Сон

«Ведь сон — это не что иное, как та реальность, что была бы, если бы...»
(В. Шекспир.)


     Эта комната была почти пустой. Абстрактная картина на полу приставленная к стене, напольный горшок с фикусом справа от окна и кровать, с которой я непонимающим взором осматривал интерьер. Вместо натяжного потолка светилась проекция открытого  космоса с медленно вращающейся галактикой "Млечный путь". В рукавах то и дело поблёскивали сверхновые. Белые непроницаемые стёкла панорамного окна в пол на вид ничем не отличались от стен. Рядом спала женщина в белом, мягком, как пух, комбинезончике. На ощупь и цветом, как пижама на мне... Только я совершенно не помню, как одевал эту чёртову пижаму и что это вообще за комната!
     Спустив ноги на едва-тёплый пол, поднялся с постели и, обогнув на цыпочках кровать, подошёл в полумраке к двери, которая бесшумно отодвинулась в стену. Потолок коридора в проёме зажёгся проекцией луны мимо которой по всему потолку медленно ползли тучки. В тусклом свете на полу сидел полосатый кот, очень похожий на нашего, только правое ухо целое. Заметив меня, котяра замер на месте и перестал лизать лапу… «Маркиз?» - спросил я шёпотом, скорее самого себя. В ответ кот поднялся на лапы и, задрав нос, не спеша скрылся за ближайшей автодверью...
     Соседняя комната тоже была почти пустой. Несколько альбомных листов с рисунками светящейся краской висели на стене над двухъярусной кроватью, в которой спали дети. Старшая - дочка тринадцати лет наверху, и младший семи лет внизу. Были видны лишь их мордашки и плечи, остальное скрывали борта кровати, страхующие от падения на пол.
     За следующей авто-дверью я обнаружил совмещённый санузел. Включилась очередная ночная подсветка: на этот раз проекция показывала серое пасмурное небо, с которого падали редкие капли дождя. С характерным постукиванием они будто разбивались о стеклянный потолок. Каменные на вид ванная, раковина и унитаз вырастали из кафельных стен и не имели никаких кнопок управления. В этой ванной не было ни одной полки с косметикой и зубными щётками. Но по старинке на кафельной стене над раковиной висело большое прямоугольное зеркало. Я осмотрел себя со всех сторон. Задрал пижаму, оголив живот. Куда делся живот?! Вместо знакомого брюшка - кубики пресса. Осмотрев правое колено и левое запястье, я понял, что шрамы из детства и юности полностью исчезли, будто их никогда и не было. Идеально белые зубы, ни следА тёмных кругов под глазами, ни намёка на лысину. И чувствовал я себя моложе лет на двадцать! Ощупал голову со всех сторон, потом уши и… Бинго! Внутри правой мочки ощущался шарик размером с икринку… Слегка сжал его между пальцами до слабого щелчка, и тогда будто внутри головы чуть слышно прозвучали переливы ситаров, сыгравших нечто похожее на загрузку Виндоус. Приятный женский голос, показавшийся мне знакомым, ласково произнёс: «Ассистент и Система управления включены…».
- Ты кто? - Спросил я мысленно.
- Я Моника, ваш ИИ-ассистент. У вас учащено дыхание и сердцебиение, вы в порядке?
- Не уверен... - Ответил я так же мысленно. - Но чьим голосом ты говоришь?
- О, это профиль «Моника Беллуччи», который вы установили на прошлой неделе. Хотите сменить настройки?
- Спасибо, голос подойдёт… - Ответил я, - Моника, напомни который нынче час, день недели и... год?
- Сегодня суббота, 13-е июля 2024 года. Через четыре минуты, в девять, дом придёт в режим пробуждения.
  Всё правильно, подумал я, в моём мире тоже должна была наступить суббота 2024-го... Но что за странная квартира и холёное тело, будто выросшее под стеклянным колпаком?
- Слушай, Моника, ты же, наверное, знаешь, как он… то есть я обычно себя веду? - Спросил я.
- О! Конечно. Я знаю все ваши привычки и вкусы.
- Тогда давай поступим так. Я сейчас вернусь в постель, а когда все проснутся, ты будешь подсказывать, как я обычно себя веду, идёт?
- Поняла. Я могу сгенерировать усреднённую программу дня для вас, скажем, за последние два года...

****

    Как и обещала Моника, вскоре дом начал постепенно приходить в режим пробуждения. Сначала послышались тихие переливы ситаров. Тех же самых, что звучали недавно в моей голове. Объемный звук плавно перемещались по дому из комнаты в комнату, то стихая-удаляясь, то приближаясь и проплывая где-то прямо над головой.
    Я лежал на спине, под одеялом, боясь пошевелиться, и глядел в потолок. Женщина, похожая на мою жену, протяжно зевнула, потянулась, как кошка, и, повернувшись на бок, обняла меня спросонья, закинув сверху левую руку и немного ногу… В том мире, который я помнил, она давно так не делала и спала обычно сжавшись калачиком на своей части кровати, ближе к краю… (Моника: повернитесь к ней и улыбнитесь…) Жена рассеянно глядела на меня, полуприкрытыми глаза. (Улыбнитесь!! – Услышал я подсказку Моники.) Жена в ответ, чмокнула меня в нос, вспорхнула с постели и подошла к стене, в которой мгновенно открылась ниша с одеждой на вешалках. Она накинула на себя лёгкий полупрозрачный халатик и вышла из спальни, а от ниши в стене не осталось и следа. Из коридора послышался её бодрый грудной голос, обращённый к детям: «Подъём! Пора чистить зууубки…»
     Оконные стёкла тем временен быстро становились прозрачными. Вскоре глазам открылась панорама огромного города из стекла и бетона, утопающего в зелени. Между зданиями высоко над проезжей частью сновали сотни разных коптеров, перевозящих людей и грузы. Снизу и с боков этого воздушного шоссе тянулась сетка, судя по всему, страхующая объекты от падения на крыши колёсного транспорта внизу. (Моника: пора бы уже покинуть спальню и почистить зууубки. В ванной свободно...)

     Как объяснила Моника, ИИ ассистент – не только что-то вроде встроенного поисковика, но это ещё и уникальная личность, сгенерированная под конкретного пользователя и нацеленная на раскрытие его потенциала. Друг, способный  при необходимости оказать психологическую поддержку. В этом мире человек перестал быть по-настоящему одиноким. ИИ, как беспристрастный мудрый ангел, владеющий психоанализом, поддерживал человека и предостерегал его от совершения непоправимой ошибки. Ассистент мониторил уйму разных жизненных показателей, вроде уровня сахара или холестерина в крови, а при угрозе жизни, вызывал спасательный коптер с капсулой регенерации на борту. Кроме того, ИИ ассистент давал доступ к управлению всеми современными приборами, работая, как посредник, между человеком и техникой любой сложности. Пока я чистил зубы, Моника так же рассказала, что в случае совершения человеком уголовного преступления, ИИ-ассистент был обязан сообщить в полицию. Чип давал огромные возможности, но не позволял использовать себя кому-либо во вред. Решение поставить чип было добровольным, однако, по словам Моники, мало кто отказывался от возможностей и преимуществ, которые он давал. (Моника: Все на кухне. Обычно вы завтракаете вместе. Вторая дверь направо, если что.)
    
    Огромное кухонное окно во всю стену в форме выпуклой полусферы выходило на зелёный парк с прудиком, вокруг которого высились однотипные стеклянные многоэтажки. В центре комнаты стоял странный круглый стол с очень толстой столешницей на массивной ножке диаметром примерно в пол метра. Дочка в голубом сарафане сидела слева за столом, а младший в джинсовых шортах и белой футболке - справа, болтая ногами… "В этом мире ему не оторвало ногу противопехотной миной..." - Вдруг понял я. С трудом сдерживая себя, уселся напротив жены. Она сидела за чашкой капучино, посередине между детьми. (Моника, можно мне... как обычно...) В белом матовом столе открылось квадратное отверстие из которого поднялась такая же белая плоскость, слившаяся со столешницей, будто чашка чёрного кофе и кексик так тут всегда и стояли.
     Младший первым доел завтрак и в той жизни я подкатил бы к нему инвалидное кресло и помог в него забраться. Но в этом мире он сам спрыгнул со стула и на своих ногах пулей улетел из комнаты, крикнув в дверях: «я на площадку!». Переведя взгляд обратно на стол, я заметил, что его грязная посуда исчезла. Вскоре за сыном кухню задумчиво-молча покинула и дочка... В отличие от прежнего мира, в котором дочь влачила в школе роль одинокой жертвы вечного буллинга, в этом мире, если верить Монике, она была довольно популярна в классе и чуть ли не половина мальчишек по ней сохла.
     Пока я завтракал, Моника листала новости недели на дисплее под потолком: Лидеры большой двадцатки соберутся на международной экономической конференции в Казани… Уровень нищеты достигает рекордно низких значений… Благотворительный концерт «Пол века без войны» собирает Лужники… Количество колонистов Марса превысило 2 тыс. человек… ИИ-ассистенты заменяют чиновников. На очереди депутаты?.. 10-ый международный день победы над раком…
     В какой-то момент к нашему окну снаружи беззвучно подлетел небольшой коптер и, прилепившись к самому центру полусферы, начал двигаться по спирали к её периферии, протирая своим мокрым подвижным брюшком внешнюю поверхность стекла… И тут меня осенило. Ведь в этом мире победили рак! Взволнованный своей догадкой, я обратился к Монике.
– Моника, а моя мама ещё жива?
– Конечно она жива. 
– Разве она не умерла прошлой зимой от рака?
– Что вы. С 2013 года никто не умирает от онкологии или врождённых заболеваний. Ненужные гены выключаются ещё на эмбриональной стадии, а всех рождённых до 2013 года излечит капсула регенерации.
– Значит, и отец ещё жив?
– Ну, конечно. В наши дни нужно ооочень постараться, чтобы умереть раньше 80-ти. Ваши родители живы и здоровы. До них рукой подать, если добираться на летуне...
    
     Закончив завтрак, я по совету Моники поцеловал жену в щёчку и покинул кухню. Через последнюю авто-дверь, которую я ещё не открывал в этом доме, вышел на лестничную клетку. Оттуда через дверь с изображением коптера попал на аэропарковку, где с помощью Моники арендовал самый быстрый из свободных летунов.
     Водительская дверь медленно отделилась от зеркально-чёрной сферической поверхности кабины и поднялась вверх. Белоснежный салон летуна напоминал интерьер Мерседес EQ, только все окна начинались почти от  пола и плавно перетекали в прозрачную крышу. Бортовой компьютер выводил информацию на огромное лобовое стекло. Усевшись на сидение пилота, я неуверенно потянул штурвал, и летун начал медленный вертикальный взлёт… (Моника: Смелее, автопилот страхует от столкновения). Поднявшись вертикально на нужную высоту, мы полетели горизонтально по страховочному рукаву из сетки в плотном потоке с другими летунами самых разных моделей и расцветок. Необъятный стеклянный город, уходящий со всех сторон за горизонт, блестел будто драгоценный камень в лучах восходящего солнца, переливаясь красочной голографической рекламой и зеркальными бликами фасадов.
     За городом аэрорукав наконец закончился и дальше можно было лететь свободно. Я начал быстрый набор высоты. Город, казавшийся недавно необъятным, стал скоро напоминать блестящую игрушку, оставленную ребёнком на газоне. Потом я посильней толкнул штурвал вперёд, и пассажирский коптер начал стремительное ускорение, двигаясь горизонтально над сменяющимися, как в калейдоскопе, лесами, холмами, равнинами и солнечными электро-станциями. Двигатели летуна перешли в горизонтальное положение, а их рёв превратился в еле слышный писк. Все звуки будто отошли на дальний план и внутри меня вдруг заговорил голос, не принадлежавший Монике.
- Она не твоя мама… Твоя мама умерла…
 Сердце сжалось от его слов и слёзы выступили на глазах, но я нашёл, что ответить.
- Если я это я, то и мама моя! А мир может быть каким угодно...
 
     В этой вселенной мои родители тоже жили в частном доме, имели сад и огород, и даже русскую баньку. Дом, разумеется, отличался от дома из моей памяти, но не смотря на некоторые технологические новшества, в нём я чувствовал себя гораздо привычнее. Никакого минимализма и встроенной мебели, выпрыгивающей, как чёрт из табакерки, стоит лишь о ней подумать. Нет. Этот дом был по старинке заставлен всевозможной мебелью и вещами, накопившимися за долгую жизнь.
     Точно так же, как в том мире, мама обняла меня при встрече, а отец пожал руку и похлопал по плечу. Мы сели за столом на веранде. Пока варились домашние пельмешки, слепленные руками, а не бездушной машиной, вели непринуждённую беседу о том о сём на одном языке. Будто мы из одного мира, из одного теста, и помощь Моники была нам совершенно не нужна. На безымянном пальце у мамы переливался бабушкин перстень с рубином. Помнил я и бронзовое прямоугольное зеркало годов шестидесятых с грустными ангелочками по углам, так же висевшее у них в прихожей. За разговорами о детях и садовых делах, выпили с отцом по рюмашке коньяка, закусив пельмешком, обмакнутым в уксус со взбитым перцем. Батя, как всегда в таких случаях, рассказал бородатый не смешной анекдот, но рассказывал он их одинаково талантливо в обоих мирах так, что становилось действительно смешно.
     На прощание я крепко пожал ему руку и обнял маму. Возможно я обнимал её дольше положенного для рядового свидания, но как же мне до острой ноющей боли в груди хотелось просто по-детски расплакаться от счастья и подольше её не отпускать...

     Чёрная зеркальная сфера несла меня высоко над землёй, навстречу перистым облакам, белеющим на горизонте. В голове крутился и не давал покоя один навязчивый вопрос: что в истории этого мира пошло не так? В каком месте сУдьбы двух миров настолько разошлись?
     Передав управление автопилоту, я попросил Монику скомпилировать для меня основные исторические вехи в пятиминутный ролик, начиная, например, с первой мировой. Через несколько секунд лобовое окно плавно потемнело, а потом зажглось кадрами исторической хроники с приятным закадровым баритоном.
     Итак, Первая мировая. Октябрьская революция. Потом Вторая мировая… СССР берёт Рейхстаг. Европа поделена между Союзом и США. Начинается холодная война. Карибский кризис… Потепление отношений. Начало взаимного сокращения ядерного арсенала. Военные бюджеты стран направляются на совместную космическую программу, развитие науки, медицины, инфраструктуры… Торговля между странами достигает огромных объёмов. Дипломатия США и СССР останавливает конфликты по всему миру. Две сверх-державы выступают гарантами стабильного и справедливого развития человечества…
– Тааак, Моника, стоп, стоп, стоп… - Не выдержал я. - Почему после карибского кризиса США и СССР стали вдруг сотрудничать, а не противостоять друг другу?! – Кажется, Моника задумалась чуть дольше, чем обычно, прежде чем дать ответ. Будто такой вопрос ещё никогда не звучал в истории этого мира.
– ... Полагаю, люди поняли, – ответила как всегда невозмутимая Моника, – что триллионы военного бюджета лучше потратить на развитие науки, медицины, культуры, инфраструктуры... словом на повышение уровня жизни людей, а не на борьбу, ведущую к взаимному уничтожению.
    
     Весь оставшийся день я провёл с женой и детьми. Мы нарисовали с дочкой потрясную русалку в тёмных очках и приклеили рисунок рядом с другими к стене, над кроватью. Наигрались с сыном в «моталки» на школьном стадионе, а под конец провели серию пенальти. Всей семьёй на ура слопали в соседнем кафе огромную пиццу с толстым слоем сыра, запивая кисло-сладким молочным коктейлем, от которого сводило скулы. Обошли почти все аттракционы в луна-парке, включая американские горки… Ну, те, на которые можно с семи лет. Съели по огромной разноцветной сладкой вате, и в какой-то момент я заметил, что уже давно легко и непринуждённо общаюсь со всеми членами семьи, не нуждаясь в подсказках Моники.
    Вечером в том же составе смотрели четвёртую часть "Холодного сердца", которую дочь ждала аж целый год. Во время просмотра на диван запрыгнул Маркиз и, оглядев всех, улёгся по старой привычке на моих ногах. Повёл мордочкой, принюхиваясь, и удовлетворённо положил голову на лапки... И тут издалека, будто чей-то отчаянный крик, раздался протяжный вой сирены, который быстро приближался, становясь всё громче и громче. Но никто из них, казалось, ничего не слышал. Даже кот не повёл и ухом. Свет телевизора в темноте придавал их увлечённым лицам разнообразные цветные оттенки и отражался на дне их зрачков... В этот момент я и проснулся от воя сирены воздушной тревоги.