Жизнь прожить гл 28 Подготовка к зиме в Веселовке

Гл.28                ПОДГОТОВКА К ЗИМЕ В ВЕСЕЛОВКЕ.        10. 44г.               
В эти две недели середины октября Веселовка расцвела настоящим бабьим летом. Хотя, кругом не было почти ни одного деревца, не считая посаженных кем- либо возле усадеб жиденьких кустиков, порыжевшая трава и заросли бурьяна яркими пятнами вполне подходили, как украшение к осеннему пейзажу. В контраст роскошному лазурному небу с редкими кружевными облачками, подобно
 Стр.65
бескорыстному художнику, природа дарила людям настоящую, живую картину золотой осени. А может, просто, лето, честно отслужив свой срок с доброй улыбкой, в теплых ладонях неспешно передавало осени согретую, освобождаемую от урожая, землю. В воздухе плыл давно желанный покой- не было даже малейшего дыхания ветерка.
 И эти залихватски- солнечные дни после затяжной хмари на небе открыли у людей второе дыхание. Появилась уверенность, что урожай обязательно будет убран с полей и обмолочен, и свезти в поставку успеют до очередной слякоти, и к зиме толком приготовиться время останется. В районе руководство посчитало нужным,  использовать погожие дни в помощь населению. Так, как погода позволяет разделаться с уборочными работами в подходящие сроки, и без задержки обеспечить поставку хлеба фронту, можно дать возможность колхозникам произвести для себя заготовку дров к зиме. В лесу, километров в пятнадцати от райцентра, куда не продвинулась фронтовая полоса, организовать санитарные вырубки. Весть эта для маевцев, как и для колхозников всего района, была, как объявление праздника.
Веселовцы решили в колхозе выделить бригаду лесорубов, по окончанию работ дрова разделить поровну на три десятка с лишним дворов, и затем развезти по месту.  День отправки части колхозников в лес, оказался для Антонины первым, после родов.  Весть из райцентра привез уполномоченный. И не успела Антонина собрать народ для объявления нового задания, к ней осторожно подошла Тая и отвела в сторонку.
-Знаешь, Тонь, что я думаю, пошли с бригадой Володьку.
-Тай, ты что?- Антонина удивленно взглянула на подругу-  он же все дело испортит.
Тая взяла подругу за руку:
-Доверь, может получится. Попробуй…  -Ой, Тайк, не знаю.- Антонина нахмурила брови,- я бы сама рада, а вдруг… Ладно. Только его еще надо найти.- Договорились в бригаду набрать из ребятишек, а руководить пока поставили двоих- Владимира Андреевича и Зинуху Бушуеву. Решили так- председатель, теперь уже бывший, если попытается запить- Зинуха, вообщем баба не глупая, сама- третья дома, она для бабьего коллектива свой человек, если заметит во время, сможет остановить. Ну, а уж если что- и её можно быстро заменить. Только, вот, Владимира Андреевича не заменишь.
Тянуть время было ни к чему- с инструментом в кузне справились на одном дыхании. С десяток оттянутых топориков были вида, чуть ли не из сельмага. А хворост подсекать- это не таежные дубы или, там, сосны валить, по словам кузнеца Федора Иванова: «Небось, инструмент не истратится.»
Владимира Андреевича общими усилиями нашли почти сразу. Кто- то видел его в конце деревни: помогал по- хозяйству какой- то бабуле. Ребятишки- народ на ногу спорый, сообшение о назначении руководителем бригадой лесорубов донесли до «самого» как на крыльях.
Антонина хотела ребятишек опередить, и пошла по указанному адресу, но опоздала- Владимир шел ей навстречу. Уже то, что он не увильнул от этого, ей понравилось. Поэтому завидев его, остановилась  и стала ждать, попутно подумав- не надо, пожалуй, ни каких упреков: понял это- поймет со временем и остальное.
Поравнявшись с женой, Владимир угнулся и прошел мимо. Антонина развернулась, и тихо зашагала следом, молча. Решила: заговорит- хорошо, а нет, так нет. Знать время не пришло. А он слышал ее шаги и они отдавались в душе глухими ударами по сердцу, словно бьет своей колотушкой по бубну шаман. И этим, то- ли клянет, то- ли хочет просто привлечь к себе внимание. Но одно он точно знал- раз встретила, значит еще нужен. И еще хорошо, что молчит.
Почему Владимир не отказал нагрянувшим ребятишкам- он и сам не знал. Как- то в голове само смекнулось- неплохо, что и колхозникам понадобился. Могли б и вообще забыть про него, что было б гораздо хуже. Он и сам уже устал от всего этого и какого- то непонятного состояния- как ходячий труп, сам себе уже не нужен. Необходим был выход из создавшегося положения. Возможно, эта неожиданная встряска и могла помочь.
Самым трудным звеном в этом мероприятии была дорога. Туда идти пятнадцать верст не близко, но пока не устали, налегке. Оттуда домой- заметно тяжелее- весь день полазить меж кустов на
 Стр.66
карачках, да помахать топориком- это не игрушка. Договорились, Владимир будет складировать вырубленный лещинник- стаскивать вязанками и укладывать в «ясли» меж забитых кольев. Заодно присматривать за ребятишками. Волки на стук вряд ли подойдут, а стучит весь лес – рядом с их участком работают из соседних колхозов но, на всякий случай, надо быть наготове- ведь это лес.
Его заместитель- Зинуха, вместе с ребятами стояла на вырубке. Поэтому Владимир обходя весь вырубаемый участок, знал, что ребята не одни. Но, как- никак, а Зинуха- то все таки женщина. Для нее тоже за каждым кустом волк прячется. Кроме того, у его зама обнажилась своя проблема- ей весь день не с кем было поговорить. На все вопросы к Владимиру она получала или отмашку «залезным» протезом, или обычное: «Отстань.» А с детишками, о чем говорить? Потому для нее эти две недели показались почти каторгой.
А вся радость в этой работе заключалась в простом ожидании- зимой нагреются по- настоящему, «до отвала». Лещинник конечно не поленья, но это вам и не бурьян, или, там, кизяки. От каких прет дымище, да выедает до слез глаза, а тепла- только одно слово. А кто- то мечтал еще о палисаднике, что видели в райцентре. Где растет и сладкая морковка, и вкусная капуста, а у кого- то до войны были и другие лакомства- смородина, яблоньки, малинник. Поэтому, тюканье топориков радостно раздавалось дятловой дробью весь день,  без остановки.  Эта работа была уже не за трудодни.
Для ребятишек же она была вдвойне интересна и необычна, тем, что многие из них, кроме эвакуации не покидали своей деревни далее близлежащих оврагов со стадом коров, или в походах за ягодами. И как же интересно было попасть в чужой, далекий лес, да еще в разгар золотой осени, тем более что своего– то и ни какого не было. Многие видели его только в школьных учебниках на картинках или открытках. Особенно хватало ребячьих разговоров в первые дни, как только показывался лес на горизонте оранжевой  полоской, тронутый голубой вуалью. Только и слышалось:
-Гляди, гляди…
-А во-он там видишь?
А уж когда входили в саму чащу леса, и под ногами золотыми купюрами шелестели облетевшие листья, словно наяву, попадали в сказку. Того и гляди, нарвешься на мишку косолапого или бурого волка, а то и на избушку на курьих ножках.
Владимир, сам, хоть большей частью, весь путь молчал, тем не менее, невольно отвлекался с этой невообразимой красотой и ребячьим гвалтом, от ставшей такой надоедливой, обыденности.
Еще первые дни работы в лесу отметились для веселовских ребят новым занятием. По окончании работы  топором они разбредались по лесу в поиске грибов. Их они заметили сразу, как только вошли в лес в первый раз. Но сразу договорились- собирать перед уходом домой. Времени, конечно, оставалось мало, но, после затяжных дождей, и с такими теплыми днями, грибов в лесу высыпало, как по заказу. И собирать их, разные- и грузди, и подберезовики, и подосиновики, а где и белые, было до бесконечности интересно. И казалось, чем больше, тем лучше- дома все поестся. Только после двух- трех дней, стало грибы собирать не так приятно- их ведь надо было эти пятнадцать верст еще на горбу тащить, а дома и перебрать. Но дальше- больше. Лес слегка осыпал осенний наряд, и солнце сушило землю в раздетом лесу, даже под покровом золотого одеяла. Стали попадаться грибки, тронутые червями, и на второй неделе это занятие отошло само собой.
Но не отошло другое- орехи. Такая вкуснятина, что за горсть их, можно было отдать полмешка грибов. Даже, когда вырубали куст лещинника, успевали обобрать с него орешки. А кому- то удавалось находить мышиные норки- оттуда выгребали две пригоршни отборных, звонких, словно мелкие камешки, плодов- ни одного червивого. Мышки в этом деле спецы. А дома- то какая радость- будто ребята не с работы, а с промысла пришли! И конечно, этим ребятам остальные ровесники в деревне завидовали.
Не отставала от ребятишек и Зинуха, она, пожалуй набирала побольше всех грибов, только в охоте за орехами ей спорить с ребятами было трудно- они как воробьи шмыгали по лесу- ну куда за ними угнаться.
Владимир же в первый день с холодком отнесся к беготне ребят меж деревьев- как не уморились за день? Но, видя их успехи, во второй и остальные дни уже шел в лес, помахивая  мешком, наскоро сшитым из юбки покойной тещи.
Стр.67
И настоящими, более ценными плодами для Владимира, стали не сами грибы, а с их помощью изменившиеся в лучшую сторону его отношения с Антониной. Когда он первый раз снял со спины мешок, набитый чуть ли не под завязку грибами- удивлению жены не было предела. Точнее, она просто не знала, как реагировать на это- она ни когда не видела столько грибов сразу. Ей это показалось настоящим богатством. И такие разные, и такие красивенькие, а сколько сразу еды и все это принес …ее непутевый муж… Ладно, принес, а ведь теперь с ними как- нибудь надо было разобраться, чтоб на двор не вывалить. А посуды то особо и нет… часть их она сразу решила сплавить Тае- разберется. А вот с остальными придется помозговать. И среди колхозников и на току, и на ферме только и разговоров было о б этих грибах.
Но Владимиру это голову не забивало. Удивляло, что с выпивкой у него, пока, само- собой затормозилось- первое время, правда, и голова, и что- то внутри просило. А в лесу, понятно, выпивку не найдешь. Мотайся весь день, только успевай вязанки таскать и укладывать, не отставать же от пацанвы, или от этой бабищи Зинухи. Конь, а не баба, замотает за день. Не успеешь оглянуться – у нее вязанка готова. Пока обежишь ребятишек- у нее уже другая. О какой, тут,  выпивке, можно думать? Только из трезвой головы- лес ли, дом ли, опять не выходил Пантелеич. Не находил своего места его поступок- что- то пошло не так. И вопрос- как дальше жить, просто выбивал из колеи и не находил ответа.
 Антонине же исподволь в голову лезли уже другие мысли- где найти транспорт, чтоб перевезти дрова. Шутка ли- обеспечить всю деревню. А если дожди- а это ж осень- пропадет добро. А ведь пятнадцать верст- не до фермы и назад. Просить в райцентре машину- она одна на весь район и всем колхозам до весны не перевозишь. Значит опять волы, коровы и бабы. Днем с поля снопы на ток, с темна- хоть пару возов дров, а получится- и больше. И начинать сразу, за погоду. Ныть некогда. И лишь иногда, нехотя, точил червячок- надолго ли ее Вовка завязал с пьянкой. После смерти матери ведь подержался. Только кончилось чем. И, через силу, через какую- то преграду, вставал перед глазами её Володька в тот, первый день возвращения из госпиталя. Вставал вместе с  вопросом – куда всё это делось? И не находилось ответа.