйста, сядь и позволь нам сменить
тему разговора".

"Я не буду". Спенсер направилась к двери. — Я покончил с вашей грязной работой...

— Ну-ну! Ну-ну! — Фон Финке, откинувшийся на спинку вращающегося кресла, выпрямился. — Ваш язык, мой дорогой друг, можно было бы улучшить...

— Как и мои знания, — многозначительно заметил он. — Я собираюсь провести расследование
Дела Уитни и его дом до того, как я стану намного старше. Не утруждайте себя звонком в колокольчик, — добавил он, увидев, что рука хозяина зависла над электрическим колокольчиком на столе, и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты.

 Рука фон Финке с силой опустилась на кнопку электрического колокольчика, и он поспешил в холл. Он остановился, увидев, как его запыхавшийся камердинер
спускает Спенсера по лестнице. Только убедившись, что Спенсер покинул
дом, он повернулся и пошёл обратно.

"Он растет хлопотно, что Спенсер:" он рассуждал, как он сделал свой путь в его
собственный набор номера.

Час спустя капитан Чарльз Миллер свернул к главному входу в
свой отель и направился прямо в свой номер на восьмом этаже. Тихо напевая себе под нос,
он повесил пальто и шляпу в шкаф, а затем
сняв пальто, повесил его также на вешалку. Вернувшись в свою спальню, он тщательно задернул тяжёлые шторы на окне, чтобы его движения были полностью скрыты, и, взяв чёрный шёлковый шарф, надёжно закрепил его на ручке входной двери. Окно
и дверь в его личную ванную комнату тоже были занавешены. Наконец, убедившись, что он в безопасности и все звуки приглушены, Миллер достал из кармана пальто четыре фарфоровых колёсика и, опустившись на колени у своей латунной кровати, ловко вставил их вместо обычных стальных колёсиков.

Остановившись на мгновение, чтобы убрать туалетные принадлежности с комода, он
достал из кожаной сумки в форме коробки, на которой было написано «Андервуд»,
розонофон Мэсси и ловко установил его на комод. Взяв тонкий
медный провод, он прикрепил его к одной из ножек кровати и подсоединил
Он соединил его с аппаратом, убедившись, что провод не касается земли и окружающих предметов. С помощью другого провода он заземлил аппарат на радиатор.

 Наконец, убедившись, что всё настроено правильно, Миллер подошёл к своему столу и пристально посмотрел на большую фотографию Кэтлин Уитни. Это занятие никогда ему не надоедало. Слабое жужжание будильника вернуло его к радиоаппарату, и, надев наушник, он взял карандаш. Внимательно прислушиваясь к
точками и тире Миллер записал сообщение, проходящее через пространство.

Как он написал последнее письмо и беспроводной аппарат перестал
получите Миллер считал написал шифровку, прежде чем его
блокнот с глубоким удовлетворением. Он был последним в гармонии с
передающей станции. Оставалось разгадать только код.




ГЛАВА VIII

KAISER BLUMEN


Мисс Киаметия Грей проводила свой последний вторник дома перед Страстной неделей,
и гостиная в её квартире была едва ли достаточно большой, чтобы вместить всех
гостей. Ей помогали принимать посетителей несколько её
друзья, а Кэтлин Уитни председательствовала за чайным столом.

 Кэтлин, весело болтая то с одним, то с другим гостем, не замечала, что с течением времени её взгляд всё чаще и чаще устремлялся к двери в коридор, и не осознавала, что он засиял ещё ярче, когда она увидела, как в комнату вошёл капитан Чарльз Миллер.

 Из-за ухода других гостей мисс Киаметия ограничилась тем, что тепло пожала Миллеру руку. «Заходи ко мне попозже, поговорим», —
сказала она и переключила внимание на тех, кто ждал, чтобы попрощаться. Но
она не была настолько поглощена своими мыслями, чтобы не заметить, как Миллер идёт по
комнате. Краем глаза она увидела, как он остановился и заговорил с
Кэтлин, принял чашку чая и подходит и садится на
диван рядом с миссис Уитни. Было ясно видно, что миссис Уитни была довольна вниманием
.

"Хм!" - усмехнулась про себя проницательная старая дева. "Всегда целуй цветок".
Когда занимаешься любовью с бутоном" - капитан Миллер не дурак".

"Перестаньте пялиться на Миллера", - предупредил сенатор Фостер, встав рядом с ней.
под локоть. "Обратите внимание на меня".

"Я так и сделаю, если вы сообщите мне, кто такой Миллер", - парировала она.

Фостер странно посмотрел на нее. - Крысолов, судя по тому, как ты себя ведешь.
женщины бегают за ним, - проворчал он. - Разве красивый мужчина не может прийти в
Вашингтон, не будучи заваленным приглашениями?

"Кислый виноград!" Добрая улыбка мисс Киаметии смягчила язвительность ее слов,
и Фостер, чья внешность была его уязвимым местом, рассмеялся. "Вы не ответили на мой вопрос".
"Он привез мне письма от президента крупного военного завода в

Пенсильвании", - с готовностью ответил он. - "Вы не ответили на мой вопрос".
"Он принес мне письма от президента крупного военного завода в Пенсильвании". — Насколько я понимаю, — заметьте, я ничего не знаю наверняка, и меня не следует цитировать...

— Именно так. Что ж, я не попугай. — Старуха энергично закивала. — Вы в безопасности, продолжайте.

Фостер снова замялся. Он знал, что мисс Киаметия очень любит поболтать.
Он был сплетником, но также знал, что ей можно доверять, и она не станет разглашать важные
сведения. Он, как и другие члены общества, к которому принадлежали Уитни и мисс Грей, заметил, что капитан Миллер
уделяет Кэтлин внимание, отметил, что по прошествии недель она стала
с ним более приветливой, и он считал, что вопросы мисс Киаметии
 были вызваны её привязанностью к Кэтлин. Он также знал, что старая дева искренне ненавидела Синклера Спенсера и втайне радовалась безразличию Кэтлин к ухаживаниям адвоката.

— Полагаю, Миллер здесь в интересах союзников, — сказал он, понизив голос. — Я знаю, что он вёл переговоры о покупке военных припасов и что он надеется заключить сделку на поставку кавалерийских лошадей. Я настолько уверен, что он тот, за кого себя выдаёт, что дал ему письма к влиятельным людям в моём штате.

— Возможно, это объясняет его частые внезапные отъезды из города, —
— глубокомысленно заметила мисс Киаметия. — У него есть привычка отказываться от приглашений на ужин в последний момент. Но скажите, вы знаете
ничего о семье этого человека — о его характере?

«Ни слова. Его рекомендательное письмо было хорошим, деловые
характеристики — отличными, и поэтому…» — жест сенатора был выразительным. «Я и не подозревал, что он окажется таким светским львом, когда я представил его своим вашингтонским друзьям». Фостер повернулся и посмотрел через комнату на Миллера. «Я бы сказала, что он служил в армии, у него военная выправка».

«Он похож на американца, но у него есть некоторые манеры, присущие...» — мисс
Киаметиа сделала паузу и, не закончив фразу, переключила внимание на
к другим гостям. После их ухода она поманила Фостера присоединиться к ней.
у двери.

"Капитан Миллер возбуждает мое любопытство", - прошептала она. "Вы говорите,
ничего не знаю о его семье ... я собираюсь узнать о его
персонаж теперь".

"Как?" Фостер выглядел озадаченным. - Куда ты идешь? - спросила она, когда она двинулась вперед.
вперед. — Помните, то, что я вам сказала, — конфиденциальная информация.

 — Поверьте мне, — и, подмигнув самым неподобающим образом, мисс Киаметия направилась к миссис Уитни и капитану Миллеру. — Вам от меня не скрыться, — сказала она последнему, когда он поднялся при её приближении. — Вы должны прийти и стать жертвой.

 — В каком смысле?

- Моим последним увлечением - хиромантией. Пойдем, Минна, пройдем в библиотеку.
и, решительно взяв Миллера за руку, она повела его в уютную комнату.
за ней последовала миссис Уитни и чрезвычайно развеселившийся сенатор.
Мисс Киаметия была хорошим организатором, и она рассадила троих своих гостей
по местам за библиотечным столом, посадив Миллера между собой
и миссис Уитни.

— Это что, сеанс? — спросила Кэтлин, наблюдая за группой из
дверного проёма. Другая гостья мисс Киаметии заняла её место за чайным
столом.

 — Подойди и окажи капитану Миллеру моральную поддержку, —
позвала мисс Киаметия.
пока раскрывается его характер. "Нет, вы должны сидеть спокойно", когда
Миллер сделал движение, чтобы встать. "Кэтлин может стоять позади нас и подсказывать мне"
если мои выводы ошибочны; она знает тебя лучше, чем все мы ".

Кэтлин нетвердыми шагами вошла в комнату. Она стала
необычайно бледной, и мисс Киаметия, внимательно наблюдавшая за ней, подумала, что
она серьезно относится к игре. Она остановилась позади стула Миллера и слегка положила руку на плечо мисс Киаметии, которая
придвинула электрическую лампу ближе, чтобы её лучи падали прямо на
ладонь Миллера.

— Имеет ли размер руки какое-то отношение к предмету? — спросил Миллер,
когда старая дева взяла в руки увеличительное стекло.

 — Не предлагай оракулу ничего, — рассмеялся Фостер. — Продолжай,
Киаметия.

— «Линия вашей жизни хорошая, — произнесла старая дева, — но по мере того, как она разделяется к концу, вы, вероятно, умрёте в стране, отличной от той, в которой родились».

 — Какое-то конкретное время назначено для этого события? — скептически
спросил Миллер, но мисс Киаметия проигнорировала его замечание.

 — Эта ветвь от главной линии к сердцу, — указала она на неё
стройная бумага, резец--"означает некоторую большую любовь, которая делает тебя слепым
к голосу разума и опасности". Она остановилась в нерешимости. "Тьфу! Я читаю по
левой руке, дайте мне взглянуть на другую ....

"Разве тот, который ближе к сердцу, не самый надежный проводник?" - спросил Миллер.

— Это не так, — решительно заявил Миллер и, загадочно улыбаясь, протянул им руку.

"Правая рука дружбы, — заметил он, подставляя ладонь прямо под свет.

"Моя теория верна. — Мисс Киаметия торжествующе посмотрела на миссис
Уитни.  — На правой ладони всегда больше линий, чем на левой.
и посмотрите, здесь больше свободного пространства между линиями головы и
жизни — контакт с миром, капитан Миллер, научил вас
самостоятельности, быстроте действий и готовности мыслить. Эй,
что это у вас на указательном пальце — полумесяц?

 — Да, — Миллер незаметно улыбнулся; серьёзность старой девы
безмерно его забавляла. — Разве это не по Хойлу?

"Нет, и, по словам Чиро, тоже", - резко. "Держи ладонь ровно, чтобы
я мог видеть более отчетливо. Это шрам, не так ли?"

"Да".

Миссис Уитни и сенатор Фостер внимательно следили за мисс
Слова Киаметии, и никто не заметил, как Кэтлин нахмурилась, глядя на правую руку Миллера. Она была явно озадачена.

"Сила вашей индивидуальности поможет вам преодолеть множество
препятствий, — закончила мисс Киаметия, дружески похлопав Миллера по руке
резаком для бумаги.

— «Прочти мою следующую», — и Фостер протянул ему правую руку.

 — «Нет времени; к тому же, — глаза старой девы сверкнули, — я знаю тебя как облупленного. Что там, Сильвестр?» — появился её цветной дворецкий с подносом для карточек в руке. — «Ещё гости? Ах да, Пейтоны — я
Я особенно хочу, чтобы вы с ними познакомились, Минна; нет, не думайте, что вы уже можете уйти, — и мисс Киаметия с присущей ей энергией увлекла миссис
Уитни в гостиную, а сенатор Фостер последовал за ними. Когда Кэтлин
пошла к двери, Миллер остановил её.

"Не уходи, — взмолился он, и его низкий голос дрожал от сдерживаемых чувств. «Кэтлин, любимая моя, не уходи».

Она неуверенно положила руку на портьеру. «Я должна», — пробормотала она, запинаясь.
 «Я нужна им...».

«Нет, это я нужен тебе. Мой последний шанс на счастье висит на волоске. Кэтлин, выслушай меня».

Медленно, неохотно она повернулась в его сторону. «Будь благоразумна, оставь всё как есть...»

 «Я не могу». Миллер побледнел от нахлынувших чувств. «Я люблю тебя, люблю тебя».

 Кэтлин прижала руку к сердцу, словно пытаясь унять его бешеный стук.

"Не надо, не надо" - она умоляюще посмотрела на него. "Ты забыл..."

"Да", - смело. "Я только понимаю, что ты для меня все".

В наступившей мертвой тишине было отчетливо слышно тиканье маленьких настольных часов
.

- Почему бы тебе не оставить меня в покое? она умоляла, немного дико.

"Потому что я не могу этого вынести", - хрипло. "Видеть тебя день за днем ...
Что бы я ни сказал, Не убедит ли это тебя? Я за гранью привязанности?"

Нет ответа. В затянувшемся молчании самообладание Миллера лопнуло, и
подойдя к ней, он привлек ее к себе. Секунду она боролась,
пытаясь высвободиться, затем силы оставили ее, и она безвольно прислонилась
к нему.

«Я глупая, глупая, раз послушалась тебя, — выдохнула она, — но я... я... люблю тебя
сейчас так, как никогда раньше».

С тихим возгласом невыразимого счастья Миллер склонил голову, и их губы
встретились в страстном поцелуе.

Часы в прихожей пробили шесть, когда миссис Уитни и Кэтлин добрались до дома
. Не дожидаясь матери, Кэтлин побежала наверх и заперлась
в своей комнате. Не потрудившись включить электрический свет, она
прошла к креслу у окна и бросилась в него.

Всемогущая Любовь победила разум. Вопреки здравому смыслу
она поклялась в верности Чарльзу Миллеру. Её сердце забилось от надежды, и она мечтательно и радостно уставилась в темноту за окном. Она медленно вспоминала события последних шести недель. Никогда
навязчивые, но всегда на ее стороне, и у нее на побегушках, не
потери, чтобы делать и говорить правильные вещи, Миллер ухаживал за ней в своей
мастерски образом, поправ предубеждений, подозрительности, неверия, пока он не
получила его наследство-любовь. Призрак прошлого был явлен
Кэтлин невольно вздрогнула.

"Мадемуазель здесь?" - спросила горничная-француженка, неуверенно заглядывая в комнату
из двери холла. Она несколько раз постучала и, не получив ответа,
спустилась вниз, чтобы найти Кэтлин, но ей сказали, что она
в своей комнате.

«Заходи, Джули, и включи свет», — распорядилась Кэтлин и зажмурилась, когда комнату внезапно залило светом. Не вставая, она
вынула заколки из шляпы и отдала её и пальто горничной. «Сегодня только синий шарфик. Что у тебя там?»

 «Цветы, мадемуазель», — протянула она коробку Кэтлин. «Капитану
Миллер сам оставил их у двери и, увидев меня в коридоре, попросил, чтобы я сразу же отдала их вам. С французским тактом она занялась тем, что доставала синий шарф, и сделала вид, что не замечает
Кэтлин покраснела и улыбнулась, открывая коробку. Она
больше ничего не сказала, ловко помогая Кэтлин закончить туалет,
а затем отошла назад, чтобы полюбоваться результатом. — Мадемуазель
придёт сегодня на собрание? — спросила она.

"Нет, я не состою в «Сёстрах во единстве». Я забыла, что клуб собирается здесь. Возможно, ты нужна маме сейчас. — Не ждите.

Но француженка медлила. — Мадемуазель, — начала она. — Мадемуазель.

— Да, Жюли.

— _Простите_ . Резко повернувшись, Жюли открыла дверь, подняла взгляд и
прошла по коридору, затем осторожно закрыла и заперла ее. Так же тихо она
заперла дверь гостиной. Наблюдая за ней с растущим любопытством
Кэтлин увидела, что ее миловидное лицо побелело и осунулось.

"Послушайте, мадемуазель". Француженка старалась удержать ее голос
низкого тона. "Я смею говорить сегодня вечером на Франс".

- За Францию! - эхом повторила Кэтлин.

— Франция, — с нежностью в голосе произнесла Жюли. — Моя страна нуждается в изобретении вашего отца.
Ах, мадемуазель, не позволяйте ему продать его кому-то другому.

 — Сначала он предложит его нашему правительству.

— Неужели, мадемуазель? Ах, не обижайтесь, — заметил он, уловив быструю смену выражения лица Кэтлин. — Я осмелюсь говорить так, как говорю, — ради Франции; не сочтите меня
неуважительным, — но другие ждут, чтобы соблазнить вашего отца.

 — Чепуха!

 — Я знаю, что знаю, мадемуазель. Ходят слухи, что мистер Уитни завершил своё изобретение, что испытания доказали его успешность, и, мадемуазель, за этим домом наблюдают.

Кэтлин недоверчиво посмотрела на Джули. Неужели горничная сошла с ума? От нервозности и беспокойства француженка дрожала с головы до ног.

- Предупредите вашего отца, мадемуазель, он выслушает вас.

- Я выслушаю, - заверил он. - Скажите мне, Жюли, что вызвало у вас
подозрения?

"Многое. Когда выяснится, что мсье Уитни преуспел, я говорю себе
- Немцы, они будут заинтересованы. И я жду. Затем мадам
нанимает Генри ...."

- Генри? Шофер?

- Но да. Мне не нравится Генри, мадемуазель. Он слишком много в
дом для шофера; я встречаю его на лестнице, всегда на его пути к
чердак с каким-сообщение M. Уитни, который работает в своей студии
— Там. Он смеётся и дразнит меня, этот Генри, но погоди! — глаза Джулии
горели. — И этот месье Спенсер; я ему тоже не доверяю. Ах, мадемуазель, не позволяйте ему оставаться наедине с вашим отцом — он моложе и сильнее.

 — Джулия, ты с ума сошла? — воскликнула Кэтлин, и её глаза стали в два раза больше обычного.

— Нет, мадемуазель. Я наблюдаю, да, я всегда наблюдаю и слушаю. Ваш отец
поступил правильно, установив железные ставни на окнах и новые засовы на двери,
но он не знает, что я всегда наготове — по другую сторону двери.

 — Честное слово! — Кэтлин была в замешательстве. Неужели Джули тоже?
неуравновешенная? Она знала, что жених француженки и два брата
были убиты в начале войны. У нее от горя по ним и тревоги за нее
любимую страну начались галлюцинации? Одно было очевидно-он
никогда бы не согласиться с ней в ее состоянии надрываясь.
Кэтлин положила свою руку protectingly о ее плечи и дал ей
отжать. Она очень любила эту добросердечную француженку.

— Не волнуйся, Жюли. Я прослежу, чтобы отец принял все меры предосторожности для
защиты своего изобретения. — Она помедлила. — Я тоже глубоко сочувствую
Франции. — Да благословит вас Бог, мадемуазель.

Грациозным движением Джули поднесла руку Кэтлин к губам, а затем выскользнула из комнаты, бесшумно ступая в своих тапочках по толстому ковру.

 Оставшись одна, Кэтлин взяла свою коробку с цветами и задумчиво прошла в гостиную. Беседа с Джули расстроила её. Проходя мимо стола, она увидела лежащую на нём записку, адресованную ей, но, узнав почерк Синклера Спенсера, отбросила её, не открывая. Это можно будет прочитать позже. Она подошла к витрине
и начала поправлять цветы, которые Миллер ей прислал. Ещё
Заинтересовавшись его запиской, которая сопровождала подарок, она сначала приняла их за фиалки, но, присмотревшись к букету, обнаружила, что в нём были васильки. Она снова прочла его записку:

"Моя дорогая:

"Я посылаю тебе предвестника весны, надежды, счастья. С любовью,
твой возлюбленный,

"Чарльз."

В памяти Кэтлин всплыло видение колышущейся пшеницы на поле на
окраине Берлина, среди колосьев которой росли васильки — _Kaiser blumen_. Она поднесла руку к горящим щекам. Как Миллер мог прислать ей цветы, которые, как он знал, были связаны с этим
прошлое, которое он так страстно желал забыть?




Глава IX

Паук и муха


Уитни в комичном отчаянии оглядел длинную гостиную и библиотеку. Мебель из обеих комнат, которые переходили одна в другую, была перенесена в другую часть дома, а на ее месте стояли ряды позолоченных стульев, а в эркерном окне возвышалась импровизированная сцена.

— Могу я предложить вам присесть, сэр? — спросил Винсент, ставя на стол перед выступающим графин с ледяной
водой и стаканы.

 — Нет, спасибо, мои дни в парламенте, слава Богу, закончились. Я
Винсент, я понял, что, когда «Сёстры в единстве» проводят выборы, безопаснее находиться по другую сторону запертой двери.

— Да, сэр. — Винсент снял с привычного места на каминной полке любимую вазу из Севра и аккуратно взял её под мышку. — Мисс
Кэтлин ищет вас, сэр. Мне кажется, я слышу ее в зале сейчас,
сэр", - и он поспешил в библиотеку, как Кэтлин в
гостиная.

"Где ты был после обеда, папа? Я обошел весь дом с верхнего этажа
в поисках тебя спустился вниз ".

"Пришлось зайти в аптеку, чтобы выписать рецепт. Могу ли я что-нибудь сделать
тебе что-нибудь нужно?

"Да. Приходи и проведи вечер со мной", - уговаривала она.

Уитни рассмеялась. "Не могу, моя дорогая. У меня впереди важная работа
сегодня вечером.

"Это должно подождать до завтра", - успокаивающе, нежно поглаживая его по щеке. "Мне
не нравятся эти строки, папа. Ваше здоровье важнее вашей работы.

Терпение Уитни сменилось решимостью. «Вы ошибаетесь; моя работа важнее всего. Осталось всего несколько часов, Кэтлин; потом я смогу бездельничать до конца своих дней».

Она покачала головой. «Если вы не отдохнёте, то не выдержите напряжения.
— Мама говорит, что ты работал всю прошлую ночь и до самого утра.

 — Ночью мой мозг работает лучше, и мне всегда требовалось очень мало
сна. — Он нахмурился с растущим нетерпением. — Нет смысла обсуждать
это. — Он говорил тоном, не допускающим дальнейших споров.

— Папа, — Кэтлин понизила голос и придвинулась к нему, — тебе не приходило в голову, что… что люди проявляют чрезмерное любопытство к твоей
изобретению?

Уитни пристально посмотрел на неё. — Приходило, — коротко ответил он, — и я принял
меры предосторожности. — Он посмотрел на часы и нетерпеливо нахмурился. — Почти
восемь - собрание скоро начнется; давай выбираться отсюда".

"Подожди, папа", - Кэтлин положила руку ему на плечо, останавливая. "Я не могу
невыносимо думать о том, что ты одна на чердаке ... Так далеко от..."

"Сестры по единству ... самая лучшая из причин отправиться на чердак ..."

- Позволь мне пойти с тобой, - нетерпеливо говорю я. «Я возьму с собой свои работы и не скажу тебе ни слова. Я нервничаю, папочка, я... я не хочу быть одна сегодня вечером... и я хочу кое-что... кое-что...» — её голос дрогнул.

Уитни удивлённо посмотрела на Кэтлин. Что на неё нашло?

— О, давай, — грубо согласился он. — Только помни, я не буду мучить тебя светской беседой.

 Глаза Кэтлин засияли от облегчения, когда она вышла с ним в коридор. Когда они появились, дверь лифта открылась, и миссис Уитни вышла в коридор.

"Почему, я думал, ты спала, Кэтлин, ты сказал, что вы были
слишком устал, чтобы прийти позже, чтобы встреча нашего клуба и услышать сенатор Фостер
адрес "мир"," воскликнула она, и не дожидаясь ответа, повернулся
Уитни. - Вы не могли бы уделить мне минутку, Уинслоу? Мне нужен ваш совет, - и
быстрым кивком головы она указала на маленькую приемную
слева от входной двери. - Проходи сюда.

- Конечно, Минна. Не жди меня, Кэтлин", - но девушка остановилась.
в нерешительности.

"Может, мне пойти в студию?" - спросила она.

"Нет, ты не можешь войти, дверь заперта. Иди в свою гостиную и
Я заеду за тобой по дороге в студию.

- Честный индеец, пап? И ее отец, энергично кивая в знак согласия, смотрел ей вслед.
поднимался по лестнице, затем быстрым шагом вошел в приемную.

- Как очаровательно ты выглядишь, Минна! - воскликнул он с искренним восхищением.

"Вы так думаете?" и миссис На щеках Уитни появились ямочки от удовольствия. "Я действительно хочу победить"
сегодня вечером выборы, а одежда так много значит в женской политике.

"Я поддерживаю тебя в победе над всеми желающими", - и Уитни с любовью похлопал ее по стройному
плечу, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. "Что случилось с
Кэтлин сегодня вечером? Ее поведение беспокоит меня.

Его жена тихо рассмеялась. "Она страдает от старой болезни - она
влюблена".

"Что?" Уитни уставилась на нее в полном изумлении. "С кем?" и
внезапное, острое беспокойство скрывалось за резким вопросом.

"Я подозреваю ... капитана Миллера".

- Миллер? Этот молчаливый... - Уитни сдержал свои порывистые слова. - Миллер?
Боже милостивый!

- Что вы можете рассказать мне о капитане Миллере? Ее женское любопытство было
мгновенно возбуждено быстрой сменой выражения его лица.

"Только то, что я видела о нем, и ничего больше. Он никогда не говорит о
себе".

"Какое облегчение", - вздохнула миссис Уитни. "Есть Рэндалл Фостер - всегда говорит
о своих достижениях. Подожди, пока Киаметия Грей выйдет за него замуж. Я
иногда задаюсь вопросом ...."

"Я не вижу, чтобы мы были напрямую связаны с этим романом", - вмешалась Уитни.
Уитни со свойственным ей нетерпением. "Что вы думаете о Миллере?"

«Он мне очень нравится; он очень приятный, симпатичный и, кажется, у него много денег...»

«Значит, ты...»

«Поддерживаешь его кандидатуру? Да, — спокойно ответила она.

"Но, боже мой, Минна, ты ничего не знаешь о прошлом капитана Миллера».

— Вы можете спросить об этом; на самом деле, я думаю, что это ваш долг. Он
слишком часто приходит сюда, чтобы не поинтересоваться его намерениями.

 — Что за… — Уитни сердито покраснел, и его голос повысился. — Хорошую задачу вы мне поставили. Я не…

 — Ш-ш-ш! — поспешно поднявшись, миссис Уитни предостерегающе положила руку ему на плечо.
— Там звонят в колокольчик, а эта комната нужна для плащей.
— Где Джули?

Не обращая внимания на явное желание мужа сказать что-то ещё, миссис Уитни вышла в коридор. Уитни на мгновение задумался, затем поспешил за ней, но его надежда незаметно подняться наверх не оправдалась. Мисс Киаметрия Грей, закутанная в тяжёлое меховое манто, сразу же поздоровалась с ним, и пока он стоял и болтал с ней в холле, входная дверь снова открылась, и Генри, шофёр, которого Винсент попросил помочь, ввёл Синклера Спенсера.

"Добрый вечер, миссис Уитни," — прогремел громкий весёлый голос Спенсера.
Он вошёл в холл и под прикрытием своей весёлости оглядел Уитни и его
жену. Рассказала ли Кэтлин им о его предложении руки и сердца, сделанном
сегодня утром, и о её отказе? «Просто зашёл навестить вашего мужа, миссис
Уитни; не надеялся, что буду иметь удовольствие вас увидеть. Привет, Уитни.
— Добрый вечер, мисс Грей. Но старая дева, сухо поклонившись, проскользнула мимо
адвоката в приёмную, не заметив его протянутой руки.
 Лицо Спенсера побагровело, когда он встретил
непонимающий взгляд Генри, но тайный взгляд на Уитни убедил его, что они
не замечала грубости мисс Киаметии.

"Проводите мистера Спенсера наверх, Уинслоу," — предложила миссис Уитни, когда шофёр открыл дверь, чтобы впустить новых гостей.  "У меня сегодня заседание клуба, мистер Спенсер, и поэтому..."

"Конечно, конечно; пожалуйста, не обращайте на меня внимания," — с вежливым поклоном. "Давай, Уитни, поднимемся в твою студию", - и он
последовал за хозяином в лифт.

Уитни остановила машину на первом этаже, где были спальни. "Нам будет намного
удобнее в будуаре моей жены, чем в моей студии", - сказал он. "Иди
Спенсер, вперёд, первая дверь справа от тебя. Я зайду в свою спальню и возьму сигары.

С любопытством оглядывая большой красивый холл, Спенсер вошёл в изысканно обставленный будуар и рассматривал многочисленные акварели и фотографии, висевшие на стенах, когда вошёл Уитни с коробкой сигар и подносом с виски и водой.

— «Это работа Кэтлин», — объяснил он, заметив, что адвокат взял в руки миниатюру с изображением миссис Уитни. «Она хорошо рисует».

 «Очень хорошо», — с энтузиазмом согласился Спенсер. «Таких больше нет».
Уитни, которой я восхищаюсь, как и вашей дочерью", придвигая кресло для отдыха
к столу, на который хозяин поставил поднос. "Почему
Кэтлин избегает меня?"

"Правда?"

"Она любит", - с горьким акцентом. "И это ранит ... глубоко".

"Вы сверхчувствительны", - вежливо запротестовала Уитни. — Я ни на секунду не поверю, что Кэтлин намеренно причинила бы тебе боль.

Спенсер ответил не сразу, и Уитни, внутренне раздражённый тем, что его оторвали от работы в студии, посмотрел сначала на гостя, а затем на часы, но намёк был упущен.

Внезапно правый кулак Спенсера с грохотом опустился на стол. «Кэтлин отказала мне сегодня утром». Взгляд Уитни был прикован к гостю, но он ничего не сказал, и Спенсер продолжил с жаром: «Я хочу, чтобы ты воспользовался своим влиянием...»

 «Нет». Односложный ответ прозвучал тихо, но блеск в глазах Уитни был молчаливым предупреждением. — Мы не будем упоминать имя моей дочери в разговоре. Вы хотели о чём-то ещё со мной поговорить? Если нет... — и он привстал.

  Вместо ответа Спенсер откинулся на спинку стула и, не торопясь, закурил сигару.

"Ваш вексель на двадцать тысяч долларов должен быть выплачен через десять дней", - объявил он.
"Вы готовы принять его?"

Последовала долгая пауза, прежде чем Уитни заговорила. "Готовы ли вы
позволить мне сократить ваше письмо и выплатить пять тысяч
долларов?" спросил он.

"Нет".

Рука Уитни судорожно сжалась на бутылке виски, и он
побледнел от гнева, глядя на молодого человека. Внешность Спенсера
была испорчена признаками недавнего распутства, а грубые складки
у тонких губ разрушали впечатление утончённости, которое
придавала ему его внешность.
Хорошо сшитая одежда. Уитни в отчаянии оглядел комнату,
красивые безделушки, картины и изящную мебель — всё указывало на
тонкий вкус женщины. Как же его жена любила свои вещи!

 Сократив свои доходы из-за уменьшения и невыплаты
дивидендов, он взял взаймы у своего принципала, и поддержание
внешнего вида обходилось дорого. Каждый клочок земли, которым он владел,
был заложен под завязку, и все средства, которые он мог
заложить, уже были внесены в качестве залога в его банк.
Уитни медленно разжал пальцы, сжимавшие бутылку виски.

- Ну, - и его голос прорезал тишину, как удар хлыста. - Сколько у тебя стоит
фунт плоти?

Спенсер осторожно стряхнул пепел с кончика своей сигары на поднос
чтобы ни один не упал на полированную столешницу из красного дерева.

"Кэтлин могла бы передумать, а?" - с намеком. "И ... э-э... вот ваше
изобретение - _ ваше последнее изобретение_".

Близилась полночь, когда Уитни в одиночестве вышла в коридор.
Из комнаты внизу доносился гул голосов; очевидно, Винсент забыл закрыть двери гостиной, или же «Сёстрам в единстве» нужен был свежий воздух.
Внимательно прислушавшись, он понял по направлению голосов, что
женщины не пошли в столовую.

Уитни направился к лифту, остановился, затем продолжил идти по коридору
и, не постучав, вошёл в гостиную Кэтлин. Но он остановился на пороге,
увидев, что Кэтлин сидит за столом, положив голову на его плоскую поверхность, и крепко спит. Рядом с ней лежали коробка с красками, кисти и наполовину законченная миниатюра капитана Миллера. Не потревожив её, Уитни тихо выскользнула из комнаты.




Глава X

Сёстры в единстве


Очень взволнованный Винсент впустил сенатора Рэндалла Фостера и помог ему снять пальто.

"Они все еще спорят," — сказал он, указывая большим пальцем на закрытые двери гостиной. "Я сообщу миссис Уитни, сэр, что вы пришли."

"Нет-нет, не прерывайте встречу," — поспешно вмешался сенатор. — Я, возможно, немного опоздал. Могу я увидеться с мистером Уитни?

 — Да, сэр, конечно, сэр. Проходите сюда, — и Винсент направился к лифту. — Не думаю, что мистер Уитни уже ушёл в свою студию,
сэр, он никогда никого туда не водит, и я не видел, чтобы мистер Спенсер уходил.

- Мистер Спенсер? Фостер отстранился. - Он с мистером Уитни?

"Да, сэр, так мне сказал Генри".

"В конце концов, Винсент, я не думаю, что буду беспокоить мистера Уитни. Есть ли здесь
какое-нибудь место, где я могу подождать внизу?"

— Да, сэр, приёмная. — Дворецкий провёл его туда. — Боюсь, сэр, вам будет очень неуютно здесь, сэр, — сказал он, глядя на вешалки с пальто и плащами. — Но, — он оживился, — вот экземпляр вечерней газеты; мистер Уитни, должно быть, оставил его; и это кресло, сэр...

"Да, да, Винсент, спасибо, со мной все будет в порядке". Фостер занял
единственный незакрытый стул. "Это отличная возможность
перечитать мою речь. Будь уверен, дай мне знать, Винсент, как только я появлюсь.
- Конечно, сэр.

Я передам миссис. - Она улыбнулась. - Пожалуйста, дай мне знать, Винсент, как только я понадоблюсь в гостиной. - Конечно, сэр. Уитни, что вы здесь, сэр", - и
Винсент удалился.

В закрытой гостиной и библиотеке атмосфера была наэлектризована. Мисс Киаметия Грей, которая спорила со своими оппонентами по многим вопросам, откинулась на спинку кресла, раскрасневшаяся и торжествующая; она была
начала ощущать усталость от того, что приняла на себя основную тяжесть обсуждения
и втайне мечтала перенести собрание в
столовую, где, как она подозревала, миссис Уитни приготовила обильный
ужин. Она чувствовала потребность в прохладительных напитках, хотя бы в римском пунше.

Миссис Уитни тоже чувствовала напряжение. Она попросила сестру-служительницу занять её место, когда будут зачитываться имена кандидатов, и с внутренним трепетом ждала объявления результатов голосования. Её сдержанность и улыбка покорили мисс Киаметию.
восхищалась; она сама была слишком вспыльчивой, чтобы сохранять невозмутимость, и наблюдала за спокойным поведением и невозмутимостью миссис Уитни, осознавая свою собственную взъерошенную внешность. Она скучала по
Кэтлин; присутствие последней стало для старой девы почти необходимостью. Несмотря на разницу в возрасте, их вкусы были схожи, и у обеих было острое чувство юмора. То, что Кэтлин была с ней, придавало
особый вкус удовольствиям, которые старая дева получала от светских развлечений, и она
наблюдала за тем, как девушка постепенно увлекается капитаном Миллером, с видом рыси.
Устранение Синклера Спенсера как возможного претендента на её руку наполнило её
радостью. Но она видела Спенсера в доме в ту самую ночь. Что это
значило? Зачем он там был? Конечно, Кэтлин не...

 Движение в дальнем конце комнаты отвлекло мисс Киаметью от
размышлений, и она нетерпеливо подалась вперёд, чтобы услышать отчёт
председателя счётной комиссии. Миссис Уитни был избран, и мисс Киаметиа
тоже одержала победу. Радостные возгласы и аплодисменты
встретили это объявление, и когда они стихли, два успешных кандидата на
и второе место в организации вышло на трибуну. Но после
выражения своей благодарности мисс Киаметия снова заняла свое место среди
членов, в то время как миссис Уитни приступила к обязанностям председательствующего.

Когда обычные дела собрания подошли к концу, одна из участниц
встала и, когда ее узнали, объявила, что у нее есть решение
предложить, и зачитала высоким певучим голосом:

«Пусть эта организация «Сестры в единстве» поддержит движение за мир и использует своё широкое влияние, чтобы остановить эту тенденцию
к милитаризму, который неблагоразумные и заблуждающиеся американцы надеются навязать американскому обществу».

Выступающего встретили аплодисментами, и седовласая женщина, сидевшая в другом конце зала, потребовала, чтобы её заметили.

"Я хотела бы сказать несколько слов в поддержку этой резолюции, — начала она, наконец-то привлекая внимание миссис Уитни. — Наши войны с Англией, нашей родной страной, были всего лишь ссорой родственников. Лидеры воюющих сегодня в Европе стран — все они родственники. Давайте держаться подальше от любых
международных конфликтов. Давайте жить в мире. Благодаря миру
Страна достигла величия. Мир и процветание идут рука об руку.
 Мир возвышает, война тормозит. Милитаризм — это возврат к феодальным временам. С другой стороны, милитаризм — это призыв к золотым кружевам и медным пуговицам. Мужчина надевает нашу форму, потому что это показуха, другими словами, бросается в глаза..."

"Госпожа председатель!" Разъярённая женщина вскочила с пылающим лицом. «Нет, мне всё равно, в порядке я или нет; меня услышат. Миссис Лутц совершенно права, форма Соединённых Штатов бросается в глаза и бросалась в глаза на многих кровавых полях сражений с 1776 года. Форма — это
«В суде и в лагере в любой стране мира к ней относились одинаково с почтением».

Когда она села, воцарился хаос. Мисс Киаметия тут же вскочила на ноги, и её пронзительный крик: «Госпожа председатель, госпожа председатель!» — многократно разнёсся над шумом. Миссис Уитни потребовала тишины и предоставила слово старой деве.

«Я поднимаю вопрос об информировании», — объяснила мисс Киаметиа тоном,
который эхом разнёсся по залу. «Это собрание возмущённых или
собрание сестёр в единстве?» — спросила она и села. В наступившей
сравнительной тишине резолюция о мире была поддержана и
принят небольшим большинством голосов.

Миссис Уитни подошла к краю платформы. "Сенатор Рэндалл
Фостер очень любезно согласился выступить перед нами сегодня вечером", - сказала она. - Итак,
уважаемый законодатель не нуждается в представлении этой организации. Мистер
Сенатор, - когда Фостер вошел в дверь, которую придержал для него
Винсент, - мы приглашаем вас на трибуну.

Поблагодарив поклоном, Фостер присоединился к миссис Уитни сразу же начал одну из тех ловких, хорошо составленных речей, которые сделали его заметной фигурой в Сенате. «Я обращаюсь к вам с особой просьбой», — продолжил он.
с растущей серьёзностью, «распространяйте евангелие мира. Ваша привилегия — формировать общественное мнение, а мнение может быть как ярмо на шее человека. В этой свободной Америке правит мнение. Китайцы попытались бы втянуть нас в войну. Когда мальчику дают пневматический пистолет, его первым порывом будет пойти и пострелять. Вооружите мужчин этой страны, и их порывом будет то же самое. Небольшая регулярная армия не склонна к
милитаризму; её размер не позволяет издавать обязательные
приказы, а приказы, дамы, ведут к войне.

"Особенно долг женщины — требовать мира. На войне женщина
Страдания и жертвы ложатся на плечи женщины. Возлюбленный, брат,
отец, сын могут найти достойную смерть на поле боя, но дома расплачиваться
приходится женщине. Боже, пожалей женщину, оставленную в одиночестве,
её близких, принесённых в жертву на алтаре милитаризма!

"А матери? Что с вашими детьми и судьбой ещё не рождённых
поколений? Неужели они появляются на свет, чтобы стать орудиями милитаризма?
Возвысьте свой голос в призыве к миру; несите послание «Мир на земле» к самым
порогам Конгресса. Приносите любые жертвы, но берегите своего
ребёнка.

Когда Фостер закончил говорить, раздались восторженные аплодисменты, и ему
выразили благодарность. Когда довольный сенатор спустился с трибуны, он
оказался рядом с мисс Киаметией.

"Я сделал это, чтобы порадовать тебя, Киаметия," — прошептал он, крепко
сжимая её руку. "Заслужил ли я хоть одно доброе слово?"

Мисс Киаметия одарила его быстрым выразительным взглядом и слегка покраснела.

— Вы верный друг, — тепло сказала она, и Фостер просиял.
 — Только... только почему вы так настаиваете на «человеке-ребёнке»? Почти все в этой организации за мир — старые девы.»




Глава XI

Мужчина в спешке


Низко нависли тяжёлые тучи, и не было видно ни одной звезды. Тьма
усиливалась отблесками далёких городских огней, потому что в той части
Вашингтона, что лежала к юго-западу от Пенсильвания-авеню, из-за неисправного
предохранителя погасли все электрические огни поблизости. Высоко на одной из
крыш мужчина, пригнувшись за жалким укрытием в виде дымохода, благодарил
судьбу за предоставленный шанс.

Ползя на четвереньках, он осторожно добрался до края крыши, на которую спрыгнул с соседнего здания, и
Он посмотрел вниз. Его глаза напряжённо всматривались в темноту, все чувства были начеку,
и он внимательно осматривал каждый подоконник и карниз. Надежды не было.
 Даже водосточная труба или телефонные провода не давали опоры для
отчаянно цепляющихся пальцев. В отличие от здания, примыкающего с юга, в новом
доме не было перегородки, и от северного соседа его отделяла пропасть,
слишком широкая, чтобы перепрыгнуть. Падение в сад внизу было равносильно самоубийству.

Мужчина несколько секунд лежал, пытаясь прийти в себя. Он не мог
вернуться тем же путём, что и пришёл. Он попался бы, как крыса в ловушку
с наступлением рассвета, если не раньше. Возможно, его преследователи уже шли по его следу. Эта мысль побудила его оцепеневшее тело к действию, и, подняв голову, он оглядел плоскую крышу. В центре возвышалось похожее на коробку сооружение с арочным окном наверху. Чуть поодаль от сооружения он различил очертания чего-то похожего на люк. Он осторожно приблизился к нему и, стараясь производить как можно меньше шума, попытался поднять люк. Когда ему это удалось, он облегчённо вздохнул. Люк не был заперт.

Он остановился на мгновение, чтобы внимательно осмотреться. Других людей не было видно, но его слух уловил какой-то звук. Кто-то двигался по посыпанной гравием крыше здания, которое он только что покинул. Не медля ни секунды, он нащупал ногой перекладину лестницы и, подтянувшись к люку позади себя, спустился по лестнице.

 Добравшись донизу, он в нерешительности остановился. Он ничего не мог разглядеть
в кромешной тьме и, напрягая все чувства, чтобы не пропустить опасность, ждал.
Но, очевидно, его появление никого не потревожило, и он воспрянул духом
С изяществом он достал крошечный фонарик и нажал на кнопку.

 Свет озарил большой чердак, частично заставленный сундуками и старой мебелью.  В одной части чердака стоял большой винный шкаф, бутылки в котором сверкали в свете, проникавшем сквозь решётчатую перегородку, а в другой части чердак был разделён перегородкой с закрытой дверью.  Справа от себя мужчина увидел начало узкой лестницы. Он направлялся к лестнице, когда его острый слух уловил звук тихо закрывающейся двери этажом ниже и приближающиеся шаги.

Бросив затравленный взгляд по сторонам, он заметил закрытую дверь шкафа. Он облил
его свет, пробираясь к шкафу и рывком распахнул дверь,
одновременно выбрасывая правую руку, чтобы судить
глубина темном чулане. Его пальцы нащупали холодную сталь. Его
сердце перестало биться, затем бешено заколотилось, когда он слабо вцепился в металл.
Шахта лифта, а он принял ее за тюремную решетку!

На секунду его озябшее тело затряслось от истерического желания
рассмеяться, но затем его сильная воля взяла верх. Он не забыл
приближающиеся шаги. Безвыходная ситуация требовала безвыходных решений.
 Отступив назад, он закрыл внешнюю дверь шахты лифта и нажал
кнопку вызова лифта. Что доберётся до него первым — человек,
крадущийся по лестнице, или автоматический электрический лифт?




 ГЛАВА XII

 Зловещее открытие


 Миссис Уитни села в постели и с упрёком посмотрела на мужа, когда он вошёл в её комнату.

"Ты работал всю ночь?" спросила она.

Уитни рассеянно кивнула, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. "Не волнуйся,
дорогой, работа мне не повредит. Я только что приняла холодный душ и чувствую себя на седьмом небе от счастья.
на процент лучше, и все готово к моему завтраку. Это ты у меня выглядишь уставшей.
тебе очень идет кепка, но тебе нужно
здесь побольше цвета, - ущипнул ее за щеку. "Мне не нравится видеть тебя такой бледной.
Сестры из "Единства" были такими же энергичными, как всегда?"

"Почти ... но, о, Уинслоу, меня избрали..."

— Это было предрешено, скромница моя, — Уитни снова поцеловал её. — Поздравляю, моя дорогая, хотя я не понимаю, зачем тебе это...

Миссис Уитни добродушно рассмеялась. — Сегодня я слишком счастлива, чтобы спорить, — перебила она.

"Киаметия Грей напугала нас всех прошлой ночью, упав в обморок..."

"В обморок! Киаметия? Я думал, она выносливая, как лошадь?"

"Обычно она такая, но у нее слишком много дел в обществе, и она опаздывает"
женщине ее лет не идет работать допоздна.

"Она не такая уж старая", - запротестовала Уитни.

«Она старше меня, а я уже не так молода», — миссис Уитни, на которую годы
наложили свой отпечаток, накинула на плечи изящный халат.
"Киаметя действительно упала в обморок, а когда пришла в себя, заявила, что её расстроила
душная атмосфера в комнатах и непрерывный разговор."

— Ну, ты должна признать, Минна, что Сестры славятся шумными спорами. Киаметрия, как правило, умеет отстаивать свою точку зрения. Мне жаль, что ей пришлось уступить превосходящим силам, — засмеялась Уитни. — Ты никогда не убедишь меня, что она упала в обморок.

«Она тоже так думала и чувствовала себя так плохо, что я убедила её не идти домой, а провести остаток ночи в нашей голубой спальне».

«Боже мой!» — Уитни непонимающе уставился на жену. «Она что… она…»

«Нет, она не осталась там», — драматично сделав паузу. «Она нашла Синклера
Спенсера крепко спящим в постели». Она выжидающе посмотрела на него.
Услышав комментарий мужа, но не получив ответа, она выпалила: «Что он там делал — как он там оказался?»

 «Я был настолько глуп, что предложил ему виски». Её муж осторожно сел на край кровати. «Спенсер уже пил, когда пришёл ко мне, и ещё немного — и он бы опьянел». Я боялась, что, если я спущу его вниз, он попытается сорвать вашу встречу, поэтому
уговорила его пойти прилечь на кровать в синей комнате.

 «Иногда, Уинслоу, для такого вдумчивого человека ты ужасно всё портишь», —
вздохнула миссис Уитни. «Почему ты выбрал эту комнату? Ты
«Ты всегда селил своих друзей в спальне в коридоре».

«Никогда не задумывался о комнатах». Уитни беспокойно заёрзал;
он ненавидел видеть плачущих женщин, а его жена была на грани слёз. Несмотря на его заявление, что он не скучает по ночам без сна, его нервы были на пределе. Обычно он не пил, но по пути из спальни остановился, чтобы приложиться к остаткам виски в бутылке.

 «Такая же сцена была у меня с Киаметией», — простонала миссис Уитни, печально вздыхая при воспоминании.  «В конце концов я убедила её, что знаю, что делаю».
она ничего не знала о присутствии мистера Спенсера и согласилась спать в спальне в коридоре.

«Я рад, что Киаметя вовремя обнаружила Спенсера». Усмехнувшись, Уитни поднялся и подошёл к двери. «Не стоит плакать, моя дорогая. Киаметя первой оценит эту шутку».

«Если бы это был кто-то другой, а не Синклер Спенсер!» Уитни удручённо покачала головой. «Она испытывает к нему сильную неприязнь».

 «А Киаметия обычно проницательна». Его сарказм остался
незамеченным, и он открыл дверь в коридор. «Поторопись и оденься, Минна, я подожду».
для вас в столовой. Боже мой! Что это?

Приглушенный крик, долгий, мучительный, прорезал тишину.

Завороженные, муж и жена смотрели друг на друга, затем в холл вошла Уитни.
как раз в тот момент, когда мисс Киаметия выскочила из своей спальни.

- В чем дело? - требовательно спросила она. — О, прекратите, прекратите! — зажала она уши руками, когда крик раздался снова.

 — Это из шахты лифта, сэр, — задыхаясь, сказал Винсент, поднимаясь по лестнице, а Генри, шофёр, следовал за ним по пятам. . Не двигаясь, Уитни тупо уставилась на двух слуг, и именно Генри положил
дрожащим пальцем нажала на кнопку лифта. Когда они услышали, как лифт остановился по ту сторону закрытой двери из красного дерева, наступила секундная пауза; затем мисс Киаметия, собравшись с духом, взялась за дверную ручку и потянула её на себя. У неё вырвался испуганный возглас, когда она увидела Кэтлин, чьё бескровное лицо было прижато к железной решётке внутренней двери, за которую она цеплялась, чтобы не упасть.

«Выпусти меня, — взмолилась она, и её глаза потемнели от ужаса. — Выпусти меня».

При виде дочери Уитни пришёл в себя. «Отойди,
Кэтлин, - приказал он. - Тогда мы сможем открыть дверь. Ему пришлось
повторить свои слова дважды, прежде чем до нее дошел их смысл. Отпустив ее
ухватившись за решетку, она закрыла лицо руками, словно пытаясь отгородиться от какого-то
ужасающего зрелища. Когда Генри толкнул дверь, она рухнула в
объятия своего отца.

"Приведи сюда Кэтлин", - крикнула миссис Уитни стояла в дверях, слишком напуганная, чтобы сдвинуться с места. «На моём бюро есть нюхательная соль. Что могло вызвать эту истерику, Киаметя?»

 «Господь знает. Возможно, механизм сломался, и она
застрять между этажами". Старая дева, внезапно вспомнив чрезвычайно ее
легкий наряд, стал отступать к своей комнате.

Уитни, возвращается в зал, поймал ее слова. "Кэтлин, Минна;
она спрашивала о тебе, - и когда его жена направилась обратно в свою спальню, он
добавил: - Посмотри, Генри, не случилось ли чего с лифтом.

Шофер послушно шагнул через узкий вход в
лифт и вошел в стальную клетку. В следующее мгновение он повернул пепельно-серое лицо
к своим спутникам.

- Смотрите! - выдохнул он. "Смотри!" И его дрожащая рука указала на ту часть
Лифт, скрытый от глаз тех, кто стоял в холле, массивной стеной шахты. Все как один забрались в лифт, и воцарилась потрясённая тишина.

 На полу в дальнем конце неглубокой кабины скорчился Синклер
Спенсер. Лучи электрического света, освещавшие кабину, ясно
показывали рану на его горле, а багровые пятна на белой рубашке
дополняли ужасную картину. Смерть отпечаталась на мраморной белизне его запрокинутого лица.

 «Боже мой!» Уитни пошатнулся и, если бы не рука Винсента, упал бы.

— Сюда, сэр, садитесь сюда, сэр, — и дворецкий почти дотащил его до стула в
холле. — Принеси виски, Генри, — заметил он бледность лица Уитни.
 — Быстрее, парень!

 — Позвони доктору, Винсент, — распорядилась мисс Киаметия, взяв себя в руки. Она первой выскочила из лифта. «Я
побуду с мистером Уитни, пока вы не вернётесь», — и, бросив на неё благодарный взгляд, дворецкий, довольный тем, что с его плеч сняли ответственность, сбежал вниз по лестнице вслед за Генри.

Мисс Киаметия положила дрожащие руки на склонившиеся плечи Уитни.

"Это ужасно, Уинслоу, — пробормотала она. — Ужасно!"

Поскольку он не обращал на неё внимания, а лишь безучастно смотрел в пол перед собой, она расхаживала взад-вперёд, но всегда следила за тем, чтобы не идти в сторону лифта. Это занятие вернуло ей некое подобие самообладания, и её взгляд начал приобретать привычную твёрдость, когда Уитни неуверенно поднялся и шагнул к лифту. Голос мисс Киаметии остановил его на пороге.

— Я бы не стала туда возвращаться, — посоветовала она. — Подожди, пока
придёт коронер.

 — Коронер? — тупо уставился он на неё.

 — Да, может, тебе лучше послать за ним?

Руки Уитни безвольно опустились. "
Коронер", - пробормотал он. "Боже, помоги нам!"

"Уинслоу!" Миссис В дверях появилась Уитни, по ее побелевшим щекам текли слезы.
 "Кэтлин совершенно выбита из колеи; подойди и помоги мне
успокой ее".

В этот момент появился Генри с подносом в руках. "Я не смог найти виски,
сэр", - объяснил он, задыхаясь от спешки. "Но вот немного коньяка, сэр.
Позвольте мне разлить это, - и он протянул наполненный ликером бокал Уитни, которая
проглотила стимулятор одним глотком.

- Я бы и сама не прочь отведать этого, - объявила мисс Киаметия.
— Принеси поднос сюда, Генри, — она подошла к столу. — И, Уинслоу,
возьми стакан для Кэтлин, ей это пойдёт на пользу. Генри, Винсент
позвонил доктору? — добавила она чуть слышно, когда Уитни и его жена
скрылись в спальне последнего и закрыли дверь.

"Да, мисс Грей, но его не было. Поэтому Винсент позвонил в больницу и
коронеру.

— Хорошо, — мисс Киаметия на мгновение задумалась, стоит ли ей выпить ещё
коньяка, и в итоге наполнила свой бокал. — Оставайся в этом зале,
Генри, и ни на секунду не выходи из него, пока не придёт доктор. Я пойду
переоденусь.

Когда дверь за старой девой закрылась, Генри погрузился в глубокие раздумья, затем налил себе рюмку коньяка и торопливо выпил её. Поставив рюмку на стол, он на цыпочках подошёл к лифту, но один взгляд на неподвижную фигуру, скорчившуюся на полу с запрокинутой головой и невидящими глазами, устремлёнными в потолок, заставил его вернуться в центр холла. Вытащив носовой платок, он вытер вспотевший лоб.

 От миссис Из спальни Уитни доносился шёпот голосов, и Генри, бросив быстрый взгляд на пустой коридор, проскользнул к двери и приложил ухо к замочной скважине. Раздались приближающиеся шаги.
Шаги и голоса предупредили его о прибытии врача, и, когда появился Винсент в сопровождении двух мужчин, он стоял на страже у шахты лифта.

 Одного короткого объяснения было достаточно, и затем в лифт вошёл младший из
прибывших.  Он отпрянул при виде Спенсера, затем подошёл и проверил пульс и сердцебиение покойного.

— «Это дело для вас, Пенфилд», — воскликнул он, пятясь в коридор, и, не говоря ни слова, коронер занял его место рядом со Спенсером. Молодой врач повернулся к Винсенту. — Разве вы не говорили мне, что кто-то
— Мистер Спенсер болен и нуждается в медицинской помощи? Мистер Спенсер умер, я ничего не могу для него сделать.

Не ответив, Винсент постучал в дверь миссис Уитни, и голос Уитни
пригласил его войти. — Доктор Холл, сэр, — объявил дворецкий. — Вы хотите, чтобы он вошёл, сэр? — Да, сэр, сюда, доктор, — и он потянул за собой врача. Лифт притягивал взгляд Винсента, как магнит притягивает сталь
и он резко вздрогнул, увидев коронера, который махал ему рукой
от входа.

"Позвоните в полицейское управление", - приказал Пенфилд. - Скажи им , что я здесь,
и попросите, чтобы детектива Митчелла и трёх человек в штатском немедленно
отправили сюда. Поторопитесь, — и его властный тон заставил взволнованного дворецкого
ускорить обычно неторопливую походку. Генри начал было следовать за ним,
но коронер окликнул его. — Объясните мне в точности, что произошло,
когда нашли мистера Спенсера, — сказал он, выходя в холл.

В пересказе Генри история не потеряла ничего, и Пенфилд грыз ногти, что делал в затруднительных ситуациях, когда Винсент проводил детектива и полицейских в штатском в холл. Коронер поспешно встал.

- Рад, что ты смог прийти, Митчелл, - сказал он. - Позволь мне ознакомить тебя с
всеми известными на данный момент фактами, - и он повторил все, что рассказал ему Генри.
Митчелл слушал молча; только блеск в его глазах свидетельствовал о его заинтересованности.
Его лицо оставалось бесстрастным. И этот блеск усилился, когда
он вошел в лифт и осмотрел Спенсер. Когда он вышел, он
обматывал нож своим носовым платком. Обменявшись взглядами с
коронером, он повернулся к Винсенту.

 «Проведи моих людей по дому, — распорядился он, — а ты, — обратился он к
Генри, «передайте мистеру Уитни, что мы с коронером Пенфилдом хотели бы немедленно его увидеть».

«Я здесь». Уитни, незаметно вошедший в зал за секунду до этого, присоединился к группе. «Чем я могу вам помочь?»

«Ответьте на несколько вопросов», — и Пенфилд, заметив, что Уитни напряжен, пододвинул к нему стул. «Присаживайтесь, мистер».
Уитни. Он повернулся к Генри. - Вам не нужно ждать, - и шофер
неохотно спустился по лестнице. Коронер выждал заметное время
прежде чем снова обратиться к Уитни. - Мистер Спенсер навещал вас?
он спросил.

- Только на ночь.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Около полуночи.

— И где это было?

— В спальне напротив, — указал он, и детектив, пройдя по коридору, вошел в комнату, дверь которой была закрыта.

— И что делал мистер Спенсер, когда вы видели его в последний раз? — спокойно и настойчиво спросил коронер.

"Засыпая," односложно. "Спенсер был пьян", - добавил Уитни после
пауза. "Его поведение навело меня на мысль, что он помешает гостям моей жены
, если спустится вниз, поэтому я предложил ему провести
ночь здесь ". Уитни глубоко вздохнула: "Спенсер действительно мертва?"

"Да".

Уитни откинулся на спинку стула; за последний час он постарел на несколько лет и
чувствовал, что у него дрожат руки. «Я так и думал», — пробормотал он.
«Я так и думал. Можно ли» — он откашлялся — «можно ли перевезти Спенсера?»

 «Пока нет; сначала нужно соблюсти некоторые формальности». Пенфилд
сделал паузу, чтобы сделать запись в блокноте. — Конечно,
вскрытие будет — в морге. О, Митчелл, — когда детектив вернулся, — у вас есть вопросы к мистеру Уитни?

Прежде чем ответить, детектив придвинул стул к Уитни. — Я
— Мне сказали, что крики вашей дочери разбудили всех в доме, — сказал он. — Могу я увидеть мисс Уитни?

 — Нет, вам придётся подождать, пока она успокоится; доктор как раз вводит ей опиат, — поспешно ответила Уитни. — Кэтлин пережила очень тяжёлое время.

 — Понятно, — Митчелл нетерпеливо постучал по подлокотнику кресла. Уитни
искоса посмотрел на двух мужчин. Их поведение в сочетании с событиями этого
утра сказывалось на нем. Любой ценой он должен нарушить молчание - он
больше не мог этого выносить.

"Молю Бога, - воскликнул он, - чтобы Спенсер выбрал какое-нибудь другое место для убийства
сам оказался в нашем лифте!

Коронер был первым, кто ответил. "Рана была нанесена не им самим".

"Что?!" Уитни вскочил на ноги. "Вы имеете в виду ... Спенсер была убита?"

"Да". Оба мужчины не сводили глаз с пепельного лица Уитни. "Были ли
все члены вашей семьи в хороших отношениях с мистером Спенсером?"

"Были", - Уитни облизнул пересохшие губы, и только детектив
перехватил его украдкой брошенный за спину взгляд.

- Кто-нибудь, кроме ваших ближайших родственников, провел прошлую ночь в этом доме,
Мистер Уитни? - Спросил он.

- Нет... да, - смущенно ответил он. - Мисс Киаметия Грей....

«Уинслоу» — миссис Уитни, полностью одетая, вышла в холл из своего будуара. «Прошу прощения», — вежливо склонила она голову, когда коронер и Митчелл встали. «Уинслоу, я спросила слуг, и они
скажи мне, что она исчезла....

"Она? Кто?" - хором спросили трое мужчин.

"Джули, моя горничная-француженка".




ГЛАВА XIII

ПРЯТКИ


Чарльз Миллер обычно вставал рано, но метрдотель в «Метрополе» украдкой посмотрел на часы, прежде чем подать сигнал закрыть двери обеденного зала, когда капитан вошёл и занял своё привычное место за дальним столиком. Миллер едва успел взглянуть на заголовок «Сегодня в Белом доме ожидается бурное заседание кабинета министров» в своей утренней газете, когда перед ним поставили яичницу с тостами. Его
Внимательный официант налил горячий кофе и положил в его чашку сливки и сахар, не дожидаясь указаний.

"Яйца в порядке, сэр?" — с беспокойством спросил он приятным голосом с лёгким акцентом.

"Да, спасибо." Миллер небрежно посмотрел на него.  "Я вас раньше не видел; где Дженкинс?"

— Перенесено в кафе, сэр, — разглаживая складку на скатерти, сказал он. — Я постараюсь возместить ущерб, сэр.

Миллер рассеянно кивнул. — О, всё в порядке, — сказал он, подавляя зевок,
и, прислонив газету к кофейнику, продолжил завтракать
неторопливо, настолько неторопливо, что другие завсегдатаи отеля закончили
свой завтрак и ушли прежде, чем он отодвинул свой стул. Повернувшись, он
сделал знак официанту принести счет, но тот, похоже, этого не сделал,
с живым интересом наблюдал за его приближением.

- Вы были стюардом, не так ли? поинтересовался он.

"Да, сэр". Официант с готовностью спрятал чаевые в карман. — «Гамбургско-американская
линия, сэр».

— Так я и думал, — Миллер подписал документ, тщательно выводя каждую букву.
— Сколько вас здесь работает?

— Восемь, сэр. Линии перегружены, нам нужно работать, и это трудно
получите хорошие места, сэр, при таком количестве интернированных кораблей.

- Совершенно верно, - поднялся Миллер. - Ваше имя?..

- Льюис. Минуточку, сэр, - когда Миллер начал пересекать опустевшую
столовую, - Мне зарезервировать для вас столик на ленч, сэр?

"Ленч?" Миллер задумался. — Я бы так не сказал.

— Благодарю вас, сэр. — Официант говорил извиняющимся тоном. — Я спросил, сэр, потому что, сэр, сегодня здесь обедают члены кабинета министров, и...

— Они требуют вашего безраздельного внимания? — мягко спросил Миллер. — Я прекрасно понимаю, Людвиг. — Их взгляды встретились, затем Миллер развернулся на каблуках.
— Auf wiedersehen, — пробормотал он себе под нос, и невозмутимое выражение лица официанта сменилось облегчением.

Миллер, который перед тем, как войти в столовую, проверил, на месте ли его пальто и шляпа, не теряя времени, зашёл в телефонную будку.  Выйдя оттуда, он весело насвистывал, и швейцар с любопытством наблюдал, как он останавливает трамвай.

— «Вечно вбегает и выбегает, — пробормотал он. — Я не понимаю, когда он спит».

Сначала остановившись у флориста, а затем у ювелира, Миллер
направился в сторону Портленда и, к своему удовлетворению, обнаружил
Сенатор Фостер наслаждался поздним завтраком в своей квартире.

"Я рад, что нашелся человек, который ложится спать позже меня, — заметил он,
усаживаясь в кресло, которое пододвинул ему Фостер.  "Должно быть, у вас лёгкая совесть, раз вы спите так поздно по утрам. "

 "Или вам приснился дьявольский ночной... э-э... кошмар. " Лицо сенатора раскраснелось, а его сильный голос стал хриплым. — Вы ошиблись, это обед, а не
завтрак. Составите мне компанию? Нет? — Фостер злобно поковырял отбивную из баранины.
"У меня совсем нет аппетита. Простудился в «Сестрах в единстве»
— Вчера вечером была встреча. Всё время кашляю — отвратительный климат в Вашингтоне.

 — Зачем оставаться здесь?

 — О, Конгресс...

 — Но он закрылся три недели назад.

 Фостер нахмурился, затем улыбнулся. — Женская прихоть — мы не всегда
независимы, Миллер, — пожатие плечами завершило фразу. — Передумаете и выпьете немного виски?

— Нет, спасибо. — Миллер придвинул свой стул ближе к собеседнику и понизил голос. — Я звонил сегодня утром, сенатор, чтобы задать несколько вопросов о
Уинслоу Уитни.

Улыбка Фостера исчезла, и он бросил на Миллера острый взгляд.

— Это зависит от вопросов, — натянуто начал он, — от того, будут ли на них
отвечать.

— Совершенно верно, — невозмутимо ответил Миллер. — Я не буду задавать вопросов, на которые нельзя
дать уместный ответ. — Миллер замолчал, чтобы закурить. «Все в Вашингтоне знают, что Уитни — богатый человек, — его проницательный взгляд уловил внезапную перемену в выражении лица Фостера, — занимающий высокое положение в обществе и в деловых кругах, но добился ли он успеха как изобретатель?»

«Да», — последовал мгновенный и безоговорочный ответ, и глаза Миллера загорелись, но прошло несколько секунд, прежде чем он задал следующий вопрос.

— Вы знакомы с его последним изобретением?

 — Вы имеете в виду его камеру для использования в самолётах?

 — Да. Как вы думаете, есть ли у него шансы на успех?

 — Я полагаю, что да; Уитни заявляет, что эксперименты полностью
удовлетворительны.

 — Вы видели результаты испытаний?

 — Уитни показал мне виды Нью-Йорка и его окрестностей, снятые с самолёта. Они были ... замечательными... - Сенатор нервно затянулся
сигарой. - идеальными картами.

- В самом деле? Миллер не пытался скрыть своего нетерпеливого любопытства. "С какой высоты
были сделаны снимки?"

"Ах, этого я не считаю себя вправе разглашать. Как, когда и где это произошло?"
То, как можно использовать новую камеру, представляет интерес для всех военных, но как друг Уитни я не могу разглашать подробности, которые он хотел бы сохранить в тайне, даже если бы я их знал.

— Простите, я думал, что вы его самый близкий друг...

— Так и есть, но я не его доверенное лицо. И как его друг я не могу обсуждать с вами его личные дела.

"Я не согласен с вами". Миллер бросил окурок в
железную решетку. "Это не дружественный акт на месте Уитни в
положение монету?"

"Ах, так вот почему вы проявляете интерес к его изобретению?" Фостер
Он отложил сигару и пристально посмотрел на своего собеседника. — Вы хотите
купить...

 — Именно.

 — Покупатель будет тем же, для кого вы собираете лошадей и
боеприпасы?

 — Да.

 Фостер ответил не сразу, и Миллер, не подавая виду, молча
осмотрел красивую обстановку столовой. Серебряная
посуда на буфете, графины из гранёного стекла и ликёры казались
несколько неуместными в холостяцкой квартире. Несколько озадаченный,
Миллер внимательнее посмотрел на хозяина, надеясь найти ответ на свой невысказанный вопрос.
сомнения. Заботясь о своей одежде, манерах и демократичности, Фостер рано
получил прозвище «Денди», но в его подтянутой, хотя и мускулистой фигуре не было ничего женоподобного, а его длинная нижняя челюсть выдавала бульдожье упрямство. Фостеру было за пятьдесят, но он выглядел на десять лет моложе.

"Мне нужно обдумать ваш вопрос, Миллер." С этими словами Фостер встал.
«Честно говоря, я пытался заинтересовать наше правительство изобретением Уитни.
Это одна из причин, по которой я остался в Вашингтоне.
 Давайте сейчас сходим к Уитни.  Я знаю, что он хочет избавиться от
о своем изобретении - он испытывает острую нехватку денег",

"Действительно!" Зрачки глаз Миллера внезапно сузились. "Возможно
Уитни выслушает меня, и мне не нужно предлагать... - он замолчал,
посмотрел на свой портсигар, вернул его в карман и последовал за
Фостер вышел из комнаты. - Крупная сумма, - закончил он, помогая сенатору
надеть пальто.

Фостер коротко рассмеялся. «Вы ничего не добьётесь. Вежливость Уитни — это
только видимость; на самом деле он твёрд как камень и подозрителен...»
Кашель сенатора прервал его речь и эхом разнёсся по коридору.
закрыл дверь в свою квартиру. «Даже не позволил мне взглянуть на камеру,
не говоря уже о том, чтобы изучить объектив, технические характеристики, чертежи, пластину и так далее. На самом деле, он отказался предоставить мне какие-либо подробности, хотя знает, что мне нужна информация, чтобы заинтересовать других его изобретением.»

«Но ведь он наверняка тщательно протестировал камеру?»

«О да. Стало известно, что объектив настолько мощный, а механические части камеры настолько совершенны, что на картах страны, снятых с большой высоты, можно разглядеть мельчайшие детали укреплений.
известен метод, используемый для достижения такого результата. Это
секрет, запертый в студии Уитни и его мозгу. Уитни гений,
и в отличие от других ему подобных, крайне сдержанно говорил о своем
достижения. Он прикрывает свою истинную природу под мантией неординарностью. Я
сомневаюсь, что его жена и дочь действительно оценивают его возможности. Сильный
Приступ кашля прервал его, и он несколько
минут не произносил ни слова. Когда лифт остановился на первом этаже, Фостер увидел своего
шофёра, стоявшего возле офиса. «Моя машина у входа?» — спросил он, когда
мужчина подошёл.

"Да, сэр", дотрагивается до своей фуражки. "Вы поведете машину, сэр?"

"Не сегодня, слишком холодно, не хочу воспаления легких. Запрыгивай, Миллер". Фостер
знаком пригласил его войти первым. - Отвези нас к Уитни, Мейсон, - приказал он
и запрыгнул в кабину.

Пять минут спустя они остановились перед домом Уитни, и
приказав своему шоферу подождать, Фостер поднялся с Миллером по ступенькам,
но прежде чем кто-либо из них успел нажать на звонок, дверь открыл Винсент
чье белое лицо просветлело при виде сенатора.

"Зайдите прямо сейчас, сэр", - взмолился он. "Хозяин только что звонил по
вы, сэр. Винсент сделал паузу и с сомнением посмотрел на Миллера. "Вы хотели
видеть мисс Кэтлин, сэр?"

"Да", - он достал свою визитную карточку.

"Мисс Кэтлин больна и лежит в постели". Винсент казался еще более смущенным, но
Фостер, стоявший несколько в тени, уловил встревоженный взгляд Миллера, который
дворецкий пропустил мимо ушей.

— Что случилось с мисс Кэтлин? — спросил Миллер, и по его голосу и манерам было ясно, что он не на шутку встревожен.

 — Она была в шоке, сэр, в самом ужасном шоке. — Говоря это, Винсент на цыпочках направился в библиотеку; он чувствовал, что не сможет громко топать.
в этом доме снова. "Ужасный удар", - повторил он. "Мы все это чувствовали".

"Что ты имеешь в виду?" Фостер положил руку на нетерпеливый старый
слугу по плечу.

"Почему, сэр, он мертв...."

"Уитни?" Вопрос вырвался одновременно у Фостера и Миллера.

— Нет-нет, сэр. Мистер Синклер Спенсер, сэр. Он был убит, — Винсент вздрогнул, когда последнее слово слетело с его губ.

 Его слушатели тупо уставились друг на друга, а затем на дворецкого. — Кто
его убил? — спросил Миллер, первым пришедший в себя.

 — Мы не знаем — говорят, Джули; по крайней мере, мы точно знаем только, что
С ним была мисс Кэтлин ...

Миллер сначала побледнел, потом покраснел, и в его глазах вспыхнул гнев, когда он
подошёл ближе к взволнованному слуге.

 «Хватит. Иди скажи мистеру Уитни, что мы здесь», — и его тон заставил
Винсента поспешно уйти, глубоко оскорблённый.

 Фостер ошеломлённо посмотрел на Миллера.  «Что могло случиться?» — спросил он.  «Это было
Спенсер настолько глуп, что решил подловить Уинслоу ...

"Осторожнее", - предостерег Миллер, его чуткий слух уловил шаги в
смежной гостиной. Мгновением позже мисс Киаметия Грей вошла в библиотеку.


- Слава богу, вы пришли! - воскликнула она, бросаясь к Фостеру.
- Я так сильно хотела вас...

"Моя дорогая" - Фостер, забыв о присутствии Миллера, сжал ее руку в своих.
обеими руками.

- Ну-ну... сейчас не время для сантиментов, - и холодный тон мисс Киаметии
напомнил сенатору о том, что они были не одни.
Выглядя немного глупо, он отпустил ее руку и отступил назад.

"Что я могу для вас сделать?" холодно спросил он. "Вы сказали, что я вам нужен".

"Ну, так я и делаю, как юрисконсульт", - с нелестным акцентом. - Доброе
утро, капитан Миллер, я вас сначала не узнал. Полагаю, вы
оба слышали о трагической смерти Синклера Спенсера.

"Да, но никаких подробностей", - ответил Миллер. "И еще то, что
Кэтлин больна. Пожалуйста, расскажи мне, как она", - и хотя он пытался скрыть
свое беспокойство, его поведение выдало его чувства проницательной старой деве.

"Доктор дал ей опиат", - быстро сказала она. "Она снова станет собой
когда проснется. — Её состояние меня не беспокоит, — она помедлила,
бросила быстрый взгляд на сосредоточенное лицо Миллера и добавила: — Но меня тревожит тайна,
окружающая смерть Синклера Спенсера.

 — Расскажите нам подробности, — попросил Фостер.

- Подробности, - эхом повторила старая дева. - Их нет. Сегодня утром нас разбудили
крики Кэтлин, мы выбежали в холл и обнаружили ее в лифте
с мертвым телом Синклера Спенсера. Она казалась совершенно
неуправляемой, не могла сделать связного заявления, а когда пришел врач, ей
дали опиат ". Она сделала паузу и безнадежно посмотрела на двух мужчин. — «Мы
знаем об убийстве не больше, чем это».

«Мы должны подождать, пока Кэтлин очнётся», — сказал Уитни, и мисс Киаметия
резко вздрогнула при звуке его голоса; остальные были так поглощены разговором
В её замечаниях было столько иронии, что его тихий приход за несколько минут до этого
остался незамеченным. «Я надеюсь, что тогда она будет более сдержанной».

 «Она ничего не сказала вам и Минне, когда вы были с ней до прихода
доктора?» — спросила мисс Киаметиа, с трудом сдерживая своё нетерпение.


 «Ничего осмысленного». Уитни провёл пальцами по своим седым волосам,
пока они не встали дыбом. «Она бормотала имя Спенсера, перемежая его стонами и криками: «Кайзер блумен!»

"'_Кайзер блумен_!' Что за..." Старуха опомнилась и замолчала.
речь завидела детектив Митчелл просто слонялся внутри
библиотека дверь. "Вы хотите видеть Мистера Уитни?" - спросила она, слегка повысив голос
и все повернулись лицом к детективу, когда он приблизился
к ним. Серьезно поклонившись сенатору Фостеру и капитану Миллеру,
Митчелл остановился напротив старой девы, но его первое замечание было адресовано
Уитни.

— Ваша жена сказала мне, сэр, что французская служанка Джули работает у вас уже четыре года.

 — Так и есть, — подтвердил Уитни, не скрывая своего нетерпения. — Не могли бы вы отложить свои вопросы, Митчелл, до
позже, я хочу беседовать сейчас с моими друзьями".

"Я буду вмешиваться, но ни минутой дольше". Митчелл подсунул одну руку внутри
карман пальто. - Когда вам будет удобно, сэр, пригласить меня?
в свою студию?

Уитни посмотрел на детектива так, словно не верил своим ушам.

"Черт подери, почему я должен взять вас через мою студию?" он прогремел, его
поднимается злость. «Я никого туда не беру — понимаете, никого».

«Простите, но это исключительные обстоятельства. Как представитель закона, я обязан осмотреть всё помещение, где было совершено преступление».
предан. Поднявшись на ваш чердак, я обнаружил, что дверь, ведущая в вашу студию,
заперта, и я спустился вниз, сэр, чтобы попросить вас отвести меня
в ту комнату.

"И я категорически отказываюсь".

- В таком случае, сэр, - в глазах Митчелла появился стальной блеск,
который предвещал неприятности, - я пошлю за слесарем и попрошу выломать
засов.

— «Подождите», — Фостер положил руку на плечо Уитни, когда тот поспешно шагнул в сторону детектива. «Уверяю вас, Митчелл, что так называемая студия — это мастерская мистера Уитни; он, как и
вы, без сомнения, знаете, что он изобретатель. Уитни открыл рот, чтобы заговорить, но тут же
захлопнул его. «Мистер Уитни сейчас работает над очень важным изобретением. Вполне естественно, что он не хочет...»

 «Вряд ли это вопрос желания, мистер сенатор, — вмешался Митчелл. «Здесь было совершено убийство, и необходимо сделать всё возможное, чтобы задержать и осудить преступника».

 «Ха!» — фырканье Уитни было почти торжествующим вызовом. Его изменившееся поведение не ускользнуло от проницательных глаз, пристально наблюдавших за ним. «Значит, вы думаете, что я убил Спенсера?»

- Я сказал не то, что думаю, - резко возразил детектив. - Пойдемте,
сэр, мы теряем время; немедленно проведите меня в свою студию.

Изможденное лицо Уитни покраснело от гнева; дважды он открыл и закрыл свой
рот, затем, передумав от своего первого порыва, повернулся на каблуках.

- Следуйте за мной, - нелюбезно приказал он. Когда он шагнул к двери,
то оглянулся и встретился взглядом с Миллером. Серые глаза капитана,
в которых беспечный огонёк сменился тревогой за Кэтлин,
широкий лоб и твёрдый рот внушали уверенность. Он выглядел как человек,
на слово можно было положиться. Уитни, терзаемая противоречивыми сомнениями и
мучительными предчувствиями, действовала импульсивно. - Пойдемте с нами, капитан. Мы сейчас вернемся.
Киаметия; вы с Фостером подождите нас здесь.

По общему согласию трое мужчин не стали пользоваться лифтом и поднялись пешком.
по лестнице. Поднявшись на чердак, Уитни сразу направился в свою студию и
вставив ключи в двойной замок, повернул защелки и открыл дверь.

«Заходите», — сказал он и подождал, пока двое мужчин не войдут в комнату.
Затем он вошёл и закрыл дверь на засов.
Детектив огляделся, когда его слух уловил слабый металлический щелчок.
"Привычка, — объяснил Уитни. — Поторопитесь и проведите осмотр, Митчелл; я хочу как можно скорее присоединиться к своим друзьям внизу.
Присаживайтесь, капитан?"

Но Миллер отказался и остался стоять, наблюдая, как Митчелл тщательно обыскивает квартиру. Ничто не ускользнуло от его внимания, и такая
мебель, которой была обставлена комната, была тщательно изучена, даже
лампы Купера-Хьюитта и дуговые лампы, которые были включены для
освещения. Модели, большая раковина, фотолаборатория, шкафы, ящик для инструментов, чертежная доска
столы и небольшая химическая лаборатория были подвергнуты тщательному обыску
. Безмолвное изумление Миллера росло; нигде он не заметил модели,
напоминающей фотоаппарат, или саму камеру.

Уитни, сидя верхом на обычный деревянный стул, а затем на
поведение детектива с сардонической развлечений, которые то и дело встречается
отверстие в мрачной улыбкой. Выражение лица Уитни не ускользнуло от Миллера, который,
находя его более интересным объектом для изучения, чем Митчелла, пристально наблюдал за ним,
делая вид, что внимательно изучает модель лифта.

"Разве это не тот проект, по которому вы строили свой лифт, мистер
Уитни? - Спросил он.

- Да, это модель, которую я изготовил, когда строили лифт. Он был одним из
первых, установленных в частном доме в Вашингтоне.

"Она несколько отличается от других, которые я видел", - прокомментировал детектив.
Аккуратно ставя бутылку на полку. "Клетка такая маленькая,
небольшая по глубине и такая длинная по ширине".

— «Мне пришлось подрезать пальто по фигуре», — коротко ответил он. «Этот дом очень старый, и внешние стены, как и внутренние,
необычайно толстые, что объясняет странную форму лифта. Кирпичная шахта
его нужно было сконструировать так, чтобы он соответствовал стенам и лестнице. Я также изобрел
этот предохранительный воздушный тормоз ", - добавил он, когда Миллер поднял лифт на
вершину шахты и резким рывком освободил клетку. Лифт
скользнул вниз на один пролет, затем автоматически отрегулировался и остановился.

"Умная идея", - восхищенно сказал Миллер. "Когда я впервые воспользовался вашим лифтом
, мистер Уитни, я был поражен его неожиданной вместимостью
шесть человек. Его мелкость обманчива".

"Это так." Уитни многозначительно посмотрела на часы. "Кэтлин, как
В детстве она проскальзывала незаметно, и, поскольку большинство людей заходят в лифт, повернувшись лицом к панели с кнопками этажей, а спиной к тому месту, где она стояла, она часто пугала своих гувернанток.

Детектив остановился, чтобы внимательно осмотреть модель лифта, и
нажал на кнопку с надписью «Чердак». «Люди, входящие в лифт,
инстинктивно хватаются за внутреннюю дверь левой рукой и нажимают
кнопку этажа правой, и они будут стоять спиной к тому месту, где лежал Спенсер», — сказал он.

"И любой мог запустить лифт, не зная о его
— вставил Миллер, и детектив кивнул в знак согласия.

"У вас нет индикатора этажа, связанного с лифтом, мистер Уитни,"
задумчиво заметил Митчелл.

"Нет." Уитни резко встал.  "Вы закончили поиски?" Не дожидаясь
ответа, он собрался уходить, и на его губах появилась скрытая усмешка, когда он
спросил: "Нашли что-нибудь криминальное?"

— Только эти флаконы, — он указал на полки рядом с лабораторией.
 — Здесь достаточно яда, чтобы убить целый полк.

 — И только для использования в фотографии, — Уитни занялся настройкой
Шторы, которые детектив поднял или опустил, чтобы лучше видеть, что происходит в
комнате. «Это скорее комментарий к законам, регулирующим продажу ядов.
Митчелл не может купить их в аптеке, но любой мужчина, женщина или ребёнок
может зайти в магазин фототоваров и купить любое количество смертельного
яда без лишних вопросов.»

— Возможно, — был единственный комментарий Митчелла, когда он вынул пробку из синей стеклянной бутылки и понюхал её содержимое.

"Хм! Вы любознательны. — Глаза Уитни внезапно сузились. — Позвольте напомнить вам, что Спенсер, чью смерть вы расследуете, был зарезан.

— Тупым ножом, — ответил Митчелл, ставя бутылку на стол. — И, должно быть, потребовалась немалая сила, чтобы вонзить нож.

Уитни внезапно почувствовал на себе пристальные взгляды обоих мужчин, и его худощавая, жилистая фигура напряглась. Его глаза сверкнули от сдерживаемых чувств.

"Должен ли человек быть осужден за преступление, потому что для него физически возможно
совершить убийство?" резко спросил он и, не дожидаясь ответа
отодвинул засов на двери. "Я боюсь, Митчелл, вы потратили как время и
твой. Запомни это, сэр". Он встал прямо перед
детектив. «Те, кто выдвигает обвинения, должны их доказать. А теперь уходите».




Глава XIV

Вопрос лояльности


Мисс Киаметя Грей подождала, пока шаги Уитни, Миллера и детектива
не затихли в коридоре, прежде чем обратиться к
сенатору Фостеру.

"Давайте сядем вон там," — предложила она, указывая на большое
кожаный диван и, не дожидаясь его согласия, подошла к нему и
села.

 Диван стоял спинкой к одному из окон, и с его широкого
места сидящим на нём открывался прекрасный вид на библиотеку
с массивной мебелью, огромным старомодным камином и
стенами, увешанными книжными полками. Фостер, следовавший за мисс Киаметией, был поражён,
увидев её лицо, когда она вышла на солнечный свет, безжалостные лучи
которого выявили новые морщины вокруг её плотно сжатых губ. Немного румян
подчёркивало её бледность. Внезапно осознав, что он пристально
смотрит на неё, она села, повернувшись спиной к свету.

— Сядь туда, — капризно воскликнула она, указывая на кресло «Моррис», стоявшее рядом с диваном.
— Я предпочитаю, чтобы человек, с которым я разговариваю,
— Повернись ко мне лицом, — Фостер без лишних слов устроился поудобнее, предварительно, однако, опустив штору, чтобы защитить глаза от яркого солнечного света.

 — Нас не могут подслушать, — начала мисс Киаметия. — По крайней мере, я так думаю, — и она окинула комнату пристальным взглядом. — Что Синклер Спенсер делал в том лифте?

— Спуститься вниз, — предположил сенатор, — или подняться.

— Или подождать.

— А? — Фостер бросил на неё быстрый взгляд. — Подождать? Чего?

— Это нам и предстоит выяснить, — мисс Киаметиа откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Ваше предположение едва ли разумно. Люди обычно не ждут в
лифтах, Киаметя.

 — Закон этого не запрещает, — резко ответила она. — У меня есть очень веская причина
полагать, что Спенсер не выходил из дома.

 — Могу я спросить, что это за причина?

«На нём не было обуви», — и на мгновение на её губах появилась улыбка, когда она заметила его изумлённое выражение лица. Она была достаточно женственной, чтобы получать удовольствие от производимого эффекта, и нечасто удивляла сенатора.

"Вот как!" — задумчиво воскликнул он. "Это несколько меняет дело."

- Имеет. Почему Синклер Спенсер разгуливал по этому дому в одних
носках?

Фостер поиграл цепочкой от своих часов. "Честное слово, я не знаю", - он
ответил, наконец.

"Ну, вы могли бы предположить." Но только Фостер ответ был отрицательный
покачал головой. - Тьфу ты! используй свое воображение - предположим, Спенсер был
излишне любопытен по поводу изобретения Уинслоу...

"Остановись, Киаметия!" Фостер предупреждающе поднял руку. "Вы ступаете на
опасную почву. Будьте уверены в своих фактах, прежде чем предполагать, что человек с известной честностью
Уинслоу замешан в ... убийстве".

«Как вы, мужчины, любите делать поспешные выводы», — проворчала мисс Киаметиа. «Я считаю, что
Джули, горничная, убила Спенсера, потому что застала его за шпионажем там, где ему не следовало быть».

«Зачем горничной следить за ним?»

«Потому что она француженка, глупая, и я считаю, твёрдо верю, что Синклер
Спенсер был на службе у Германии. И он, и горничная были заодно».
Изобретение Уинслоу, одно — чтобы украсть, другое — чтобы защитить.

 «У вас поразительные теории». Фостер откинулся на спинку стула и молча
посмотрел на неё, затем продолжил: «Предположим, вы расскажете мне в точности, что
произошло этим утром».

Он с напряжённым вниманием выслушал подробное описание того, как Кэтлин и Синклер Спенсер были найдены в лифте.

"Странно, очень странно, — пробормотал он, когда она закончила рассказ. — Как Кэтлин вошла в лифт, не заметив его
пассажира?"

"Вы считаете само собой разумеющимся, что Спенсер был мёртв в то время? — спросила старая дева.

В глазах Фостера промелькнул ужас. «Киаметия, что ты хочешь этим
сказать? Твой вопрос подразумевает…»

 «Ничего», — поспешно ответил он. «Я лишь хочу, чтобы ты, с твоим здравым смыслом,
Убейте невыносимое сомнение. Кэтлин не может — _не может_ ничего знать об этом преступлении.

 «Если вы сомневаетесь, почему бы не спросить Кэтлин, как и когда она оказалась в лифте с телом Спенсера?»

 «Кэтлин всё ещё находится под действием опиата, и вы слышали, что
 Уинслоу сказал несколько минут назад о её поведении до прихода врача».

— Не волнуйся, — Фостер успокаивающе положил руку ей на плечо. — Состояние Кэтлин неудивительно в сложившихся обстоятельствах; шока от обнаружения
мёртвого тела Спенсера было достаточно, чтобы вызвать истерику и иррациональное поведение.
поведение. Когда она сама всё объяснит, тайна прояснится.
 Поэтому зачем сомневаться в её невиновности?"

"Если бы вы видели выражение её глаз," — воскликнула мисс Киаметиа.
"Оно выдавало не только шок и ужас. Если я когда-либо видела душевную боль, обнажённую душу в муках, то увидела это тогда. Боже, помоги ребёнку!"
Она сделала паузу и уставилась на Фостера. "Почему Кэтлин должна была выдавать такие
эмоции? Синклер Спенсер был для нее меньше, чем ничем".

"Он был очень внимателен", - медленно произнес Фостер. "Я даже слышал это"
прошлой осенью сообщалось, что они были помолвлены".

— Помолвлена? Чушь собачья! — мисс Киаметия вздёрнула голову,
словно собираясь в бой. — Представьте, что Кэтлин неравнодушна к мужчине, который открыто хвастался, что держал в своих объятиях лучших представительниц Америки, — она не такая!

 — Ну же, Спенсер был не так уж непривлекателен, — возразила Фостер. "Я ничего не имею против него"
на самом деле, некоторые из его деловых операций были сомнительными; но
честное слово, он был чрезвычайно хорош собой, и, если я правильно помню,
ты уговорила его прийти к тебе домой.

"Иногда я совершала на редкость глупые поступки", - спокойно сказала мисс
Киаметия. "Это был один из них".

— Киаметия! — раздался голос в коридоре, и в следующий миг портьеры раздвинулись, и в библиотеку вошла миссис Уитни. — О, вот и вы, моя дорогая; я боялась, что вы ушли. Я так рада вас видеть, сенатор, —
 она тепло пожала протянутую Фостером руку. — Мы с Уинслоу надеялись, что вы сможете к нам прийти. Нам нужен ваш совет.

«Я полностью в вашем распоряжении». Говоря это, Фостер пододвинул к ней удобное кресло. «Присаживайтесь, миссис Уитни; вы выглядите совсем измотанной», — и от его сочувственного тона и манеры у нее на глазах выступили слезы.

— Как приятно видеть двух таких дорогих друзей, — сказала она, с благодарностью глядя на них. — И говорить с вами открыто, вдали от этих ужасных детективов. У меня не было возможности поговорить наедине с Уинслоу.
 Детектив Митчелл — его тень.

 — Немного власти, — Фостер пожал плечами. — Как Кэтлин?

"Слава Богу, спит!" миссис Уитни понизила голос. "Я действительно боялась
за ее рассудок до прихода доктора. Я не могла успокоить ее или унять
ее дикий плач". Она остановилась и поспешно оглянулась через плечо.
— Винсент сказал что-то о звонке капитана Миллера — капитан здесь?

— Он поднялся наверх с вашим мужем и детективом Митчеллом, — ответил
Фостер. — Скажите, миссис Уитни, Синклер Спенсер долго у вас гостил?

— О нет, он заехал сюда вчера вечером совершенно неожиданно; на самом деле,
так неожиданно, что я случайно оставила Киаметию в одной комнате с ним.

— Я не осталась там, — поспешно выпалила старая дева, краснея. —
Как только я увидела его в постели, я убежала.

 — Он спал? — спросил Фостер; мисс Киаметя не рассказывала ему об этом
подробности в её описании событий в доме Уитни.

"Полагаю, да; его глаза были закрыты — слава богу!" — добавила она
про себя и быстро сменила тему: "Есть какие-нибудь новости о местонахождении Джули, Минна?"

"По-видимому, нет; я звонила в полицейский участок полчаса назад,
и дежурный сержант сказал, что они не нашли никаких следов."

— «Где спальня вашей горничной, миссис Уитни?» — спросил Фостер.

"Она живёт с кухаркой на третьем этаже."

«Что кухарка говорит об исчезновении Джули?»

«Она так же озадачена, как и все мы; утверждает, что Джули легла спать в
в то же время, что и она, и что, когда она проснулась сегодня утром, покрывало на
кровати Джули было откинуто. Думая, что Джули спустилась вниз раньше неё,
она оделась и приступила к своим обычным обязанностям. Только когда я позвала
Джули, остальные слуги поняли, что никто из них не видел её
сегодня утром. По-видимому, никто из них не имеет ни малейшего представления о том,
когда она исчезла и куда.

- Так! - воскликнул Фостер невероятно. "Я думаю, полиция будет пробежка
их воспоминания".

"Будем надеяться, что они добьются успеха в поиске Джули," отрезала Мисс Kiametia.
"Признаюсь, ситуация действует мне на нервы. Если она совершила
убийство, она должна за это пострадать. Если нет, она должна признаться и
доказать свою невиновность ".

"Очень важно, чтобы Джули была найдена", - согласился Фостер. "Что касается меня
, я..."

"Прошу прощения, сэр", - и Винсент подошел. "Только что пришла эта записка для
вас", - он протягивает сенатору свой серебряный поднос. "Ответа нет,
сэр. Клерк в Портленд отправил гонца с ней, как это было
отметился "сразу"."

Извинившись перед своими товарищами, Фостер разорвал конверт
и поспешно пробежал глазами написанные строки.

— Я должен немедленно уйти, — объявил он, аккуратно положив записку в кожаный бумажник. — Я совсем забыл, что у меня важное деловое свидание. Пожалуйста, передайте Уинслоу, миссис Уитни, что я вернусь сегодня вечером, и вы можете рассчитывать на меня, если я смогу вам чем-нибудь помочь.

"Вы не подождете капитана Миллера?" - спросила мисс Киаметия, скрывая свое
разочарование внезапным прекращением беседы.

"Миллер? Боюсь, что нет. Пожалуйста, скажите ему, что меня отозвали и что я
оставляю свою туристическую машину к его услугам ".

— Если вы собираетесь это сделать, могу ли я попросить вашего шофёра отвезти меня домой? — быстро спросила
мисс Киаметиа.

"Конечно, я бы только хотел сопровождать вас." Фостер колебался, ему очень хотелось увидеться с этой старой девой наедине, но
записка была срочной, и, учитывая источник, её нельзя было игнорировать.
"До свидания." Тепло пожав руку миссис Уитни и мисс Киаметиа, он
поспешно удалился.

Встреча с Фостером заняла больше часа, и, покинув
правительственное здание, где она проходила, он бесцельно бродил по
городским улицам, погруженный в свои мысли и не обращая внимания на
направление, которое он выбирал. Его поглощенность не позволила ему заметить
неприметно одетую женщину с густой вуалью, которая при виде него
отпрянула под прикрытие арки, ведущей в кинотеатр, пока
он благополучно прошел вверх по улице. Она уже собиралась снова выйти на
тротуар, когда увидела мужчину, быстро идущего по улице в
направлении, в котором исчез Фостер, что заставило ее оставаться в частичном
укрытии. Женщина нерешительно посмотрела на последнего мужчину,
притворяясь, что рассматривает яркий плакат с рекламой фильма.
прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу. Приняв внезапное решение, она
поспешила за ним и, приблизившись к перекрёстку, догнала его.

"Капитан Миллер," — робко позвала она, и при звуке своего имени Миллер
повернулся к ней.

"Да?" — он поднял руку к шляпе, увидев женщину. "Вы
меня звали?"

"Да, капитан." Она подошла ближе. - Ты не узнаешь меня, но... - она замолчала.
ее голос дрогнул. - Я Джули.

- Джули? - эхом повторил он.

"Здравствуйте, месье", - быстро по-французски. "Горничная мадемуазель Кэтлин". Ах,
месье, ради любви, которую вы к ней испытываете, посоветуйте _me_ сейчас. Это ради нее,
не ради меня."

Капитан пристально посмотрел на нее. - Я не улавливаю, что вы имеете в виду, - сказал он на
ее родном языке.

"Вы наверняка слышали, капитан, о смерти этого дьявола,
Спенсер" - Глаза француженки за вуалью сверкали от ярости.
"Что ж, капитан, его смерть была ... оправдана".

"Я в этом не сомневаюсь", - согласился ее спутник. "Но в глазах закона
это будет квалифицироваться как...."

"Убийство". Ее белые губы едва было образовано слово, и она взглянула
страшно за нее. Ее половина сознательных действий напомнил капитан
их окружение, и он тоже посмотрел вверх по улице. Видимо они
были предоставлены сами себе; в этой малолюдной части города было
мало прохожих. Глаза капитана сузились; он предпочитал никогда не попадаться на глаза.
ему больше нравилась многолюдная улица.

- Может, двинемся дальше? - предложил он, но француженка удержалась.

"Я провела все утро в кинотеатре "Moving pictures", - сказала она. "Там
темно. — Давайте найдём другое место.

 — Хорошо, мы можем поговорить по дороге, — и капитан пошёл рядом с ней. — И давайте ограничимся разговором по-английски.

 — Как будет угодно месье, — она уже пожалела о своей импульсивности.
доверила свою тайну другому. Окажется ли этот другой верным? По спине у неё пробежала лёгкая дрожь, и она сложила руки в перчатках одна на другую. «Я ищу уединения, месье, потому что... я слишком много знаю».

 «Немного знаний» — капитан не закончил цитату. «Давайте свернём здесь», — и, не дожидаясь её согласия, он повёл её по боковой улице. - Значит, вы не хотите стать доверенным лицом полиции?

- Нет, нет, месье, - снова быстро переходя на французский. "Я думаю только о
Мадемуазель".

Внезапный блеск зажег глаза капитана. "Кэтлин", - его голос затянулся
— Вы думаете, что ей грозит опасность?

— Да, месье, большая опасность. Разве я не видела… — она замолчала,
поспешно выговорившись, и прикусила язык; одна неосторожность вела к другой.
"Неважно, что я видела, месье, — я иногда близорука."

— В таком случае ваши глаза будут изучены, если вы дадите показания в суде по делу об убийстве, — и он незаметно улыбнулся, увидев, как страх сжимает её сердце. — Довольно, Джули; я буду уважать вашу тайну. Вы знаете — откуда, я не спрашиваю, — о моей глубокой привязанности к мадемуазель  Кэтлин...

- Кто бы ее не полюбил? - страстно перебила Джулия. - Такая щедрая, такая
бесстрашная и верная! Ах! она будет верна Франции... Она будет хранить
тайну своего отца ... да, даже до самого горького конца.

- Тише! не так громко", - напутствовал капитан, укладка твердой рукой на
ее руку. «Дайте мне подумать». Совершенно не замечая слёз, которые одна за другой катились по её белым щекам, взволнованная француженка молча шла с ним рядом три квартала. Затем капитан очнулся.
"Вы готовы защищать мадемуазель Кэтлин любой ценой?" — спросил он.

"_Oui, monsieur._"

"И вы думаете, что сможете наилучшим образом достичь этого результата, избегая встречи с
полицией?"

"_Oui, monsieur_."

- У вас есть деньги?

- Немного, месье. Она повернула к нему встревоженное лицо. - Я
не могу путешествовать далеко.

- Разумнее вообще не путешествовать. Капитан замедлил шаг перед
неприхотливым зданием из красного кирпича. «Хозяйка этого дома принимает
платных постояльцев и не задаёт вопросов. Здесь вы можете оставаться _perdue_» — с
ударением на «perdue», — «и никто внутри вас не побеспокоит; но будьте осторожны, Джули,
когда выходите на улицу днём или ночью».

— Но, месье, — Джули отпрянула, — я боюсь не за себя, а за мадемуазель, и мне не нравится целыми днями сидеть дома. Если я вернусь к Уитни, полиция будет задавать мне вопросы.

 — Если вы не вернётесь к Уитни, Джули, полиция решит, что вы виновны.

 — Я, месье?

 — Да.

— Но... но... — запинаясь, пробормотала француженка, ошеломлённая. — Я не совершала никакого
преступления. Я просто ушла, потому что не могла заставить себя рассказать о том, что знаю.

 — Ваш уход расценивается как признание вины. — Капитан наклонился к ней, приблизив своё красивое лицо. — Это всего лишь вопрос, Жюли, о
о глубине вашей привязанности к мадемуазель Кэтлин. Готовы ли вы защищать её любой ценой?

Француженка на секунду запнулась, а затем гордо выпрямилась.
"_Oui, monsieur_. Мадемуазель была добра ко мне, когда я потеряла всё — моего возлюбленного,
моих братьев, погибших за Францию. Теперь никто не заботится обо мне, кроме
мадемуазель. Я не предам её.

"Хорошо!" Капитан сжал ее руку. - Пошли, - и он отвел нас в
дом.




ГЛАВА XV

ИГРА "Я ШПИОН"


Едва оторвавшись, чтобы обмакнуть перо в чернильницу, Чарльз Миллер накрыл
лист после листа тонкой бумаги с его тонкой разборчиво писать. Как он
в финал вышли слова, он положил перо и размял свои затекшие
пальцы и осторожно втирают одной стороны над другой. Впервые за все время
почувствовав холодную атмосферу, он встал и прошелся по комнате.
Остановившись перед паровым обогревателем, чтобы включить его, он вернулся к своему столу
и внимательно прочитал то, что написал, исправляя фразы здесь и
там. Наконец, довольный результатом, он выбрал конверт и,
положив в него бумаги, запечатал и надписал. На секунду он задержал
конверт завис над незапятнанной промокательной бумагой, затем поднял его.
осторожно подышал на еще влажные чернила. Наконец, убедившись, что конверт сухой,
он положил конверт в карман халата и, взяв свою
пижаму, прошел в ванную, которая вела в его спальню, и
закрыл дверь.

Прошло пять, пятнадцать секунд, затем длинные шторы перед оконной нишей
мягко раздвинулись, и в пустую комнату заглянул мужчина. Высунув голову и плечи, он подождал, пока до него донесётся звук льющейся воды, а затем тихо вошёл в комнату. Стол был его
Цель была достигнута, и его ловкие пальцы быстро разобрались с его скудным содержимым. Поиски не увенчались успехом: ни в одном из ящиков не было ни клочка компрометирующей записи, а аккуратная стопка промокательной бумаги осталась нетронутой.

 Выражение лица незваного гостя изменилось: любопытство уступило место сомнениям. Не теряя времени, он положил каждый предмет на место, время от времени прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за закрытой двери ванной. Убедившись, что с этой стороны ему ничего не угрожает, он быстро подошёл к шкафу и
Он внимательно осмотрел одежду Миллера. Когда он уже выходил из шкафа, его внимание привлекла кожаная сумка в форме коробки с надписью «Андервуд». Отбросив в сторону стопку грязного нижнего белья, он опустился на колени, вставил в замок отмычку и через секунду открыл крышку. Находившаяся там пишущая машинка оказалась неинтересной, и, положив всё на место, он вернулся к окну, через которое вошёл. Открыв его, он вылез на карниз и, закрыв за собой окно, с помощью
из веревок перебрался на ближайшую пожарную лестницу и исчез
в комнате, выходящей из нее.

Небольшой звук, вызванный закрытием его окна спальни был
утонул в веселый свист Миллера, когда он вышел из ванной.
Освеженный и взбодренный ванной, он выключил свет и
забрался в постель.

Когда он проснулся, в окна лился солнечный свет, и прошла целая минута, прежде чем его сонные мысли сфокусировались на том, что кто-то
стучит в дверь. Торопливо надев халат, он повернул
я открыл дверь ключом. Генри, шофер Уитни, стоял на
пороге.

- Могу я поговорить с вами, сэр? - спросил он.

"Конечно, входите", - и Миллер, вспомнив о своем неглиже и
о том, что по коридору проходят две хорошенькие женщины, поспешно ретировался
в свою спальню. — Закройте за собой дверь. — Он подождал, пока его приказ будет выполнен, а затем нетерпеливо спросил: — Как мисс Кэтлин?

 — Лучше, сэр.

 — Слава богу! — восторженное восклицание невольно сорвалось с его губ, и он слегка покраснел, встретив внимательный взгляд Генри. — Вы
вы передали ей мою записку?

"Я отправил ее ей через медсестру, сэр; мисс Кэтлин все еще живет в своей комнате",
почтительно сказал Генри. "Винсент сказал мне, что она отказалась даже видеть
своих мать и отца".

"У вас есть ответ для меня?" когда слуга замолчал.

«Медсестра пришла на кухню и дала мне это, — он достал из кармана письмо и
посылку, — чтобы я передал их лично вам, сэр. Мисс
Кэтлин попросила отправить их немедленно».

Взяв их, Миллер просмотрел адреса; записка была той, что он написал
Кэтлин, а на посылке была этикетка известного ювелира.
на котором было написано полное имя Кэтлин почерком Миллера. Оба письма были нераспечатанными. Миллер с невозмутимым видом положил их в карман.

"Почему вы не передали их мне вчера вечером?" резко спросил он.

"Я собирался, сэр, но, увидев, как вы идёте с бароном фон Финке по
Массачусетс-авеню, сэр, я..." Взгляд Генри дрогнул и опустился.
Миллер пристально посмотрел на него.

"Вы следили за мной?" — спросил он, наклонившись вперёд.

"Совсем немного" — быстро ответил тот. "Я не хотел мешать, сэр, и, следуя за вами, надеялся, что смогу передать вам посылку мисс Кэтлин и
примечание. Я потерял вас из виду на площади Томаса, сэр, и поехал домой. Это
чистая правда, сэр, так же верно, как то, что меня зовут Генрих.

Миллер молча смотрел на шофера. - Итак! - воскликнул он, и довольная
улыбка осветила его лицо. - Натурализовался или родился в этой стране?

"Родился здесь, сэр, натурализованных родителей". Шофер крутил фуражку
нервно. "Германо-американский, сэр."

"Нет такого понятия, Генрих". Голос Миллера понизился. "Дефис
не может быть распознан. Вы либо американец, либо немец".

Шофер выпрямился, щелкнув каблуками, когда он
Он поднял руку в знак приветствия.

"Хайль кайзер!"

Миллер повторил эти слова, выпрыгнув вперёд и схватив шофёра за руку. "За Отечество!" — добавил он по-немецки. "Почему вы не заявили о себе раньше?"

"До прошлой ночи, герр капитан, я не был абсолютно уверен, что вы один из нас. Но позже вечером барон фон Финке...

«Выступил моим спонсором», — закончил Миллер, сунув руку в карман пижамы и тем самым еще глубже засунув в него конверт. «Что вы хотите сообщить? Подождите, говорите по-английски, у стен есть уши».

Шофёр побледнел и придвинулся ближе к Миллеру. «Мистер Спенсер был в курсе ваших планов?»

 «Нет».

 «И барон ему не доверял», — задумчиво сказал Генрих. «Если он не был одним из нас, как его убили?»

 «Бог знает». Миллер в отчаянии развёл руками. «Я не знаю».

— Но должен же быть какой-то мотив для преступления, — возразил шофёр.
"Мисс Кэтлин, должно быть, что-то заподозрила, прежде чем..."
Мощные руки схватили его за горло и прервали речь.

"Никогда больше не упоминайте имя мисс Кэтлин в связи с этим, — приказал он.
Миллер, его голос был низким и суровым. "Ты слышишь меня, собака!" - и он встряхнул
Генриха так, что у того застучали зубы, затем отпустил его.

"Простите", - выдохнул сильно напуганный мужчина. - Я не хотел вас обидеть.

- Проследите, чтобы впредь вы следовали моим инструкциям.

"Да, сэр" - Генрих нежно провел рукой по горлу и посмотрел на Миллера
с новым уважением. "Я только собирался упомянуть, сэр, что мистер Спенсер
вмешивался в то, что его не касалось. Я полагаю, он подозревал то, во что я уже
пришел к выводу".

"И что же это?"

"Что этот фотографический бизнес работает только вслепую".

— Штора? — Миллер задумчиво посмотрел на своего собеседника. — Придвинь-ка стул; подожди, сначала повесь свою кепку на замочную скважину в двери.
Ожидая, пока Генрих выполнит его указания, Миллер сел. — Штора? — повторил он. — Нет-нет, Генрих, ты ошибаешься; мистер
Уитни изобрёл совершенно идеальную камеру для самолёта, в этом я совершенно уверен. И нашей стране это нужно...

— Несомненно, сэр, — почти заикаясь от волнения, ответил Генрих.
— Но он изобрёл кое-что, что нам нужно ещё больше...

— Что именно?

— Я не знаю, сэр.

Миллер, который был наклонившись вперед в своем рвении, отступил. "Не
тратить свое время, Генрих", - сказал он грубо.

"Ваше время не будет потрачено впустую", - возмутился немец. "Наберитесь терпения и позвольте
мне объяснить. Я не могу справиться с этим делом один, мне нужна помощь - и
-- вы часто бываете в доме Уитни .... "

— Ну и что тогда?

— Возможно, мистера Уитни удастся убедить отвезти вас в его студию... —
шофёр замялся.

— Продолжайте, — коротко распорядился Миллер. — Вы можете на меня рассчитывать.

— Хорошо, — шофёр придвинул своё кресло ближе. — Позавчера я
Я отнёс телеграмму в студию. Не услышав в комнате ни звука, я
осторожно повернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта. Несколько месяцев я
пытался открыть эту дверь, надеясь на такую удачу, — вставил он.
"Открыв её очень тихо, я увидел мистера Уитни, стоявшего ко мне спиной
и смотревшего в дуло винтовки. Я успел лишь заметить, что винтовка была закреплена на двух железных кронштейнах и что мистер Уитни держал верёвку, прикреплённую к спусковому крючку. Когда я увидел вспышку, винтовку отбросило назад, а мистер Уитни остался стоять на месте.

Миллер недоверчиво уставился на Генриха, по лицу которого струился пот.
Очевидно, мужчина говорил правду — по крайней мере, то, что он считал правдой.

"Очнись, Генрих," — скептически сказал он, и шофёр густо покраснел.

"Я говорю тебе правду, данную Богом," — торжественно заявил он. — Ради
Отечества, поверьте мне.

— Поверю, — и Миллер мягко ударил кулаком по столу. — Вы не слышали
выстрела?

— Нет, на винтовке был глушитель «Максим». — Я вижу — и холостые
патроны в патроннике.

— Именно об этом я подумал, когда увидел, что мистер Уитни всё ещё стоит.
признался Генрих. "Я думал, что он пытался покончить с собой. Затем я
услышал, как он воскликнул: "Слава Богу! Я решил проблему; она выдержала
испытание".

"Вряд ли это речь самоубийцы". Миллер уставился на Генриха. "Вероятно, он проверял глушитель Maxim".
"Возможно, он проверял глушитель Maxim".

"Нет, Герр Капитан". Шофер почти перемешаны, его слова по каждой
другие в спешке. "Через мгновение после вспышки я увидел, как мистер Уитни покачнулся.
вскочил на ноги, восстановил равновесие и выпрямился".

"Должно быть, это вызвано взрывом пороха".

- Он находился на расстоянии вытянутой руки от дула винтовки. Там
Когда он открыл дверь в ответ на мой стук несколько минут спустя, на его жилете и пальто не было следов пороха. Понимаете, герр капитан, как только я пришел в себя, я закрыл дверь. Когда мистер Уитни достал из кармана жилета свой золотой карандаш, чтобы расписаться за телеграмму, я услышал, как что-то упало на пол, и, уронив квитанцию, наклонился и поднял это... — и он положил на стол пулю от «Маузера».

Миллер с любопытством осмотрел его. Его спутник первым нарушил молчание.
— Он сплющен с одной стороны, герр капитан.

"Я вижу это".Миллер взвесил пулю в руку. "Ты есть то
еще скажите, Генрих; с ней".

"Да, Герр Капитан. В ту ночь я подкупил Винсента, чтобы он позволил мне нанять мистера
Уитни, и я нашел жилет, который был на нем в тот день. В нем, над
сердцем, была круглая дырочка."

- Пуля подошла к нему? - спросил я.

"Совершенно верно". Наступило затянувшееся молчание, которое шофер нарушил
вопросом. "Что вы об этом думаете, сэр?"

Миллер не ответил прямо. "Был ли мистер Уитни одет в свой обычный
деловой костюм?" поинтересовался он.

"Да, герр капитан".

"Вы уверены, что поверх него ничего не было?"

— Абсолютно точно.

Миллер вернул пулю. — Похоже, мистер Уитни изобрёл какую-то одежду, которую не могут пробить пули «Маузера», — медленно произнёс он, — или же...

— Да, герр капитан.

— Вы большой лжец.




Глава XVI

В морге


Незадолго до трех часов того же дня в чт«Я, Генрих, — доверительно сообщил Миллер, — лихачом на
лимузине, с кучером и шофёром в парадной форме, то и дело
спрашивая дорогу у переходящих дорогу полицейских, рысью и с
сиреной пробирался по оживлённой Седьмой улице к пристаням.
Назначенное место — скромное двухэтажное оштукатуренное здание с
надписью «Морг округа Колумбия». В три часа там должно было
пройти дознание по делу Синклера Спенсера».

Трагическая смерть Спенсера, произошедшая двадцать четыре часа назад, действительно произвела фурор в
столице страны. Ходили самые невероятные слухи. Неужели
Преднамеренное убийство или самоубийство? Пресса, всегда готовая ухватиться за сенсационные новости,
уделила много места малоизвестным фактам и намекала на ещё более поразительные события; всё это лишь разжигало любопытство публики. Известность Уитни в обществе ещё больше привлекла к ним внимание; нечасто светскому обществу есть что обсудить, и слухи разнеслись со скоростью света. У него было мало фактов, на которых можно было бы
основываться, поскольку и коронер, и полиция отказывались сообщать хоть
какие-то подробности.

 «Боже милостивый!» — воскликнула мисс Киаметиа, когда автомобиль, в котором
Машина, в которой они с сенатором Фостером ехали, с трудом пробиралась
сквозь поток машин. «Эта улица похожа на Коннектикут-авеню в субботу
днём. Где здесь морг?»

 «Прямо здесь», — и Фостер проворно выскочил из машины, когда она
притормозила у обочины. Для своего жизнерадостного характера он был
на удивление угрюм, и попытка мисс Киаметиа завязать разговор во время
их поездки не увенчалась успехом. Болтливость старой девы была верным признаком того, что
она нервничала; обычно она следила за своим языком.

 «Как вы думаете, Уитни здесь?» — спросила она, поправляя вуаль.
Она нервно постукивала пальцами по перилам, пока шла по неровному тротуару.

"Наверное, мы опаздываем. Смотрите, там дверь на петлях."
Фостер протянул ей руку, чтобы поддержать. "Сюда," — он повернул налево от входа.

"Одну минуту, сэр," — к ним присоединился детектив Митчелл, который вместе с несколькими другими сотрудниками из центрального офиса незаметно следил за каждым новым прибывшим. «Мисс Грей, будучи свидетельницей, должна оставаться в этой комнате вместе с
остальными. Расследование проводится в той комнате, мистер
 сенатор. Не могли бы вы сесть здесь, мисс Грей...»

Но старая дева колебалась; она полагалась на Фостера больше, чем была готова признать, и обещание его присутствия примиряло её с перспективой тяжёлого дня.

"Я бы предпочла пойти с тобой," возразила она, умоляюще глядя на него.

"Но, Киаметя, ты не можешь," поспешно вмешался Фостер.  "Закон запрещает это. Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь. — Он ободряюще сжал её руку, затем торопливо оглядел комнату. В углу
стояли слуги Уитни, и на их лицах было написано внутреннее беспокойство.
испуганные лица, сидели, прижавшись друг к другу, но мистера и миссис нигде не было видно.
Уитни и Кэтлин. Очевидно, он и мисс Киаметия пришли раньше, чем
он сначала подумал. Отвернувшись от мисс Киаметии, он тихо обратился к
Детективу Митчеллу.

- Вы поймали Джули, горничную-француженку? - спросил он.

"Обо всем, что происходит по делу, будет сообщено в ходе расследования",
вежливо ответил Митчелл, и Фостер, не удовлетворив своего любопытства, пошел
прочь. Он обнаружил, что комната, используемая для дознания, забита до отказа, и пробрался
сквозь толпу мужчин, стоящих вокруг, к столу репортеров,
где начальник морга приготовил для него место. В дальнем
восточном конце комнаты находилась приподнятая платформа, на которой
стояли длинный стол и стулья для коронера, помощника коронера и
свидетелей, а слева от них — шесть стульев для присяжных коронера. Когда
сенатор сел, он заметил Чарльза Миллера среди мужчин, стоявших в
дальнем конце комнаты. Рядом с ним стоял свободный стул, и, перекинувшись
несколькими словами с коронером, Фостер жестом пригласил Миллера присоединиться к нему.

 «Я несколько раз звонил вам сегодня утром», — сказал Миллер, отодвигая свой стул.
ближе к сенатору, чтобы освободить место для репортера слева от него. - Но
ваш слуга заявил, что вас нет дома.

"Я провел большую часть утра у Уитни и пообедал с мисс Грей.
Это ужасное дело; Уитни все на взводе".

"Ты видел Кэтлин?"

- Нет, - Фостер нервно потер подбородок. «Она упорно отказывалась видеться с кем-либо, даже со своими родителями. Её поведение очень странно».

«Я с вами не согласен», — тепло ответил Фостер. «Она пережила сильное потрясение, обнаружив своего друга мёртвым в лифте...»

«Ах, вот как?» — слова Фостера прозвучали натянуто; он бы дал
Он вспомнил о них, увидев выражение, промелькнувшее в глазах Миллера.

"Она так и сделала," — коротко заявил он. "Кэтлин — сама честь, вам нужно только узнать ее, чтобы понять это, — она и зло никогда не смогут быть вместе."

"Вы настоящий защитник," — воскликнул Фостер. "Я почти представляю себе..."

- Что я с ней помолвлен? - спокойно спросил я. - Совершенно верно, я помолвлен.

Фостер отстранился. - Я... я прошу прощения, - пробормотал он в некотором замешательстве. "Я
понятия не имел, что дела зашли так далеко - мне жаль, что я так выразился".

"Вы всего лишь повторили то, что я слышу со всех сторон", - с горечью ответил Миллер
.

— Верно, — кивнул Фостер. — Необычайное молчание Кэтлин, когда она могла бы несколькими словами объяснить, что произошло вчера утром, прежде чем её крики разбудили домочадцев, вызывает неблагоприятные комментарии и досадные предположения.

 — Тайна будет раскрыта сегодня днём, — в приятном голосе Миллера звучала спокойная уверенность. — Здравствуйте, я вижу, что здесь присутствуют представители дипломатического корпуса.

— И так называемые «четыреста», — прорычал Фостер. Из-за спертого воздуха
он закашлялся и сердито посмотрел на барона Фредерика фон Финке
который сидел неподалёку. «Где присяжные?» — спросил он, как только приступ кашля
закончился.

"Осматривают тело в той комнате." Миллер указал на закрытую дверь справа от него. «Присяжные приводятся к присяге там, в морге».

Пока он говорил, дверь открылась, и шестеро мужчин во главе с начальником морга
вошли в комнату и заняли свои места. Негромкий гул
разговоров стих, когда коронер, поднявшись на платформу,
кратко изложил причину расследования и вызвал доктора Холла из
больницы скорой помощи на место свидетеля. Его быстро привели к присяге.
заведующий моргом в ответ на вопрос коронера заявил, что он
добрался до резиденции Уитни вскоре после восьми часов утра в среду
в ответ на телефонный звонок.

"Расскажите присяжным, что вы обнаружили по прибытии," — распорядился коронер.

"Дворецкий проводил меня наверх, и его бессвязные замечания заставили меня
подумать, что кому-то стало плохо в лифте. Войдя в него, я увидел мистера.
Спенсер, которого я едва знал, лежал там мёртвый.

 — Вы тщательно осмотрели его?

 — Только настолько, чтобы убедиться, что он мёртв. Дворецкий сообщил мне, что
Мисс Уитни потребовались мои услуги, и я сразу же отправился к ней.

"В каком состоянии вы её застали?"

"В истерике. Чтобы успокоить её, я ввёл ей опиат и послал за
квалифицированной медсестрой."

"Вы сочли её состояние опасным?"

«Нет, но она была совершенно измотана; её нервная система подверглась сильному потрясению, и я опасался за её психическое состояние, если бы ей не оказали немедленную помощь и не предоставили полный покой».

«Вы видели её сегодня?»

«Да, сегодня утром».

«Как она себя чувствовала?»

«Ей стало намного лучше».

«Мисс Уитни говорила вам о мистере Спенсере?»

- Она этого не делала.

«Вы расспрашивали её о тайне, окружающей смерть мистера
Спенсера?»

«Нет. В её состоянии я счёл эту тему неподходящей. Я также
посоветовал её родителям не обсуждать это с ней, если она сама не заговорит об этом».

«Как давно Спенсер был мёртв, доктор, когда вы его видели?»

«Я не могу ответить однозначно, так как не проводил тщательного осмотра,
но, судя по внешнему виду, я бы сказал, что он был мёртв по меньшей мере
четыре часа».

Миллер торжествующе посмотрел на Фостера, затем перевёл взгляд на
коронера, который просматривал свой блокнот.

— Думаю, на этом всё, доктор, — объявил он, — вы свободны.

Последовала небольшая пауза, и помощник коронера, который записывал показания, отложил ручку и слегка помассировал руку. В следующее мгновение по указанию коронера начальник морга ввёл
детектива Митчелла. Детектив, после того как его должным образом привели к присяге, назвал своё полное имя и стаж работы в полиции округа и вкратце описал, как он прибыл в резиденцию Уитни.

"Вы осматривали тело в лифте?" — спросил коронер.

"Да, доктор."

"Мистер Спенсер был одет?"

— Да, сэр, за исключением сюртука, жилета, воротничка и ботинок.

— Это та одежда, которая была на нём в момент смерти? — коронер указал на стопку одежды, лежавшую на столе.

— Да, доктор.

— Вы искали оружие, которым было перерезано горло мистера Спенсера?

— Немедленно, сэр, — быстро ответил Митчелл. "В задней части лифта
рядом с телом я нашел это" - в руке он держал короткий нож с костяной рукояткой, который
он достал из кармана пальто. "Лезвие было покрыто кровью".

Коронер Пенфилд взял нож и, осмотрев его, передал следователю.
старшина присяжных, внимательно осмотрев его, передал своим
товарищам.

"Вы когда-нибудь видели такой нож?" — спросил коронер. "У него
необычная форма лезвия."

"Да, сэр; такой нож иногда используют для лепки из глины и
глазурировщики при работе с замазкой."

Пенфилд и помощник коронера переглянулись, затем коронер
продолжил задавать вопросы. — Вы осмотрели спальню, которую занимал мистер Спенсер во
вторник вечером, Митчелл?

— Осмотрел, сэр.

— Кровать была заправлена?

— Судя по всему, да, сэр. Подушки и покрывало были разбросаны.

— Вы нашли в комнате что-нибудь принадлежащее покойному?

— Да, пиджак и жилет от его костюма, воротник и туфли.

— Были ли какие-нибудь признаки, кроме смятой постели, что покойный собирался там спать?

— Да, я нашёл на полу возле кровати пару пижам, которые, очевидно, были брошены в спешке, так как они были вывернуты наизнанку.

— Вы осмотрели одежду покойного?

 — Да, сэр. Это была одежда, которую любой джентльмен надел бы вечером. В его
карманах я нашёл бумажник с двадцатью долларами в купюрах, тремя
долларов в мелочь и ключи. Вот они, сэр", - и Митчелл,
как он отметил, в каждом билете статьи, разложил их на столе перед
коронер, который внимательно рассматривал их.

- Было ли в комнате что-нибудь, что особенно привлекло ваше
внимание? Митчелл сделал паузу и задумчиво посмотрел на свои начищенные
ботинки. "Позвольте мне изменить этот вопрос", - поспешно сказал коронер. — Вы нашли в комнате какие-нибудь признаки того, что мистер Спенсер собирался вернуться?

 — Там была его одежда, а электрический свет у бюро был включён.
горел, несмотря на то, что было почти девять часов
утра".

Коронер сверился со своими бумагами: "На данный момент это все", - и Митчелл
удалился. "Попросите мистера Уитни подойти сюда", - распорядился Пенфилд секундой позже.


"Прошу прощения, сэр", и начальник морга встал перед помостом.
"Мистер Уитни вернулся в свою резиденцию, чтобы сопроводить сюда свою дочь. Миссис
Уитни, однако, ждет в соседней комнате".

"Очень хорошо, приведите миссис Уитни слушает", и коронер встал со своего места, чтобы
помочь ей подняться на платформу. Миссис Обычное самообладание и вид Уитни
Благородство не покинуло её, и каким бы ни было её внутреннее смятение при появлении перед коронером, она успешно скрыла его, когда повторяла клятву вслед за начальником морга.

"Ваше полное имя?" — спросил коронер Пенфилд.

"Минна Касвелл Уитни, дочь покойного судьи Уильяма Касвелла из Нью-Йорка."

"Вы были замужем за Уинслоу Уитни в..."

— 1896.

 — И с тех пор вы живёте в Вашингтоне?

 — Да, за исключением летних месяцев, когда мы уезжали в наш дом в
 Массачусетсе или иногда за границу.

— Не будете ли вы так любезны сообщить, что происходило в вашем доме во вторник вечером,
миссис Уитни?

— Я развлекала «Сестёр в Единстве», а потом легла спать. — Этот лаконичный ответ вызвал у Фостера улыбку.

— В котором часу ушли члены вашего клуба?

— Незадолго до часа ночи в среду.

— И вы сразу легли спать?

— Нет, сначала я проводил мисс Киаметию Грей, которая из-за приступа
обморока осталась на ночь в моём доме, в её комнату, а потом
ушёл к себе.

 — Вы знали, что мистер Спенсер тоже остался на ночь под вашей
крышей?

— Нет, пока мисс Грей не сообщила мне об этом. Я случайно поместила её в ту же комнату, что и мистера Спенсера. Я сразу же отвела её в другую комнату.

 — В спальне мистера Спенсера было темно, когда вы привели туда мисс Грей?

 — Да.

 — Разве ваш муж не сказал вам о присутствии мистера Спенсера?

«Я не видела своего мужа до утра среды; он ушёл в свою мастерскую на чердаке, когда я пошла в спальню. Он часто работает всю ночь над своими изобретениями».

«Вас разбудил какой-нибудь шум ночью?»

«Нет».

«Вы видели свою дочь перед сном?»

«Нет».

— Она присутствовала на собрании вашего клуба?

 — Нет, она не член клуба.

 — Когда вы впервые услышали о смерти мистера Спенсера?

 — На следующее утро, когда крики моей дочери разбудили всех в доме.

 — Как давно у вас работает Джули Жене, ваша французская горничная?

 — Четыре года.

— Вы что-нибудь слышали о ней после её исчезновения?

— Нет.

— Она была знакома с мистером Спенсером?

— Я правда не знаю.

Коронер покраснел от её тона. — Джули была недовольна своим положением?
— спросил он несколько резко.

 . — У меня нет оснований так полагать; она никогда не жаловалась.

- Как получилось, что вы взяли ее на работу?

«Мой друг привёз её в эту страну, а через год Джули пришла ко мне; её очень рекомендовали».

 «Есть ли у неё в этой стране родственники, к которым она могла бы обратиться?»

 «Насколько я знаю, нет». Миссис Уитни на секунду задумалась, а затем добавила: «Несколько месяцев назад Джули сказала мне, что её единственные близкие родственники погибли на войне во Франции».

— «Джули была хорошо обученной служанкой?»

«Да, она была такой, а ещё добродушной, заботливой и послушной».

«Когда вы в последний раз видели Джули?»

«Внизу, когда давала последние указания Винсенту. Я сказала ей…»
— Я помогу ему запереть дом, а потом сразу лягу спать; я сама разденусь, потому что уже поздно.

 — Она выглядела как обычно?

 — Да.

 — Вы заходили в спальню мистера Спенсера вчера утром, когда узнали о его смерти?

 — Нет.

 — Мы больше не будем вас задерживать, миссис. Уитни, — и, слегка поклонившись присяжным и коронеру, она вышла из зала.

 Её место занял дворецкий Винсент, который показал, что в среду утром он, как обычно, приступил к своим обязанностям, что все окна и двери были заперты, как он их и оставил накануне вечером, и что он
и Генри, шофёр, были заняты тем, что расставляли мебель в гостиной,
которую накануне вечером вынесли, чтобы освободить место для стульев для собрания
«Сестёр в Единстве», когда их напугали крики мисс Уитни. Он также заявил,
что, поскольку лёг спать очень поздно, крепко спал и проснулся только в семь
часов, когда его разбудила кухарка. Его спальня находилась через коридор
от комнат других слуг. Он не знал, что Джули
Дженет не было на месте, пока миссис Уитни не позвала её; он предположил, что горничная была наверху, ожидая либо её, либо мисс Уитни. Нет, Джули была
она не была сварливой; она была тихой, глубоко поглощенной своими делами и
большую часть времени проводила за шитьем в гостиной мисс Уитни. Он слышал
, что она должна была выйти замуж в декабре прошлого года, но
война вернула ее жениха под знамена, и он был убит во время
отступления к Парижу.

Генри, шофер, был следующим, кто дал показания. Он признался, что восхищен
Джули заявила, что не поощряла его ухаживания, а
остальная часть его показаний просто подтвердила показания Винсента. Он
не ночевал в доме Уитни, но обедал там.

Давая показания, горничная, прачка и судомойка также заявили, что не ночевали у Уитни и что Джули, хоть и была всегда приветлива, держалась особняком. Все они в один голос заявили, что никогда не заходили в спальню Синклера Спенсера в среду утром после того, как обнаружили трагедию. Коронер быстро отпустил их, и Роза, кухарка, выглядевшая крайне взволнованной, была последней из слуг, кого допросили. Она заявила, что не поднималась наверх
В среду утром до полудня.

"Конечно, я не знаю, когда Джули спустится вниз в среду утром", — сказала она
заявил. "Я спал так крепко, что не слышал, как она ходит".

"У нее была привычка вставать раньше вас?" - спросил коронер Пенфилд.

"Да, сор. У нее были, типа, легкие ночи, и она уходила вниз в
самом начале дня. Я боюсь, что она слишком много размышляла над газетами.
Хотя было естественно читать о дьяволах, убивших её родных и
возлюбленного во Франции.

«Джули когда-нибудь говорила с вами о мистере Спенсере?»

«Может, раз или два», — неохотно призналась Роза.

«Она когда-нибудь встречалась с мистером Спенсером вне дома?»

— Ни за что, сэр, — Роза выглядела шокированной. — Джули была очень воспитанной, она ни за что
Она искала общества тех, кто был выше её по положению. Нет, она боялась, что мисс Кэтлин может
прислушаться к его ухаживаниям. Она считала, что никто не достоин мисс
Кэтлин.

"Ах, значит, она любила мисс Кэтлин?"

"Конечно, любила — не то слово; она была без ума от неё. И неудивительно, мисс
Кэтлин была так добра к ней; утешала её, когда приходили плохие новости с
войны, позволяла ей сидеть и шить вместе с ней, давала ей деньги, чтобы она могла уехать во Францию.

"Джули была в хороших отношениях с другими слугами?"

"Да, сэр. Они с Генри то ссорились, то мирились; когда Генри дразнил её,
она не всегда принимала это близко к сердцу.

— Вы не знаете, куда Джули отправилась после того, как ушла от Уитни?

— Нет, сэр, у неё нет настоящих друзей в Вашингтоне. Я не знаю, где она может быть,
и мне надоело беспокоиться о ней. — Глаза добросердечной ирландки наполнились слезами. «Джули была вспыльчивой и нетерпеливой, но она никогда не поступала плохо, так что не думайте об этом».

«Ну-ну». Коронер ласково положил руку ей на плечо. «Мы вас больше не задержим, миссис О’Лири». — Осторожно, — и, когда появился заведующий моргом, он спросил: — Мисс Киаметия Грей здесь?

 — Да, доктор.

— Тогда попроси её войти. — Он обменялся несколькими репликами с помощником коронера слишком тихо, чтобы их услышали внимательные репортёры,
а затем повернулся к свидетельскому месту, когда мисс Киаметиа села.

"Мы задержим вас всего на несколько минут, — начал он после того, как были заданы предварительные
вопросы старой деве. — Насколько я понимаю, вас случайно провели в спальню,
которую уже занимал мистер Спенсер.

— Да, — ответила мисс Киаметиа, когда коронер сделал паузу. — Ни миссис
Уитни, ни я не знали, что он находится в миле от нас.

 — Вы сразу заметили его присутствие?

— Нет, — коротко ответила старая дева. — Кровать стоит в нише, и я
включила только лампу на бюро, так что в комнате было полутемно. Я... э-э-э... — и тут же выпалила: — Я не знала, что он там, пока не собралась ложиться.

 — Мистер Спенсер спал?

"Я никогда не ждал, чтобы увидеть".

Коронер Пенфилд подавил улыбку и сменил тему. "Вас
Разбудил ночью какой-нибудь шум?"

"Нет", - резко. "Однажды в спальне в холле я сделал довольно большой глоток.
виски на ночь, потому что тогда я чувствовал себя довольно неуверенно.
«В результате я крепко спал всю ночь».

 «Мистер Спенсер был вашим близким другом?»

 «Нет», — ответил он без обиняков. «Но я иногда приглашал его на большие приёмы».

 «Вы видели мисс Уитни перед сном во вторник вечером?»

 «Нет. Её мать сказала мне, что она рано легла спать».

— Вы видели мистера Уитни?

 — Нет.

 — Вы видели Джули, французскую горничную?

 — Не наверху. Миссис Уитни дала мне виски и халат.

 — Вы можете сказать мне, был ли мистер Спенсер в пижаме в постели?

 — Не могу, — сухо ответил он.

«Вы вошли в спальню мистера Спенсера на следующее утро после того, как узнали о его смерти?»

«Нет, не входил».

«Находясь в его комнате во вторник вечером, вы заметили его одежду на стуле или на столе?»

«Нет, и после того, как я обнаружил его присутствие, мне не терпелось выйти из комнаты, чтобы что-то в ней заметить».

«Тогда, возможно, вы оставили свет включённым у бюро?»

— Я ничего подобного не делала. У меня есть привычка никогда не тратить зря ни газ, ни электричество, и я отчётливо помню, что остановилась, чтобы выключить свет после того, как собрала свою одежду.

 — Вы уверены, мисс Грей? — и старая дева нахмурилась, поймав его насмешливый взгляд.

«Я готова поклясться своей жизнью, — торжественно сказала она, — что покинула ту комнату в полной темноте».




ГЛАВА XVII

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА


«Следующим свидетелем будет мистер Уинслоу Уитни», — объявил коронер
Пенфилд, сначала дав понять мисс Киаметии Грей, что её присутствие на свидетельском месте больше не требуется, и старая дева, со вздохом облегчения, взяла свою сумочку из золотой сетки с болтающимися в ней
украшениями и поспешно вышла из комнаты.

 Все тут же вытянули шеи и подняли лорнеты, когда
Дверь открылась, и в комнату вошёл Уинслоу Уитни. Вежливо ответив на поклоны нескольких друзей, сидевших у входа, он твёрдой поступью направился к свидетельскому месту, и его ясный голос был хорошо слышен, когда он, отвечая на вопросы начальника морга, назвал своё полное имя, возраст и продолжительность проживания в Вашингтоне, предварительно дав клятву говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Чарльз
Миллер, пристально наблюдавший за ним, с облегчением заметил, что нервное
подергивание мышц лица и рук, столь заметное днём
До этого он отсутствовал. Хотя его измождённое лицо свидетельствовало о бессонной ночи,
Уитни внешне был спокоен.

"Сколько лет вы знаете Синклера Спенсера?" — спросил коронер.

"Почти десять."

"Вы были близко знакомы?"

"Нет. Я знал его, как знаю десятки других людей; он часто бывал у меня дома, и несколько раз он помогал мне защищать мои патенты в суде.

"Но вы бы не назвали его близким другом?"

"Конечно, нет."

"Он часто оставался у вас на ночь?"

"Иногда он останавливался у меня в летние месяцы, когда я был
задержался в Вашингтоне, а моя жена и дочь были в отъезде.

"Значит, он был знаком с вашим домом?"

"Вы имеете в виду — с архитектурной точки зрения?"

"Да. Мог ли он ориентироваться в нём в одиночку в темноте?"

"Полагаю, мог — при условии, что он был трезв, — сухо ответил я. — Расположение комнат
несложное, и один этаж очень похож на другой.

Коронер Пенфилд откашлялся. - Мистер Спенсер был желанным гостем в
вашем доме?

- Конечно, иначе я не стал бы его приглашать, - ответил Уитни.
со спокойным достоинством.

"Позвольте мне изменить свой вопрос". Коронер отложил карандаш. "Был мистер
Спенсер на дружеской ноге с каждым членом вашей семьи?"

"У меня есть все основания полагать, что он был".

"Был образом г-н Спенсер же, как и обычно, когда он обратился к вам
Во вторник вечером?"

"Нет".

"В каком смысле это было по-другому?"

"Он был пьян".

"Он был грубым, неистовым?"

— Да, последнее. Настолько, что я предложил ему остаться на ночь. Я не хотел, чтобы он спускался вниз и мешал гостям моей жены, на что он вполне был способен, если бы ему вздумалось.

 — Вы были наверху, мистер Уитни?

 — Да, в будуаре моей жены на втором этаже.

— Когда вы в последний раз видели мистера Спенсера живым?

— Когда я проводил его в спальню и одолжил ему пижаму.

— Вы помогли ему раздеться?

— Нет, он заверил меня с пьяной серьёзностью, что справится сам.

— Вы сообщили жене и дочери, что мистер Спенсер проведёт ночь в вашем доме?

— Нет. Моя жена была внизу, развлекала гостей, а дочь спала в своей комнате. Я не видел ни одну из них до следующего утра.

 «Куда вы пошли после того, как оставили мистера Спенсера в его спальне?»

«В моей студии на чердаке. Я оставался там всю ночь, погрузившись в работу».

 «Вы слышали какие-нибудь необычные звуки ночью?»

 «Нет, моя студия, или мастерская, звукоизолирована. И так во всём доме», — добавил он. «Стены не только необычно толстые, но и звукоизолированы по указанию моего деда». Он терпеть не мог
шума.

"Когда вы вышли из своей студии?"

"Около семи часов утра в среду."

"Вы тогда воспользовались лифтом?"

"Нет, я редко им пользуюсь." Уитни повернулся в кресле. "Я установил
лифт для удобства своей жены и дочери."

Пенфилд сделал запись в своём блокноте, затем посмотрел прямо на Уитни.

"Есть ли у вас в мастерской фотооборудование и
тёмная комната?" — спросил он.

"Есть."

"Мне сказали, что вы работаете над камерой, которая, будучи установлена на
самолёте, создаёт карту местности, над которой пролетает машина. Это
так, мистер Уитни?"

"Да", - подтвердила Уитни. "Ожидается получение патента".

"Среди ваших слуг распространился слух, что вы работаете над
важным изобретением?"

"Это очень возможно", - согласилась Уитни.

— Джули, служанка вашей жены, когда-нибудь проявляла чрезмерное любопытство к вашей работе?

Уитни задумчиво нахмурил брови. — Нет, — сказал он. — Не могу сказать, что она проявляла. Когда я иду в свою студию, как мы обычно называем мою мастерскую, подразумевается, что меня никто не должен беспокоить. Это правило, которое я соблюдаю, увольняя нарушителей, и слуги на собственном опыте убедились, что нужно подчиняться.

"Есть ли у вашей прислуги доступ в вашу студию, когда вас там нет?"

"Нет, я надёжно запираю дверь, когда выхожу из комнаты."

"Бывают ли в вашей студии ваша жена и дочь и
— их друзья?

 — Иногда они приводят мисс Грей и сенатора Фостера посмотреть на мои модели.

 — Вы рассказали мистеру
Спенсеру подробности своего последнего изобретения?

 — Нет.

 — Он когда-нибудь проявлял к нему большой интерес?

 — Только иногда спрашивал меня об этом, — небрежно ответил Уитни и
Чарльз Миллер один заметил, как нервно задергались его веки.

"В комнате мистера Спенсера был включен свет, когда вы уходили от него
на ночь?"

"Д-да." Уитни на мгновение задумался, затем добавил: "Кажется, горела лампочка
над бюро, но я не могу поклясться в этом."

— Мистер Спенсер не давал вам понять во вторник вечером, что собирается встать рано утром в среду?

— Нет, он никогда не упоминал об этом.

— Входил ли в его привычку во время предыдущих визитов гулять по вашему дому до того, как встанут слуги?

— Насколько мне известно, нет, — замялся Уитни. — Возможно, в состоянии опьянения ему захотелось свежего воздуха.

"Это возможно", - признал коронер. "Но свидетели свидетельствуют, что мистер
Спенсер был без обуви".

"Что подтверждает мое заявление о его состоянии", - спокойно ответила Уитни.
"Ни один мужчина в здравом уме не выйдет на улицу в одних чулках".

Коронер, ничего не сказав, поднял нож с чёрной костяной рукояткой. «Вы когда-нибудь видели этот нож раньше?»

Уитни побледнел. «Возможно, видел; в этом ноже нет ничего особенного».

«Он не используется для лепки из глины?»

«Полагаю, что да».

«Кто делал глиняные модели в вашей студии, мистер Уитни?»

— Я сделал это.

 — Без посторонней помощи?

 Вопрос остался без ответа, и после короткой паузы коронер отодвинул стул и встал. — Это всё, спасибо, мистер
Уитни; пожалуйста, подождите в соседней комнате слева; там есть стул.

Сухо поклонившись, Уитни сошел с трибуны и пробрался сквозь молчаливую толпу в указанную комнату.

Когда дверь за ним закрылась, Пенфилд вызвал на трибуну помощника коронера.

Отложив перо, доктор Норт сел на стул для свидетелей и, после того как его привели к присяге, повернулся лицом к присяжным, держа в руках карту.

— Вы проводили вскрытие мистера Синклера Спенсера? — спросил Пенфилд.— Я сделал это, доктор, в присутствии заведующего моргом.

— Пожалуйста, сообщите присяжным результаты вскрытия.

Заместитель коронера взглянул на записи на обратной стороне карты, затем
перевернул его, держа так, чтобы все в комнате могли видеть
анатомический рисунок человеческой фигуры.

"Нож вошел в эту часть шеи, чуть не задев сонную
артерию", - начал он, указывая карандашом место, отмеченное на карте
. "В то время как кровь из раны обильно он был поверхностным и не
причиной смерти".

Его слова вызвали сенсацию. Мужчины и женщины переглянулись, затем
подались вперёд на своих стульях, чтобы лучше видеть помощника коронера и
его карту.

"Значит, были признаки смерти от хронического алкоголизма?"
— спросил коронер, и его голос прозвучал необычайно громко в наступившей тишине.

"Нет. Судя по содержимому желудка, мистер Спенсер не злоупотреблял алкоголем."

"Тогда, если ножевое ранение не было смертельным и не было признаков опьянения, что стало причиной смерти мистера Спенсера?" — спросил коронер.

«При осмотре, — доктор Норт тщательно подбирал слова, — я обнаружил, что, очевидно, был использован сильнодействующий препарат, вызывающий мгновенную смерть путём паралича дыхательного центра и остановки сердца.»

Все в комнате смотрели на заместителя коронера с пристальным вниманием. Многие из них
пришли сюда исключительно из любви к сенсациям, и они не были
разочарованы. Взгляды Чарльза Миллера и сенатора Фостера встретились на секунду
, затем быстро вернулись к заместителю коронера. Репортеры,
их карандаши летали по листам, были единственными в комнате,
кто не взглянул на свидетеля.

"Вы обнаружили использованное лекарство?" спросил коронер.

«Проведя испытания, я обнаружил, что это цианид калия, самый смертоносный яд,
действие которого, как правило, наступает мгновенно.»

«Какая доза была введена?»

— Я не знаю, так как в содержимом желудка не было никаких признаков этого.

 — Тогда как был введён препарат?

 — Через кровь.

 — С помощью ножа?

 Заместитель коронера выглядел озадаченным. — Возможно, — признал он. — Но я не смог найти следов яда на лезвии ножа. На теле не было следов, указывающих на то, как был введён яд.

 «В котором часу наступила смерть?»

 «Между тремя и четырьмя часами утра, судя по состоянию тела».

 «Были ли какие-либо признаки сопротивления со стороны покойного, доктор? Пытался ли он защищаться?»

— Нет, судя по выражению его лица и состоянию мышц, я бы сказал, что мистер Спенсер так и не узнал, что его убило, не узнал даже, что его жизни что-то угрожало.

 — Его руки были раскрыты или сжаты в кулаки?

 — Его правая рука была сжата в кулак, — подтвердил помощник коронера. — Однако не для защиты, а для того, чтобы крепче держать это...
и, достав из кармана конверт, он осторожно вытряхнул на раскрытую ладонь
смятый и увядший цветок. "Это василек", - объяснил он.
"Иногда его называют пуговицей холостяка. Стебель обломан коротко". И
он держал цветок так, чтобы все могли его видеть.

Сенатор Фостер, который с неослабевающим интересом следил за показаниями,
услышал, как справа от него кто-то резко выдохнул, но, быстро взглянув
на Чарльза Миллера, он увидел, что лицо того ничего не выражает.

Пенфилд взял василёк и конверт у помощника коронера и
аккуратно положил их на стол, продолжая осмотр. Никто
не обратил внимания на удлиняющиеся тени позднего вечера, и
следующий вопрос коронера был встречен с затаённым интересом.

"Цианид калия используется в фотографии?" — спросил он.

"Да."

— Вот и всё, доктор, вы свободны, — и помощник коронера вернулся на своё место.

Следующим свидетелем был заведующий моргом, и его показания просто подтвердили слова помощника коронера. За ним последовали Уильям Бэнкс и Джон П. Уилсон, оба хорошо известные в финансовом мире Вашингтона, которые засвидетельствовали положение Синклера Спенсера в обществе и заявили, что его финансовое положение исключало любое предположение о самоубийстве и что, насколько им известно, у него не было врагов.

 Когда последний названный свидетель покинул своё место, в зале горел свет, но
ни один из мужчин и женщин в комнате не выказывал признаков усталости.
Хотя некоторые поглядывали на часы, никто не вставал, чтобы уйти.
Их и без того живой интерес разгорелся с новой силой, когда Кэтлин Уитни, повинуясь вызову коронера, заняла место свидетеля.

Одетая со строгим вниманием к деталям и вкусом, которые сделали её одной из самых заметных фигур в молодом обществе, Кэтлин своей внешностью и красотой мгновенно произвела впечатление как на присяжных, так и на зрителей. Но её шикарная вуаль не могла скрыть бледность щёк и неестественную
блеск ее глаз. Несмотря на все усилия контролировать себя, ее голос дрожал.
когда она слово в слово повторила клятву и назвала свое полное имя и возраст.

"Вы всегда проживали в Вашингтоне?" - спросил коронер.

"Да".

"Вы получили образование в этом городе?"

"Да, за исключением зимы в Германии".

— Вы изучали что-то особенное в Германии, мисс Уитни?

— Да, миниатюрную живопись…

— И лепку? — она сделала паузу.

— О, нет, я никогда не изучала это за границей, хотя иногда помогаю отцу лепить из глины.

— Когда вы дебютировали в вашингтонском обществе?

— Прошлой зимой.

— Вы тогда познакомились с мистером Синклером Спенсером?

— Нет, — она невольно вздрогнула при упоминании имени Спенсера. — Я знала его раньше. Он был одним из друзей отца и намного старше меня.

— Разве прошлой осенью вы не были с ним помолвлены?

Кэтлин покраснела от этого вопроса. — Я никогда об этом не слышала, — холодно сказала она.
"Я не поощряю сплетни."

«Мисс Уитни». — Коронер Пенфилд украдкой просмотрел небольшую записку,
переданную ему перед началом расследования. Почерк был явно нездешним. «Мисс Уитни, — повторил Пенфилд. — Вы не
отказаться от предложения мистера Спенсера выйти за него замуж во вторник утром?

На мгновение Кэтлин уставилась на него в безмолвном удивлении. "Откуда
ты раздобыл эту информацию?" спросила она, придя в себя.

"Вы не ответили на мой вопрос, мисс Уитни", - и спокойная
настойчивость его манер произвела впечатление на Кэтлин.

"Да, я отказала ему", - призналась она.

- Мистер Спенсер предпринимал какие-либо попытки убедить вас пересмотреть решение
ваш отказ?

"Да". Кэтлин бросила нетерпеливый взгляд на коронера. "Я не понимаю, какое отношение имеют
мои личные дела к прискорбной смерти мистера
Спенсера", - запротестовала она.

Пенфилд проигнорировал её замечание. «Общался ли с вами мистер Спенсер во
вторник по телефону или письменно?» — спросил он и подождал, но вопрос
остался без ответа. К разочарованию репортёров, он не стал повторять его, а вместо этого спросил: «Знали ли вы во вторник вечером, что мистер
Спенсер ночует у вас дома?»

«Нет».

«Вы видели своего отца илитвоя мать в тот вечер перед отходом ко сну?
"Нет".

"Когда ты в последний раз видел Джули, горничную твоей матери?" - Спросил я. "Нет".

"Когда ты в последний раз видел Джули, горничную твоей матери?"

"Перед ужином, когда она пришла в мою спальню, чтобы помочь мне переодеться".

"Она не казалась недовольной своим положением?" - спросил коронер.

"Нет".

"У Джули не выказывают неприязнь к мистеру Спенсеру?"

Рука Кэтлин подкралась к горлу, она нервно перебирают на нее
покрывало. "Джули был слишком почтителен, чтобы обсудить наши семейные друзья с
меня," сказала она.

"Вы не ответили на мой вопрос, мисс Уитни", - последовал быстрый ответ Пенфилда
и Кэтлин покраснела от упрека.

— Потому что я знаю, что вы пытаетесь заставить меня обвинить Джули в смерти мистера Спенсера, — горячо начала она. — Вместо этого вы и полиция должны приложить все усилия, чтобы найти Джули и защитить её...

 — От чего?

 — Я не знаю, — безнадежно ответила она. — У Джули нет друзей в этом городе, никого, к кому она могла бы обратиться в беде, кроме меня. Я не могу понять, куда она
делась; я боюсь, очень боюсь, что это дело рук злоумышленников.

«Косвенные улики указывают на то, что она исчезла по собственной
воле, мисс Уитни, чтобы избежать обвинения в ужасном преступлении».

"Простите меня, ее исчезновение-это всего лишь клочок доказательств, которые приводит
вы думаете, что она, возможно, убила человека, которого она знала
зрение", - парировала Кэтлин.

"У вас было в привычку снабжать Джулию деньгами?" спросил коронер.

"Да, которые она отправляла во Францию в качестве своей лепты в фонд войны", - горячо ответила
Кэтлин. — Я уверена, что Джули не имеет никакого отношения к смерти мистера Спенсера.

 — Не могли бы вы сказать нам, кто это сделал, мисс Уитни? — спросил Пенфилд и увидел ужас, который отразился в её красивых глазах.

«Я не могу, — ответила она дрожащими губами. — Я так и не проснулась в ту ночь».

«Что заставило вас спуститься вниз вчера утром в такой ранний час?»

«Я позвонила Джули, но она не пришла, и я решила спуститься и найти её», — она нерешительно замолчала.

«Продолжайте», — велел Пенфилд. "Расскажи свою историю о поиске мистер Спенсер
тело по-своему".

Это было несколько минут, прежде чем Кэтлин подчинилась его просьбе. "Я подошла к лифту
и нажала кнопку", - медленно начала она. "Я спешила, и
когда я услышала щелчок, означавший, что клетка на месте, я открыла
Я открыла внешнюю дверь из красного дерева, отодвинула внутреннюю стальную решётчатую дверь,
вошла в лифт и, не оглядываясь, закрыла двери и нажала кнопку «подвал». Затем я обернулась, — Кэтлин облизнула пересохшие губы, — и увидела… и увидела… мистера Спенсера, лежащего там… кровь, — она закрыла глаза, словно отгоняя воспоминания, — кажется, на какое-то время я потеряла рассудок. Я не помню ничего из того, что
произошло до тех пор, пока я не очнулся в постели в присутствии опытной медсестры.

Когда её очаровательный голос затих, Чарльз Миллер, который никогда не
оторвав взгляд от ее лица, осторожно передвинул свой стул так, чтобы фигура Фостера отбрасывала
на него тень. Никогда Кэтлин взглянула в его сторону; она сидела за
большей частью с ней, опустив глаза и глядя прямо на следователя.
Кэтлин была явно тронута рассказом о том, что произошло с ней в лифте
, и Пенфилд подождал мгновение, прежде чем продолжить расспросы.

"Вы могли бы сказать, с какого этажа приехал лифт, когда нажали кнопку своего
этажа?" - спросил он.

«Нет», — последовал разочаровывающий ответ. «Лифт работает практически бесшумно, и у нас нет индикатора этажа, как в магазинах».

— В лифте горел свет, когда вы вошли в него?

— Нет.

— Тогда как вы могли так хорошо видеть мистера Спенсера?

— Кирпичная шахта лифта освещается через люк в крыше, — ответила Кэтлин.
— Электрический свет нужен только ночью.

— Вы узнаете этот нож? — и Пенфилд показал его Кэтлин. Кэтлин не отвела взгляда, но её зубы резко сжались на нижней губе.

"Я вижу, что он похож на тот, что есть у меня," — сказала она.

"У вас всё ещё есть ваш?"

"Да, вы найдёте его в ящике моего стола дома."

"У вас был только один нож, мисс Уитни?"

"Я, возможно, был другим", - равнодушно. "Я не помню; я покупаю
живопись и поставляет моделирование, как они мне нужны."

Следователь заменил нож без дополнительных комментариев.

"Ты пользуешься духами azurea, не так ли?" спросил он.

"Да".

"С какой целью вы пытались стереть пятно крови спереди на
Белой рубашке мистера Спенсера, мисс Уитни, пока были в лифте?"
спросил Пенфилд.

Кэтлин тупо посмотрела на него. - Ч-что д- ты сказал? - заикаясь, спросила она.

Вместо ответа Пенфилд взял из кучи одежды на столе белую рубашку
и указал на пятно на ее глазурованной поверхности.

"Когда я впервые увидел эту футболку, мистер Спенсер пахло духами", он
строго сказал. "Представленный химические тесты, я обнаружил пятно крови
частично снимается оснащены удобствами. Я снова спрашиваю, какова была ваша цель?
пытаясь удалить пятно крови?

Но Пенфилд ничего не слышал. Кэтлин упала в обморок. В комнате нарастало волнение, когда Чарльз Миллер, первым добравшийся до Кэтлин, унёс её на руках и передал на попечение миссис Уитни и опытной медсестры. Все ждали, когда она придёт в себя.
Доктор Холл, Миллер проскользнул обратно в комнату для дознания. Детектив Митчелл
снова занял свидетельское кресло.

"Вы произвели тщательный осмотр комнаты мисс Уитни?" - спросил
коронер.

"Да, доктор".

"И что вы нашли?"

"Эта разорванная записка", - и детектив показал обрывки в каждой руке.

— Прочти вслух, — приказал Пенфилд.

"Коннектикут,

"вторник, вторая половина дня.

"Кэтлин, дорогая моя:

"Я умоляю тебя передумать — пока не стало слишком поздно. Подумай о благе своего отца, прежде чем отвергнуть _меня_.

"С любовью,

 "Синклер."

Прочитав подпись, Митчелл сделал паузу, затем продолжил. "Вот
образец почерка мистера Спенсера, засвидетельствованный его двоюродным братом, капитаном
Данбар, почерк записей идентичен, сэр", - и он вложил
бумаги в руку Пенфилда. Внимательно прочитав их, коронер передал
их присяжным для изучения.

"Где вы нашли эту записку?" он спросил Митчелла.

«Среди художественных принадлежностей мисс Уитни в её гостиной».

 «Что это у вас на коленях?» — и коронер указал на бумажную коробку. В
ответ Митчелл приподнял крышку и показал букет увядших васильков.

"Я тоже нашел это в гостиной мисс Уитни", - заявил он. При опрокидывании
из коробки, чтобы лучше показать ее содержимое, на пол выкатился маленький кусочек белого муслина
. Пенфилд быстро поднял его. "Я обнаружил это"
носовой платок, спрятанный в складках синего платка мисс Уитни",
добавил Митчелл, когда коронер развернул носовой платок. Он был сильно
помят, а на его белой части виднелись тёмные пятна. Пенфилд понюхал
платок, от которого всё ещё исходил слабый аромат духов, а затем без слов
передал его старшему присяжному.

- Это все, Митчелл, - объявил Пенфилд, и когда детектив
удалился, он повернулся и обратился к присяжным. Его, подводя итоги дела
быстро и по делу, и в конце присяжные молча подала в
другой номер. Было уже далеко за семь, но в комнате никто не шевелился
и тишина, которую никто не хотел нарушать, постепенно становилась гнетущей.
Долгое ожидание наконец закончилось повторным появлением присяжных.
Коронер Пенфилд встал и обратился к ним:

 «Джентльмены присяжные, — сказал он, — вы вынесли вердикт?»

«Присяжные пришли к выводу, — ответил старшина, — что Кэтлин Уитни виновна в смерти Синклера Спенсера от отравления утром в
среду, 24 марта 1915 года, в её семейном доме в Вашингтоне».

Набитая людьми комната быстро опустела, репортёры в спешке бежали к машинам; в окружном морге нечасто случались громкие дела, и сенсационные подробности нужно было срочно передавать по телеграфу. Чарльз Миллер,
отделившийся от Фостера из-за внезапной давки в дверях, ждал его в стороне.

«Американцы — эмоциональный народ», — раздался тихий голос у него за спиной.
Миллер, торопливо повернувшись, узнал барона Фредерика фон Финке.
"Одна смерть больше или меньше другой не вызовет фурора в другом месте."

"Это зависит от того, кто умирает," возразил Миллер.

"Верно. Если это будет член императорской семьи," — фон Финке красноречиво
пожал плечами. "Перед ними все расступаются. Мы, остальные, — пешки.




Глава XVIII

Предложение


Атмосфера в доме была такой же мрачной, как и свинцовое небо снаружи, и даже огонь в камине не мог развеять царившую в комнате сдержанность и уныние.
столовая. Дождь, перешедший в ливень, принес с собой
пронизывающий холодный ветер, последнее напоминание о зиме, и Винсент, бесшумно проходивший
туда и обратно в буфетную с различными вкусными блюдами, был
благодарен за тепло, исходящее от пылающих поленьев.

Миссис Уитни, чьи глаза были красными и воспаленными от постоянных слез,
оставила попытки съесть свой завтрак и отодвинула тарелку.

— Позвольте мне налить вам горячего кофе, Уинслоу, — предложила она. — Ваша чашка, должно быть, совсем остыла, а вы даже не притронулись к рыбным шарикам.

Поглощенный своей газетой, Уитни сначала не внял ее просьбе, но
отдернувшиеся портьеры разбудили его, и, оглянувшись через
плечо, он увидел входящую в комнату Кэтлин.

"Доброе утро, папа", - положив свою руку на секунду на его плечо, прежде чем
заняв кресло Винсент вытащил. - Всего лишь чашечку кофе, дорогая мама,
это все, - и Кэтлин развернула салфетку.

— Кэтлин, ты сказала мне наверху, что останешься в постели, — миссис Уитни
заботливо посмотрела на неё. — Разумно ли тебе напрягать свои силы после всего,
через что ты прошла вчера?

«Я больше не могла сидеть на месте». Тонкие, гибкие пальцы Кэтлин
играли с кусочком тоста. «Тебе не нужно прятать газеты, папа», —
Уитни украдкой спрятал «Геральд» и «Пост» за спину. «Я читаю их в своей комнате».

— Дорогая моя, я сожалею, что ты так поступила, — Уитни наклонился и нежно взял её за руку. — Я распорядился, чтобы...

— Винсент не виноват, — вмешалась Кэтлин. — Я взяла у медсестры газеты перед её уходом.

— Не было смысла читать весь этот жаргон, — возразил Уитни.
тепло. "И незачем, Кэтлин, обращают внимание на одно слово
опубликованные здесь. Твои друзья верят в тебя совершенно, как и мы."

"Спасибо, папа". Кэтлин ответила на сильное пожатие его руки и
наклонившись, поцеловала миссис Уитни. "Благослови господь ваши дорогие преданные сердца".
Ее глаза наполнились слезами, и она нетерпеливо смахнула их. «Лучше бы я увидела газеты, — продолжила она мгновение спустя, — и узнала непредвзятое мнение мира».

«Непредвзятое мнение в газете!» — Уитни невесело рассмеялась. «И это тоже».
«Тысячелетие наступит вместе с нами. У тебя есть всё, что ты хочешь, Кэтлин?
— Да, папа».

«Тогда тебе не нужно ждать, Винсент. А теперь, Минна, о чём ты спрашивала меня несколько минут назад?
— Если ты выпьешь немного горячего кофе. Да? Тогда передай мне свою чашку», — и миссис
Уитни, взяв её у Кэтлин, налила кофе и горячее молоко. Вернув чашку с блюдцем, она внимательно оглядела комнату, но Винсент уже ушёл на кухню. Удовлетворившись этим, она понизила голос до доверительного тона. «Я слышала, что слуги собираются уйти».

— Какая разница? — Уитни пожал плечами. — Там, откуда они пришли, есть и получше.

 — Совершенно верно, — согласилась миссис Уитни. — Тогда ты отдашь мне их жалованье...

 — Жалованье? — Уитни покраснел от гнева. — Нет, если эти грязные псы хотят бросить нас без предупреждения, они не получат от меня ни цента.

«Они не покинут нас, — заявила Кэтлин. — По крайней мере, я уверена, что
Винсент и Роза не уйдут. Они слишком долго были с нами».

«Я знаю только то, что Генри рассказал мне сегодня утром на кухне, —
объяснила миссис Уитни.

— О, Генри! — презрительно воскликнула Кэтлин. — Я бы не стала верить ни единому его слову; он вечно устраивает беспорядки на кухне. Он...

Её прервал резкий звонок телефона.

"Я закончила завтракать, я пойду, — вызвалась миссис Уитни и
она поспешили в кладовую, где был установлен дополнительный телефон для
слуг. Прежде чем дверь плотно закрылась, они услышали, как она
сказала: «О, Киаметия...»

«Почему слуги так торопятся уйти?» — спросила
Уитни, протягивая Кэтлин блюдо с фруктами, от которых та отказалась.

- Ты забываешь, что этот дом превратился в комнату ужасов. Голос Кэтлин
дрогнул, и она сделала паузу, чтобы поспешно отхлебнуть горячего кофе. "Возможно"
присутствие детективов заставляет их нервничать.

"Ну, внезапный отъезд отсюда, вероятно, привлечет к ним внимание
детективов больше, чем если бы они остались и выполняли
свою работу".

"Это весьма вероятно. Скажи мне, папа"--Кэтлин рассматривать Уитни
внимательно--"как это так, что я не в тюрьме? Не жюри коронера
осудить меня?"

"Их вердикт гласил, что вы были ответственны за смерть Спенсера, и поскольку
Таким образом, вы находитесь под подозрением и будете содержаться под стражей до суда присяжных.

 — О! — Кэтлин слегка вздрогнула.

"Мне не составило труда договориться об освобождении под залог, — продолжил Уитни. — Чиновники сами понимают — должны понимать, — вставил он с горькой
силой, — что против вас мало реальных улик. Коронер
«Присяжные — эти дураки», — слова вырвались у него сквозь стиснутые зубы, — «поверили в косвенные улики!» Сжатый кулак Уитни опустился на стол с такой силой, что зазвенели бокалы. «Дорогая, почему, почему ты пыталась обелить Джули?»

— Потому что я знал, что она не имеет никакого отношения к смерти Синклера Спенсера.

— Ты ничего подобного не знал, — с приглушённой яростью. — Ты совершенно
ошибаешься. То, что Джули сбежала, — это признание в соучастии в преступлении.

— Я не верю, что Джули сбежала, — твёрдо глядя в сердитые глаза отца. "Я верю, что ее заманили. Говорю тебе, папа, если мы хотим когда-нибудь раскрыть эту
тайну, ты должен найти...."

- Капитан Миллер, - объявил Винсент, отодвигая портьеры в дверном проеме.
Миллер, появившийся из холла, вошел в комнату.

Чашка с кофе Кэтлин с грохотом опустилась на блюдце, когда её
ослабевшие пальцы разжались, и, положив одну руку на спинку стула, чтобы
удержаться на ногах, она медленно поднялась.

"Сенатор Фостер хотел бы поговорить с вами минутку, мистер Уитни," добавил
Винсент. "Он ждёт у входной двери, сэр."

— Конечно, — Уитни сердечно пожал Миллеру руку. — Извините, капитан, я на секунду,
я сейчас вернусь, — и он вышел из комнаты вслед за Винсентом.

 Миллер импульсивно шагнул к Кэтлин, протянув руки и глядя ей в глаза.
охваченный страстной нежностью. «Моя любовь, моя дорогая, милая любовь!»

 «Остановись!» — Кэтлин заговорила опасно низким голосом. «Я должна попросить тебя немедленно покинуть этот дом».

 «Кэтлин!»

 «Ты понимаешь по-английски?» — её холодный, отталкивающий тон заставил его в нерешительности замолчать. "Или мне перевести мою просьбу на немецком?"

"Я не поставлю тебя в том, что неудобства", - возразил он горячо, тогда его
образом изменился. "Ах, Кэтлин, давайте не тратить драгоценные секунды
грызня. Скажи мне, что я могу для вас сделать".

"Вы спрашиваете меня об этом?" Ее тон было невозможно перевести.

- Да. Миллер выдержал ее взгляд, его красивые глаза говорили на каком-то языке,
своем собственном. "Ты дала мне право, моя дорогая, защищать тебя - и я
_shall_ буду защищать тебя".

Силы внезапно покинули ее, Кэтлин опустилась на стул.

- Ты защитишь меня, - эхом повторила она. - _ Ты?_

Ее тон задел его за живое. — Да, я, — медленно произнёс он. — Разве ты не
понимаешь, как сильно я тебя люблю? Я бы охотно пожертвовал ради тебя своей карьерой, своей жизнью — и не считал бы это жертвой.

 — Боже, если бы я могла тебе поверить! — вырвался у неё крик, и она
подняла дрожащие руки, чтобы смахнуть слезящиеся глаза.

Миллер опустился на одно колено рядом с ней. «Моя дорогая, желание моего сердца!»
— страстно прошептал он, взяв её руки в свои. От его прикосновения она
отпрянула, воспоминания нахлынули на неё.

 «Уходи!» — пробормотала она. «Я хранила верность; уходи, пока я не сказала слишком много».

 Прежде чем Миллер успел ответить, он услышал, как его зовут, и звук
быстрых шагов. Одним прыжком он вскочил на ноги и, задержавшись лишь на
минуту, чтобы шепнуть: «Держись, Кэтлин», — присоединился к Уинслоу Уитни
в коридоре.

Но Кэтлин едва ли заметила его уход. С предельной
горький стон, она уронила голову на руки и плакал, как будто ее сердце
будет перерыв. Миссис Уитни, вошедшая из кладовой секундой позже,
остановилась в ужасе, затем подбежала к Кэтлин, успокоила ее ласковыми словами и
вернула ей некое подобие самообладания.

Миллер обнаружил Уинслоу Уитни, быстро расхаживающего взад и вперед по коридору. Он
остановился, увидев последнего. - Пойдемте в библиотеку, - сказал он. «Я
дал указание, чтобы нас не беспокоили», — закрывая дверь и подходя к раздвижным дверям за портьерами, ведущим в
столовой. "Устраивайтесь поудобнее, капитан" производит коробки
сигары. "Не возражаете, если я иду вверх и вниз; я думаю, что лучше когда
в движении."

"Сюда же", но Миллер выбрал самое удобное кресло в комнате
и медленно пыхтел сигарой, пока не сводя глаз с его
хозяин. Ни один из мужчин не произнес ни слова в течение полных пяти минут, затем Уитни пододвинул стул
и сел рядом со своим спутником.

"Вы видели сегодня сенатора Фостера?" — спросил он.

"Не лично, но я мельком видел, как он входил сюда, когда входил сам."
Миллер стряхнул пепел с кончика сигары. «Я был с ним вчера на дознании».

 «Я видел вас обоих там». Уитни выбрал сигару и, закурив, откинулся на спинку кресла. «Фостер случайно не говорил вам, что Синклер Спенсер в своём завещании назначил его душеприказчиком?»

 «Нет».

— Что ж, он пришёл сюда сегодня, чтобы сказать мне об этом, а также о том, что Кэтлин упомянута в завещании Спенсера как наследница по завещанию.

— Что?! — удивление Миллера отразилось на его лице, которое внезапно побелело.

— Спенсер, очевидно, действительно любил Кэтлин, — продолжил Уитни, не обращая внимания на Миллера.
обратите внимание на его эякуляцию. "Странный парень, Спенсер; я не придавал значения
его искренним чувствам, за исключением тех случаев, когда это касалось его самого".
"Спенсер был богат?" - Спросил я.

"Спенсер был богат?" Вопрос вырвался у Миллера помимо его воли.

"Так говорится в отчете; я сам никогда не интересовался". Уитни выпустил облако
дыма и, когда оно рассеялось, импульсивно повернулся к Миллеру. — Будь я проклят, если мне сегодня нравятся манеры Фостера! — взорвался он.

 — Что случилось? — нетерпеливо наклонился вперёд Миллер.

 — Я только попросил его отложить рассмотрение завещания Спенсера, — начал Уитни,
откладывая сигару.

Миллер открыл глаза. «Он согласился?»

 «Нет, резко отказал». Глаза Уитни сверкнули. «И манера его
отказа… раздражает», — признался он.

"Ваша просьба была несколько необычной, — медленно прокомментировал Миллер.

"В ней нет ничего необычного, — возразил Уитни. «Я думал о Кэтлин, когда делал запрос. Человек, разве ты не понимаешь, — и морщины на его лице углубились, — что в тот момент, когда завещание будет представлено на утверждение, его содержание станет достоянием общественности. И его публикация сейчас лишь усилит подозрения, которые уже возникли в отношении Кэтлин, предоставив возможный мотив для убийства Спенсера».

— Подозрение не может навредить невиновному, — возразил Миллер.

 — О, не может! Это всё, что ты знаешь, — прорычал Уитни, вытирая со лба капли пота. — Вот тебе и дружба Фостера, когда она подвергается испытанию. Я ясно дал ему понять, что мой запрос был продиктован желанием оградить Кэтлин от дальнейшей огласки.

- Я понимаю, мистер Уитни, - мягко сказал Миллер.

- Да, я верю, что вы понимаете, - лихорадочно продолжала Уитни. - То, что старый друг
должен быть первым, кто отыгрался на мне; вот в чем загвоздка. Мы гордая семья, Миллер, объединенная нашими привязанностями.
Он прочистил горло от смешка. Он сказал:
легкая хрипотца. "Я бы отдал все, что у меня есть, чтобы пощадить
Кэтлин, та сцена на вчерашнем дознании; Я ни на секунду не мог себе представить, что...
Он выпрямился. - Я собираюсь перевернуть небо и землю, чтобы
очистите Кэтлин от этого мерзкого подозрения, что она каким-то образом причастна к смерти Синклера Спенсера.
"

— Я с вами, мистер Уитни, — голос Миллера звучал ясно и твёрдо,
полнясь убеждённостью, и в задумчивых глазах Уитни вспыхнула надежда.
 — Я люблю вашу дочь, сэр, и пришёл сегодня утром, чтобы попросить вашего согласия на наш брак.

Уитни долго и пристально смотрел на него, и Миллер выдержал этот взгляд,
не дрогнув, не отводя глаз и сохраняя на лице упрямую решимость.

"Вы выдвигаете это предложение именно сейчас?" — наконец спросил Уитни.

"Да." Миллер крепче сжал подлокотник кресла.
— Тучи можно разогнать, сэр, а моя вера в вашу дочь никогда не пошатнётся.

Не говоря ни слова, Уитни протянул руку, и Миллер с готовностью её пожал. — Вы получили моё согласие, капитан, — сказал он хриплым голосом.
голос стал более отчетливым. "Я, конечно, не могу отвечать за Кэтлин; я
не стал бы принуждать ее принять какого-либо мужчину". Он повернулся, чтобы снова зажечь свою
сигару, и от него ускользнула быстрая смена выражения лица Миллера. - Скажите мне,
Капитан, - продолжил Уитни, отбрасывая спичку. "Какие выводы
ты нарисовал на дознании?"

"Я думаю, что жюри выступила на неубедительные доказательства", - сказал Миллер
вдумчиво. «Прежде чем выносить какой-либо вердикт, они должны были выслушать показания
Джули».

«Вы попали в самую точку», — заявил Уитни. «Я твёрдо убеждён,
несмотря на показания других слуг, Джули и Синклер
Спенсер хорошо знали друг друга, и его смерть стала результатом
тайного романа с ней.

«Возможно, любовь сыграла в этом роль, — признал Миллер. — Но я думаю, что за убийством Спенсера стоит и другой мотив, значение которого мы до конца не осознали».

«И что же это?»

Миллер не ответил прямо. «Какой мотив побудил Спенсера притвориться
пьяным, — спросил он, — и, когда все спали, проникнуть в этот дом, как вор в ночи?»

Уитни нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. «Есть только один очевидный ответ», — неохотно признал он. «Вы считаете, что его интересовали мои изобретения?»

 «Да, его действия определённо указывают на это».

 Уитни покачал головой. «Он вёл бы себя точно так же, если бы планировал тайную встречу с Джули».

"Но, мой дорогой сэр, возможно он и встретил Джулию в других местах с гораздо меньшей опасностью
открытия. Кроме того," Миллер колебался, "давайте отдадим ему должное.
Спенсер, очевидно, была очень привязана к Кэтлин. С ее образом
я не верю, что до него он думал о горничной-француженке.

На лице Уитни отразилось недоверие. "В данном случае я не могу говорить хорошо о
мертвых", - медленно произнес он. "Я слишком много знаю о прошлом Спенсер. Он не был
выше ухаживал за служанкой и любовницей одновременно."

— Что ж, по крайней мере, Спенсер не был дураком; если он и ухаживал за Джули, то не в этом доме. — Миллер бросил окурок в пепельницу.
"Возможно, он использовал горничную, чтобы получить информацию о ваших изобретениях.

"Возможно, вы правы. — Уитни встал со стула. — И Джули, возможно,
Сначала он поверил в его заверения в любви, но потом понял, что тот двуличен, и воспользовался случаем, чтобы убить его.

"Да, примерно так я и думал."

"Но... но..." Уитни в замешательстве посмотрел на своего собеседника. "Что
побудило Спенсера украсть мои изобретения?"

"Это нам ещё предстоит выяснить. В том, что он действительно пытался, я убежден так же, как если бы я его видел.
Миллер взял еще одну сигару. "И, мистер Уитни, позвольте
мне обратить внимание на один очень важный факт ...."

"Продолжайте", - настаивала Уитни.

"То, чего не удалось достичь Спенсеру, могут сделать другие".

"Чепуха".

«Это далеко не бессмыслица». — Искренность Миллера произвела впечатление на Уитни.
"Я ни на секунду не поверю, что Спенсер работал в одиночку."

"Вы намекаете на заговор?" Уитни озадаченно нахмурился.

"Называйте это как хотите; только, сэр, примите все меры предосторожности, чтобы защитить
свои изобретения от посторонних глаз."

"Я уже принял."

— Как, например?

 — С двойными замками, железными ставнями и электрическими проводами моя мастерская герметично закрыта.

 — Пока умный вор не проникнет внутрь, — Миллер слегка рассмеялся. — Наука взлома идёт в ногу с современными изобретениями для защиты
собственность. То, что может постичь один человек, может постичь и другой.

- Возможно, вы правы. Уитни немного прошелся по комнате, затем
остановился перед своим спутником. "Какие меры предосторожности вы бы предложили?"

Миллер ответил не сразу. "Весьма вероятно, что будет предпринята еще одна
попытка заполучить чертежи и спецификации ваших
изобретений, если не ваших моделей", - сказал он наконец. — И если вы будете начеку, то сможете поймать не только вора, но и убийцу Спенсера.

 — Хорошая идея, — согласился Уитни. — Но как бы вы предложили поймать вора?

«Подстрою ему ловушку: время от времени буду забывать запирать дверь в студию, незаметно разложу повсюду подготовленную бумагу и посыплю столы и пол мелкой пылью. Вор оставит за собой несмываемый след».

 «И уйдёт со всеми необходимыми данными, — скептически ответил Уитни. — Какой бы умный вор ни был, он никогда не покинет эту комнату, оказавшись внутри, не зная в полной мере о моих изобретениях».

«У вора не будет возможности украсть то, за чем он пришёл,
потому что спецификаций и чертежей ваших изобретений там не будет».

"Эх!" Сигара Уитни незаметно упала на пол. "Где они будут?"

"В моем распоряжении."

Слишком пораженный, чтобы говорить, Уитни уставился на своего спутника. Это было более
минут, прежде чем он пришел в себя.

"Ты думаешь, я поверю тебе с чертежами и моделями из моих последних
выдумки?" спросил он.

"Вы не удержать свое согласие, когда, некоторое время назад, я попросил
Рука Кэтлин в брак", - сказал Миллер медленно. - Неужели вы цените свои
изобретения дороже будущего счастья вашей дочери, которое вы
готовы доверить моим заботам?

Не отрывая взгляда от лица своего собеседника, Уитни отступил назад. Секунды тянулись, превращаясь в минуты, прежде чем он заговорил. «Поднимайся наверх», — сказал он
и, повернувшись, направился к закрытой двери.




 ГЛАВА XIX

 ЖЕЛТАЯ ПОЛОСА


Выйдя из Военного министерства, детектив Митчелл на секунду задумался,
стоит ли ему обойти Белый дом сзади и дойти до Муниципального
здания или пойти на Пенсильвания-авеню и сесть на электрический
трамвай, идущий на восток. Но дождь не утихал, и, подняв воротник пальто до ушей,
он поспешил к
авеню, и при виде приближающегося автомобиля бросился бежать. Обычно
пустые тротуары были заполнены спешащими государственными служащими,
которые торопились пообедать и вернуться в отведённые полчаса в
государственное, военное и морское министерства, и детективу было
нелегко уворачиваться от пешеходов.

 Увидев просвет между опущенными зонтиками, он сошёл с тротуара
и бросился к трамваю. Он был уже почти у самой машины, когда
хриплый звук сирены ударил ему в уши, и, оглянувшись, он
увидел, что на него на полной скорости несётся туристический автобус. Пытаясь
отскочив назад, его нога поскользнулась на мокром асфальте, и он растянулся на полу.
Он упал вперед на колени. Автомобиль был почти рядом с ним, когда сильные руки
дернули его в сторону. С трудом поднявшись на ноги, Митчелл
повернулся, чтобы посмотреть на человека, чья сила и быстрота спасли его
от неприятного несчастного случая.

"Премного благодарен, капитан Миллер", - сказал он. - Я многим тебе обязан.

Миллер наклонился и подхватил детектив шляпу. "Почему бы тебе не
парни арест таких лихачей?" он спросил, указывая на исчезающую машину.

- В большинстве случаев так и есть, - ответил Митчелл, отряхивая грязь со своих
брюки и, прихрамывая, возвращается на тротуар. "Однако водитель этой машины
освобожден от ответственности".

"Почему?"

"Мы не можем арестовать сенатора Соединенных Штатов".

"А, тогда у тебя есть его номер". Миллер направился к тротуару.

"Этой машине не нужен номер, чтобы ее идентифицировать", - проворчал Митчелл. "Его
цвет и форма слишком характерны. Мы в полиции называем его "Желтым
Стрик."Машина принадлежит сенатору Рэндаллу Фостеру; когда он за рулем,
да поможет Господь пешеходам!"

"Похоже на то", - сухо. - Куда ты идешь, Митчелл? - спрашиваю я.
наблюдая за довольно потрясенным видом детектива.

"Муниципальный дом".

"Предположим, вы приходите и обед со мной в Негрос", и
улыбкой, которая сопровождала приглашение было очень убедительным. - Это недалеко от того места,
куда ты направляешься.

Митчелл не завтракал, и его съели на скорую руку
до шести часов. Именно голод заставил его поспешить.
добраться до муниципального здания, а затем и до ближайшего кафе. Его служебные
дела не были срочными, и после встречи с Миллером у
Уитни два дня назад он слышал о его ухаживании за Кэтлин
Уитни. Слух заинтересовал его так же сильно, как и личность Миллера.
 Он сразу же принял приглашение Миллера, и они вместе сели в
следующий поезд до центра города.

 Вскоре они уже обедали в
привлекательном ресторане «Оксидентал». Перед тем, как подали
кофе и сыр, Митчелл откинулся на спинку стула и вздохнул от
удовольствия. Мартини согрел его озябшее тело, и на него навалилась усталость,
которая приходит после сытного обеда. Миллер оказался приятным собеседником, способным поддержать разговор на любую тему — кроме одной, несмотря на
из намеков детектива в этом направлении. Их столик находился в углу.
отдельно от остальных, и не было никакой опасности, что их разговор
подслушают. С первого взгляда оценив их изолированное положение, детектив
изменил тактику.

- Я видел вас на дознании по делу Спенсера, - отрывисто сказал он, поднося спичку к
своей сигаре. "Что вы думаете о вердикте?"

— То, что думает каждый здравомыслящий человек, — ответил Миллер. — Что обвинению
придётся собрать больше вещественных и неопровержимых доказательств, прежде чем
большое жюри вынесет обвинительный приговор.

"Я в этом не так уверен", - ответил детектив, раздраженный
Небрежной манерой Миллера. "Наши доказательства против мисс Уитни были довольно
убедительными".

"Это было бы просто успешным, если применять к любым другим жителем
Уитни доме в ту ночь".

"Вряд ли". Митчелл широко улыбнулся. — Я боюсь, что ваша дружба мешает вам видеть опасность, в которой находится мисс Уитни.

Миллер воздержался от ответа, пока официант не подал им кофе и сыр и не ушёл. — К счастью, косвенные улики не всегда приводят к осуждению, — сказал он, накладывая себе камамбер. — Что
доказали ли вы...

- Что Спенсер был отвергнутым любовником мисс Уитни, - перебил Митчелл.
"Что нож принадлежал ей; что она пыталась своим надушенным носовым платком стереть компрометирующие
пятна крови на его рубашке; и что он
держал в руке цветок, возможно, оторванный от букета, который она носила в тот момент.
"

"Звучит устрашающе", - тихо прокомментировал Миллер. «Но есть ряд
недостатков. Вы не доказали, что нож принадлежал
мисс Уитни, а лишь доказали, что она могла им владеть.
Подождите, — начал было Миллер, но Митчелл перебил его: — Помощник коронера показал, что
Спенсер был убит цианистым калием.

— Который, поскольку Спенсер его не проглотил, был введён с помощью
ножа, — поспешно возразил Митчелл.

 — Помощник коронера сказал, что не нашёл следов яда на лезвии ножа.
Миллер сделал паузу, чтобы наполнить чашку Митчелла. — Во-вторых, цианистый калий — это не тот препарат, который мисс Уитни стала бы держать у себя.

 — В прошлую среду я видел наполовину заполненную бутылку с ним в мастерской Уитни.

 — Совершенно верно, я сам её видел, — признал Миллер. — Я также видел, что
Уитни держал свою мастерскую под замком».

«Для посторонних, но, возможно, он не так строг с членами своей семьи, судя по его показаниям», — возразил
Митчелл. «Мысль не совсем удачная, капитан, но даже если бы это было так, — он задумчиво помешивал свой кофе, — мисс Уитни не нужно было заходить в мастерскую своего отца, чтобы достать цианид калия. Я выяснил, что она покупает все его фотопринадлежности в магазине неподалёку отсюда, а недавно приобрела новую партию цианида».

«Чисто косвенные улики», — ответил Миллер, сохраняя невозмутимый вид.
выражение лица не изменилось от усилия. Последнее заявление детектива
поразило его. "Что касается цветка, который Спенсер держал в руке:
вы говорите, что он, вероятно, был отломан от букета, который она носила в момент совершения преступления.
Я, только ради аргументации,
допускаю, что она может быть виновна. Медицинские заключения доказывают, что Спенсер была убита между тремя и четырьмя часами утра; маловероятно, что молодая девушка, надевая накидку, прикрепила к ней букет цветов.

«Откуда вы знаете, что она была не полностью одета? Было ещё не так поздно».
— Утром она могла лечь спать после преступления, а могла и вовсе не ложиться.

— Это всего лишь предположение, — усмехнулся Миллер.

— Не совсем. — Детектив, задетый его насмешливой улыбкой, заговорил поспешно. «Сегодня, наведя справки, я узнал от одного из слуг, что в среду утром, когда её крики разбудили домочадцев, на мисс Уитни было то же платье, что и накануне вечером за ужином».

«Ах, вот как?» — улыбка Миллера перестала быть скептической и стала натянутой.
"И кто из слуг сообщил вам эту информацию?"

«Генри, шофёр».

«Для шофёра Генри, кажется, слишком много знает о том, что происходит в доме Уитни, — задумчиво заметил Миллер. — Скажите мне, Митчелл, какой мотив вы приписываете мисс Уитни в убийстве Синклера Спенсера?

Митчелл выглядел смущённым, и заговорил он только после того, как Миллер повторил свой вопрос. — «Полагаю, Спенсер убедил мисс Уитни тайно встретиться с ним в ту ночь и пригрозил скомпрометировать её, если она снова откажется выйти за него замуж».

«Да ладно!» — Миллер сказал грубее, чем собирался. «Проснись,
Митчелл, ты начитался "Ужасов Пенни". Попробуй придумать мотив,
который выдержит критику.

Детектив покраснел. "Это вполне достаточный мотив", - сказал он. "Если мисс
Уитни выступит в свою защиту, она может, исходя из этого мотива, заявить
заявление об убийстве для защиты своей чести .... "

"И любой суд присяжных в стране оправдал бы ее", - вмешался Миллер. — Она бы...

— Таким образом избежала бы виселицы, — закончил детектив.

— Но я могу предложить ещё более лучшее решение проблемы, — вкрадчиво вставил Миллер, хотя ему хотелось придушить своего собеседника.

— И это...?

"Чтобы детективная служба нашла виновную сторону".

Митчелл подавил улыбку. "И где бы вы предложили нам искать
эту виновную сторону?" спросил он. "При условии, что он или она все еще на свободе,
а не выпущен под залог в соответствии с обвинительным актом".

"Обыщите мужчин и женщин, которые провели ночь среды у
Уитни, как слуг, так и гостей".

— Капитан, — Митчелл в своей искренности наклонился через стол, — это противоречит всем известным случаям преступлений, когда мужчина или женщина совершают убийство без мотива...

— Вы забываете о маньяках-убийцах.

— Верно, но они не относятся к этой категории, — возразил Митчелл.
 — Ни у кого в этом доме, кроме мисс Уитни, не было мотива для
убийства Спенсера.

 — Мотивы не всегда лежат на поверхности; я советую вам расследовать...

 — Да?.. — нетерпеливо.

— Правда ли, что на военно-морских верфях и арсеналах Соединённых Штатов установлены дуговые лампы, которые освещают их как днём даже в самую тёмную ночь?

 — Полагаю, что да. — Митчелл озадаченно посмотрел на своего собеседника. Почему он сменил тему разговора?

 — И что посетителям не рекомендуется задерживаться на государственных территориях?

— Полагаю, такой приказ был отдан, — признал детектив.

"Кроме того, посетителям запрещено находиться на правительственной радиостанции в
Арлингтоне?"

"Да."

"И всё же есть утечка — государственные секреты больше не являются секретами."

"Откуда вы знаете, капитан?" — и детектив бросил на него подозрительный взгляд.

"Я знаю только то, что сказал мне сенатор Фостер", - небрежно. "Я полагаю, что
В этом вопросе обращались за советом к Фостеру".

"И почему он доверился вам?"

"Ему нужна была моя помощь", - ответил Миллер. "Казалось, он думал, что мое мнение может
Это может чего-то стоить, но, честно говоря, Митчелл, я не вижу в этом деле с секретной утечкой ничего особенного — оперативники Секретной службы запугивают правительство.

 «Это нечто большее, сэр. Больше никакого кофе», — и детектив, чьи внезапные сомнения рассеялись от солнечной улыбки Миллера, снова откинулся на спинку стула. «Похоже, что местные чиновники начинают понимать, что государственные секреты предаются огласке. Если американским войскам приказывают прибыть в определённую точку на границе, об этом становится известно в Мексике ещё до того, как приказ будет выполнен. То же самое происходит с зашифрованными сообщениями
Иностранные державы. Передвижения нашего флота известны иностранным военно-морским атташе ещё до начала манёвров. Местонахождение самого маленького торпедного катера и подводной лодки не является секретом ни для кого, кроме американского народа.

— Неужели? — Миллер выглядел вежливо недоверчивым. — А разве Секретная
служба не расследует этот вопрос?

— Конечно, они со всем справятся, — Митчелл повернулся в кресле.
 — В настоящее время, капитан, всё моё внимание приковано к убийству Спенсера.
 С чего бы вы посоветовали мне начать поиски среди вещей Уитни?
домашнее хозяйство в поисках мотива, который объяснил бы убийство?

"Почему бы не попытаться найти Джули, горничную-француженку?"

Нетерпение исчезло с лица Митчелла. "Мы пытаемся", - сказал он. "Но
мы можем осудить мисс Уитни и без ее показаний".

"Значит, вы думаете, что показания Джули еще больше уличат мисс Уитни
в преступлении?"

— Я знаю. Я не сомневаюсь, что она была соучастницей и, получив от мисс Уитни деньги, сбежала, чтобы не давать показаний против неё.

 — У вас любопытное представление о человеческой природе, Митчелл, — сказал Миллер.
Он лишь заметил, что официант принёс счёт. Он не
заговорил снова, пока они с детективом не вышли на улицу. «Вы упустили из виду
очень важный момент, Митчелл, в своём расследовании убийства Спенсера».

 «Что это?»

 «Вы, очевидно, считаете, что мисс Уитни убила Спенсера между тремя и
четырьмя часами утра, а затем вернулась в свою спальню...»

«Продолжайте», — попросил Митчелл.

 «На следствии все свидетели показали, что мисс Уитни первой нашла Спенсера и что она была с ним в лифте». Миллер заговорил
с убедительностью. «Даже самый закоренелый преступник не стал бы намеренно заходить в этот лифт и запираться там с человеком, которого он незадолго до этого убил, — и всё же вы утверждаете, что очень чувствительная, утончённая девушка сделала именно это. Это абсурдно!»

 «Это действительно звучит хладнокровно», — признал детектив. «Вполне возможно, что после совершения преступления она потеряла сознание и оставалась в лифте всю ночь...»

«Говори по существу!» — с отвращением воскликнул Миллер и, не дожидаясь ответа,
Детектив поблагодарил его за обед, развернулся на каблуках и поспешил
вверх по Четырнадцатой улице. Митчелл с напряженным вниманием смотрел, как его высокая прямая фигура
исчезает из виду.

 «Я бы многое отдал, чтобы узнать, кого он подозревает в убийстве Спенсера», — пробормотал он себе под нос и направился к муниципальному зданию.

 Когда Миллер подошел к своему отелю, ему показалось, что он увидел, как желтый туристический автомобиль Фостера
отъехал от входа для женщин. Забрав свою почту, он сразу же отправился в свою комнату. Он уже собирался открыть письма, когда его взгляд упал на открытый ящик письменного стола. Положив связку писем на стол, он
Он тщательно осмотрел каждую ячейку и ящик. Бумаг, которые он искал,
не было.

 Быстро поднявшись, Миллер осмотрел окна в своей комнате и ванной.
 Они были надёжно заперты изнутри. В глубокой задумчивости он вышел
в коридор, где горничная и её подруга сидели на виду у его двери.

"Вы давно здесь?" — спросил он.

— Да, сэр, — ответила старшая девочка. — Я дежурю здесь с полудня, а Мэри, — она положила руку на плечо своей спутницы, — была здесь всё утро.

 — Кто-нибудь из вас видел, как кто-то входил в мою спальню?

— Нет, сэр, только вы сами, сэр, — ответил первый говоривший, и Мэри
повторила его слова.




Глава XX

Пробуждение


Перспектива была непривлекательной в любое время, а для Джули, которая смотрела на ряды захламлённых задних дворов, пока не запомнила каждый помятый мусорный бак, это зрелище было отвратительным. Дождь загнал даже
оголодавшие бездомные кошки, и со вздохом несчастным в своей убогости,
она отвернулась от окна и созерцала ее красиво обставленной спальни.
Два дня, которые она провела там, прошли на свинцовых ногах. Капитан
Деньги Миллера обеспечили ей убежище - еду и крышу над головой
, - но лишили свободы и ежедневной газеты.
Первое было единственным ограничением, которое он наложил на ее принятие
его щедрости. Его мольба - защитить Кэтлин - нашла живой отклик в ее преданном сердце, и она слепо подчинилась ему.
Первый день прошел в оцепенелой покорности, затем последовала реакция.

...........
........... Когда она оправилась от телесной усталости, кровь
забурлила в её жилах, и, несмотря на холодный проливной дождь,
она почувствовала непреодолимое желание выйти на улицу.

С началом Первой мировой войны, когда Германия вторглась в Бельгию и её любимую Францию, она стала заядлой читательницей газет, а в дни «экстра» у неё выработалась привычка полагаться на них. Изо дня в день, из месяца в месяц она следила за постоянно меняющимися, всегда сражающимися силами на линии фронта, и её знания о ситуации в Европе могли бы пристыдить некоторых студентов того времени. Её собственная личная утрата и мучительная скорбь
поглотили её, когда она смирилась с мировой трагедией, но это лишь укрепило
её желание служить Франции.

Прошло сорок восемь часов, а она так и не увидела ни одной ежедневной газеты. Она
попросила свою хозяйку, миссис Робинсон, одолжить ей «Стар», но ей ответили, что миссис Робинсон никогда её не берёт. Тогда она дала ей три цента и попросила купить утренние газеты. Но миссис
Робинсон, вернувшись с рынка в начале дня, забыла выполнить её просьбу. Служанка, к которой обратились в холле,
обещала принести ей вечернюю «Таймс», но, когда миссис Робинсон
спросила о ней, та ответила, что закончила работу и ушла домой.

Что происходило в Европе? Пытались ли союзники предпринять наступление, о котором
говорили в зимние месяцы? Присоединилась ли Италия к союзникам?
 Беспокойство Джули нарастало по мере того, как каждый вопрос оставался без ответа. У кого она могла бы взять газету? Миссис Робинсон заверила её, что она
была единственной постоялицей в доме, и в тот единственный раз, когда она
выходила из своей комнаты, она не видела никого, кроме прислуги. Последняя
ушла, а миссис Робинсон не ответила на её звонок десятью минутами
раньше. Джули снова вздохнула и устало посмотрела на задний двор, а затем
Ей в голову пришла мысль. Почему бы не подойти к окну и не окликнуть разносчика газет;
может быть, он где-то поблизости?

 С горящими глазами Джули вышла из комнаты и, пройдя по коридору,
потянула за ручку двери напротив своей. Она не открывалась.
 Подумав, Джули робко постучала в дверь; не получив ответа, она постучала снова. Ни голоса, ни шагов в ответ на
зов; очевидно, комната была пуста. Сильно озадаченная, Джули
повернулась и поднялась на второй этаж. Она быстро постучала
в каждую закрытую дверь и подергала за ручку. Все двери были заперты, и
повторные удары остались без ответа. На четвертом этаже она столкнулась с тем же
результатом, и, снова вернувшись к лестнице, она спустилась по ней
почти бегом.

Тихий и, по-видимому, пустой дом напугал ее, и с
учащенно бьющимся сердцем она спустилась на первый этаж и вошла в
гостиную. Роскошная обстановка поразила ее. Миссис Робинсон
не обладала ни манерой держаться, ни хорошо одетой внешностью богатой женщины
. Из-за смуглой кожи, чёрных глаз и волос Джули приняла
её за креолку.

Дверь на лестницу, ведущую в подвал, была не заперта, и Джули нерешительно положила на неё руку. Стоит ли ей искать миссис Робинсон на кухне?
 Почти против своей воли она отпустила ручку и вернулась к входной двери. Ей нужен был воздух; тишина в доме действовала ей на нервы. Она вдруг вспомнила звуки, которые слышала ночью и которые утром списала на лихорадку.

Она бесшумно отодвинула ночную задвижку и выскользнула в вестибюль.
Она постояла, наполняя лёгкие холодным свежим воздухом,
затем, опомнившись, шагнула за закрытую секцию внешней двери
. Она не должна быть замечена случайным полицейским. Когда она отступала, ее
нога наткнулась на небольшой сверток, и она посмотрела вниз. Радость из радостей! Это
была сложенная газета. Развернув ее, она увидела в тусклом свете сумерек
красную надпись: "Экземпляр для подписчика". Что имела в виду миссис Робинсон
, говоря ей, что она не берет газет?

Не тратя времени на беспокойство по этому поводу, она торопливо просмотрела первую страницу «Таймс» за 17:30, и её глаза расширились, когда она прочитала пугающие заголовки:

ЗАВЕЩАНИЕ СПЕНСЕРА ПРЕДЛОЖЕНО К УТВЕРЖДЕНИЮ

КЭТРИН УИТНИ, ПРИЗНАННАЯ ВИНОВНОЙ ПРИСЯЖНЫМИ КОРОЛЕВСКОГО СУДА, ЯВЛЯЕТСЯ НАСЛЕДНИЦЕЙ
УБИТЫХ ЧЛЕНОВ КЛУБА

ДЕВУШКА ИЗ ОБЩЕСТВА ОТПУЩЕНА ПОД ЗАЛОГ, ПРЕДОСТАВЛЕННЫЙ СЕНАТОРОМ ФОСТЕРОМ

Слишком ошеломлённая, чтобы пошевелиться или закричать, Джули тупо уставилась на газету.
Кэтлин Уитни, скорее подруга, чем работодательница, была осуждена — значит, её отсутствие не пошло ей на пользу? Совет капитана Миллера был ошибочным. Она зря в него верила. К чему он её привёл? Она бросила испуганный взгляд на приоткрытую дверь позади себя. Лучше тюрьма, чем... Мысль о тюрьме привела её в чувство.
вернемся к Кэтлин. Но Кэтлин не была в тюрьме; в газете говорилось, что она
была выпущена под залог. Если бы она была дома, с ней можно было бы связаться.

Совершенно независимо от ее состояния без шляпы, она вытащила платок,
ранее заимствованные у миссис Робинсон, у нее над головой, и закрыв
входная дверь, прикрученные вверх по улице, газета по-прежнему зажатым в ней
силы. Сгущались сумерки, и дождь заставил немногих пешеходов, обычно
бывающих в этом месте, поспешить домой. Джули была в пяти или более кварталах от дома Робинсонов, когда увидела
жёлтую туристическую машину.
Машина подъехала к противоположному бордюру, и из неё выскочил мужчина. Он на секунду остановился, чтобы осмотреть одну из ламп, и свет выхватил его лицо из темноты. Это был Генри, шофёр. Джулия спряталась за кадку с деревом, прикрыв лицо шалью. Но в этом не было необходимости, потому что Генри не взглянул на неё, когда обошёл машину и вошёл в ближайший дом.

Несколько секунд Джули стояла, с сомнением глядя в ту сторону, куда он
ушёл. Почему Генри ехал не на машине Уитни? Может, они
Случайно уволил его? Или он замышлял какую-то пакость? Её скрытое недоверие к Генри и подозрения по поводу его национальности взяли верх, и, не задумываясь о последствиях, она перебежала через дорогу и заглянула в пустой туристический автобус. Открыв дверь, Джули забралась в кузов и, усевшись на пол, натянула на себя тяжёлую накидку. Так, в безопасности, она сидела в тёмном салоне
машины, казалось, целую вечность. Хлопнула дверь, и
звук приближающихся шагов заставил её привстать и выглянуть
через стекло. Увидев Генри, стоящего у капота и раскуривающего трубку, она поспешно откинулась назад и спряталась под капотом. Докурив трубку, Генри, едва взглянув на тёмное нутро машины, устроился за рулём и поехал по улице.

 Барон Фредерик фон Финке перевёл взгляд с банковской книжки на своего спутника, седовласого мужчину приятной наружности. — «Баланс низкий», — сказал он.

 «У меня неограниченный финансовый кредит», — и невысокий, коренастый мужчина
Мужчина достал из внутреннего кармана кожаный портмоне и передал его барону, который внимательно прочитал его содержимое, прежде чем вернуть.

"Я рад, что вы приехали, Хартманн," — сказал он. "Вашингтон как дипломатический центр скучен. Я заходил в Госдепартамент — никаких новостей; они не в курсе секретной истории."

"Мой дорогой барон, чего вы ожидали?" Хартманн весело пожал плечами. «Дипломированные дипломаты не доверяют государственные тайны премьер-министру,
который получает доход от газеты и лекционной площадки».

«Верно. В Америке дипломат и политик — синонимы; нефть и вода
предпочел бы смешаться со Старым Светом. Фон Финке аккуратно положил свою
банковскую книжку в почтовый ящик. "Твой друг, капитан фон Мюллер, выиграл
многих друзей во время своего пребывания в Вашингтоне".

"Гениальный человек; он далеко пойдет". Hartzmann потер руки с
удовлетворение. "Его работа в Англии не будет забыта. У него есть мужество,
и инстинкт охотника; он никогда не ошибается".

— «Высокая оценка, — сказал фон Финке. — Я тем более рад это слышать, потому что
поручил ему очень деликатное дело — обеспечение безопасности Уитни».
«Последнее изобретение» — с особым значением. «Другие мои попытки в этом направлении оказались неудачными». Он быстро опередил вопрос, который, как он видел, должен был последовать: «А ваш план кампании, Хартманн, что с ним?»

 «Во-первых, позвольте мне дать вам это», — он достал несколько бумаг из кармана жилета. «Это список заводов по всей территории Соединённых Штатов, поставляющих военное снаряжение союзникам. Возможно, вам это пригодится.

«Спасибо». Фон Финке внимательно прочитал бумагу, прежде чем положить её в ящик для документов. «Мы начали согласованные действия.
чтобы получить контроль над большинством этих заводов».

«В некоторых случаях планируется полностью выкупить крупные оружейные и
пороховые заводы, — объяснил Хартманн. — Наши агенты уже пытаются
сократить производство боеприпасов до 1916 года, чтобы даже если Соединённым
Штатам понадобится порох и взрывчатые вещества, их невозможно было
поставлять правительству».

«Всё, что угодно, лишь бы остановить поставки союзникам». Фон Финке
подкрепил свои слова характерным жестом.

«Наша работа уже даёт результаты». Хартманн аккуратно заменил несколько
бумаги во внутреннем кармане. «В России солдаты первого русского
резерва должны ждать, прежде чем вступить в бой с противником, пока русские
солдаты во внешних окопах не будут _убиты_, чтобы получить их оружие и боеприпасы
для сражения».

 «Отлично!» — и фон Финке просиял от удовольствия.

  «Я устрою забастовки на военных заводах», — продолжил
 Гартцманн. — Скажите, как у вас обстоят дела с паспортами?

Выражение лица фон Финке изменилось. — Не так хорошо, как я надеялся. Секретная
служба активно расследует все выданные паспорта. Трудно
распространять их при таком шпионаже.

«Это рискованно», — согласился Хартманн. «Наши агенты открыли штаб-квартиру в
Нью-Йорке. Мы надеемся с помощью зажигательных бомб уничтожить британские корабли,
выходящие из американских портов».

«Если это удастся, это окажет существенную помощь нашей политике в
зоне боевых действий», — ликовал фон Финке.

«А позже мы надеемся использовать американские морские порты в качестве баз для флота вспомогательных судов, загруженных припасами для наших быстроходных подводных лодок и крейсеров. Я занимаюсь оформлением необходимых документов».

«Отлично!» — воскликнул фон Финке во второй раз и открыл
записная книжка, которую он достал из своего почтового ящика. "Наши резервисты в этой стране
регулярно отчитываются. Под видом стрелковых клубов они держат
себя в отличной форме. Органы из них ненавязчиво
ищущих работу вдоль канадской границы".

"Молодцы, это мудрый шаг." Hartzmann угостился сигарой.
- А как насчет этой загадки Спенсера, барон? Как наш агент по делам Мексики
он получил небольшое состояние. Разве его смерть не наступила в самый
неудачный момент?

Фон Финке поджал губы. "Нет. Спенсер был хорошим инструментом, но
иногда слишком любопытен; однако я не буду сожалеть, если мисс Уитни
понесёт полное наказание за своё преступление. Мужчины молча посмотрели друг
на друга, затем фон Финке добавил: «Судя по дошедшим до меня
сообщениям, я считаю, что шахта хорошо оборудована, и Мексика ещё
послужит нам на пользу».«Неприятна своему северному соседу».

«И полезна нам», — задумчиво произнёс Хартцманн. «Соединённые Штаты, если разозлятся на
Германию, начнут войну — с Мексикой».

«Возможно, — скептически заметил он, — но мне кажется, что интервенция в Мексике
будет откладываться до тех пор, пока...»

«Не будет спланирована», — многозначительно улыбнулся Хартцманн. «Уэрта скоро уедет на Панамериканскую выставку, а затем...» — не закончив фразу, он указал на абзац в нижней части первой страницы «Таймс», которая лежала перед ним на столе. «Сестры во имя единства, насколько я понимаю, — это строго нейтральная организация, выступающая за мир любой ценой.»

"Дорогие дамы!" Рука фон Финке насмешливо поднялась в приветствии. "Они
лучшие пропагандисты в стране, и сенатор Фостер доказывает, что он способный
защитник мира - когда его призывает женщина".

"Он умный оратор", - согласился Харцманн.

"Большинство мужчин в общественной жизни находят себе применение. Вам нечего сообщить о
пагубной деятельности правительства Соединенных Штатов?

Не отвечая, фон Финке нажал кнопку электрического звонка. "
Генрих здесь?" - спросил он мгновение спустя, когда вошел его слуга.

"Да, барон".

"Тогда проводите его". Фон Финке повернулся к своему гостю. "Умный человек,
Генрих, и полезный. Заходи", когда раздался осторожный стук в дверь;
и шофер, аккуратно закрыв дверь, отдал честь. "Есть новости об Атлантическом флоте
, Генрих?"

"Его отправление на Панамско-Тихоокеанскую выставку в Сан-Франциско через
Панамский канал отложено на неопределенный срок".

«Департамент, должно быть, осознал, что в случае отправки туда флот должен будет возвращаться по железной дороге, — прорычал фон Финке. — В Калифорнии сейчас недостаточно угля, чтобы снабжать флот. Линкоры и крейсеры не только не смогут избежать нападения, но и могут быть захвачены в доке».

— Вы узнали, куда отправят флот? — спросил Хартманн, пристально глядя на шофёра.

"В Нью-Йорк на большой смотр, герр капитан."

"А, мобилизация?"

"Нет, герр капитан, я так не думаю. Резервный флот не будет задействован."

"Президент будет осматривать флот?"

— Так считается, господин капитан.

Фон Финке, молча наблюдавший за своими товарищами, встал.
"Не даст ли это нам возможность запереть флот в Северной реке, спустив на воду один из наших самых больших океанских пароходов и затопив его в канале?"

"Это может быть сделано", но Харцманн выглядел сомневающимся. "Портовая полиция
Нью-Йорка бдительна. Боюсь, крен большого парохода от ее причала
немедленно привлек бы внимание.

- Нет, если его правильно спроектировать, Харцманн. Тихий стук в дверь
прервал фон Финке. - Войдите, - позвал он.

- Капитан фон Мюллер, - доложил камердинер, и фон Финке поспешил навстречу.
- Добро пожаловать, герр капитан.

Я надеялся, что вы получите мою записку вовремя. фон Финке поспешил навстречу вновь прибывшему.

"Я нашел это по возвращении в отель. Харцманн, рад встрече". Фон Мюллер
крепко пожал руку пожилого человека в ответ. "Прошло несколько лет...."

«Годы? Что они значат, когда старые друзья собираются вместе?» — воскликнул Гартманн.
"Давайте сядем и поговорим."

«Подождите, подождите», — возразил фон Финке. «Генрих, — обратился он к
шофёру, который почтительно ждал, — вы узнали численность флота?»

"Из тридцати пяти линкоров Соединенных Штатов только двадцать один находится в эксплуатации
и готов к чрезвычайным ситуациям", - сказал он. "Из этих двадцати одного у трех
сломаны валы, а четвертый - линейный корабль с турбинным двигателем, который
нуждается в капитальном ремонте".

"Это вся боевая мощь военно-морского флота Соединенных Штатов?" вопросительно
Хартманн, записывая цифры в блокнот:

"Нет, герр капитан, там семьдесят боевых кораблей, но они не в строю, и все требуют капитального ремонта. Половина подводных лодок не будет... э-э... «под водой», так сказать." На губах Генриха промелькнула улыбка.
"Численность торпедных катеров сократилась с пятнадцати до
двадцати пяти процентов, и Атлантическому флоту требуется пять тысяч человек".

"Интересные данные", - сказал фон Мюллер. - Я поздравляю вас, Генрих. Что
с армией?

- Сегодня сообщить нечего определенного, герр капитан. Если слухи правдивы.,
недовольство вскоре сведет постоянную армию к человеку и мулу".

"Мул иногда может сражаться", - засмеялся фон Мюллер.

"Но не против обученных людей, подкрепленных полевыми орудиями, стреляющими за один час"
двести тысяч снарядов, начиненных взрывчаткой", - торжествующе хвастался Харцманн
. "Оружие, подобное этому, фон Мюллер, меняет облик
природы, а также судьбы наций".

"Есть еще новости на сегодня, Генрих?" - спросил фон Финке.

"Нет, барон". Шофер отдал честь. "Какие-нибудь распоряжения?"

"Минутку", - вмешался фон Мюллер. "Я буду в резиденции Уитни
— Сегодня вечером, Генрих, проследи, чтобы меня впустили, — добавил он, заметив, как слегка изменилось выражение лица шофёра.

"Это можно устроить, герр капитан, — поспешно ответил тот. — Я просто подумал о
Джули — французской дьяволице. Если она придёт..."

"Она не вернётся, — уверенно сказал фон Мюллер. «Я убедил её, что она лучше защитит мисс Уитни, если будет скрываться, тем самым привлекая внимание к себе как к преступнице».

«Но разве она не будет читать газеты?» — касаясь «Таймс».

«Нет, хозяйка будет прятать их от неё».

"Полиция прочесывает город в поисках ее", - настаивал Генрих.

"Они не найдут Джули", - фон Мюллер понизил голос. "Они никогда не расследуют дело Робинсона".
"Они никогда не расследуют дело Робинсона".

- Итак! - фон Финке приподнял брови, и улыбка его была неприятной.




ГЛАВА XXI

ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА


Кэтлин Уитни мысленно поблагодарила судьбу, когда ужин закончился. Это было
тяжёлое испытание вдобавок к мучительному дню. Запершись в своей комнате
и оставшись наедине со своими печальными мыслями, она с облегчением обнаружила, что
мисс Киаметия Грей уговорила миссис Уитни продлить её
дневной визит должен был включать семейный ужин. Но попытка старой девы
отвлечь ее, рассказав светские сплетни, в конце концов приелась, и она
позволила своим мыслям переключиться на другие сцены.

"Ты получила приглашение на прием у Мортонов, Кэтлин?"
спросила мисс Киаметия, прерывая разговор с миссис Уитни с
своей обычной резкостью и возвращением Кэтлин к настоящему.

«Да-нет, я не знаю», — смущённо ответила она.

 «Это здесь». Миссис Уитни прошла в библиотеку и вернулась с
большим конвертом.

— В какой вечер? — мисс Киаметиа взяла карточку и с интересом осмотрела её рельефную поверхность. — На ней штамп «Нуво-Риш», а также «Р.С.В.П. — Настоящие изысканные блюда, люди», — и она презрительно рассмеялась.

  — Со всеми прибамбасами. — Миссис Уитни убрала карточку в конверт. «Я
извиняюсь за нас. Насколько я понимаю, приём устроен, чтобы объявить о помолвке Моны Мортон с каким-то южноамериканским Монте-Кристо».

 «Кстати, о помолвках, — Уитни повернулась к старой деве, — а как насчёт вас с Рэндаллом Фостером, Киаметрия?»

«Я никогда не выйду замуж». — Мисс Киаметиа слегка понизила голос, и в глазах, которые она обратила на Кэтлин, читалось мучительное сожаление.
"Привычки, которые формируются всю жизнь, невозможно изменить."

"О, Киаметиа!" — воскликнула миссис Уитни с явным разочарованием. "Сенатор
Фостер великолепен, и я надеялась... почему вы отвергаете его ухаживания?

«Терпеть не могу, как он носит волосы», — заявила мисс Киаметия с видом, не терпящим возражений.

"Выйдите за него замуж и заставьте его сменить парикмахера, — посоветовал Уитни, вставая.  «Я
мне нужно выйти, Минна; вы с Кэтлин не должны меня ждать. Спокойной
ночи, Киаметия; Генри внизу, он может отвезти тебя домой на машине,
если хочешь. Увидимся завтра, - и он направился к двери. После короткого колебания
Кэтлин последовала за ним в холл.

- Тебе обязательно выходить, папа? - спросила она, помогая ему надеть пальто. "Это
по-прежнему штормит сегодня, и я чувствую себя одиноким" - ее голос срывался, переходя
Уитни импульсивно взял ее в руки.

"Моя дорогая девочка". Он остановился и удержал его голос, как он поцеловал
ее нежно. "Нет, не волнуйся, поверь старику, чтобы положить вещи
прямо-как он это сделал сломанной куклы. Идите рано в кровать, дорогая, и возвращайся
отдохни".

"Отдыхать!" Кэтлин старалась подавить все следы горечи. - Ладно, не думай обо мне.
возвращайся домой пораньше. - Она ответила на его поцелуй и
медленно вернулась в гостиную, когда за ее отцом закрылась входная дверь.
ее отец.

— Мы поднимаемся в мой будуар, Кэтлин; ты не пойдёшь с нами, дорогая? — спросила
миссис Уитни.

"Не сейчас, мама; я хочу поговорить с Винсентом, когда он уберёт со стола.

— Я завидую тебе, Винсент, — вмешалась мисс Киаметиа. — Такой отличный
служанка. О, Минна, не ходи к лифту; давай поднимемся наверх пешком.

Оставшись одна, Кэтлин отправилась на поиски Винсента. В буфетной его не было
но, судя по все еще немытой посуде, он, вероятно, был там
ужинала на кухне, она воздержалась от того, чтобы позвать его.
поднявшись наверх, она вяло вернулась в гостиную.

С болью в сердце, совершенно подавленная, она бросилась на большой
диван и откинулась на подушки. Весь долгий день она
пыталась выбросить из головы все мысли о Чарльзе Миллере. Это было бесполезно; его образ
Это было в её сердце, а также в её мысленном взоре. Некоторым женщинам дано любить легко, смакуя лишь суть, в то время как для других любовь — это целая жизнь, полная преданности. И та зима принесла Кэтлин её великую страсть; на радость или на горе она отдала своё сердце
Чарльзу Миллеру, и ей пришлось испить эту чашу до дна.

Понемногу она начала верить, что Чарльз Миллер на самом деле был
мерзавцем, — она содрогнулась и подняла руки, словно защищаясь от
надвигающегося ужаса. И он осмелился подойти к ней в то утро с
Любящие слова на его устах. Его взгляд встретился с её взглядом — он не пытался уклониться, не выказывал страха — нет, он смотрел только на преданную женщину. Кэтлин подавила стон. Воистину, он понимал искусство притворства. Если бы она не знала о его двуличии, о его вине, выражение его лица, когда он обращался к ней тем утром, свидетельствовало бы о его невиновности. Его выражение лица, ах, именно оно посеяло в её сердце
маленький росток надежды. Возможно, она могла бы нарисовать его лицо таким, каким он был в то утро, снова уловить выражение, которое внушало уверенность, несмотря ни на что.

Она выпрямилась и нетерпеливо огляделась в поисках клочка бумаги и
карандаша. Взгляд её упал на белый корешок журнала на столике у
лампы, и она подошла к нему. Рядом с лампой лежала золотая сетчатая
сумочка мисс Киаметии, косметичка и карандаш. Кэтлин схватила
висящие безделушки и журнал и вернулась на диван. Если бы она
только могла запечатлеть своё впечатление на бумаге, пока оно не
исчезло! Она могла бы переписать его на досуге.
Она лихорадочно схватилась за золотой карандаш и, вытащив его,
положила остриём на белую бумагу, а затем застыла в оцепенении. Это был шприц
игла. Прошло несколько секунд, прежде чем она пошевелилась; затем она подняла золотой
цилиндр - внешне он напоминал карандаш, внутри были спрятаны
шприц и игла. С тревожной поспешностью она повозилась с его тонким механизмом
и убрала иглу в потайное место.

На мгновение забыла о своей собственной проблеме. Блестящая, одаренная Киаметия
Грей - наркоманка - О, какая жалость! В свете ее открытия
Кэтлин помнила множество причуд, которые можно было объяснить наркотической зависимостью.
Часто той зимой она заставала мисс Киаметию спящей в кресле.
председательствовал в театре, на обедах, в "моторах", но списывал это на
переутомление от чрезмерного светского веселья. Переменчивые симпатии мисс Киаметии
и антипатии, ее внезапные капризы и причуды, ее раздражительность - все это было
связано с одной и той же причиной.

Звук ее имени заставил Кэтлин вздрогнуть и поднять голову.
Генри, шофер, стоял сразу за дверью в холл.

— Прошу прощения, мисс Кэтлин, — сказал он. — Миссис Уитни просила передать вам, что мисс Грей проведёт здесь ночь и удалилась в свою спальню.
 И я хотел спросить, есть ли у вас какие-нибудь распоряжения на завтрашний день.

— Нет, ничего, спасибо. Когда будете спускаться, передайте Винсенту, что я хочу его видеть.

— Винсент ушёл, мисс Кэтлин. — Встретив её быстрый взгляд, он добавил:
— Он сегодня вечером не дома.

— О! Пожалуйста, попросите Розу зайти ко мне в комнату перед сном.

— Очень хорошо, мисс Кэтлин. — Когда он повернулся, чтобы уйти, раздался громкий звонок в дверь. Не дожидаясь указаний, которые Кэтлин выкрикнула ему вслед, Генри бросился в коридор.

  Подняв золотой кошелёк мисс Киаметии и иглу для подкожных инъекций, Кэтлин положила их на стол, но на полпути к двери в коридор замешкалась.
Не стоит ли ей отнести их мисс Киаметии? А вдруг Генри, например, вздумается их осмотреть? При этой мысли лицо Кэтлин
напряглось, и она вернулась, чтобы забрать вещи мисс Киаметии.
 Голос Генри, донесшийся из-за двери, остановил ее.

"Капитан Миллер, — объявил он и удалился.

Кэтлин стояла, словно высеченная из камня, без единого признака жизни на лице. Даже если бы от этого зависела её жизнь, она не смогла бы
обернуться.

"У тебя нет для меня ни слова?" — спросил знакомый голос, и Миллер шагнул к ней, умоляюще глядя на неё. Но Кэтлин
немой. Медленно, неохотно его глаза опустились под ее пристальным взглядом и
наконец остановились на золотых безделушках в ее руке. - Почему ты не носишь мое
кольцо, Кэтлин?

Этот вопрос вывел ее из замешательства, в которое повергло его
неожиданное появление.

"Кольцо было возвращено вам по уважительным причинам", - сказала она
ледяным тоном. "То, что вы решили проигнорировать эти причины, не влияет на суть дела"
. Ты уйдешь из этого дома, или мне позвонить слуге?"

"Кэтлин, ты с ума сошла?" У него побелели губы. "Подумай, что ты должен
«Пощади меня, возлюбленная моя; твои слова ранят меня, как нож».

«Твои сравнения неудачны», — запинаясь, произнесла она пересохшими губами. «Я не
пользуюсь ножами. Я оставляю это другим, вопреки мнению коронера».

«Ты думаешь, что мнение коронера повлияло на моё решение, милая?
 Стыдно — я верю больше, чем ты». Я знаю, что ты не виновен в смерти
Спенсера.

«У тебя есть все основания знать, что я невиновен». Кэтлин была
крайне взволнована. «Это не вопрос веры с твоей стороны», —
многозначительно. «Я не вижу смысла в этих обсуждениях. Лучше нам
не встречайтесь. Я снова прошу вас уйти — навсегда.

Не ответив, он повернулся и быстро зашагал по комнате, засунув руки в карманы и
наклонив голову вперёд. Кэтлин смотрела на него горящими глазами, и у неё щемило
сердце. На первый взгляд он обладал качествами, которые способствуют успеху.
Какая безумная жажда крови заставила его бросить мир к её ногам?

"Допустим, я соглашусь на вашу неразумную просьбу, Кэтлин," — сказал он,
остановившись перед ней. — Ты сделаешь кое-что для меня?

— Да, — хрипло ответил он.


— Тогда возьми у своего отца чертежи и спецификации его последней
изобретения.

Кэтлин уставилась на него, как будто не расслышала.

"Ч-что ты спрашиваешь?" — заикаясь, спросила она.

"О планах твоего отца по поводу его _последнего_ изобретения," — терпеливо ответил он. "Я не имею в виду камеру."

"Либо ты, либо я сошла с ума," — она ошеломлённо посмотрела на него. — Вы понимаете, что мой отец не отдал бы мне эти чертежи — что мне пришлось бы их украсть?

 — Целесообразность не знает законов, — пробормотал он, не глядя ей в глаза. — Назовите это одолжением.
Кэтлин в ужасе отпрянула.

"Боже правый! Как вы можете быть таким подлым!" — воскликнула она. «Более сорока восьми часов я закрывал глаза на факты, обманывая себя тем, что
вы действовали под влиянием временного психического расстройства — смерть Синклера Спенсера
не была преднамеренной. Моим порывом было помочь — спасти. Ах, вы хорошо ухаживали за мной
этой зимой. — Её голос дрогнул, и она сделала долгий дрожащий вдох.
"Жалко убивать любовь женщины. Возможно, когда-нибудь я буду вам благодарна. Уходите!"

Он вздрогнул от презрения в её голосе, но упрямо стоял на своём.
 «Не раньше, чем я получу чертежи и спецификации изобретения», —
ответил он.

 Хлопнувшая входная дверь заставила Кэтлин посмотреть в ту сторону.
В следующее мгновение вошел Генри и остановил слова, готовые сорваться с ее губ.

"Вам специальная доставка, мисс Кэтлин, — сказал он, — из Государственного
департамента."

Кэтлин машинально взяла протянутый конверт.

"Подождите, Генри, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. — Когда капитан Миллер снова позвонит, его ни под каким предлогом не
пускать."

"Очень хорошо, мисс Кэтлин", - и, скрывая любопытство, шофер
быстро отъехал.

Наступила пауза, которую нарушил Миллер. "Прочтите ваше письмо", - сказал он
спокойно. "Я могу подождать".

Кэтлин была на грани обморока; в отчаянии она вцепилась в нее
остатки самообладания. Едва осознавая, что делает, она разорвала внешний конверт и прочла краткую записку о том, что вложенное в него письмо было отправлено ей в Государственный департамент. С любопытством, смешанным со страхом, она изучила содержимое второго конверта. Там было написано:

"Клуб объединенных служб,

"Лондон, Англия.

"Уважаемая мисс Уитни:

«Я посылаю прилагаемый документ, пересланный мне майором Сеймуром, который до недавнего времени был
заключённым в Германии. Мой племянник Джон Харгрейвс погиб в бою.

"Искренне ваш,

"Персиваль Харгрейвс."

Джон мёртв! Её верный друг мёртв — и убит в бою! Сквозь пелену слёз Кэтлин
прочитала испачканный клочок бумаги, вложенный в записку англичанина:

"Дорогая Кэтлин:

"Я видел Карла в Лондоне на вокзале Виктория. Клянусь, это был он — предупреди
дядю — Кэтлин... Кэтлин..."

Потрясённая горем Кэтлин подняла голову и посмотрела на своего спутника, неподвижно сидевшего в кресле. Если он и проявлял какой-то интерес к письму
и её эмоциям, то никак этого не показывал. Три года назад они с Кэтлин и
Джоном Харгрейвсом были друзьями в Германии. Джон, душа компании,
верный и бескорыстный в своей дружбе, он отдал свою молодую жизнь за
свою страну. Его последним словом перед смертью было предупреждение ей...
 Кэтлин выпрямилась, гнев осушил слёзы, вызванные
любовью. Джон видел Карла в Лондоне во время войны; был только один
ответ на эту загадку.

"Капитан Карл фон Мюллер," — язвительно сказала она, — "если использовать имя, под которым он был известен".
Я знал вас за границей, вы хотите, чтобы изобретение моего отца досталось Германии?

 — Да. — Он спокойно встал и посмотрел на неё суровым и непреклонным взглядом. — Зачем
больше притворяться? Ваш отец обещал продать его нам, а потом передумал.
обратно данное им слово. Передавали мне изобретению ты будешь искупить
свое обещание".

"У вас странное понятие о чести". Ее глаза пылали
ярость. "Ваше заявление о моем отце вызывает сомнения. Captain von
Мюллер, я даю вам сорок восемь часов на то, чтобы покинуть эту страну, прежде чем я
объявлю вас немецким шпионом".

«Серьёзно?» — его недоверчивая улыбка заставила её внутренне содрогнуться. «Вы
думаете, что неподтверждённые заявления женщины, подозреваемой в убийстве,
будут восприняты всерьёз?» Кэтлин сжала письмо Джона Харгрейвза в кулаке.
костяшки пальцев побелели под натянутой кожей. - Во-вторых, - продолжил он тем же
спокойным тоном, - сегодня вечером ты говоришь только об этой зиме. Ты что,
забыла о наших отношениях в Германии?

"Вряд ли это можно так назвать", - гордо сказала она. "Я встретила вас в
доме школьного товарища-немца ..."

"И наша дружба быстро переросла в любовь", - сказал он мягко, никогда не
убрав свой взгляд от ее бескровное лицо. "Гулять в луга
о Берлине, наш побег ..."

"Но не наш брак", - ворвалась она. "Джон Харгрейвз может засвидетельствовать, что я
бросила тебя".

"Джон Харгрейвз мертв".

- Верно, - с трудом выговорила она. - Но мы не были женаты.

- Совершенно верно; это моя точка зрения - я не выходила за тебя замуж.

Кэтлин покачнулась и вслепую протянула руку в поисках поддержки.
"Ты, шавка! ты презренная шавка!" - выдохнула она. — Не трогай меня. — Но хотя она и отпрянула от него, его сильная рука поддержала её, направляя к двери в коридор.

 — Вашингтонское общество пресыщено скандалами, — сказал он.  — Когда успокоишься, подумай о последнем изобретении твоего отца.

Если она и слышала его, то не подала виду.  Душевные терзания истощили её.
эмоции. Она не подняла головы, когда он вел ее к лестнице; ее
глаза смотрели только на его раскрытую правую руку.

В доме было темно, если не считать тускло горевшего света в холле, когда Уинслоу
Уитни вставил ключ в замок и вошел в парадную дверь. Сняв шляпу
и пальто, он бесшумно прошел в свою студию на чердаке.
Осторожным движением он проверил замки на двери. Бы у Миллера
Сработал ли план по поимке убийцы Спенсера? Согласно их
договоренности, он оставил дверь незапертой.

 Как только он собрался прокрасться в комнату, он отчётливо услышал в
в тишине послышалось слово, произнесённое голосом, который его чуткое ухо мгновенно узнало.
Забыв об осторожности, он распахнул дверь и включил свет.

На первый взгляд в комнате никого не было. Бросившись туда, где он хранил свои секретные бумаги, он поднял мощную лампу «Мазда», чтобы лучше рассмотреть подготовленную бумагу, оставленную там, где неосторожный вор был бы вынужден приложить некоторое усилие. При ярком свете отпечатки пальцев были отчётливо видны.
Но, оторвав взгляд от его головы, Уитни остановился, чтобы схватить
увеличительное стекло и с его помощью тщательно исследовал отпечатки пальцев.

"Это ... его ... отпечаток пальца ... Но голос, Боже мой! голос.... Kathleen,
Kathleen!" Бульканье заглушило его слова, и увеличительное стекло
звякнуло рядом с ним, когда он безвольно упал на пол.




ГЛАВА XXII

"ТРЕНТОН ХАРРИ"


Чарльз Миллер, наспех закончив утренние процедуры, остановился, услышав резкий стук в дверь своей спальни.

"Войдите," — позвал он.  "А, Генри, доброе утро," — сказал он, когда шофёр быстро переступил порог.  Бледное лицо и взволнованный вид шофёра
Он дал понять, что принёс дурные вести. Миллер поспешно шагнул в его сторону.

"Кэтлин — она больна?" — спросил он.

 Прежде чем ответить, шофёр убедился, что дверь спальни надёжно заперта.

"Это не мисс Кэтлин," — осторожно ответил он. "У мистера Уитни случился удар."

— Что? — Миллер отпрянул. — Когда?

 — Вчера вечером.

 — Он поправится?

 — Доктор Маклейн говорит, что пока не может сказать, герр капитан. Он был жив, но без сознания, когда я вышел из дома, чтобы приехать сюда.

 — Что, — Миллер с тревогой посмотрел на шофёра, — что вызвало приступ?
— Инсульт? Когда я видел его в последний раз, мистер Уитни казался вполне здоровым.

— Доктор, похоже, считает, что это было вызвано внезапным потрясением, герр капитан.
Генри подошёл ближе. — Мисс Киаметия Грей нашла мистера Уитни в его студии,
он лежал на полу без сознания.

— Мисс Грей нашла его! — Миллер широко раскрыл глаза от удивления.

— Да, герр капитан, в четыре часа утра, — многозначительно
произнёс он, и мужчины переглянулись.

"А что мисс Грей делала на чердаке в такой ранний час?"

"Она сказала, что поднялась наверх, чтобы навестить Розу, кухарку, которая плохо себя чувствовала.
от приступа желтухи в начале вечера.

«Но, — недоуменно сказал я, — если я правильно помню, Роза на
дознании показала, что спальни прислуги находятся не на чердаке, а на
первом этаже».

«Так и есть, герр капитан. Когда я ответил на звонок из студии мистера Уитни,
я обнаружил там мисс Грей, которая пыталась его оживить».

"Вы ответили на звонок в четыре утра?" удивленно. "Я
так понял, вы не ночевали у Уитни".

"Я тоже, герр капитан; но прошлой ночью я занял место Винсента и
занял его спальню. Когда я добрался до студии, я сначала подумал, что мистер
Уитни умер, - продолжил шофер после небольшой паузы, - и бросился
вызывать врача. Когда он прибыл, я помог ему отнести мистера Уитни
в его спальню.

- Вы видели мисс Кэтлин? - спросил я.

— Не после того, как я отдал ей письмо с особой доставкой, — взгляд Генри, брошенный искоса, ускользнул от внимания Миллера, — когда вы были с ней в гостиной; но я слышал, как она разговаривала с миссис Уитни и медсестрой в спальне её отца как раз перед тем, как я вышел из дома, чтобы прийти сюда.

 — Держи меня в курсе того, что происходит у Уитни, — распорядился Миллер, надевая пальто.

— Хорошо, герр капитан. Позвольте мне помочь вам. — Шофёр подошёл ближе и, помогая ему, прошептал: — Вы получили изобретение?

Миллер медленно и аккуратно просунул правую руку в рукав пиджака, а затем с такой же тщательностью — левую, прежде чем ответить:

 — Да.

— Слава Богу! — Генри отступил назад, его глаза сверкали от восторга.
«Ах, мы ещё победим, этот Кросс!» — ликовал он, затем осторожно достал из внутреннего кармана сложенный лист почтовой бумаги и с осторожностью
вынул из между страниц клочок бумаги. «Когда мисс Грей была
«Пока она пыталась привести в чувство мистера Уитни, я быстро оглядел
студию, — объяснил он. — Эта бумага привлекла моё внимание, и я принёс её вам,
 герр капитан».

 «Спасибо, — лаконично ответил он, положив бумагу на стол. — Прежде чем вы уйдёте,
одну минуту», — и он достал из туго набитого кошелька казначейский
билет, от вида которого Генри просиял от удовольствия.

- К вашим услугам, герр капитан, - сказал он, отдавая честь. - Я вернусь и
доложу позже.

"Очень хорошо, Генри", - и шофер поклонился, но с другой
сторону двери он замялся, теребя кончик Миллер с удовлетворением.

«Он либерал, этот фон Мюллер», — пробормотал он. «Но лучше не говорить ему, что там было два листа с отпечатками пальцев», — и он, насвистывая, пошёл по коридору.

 Миллер на цыпочках подошёл к своей двери, прислушался на секунду и, убедившись, что шофёр ушёл, повернул ключ в замке. Подойдя к своему столу
, он взял лист с отпечатками пальцев и долго и
внимательно изучал их; затем опустил взгляд на свою правую руку. В
глубине его откровенных глаз таился ужас.

"Знак Каина", - пробормотал он и открыл серебряную рамку, содержащую
Он ловко просунул фотографию Кэтлин Уитни между двумя кусками картона.

 * * * * *

 Уже смеркалось, когда миссис Уитни тихо прокралась в спальню Кэтлин и
стояла, глядя на неё. Кэтлин лежала с закрытыми глазами, её белое лицо
покоилось на одной изящной руке, а дыхание едва шевелило кружева на
платье. Убедившись, что она спит, она осторожно отодвинулась, надеясь
не потревожить ее, но в этот момент Кэтлин открыла глаза и
приподнялась на локте.

"Не уходи, дорогой", - умоляла она. "Как папа?"

"Почти то же самое". Миссис Уитни подтащила стул к кровати. "Это
очень плохо, что я разбудила тебя".

"Я не спала ... только думала" - тоскливо - "Я рада, что вы пришли. Нет
Доктор Маклейн питает какие-либо надежды?"

"Да", и миссис Измученное заботами лицо Уитни просветлело. — Разве это не
хорошая новость?

— Самая лучшая, — Кэтлин улыбнулась сквозь слёзы. — Вы, должно быть,
устали, — и она с любовью погладила руку на кровати. — Вам нужно
отдохнуть.

— Я не устала, — возразила миссис Уитни. — Медсестра только что
вернулась с прогулки, и я почувствовала, что могу оставить Уинслоу
— на какое-то время. Скажи мне, дорогая, — понизила она голос. — Ты не могла бы одолжить мне сто долларов?

 — Я бы с радостью, мама, но, кажется, у меня не осталось и половины этой суммы. Но ты можешь взять их, мой кошелёк в столе.

 — Спасибо, дорогая, я возьму их позже, — но тревожная тень не сошла с лица миссис Красивое лицо Уитни. «И Винсент, и Генри просили у меня жалованье; я дала Генри часть...»

 «Отдай ему всё, только избавься от него», — выпалила Кэтлин. «Я его терпеть не могу».

 «Что ты, Кэтлин! Он что, проявил неуважение?»

 «Н-нет, только... я ему не доверяю».

"Пожалуйста, дорогая, не волнуйся". Миссис Уитни с тревогой заметила
лихорадочный румянец, окрасивший белые щеки Кэтлин. "Я займу его место".
"Я займу его место. Если подумать, мне не понравилось его поведение сегодня утром, когда
он попросил свое жалованье и ушел без разрешения ...

"Он выбрал странное время, чтобы высказать свою просьбу, когда папа так болен ".

"Ну, видишь ли, моя дорогая", слегка краснея. "Я так понял, что твой отец
в последнее время не платил ему".

"Не верь этой истории, пока не спросишь папу". Кэтлин подавила рыдание.
вспомнив, что ее отец, ее дорогой отец, может никогда не ответить.
еще один вопрос, не важно, насколько банальный. "Не смотри так взволнованно, мама".;
"Папе скоро станет лучше".

"Я молюсь об этом". Миссис Ресницы Уитни были мокрыми от слез. "Кэтлин,
твой отец когда-нибудь говорил с тобой о чеке на двадцать тысяч долларов?"

"Нет, никогда".

"Срок платежа наступает на следующей неделе". Миссис Уитни в отчаянии оглядела комнату.

"Конечно, банк присмотрит за этим, пока папа не сможет
заниматься своими делами?"

"Я написала об этом в ответ на письмо кассира."

"Кто владелец банкноты?"

«Синклер Спенсер». Кэтлин с пепельно-серым лицом откинулась на подушку, как будто её ударили. Не заметив выражения её лица в полумраке комнаты, миссис
Уитни устало продолжила: «Сегодня в почте вашего отца я нашла уведомление из банка о том, что он сильно превысил лимит на своём счёте. Так уж вышло, что мои средства на ведение домашнего хозяйства почти исчерпаны, иначе я бы никогда не упомянула об этом при вас, Кэтлин».

«Я рад, что ты это сделала, мама; ты не должна взваливать на себя эту ответственность вдобавок к беспокойству за папу. У меня есть немного денег в
в банке и передам его тебе завтра.

"Спасибо, дорогая", - наклоняюсь и целую ее. "Мое сердце разрывается из-за тебя,
Кэтлин. Это позор, через что вам пришлось пройти!" - и ее глаза
вспыхнули негодованием.

- Тише! - она закрыла рот миссис Уитни рукой. «Мои дела меркнут по сравнению с болезнью папы».

«Ты — настоящее благословение, Кэтлин», — нежно сжимая её руку.

«Тогда давай забудем о таких вещах, как денежные трудности, и обратимся к…»

«Ко мне!» — раздался голос у двери, и мисс Киаметия Грей вошла.
— Я постучала несколько раз, но вы не услышали...

— Заходите и садитесь с нами, — предложила Кэтлин.



— Я бы зашла, если бы вы включили свет; я не могу разговаривать в темноте.
— Вот так-то лучше, — Кэтлин включила лампу для чтения у своей кровати.
— Прежде чем вы скажете что-нибудь ещё, — начала старая дева, краснея, — я должна признаться, что слышала, как Кэтлин упомянула о финансовых трудностях. Я не хотела этого слышать, — поспешно добавила она, — но я просто хочу сказать, что буду вашим банкиром, пока Уинслоу не поправится.

— Дорогая моя! — Кэтлин села и тепло поцеловала её, а миссис Уитни, совершенно
потрясенная, обняла ее со слезами на глазах.

"Зачем нужен друг, если от нее нет никакой пользы!" Манеры мисс Киаметии были
всегда самыми резкими, когда она пыталась скрыть эмоции. "Ради бога! Я забыла
сказать вам, что Рэндалл Фостер желает видеть вас обоих".

"Сейчас же!" Кэтлин посмотрела на свой неглиже. — «Не может ли он подождать до завтра? Доктор Маклейн сказал, что тогда я смогу встать».

 «Ему очень не терпится поговорить с тобой сегодня вечером, Кэтлин. Надень этот красивый халат», — и мисс Киаметия взяла его с дивана.
 «Ты помоги ей надеть его, Минна, а я пойду за Рэндаллом», — и не
Не дожидаясь ответа, она выбежала из комнаты и вернулась через несколько минут с сенатором Фостером.

"Я здесь по приказу доктора," — объяснила Кэтлин, пожимая протянутую руку сенатора после того, как он поздоровался с миссис Уитни. "Не хотите ли присесть?"

"Спасибо," — пробормотал Фостер, с трудом оправившись от шока, вызванного её появлением. Она выглядела ужасно больной, и рука, которую он на секунду взял в свою, была горячей от лихорадки. «Я могу остаться всего на минуту, мисс Кэтлин. Как вы думаете, сможете ли вы завтра подписать несколько бумаг, касающихся завещания Синклера Спенсера?»

"Почему я должна подписывать какие-то такие бумаги?" с легким удивлением. "Какое я имею отношение
к его завещанию?"

"Разве твоя мать тебе не сказала?" Миссис Уитни покачала головой и ответила
за Кэтлин.

"Уинслоу сказал не упоминать об этом Кэтлин вчера, а сегодня
его болезнь выбросила все из головы", - объяснила она.

Кэтлин переводила взгляд с одного на другого. "Какое я имею отношение к его завещанию?"
она повторила.

"Синклер Спенсер назначил вас остаточным наследником".

- Что?! - Кэтлин выпрямилась, на мгновение лишившись дара речи. - Я
не приму никакого наследства, оставленного мне им, - страстно заявила она.
— Мама, ты меня слышишь, я не буду.

— Да, да, дорогая, — успокаивающе сказала она, и сенатор Фостер поспешно вмешался:

— Мы понимаем, что ты чувствуешь.

— Чувствую! — эхом отозвалась Кэтлин. «Неужели вы хоть на секунду подумали, что я приму хоть пенни от Синклера Спенсера или его наследников?» — и презрение в её глазах
задело Фостера, когда она посмотрела на него.

"Закон требует соблюдения определённых формальностей, — поспешно сказал он. "Как душеприказчик,
я должен буду обсудить с вами его завещание, но позже."

"И сейчас, и позже я категорически отказываюсь рассматривать любое подобное завещание, которое он может оставить.
— Вы заставили меня, — продолжила Кэтлин, не обращая внимания на его слова, так как её волнение нарастало, и мисс Киаметия поспешила предотвратить назревающую сцену.

 — Где вы были вчера днём, Рэндалл? — спросила она.

 — В Балтиморе. — Фостер бросил на неё благодарный взгляд.  — Надеюсь, вы воспользовались моей машиной вчера, миссис Уитни. Я велел Генри взять её, пока ваша не будет отремонтирована.

— Вы были очень добры, Уинслоу уехал на ней. — Взгляд миссис Уитни
устремился к двери; ей не терпелось вернуться к постели мужа.

 — И с вашего разрешения, Рэндалл, я возьму вашу машину, чтобы
— Я отвезу вас домой, — вмешалась мисс Киаметиа.

"О, Киаметиа, вы не должны уходить, — возразила миссис Уитни. — Вы так нам помогаете..."

"Не уходите, — добавила Кэтлин. — Ваше присутствие облегчает мне вынужденное безделье здесь."

"Спасибо, мои дорогие". Старая дева выглядела безмерно довольной. "Конечно,
Я останусь, если ты действительно чувствуешь, что хочешь меня".

"Я единственный, кто лишен этого", - с тоской сказал Фостер. "Я не могу навестить тебя сегодня вечером".
"Конечно, ты можешь", - воскликнула миссис Фостер.

"Конечно, ты можешь". Уитни, слабо улыбающаяся. «Мы не настолько эгоистичны, чтобы постоянно держать Киаметию при себе. Если вы захотите
извините, я должен вернуться в Уинслоу.

- Конечно. Фостер встал и открыл перед ней дверь. - Я не должен задерживаться.
дольше. Спокойной ночи, Мисс Кэтлин, я надеюсь, что вы будете чувствовать себя лучше в
утром".

"Спасибо, пожалуйста, подойдите сюда на минутку", - и нехотя Фостер
подошла к кровати. Он не хотел возобновлять дискуссию о
Завещании Спенсера. — Скажите мне, — Кэтлин понизила голос, — когда будет заседание Большого жюри?

— Не раньше чем через десять дней.

— Это всё, спасибо, — и Фостер отошёл. У двери он жестом пригласил
мисс Киаметию выйти с ним в коридор и, бросив быстрый взгляд на
Отвернувшись от Кэтлин, старая дева последовала за ним, тихо закрыв за собой дверь.

 Услышав щелчок защёлки, Кэтлин, увидев, что она одна, наклонилась и погасила свет.  Тьма была ей приятна, и она спрятала горячие руки под подушки, чтобы почувствовать прохладу.  Успокоившись от этого прикосновения, она попыталась привести в порядок свои хаотичные мысли.  Синклер Спенсер оставил ей деньги — Синклер
Спенсер оставил ей деньги - эта фраза неустанно билась у нее в голове.
Эта мысль была ей так же отвратительна, как и его личность. При жизни он
Он изводил её, а после смерти втянул в заговор и
подверг жестоким подозрениям.

 Болезнь отца вывела её из оцепенения, в которое она впала после ухода Чарльза
Миллера прошлой ночью.  Она содрогнулась даже при воспоминании о той сцене. Снова и снова она была готова
послать за полицией и донести на него, но воспоминание о
сорока восьми часах милосердия, которые она ему даровала, останавливало её.

Он убил в ней всякую искру привязанности, убеждала она себя снова и снова.
а потом повернулся и бросил на нее подушки, как яркое воспоминание роспись
каждый счастливый час с ним, что зима.

Стон вырвался из нее, и по сигналу фигура наступала от
в гостиной смежные, остановился как вкопанный. Слух не дальше звук,
нарушитель двигался осторожно вперед и склонился над Кэтлин.

"Мадемуазель!"

Глаза Кэтлин распахнулись. "Джули! — Ты вернулась!

 — Тише, мадемуазель! Не так громко, — и Джули, опустившись на колени у кровати, предостерегающе приложила палец к губам Кэтлин. Протянув руку, она
Взявшись за руки, они заключили француженку в тёплые объятия, на которые та ответила
не менее тепло.

"Ты вернулась," — прошептала она. "Жюли, с тобой всё в порядке?"

"Да, мадемуазель."

"Где ты была?"

"Сейчас это не важно, мадемуазель. Прошлую ночь я провела с сестрой Винсента, Мари Трего. Он тайком провёл меня в дом совсем недавно. Он рассказал мне обо всём, через что вы прошли. О, если бы я осталась, но я поступила так, как считала нужным, мадемуазель.

 — Я уверена в этом, Жюли, — тронутая чувствами, звучавшими в голосе служанки.

«Меня ввели в заблуждение» — с горечью — «и тот, кого я считал
— Капитан Миллер, которому можно доверять.

 — Джули! Он не предлагал...

 — Нет-нет, мадемуазель, — напряжённые мышцы Кэтлин расслабились, и она
обессиленно откинулась на кровать. — Но у меня есть основания полагать, что капитан Миллер не тот, за кого себя выдаёт. Послушайте, мадемуазель: прошлой ночью я была в автомобиле мистера Фостера — неважно, как я туда попала. Генри вёл машину. Он
не знал, что я была в багажнике. Когда он остановил машину и вышел, я
увидела, как он вошёл в дом на Девятнадцатой улице. Я не осмелилась
оставаться в машине и спряталась в вестибюле соседнего дома
в тот, в который он вошел. Это то, что вы называете полуотдельными домами, и я спряталась совсем рядом. Я пробыла там совсем недолго, когда по ступенькам соседнего дома взбежал мужчина, и я узнала капитана Миллера. Он вошел, и я долго ждала, о, так долго, пока не вышли Генри и капитан Миллер...»

«Ну?» — подсказала Кэтлин, когда Джули сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

«Капитан сел в машину вместе с Генри и уехал. После их отъезда я позвонил в дверь дома, где прятался, и спросил дворецкого, кто их соседи. Он сказал, что барон Фредерик фон Финке».

"О, еще больше улик против него!" Кэтлин резко втянула в себя воздух.

"Мадемуазель?" Но Кэтлин не объяснила свое замечание, и Жюли
поспешно продолжила: "Сначала я думала сразу вернуться сюда, но
вспомнила Мари Трего. Она предоставила мне комнату в доме, и я договорилась с
Винсент вчера вечером впустил меня сегодня после наступления темноты ".

"Но почему бы не прийти открыто, Джули? Никто не причинит тебе вреда.

«Генри — шпион, предатель, и мне не нужно, чтобы он знал о моём местонахождении».

«Но, Жюли...»

«Мадемуазель, проявите терпение — потерпите ещё немного».
взволнованная француженка встала и, подойдя к обеим дверям, заперла их. Она
вернулась и включила настольную лампу. "Quelle horreur! Мадемуазель,
что эти твари с вами сделали? - в ужасе воскликнула она, разглядывая
Кэтлин в ужасе. "Они заплатят за каждый признак страдания на твоем лице".
"Не будем обсуждать меня", - устало вздохнула Кэтлин. - "Они заплатят за каждый признак страдания на твоем лице".

"Не будем обсуждать меня". "Вы расскажете полиции
о своих подозрениях относительно Генри?"

"Нет, мадемуазель". Выражение лица Джули изменилось. "Мне не нравится полиция
только что. У меня есть собственный план. Она резко оборвала себя. -
Ты видела "Звезду"?

- Нет, Джули.

— Смотрите, здесь написано, — она указала на абзац в сложенном листке, вырванном из газеты, который достала из-под фартука, — «Пожар на заводе Роблинга
возник по неизвестной причине». Скажите, мадемуазель, что такое завод Роблинга?

— «Фабрика недалеко от Трентона, штат Нью-Джерси, которая, как я полагаю, — Кэтлин говорила несколько неуверенно, — производит не только колючую проволоку, но и изоляцию».

 «Ах, это используется в окопных боях!» — француженка достала из лифа своего чёрного платья смятую телеграмму, обгоревшую по краям. «Генри получил её всего час назад. Я наблюдала, о, так внимательно. Я видела, как он
он побледнел и так поспешил покинуть дом, что не стал дожидаться, пока бумага сгорит,
бросив ее в камин, он увидел, что она сгорела. Не могли бы вы
перевести это для меня, мадемуазель?

Разглаживая телеграмму, Кэтлин под пристальным взглядом горничной
через ее плечо прочитала слова, которые содержались в ней помимо адреса, в
озадаченном молчании:

Трентон, поторопись.

Харцманн.




ГЛАВА XXIII

В ПОЛНОМ ГОРЕ


Сенатор Фостер, застегивая пальто на пуговицы от мартовского ветра, вышел с
Калумет-Плейс и направился к своему жёлтому туристическому автомобилю, стоявшему на обочине
на перекрёстке неподалёку. В тот вечер он отказался от услуг
своего шофёра. Усевшись за руль, он тронулся с места и поехал по Четырнадцатой улице, погрузившись в свои мысли настолько, что едва не сбил двух запоздалых пешеходов, бросившихся к тротуару, и не заметил сигналов полицейского, переходившего дорогу. Полицейский, узнав жёлтую машину, разразился ругательствами и в качестве отдушины для своих чувств наехал на следующего водителя.

 Проезжая мимо здания Военного, Государственного и Морского министерств, Фостер заметил огни
горящий в широко отделить офисные помещения и мрачно улыбнулся про себя.
Парковка автомобиля рядом с Уитни жительства, он пробрался на фронт
двери. Мисс Kiametia серый ответил на его нетерпеливый звонок.

- Отличный час для тебя, чтобы прийти на встречу, а для меня - чтобы повидаться с
привлекательными мужчинами, - проворчала она, направляясь в библиотеку.
"К счастью, у меня репутация эксцентриситет-это избавляет меня
интернет-раздражение, и покрывает ... э ... неблаговидные поступки".

"Вы-самая скромная из женщин", - возмутился Фостер, Гостиный себя на
диван на нее. "И я пришел сегодня, чтобы довериться вам...."

"А ты?" - сухо. "Я сомневаюсь в этом, но продолжай" - щедрое поощрение
в ее тоне.

"Как Уитни?"

"Пульс усилился, но она все еще без сознания. Минна, бедное дитя, настаивает на том, что
он знает ее и не позволяет себе поверить в то, чего я боюсь, это
неизбежное.

"Возможно, так лучше", - сочувственно. "Что мы должны делать, без
надеюсь, в этом мире? Я не удивлюсь, если условие Кэтлин это
серьезнее, чем своего отца". Встретив ее удивленный взгляд, он постучал
существенно лоб. "Мозговая лихорадка".

"Она странно себя ведет", - призналась старая дева. "Сегодня вечером она заперлась
Она заперлась в своей комнате, не хочет видеть даже медсестру и отказывается от еды.

— Боюсь, что переломный момент близок, — признал Фостер. — Мне не понравились манеры доктора
Маклейна, когда мы встретились с ним, когда уходили от Кэтлин; он тоже обеспокоен.

Он сделал паузу и резко спросил: «Кэтлин видела Чарльза Миллера?»

«Не сегодня».

- Когда он был здесь в последний раз?

- Дай-ка вспомнить, - загибает пальцы. - Он приходил с тобой в среду.
когда я был здесь ... сегодня суббота.

"Кэтлин видела его в среду?"

"Я так не думаю".

"Был ли он здесь с тех пор?"

"Я не могу сказать; возможно, слуги смогут вам сказать".

— Вы узнаете у них, прежде чем я уйду? — Мисс Киаметиа утвердительно кивнула, и он спросил: — Кэтлин говорила вам о том, что видела его после смерти Спенсера?

 — Нет.

 — Она когда-нибудь признавалась вам, нравится он ей или нет?

 — Не словами, — сухо ответила она. "Но моя женская интуиция подсказывает мне ..."

"Да?" - когда она сделала паузу.

"Что Кэтлин боготворит землю, по которой он ходит".

"Очень жаль." Фостер откинулась на спинку стула, выглядя обеспокоенной. "Очень, очень жаль".

"Что это? Покаяние на смертном одре? _You_ представил Миллера в
— Вашингтон, — и острые глаза старой девы впились в него.

Фостер неловко пошевелился. "Я искренне сожалею", - пробормотал он. "Я был
грубо обманут".

"Хм!" Мисс Киаметия придвинулась ближе к нему. "Продолжайте, исповедь - это
полезно для души".

"Я не могу сказать вам прямо сейчас", - последовал разочаровывающий ответ. "Кто нашел
Уитни в своей студии этим утром?

- Да, и я испытал приятный шок, - с содроганием. - Выходки в этом доме
расшатывают мою нервную систему. Я даже заснуть не могу".

"Как случилось, что ты оказался поблизости в такой час?"

"У Розы случился сильный приступ несварения желудка после того, как она подала ужин, и я
Я обещал заглянуть и посмотреть, как она себя чувствует ночью. Как только я вышел из её комнаты, мне показалось, что я слышу стоны, и я поспешил наверх; дверь в студию была открыта, и с помощью моего электрического фонарика я увидел Уинслоу, лежащего на полу.

 — Вы видели кого-нибудь ещё в комнате?

 — Нет, у меня был только свет от фонарика, а это очень большая комната, в которой повсюду стоят манекены и мебель.

— «Почему ты не включил свет?» — нетерпеливо спросил я.

 «Не мог найти выключатель. Я нажал на кнопку, единственную, которую нашёл».
в спешке, и это привлекло внимание Генри, который включил для меня свет.

"А потом вы нашли какие-нибудь следы того, что бумаги были украдены?
Открытые ящики или что-то еще?"

"Я не смотрел." Фостер откинулся на спинку стула в горьком разочаровании. "Я думал только о том, как сообщить Минне и Кэтлин о состоянии Уинслоу и вызвать врача. Генри занялся этим, а я спустилась вниз, разбудила Минну, — она заметно замялась, — Кэтлин я нашла в её спальне — одетую.

 — Что?! — Фостер бросил на неё быстрый взгляд. — Спала?

"Нет. Просто сидел там, видимо, слишком ошеломлен, чтобы осознать мое присутствие, пусть
уж чем я ей сказала. Наконец она схватила новости от ее отца
болезни и своего горя было горько."

- Бедная девочка!

Мисс Киаметия нервно теребила свое платье. "Вы были в Балтиморе, когда
газеты опубликовали завещание Спенсера, и сегодня днем доктор Маклейн
прервал нас", - начала она. "Это действительно правда, что Синклер Спенсер ушел
У Кэтлин небольшое состояние?

- Да. В ходе расследования я выяснил, что у него были ценные акции, а также
улучшенная недвижимость известной стоимости.

- Синклер Спенсер был тухлым яйцом, - медленно произнесла мисс Киаметия. "Это было бы
в его духе - хвастаться своим богатством перед Кэтлин и с помощью его власти
пытаться повлиять на нее, чтобы она приняла его ".

"Мужчина пойдет на все, чтобы завоевать женщину, которую он любит", - сказал Фостер, бросив
косой взгляд, полный нежности, совершенно потерянный на старую деву, которая сидела глубоко
задумавшись.

"Большое наследство", - прокомментировала она вслух. "Это подтверждает мотив, который я
раньше считала недостаточным".

"Киаметия!" Фостер грубо тряхнул ее за локоть. "На что ты намекаешь?"

"Тише!" Старая дева указала на портьеры в дверях, ведущих в
гостиная. - Кто там прячется? - спросил я.

Она говорила приглушенным шепотом, который достигал ушей только Фостера, но когда
он испуганно поднялся, портьеры раздвинулись и детектив Митчелл подошел
к ним.

"Вы видели капитана Чарльза Миллера?" нетерпеливо спросил он, опустив
другое приветствие.

"Нет", - ответили они хором.

"Странно! Я видел, как он вошёл в парадную дверь полчаса назад, воспользовавшись
ключом от замка."

"Чарльз Миллер с ключом от этого дома!" — ахнула мисс Киаметиа.

"Да," — заявил Митчелл, — "и я обыскал дом и не могу его найти."

"Возможно, он пришёл навестить Кэтлин," — предположил Фостер.

- Не могли бы вы пойти и посмотреть, с ней ли он, мисс Грей? - настаивал Митчелл. - С ней.
Анфилада комнат - единственное место, куда я не заглядывал.

"Да, я... я полагаю, что так", но старая дева сдержалась.

"Идите", - мягко вмешался Фостер. "Тайная встреча неразумна
ни для Кэтлин, ни для Миллера. Подумайте о конструкции, которую можно на него установить.

 — Верно. — Но мисс Киаметия неохотно поднялась и, чтобы собраться с мыслями, подошла к столу за своим шарфом и золотой сумочкой. Когда она взяла сумочку, из её горла вырвался тихий вскрик. Мужчины мгновенно оказались рядом с ней.

"Смотри, его нет!" - воскликнула она, поднимая золотую сетчатую сумочку с ее
болтающейся на туалетном столике коробочкой.

"Чего не хватает?" потребовал ответа Фостер. "Не смотри так рассеянно, мой
дорогой".

- М-м- мой п-п-золотой карандашик, - заикаясь, произнесла она.

- Это все? - и Фостер облегченно улыбнулся. "Я куплю тебе другой"
завтра.

"Конечно, не купишь", - немного приходя в себя. "Я найду
свой, даже если мне придется обыскать этот дом сверху донизу".

- Но, пожалуйста, сначала поговорите с мисс Уитни, - вмешался Митчелл.

Мисс Киаметия бросила на него странный взгляд. - Это первое место, где я должен
идите, - объявила она, и двое мужчин молча посмотрели ей вслед. Фостер
собирался что-то сказать, когда электрический свет замерцал, потускнел, а затем
медленно погас.

"Беда в силу доме", - проворчал Митчелл, поиск карман для
его электрический фонарик. "Я заметил, что путы на улице машины, прежде чем я
пришел. Вы можете найти какие-нибудь свечи на каминной полке, сэр?" Посветил фонариком
в том направлении. «В доме не должно быть ни одного зажжённого огня».

 * * * * *

Генри, шофёр, в нерешительности остановился у дома барона Фредерика фон Финке.
на пороге. «Вы уверены, что барон сказал, что вернётся ночным поездом?»

 «Совершенно уверен», — ответил камердинер. «Он должен быть здесь в семь утра. Спокойной ночи».

 «Спокойной ночи», — эхом отозвался Генри и, повернувшись, быстро пошёл по улице. Он
остановился на мгновение у газетного киоска, поговорил с продавцом, а
затем повернул в сторону дома Уитни. Когда он проходил мимо здания Военного,
Государственного и Морского министерств, его внимание привлекли освещённые окна.
 С растущим интересом он отметил расположение комнат, из которых
лился свет. Чиновники правительства работали допоздна.

Развернувшись, Генри помчался по боковой улице и, свернув в переулок, вошёл в дом Уитни через чёрный ход. Он постоял в глубокой задумчивости у кухонной двери, прежде чем открыть её; луч фонарика показал, что тёмная комната совершенно пуста. Убедившись, что Роза ушла в свою спальню, он тихо поднялся по задней лестнице и прошёл по коридору на первом этаже. Он почти добрался до
Дверь спальни мисс Киаметии Грей приоткрылась, и он замер, прислушиваясь.
Он отступил в тень и оглядел винтовую лестницу.
В тёмном коридоре появился слабый огонёк, вырисовывающий бледное лицо,
глядящее вниз с лестницы.

У Генри перехватило дыхание. Как Джули оказалась в доме?
Дьяволица! Шпионит за ним. Боже! Расплата не за горами,
и он сделал шаг вперёд, затем остановился. Джули исчезла, а вместе с ней и огонёк. Генри на мгновение задумался. С появлением Джули в доме его планы изменились.

Не теряя времени и бесшумно, как тень, Генри спустился по задней лестнице на кухню, а оттуда ещё на один лестничный пролёт.
Он спустился в подвал, миновал нижнюю часть шахты лифта, моторный отсек и вышел на улицу. Быстрыми, ловкими пальцами он отодвинул панель с полками, на которых стояли банки с консервами и соленьями, и вошел в небольшое помещение. Он осторожно потянул за панель, которая на хорошо смазанных петлях бесшумно встала на место. Еще секунда, и небольшое помещение озарилось светом: Генри нашел выключатель. Не взглянув на батареи, стоявшие вдоль стены, он направился прямо к маленькому сосновому столику и потянулся к
телеграфные приборы и привел их в движение.

Наверху, в библиотеке, две свечи, которые Фостер смог найти в ящике стола.
ярко горели в импровизированных подсвечниках.
Пламя, однако, лишь усиливало темноту в большой комнате
. Минуты быстро тикали сами собой, но
Мисс Киаметия Грей по-прежнему не возвращалась. Митчелл нетерпеливо захлопнул часы, и Фостер, не до конца взявший себя в руки, поднял голову на звук.

"Что может задерживать мисс Грей?" — спросил он.

- Не могу себе представить, если только... - Детектив так и не закончил фразу.

- Идите скорее, - прошептал голос у него за плечом, и Митчелл резко обернулся.
судорожно вздрогнув, Митчелл узнал Чарльза Миллера. Общие
повинуясь внезапному порыву, он и Фостер вскочил, но он был первым, чтобы достичь Миллера
стороны, и пламя свечи сияло на вороненой стали. - Наденьте
наручники, Митчелл, - презрительно приказал Миллер. "Время не
все же использовать их".

"Я не так уверен", - парировал Митчелл. "Ты ..."

"Мы можем спорить поздно". Миллер направился к двери. - Вы оба
пойдемте со мной, но, ради Бога, не шумите. Его поведение произвело на них впечатление.
после секундного колебания детектив надел на них
наручники, а вместо них достал револьвер.

"Продолжайте", - сказал он. "Но помните, Миллер, если вы попытаетесь сбежать, вы
будете арестованы".

Не отвечая, Миллер повел их через безмолвный дом, освещая путь фонариком и время от времени
шепотом указывая дорогу к подвалу.

 В помещении под парковкой Генри работал не покладая рук,
записывая зашифрованные сообщения по мере того, как они появлялись на экране.
Умелые пальцы правительственных операторов в большом военном, государственном и
военно-морском департаменте были всего в двух шагах от него. Внезапно, помимо щелчков
звукового сигнала, его обострившееся восприятие уловило слабый шум по
другую сторону закрытой панели. Одно движение его руки — и в комнате
стало темно, а телеграфный аппарат замолчал. Зайдя за угол, Генри подождал, всё ещё не придя в себя от смены света на темноту. Но он услышал, как открылась дверь, и мягкий шорох женских юбок.

 «Джули!» — его губы произнесли это слово, но из горла не вырвалось ни звука.
бросился вперед. В течение нескольких секунд он сближался со своим противником.
Они раскачивались взад и вперед; затем раздался выстрел, и со всхлипом
фигура безвольно опустилась на сосновый стол.

"Сюда!" - крикнул Миллер, и, ориентируясь по его голосу, Митчелл и Фостер
бросились за ним. Они остановились прямо внутри помещения. Факел Миллера
отбрасывал лучи на сосновый стол и его безмолвную ношу. Задыхающийся крик
Вырвался у Фостера:

"Миссис Уитни!"




ГЛАВА XXIV

КАРАТЕЛЬНОЕ ПРАВОСУДИЕ


"Мертв!" Детектив склонился над миссис Уитни. "Убит выстрелом в сердце".
Он повернулся к своим молчаливым товарищам. - Кто стрелял из этого револьвера? - и его собственный
угрожающе накрыл Миллера.

Миллер, заметив электрическую лампу, включил ее, прежде чем ответить. Все еще
не говоря ни слова, он указал на снаряжение телеграфиста, которое стояло перед ними, и
на контрольные провода, ведущие во внешний мир.

— Выстрел был произведён, — сказал он, — человеком, который проложил туннель к кабелю, ведущему к Белому дому и зданиям Министерства обороны, Госдепартамента и ВМС, и перерезал его.

 — Где он? — Митчелл растерянно оглядел маленькую комнату.

— Я почувствовал, как кто-то проскользнул мимо меня по лестнице в темноте, —
выпалил Фостер, немного придя в себя. — Боюсь, он благополучно скрылся.

— Нет, — Миллер отошёл от миссисУитни. — Шеф Коннор из Секретной службы оцепил дом.
Генрих Штраус, он же Генри Росс, шофёр, не может сбежать. Послушайте,
разве это не выстрел?

 — Я надеюсь, что они поймали его живым! — воскликнул Митчелл, с грустью глядя на мёртвую женщину. — Он сядет за это убийство, если не за смерть Синклера Спенсера.

"Я сомневаюсь, что он был виновен в этом преступлении", - тихо сказал Миллер.

"Что?" Митчелл недоверчиво уставился на него. "Что заставляет вас так думать?"
"Тише!" - Спросил я. "Что заставляет вас так думать?"

"Тише!" Миллер предупреждающе поднял руку, когда до них донесся звук торопливых шагов
. Еще секунда, и в подвале появилась Джули, направляемая
их светом. Ее глаза блестели от странного возбуждения.
Незаметно для остальных Миллер быстро снял пальто и набросил его на миссис Уитни, так что оно закрыло ей лицо.

 «Он попался, этот Генри!» — воскликнула Джули, увидев Фостера
стоял у входа в потайную комнату. "Он уходил, о,
так тихо в темноте, и я подставила ему подножку. Но да, и он
выстрелил. - Она дотронулась до красной раны на щеке. - Но остальные, они набросились
на него. Ля-ля! И они ведут его сюда. Но что...?" пытаясь
заглянуть за спину Фостера.

Миллер шагнул вперед. - Пригнись за этими бочками, Джули, - приказал он
, и француженка, пораженная его внезапным появлением, подчинилась
машинально. Исключительно силой характера Миллер взял командование на себя. "Возвращайся"
и жди в телеграфной, - торопливо прошептал он. "Ты сделаешь то, что
— Не задавай вопросов, Митчелл; я буду держаться в стороне.

Прежде чем Митчелл успел задать вопрос, который вертелся у него на языке, по лестнице спустились несколько человек, среди которых был Генрих Штраус, прикованный наручниками к самому высокому оперативнику. Митчелл отдал честь, узнав человека, идущего впереди.

"Эта комната вас заинтересует, шеф," — сказал он, уступая ему дорогу, и Коннор окинул взглядом помещение.

«Мы нашли утечку», — признал он. «Умная работа», — осматривая расположение проводов. Он отпрянул при виде покрытого
Фигура, распростёршаяся на столе. «Что это — убийство?»

 «Да», — ответил Митчелл. «Генри, — он ткнул большим пальцем в сторону бывшего шофёра, — убил женщину, прежде чем мы успели вмешаться».

 «Я?» — возмутился Генрих. «Как вы это докажете? Меня здесь не было...»

"Ты зря тратишь время", - раздался холодный голос позади него, и Миллер вступил в круг.
 "Игра окончена, Генрих".

"Ты ренегат!" Генрих был вне себя от ярости.

"Этот человек - Генрих Штраус, - спокойно продолжал Миллер. "Один из
самых опытных электриков и телеграфистов в Германии. Он мог бы быть
Его называют гением в области электричества."

"Его работа это подтверждает, — признал шеф Коннор.

"

"Лёгкое движение в дверях заставило Генриха обернуться, и он злобно улыбнулся, увидев Кэтлин и мисс Киаметию Грей.

"

"Я рад, что вы пришли, — сказал он, обращаясь непосредственно к Кэтлин, которая отпрянула при виде него. — Этот человек, — указывая на Миллера, —
Карл фон Мюллер, капитан секретной службы. — Кэтлин издала тихий стон и
посмотрела куда угодно, только не на Миллера, который шагнул вперёд,
чтобы встать между ней и сосновым столом с его жалким содержимым. — Фон
Мюллер, - продолжал Генрих, - убил Синклера Спенсера".

"Я отрицаю это", - воскликнул Миллер.

"Ложь не поможет", - парировал Генрих. "Мисс Уитни, ты не попытка
чтобы стереть с платком от крови Спенсер рубашка,
Печать капитана фон Мюллера палец?"

На вопрос, что источник был неожиданным. Кэтлин дважды пыталась
ответить. Она бросила мучительный взгляд на собравшихся мужчин, но их суровые лица не
помогли ей.

"Да," — и это односложное слово было едва ли громче шёпота.

"Ах, запишите это, детектив Митчелл," — воскликнул Генрих,
— Торжествующе. — И фон Мюллер был в доме той ночью — вы это отрицаете?

 — Нет. — Ясный голос Миллера не дрогнул, как и его взгляд, и Митчелл,
держа в руках наручники, озадаченно посмотрел на шефа Коннора. Тот наблюдал за Миллером,
как рысь, а оперативники Секретной службы окружили их в прихожей —
шансов на побег не было, наручники казались ненужными.

Улыбка, появившаяся на губах Генриха, была жестокой. "Мы добьемся успеха
вместе, фон Мюллер", - сказал он. "Предоставление доказательств государству не спасет
тебя, предатель!" С усилием он сдержал свой гнев и заговорил еще
— Спокойно, шеф Коннор, ваш осведомитель прошлой ночью украл изобретение Уитни.
Помимо того, что он признался мне, что оно у него, он оставил эти
улики в виде отпечатков пальцев, — его рука потянулась к карману, но
быстрый рывок за наручники остановил его. — Вытащи сам, — прорычал он
оперативнику, стоявшему рядом, — из внутреннего кармана. — Его просьбу
быстро выполнили. — Вот, это всё объясняет; откройте его.

Детектив Митчелл нетерпеливо наклонился вперёд и посмотрел на лист, затем
повернулся к Миллеру.

"Дайте мне посмотреть на ваши руки," — приказал он. Миллер послушно протянул их ладонями вверх.
— Детектив и шеф Коннор с величайшей тщательностью осмотрели шрам в форме полумесяца на указательном пальце его правой руки.

"Совпадает, — воскликнул Митчелл. Крик Кэтлин нарушил тишину.
Миллер побледнел, услышав его.

"Доказательства неопровержимы, не так ли? — насмехался Генрих. - Если бы эта мертвая
женщина могла говорить, - она указала на стол, - она бы рассказала вам, каким она
видела совершенное преступление.

"Предположим, мы возьмем ее немые показания" - и Миллер быстрым движением
снял пальто.

"Боже милостивый!" Генрих отшатнулся, вытаращив глаза. "Миссис
«Уитни! Почему она не предупредила меня, что собирается сюда?»

«А, так она имела обыкновение приходить?»

Замечание Миллера осталось без ответа. Генрих смотрел и смотрел на
миссис Уитни, на лбу у него выступили крупные капли пота. «Я думал, это Джули — эта чертовка!» — пробормотал он. «Почему, почему она не заговорила и не дала мне знать, кто она такая?» Затем он внезапно рухнул на единственный стул в комнате и склонил голову.

При виде миссис Уитни из груди Кэтлин вырвался хриплый крик. Она невольно
оглядела комнату, и её затуманенный разум медленно осознавал происходящее.
ситуация. В наступившей ужасающей тишине одна идея стала первостепенной - Генри,
шофер, был шпионом, и его слова и поведение указывали на миссис
Уитни. Она, его сообщница? О, невозможно! Она выбросила эту мысль из головы
но воспоминания, необдуманные мелочи восстали против Кэтлин
лояльность. Была ли миссис Улыбчивая собранность и достоинство Уитни
скрывали холодную, расчётливую и коварную натуру?

 Кэтлин содрогнулась от ужаса и прижалась к мисс Киаметии.
 Старая дева, потеряв самообладание, безудержно рыдала
осознав это. Она обняла Кэтлин защищающей рукой и заключила ее в
крепкие объятия. Из-за плеч мужчин Джулия, выползшая из
своего укрытия за бочками, смотрела на них со смешанным чувством любопытства
и недоверия.

"Heinrich!" Голос Миллера проник даже в затуманенный мозг шпиона. "Почему
Миссис Уитни носит эти кончики пальцев? и он поднял безвольную правую руку
. На каждый палец был надет восковой наконечник, а на указательном пальце
отчетливо виднелся шрам в форме полумесяца.

Ошеломленные, присутствующие мужчины и женщины сначала посмотрели на руку миссис Уитни,
затем на Миллера и, наконец, на Генриха. Никто не говорил, и в тяжёлой
тишине было отчётливо слышно тяжёлое дыхание шпиона.

  «Игра окончена», — медленно признал он. «Жаль, что я это сделал, —
 кивнул он в сторону молчаливой фигуры. — Она не заслуживала того, чтобы я её застрелил. Она
была верна Германии...»

— Вы хотите сказать, что Минна Уитни была немецкой шпионкой? — спросила
мисс Киаметиа, потрясённая до глубины души.

"Ну, да, можно и так сказать, — насмехался Генрих. — Я называю это
верностью Отечеству, где она родилась и выросла. Её мать была немкой.

"Она никогда не смог бы помочь вам, но и вашему дьявольские козни", разразился в
Миллер горячо.

"Тот факт, что она была по уши в долгах никак повлиять на нее", - признался
Генрих внаглую. "Деньги были ее богом. Мне пришлось щедро заплатить, прежде чем
она согласилась воспользоваться моими услугами в качестве шофера и позволила мне воспользоваться этой
милой маленькой коробочкой ".

— «Вы сами построили этот туннель под мостовой, — указывая на то место, где в помещение
входили телеграфные провода, — и установили это оборудование?» — спросил шеф Коннор, нарушив долгое молчание.

Генрих улыбнулся. «Вы никогда не узнаете этого от меня — и не должны
помните, что ваши трубопроводы проложены всего в семи дюймах под поверхностью земли
улицы; вряд ли это была работа для человека. " Он снова улыбнулся и
продолжил. "Ни миссис Ни Уитни, ни я не хотели посвящать кого-либо полностью в свои тайны.
наше доверие. Она была идеальной помощницей; она знала прошлое
почти каждого в здешнем обществе, и она неизменно выясняла или заставляла
других выяснять мотивы, которые вдохновляли незнакомцев приезжать в
Вашингтон. Её муж никогда не мешал нашим планам, так как большую часть времени, и днём, и ночью, проводил в своей мастерской. Слуги никогда не приходили
внизу, в этом подвале, и при попустительстве миссис Уитни, мне часто
удавалось держать лимузин в ремонтной мастерской - и мое время принадлежало только мне.
Мое окружение было идеальным, даже расположение этого дома выступает мой
планы ..."

"Пока ты не стал слишком амбициозным", - добавил Коннор тихо.

«Возможно». Генрих прикусил нижнюю губу и бросил полный яда взгляд на Кэтлин, которая стояла, отвернув голову, и впитывала в себя всё, что было сказано. Генриху хотелось причинить ей боль, унизить её; его молчание не принесло бы пользы мёртвой женщине, а слова причинили бы жестокую боль и
унизить и Кэтлин, и ее отца. "Мое правительство стремилось к тому, чтобы
обезопасить изобретения мистера Уитни; он не стал бы им продавать, хотя
Барон, - он замолчал и сердито посмотрел на Миллера, - предложил ему крупную сумму.
Уитни настаивал на том, что ни у кого, кроме его собственной страны, не может быть таких
изобретений. Затем я предложил миссис Уитни, чтобы она достала для меня чертежи
и спецификации; и снова я заплатил ей крупную сумму денег. Но
миссис Уитни было так же трудно попасть в студию, как и мне,
и опасность для неё самой была немалой. Её муж был очень подозрителен,
и он никогда не позволял ей оставаться в комнате одной.

"Однако, поскольку она не знала, что я, как мне казалось, разработал другой план по сохранению изобретения, и была соблазнена деньгами, которые я ей предлагал, она предприняла ещё одну попытку прошлой ночью. Она
вскрикнула от разочарования, когда, войдя, обнаружила лишь чистый
лист бумаги, и Уитни услышал её. Он уставился на испуганные
лица вокруг и, откашлявшись, добавил: «Потрясение убило Уитни».

«Вы — воплощённый дьявол!» — гневно воскликнула мисс Киаметия.

"Я нет, но он есть". Генрих угрожающе поднял свои скованные руки
в сторону Миллера. "Я никогда полностью не доверял тебе, фон Мюллера, хотя я никогда не
нашли какие-либо доказательства вашего двойную игру в свою комнату. Но хотя
внешне казалось, что я доверяю тебе, я принял меры предосторожности, чтобы
обвинить тебя, если мои планы сорвутся. Я заметил странный шрам на
вашем пальце и задумал скопировать кончики ваших пальцев воском.
С помощью миссис Уитни я снял отпечатки ваших пальцев
и сделал их восковую копию. Рабочий, ещё один сторонник Германии,
Я создал замечательную копию оригинала, и по моему совету миссис Уитни
носила восковые подушечки на пальцах, когда ей нужно было работать.

«Очень изобретательный план, — воскликнул Митчелл, — и новый для меня».

«Миссис Уитни была в них в ту ночь, когда Синклер Спенсер вбил себе в голову, что нужно осмотреть этот дом, — продолжил Генрих.
"Миссис Уитни потом рассказала мне, что она шла сюда, чтобы увидеться со мной,
когда заметила Спенсера, сидящего на корточках в лифте, дверь которого была
открыта. Она боялась, что её обнаружат, если она снова поднимется наверх,
а оставаться было так же опасно.

«У неё с собой был шприц для подкожных инъекций, который я дал ей на случай
чрезвычайной ситуации». Кэтлин выпрямилась и впервые посмотрела прямо на
шпиона. «Шприц был наполнен раствором цианистого калия, — продолжил Генри. — Направив иглу, миссис Уитни вошла в лифт и, прежде чем Спенсер успел пошевелиться, вонзила её ему в шею.
Спенсер судорожно вздрогнул, попытался встать, и его тяжёлое
тело навалилось на неё. В левой руке она держала нож, и, когда
он приподнялся с колен, сила удара о его изношенные края
часть ножа перерезала ему горло. Я попросил миссис Уитни принести мне один
из ножей, которые были у ее дочери для лепки, так как я хотел воспользоваться
здесь, внизу, немного замазки.

"С большим присутствием духа, - продолжил Генрих после короткой паузы,
которую никто не хотел нарушать, - миссис Уитни поднялась на лифте на
чердак и перед уходом окунула кончик своего воскового пальца в кровь,
вытекавшую из горла Спенсера, и оставила отчётливый отпечаток
пальца фон Мюллера на белой рубашке Спенсера. Миссис Уитни вышла из
лифта на чердаке, но детектив Митчелл прибыл раньше, чем она успела
шприц. Обнаружив, что он у мисс Грей, она предприняла несколько попыток
вернуть его.

"Я нашла шприц для подкожных инъекций," — призналась мисс Киаметиа. "Он лежал
в лифте, и я подняла его сразу после того, как Кэтлин вынесли из лифта. На шприце была пометка «К.У.», и какой-то порыв заставил меня сохранить его, а после расследования, когда я узнала, что Спенсера убил цианистый калий, я почти не выпускала его из виду. Кэтлин с благодарностью и недоумением посмотрела на старую деву — она не была наркоманкой, но была самым преданным другом. Она крепче сжала руку старой девы, и её
Давление возросло в два раза. «Неужели противоестественная мать Кэтлин
специально оставила на шприце инициалы своей дочери?»

 «Спишите это на совпадение», — усмехнулся Генрих. «Или скажите, что я оставил на нём
 «К.В.» — кайзер Вильгельм».

 «Сомневаюсь; вашими действиями в моём доме руководила одна лишь злоба».
Кэтлин гордо посмотрела на шпионку. «Мисс Киаметия, вы несправедливы к миссис Уитни. Она не была мне неродной матерью, так как не была моей кровной родственницей, а была второй женой моего отца. Она никогда никому не говорила, что я не её ребёнок. Я не знаю, почему она держала это в секрете, но я только
Узнал об этом случайно год назад и, уважая её желание, никогда ничего не говорил об этом.

«Миссис Уитни была скрытной по натуре, — сказал Генрих. — И этот инстинкт сделал её добровольной пешкой».




Глава XXV

Любовь Парамонт


Остановившись лишь для того, чтобы сказать на прощание несколько слов коронеру Пенфилду и
Шеф Коннор, Миллер поспешно поднялся по задней лестнице и вошёл в библиотеку.
 Кэтлин и мисс Киаметия Грей, совершенно не обращая внимания на время, сидели на
диване, а рядом с ними стояла Джули с аккуратной повязкой на щеке и голове,
в то время как сенатор Фостер взволнованно расхаживал по комнате.  Он
остановился, увидев Миллера.

"Не будете ли вы так любезны сообщить нам, кто вы?" безапелляционно потребовал он. "В
Государственный секретарь показал мне сегодня письмо от Винсента, в котором говорилось, что
вы были немецким шпионом...

"О, этот Винсент!" - воскликнула Джули. "Я слишком много с ним разговаривала".

- Я сразу же приехал сюда, - продолжал Фостер, не обращая внимания на Джули.
- надеялся узнать кое-что о вас от мисс Грей и мисс Кэтлин.
Немедленно расскажите нам, кто вы.

- Чарльз Миллер Трент, - последовал спокойный ответ.

- Тогда почему, - Кэтлин вскочила на ноги, - почему вы выдавали себя за
Карла фон Мюллера, когда я знала вас в Германии?

"Прошу прощения, вы не знали меня в Германии". Кэтлин
покраснела от прямого противоречия. "Но вы знали моего кузена,
Карла фон Мюллера".

Слишком ошеломленная, чтобы произнести хоть слово, Кэтлин уставилась на него, изучая его лицо так, как
никогда раньше, и постепенно ее недоверие уступило место вере. Особенность
особенность за чертой, окрас соответствовал окрасу, мужчина перед ней был похож
Карл, каким она его помнила, но честности и твёрдости, которые читались в квадратном подбородке и прекрасных глазах Миллера, не было в его кузене.

 «Внешнее сходство поразительное», — пробормотала она.

— Да, — согласился Миллер. — Но я не думаю, что вы были бы так уверены в моей личности, если бы я не копировал манеру поведения моего кузена, а также его почерк.

 — Значит, вы выросли вместе? — спросил Фостер.

 . — В каком-то смысле да. Я никогда не был в Германии, но моя тётя, фрау фон Мюллер,
много зим провела в доме моего отца в Рио-де-Жанейро...

— Что, вы сын торговца кофе Чарльза М. Трента? —
спросил Фостер, снова перебивая его.

"Да. В детстве мы с Карлом постоянно меняли имена и
путали своих приятелей по играм, а также родителей. Поэтому я был
Карл тоже стал хорошим знатоком английского.

 «Вы получили образование в Южной Америке?» — спросила мисс Киаметиа.

 «О нет, я много времени провёл в Санта-Барбаре, в доме моей матери,
а позже учился в Стэнфордском университете. Но я редко бывал на Востоке, и у меня здесь мало друзей». Прошлой осенью я преодолел сопротивление матери (она, к сожалению, симпатизировала Германии) и отправился в Англию, чтобы вступить в британскую армию, — продолжил Миллер после короткой паузы. — В ночь моего прибытия в Лондон меня арестовали по обвинению в
быть шпионом. Мне было очень трудно, даже с моим паспортом и письмами к
моим банкирам, доказать, что я не шпион. Наконец, мне сказали, что человек,
похожий на меня, был арестован, сразу же предан суду и казнен в тот день".

"Они там держат такие вещи в секрете", - прокомментировал Фостер.

«Короче говоря, меня привели к мёртвому шпиону, и я узнал, что это был мой кузен Карл фон Мюллер». Он помедлил и с грустью посмотрел на Кэтлин, которая сидела, отвернувшись. Как она воспримет новости, которые он ей сообщит, — насколько сильна её привязанность к мёртвому шпиону? Вздохнув, он продолжил:
продолжил он своё заявление. «Покровительство влиятельных друзей моего отца, к которым я обратился, чтобы подтвердить свою личность, очевидно, имело вес, потому что после моего освобождения один высокопоставленный чиновник предложил мне вместо того, чтобы идти в армию, воспользоваться документами моего кузена и шпионить за немцами. В этом плане была доля коварства, и я согласился.

«Они дали мне его документы, одежду, деньги, и я сразу же занял его место. Никто из его товарищей не слышал о его аресте и смерти. Тем, кого я видел, я сказал, что уезжал из Лондона по специальному заданию, и они
считает, что это заявление без лишних вопросов. С помощью таких газет, как мой
двоюродный брат скрывала его лицо, я узнал кое-что из его
методы и связаться со своими товарищами в Лондон научил меня уверенность.
Никто не сомневался в моей личности. Карл взял себе имя Чарльз Миллер
и мне было легко отказаться от своей фамилии. В конце концов меня отправили в
определенный город в воюющих странах, и там я получил инструкции
прибыть в Соединенные Штаты".

«Немцы безоговорочно признали вашу личность?» — спросил Фостер.

 «По-видимому, да, но я не был в Германии больше суток, и герр
Глава секретной службы был знаком с внешностью моего кузена и ни на секунду не усомнился, что разговаривает с Карлом, — ответил Миллер. «По прибытии сюда я сразу же связался с главой Коннором и передал ему верительные грамоты, которые я привез из лондонского офиса. По его совету я следовал инструкциям, которые дал мне герр глава немецкой секретной службы, и во всех смыслах был немецким шпионом. Но чем лучше я узнавал барона фон Финке, тем больше убеждался, что за утечкой в тщательно охраняемом офисе этого
правительство. Я подозревал всех, — Миллер внезапно улыбнулся, — даже вас,
сенатор Фостер, — ваша пропаганда мира ввела меня в заблуждение...

— Подождите, — вмешалась мисс Киаметиа. — Рэндалла не стоит винить за это;
Минна Уитни намекнула, что он не произнесёт речь о мире даже ради меня, поэтому я... я...

— Доказала, что она ошибалась, — Фостер печально рассмеялся. «Миссис Уитни была тонким знатоком человеческой натуры; но продолжайте, Миллер — э-э-э — Трент — я больше не буду вас перебивать».

«Шеф Коннор признался мне, что сообщения передавались по радио на
немецкие крейсеры, и что, пока станция в Сэйвилле, Лонг-Айленд, была
находясь под наблюдением, они были бессильны проверить новое использование
беспроводной связи ". Миллер придвинул свой стул поближе. "Я изучал беспроводную связь
во время учебы в колледже, и эта проблема меня заинтересовала. Я, наконец, пришел к выводу
...

"Да, продолжайте", - настаивал Фостер.

«Сообщения для немецких крейсеров передавались со станций, расположенных близко друг к другу; другими словами, станция в центре этого города имела длину волны, меньшую, чем минимальная длина волны в Арлингтоне, и радиостанция в Арлингтоне не могла принимать — вы уже знаете, что
Передающая и принимающая станции могут слышать друг друга только в том случае, если они настроены одинаково;
то есть длина волны у каждой из них должна быть одинаковой. Поэтому я установил в своей комнате принимающую станцию с короткой длиной волны, и результат оправдал мои расчёты.

«Хорошо!» — от души воскликнул Фостер.

"Но в то время, когда я передавал сообщения шефу Коннору, я всё ещё не знал, где находится отправитель. Вы знаете, что невозможно определить направление или расстояние до передающей станции по её волнам — корабль в море нельзя обнаружить с помощью радиоволн, если только
указаны его координаты. Я пришёл к выводу, что передающая станция должна находиться
вблизи правительственных зданий, а следующая ретрансляционная станция — в пределах
пяти миль — Арлингтон мог бы уловить более длинные волны.

"Во вторник вечером я забрался на крышу одного из высоких правительственных
зданий неподалёку отсюда и, осматривая каждую крышу в поисках
беспроводных антенн, наконец добрался до этого дома. Я подозревал, что за мной следит барон фон Финке, но мне удалось сбить его с толку, и в конце концов я забрался на этот чердак
через мусорное ведро. Я был уверен, что он не знал, кто я, и
ради моих планов не мог рисковать разоблачением.

"Я никогда раньше не был на вашем чердаке", - продолжал Миллер, обращаясь непосредственно к
Кэтлин. "Я даже не был уверен, что это ваш дом. Когда
пытаясь сориентироваться, я случайно наткнулся на шахту лифта; я подумал, что
Я зашел в чулан. В этот момент я услышал шаги на
лестницы". Джули начала и наклонился вперед с нетерпением. "Желая уйти как
быстро, как это возможно, я нажал кнопку лифта...."

— Но лифт, должно быть, был прямо там, — перебила Кэтлин.
"Иначе вы не смогли бы открыть внешнюю дверь из красного дерева."

"Я понял это, когда пришел в себя, — ответил Миллер. "Открыв обе двери, я заскочил в лифт за несколько минут до того, как шаги достигли чердака."

"Спенсер тогда был в лифте? — спросил Фостер.

«Я не знаю; в лифте было темно, и я на секунду включил фонарик, чтобы найти кнопку первого этажа. Возможно, Спенсер был в лифте, но я его не видел».

"Но я это сделала", - вызвалась Джули, выходя вперед. "И я, это вы слышали".
крадучись поднимаясь по лестнице. Я верила, что Генри шпион, и боялась, что он
украдет изобретение мистера Уитни. О, месье, я была так поглощена
охраной студии, что даже не подумала о подвале. Часто
Я наблюдал всю ночь в нише, которую соорудил рядом с винным шкафом, но
во вторник, увы! Я спал. Меня разбудило тихое закрывание двери лифта, и
человек, в котором я по походке и росту узнал мадемуазель, отошёл от лифта и спустился по лестнице. Вдохновлённый
Из любопытства я вошёл в лифт через мгновение и включил свет. Я был почти потрясён, увидев месье Спенсера, и выключил свет, чтобы не смотреть. Я поспешил в свою комнату, но не мог успокоиться. Я переживал за вас, мадемуазель; в тот самый день я предостерегал вас от месье Спенсера и боялся — о, простите меня! — что вы убили его, потому что он причинил вред вашему отцу. После долгого
ожидания я поднялся на чердак и там попытался сообразить, что лучше всего
сделать для мадемуазель. Опасаясь, что полиция заставит меня
— Я не стала рассказывать о том, что видела, и убежала.

«Когда вы обнаружили Синклера Спенсера в лифте, Кэтлин?» — спросила
мисс Киаметиа.

«Когда я пошла искать Джули в среду утром», — начала Кэтлин. «В то утро я была очень рассеянной и, нажав кнопку лифта, не заметила, долго ли он едет до моего этажа. Время, за которое лифт добирается до этажа, — это единственный способ, по которому мы можем судить, откуда он едет», — объяснила она. «Я вошла в лифт, намереваясь нажать кнопку нижнего этажа, что я и сделала правой рукой.
руку, вытащив складной решетки-работа стальная дверь с левой рукой. Мой
спина была повернулся туда, где Спенсер Синклер Игореве". Она вздрогнула,
воспоминание. "Как раз перед тем, как лифт спустился в подвал, я обернулся
и увидел его. Сначала я был слишком ошеломлен, чтобы пошевелиться; затем импульсивно
включил электрический свет, чтобы лучше видеть, и обнаружил
отпечаток пальца на его рубашке.

«Не думаю, что я так быстро распознал бы отпечаток пальца,
если бы мисс Киаметия не обратила на него моё внимание накануне, когда
— Я читала по ладони капитана М-Трента, — продолжила она, не глядя на Миллера.
 — В ужасе я взяла свой носовой платок и постаралась сделать пятно
незаметным; затем внезапно я потеряла самообладание, разразилась
криками и прижала палец к ближайшей к моей руке кнопке.
Меня доставили на третий этаж, но остановка лифта не
помогла мне взять себя в руки, и я думаю, что сошёл бы с ума, если бы
лифт не поехал сам по себе. Я понял, что кто-то нажал кнопку
этажа, но когда лифт снова остановился и мисс Киаметия открыла
дверь, я потеряла всякий рассудок... я... — она остановилась, охваченная воспоминаниями.


"Моя бедная дорогая!" — мисс Киаметия нежно поцеловала её.

"Как ты получил этот шрам на пальце, Трент?" — спросил Фостер.

"Во время охоты с моим отцом в глубине Южной Америки.
Америка, мы с моим двоюродным братом, которому тогда было пятнадцать, а мне шестнадцать, сыграли злую шутку с одним из наших индейских проводников. С помощью других индейцев
он заклеймил мне палец, сказав, что по полумесяцу нас можно будет отличить друг от друга.

— Это объясняет, — Кэтлин глубоко вздохнула. — Я ломала голову.
Я пыталась вспомнить, видела ли я шрам на вашем пальце в Германии,
и решила, что вы, возможно, получили травму после... после нашей
последней встречи.

— Скажите мне, Кэтлин, — вмешалась мисс Киаметиа, — как так вышло, что
у Синклера Спенсера в руке был цветок из вашего букета?

— Я не знаю, кроме того, что я надевала цветы накануне вечером, и один из них, возможно, упал на пол в лифте, и он его поднял.

Джули, которая внимательно следила за каждым словом Кэтлин, подошла к Миллеру Тренту. — Месье, вы можете это объяснить?
— телеграмма? — протягивая её ему. — Генрих оставил её здесь сегодня
вечером.

 Миллер прочитал эти два слова, затем достал карандаш. «Разделите слово
«Трентон» на «Трен» и «тон», и получится: «Трен, поторопись». Вчера
днём я встретил человека по имени Хартцманн; он был близко знаком с Карлом, и
прежде чем уйти от него, я понял, что что-то вызвало его подозрения.
В Нью-Йорке он связался с Буэнос-Айресом, выяснил, что моя семья не знает о моём местонахождении, и пришёл к выводу, что я выдаю себя за своего кузена.

 — Откуда вы это знаете? — спросил Фостер.

«Сотрудник Секретной службы, следивший за Гартцманом, сообщил мне об этом
сегодня, — ответил Миллер. «Очевидно, Гартцман не приложил никаких усилий, чтобы
объяснить Генриху смысл своего послания, и тот, должно быть, был совершенно
не в курсе истинного значения предупреждения. Фон Финке, на которого
Гартцман, очевидно, рассчитывал, что тот просветит Генриха, уехал из города».

— «Вас привело сюда сегодня вечером сообщение оперативника о Хартцмане?» — спросил Фостер.

 «Нет, я пришёл в надежде осмотреть студию мистера Уитни и воспользовался ключом от входной двери, который я сделал без ведома Генриха».
знание. Я думал, что, осмотрев студию, я смогу выяснить, кто на самом деле был там прошлой ночью.
Генрих принес мне набор отпечатков пальцев,
и их поразительное сходство с моими убедило меня, что заговор,
была состряпана дьявольская по своей изобретательности попытка
вовлечь меня в свои махинации. По дороге в студию я увидела Генриха
ползет вниз и последовал за ним. Я ни на миг заподозрил
Миссис Уитни".

— И никто другой, — согласился Фостер. — Кроме того, что Генрих был потрясён и признался, что непреднамеренно убил миссис Уитни,
Думая, что это Джули, мы могли бы никогда не узнать всей правды.
Митчелл, увидев записку Винсента государственному секретарю, был
полностью убеждён, что вы виновны. Кстати, Киаметя, что так долго удерживало вас наверху, когда Митчелл попросил вас выяснить, был ли Миллер с
мисс Кэтлин?

«Я искала ту иглу для подкожных инъекций; я думала, что Кэтлин забрала её».

— Вы видели миссис Уитни наверху?

— Нет, я на минутку заглянула в комнату Уинслоу, и медсестра сказала мне, что
Минна пошла в свою спальню прилечь.

— Что заставило её спуститься в подвал? — спросил Фостер.

«Вероятно, демон беспокойства, или, может быть, она хотела оставить какое-то послание для Генриха», — предположил Миллер. «Когда он схватил её в темноте, она, несомненно, приняла его за детектива и не осмелилась закричать, боясь раскрыть свою личность. Вероятно, она думала, что Генриха нет дома, и ей и в голову не могло прийти, что он нападёт на неё».

 «А Генрих принял её за меня». Глаза Джули сверкнули. — Рука
Господа! Но, месье, почему вы посоветовали мне держаться подальше от
мадемуазель и отвезли меня в тот ужасный дом?

— Потому что, Жюли, вы были в истерике, и я боялся, что, если вы дадите показания,
Я мог бы сделать какое-нибудь искреннее заявление, которое нанесло бы мисс Кэтлин непоправимый ущерб. Я также считал, что ваше отсутствие поможет отвести подозрения, пока я не найду настоящего преступника; я познакомился с вами до расследования и не понимал, что ваше исчезновение может быть использовано против мисс Кэтлин. Что касается миссис Робинсон, — он слегка усмехнулся, — она держит частный санаторий, но сейчас у неё нет пациентов. Вы были там в полной безопасности, и я попросил Коннора приставить к вам оперативника, чтобы Генрих вас не мучил.

«Что будет с бароном фон Финке?»

«Шеф Коннор и Госдепартамент займутся его делом. Коннор сказал мне, что нашёл соседа барона — человека по имени Фрэнк Лутц...».

«Боже, его жена — член «Сестёр в единстве»! — воскликнула
мисс Киаметиа.

"У Лутца есть полноценная беспроводная передающая станция, — продолжил Миллер. «Он был потрясён своим арестом и попытался покончить с собой; Коннор считает, что сможет заставить его рассказать о местонахождении других ретрансляционных станций. Лутц установил беспроводные антенны на потолках в верхних коридорах своего дома. Он заявляет, что они только что усовершенствовали метод преодоления
статические помехи.

- А что с Генрихом? - с тревогой спросила Джулия. - Он сбежит?

- Нет, он, несомненно, заплатит за свое преступление; Митчелл взял его на себя.
главный. Коронер Пенфилд был здесь некоторое время назад, - добавил Миллер.
повернувшись к мисс Киаметия. "Он помог нам забрать миссис Уитни к себе.
в спальню; я оставила там Розу, кухарку.

— Спасибо, — пробормотала Кэтлин.

"Думаю, мне лучше подняться наверх и всё проверить, — и старая дева встала.

"Одну минуту, — Миллер замялся. — Я чувствовал, что будет предпринята ещё одна, более решительная попытка завладеть изобретением мистера Уитни,
Кэтлин, и я предложил ему доверить мне чертежи и
спецификации.

— Он так и сделал?

— Да, я взял их и передал на хранение шефу
Коннору.

— Отличная идея, — воскликнул Фостер.

"Значит, изобретения отца в полной безопасности? — спросила Кэтлин.

"Да. Одна — это камера для съёмки карты страны с дирижабля;
другая, ещё более удивительная, — стеклянная броня.

— Стеклянная что? — хором спросили слушатели.


— Броня. Костюм, сотканный из смеси слюды и стекла, который не могут пробить пули «Маузера».

— Боже правый! — Фостер взъерошил волосы, и они встали дыбом.

"Мы можем обсудить изобретения в другой раз", - объявила старая дева.
Оправившись от изумления. "Я буду наверху,
Кэтлин, если понадоблюсь".

"Подожди, я иду", но Фостер обернулся на пороге двери, его
любопытство осваивая его. — «Есть только один вопрос, мисс Кэтлин: если вы знали Карла фон Мюллера в Германии и, как вы думали, встретили его здесь под именем Чарльза Миллера, почему вы сразу не догадались, что он был немецким шпионом?»

«Потому что год назад моя школьная подруга из Германии написала мне, что Карл
исчез после дуэли, и она считала, что он живет в Америке под
вымышленным именем, - ответила Кэтлин, поспешно вставая. "При таких обстоятельствах
Я подумал, что вполне естественно, что он изменил свое имя на английский"
. Ты не прекратишь...?

"Нет, спасибо", - поспешно отвечаю я. "Я должен увидеть Киаметию. Спокойной ночи, - и он
исчез в холле. Мисс Киаметиа разговаривала с медсестрой в белом халате, которая продолжила свой путь наверх, когда Фостер приблизился к ней.

"Уинслоу пришел в себя, — объявила мисс Киаметиа, — и наконец-то спит естественным образом.

— Я рад это слышать, — усталое лицо Фостера озарилось радостью.
 — Мне сказать Кэтлин?

 — Нет, пока не надо; хорошие новости подождут, и я думаю, что она имеет право на счастье быть с мужчиной, которого любит.

«Ты никогда не мечтала об этом счастье, Киаметия?» — в его голосе звучала
тоскливая нежность, от которой старая дева подозрительно моргнула. Внезапно она взяла его за руку.

"А что, если я скажу «да» для разнообразия?" — прошептала она, уткнувшись головой ему в плечо, и Фостер с благодарностью прижал её к себе, шепча нежные, успокаивающие слова ей на ухо.

Ни Кэтлин, ни Миллер не хотели нарушать молчание, воцарившееся после ухода Фостера. Джули тоже незаметно ускользнула. Пауза становилась неловкой, и в отчаянии Миллер нарушил её.

"Кэтлин, ты когда-нибудь простишь меня?" Он стоял перед ней, выпрямившись во весь рост. "Я поступил так, как сейчас кажется мне постыдным, но я должен был знать, кого ты защищаешь, кого ты подозреваешь в убийстве Спенсера. Я думал, прости меня, что твой отец виновен. Пока ты не сказал вчера вечером, что
защищаешь меня, я и не подозревал о такой возможности; тогда я встрепенулся
к выводу, что вы видели меня в этом доме во вторник вечером,
и вообразили, что это вы подкрадываетесь к чердаку. Потом,
потом - помоги мне Боже! - пришла мысль, что немецкое золото развратило и тебя.
также. Я поставил тебя суровому испытанию; но я хотел, чтобы мои сомнения в том, что вы может
в Германии платят совершенно опровергнуты. Даже когда я пригрозил, что вы поднялись
фирма". Он резко втянул в себя его дыхание. «Ты никогда не узнаешь, как я восхищался тобой и ненавидел себя».

Она ответила вопросом на вопрос: «Откуда ты узнал о моей дружбе с твоим кузеном Карлом?»

«Мы всегда были близки по-дружески. В минуту раскаяния он
написал мне о тебе, рассказав о вашем побеге и сообщив, что он
отвёз тебя в деревню, расположенную далеко от железной дороги, чтобы
пожениться, но там священник оказался слишком болен, чтобы провести
церемонию; он признался, что напился, потерял голову и... и...
предложил тебе обойтись без свадебной церемонии».

 Кэтлин покраснела до корней волос. «Он сказал тебе, что я с негодованием отказался, сбежал от него и отправился пешком на ближайшую железнодорожную станцию? Там я встретил Джона Харгрейвса, рассказал ему о своём
сбежал с ней, затем сопроводил её в отель в соседнем городе, где остановилась его кузина, и провёл с ней ночь, а на следующий день вернулся в школу в сопровождении её. Она объяснила директору, что я навещал её, и сгладила то, что грозило стать скандалом.

 «Да, Карл тоже писал мне об этом, но он оказал тебе запоздалую услугу, не упомянув твоего полного имени. Когда я встретил тебя в Чеви-Чейз, я
внезапно понял, что ты приняла меня за него и... — Миллер
замялся на долю секунды, — я следил за игрой. Кэтлин, — его
до сих пор чистый голос дрогнул: «Я последовал за ним, и это погубило меня. Каждый раз, когда ты отвергала меня, ты вдохновляла меня — сначала восхищением; затем, сама того не желая, пришла любовь — любовь, такая верная и непоколебимая, что даже предательство и лжесвидетельство, которые грозили поглотить тебя, не смогли её изменить». Он снова замялся, его лицо побледнело и напряглось. — Скажи мне честно, Кэтлин, ты приняла меня во вторник только потому, что считала Карлом? — Нет. — Лицо Кэтлин раскраснелось, а глаза засияли. Миллер нетерпеливо схватил её за руки и, наклонившись, поцеловал.
они. "Какая бы школьная привязанность я ни питала к Карлу, она давно прошла"
умерла до того, как я встретила тебя. Только тебе я отдала свое сердце".

"Любовь моя, любовь моя", - тихо пробормотал он. "Да поможет мне Бог искупить перед тобой печаль прошлого!" и, взглянув в его глаза, когда его
руки обвились вокруг нее, Кэтлин прочла там, что слава жизни в том, чтобы
наконец-то её.
****
*** КОНЕЦ ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА ГУТЕНБЕРГА «Я ШПИОНУЮ» ***