Психолог Анна. 1 Мой мужчина

      Андрей снова открыл её страничку в интернете и посмотрел на фото. Симпатичная девушка, выглядит лет на 25, темно-русые волосы убраны назад, большие серые глаза спокойно смотрят в объектив. В тексте сообщалось, что она - кандидат психологических наук, сертифицированный психотерапевт, профайлер и т.д. Что-то ему подсказывало, что она не замужем, Он, наконец, решился и набрал её телефонный номер. После нескольких гудков  спокойный женский голос произнёс:
      - Алло.
      - Добрый день, Анна Владимировна! Вам удобно сейчас говорить? – спросил Андрей, стараясь сохранять спокойствие. Анна, услышав его, поняла, что это - явно не клиент; это либо заказчик, либо парень просто хочет познакомиться. В любом случае, судя по голосу, он вполне адекватный и вежливый.
      - Да, я вас слушаю.
      - Меня зовут Андрей, я офицер МЧС и хочу вам предложить поработать в нашем ведомстве. Судя по публикациям, ваша специализация была бы очень кстати.
      «Сомневаюсь, что МЧС приглашает на работу таким способом, однако почему бы не дать парню шанс, и не посмотреть на него?» - подумала Анна, а вслух произнесла:
      - Для меня это слишком неожиданное предложение, я плохо представляю себе специфику работы психолога в МЧС.
      - Это легко исправить, - сказал  Андрей, - я готов передать вам нужную информацию и ответить на ваши вопросы. Лучше при личной встрече.
      «Голос у него приятный. И предлог придумал благородный, так что в любом случае он заслуживает внимания», - подумала Анна.
      - Не могу ничего обещать, но, в принципе, я не против. А каким временем вы располагаете?
      - В ближайшую неделю я в отпуске, так что назначайте любое удобное вам время и место.
      - У меня сегодня свободный вечер, но идти никуда не хочется. В 17 часов в моём рабочем кабинете, вас устроит?
      - Да, вполне. А где это?
      - Запишите адрес...
      Ровно в 17 пискнул домофон. Анна сняла трубку, не спрашивая, произнесла: «Заходите, 9-й этаж, из лифта – направо» и нажала кнопку. 
      Через минуту она открыла дверь квартиры. Там уже стоял статный молодой мужчина в форме капитана МЧС. Их взгляды встретились, и, как показалось обоим,  в этот миг ход времени приостановился. «Какие глубокие у неё глаза - утонуть можно», - восхитился Андрей. А её профессиональный взгляд психолога не заметил в госте сколько-нибудь существенных недостатков, и, что стало для неё полной неожиданностью, между ними не возникло психологической дистанции, которая всегда возникала у неё при общении. Мелькнуло одно воспоминание... Звёзды... Да, на его погонах были четыре капитанские звёздочки... А интуиция, никогда её не подводившая, подсказала, что это же именно он, её мужчина. «Спокойно, только не надо спешить и терять самоконтроль», - подумала Анна.
      - Здравствуйте, проходите, пожалуйста! - произнесла она чисто автоматически.
      -Добрый день, Анна Владимировна! А это – вам, - и он извлёк из-за спины букет цветов.
      - Благодарю, – она приняла букет, стараясь держаться спокойно. - А я думала, у нас чисто деловая встреча.
      - Конечно, деловая, - ответил он заготовленной фразой, - просто неудобно было идти в гости с пустыми руками. Будь вы мужчиной, я бы, пожалуй, принёс бутылку коньяка.
      - И, слава богу, что я не мужчина – спасу вас от лишней дозы алкоголя.
      - Извините, - на всякий случай сказал Андрей, - я не подумал.
      - Ну, что вы, - чуть улыбнувшись его смущению, но всё ещё автоматически ответила Анна, - это я должна извиниться за свой специфический юмор. Знаете, у медиков юмор бывает физиологически грязноват, а у нас, психологов, – грязноват психологически. В профессиональных тусовках это означает просто профессиональную принадлежность, но при общении с нормальными людьми - профессиональную деформацию. Увы, и я в этом не без греха, прошу меня простить. А свой красивый китель можете оставить в прихожей - должное впечатление он уже произвёл.
      «Интересно, на что она намекает, говоря о должном впечатлении? Но, во всяком случае, приглашает зайти, и обручального кольца у неё нет», - с удовлетворением подумал Андрей.
      Она вышла на кухню, а когда через минуту возвратилась оттуда с цветами в вазе, увидела, что гость всё ещё нерешительно стоит в прихожей.
      - Раз уж вы сняли и обувь, возьмите гостевые тапочки вон там, - она показала на тумбу для обуви, - а я сейчас организую чай.
      Она зашла в комнату, но сразу вышла со словами:
      - Не хотите руки сполоснуть после улицы? Вот возьмите полотенце.
      После ванной Андрей зашёл через оставленную открытой дверь в комнату и остановился, разглядывая Анну. Только сейчас он заметил, что она одета в медицинский брючный костюм, волосы убраны назад в довольно длинный конский хвост, никаких украшений на ней нет и, похоже, никакой косметики.
      Анна, стоя у стола, заваривала чай. Она повернула к нему голову и, будто прочитав его мысли, сказала:
      - Мой вид и антураж кабинета – всего лишь элементы психотерапии. Для клиентов лучше, если психолог похож на медика, а не на офисного хомячка или, не дай бог, на чиновника.
      - Так вы умеете читать мысли? – удивился Андрей.
      - Мысли – не умею, но эмоции читаю довольно легко. Эмпатия - необходимая часть моей профессии. Впрочем, эмоции умеют воспринимать практически все, включая животных. Кроме, разве что, некоторых аутистов. Да вы присаживайтесь, - показала она рукой на стул. - Чуть не забыла, вам сахар нужен?
      - Нет, спасибо, я пью чай без сахара. Тем более, что у вас тут сладкие вкусняшки. Но, похоже, что я – как раз такой аутист.
      - Не прибедняйтесь. Аутист вряд ли способен стать спасателем. Насколько я понимаю, у вас нормальная восприимчивость к эмоциям, просто сейчас вы немного стесняетесь из-за новой обстановки и нового собеседника.
      - Так вы уже успели меня продиагностировать?
      - Только то, что можно понять с первого взгляда и с первых секунд. И, поверьте, это я чисто автоматически. В этом, собственно, и состоит основная черта профессиональной деформации - я автоматически делю людей на адекватных и потенциальных клиентов. А вы совсем не клиент. Я не чувствую у вас сколько-нибудь существенных психологических проблем.
      - Это радует. Спасибо за диагноз. Даже не ожидал так быстро извлечь пользу из своего визита.
      - Погодите радоваться. Лучше, слушая меня, делайте «поправку на ветер», в смысле на мою профессиональную деформацию.
      - Я постараюсь это учитывать. Скажите, а это – тоже элемент психотерапии? – он показал рукой в сторону скромно стоящего в углу электропианино.
      - В общем-то, да, но не для клиентов, а для себя. Иногда после работы с трудными клиентами надо расслабиться, привести в порядок свои эмоции и восстановить энергетику.
      - Вы учились в музыкальной школе?
      - Недолго. Я была слишком непоседлива и как только поняла, что могу сама подбирать мелодии на слух, бросила.       
      Андрей улыбнулся, ему нравилась её откровенная манера общения. Что-то в этом роде он и предполагал, разглядывая её фото в интернете. Но ему показалось, что всё-таки в ней сейчас есть лёгкое беспокойство. 
      Наполнив чашки, Анна села напротив. Они сделали по нескольку глотков молча, затем она спросила:
      - Вы, вроде, обещали какую-то информацию про МЧС?
      - Да, - он извлёк из кармана рубашки маленькую флешку, и протянул её Анне, - вот возьмите, посмотрите на досуге.
      - Спасибо! – сказа она, принимая флешку. - А почему вы решили стать спасателем, можете рассказать?
      - Да ещё в детстве так случилось, что мне пришлось спасать сестрёнку от пожара. Летом мы с родителями отдыхали в деревне, и там случилась свадьба. Отмечали всей деревней, столы ставили на улице у клуба. Днём там собрались все, включая нас, детей, а к ночи нас отвели домой спать, а взрослые пошли продолжать... Меня среди ночи разбудила кошка, она забралась ко мне на диван и мяукала в ухо. Я подумал, что ей нужно срочно выйти, встал и приоткрыл дверь в коридор, а оттуда пахнуло дымом – кухня уже горела, и выход на крыльцо был перекрыт. Я понял, что мне огонь не потушить и через крыльцо не выйти - остаётся через окно. Сестрёнка спала, я её еле растолкал. Она хныкает, ничего не понимает. Я подтащил её к двери, говорю, мол, видишь, пожар, в окно будем выбираться! Она заплакала, пришлось буквально силой подвести её к окну, порвать марлю, которой оно было затянуто. Первой выпрыгнула кошка, а там была высота больше моего тогдашнего роста, но я придумал, как мне спускать сестрёнку. Посадил её на подоконник, так чтобы ноги свешивались на улицу, затем спрыгнул сам и стал тащить её за ноги, но она боялась прыгать. В итоге я её с трудом сдернул с подоконника, мы оба упали на клумбу с цветами, но лишь испачкались. В общем, ночь была сумасшедшая, бревенчатый дом сгорел. Потом, когда был «разбор полётов», сказали, что я действовал как настоящий мужик. В мои 8 лет это было лучшей похвалой; я ходил по деревне гордый, со мной все здоровались и хвалили. Вот с тех пор и появилась идея стать спасателем. Были и другие идеи, но эта сохранилась. Извините, что так сбивчиво.
      - Нет, всё нормально, - не спеша ответила Анна, - просто это эмоционально заряженный контекст и вы его хорошо передали. Мне как раз интересно ваше личное восприятие, а не формальный отчёт. Однако, вы всё ещё остаётесь несколько «зажатым», видимо что-то во мне вас напрягает. Может быть, моя профессия?
      - Нет, - возразил Андрей, - по-моему, у вас очень достойная профессия. Мы с вами почти коллеги: только я, спасатель, занимаюсь спасением тел, а вы, психолог, - спасением душ.
      - Ну, на счёт спасения душ вы сильно преувеличили – это уже религия, а психологи занимаются только мелкими заморочками. Но я имела в виду, что вы, возможно, опасаетесь использования мной каких-нибудь психологических приёмов.
      - Нет, не опасаюсь – я достаточно «толстокожий». И меня шкура как и носорога - не всякая пуля пробьёт. И я уверен, что вы не будете использовать свой профессиональный арсенал мне во вред; и вообще вы адекватная, умная и симпатичная девушка.
      «Так, - подумала Анна, - это он в открытую говорит, что пришёл ради знакомства.»
      - Спасибо, конечно, за комплименты. А вы уверены, что это не какая-то роль, которую я тут разыгрываю перед вами?
      - Конечно, роль, ведь ещё Шекспир писал: «Весь мир - театр. В нём женщины, мужчины - все актёры. И каждый не одну играет роль». В интерпретации шекспировского героя, вся жизнь – это последовательность ролей. Но в другой интерпретации, жизнь - просто более-менее адекватное поведение в различных меняющихся обстоятельствах. Это, во-первых. А, во-вторых, играя роль, вы только ограничиваете себя в возможных словах и действиях, но не можете изобразить что-то такое, чего в вас совсем нет. Так что ваше предположение о роли никак не меняет моей оценки ваших качеств.
      - Пожалуй, соглашусь. Вам не откажешь в способности к анализу. Но говоря о действии на вас психологических приёмов, я имела в виду нечто другое, о чём пока не решаюсь сказать вслух.
      - А я решаюсь сказать, - он вдруг осмелел, - мне не безразлично, что вы обо мне думаете.
      «Он предлагает и мне говорить и действовать в открытую. И в этом он по-мужски адекватен. А, если я скажу что-нибудь негативное, то он извинится и уйдет. И я буду последней дурой, если его упущу. Ведь всегда при общении с мужчинами я чувствовала какую-нибудь несовместимость, а ним - нет. И я не знаю что делать. Спокойно! Будем сближаться постепенно». – Анна поняла, что рядом с ним она не может оставаться бесстрастным психологом:
      - Ну, если вам интересно знать, то я тоже думаю, что вы адекватный, умный и симпатичный мужчина. Иначе бы мы тут сейчас не чаёвничали.
      «Конечно, она поняла мои намерения, - думал Андрей, – для этого и психологом не надо быть. И при этом она пошла на обмен комплиментами, хотя могла бы вежливо меня выпроводить, получив флешку. Значит, она не против сближения. Но какое-то напряжение в ней остаётся». И вдруг до него дошло, что она постоянно пытается себя контролировать, что совершенно естественно для психолога, но сейчас это почему-то ей удаётся с трудом.
      В этот момент заиграла музыка в её телефоне.
      - Извините, я на несколько секунд отвлекусь на маму.
      Она взяла телефон:
      - Мам, привет! Я перезвоню позже, ладно? - и после паузы положила телефон.
      - Извините, - сказал Андрей, - мне неудобно, что я помешал вашему разговору с мамой.
      - Не беспокойтесь, вы не помешали. Просто у неё больше нет никого из близких, и после, - она вдруг запнулась, - после смерти папы ей постоянно надо знать, что со мной всё в порядке. И она это уже узнала.
      Снова возникло молчание. Андрей, понял, что она остро переживает смерть отца  и решил отвлечь её от этих воспоминаний, сменив тему разговора:
      - А почему вы решили стать психологом?
      - Это, можно сказать, моё призвание. У меня к этому врождённые способности. Например, уже в возрасте пяти лет мне удалось остановить истерический припадок у мальчика.
      - Как это возможно в пять лет? – удивился  Андрей.
      - В моей группе в детском саду появился мальчик, который иногда истерил: плакал, валился на пол, дрыгал руками и ногами. У него мама была истеричка, и у ребёнка выработалась такая защитная реакция. А истерический припадок - это такой самоподдерживающийся процесс, который может продолжаться, пока хватает внутренней энергии. Чтобы прервать этот процесс, надо переключить энергию на  что-то другое, более важное для подсознания, которое управляет этим процессом. Сознание при этом как бы отключается и слова практически не воспринимает. Но это я сейчас такая умная и понимаю, как это работает. А тогда меня просто раздражали громкие звуки и неадекватные эмоции. Очень хотелось как-то их прекратить. Я смотрела, как это пытается делать воспитательница, но у неё получалось плохо и долго. Но однажды в группе была только нянечка, такая пожилая и очень полная женщина. И когда мальчик заистерил, она вяла его на руки, прижала его лицо к своей пышной груди, и он почти мгновенно затих. Теперь-то я понимаю, что сработал врожденный инстинкт: ребёнок на руках у мамы чувствует себя в безопасности и это чувство сильнее истерики, которая является всего лишь реакцией на опасность. Меня тогда изумила простота и эффективность приёма. Однако мне этот приём не подходил, так как поднять мальчика у меня силёнок не было, да и груди не было. Но я чувствовала, что идея-то правильная, надо только как-то по-другому её реализовать. И вскоре случай представился. Мы играли на улице, воспитательница была на другом конце площадки, когда мальчик заистерил. Я подошла к нему и опустилась на колени у его головы. Потом осторожно подняла его голову и положила к себе на колени. Он перестал дрыгать конечностями и плакал немного тише. Дальше я подумала, что повернуть его голову к себе и прижать вряд ли получится, можно только погладить по голове. Я уже занесла руку над его головой, но вспомнила, что дотрагиваться рукой до лица нельзя, чтобы не занести грязь и инфекцию. Тогда я провела рукой сверху вниз, не касаясь его лица. Он закрыл глаза и затих. Это была победа, но что делать дальше, я не могла сообразить. Я боялась сдвинуться, так как он мог снова начать истерить. Но тут подошла воспитательница, которая всё видела. Она подняла его на руки, немного покачала и, убедившись, что он уже не плачет, посадила на скамейку, а меня похвалила. Когда мама пришла забирать меня, я ей похвасталась. Мама посмотрела на меня подозрительно и ничего не сказала. А когда вечером я это рассказала папе, он очень обрадовался: «Молодец, Анюта! Психологом будешь!» Я тогда не поняла, чему он радуется, Только спросила: «А кто такой психолог?»
      Андрей подумал, что она снова вернулась к воспоминаниям об отце и надо опять менять тему. Снова повисла тишина, но её прервала другая мелодия на телефоне Анны. Она взглянула на него и произнесла:
      - Извини, это заказчик из полиции, я должна ответить...