Часть 14 Дни в разлуки тянутся черепашьим шагом

18 октября.
      Дни в разлуки тянутся черепашьим шагом. Зубы опять болят. По радио Муслим поет «Ты мое сомнение, я…» Песня, которая нравится Роберту. Слушаю песню, а думаю о том, что его одолевает сомнение. Да, да, я это почувствовала и вот результат, я вернулась в Болотное.
      Время бежать, а мне на урок пора бежать.
      В школе испортила страницу в журнале, красной ручкой стала писать. Пошла к секретарше Шурочке, у нее всегда найдутся чистые журнальные листы.
Лариса все же уезжает. Кошмар. Ее 35 уроков как распределят? Основное время во вторую смену. Работа и так за горло хватает, а теперь на износ. Каторгой обернулась работа. Времени нет ни на что.
 Снега много, по пояс. В Баку +22, а тут… По дороге встретила коллегу. Смеется, говорит, что сын Миша считает меня выносливой, раз я живу тут. Другая коллега поделилась, что родители 5б ищут Наташе жениха, очень боятся ее  потерять.  А,а,,а знакомый разговор. Еще она сказала, что местные  парни называют меня «неприступной кавкаженкой», к которой ни  с какой стороны  не подъехать». Смешно.

 19 октября.
      Нина Николаевна принесла мне пять гранатов. Здорово! У меня пять сочных алых граната. Наташа слопала один и удрала на уроки.  Остальные мы с Аннушкой поели. Голова болит. Накануне плохо спала, просыпалась, боясь опоздать на политинформацию , а потом вспомнила, что до понедельника еще надо дожить. Сон странный снился. Сапоги новые надевала, розы снились, мелькнул двор  дома 6 по улице Гоголя. Встала с больной головой. Гранаты немного порадовали.

 Из письма Роберту   
 20 октября                Здравствуй, Роберт!
       У нас наступила зима. Навалило за ночь снегу по пояс. Слышу, как во дворе кто-то расчищает дорожку. А  моя бабушка из Сочи пишет, что у них бархатный сезон, и люди купаются в море. А я валенки надела. Снег выпал, будет не так темно по утрам на улице. Вчера смотрели фильм «И дождь смывает все следы», ФРГ. Час и двадцать минут сплошное тепло, море, солнце. А у нас кругом снег. Фильм сентиментальный, режиссер кровожадный и второго парня убил. Но съемки на натуре восхитительные. Да ты, наверно, уже посмотрел этот фильм. Вот и вечер воскресный прошел. По телевизору идет сериал «Семья Тибо». Книга куда интереснее. У тебя в ящиках среди книг она должна быть. Ты, наверное, читал. Девочки спать укладываются, а я не хочу. Сижу и с тобой разговариваю, продлеваю выходной.
      Завтра понедельник. Мой метод день, но вновь в 7:50 политинформация. Значит обязана прийти и провести эту политинформаймюУ меня проблемы появились. Мои мальчики двоек нахватали. Если не исправят, на педсовете шеф изощряться будет по -моему адресу. «Молодой специалист, нет опыта, не умеет организовать, мобилизовать...» Ух, как он надоел мне. Никакой помощи, одни слова и угрозы. И главное, все время напоминает, что он воевал. Пусть у меня  в 8б будут два двоечника, только не пять. Это уж слишком! Допишу завтра, девчонки так сопят, что и меня потянуло в сон.
       Запись на том же листке 22 октября.
                Привет!
       Удивительно как мы с тобой похожи. Я упорно пишу, ты упорно молчишь.
 Не пиши, раз не находятся слова, не пиши. Если сердце молчит, не пиши. Никакая строчка, написанная, не скажет того, что может сказать один только взгляд. Язык может солгать, глаза - нет. И что я все о глазах, да о глазах? Молчишь, а во сне приходишь. Как понять?
   Считаю недели и дни. Я несусь после уроков к почтовому ящику. А там нет твоего письма. Сердце ждет и надеется. Хочешь доказать мне, что сердце мое лжет?  Хочешь сказать, что жизнь полосатая? Про зебру я согласна, а про мое сердце – нет. Интересно, ты хоть раз обо мне вспомнил. Ты вообще читаешь мои письма?
      Глупо спрашивать, ведь ответа не будет. А может молчание и есть ответ? Нет, люди в таких случаях пишут. Так принято в нормальном обществе. Ты прекрасно понимаешь, что я права. Но почему ты молчишь!?
                Я целую тебя, Любовь.
               
                Из дневника.
             Двадцать пять строчек, определивших мою судьбу.               
         А тем временем в моем восьмом классе несколько девочек отстригли себе челки. Это не осталось не замеченным в школе. И теперь девочки то и дело, повторяя жест Гоговны, поправляют волосы. Я этого не замечала, мне коллеги рассказывали. Некоторые девочки записались в городскую библиотеку и интересовались стихами Асадова и Роберта Рождественского. Об этом мне сказала библиотекарь, когда в очередной раз я зашла обменять журналы.
       Копаясь в фонде, я обнаружила небольшой томик стихов Асадова, полистала и наткнулась на стихотворение. Оно ошеломило меня.  Я помчалась домой.  Не раздеваясь, вырвала лист бумаги из школьной тетрадочки и переписала стихотворение     - Может ты разденешься, - спросила Аннушка, которая все это время молча наблюдала за мной.
     - Вот послушайте,-  взволнованно сказала я и начала читать.

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно.
Я ночами могу не спать
Год и два, и всю жизнь, наверно.

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти, по чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги.
 Только знать бы, что все не зря,
 Что потом не предашь в дороге.
 
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
 Только знать бы что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

 Прочла и опустила листок.
      Девочки молча смотрели на меня, и вдруг Наташка стала плакать и причитать: «Это надо же так любить. А он чурбан! Как есть чурбан!»  И так разошлась наша математичка, которую мы с Аннушкой считали сухарем, что нам пришлось очень постараться и успокоить её.  А потом лежали, вздыхали, смотрели в окно на падающий снег.
     - Знаешь, Анна, эти строки будто моя программа жизни, я так их чувствую. Хочу прожить с любимым только так, - призналась я подружке.
      - Я понимаю тебя, я тебя очень хорошо понимаю.
     -  Вот пошлю ему эти строки и поставлю точку,- сказала я решительно, но в душе не была уверена, что поставлю точку.
     Сказала и послала этот листок. От себя добавила - «Это Эдуард Асадов. А я подписываюсь под каждой строчкой, потому что так думаю, чувствую, так хочу жить с любимым. Неужели ты не чувствуешь?               
               
   
  И все так же, торопясь, после уроков я бежала эти два с половиной километра. В сентябре - по пыльной дороге, поднимая пыль до небес. Теперь - по заснеженной дороге, а не по трассе, потому что эта дорога была короче. Мне было не до асфальта. Скорее бы добраться до почтового ящика. А там пусто, в нем опять нет письма. И теперь уже с тяжелой поступью я тащусь вдоль забора к воротам, потом к подъезду, медленно поднимаюсь на второй этаж. И девочки перестали спрашивать, есть ли письмо? Без слов было ясно, стоило только посмотреть на меня. Вечера проходили в разговорах о нем, о тех днях в Баку или в полной тишине.
      - По твоим рассказам, - предположила Наташа, - он должен отреагировать.
     -  А может он сам прилетит? - фантазировала Анна.
     - Нет, я писать больше не буду, - немного помолчав, я уточнила,- ну, на этой недели выдержу.
     Вот и октября подходит к концу. Вторая четверть вот- вот закончится. С двойками мой 8б справился. По моим предметам у других детей тоже все было замечательно. А директор не унимается. Ох, как же он достал меня.
 
23 октября.
Лариска устала рыдать.  Уезжает, убегает … Мы с Зоей подсчитали, получается у нас у каждой прибавляется дикая нагрузка с 1 ноября. А это означает жизнь у меня впроголодь будет. Весь день в школе. Обедать в столовой, а после боли в желудке и тошнота от еды. Шницель, гуляш, гуляш, шницель, темный сладкий чай, от которого воротит. Подъем в 6 утра, а до кровати ползком в 22:00. Наташка ничего не успевает, у нее так много тетрадей на проверку. Ужас! Работает только в первую смену, а мы с иностранными языками и в первую и во вторую пашем.  Все реже вижу Аннушку. В субботу с разбегу кидаемся в объятия друг к другу. Радость от работы уплыла. Усталость, одна усталость. На днях проспала первый урок. Лариска говорит, что она объединила и свою группу, и мою. Сказала, что глазам и ушам не верила , весь урок стояла тишина.  Ах вы мои красавцы! Повезло, директор не появился.
 А дома шаром покати. Надо идти в магазин.  Математик по уши в тетрадках. Она очень медлительная.  Ну да ладно, мне осталось два месяца до зимних каникул. Смешная! Сама себе установила срок. А ведь директор не оставит меня, возбудит дело. Сегодня во сне видела, как спускаюсь из самолета по трапу. Проснулась  от знакомого запаха, не сразу поняла, что я не в аэропорту Бина.