Работа над ошибкой. Гл. 5

На очередном совещании Ольховский доложил о ходе работ по комплексу «Орхидея»:

— Смотреть в окно можно до второго пришествия, но лучше один раз потрогать руками, чем сто раз увидеть. Мы сделали первые шаги в иную реальность, шаги физические. Механизм входа и выхода из реальности 72-78МОС на теоретическом уровне просчитан, эксперименты с приборами и животными дали обнадёживающие результаты. Мышь, кролик, собака — такова последовательность отправки живых объектов в иной мир. Почти как в космос. Отмечена интересная зависимость расхода энергии от природы и массы тела, пересекающего границу раздела миров. Она разная для неживых и живых объектов: для неживых линейная, а для живых — квадратичная. Теория такого различия не предусматривала. Пора переходить к новым методикам исследования, ведь стационарные приборы имеют ограниченный радиус действия. Нельзя же, в самом деле, запустить на улицы той Москвы роботизированную платформу или дрон! Я предлагаю шагнуть в прошлое, так сказать, ногами. Пора уже вдохнуть воздух иного мира, попробовать еду, послушать радио, почитать газеты… И вернуться, установив в первом приближении, насколько далека та реальность от нашей. Того, что мы успели разведать, недостаточно для выводов, поскольку добытые сведения не противоречат известным историческим фактам. А этого по определению быть не может: в собственное прошлое вернуться невозможно, ведь оно не является для нас параллельной реальностью. И тот факт, что мы так и не смогли в сотне опытов увидеть ту самую белую «копейку», говорит о том, что все проколы, кроме самого первого, выводили в смежные миры, в которых её нет.

— Разрешите, Андрей Иванович? — обратился к генералу физик-теоретик, один из авторов идеи. — Пока не удаётся найти фактор, определяющий попадание в конкретную реальность. Более того, до сих пор неизвестно, где именно его искать…

Математик, его соавтор, выразительно развёл руками под взглядом начальника ИЦ.

— Плохо, товарищи. Очень плохо. Похоже на стрельбу с закрытыми глазами… На авось… Правильно ли я понимаю, — спросил начальник ИЦ, — что при отправке объектов «за грань» канал не закрывали?

— Закрывали. После выключения и повторного включения портала только в  двух случаях из ста семнадцати удалось вернуть объект, — ответил Ольховский.

Возмущённым тоном генерал поинтересовался:

— И как же вы, имея такую неутешительную статистику, намерены послать туда человека?

— Канал придётся держать открытым, Андрей Иванович.

— Ну, допустим. Если за пультом будете вы, — начал генерал, — за успешное возвращение из иной реальности можно ручаться. И пробки от перегрузки не вышибет. А поскольку тот мир странным образом к вам расположен, то, скорее всего, вам и за грань первым придётся шагнуть, Дмитрий Олегович. И кто же в лавке останется? — улыбнулся он, перефразируя старый анекдот.

Ольховский нашёлся с ответом:

— Если не экономить на уране, то любой. Усилим и дублируем фидеры, питающие комплекс, сделаем двойное или тройное резервирование управления и усовершенствуем защиту. Но и поиском этого фактора «Икс» займёмся всерьёз.

Начальник Центра задумался и спросил:

— А что, полковник, не страшно вам будет эдак вот, не зная брода, соваться в воду? Воду неизвестно чьего прошлого?

— Докладываю, что с эпохой семидесятых годов прошлого века я ознакомился досконально, перелопатил горы исторической и художественной литературы, газет и журналов тех лет, изучил видео- и кинохронику… — заявил Ольховский.

Генерал оживился. В семидесятые годы он был школьником и хорошо их помнил.

— Хм… Досконально, значит? Тогда скажите, полковник, сколько стоило эскимо? Круглое такое, в фольге?

— Одиннадцать копеек, товарищ генерал, — в тон ответил Ольховский.

— А… ну, скажем… любительская колбаса?

— Два рубля девяносто копеек. Смешные цены были. Где сейчас эти копейки?

— Усложним экзамен, — вошёл во вкус начальник Центра. — Бутылка «Жигулёвского»?

— Тридцать семь копеек.

— А бутылка сухого вина?

Ольховский дал развёрнутый ответ:

— В основном были популярны белые сухие грузинские вина типа «Ркацители», «Вазисубани» по цене два тридцать за ноль семь литра…

— Ну, а сигареты? «Ява», например?

— В мягкой упаковке, самые популярные, московской фабрики «Ява» шли по тридцать копеек пачка. Но они не всегда были в киосках.

Генерал не отставал:

— Допустим, вам понадобилось проехать в метро. Как будете расплачиваться, если у вас в кармане трёшка?

Полковник принял вызов:

— Это трёхрублёвая купюра зелёного цвета. Проезд в метро тогда стоил пять копеек: заплати при входе и катайся хоть целый день по всем линиям, не то, что сейчас. Монету надо было опустить в приёмник турникета. Я подойду к окошку кассы и попрошу разменять купюру.

— А если у кассирши не найдётся пятачка, а будут монеты по гривеннику, пятиалтынному или двугривенному?

— На входе каждой станции есть разменные автоматы…

Начальник Центра одобрительно кивнул.

— Что-нибудь вам говорит словосочетание «Союз-Аполлон»?

— Конечно. Экспериментальный полёт«Союз-Аполлон» также известен как «рукопожатие в космосе» — программа совместного экспериментального пилотируемого полёта со стыковкой на орбите советского космического корабля «Союз-19» и американского космического корабля «Аполлон». Осуществлён пятнадцатого июля семьдесят пятого года.

— Ладно, перейдём в культурную сферу. Какой сериал был событием семьдесят третьего года?

Тут Ольховский, что называется, поплыл. Оба теоретика — участники совещания, довольно молодые люди, которых даже в планах не было в семидесятые годы, с интересом следили за «допросом». Многие слова, вроде «пятиалтынного», для них были явно внове.

Генерал дал подсказку:

— Юстас Алексу… Ну же…

— Штирлиц, — продолжил Ольховский. — Ну конечно, «Семнадцать мгновений весны»!

— То-то же! А говорите, подготовились. На таких вот мелочах и сыплются разведчики, — усмехнулся генерал и, тем не менее, резюмировал: — Работы по физическому проникновению человека в реальность 72-78МОС санкционирую. Полковнику Ольховскому подготовить к послезавтрашнему совещанию план работ с расчётом сил и средств. И знаете что, полковник? Приглашаю вас с супругой в воскресенье на шашлыки в стиле начала семидесятых. Я готовлюсь так, как это помню, а вы — в духе изученных материалов и документов.